Глава 22. Легенда о четырех стражах мира 7 страница

Никто даже не стал спорить. Снейп только невольно задался вопросом, каким это образом сопливый школьник вдруг возглавил поисковую операцию, когда рядом находятся трое взрослых опытных магов? Возможно, дело в уверенности мальчишки? Его целеустремленности? Или в жестких, повелительных интонациях и ровном, холодном голосе, так мало похожем на детский?

Но самым странным было то, что будь на месте Арчера Драко Малфой со своими кичливыми замашками, Северус быстро напомнил бы зарвавшемуся щенку, где его место. Но оспаривать решения Томаса Арчера зельевар не то чтобы не хотел, но как будто страшился, правда, совершенно не мог объяснить самому себе почему. Ему же тринадцать лет, Мерлина ради! Кто в здравом уме станет слушать или бояться ребенка?!

Мальчишка, конечно, был исключительно умен и сдержан, но его излишняя самоуверенность и отстраненная нелюдимость отталкивала окружающих. Он был чересчур безразличен к миру вокруг. Всё, что его интересовало — он сам и его лучший друг.

Как правило, большинство учеников либо сторонились его, либо старались игнорировать. Находиться рядом с Томом и чувствовать себя при этом вполне уютно и расслабленно мог разве что Поттер, остальные же в его присутствии нервничали. Драко Малфой, к примеру, вообще боялся его как огня, а Грейнджер постоянно с ним цапалась и то лишь потому, что у гриффиндорцев был атрофированный инстинкт самосохранения. Даже профессора чувствовали некий дискомфорт в обществе подростка. Но никогда в жизни Снейп не признался бы себе, что на какое-то отвратительное мгновение чувствовал перед тринадцатилетним мальчиком почти забытый страх, который до этого испытывал только перед одним человеком. Человеком, который, как верило большинство волшебников, умер в ночь на Хэллоуин двенадцать лет тому назад.

 

* * *

Гарри открыл глаза и некоторое время отстраненно рассматривал грязно-серое небо и крупные хлопья снега, плавно кружащиеся в воздухе. Приподняв руку, он поймал одну из снежинок и, не ощутив холода, сжал в ладони, после чего внимательно рассмотрел перепачканные чем-то черным пальцы.

"Какой необычный снег, — вяло подумал мальчик, прикрывая глаза. — Никогда раньше не видел, чтобы снежинки чернели в руках". Какое-то мгновение он копался в голове, размышляя, что за магия способна устроить такой природный феномен. Вдруг зеленые глаза широко распахнулись.

— Это же пепел, — хрипло прошептал он, пытаясь сесть и неотрывно глядя в сумеречное небо, которое после тёмной, холодной камеры казалось самым прекрасным, что он видел когда-либо в жизни. — Получилось! Всё получилось!

Он покрутил головой, пытаясь определить, что вообще произошло. Оказалось, что он сидит в центре неглубокой воронки. От мрачной узницы остался лишь каменный пол и часть южной стены. Всё остальное, включая то, что находилось над ним, взлетело на воздух и кануло в небытие. Поттер удивленно присвистнул. Он полагал, что окончательное слияние с магией немного потреплет окружающее пространство, возможно сломает стену или две. Но никак не сотрет все вокруг, превращая в пыль и пепел!

"Как хорошо, что я не затеял это шоу в Хогвартсе", — радовался подросток, пытаясь подняться на ноги.

Надо сказать, сил у него было маловато, но и совершенно измученным, как после стихийных выбросов, он себя не чувствовал. Впрочем, это не отменяло того, что тело почти не слушалось, а ноги не держали. Смирившись с тем, что быстро собраться с силами не выйдет, Гарри остался сидеть на полу, удрученно глядя себе под ноги.

"Дурацкая ситуация, — апатично думал он, — разнести собственную темницу, но так от этого обессилеть, что..."

