Глава 1. Дожди на Тисовой Улице

Осень на двоих. Пороги безмолвия

Холодная октябрьская ночь навалилась на изломанную, провалившуюся в нескольких местах крышу тяжелым чёрным полотном. Луна и звезды скрылись за грязно-серыми облаками, и силуэт дома стал казаться искореженным и неправильным. В окнах первого этажа горели огни. Отбрасывая подрагивающие желтые квадраты света на землю, они выхватывали из сумрака цветочные клумбы, усеянные битым стеклом, осыпавшейся черепицей и обломками карнизов. Второй этаж тонул во мраке и глухой, мертвой тишине. На улице не было ни души, даже ветер смолк, из-за чего мир казался совершенно неподвижным, замурованном в одном кошмарном мгновении, которое грозило длиться вечность. Но вот где-то вдалеке послышался рокот, а в небе появилась светящаяся точка, которая приближалась к дому. Если бы в этот момент кто-нибудь оказался рядом, то увидел бы, как постепенно эта точка приняла очертания мотоцикла, летящего по воздуху, как необыкновенный летающий транспорт с ревом приземлился на усыпанную гравием площадку во дворе, и как на землю, заглушив мотор, соскочил высокий молодой мужчина. Но мир вокруг был тих и безлюден. Не было слышно голосов или музыки, никто не выглянул из окна сумрачного дома, не вышел на крыльцо, чтобы встретить позднего гостя. Серые глаза мужчины, не отрываясь, смотрели на то, что осталось от дома, волнистые волосы, доходящие до плеч, были спутаны, а красивое лицо побледнело. С минуту он не двигался с места, словно всё ещё ждал, что пугающая картинка перед ним изменится. Что раздастся знакомый, звенящий весельем голос, призывающий его скорее заходить в дом, ведь ужин уже готов, или послышится беззлобное, ворчливое требование «сделать что-нибудь, чёрт побери, с этой рычащей штуковиной, пока она не перепугала всех соседей». Но ничего не происходило. В серых глазах полыхнуло отчаяние, смешанное с ужасом осознания. Спотыкаясь и поскальзываясь на влажной траве, он бросился к дому и, взлетев по ступеням на крыльцо, рывком распахнул дверь, шагнув в помещение.

В пяти шагах от порога лежал мужчина, глядя в потолок пустым, безжизненным взглядом, его правая рука до сих пор сжимала волшебную палочку. Волшебник замер над покойником, всматриваясь в мертвенно-белое лицо. Тонкие губы искривились, и с них сорвался короткий стон, переходящий в хриплый смех, который мгновенно оборвался. Очень медленно мужчина опустился на колени возле мертвеца и дрожащей рукой закрыл карие глаза, потом поднял с пола разбитые очки, что лежали рядом, и надел их на него, долго и тщательно поправляя их так, чтобы они ровно сидели на переносице. Серые глаза лихорадочно горели, а с лица все это время не сходила полубезумная улыбка. Ещё несколько минут волшебник, словно в оцепенении, сидел возле покойника, не в силах сдвинуться с места и отойти от него, но вдруг откуда-то сверху раздался приглушенный детский плач. Мгновенно придя в себя, мужчина резко вскинул голову, его глаза расширились, и в них безумие уступило место слабой надежде. Он вскочил на ноги, чуть пошатнулся и замер, как будто пытался вспомнить, как работает его собственное тело. Через мгновение он бросился вверх по лестнице. Он уже не видел, что деревянные ступени были покрыты белой крошкой, осыпавшейся с потолка, что перила были переломлены, а окна разбиты. Оказавшись в тёмном коридоре второго этажа, мужчина вслепую побежал к детской.

На полу лежала сорванная с петель дверь, почерневшая и покрытая трещинами, а в комнате царил страшный беспорядок. Освещая свой путь волшебной палочкой, он шагнул в детскую, пытаясь понять, откуда доносится плач. Луч света выхватил из мрака валяющиеся на полу детские игрушки и обломки какой-то мебели, мужчина прошел вперед, осторожно их переступая, и остановился, когда магический огонёк осветил женщину, лежащую на полу. Её красивое лицо обрамлял ореол огненно-рыжих волос, а удивительные зеленые глаза остекленели и погасли. Он прошел мимо неё не в силах больше смотреть на неподвижное, будто восковая маска, лицо, не в силах прикоснуться к холодной коже, заглянуть в мёртвые глаза. Детские всхлипы смолкли, и в доме вдруг стало так тихо, что мужчина начал ненавидеть собственное дыхание, ему уже казалось, что никакого плача он не слышал, что это всего лишь плод его воображения, он ничего не мог разглядеть, не мог понять, откуда доносился звук, но тут послышался шорох и всхлип. Вздрогнув, волшебник вскинул вверх волшебную палочку, осветив детскую кроватку, в которой очень тихо плакал темноволосый мальчик с глазами, такими же зелеными, как и у его матери. Мужчина поспешно шагнул к ребенку и взял его на руки, прижав к своей груди.