Додумать он не успел, потому что в следующее мгновение все тело свела болезненная судорога. Подросток упал на спину, задыхаясь от боли. Ему казалось, будто нечто внутри него ломает все его кости, перестраивает их и снова сращивает. Растягивает и разрывает мышцы, срывает кожу. По венам словно потекла кислота, разъедая податливые ткани, прожигая внутренности, дробя и уничтожая что-то внутри него. Гарри начало казаться, что он проживает последние секунды своей жизни, но неожиданно всё прекратилось. Дрожа всем телом, мальчик с трудом перекатился на бок. От резкого движения его чуть не вырвало и спас лишь пустой желудок. Перевернувшись обратно на спину, Гарри сделал несколько глубоких вдохов, гадая, что сейчас произошло.

"Исчезли остатки магической коры, и физическое тело полностью слилось с магическим", — тут же ответил он сам себе. И замер. Потому что голос в голове принадлежал ему. А мысли — нет.

"Итак, теперь у меня поехала крыша", — расстроился подросток и медленно выдохнул.

Ноющая боль после мучительного приступа проходила, и Поттер теперь задавался вопросом, что же такого в нём теперь изменилось. Он чувствовал себя все таким же слабым и уязвимым. Слизеринец осторожно пошевелился, пытаясь оценить своё состояние — ощущения были странными. Ему как будто было тесно в собственном теле и свыкнуться с этим оказалось непросто. Поттеру потребовалось несколько минут, чтобы сообразить, как пошевелить хотя бы руками и ногами, чтобы принять сидячее положение. Его не покидала мысль, что он вновь учится ходить, приручая неподатливые, ослабшие мышцы. Наконец мальчику удалось приподняться и сесть.

Магия, что до этого кружилась над ним сумасшедшим вихрем, стихла, опустившись на плечи невидимым плащом, вокруг стало невероятно тихо. Гарри оглянулся, пытаясь сообразить, как ему выбраться из образовавшегося котлована, бывшего когда-то темницей. На глаза ему попалась книга, оставшаяся после визита Библиотекаря. Магический шторм не тронул ни бархатную обложку, ни металлический замочек, скрепляющий страницы.

Подобравшись поближе к фолианту, подросток опасливо пододвинул его к себе и попытался сдвинуть непослушными пальцами задвижку, которая на удивление легко ему подалась даже без ключа. Сделав глубокий вдох, он решительно раскрыл книгу и удивленно уставился на содержимое.

Прочитать хотя бы строку из того, что там было написано, не представлялось возможным. Центральная часть страниц, там, где должен был располагаться текст, оказалась аккуратно вырезана, превращая книгу в своего рода шкатулку-тайник, на дне которой мирно покоился серебряный медальон с выгравированной по центру змеёй, свернувшейся в форме буквы "S".

Слизеринец мгновение помедлил, наклонился ближе, чтобы рассмотреть украшение получше. В тот же миг, в нос ему ударил отвратительный сладковатый запах разложения и гнилой плоти. Зажав нос и рот рукой, он подавил подступившую к горлу тошноту. Зловоние исходило от медальона. Подросток был абсолютно уверен в этом.

Он понятия не имел, что за магия наполняла артефакт, но не притронулся бы к нему даже за все сокровища вселенной. Захлопнув книгу, мальчик вновь защелкнул замок и растеряно уставился на зловещий подарок Хранителя Архива. Что с ним делать, он не знал, но всё же решил забрать жутковатый трофей с собой на случай, если в Хогвартсе найдется хоть один волшебник, способный разобраться, что это за дрянь и почему от неё так воняет мертвечиной. Как только медальон вновь был надежно спрятан туда же, где был до этого, отвратительная вонь исчезла, и Поттер брезгливо поднял с земли книгу, оказавшуюся на удивление легкой.

После нескольких не очень удачных попыток мальчик смог подняться на ноги и медленно обошел по периметру свою разрушенную камеру, пока не обнаружил более-менее пологий склон, по которому, не без труда, все-таки выбрался на поверхность, предварительно забросив туда фолиант. Отдышавшись и поздравив себе с первым успехом, слизеринец подобрал злосчастную книгу с земли, вяло отряхнул свободной рукой и без того перепачканную чёрт знаем чем одежду и, наконец, огляделся.