— Привет, сохатик, — шёпот был срывающимся и хриплым, — смотри-ка, ты измазался, — поудобней перехватив мальчика, он вытащил из кармана носовой платок и стер кровь, с болью глядя на воспаленный зигзагообразный шрам на лбу ребенка. Мальчик захныкал, и волшебник покрепче прижал его к себе. — Ну-ну, — мужчина попытался улыбнуться, — всё хорошо. Пойдем отсюда, малыш.

С мальчиком на руках он спустился на первый этаж и вышел на улицу, стараясь не смотреть больше на темноволосого мужчину, что лежал на пороге, неподвижного и бездыханного.

Он уже стоял возле своего мотоцикла, когда позади раздались тяжелые шаги и бледно-желтый свет фонаря выхватил из мрака силуэт очень высокого человека. Волшебник нервно оглянулся, но, увидев кто идет к нему навстречу, чуть успокоился, инстинктивно покрепче прижав к себе ребенка.

— Хагрид, — хрипло окликнул он великана, тот поспешил подойти к нему, глядя на мальчика на руках волшебника с сочувственной заботой. — Где директор?

— Скоро здесь будет, — голос великана был низким и походил на рокотание грома. — Я как понял, что неладное что-то творится, сюда поспешил, — он глянул на дом, — опоздали мы, да?

— Да, — прошептал маг, не отрываясь глядя на мальчика, — там спасать уже некого.

Хагрид протянул руки, пытаясь взять мальчика, и мужчина безропотно передал ребенка великану, заворожено глядя в зеленые глаза малыша. Хагрид говорил что-то еще, но мужчина его уже не слушал. Он разглядывал ребенка с жадным отчаянием и напряженно размышлял о чем-то, в глубине серых глаз разгоралось безумие.

— Эй, Сириус? Чего это с тобой? — беспокойно спрашивал великан, с опаской глядя на искаженное побелевшее лицо мужчины.

— Отдай, — прохрипел Сириус, протягивая руки к мальчику, — отдай его мне.

— Подожди, ты... ты ведешь себя странно, — Хагрид отступил на шаг. — Директор велел дождаться его, ты же понимаешь, что с ним Гарри в безопасности будет.

— Отдай, — прорычал волшебник, глядя на ребенка как на последний путь к спасению, — пожалуйста!

— Прости, я не могу, Дамблдор...

— К дьяволу Дамблдора! — заорал Сириус, Гарри вздрогнул и захныкал. Весь гнев мужчины мигом испарился, он резко выдохнул, запустив пальцы в волосы. — Хорошо. Ладно. Отнеси его Дамблдору. Все правильно. Да. Дамблдор его защитит. Дамблдор поможет. Да, — он продолжал что-то бессвязно бормотать, Хагрид обеспокоенно хмурился, не решаясь что-либо говорить. Тут волшебник, наконец, оторвал помутившийся, зачарованный взгляд от мальчика и посмотрел в глаза великана, — знаешь, возьми мой мотоцикл.

— Что?

— Возьми, — твердо велел Сириус, — так лучше. Так быстрее. Да. Он легок в управлении... впрочем, ты и сам помнишь, — он отступил на шаг, и на губах его заиграла пугающе ледяная улыбка, а в глазах вспыхнуло пламя ярости. — Я заберу его позже.

С этими словами мужчина аппарировал, и вокруг вновь наступила холодная тишина, окутывающая непроницаемым полотном бесконечной ночи, растерянного великана, держащего на руках маленького зеленоглазого мальчика.

 

* * *

На памяти Гарри это было самое дождливое лето в его жизни, а если и не самое, то предыдущие он все равно не помнил. Часы злорадно сообщали, что сейчас без десяти два ночи и почему-то положение стрелок напоминало мальчику некую искривленную ухмылку, что невероятно его раздражало. Хотелось выкинуть их в окно. Поттер вздохнул и, подперев голову рукой, принялся водить пальцем по прохладному стеклу, за которым, освещенная бледно-желтым светом фонарей, мирно спала Тисовая улица. Уже не впервые Гарри неожиданно просыпался посреди ночи с чувством кошмарной потери и одиночества и потом долго лежал в кровати, глядя в потолок и пытаясь уснуть. Сегодняшняя ночь не была исключением. Самым обидным было то, что мальчик никогда не мог вспомнить, что же ему снилось, в сознании сохранялись лишь тьма и холод, смешанные со страхом и отчаянием. И как бы он ни старался, вспомнить хотя бы отрывок сна не удавалось.