Вид, открывшийся его взору, оказался настолько чудовищным, что подросток в первые секунды просто пораженно смотрел перед собой, не понимая, что здесь произошло, пока, наконец, не осознал: царящий вокруг разгром — последствия его магического выброса. Отчаянно надеясь, что во время буйства стихийной магии поблизости никого не было, Поттер побрел вперед, внимательно наблюдая за каждым своим нетвёрдым шагом, чтобы не споткнуться, и прижимая к груди книгу-шкатулку.

Он так сосредоточился, прислушиваясь к собственным ощущениям, что совершенно не заметил, как позади него из-под развалин выбралась серая крыса и вперила в него горящий злобой взгляд. А через мгновение на месте грызуна в нескольких шагах от мальчика возник невысокий грузный мужчина, сжимающий в подрагивающей руке волшебную палочку. Его исказившееся от ярости лицо покрывали кровоточащие ссадины и грязь.

— Ты, маленький гаденыш! — гаркнул волшебник, и Гарри, вздрогнув, остановился, повернув к нему голову. — Как, во имя Мерлина, ты сотворил такое?!

Поттер подумал, что Петтигрю говорит о жутких разрушениях, впрочем, отвечать он всё равно не собирался и просто пожал плечами, намереваясь уйти.

— Стоять! — приказал Питер, направляя на слизеринца волшебную палочку. — Думал, так просто можешь сбежать?

Гарри поморщился: "С чего это ты решил, будто это было просто?" — он страстно хотел оглушить проклятого предателя и сдать аврорам, но сейчас все его силы уходили лишь на то, чтобы стоять на ногах. Увы, о том, чтобы нападать или защищаться и речи не шло.

— Ты же понимаешь, что стихийный выброс такой силы засекла вся магическая Британия? — еле ворочая языком от усталости, заметил слизеринец. — Скоро сюда сбегутся все кому не лень. Я бы на твоём месте попытался ускользнуть, — он сделал небольшую паузу. — Не то чтобы я был против того, чтобы тебя арестовали, но ты же не совсем дурак...

— Замолчи, щенок! Иначе я...

— Что? Убьёшь меня? — подросток вяло улыбнулся. — И какой в этом смысл? Дай мне уйти и уходи сам. Оставьте меня уже в покое...

Петтигрю трясло от гнева. Гарри не нравилось состояние мужчины, но что он мог сейчас ему противопоставить? Дикая магия дремала где-то в глубине сознания, и пробудить её сейчас не было ни малейшего шанса. Поттер вообще теперь не знал, как ему управляться с собственной силой. Бежать или уворачиваться от проклятий не было сил, а вновь оказаться в плену было хуже смерти. Сейчас мальчик готов был отпустить предателя на все четыре стороны и забыть о его существовании, лишь бы не оказаться снова запертым в тёмной камере наедине со своими кошмарами. Но Петтигрю не собирался отступать, слизеринец видел решимость в глазах волшебника, только он никак не мог разобрать, на что же пытается решиться этот мелочный, трусливый человек, готовый напасть на безоружного или ударить в спину.

Откуда-то послышался звук приближающихся шагов. Гарри обернулся — к ним спешили четыре человека. Из-за кружащего в воздухе пепла и пыли слизеринец не мог как следует разглядеть их, но был уверен, что это подоспела подмога. В душе подростка расцвела надежда, и он снова посмотрел на Петтигрю.

— Видишь?! — крикнул он. — Они уже здесь! Они пришли за мной. Давай! Уходи или сдавайся!

Краем глаза мальчик видел, что спасение рядом. Он уже узнал высокую фигуру своего декана, Люпина и... Тома (Мерлин всемогущий, даже Тома!) уверенно шагающего впереди. Гарри и представить не мог, что будет так счастлив увидеть лучшего друга.

— Гарри! — Арчер тоже его заметил и теперь со всех ног кинулся к нему.

Плечи подростка поникли, и он расслабленно улыбнулся.

— Всё кончено, — прошептал он, — наконец-то всё кончено...

— Ошибаешься, — зло зашипел Петтигрю.

Гарри все-таки успел обернуться. Но всё, что он увидел, это яркую вспышку зеленого цвета, стремительно приближающуюся к нему. Он даже услышал, как закричал в отчаянии лучший друг. Но больше он так ничего и не успел сделать. Не успел даже ни о чем подумать, когда его полностью окутало изумрудное сияние, и смертельное проклятье ударило его прямо в грудь...

Глава опубликована: 12.08.2014

Редактировать текст главы

Глава 26. Феи-Трикстеры

Том замер. Буквально минуту назад всё было хорошо. Гарри стоял в каких-то двадцати футах от него, живой и здоровый. Ещё чуть-чуть и он успел бы добраться до лучшего друга. Успел бы помочь. Но он опоздал. Они все опоздали. В первые мгновения никто даже не осознал до конца, что произошло. В грудь Поттера ударил ярко-зеленый луч смертельного проклятья такой силы, что книга, которую тот прижимал к груди, обратилась в пепел, а самого Гарри отбросило на добрых четыре ярда назад, после чего он упал на землю и больше не шевелился.

Арчер уже не обращал никакого внимания на парализующие и разоружающие заклинания, которые отправили в Петтигрю профессора, не видел, как Люпин подобрал валяющуюся в грязи волшебную палочку предателя, не слышал, что говорит ему Снейп. Он даже не сразу понял, что, спотыкаясь, продолжает идти к неподвижному телу лучшего друга, которого они так и не смогли спасти.

Где-то неподалеку слышались голоса, чьи-то шаги, хлопки аппарации. Какая-то упрямая часть сознания молодого слизеринца, продолжающая работать, невзирая на то, что это теперь не имело никакого значения, отстраненно отметила, что на место прибыла группа авроров. Но какая в этом польза?

Том упал на колени рядом с бездыханным телом и бездумно уставился на мертвенно-бледное лицо лучшего друга, походящее на застывшую восковую маску. Неожиданно все его знания, все амбиции, таланты, самоуверенность, сила, рассудительность, блестящий ум — всё стало таким бесполезным. Ненужным. Вернуть к жизни Гарри это не сможет. Кто-то тряхнул мальчика за плечо, пытаясь вывести из оцепенения, но тот даже не пошевелился.

— Арчер, вы ему уже ничем не поможете, — до слуха Тома, как сквозь вату, донёсся далекий голос Снейпа. — Это было смертельное проклятье.

Том промолчал. На кой чёрт говорить очевидное? Он только теперь совсем не знал, что же ему делать? Куда идти? Что думать? Да и есть ли теперь во всем этом смысл? Перед глазами все дрожало и расплывалось. Не в силах больше выносить эту давящую пустоту, жгучим ядом расползающуюся по всему телу, слизеринец несколько раз моргнул, пытаясь прояснить зрение, и нехотя оторвал взгляд от Гарри, посмотрев на обездвиженного Петтигрю, которого со всех сторон окружили разъярённые авроры. В душе мальчика что-то шевельнулось. Что-то тёмное, огромное и неповоротливое, переполненное злобой и ненавистью. Оно неспешно разворачивало в душе исполинские чёрные крылья из мрака и холода, заполняя собой сознание, разум и сердце. Неожиданно всё стало ясно и просто. Жизнь за жизнь. Равноценный обмен. Никаких полутонов. Никаких сомнений. Если Гарри перестал дышать, то человека, ответственного за это, постигнет та же судьба. Тело Арчера напряглось перед атакой. Он не позволит напыщенным, министерским болванам решать судьбу Петтигрю. Всё уже решено. И он сам приведет приговор в исполнение. Немедленно. Пальцы слизеринца крепко стиснули волшебную палочку. Всего лишь два слова. Одна вспышка изумрудного света. И всё будет кончено. Ничего сложного. Ничего страшного.