За стеной мучительно скрипнула кровать, видимо, Дадли перевалил свое крайне объемное туловище на другой бок. Поттер вообще начинал удивляться, как кузена еще не раздавила масса собственного тела. Дадли все больше и больше напоминал кита, что весьма беспокоило заботливую тетю Петунью, которая решила посадить своего «малыша» на диету, а за компанию и всю остальную семью. В итоге вот уже три недели Гарри жил на грейпфрутах и если бы не лучший друг, у которого мальчик проводил большую часть времени, то судьба его закончилась бы голодной смертью. Впрочем, не один он тайком таскал в карманах сандвичи, потому что дядя Вернон, к примеру, стал уходить на работу с исключительным энтузиазмом и раньше ужина не возвращался, а Петунья была пару раз замечена Поттером на заднем дворе в кампании тарелки с полноценной едой. В итоге по факту голодал один только Дадли, что вполне устраивало Гарри.

В целом эти каникулы мало чем отличались от предыдущих, только в этот раз были еще и бесконечные дожди с редкими прояснениями и призрачными намеками на солнце. По крайней мере Том был рядом, и мальчики всегда могли скоротать время вдвоем. Опекуны Тома уехали к родственникам до середины августа, оставив его на попечении няни, но с ней Арчер умудрился довольно быстро договориться, и в итоге женщина приходила только по вечерам, чтобы проверить, не сгорел ли дом, и порой готовила еду. Тома такой расклад вполне устраивал, тем более за те четыре года, что Арчер провел на Тисовой улице, он не смог ужиться ни с одной сиделкой. Они либо боялись его, либо ненавидели. Так что целыми днями ребята были предоставлены сами себе. Арчер, правда, все время что-то читал и конспектировал, в отличие от лучшего друга, который несколько охладел к бесконечной зубрежке, ограничившись домашними заданиями на лето. На ворчание Тома по этому поводу мальчик всегда отвечал что-нибудь вроде: «Зачем читать нудные книги? Ты ведь и так все мне пересказываешь, Том, а слушать тебя гораздо интереснее».

На этой ноте Арчер раздувался от гордости и переставал третировать Поттера предложениями почитать и поучить. Был, к слову, у Гарри и еще один козырь — когда Арчер становился излишне требовательным, он всегда мог беззаботно заметить, что в этом амплуа друг смахивает на Грейнджер. Подобные сравнения приводили Тома в священный ужас, и он, обиженно насупившись, тут же замолкал, уткнувшись в книгу, чем еще больше напоминал Поттеру Гермиону.

Лето протекало вполне спокойно, разве что Дурсли с трудом переносили присутствие своего племянника и разговаривали с ним сквозь плотно сжатые зубы, отчего их речь походила на рычание. Ничего удивительного в этом Гарри не видел. Каждое лето с его одиннадцатилетия к ним в дом заявлялись все эти странные, ненормальные волшебники и бесконечно угрожали им, требуя, чтобы магглы лучше относились к своему нелюбимому подопечному, которого эти самые пышущие праведным гневом маги оставили на пороге дома Дурслей, как ненужную вещь, тем самым свалив им на голову заботу о ненормальном ребенке. Тут было на что злиться, он бы и сам озверел. Только вот своей вины в этом Гарри не видел. Было бы справедливее, если бы недовольство родственников ограничивалось общением со взрослыми волшебниками, а не сваливалось на него одного. Хотя, с другой стороны, на ком еще могли сорваться эти напуганные, озлобленные магглы? Уж точно не на сильных, могущественных волшебниках, которые Бог знает что могли с ними сотворить.

Гарри сиротливо вздохнул и покосился на часы. Стрелка издевательски медленно ползла к отметке три. Впереди была вся ночь, половину из которой Поттер валялся без сна, а вторую половину изучал теорию зелий, ошибочно решив, что нудные статьи помогут ему уснуть. Увы, содержание учебника так его увлекло, что Гарри смог оторваться от книги только к восьми утра, когда серая дождливая ночь сменилась не менее серым дождливым днем. Наскоро умывшись, Поттер помог тетке с завтраком (очистив и разложив по тарелкам грейпфруты), после чего с трудом проглотил свою скромную порцию и, прихватив куртку, выскочил на улицу.