— Апчхи!

Арчер вздрогнул, затуманенный горем и яростью взор обратился к лицу Гарри и замкнулся на нём. Поттер всё так же лежал на земле, но теперь его глаза были открыты, и он в задумчивости рассматривал небо у себя над головой. Его грудь медленно поднималась и опускалась в такт вдохам и выдохам. Том с нечитаемым выражением на лице склонился над другом, не желая верить в то, что видел:

— Гарри? — еле слышно прошептал он, боясь, что начал сходить с ума.

— Это был самый пугающий опыт в моей жизни, — хрипло объявил Поттер и перевел ошалелый взгляд на Тома, который по-прежнему смотрел на него, как на привидение. — Нет, правда, очень пугающий.

Чёрная буря в душе Арчера стихла и бесшумно отступила в сумеречный уголок сознания, скрываясь за нахлынувшей волной величайшего облегчения и радости. На лице подростка расцвела счастливая улыбка, которая, впрочем, быстро сменилась раздраженным оскалом:

— Кретин! — рявкнул он. — Если ты не умер, то какого чёрта ты тут разлегся в позе трупа?!

Гарри растеряно заморгал.

— Но я думал, что умер, — принялся оправдываться он. — Ты видел, как я грохнулся?! У меня аж дыхание перехватило! И потом, ты мог бы проверить пульс и всё такое, а то расселся тут с кислой миной, а я теперь виноват, что ты чего-то недопонял... — он вдруг резко замолчал и с преувеличенным вниманием принялся рассматривать лицо друга. — Ты что, плачешь?

Арчер отшатнулся от него с таким видом, словно услышал страшнейшее оскорбление в свой адрес. Его рука непроизвольно взметнулась, касаясь кончиками пальцев влажной щеки, после чего на лице слизеринца отразилась невероятно яркая гамма чувств от замешательства и брезгливости до удивления и злости.

— Просто у меня глаза слезятся от этого проклятого пепла, — сквозь зубы процедил он, тыльной стороной ладони стирая с лица солёные капли.

Заметив ехидный блеск в изумрудных глазах лучшего друга, он опасно сощурился:

— Если ты хоть одной живой душе об этом расскажешь, я тебя своими руками задушу.

Гарри всё-таки рассмеялся и тут же болезненно поморщился, прижимая руку к груди.

— Кажется, я что-то сломал, — пожаловался он.

— Ты все время что-нибудь ломаешь, — восстанавливая самообладание, иронично заметил Том, — это уже никого не удивляет. Тебе, может, побольше творожка на ночь кушать? — с наигранным сочувствием предложил он. — Говорят, он укрепляет кости.

Поттер ответить не успел, так как их, наконец, заметили, и вокруг двух подростков собралось невероятно большое количество волшебников, каждый из которых счёл своим долгом спросить, как себя чувствует недавно убитый герой магического мира.

Немного оглушенный поднявшейся вокруг него суетой, Гарри отвечал невпопад и больше молчал, лишь кивая или качая головой в ответ на вопросы авроров и профессоров. Подросток уже почти не мог разобрать, что от него хотят, то и дело беспомощно оглядываясь на своего притихшего друга, пока не вмешался раздраженный Снейп:

— Мерлина ради, оставьте свои вопросы на более подходящее время, пусть мальчишку осмотрит целитель.

Волшебники тут же свернули свои расспросы, расступились, и Гарри поднял голову, встречаясь взглядом с ещё одним магом, которого до этого не замечал. В следующий миг глаза подростка расширились от неверия и шока. На какую-то секунду он оказался совершенно оглушен переполняющими его эмоциями, наконец он с шумом втянул в себя воздух, а в глазах изумрудным огнём полыхнул гнев:

— Вы! — если бы он только мог, то, не раздумывая, набросился бы на этого человека, а Клаус Айскальт в ответ лишь вопросительно поднял брови, словно не понимал, чем вызвана подобная враждебность.

— Поттер? — Снейп переводил непонимающий взгляд со своего ученика на коллегу и обратно, отмечая странную реакцию подростка. — Что-то не так?

Гарри резко повернул голову к декану, указывая на профессора целительства.

— Это он! Он держал меня здесь! — заявил мальчик.

Все присутствующие как по команде устремили на Клауса напряженные взгляды, тот в ответ даже бровью не повел.

— Полагаю, стресс негативно сказался на вашем восприятии окружающей действительности, мистер Поттер, — совершенно спокойно сообщил он. — Я не имею никакого отношения к вашему похищению.

— Чёрта с два не имеете! — грубо бросил мальчишка, ничуть не заботясь о том, как будет сейчас выглядеть в глазах окружающих его профессоров и авроров. — Вы окончательно спятили, если считаете, что сможете так просто отвертеться от этого! — подросток снова посмотрел на Снейпа. — Это Шакал! — сказал он, и на всякий случай тут же разъяснил. — Велиар Гравис. Он принял обличие Айскальта, он обманывал нас весь этот год.

Северус нахмурился в ответ на слова мальчика и молча взглянул на коллегу, ожидая объяснений.

— Боюсь, вы заблуждаетесь, мистер Поттер, — всё так же хладнокровно отвечал целитель, — я и есть Клаус Айскальт.

— ЛОЖЬ! — наконец закричал подросток, не справившись со своими эмоциями. — Настоящий Клаус Айскальт мертв!

— Гарри, профессор Айскальт всё время твоего отсутствия находился в Хогвартсе, — осторожно заметил Ремус, — он никак не мог...

— Конечно! — горько усмехнулся Поттер, бесцеремонно перебив Люпина. — Кроме того дня, когда меня похитили.

— Я был на семинаре целителей, — равнодушно напомнил присутствующим Клаус, — это могут подтвердить многие уважаемые маги.

— Ты лжец! Ты помог Петтигрю сбежать! Прятал его!

— И у вас, разумеется, есть доказательства? — отстраненно предположил мужчина.

Гарри трясло. Все эти люди смотрели на него так, словно он свихнулся. Ему никто не верил. А чёртов Айскальт продолжал всё так же бесстрастно отрицать собственную вину. Мальчик вдруг и сам испугался, что сошел с ума и упрекает сейчас невиновного. В полном отчаянии он перевел взгляд на единственного человека, который всегда ему верил и, помимо прочего, отличался здравым мышлением. Понимая, что от него ждут какой-нибудь впечатляющей реплики, Том закатил глаза и вздохнул.

— Можно проверить воспоминания Петтигрю, — предложил он, — или допросить его с веритасерумом.

Авроры переглянулись, и в задумчивости уставились на пойманного анимага, который после такого количества атакующих заклинаний пребывал в беспамятстве. Приводить его сейчас в чувство никому явно не хотелось. Помедлив, один из авроров подошел к профессору:

— Я приношу свои извинения, целитель Айскальт, но вам придется проследовать с нами в Министерство для дальнейшего выяснения обстоятельств похищения мистера Поттера, — напряженно произнёс он. — Мы не можем игнорировать эти обвинения.

Гарри готов был поспорить, что им всем наоборот очень хотелось эти обвинения проигнорировать. Айскальт был не последней фигурой в клинике святого Мунго, и таскать уважаемого мага по допросам никому не хотелось. Но когда Том озвучил своё предложение, никто уже не мог так просто спустить дело на тормозах, списав слова Мальчика-Который-Выжил на примитивную истерию.

Клаус чуть скривился, но всё же согласно кивнул, бросив, напоследок, насмешливый взгляд на Гарри.

— Поправляйтесь, мистер Поттер, — посоветовал он, — вы выглядите так, словно все две недели ничего не ели.