Ровно в девять часов утра невысокий тощий мальчишка с изумрудно-зелеными глазами стучался в дверь дома номер восемь по Тисовой Улице, и стучался он так уже десять минут с завидным упорством. Наконец где-то на втором этаже послышался грохот, возвестивший о том, что хозяин дома проснулся, скатившись с кровати на пол. Потом раздались шаги на лестнице, и наконец дверь распахнулась, являя взору Гарри мальчишку лет тринадцати в темно-зеленой пижаме с веселеньким узором. Он был немногим выше Поттера, с черными, как вороново крыло, волосами, которые сейчас торчали во все стороны, не хуже чем у самого Гарри. И выглядел бы этот мальчик очень даже привлекательно, если бы его так не перекосило от злости.

Тёмно-карие, а при таком освещении почти черные, глаза мрачно взирали на раннего гостя, что стоял на пороге, и в сочетании с бледным лицом придавали своему обладателю пугающее сходство с вампиром из маггловских ужастиков. Впечатление портил только отпечатавшийся на щеке след от подушки.

— Доброе утро! — бодро проскандировал Гарри, Том проигнорировал приветствие.

— Сейчас девять чёртовых утра, Гарри, — почти по-змеиному прошипел лучший друг, умудрившись произнести имя Поттера так, словно это было ругательством. — Какого черта тебе не спится?

— Ну ты же знаешь, я ранняя пташка, — весело чирикнул мальчик, заслужив от Арчера ядовитый взгляд, — ну... почти всегда, — справедливости ради добавил он.

— В следующий раз я не стану тебе открывать, — твердо заявил Том, — будешь торчать тут под дождем, пока у тебя жабры не вырастут. Это пойдет тебе на пользу.

— Лучше просто дай мне запасной ключ, — невозмутимо предложил Поттер, просачиваясь мимо друга в прихожую.

— Вот ещё, — фыркнул Арчер, закрывая дверь и поворачиваясь лицом к Гарри, — чтобы ты шлялся сюда каждое утро, как к себе домой, и опустошал мой холодильник?

— Но я же голодаю, — гнусаво заскулил Гарри.

Том прошел мимо него на кухню и тот засеменил следом за ним, продолжая ныть:

— У Дурслей в холодильнике одни грейпфруты! Я на них смотреть уже не могу! Ты когда-нибудь ел грейпфрут?! Это хуже, чем... — они вошли на кухню, и Гарри задумчиво помолчал, усаживаясь за стол и подбирая достойное сравнение, — вообще-то я не знаю, что может быть хуже, — наконец объявил он и, сложив руки на столе, выжидательно уставился на Арчера.

Тот раздраженно дернул плечом и принялся буравить Поттера угрожающим взглядом.

— Что на завтрак? — невинно поинтересовался Гарри.

— Кофе и тосты? — мурлыкнул Арчер тем самым тоном, от которого вздрагивал даже непробиваемый Забини, Поттер поморщился:

— Терпеть не могу кофе, — невозмутимо сообщил он, словно и не замечал медленно расползающуюся по кухне смертоносную ауру, исходящую от Тома, — а чая у тебя нет?

Арчер зашипел.

— А яда крысиного не хочешь?

— Я как раз читал сегодня про яды. Ты знал, что от большинства простых ядов существует универсальное противоядие? Кстати очень легко делается... — он поймал испепеляющий взгляд друга, и плавно продолжил: —...но так как у меня его нет, я пожалуй все-таки выпью чаю, спасибо, — и он лучезарно улыбнулся.

Том скрипнул зубами и на выдохе выпустил все свое раздражение, потому что пока Гарри находился в таком настроении, злиться на него было бессмысленно, любые колкости, пущенные в адрес друга, даже не достигали адресата. Подросток отвернулся и открыл холодильник, продолжая для вида ворчать и фыркать, загремели стеклянные контейнеры с едой и пластиковые ящики с фруктами и овощами.

Минут через десять на столе стояла коробка с медовыми хлопьями, графин с молоком, крекеры, сыр, нарезанный тонкими ломтиками, и тарелка с сэндвичами.

— Итак, — Арчер зевнул и сделал глоток кофе, — как там поживает китенок?

— Страдает, — Гарри пожал плечами, — просит, требует, скандалит... перепробовал на любящих родителях все — от угроз до лести, — мальчик хихикнул, — даже кусты в саду пытался подстричь вчера вечером.

— Ого, — удивленно протянул Арчер, — не думал, что он знает, с какой стороны нужно браться за садовые ножницы...

— А он и не знает, — Гарри закатил глаза, — этот идиот через пару минут чуть не отхватил себе палец.

— А что Дурсли?

— Чуть не рехнулись от умиления, — Поттер поморщился, — решили поощрить его трудолюбие и записали на бокс.