Подросток заскрипел зубами от ярости, не отрывая презрительного взгляда от лже-профессора до тех пор, пока он не исчез в тоннеле аппарации вместе с четырьмя аврорами и обездвиженным Петтигрю.

Когда оба подозрительных элемента были благополучно отконвоированы в Министерство, Том вздохнул чуть свободнее и помог другу подняться на ноги. Снейп, оказавшись рядом, придирчиво осмотрел чудом выжившего подростка на предмет несовместимых с жизнью увечий и, тщательно контролируя собственное эмоциональное состояние, которое сильно пошатнулось, когда в мальчика попало смертельное проклятье, сухо поинтересовался:

— Как вы себя чувствуете, Поттер?

— Как будто меня сбил Хогвартс-Экспресс, — признался тот.

— Никак не пойму, как тебе удалось защититься от Авады, — хмуро известил друга Арчер, похоже, эта загадка никак не давала ему покоя.

Гарри в ответ только пожал плечами, сам не понимая, как это ему так крупно повезло во второй раз за неполные четырнадцать лет. Его внимание привлек лежащий на земле предмет. Он был покорежен и оплавлен, словно в него попала молния, но на потемневшей серебряной крышке до сих пор угадывалась выгравированная в форме буквы S змея. Помедлив, мальчик поднял вещицу с земли. От медальона больше не исходил запах гниения и Гарри предположил, что какая бы магия в нем ни жила, её там больше не было.

— Мне кажется, проклятье попало вот в это, — он продемонстрировал окружающим медальон, держа его за цепочку на вытянутой руке, с такой брезгливостью, словно это была дохлая рептилия.

— И это спасло вас? — скептически уточнил Снейп, отстранённо размышляя о том, что если это правда, и Авада попала в медальон, который по воле случая был напичкан мощнейшими защитными чарами, то мальчишка, должно быть, самый везучий паршивец на планете.

— В нём что-то было, — тем временем задумчиво протянул подросток, — что-то, эм, необычное... возможно, какие-то заклинания?

— Способные принять на себя и остановить проклятье такой силы? — Люпин подошел поближе, в сомнении глядя на артефакт. — Как, хм, необычно.

— Но теперь, похоже, это просто бесполезная безделушка, — с сожалением заметил Поттер, которому вдруг страстно захотелось узнать, что же это было за волшебство.

— Откуда у тебя эта штука? — заинтересовался Арчер, склоняясь поближе к уничтоженному украшению, чтобы рассмотреть его как следует.

— Эм... нашел в развалинах? — неуверенно пробормотал Гарри, заслужив насмешливый взгляд лучшего друга.

— Ты нашел в развалинах подозрительный, заколдованный медальон и тут же надел на шею? — иронично уточил он.

Гарри понимал, что выглядит полным идиотом, но говорить сейчас при всех этих людях, что эту дрянь притащила ему частица магии было бы ещё более странно.

— Я люблю медальоны.

Том красноречиво промолчал, всем своим видом демонстрируя, что именно он думает по этому поводу.

В то же самое время Снейп мрачно наблюдал за оставшейся с ними немногочисленной группой авроров, которая бродила по пепелищу, осматривая развалины. Зельевар был совершенно уверен, что, учитывая масштабы разрушений, сюда вскоре заявятся Невыразимцы, чтобы скрыть все вероятные следы магии, и встречаться с ними у слизеринского декана не было никакого желания. Потому что у этих ребят определенно возникнут некоторые вопросы о том, что здесь случилось, ответов на которые не было даже у Северуса.

Профессор осторожно глянул на счастливо улыбающегося Поттера, которому всё как обычно было нипочём. Мальчишке пока даже в голову не приходило, что Министерство с легкостью свяжет разрушения с его стихийным выбросом, и вполне вероятно крайне озаботится наличием такой силы у тринадцатилетнего ребенка, который к тому же ещё и змееуст. Не говоря уж о том, что слизеринец. Снейп прекрасно знал, до чего могут довести человеческие предрассудки и паранойя, и не собирался смиренно ждать, пока авроры вцепятся в Гарри со своими дикими выдумками о тёмных колдунах. Нужно было уводить отсюда мальчика. Чем быстрее они попадут в Хогвартс, тем больше у них будет времени на то, чтобы найти для министра предельно безобидное объяснение случившемуся.

— Предлагаю обсудить остальные вопросы в школе, — наконец сказал мужчина, прерывая негромкую перепалку между двумя молодыми слизеринцами, — Поттер, вас давно пора отправить в лазарет, — паршивец тут же открыл рот, чтобы поспорить, но Снейп не дал ему такой возможности. — Вам требуется медицинская помощь, Поттер, — строго заявил он. — И как бы вы ни убеждали меня, что с вами всё в порядке, я не поверю в это до тех пор, пока вас не осмотрит мадам Помфри.

— Но сэр, со мной и правда...

— Вас чуть не убили, — зашипел на него зельевар. — Ещё неизвестно, как сказалось на вас столь близкое знакомство с заклятием смерти.

— Я думаю, у него ещё с прошлого раза иммунитет выработался, — вполголоса заметил Арчер, получив в ответ одинаково раздраженные взгляды от своего лучшего друга и профессора зелий.

Пресекая дальнейшие споры, Снейп крепко схватил угрюмого подростка за плечо, аппарируя вместе с ним в Хогвартс, следом в школу переместились Люпин и Том. Конечным пунктом оказался кабинет Дамблдора, по такому случаю открытый для аппарации.

Там их уже ожидал директор, его заместительница и школьная медсестра. Когда все четверо с хлопком очутились перед ними, поднялась шумная суматоха, Гарри тут же переправили в лазарет, Тома отправили в Слизеринское общежитие, Люпина — к Блэку, а Снейпу пришлось остаться с директором, чтобы рассказать о последних событиях. Впрочем, зельевар не возражал. После того, что произошло, ему определенно не помешала бы чашка чая с ромашкой, флакон успокоительного зелья и несколько минут тишины вдали от основных событий. Видя выражение лица своего подчиненного, Альбус только понимающе улыбнулся, пододвигая к нему чашку травяного чая и заветный флакончик, терпеливо дожидаясь, когда профессор будет готов к разговору. Северус мысленно скривился. Догадливый старикашка. Как обычно.

 

* * *

Следующие несколько дней показались Гарри ужаснее, чем две недели заточения в тесной камере, потому что из одной тюрьмы его переселили в другую. Она была светлой и чистой, с белыми стенами и потолками, а в воздухе витали горьковатые запахи трав. И все же Поттер не выносил это место.

Сразу после того, как он попал в лазарет, мадам Помфри буквально атаковала его всевозможными диагностическими чарами, потом отчего-то страшно расстроилась и в глубокой задумчивости удалилась в подсобное помещение, откуда вернулась с тремя плывущими по воздуху подносами, уставленными разнообразными целебными зельями. Влив всё их содержимое в своего пациента, она снова поводила над ним палочкой, нахмурилась и, велев выпить зелье сна без сновидений, удалилась в свой кабинет, бормоча что-то себе под нос.

После этого Гарри проспал почти сутки, а когда проснулся, его уже ожидала новая порция целебных и питательных зелий. К счастью, помимо них на тумбочке стоял кувшин с водой, стакан и тарелка с парой груш. Залпом проглотив все необходимые лекарства, Поттер тут же запил всё это водой и в доли секунды расправился с фруктами, пожалев, что это его единственная трапеза.

Надо сказать, не считая голода и легкого головокружения, чувствовал он себя прекрасно. За то время, пока он спал, переломы и ссадины полностью исцелились, и подросток готов был горы свернуть. Увы, как только он собрался потихоньку покинуть лазарет, в палату зашла мадам Помфри в сопровождении Снейпа и Дамблдора.