Теперь пришла пора Арчера скривиться.

— Зачем? Чтобы ему там последние мозги вышибли?

Гарри меланхолично вздохнул.

— Почем мне знать? Но я догадываюсь, кого он будет использовать в качестве боксерской груши.

— Если этот тюлень тебя тронет, можно сообщить...

— Ага, как тогда, да? — раздраженно перебил Поттер. — В девять лет!

— Ты просто повел себя, как дурак, — тут же начал возражать Том, — этот идиотский морж переломал тебе все ребра, а ты молчал!

— Да не ломал он мне ничего! — уперся Поттер. — Он просто меня толкнул, я неудачно упал, вот и все! И если бы ты тогда не поднял на уши всех учителей, меня бы не заперли в чулане на неделю!

— Я надеялся, что этих жалких людишек накажут! — обиделся Том. — Кто же знал, что все переломы так быстро заживут!

— Но я-то не виноват, это магия! — Поттер хмыкнул. — И не было там переломов...только пара синяков.

— Ты иногда баран бараном, — вздохнул Арчер, наблюдая, как друг уплетает хлопья, — тебе бы умных людей слушать.

Гарри что-то неопределенно промычал, этот спор всегда заканчивался одинаково.

— Кстати, я все забываю спросить, ты получил письмо про Хогсмид? — поинтересовался Том, желая перевести разговор на более веселую тему, но Гарри окончательно скис.

— Угу... получил, — пробормотал он.

— Да я смотрю, ты просто вне себя от счастья, — заметил Том и проницательно взглянул на друга. — Они его не подписали?

— Дядя Вернон сказал, что подпишет разрешение только при условии, что они останутся мной довольны.

— Ну так веди себя тихо и мило, — Том зевнул, — это ты умеешь делать блестяще.

— Угу, — Поттер сник.

— Так в чем проблема? — не понял Арчер.

— Мардж приезжает, — уныло сообщил Гарри, Том разразился злобным шипением и всем арсеналом ругательств, которым обладал. Гарри с мрачной иронией глянул на друга. Если Дурслей тот просто презирал, то тетушку Мардж, родную сестру Вернона, Арчер искренне и бесконечно ненавидел.

— Когда? — наконец, выдавил он.

— Тридцать первого, — с горькой усмешкой сообщил Поттер, — так что все наши планы по поводу моего дня рождения отменяются, я у них буду исполнять роль домовика.

— Пошли их к дьяволу! — рявкнул Том.

— Ага, и забудь про Хогсмид, — едко заметил друг.

— Подпись можно подделать, — задумчиво протянул Арчер.

— А вдруг это разрешение как-то зачаровано? — предположил Гарри. — Нас мгновенно вычислят.

— Идиотское Министерство, — заворчал Том, — как можно издавать такие безмозглые законы?

Друг продолжал что-то еще бурчать себе под нос, но Гарри его уже не слушал, погрузившись в какие-то свои мысли, плавно перетекающие в сон с открытыми глазами. Заметив, что друг выпал из реальности, Арчер оборвал поток невнятного бормотания и тряхнул его за плечо, заставляя смотреть себе в глаза.

— Если ты сейчас уснешь, — опасным шепотом заговорил он, — я задушу тебя подушкой.

— Ладно-ладно, — Гарри зевнул, — так чем мы займемся?

Том пожал плечами.

— Ну, в этой дыре не такой уж большой выбор, — протянул он. — Предлагаю пойти покончить с домашним заданием и заняться кое-какими заклинаниями, которые я обнаружил вчера ночью.

— Так я и думал, что ты всю ночь читал, — насмешливо бросил Гарри. — Вот поэтому ты такой сонный постоянно... и злой.

— Если бы кое-кто не будил меня ни свет, ни заря, я бы не был ни сонным, ни злым, — парировал Том.

В итоге все утро ребята просидели за учебниками в тишине и спокойствии, довольные, что им никто не мешает. К полудню, расправившись с эссе по чарам, Гарри распрямился, потянулся и покрутил головой, разминая затекшие мышцы, на глаза ему попался Ежедневный Пророк, и мальчик подтянул газету поближе к себе, с любопытством разглядывая фото на первой странице.

— А-а-а, ты же не видел новый номер Пророка, — Арчер зевнул, отрываясь от чтения книги, — нашел своих Уизли на первой странице, да?

— С каких это пор Уизли стали моими? — весело спросил Гарри, разглядывая большое фото, почти на всю страницу. Он мельком глянул на статью, где говорилось о том, что Уизли что-то там выиграли... или их за что-то наградили, и теперь все они грелись на солнышке Египта, мальчик даже разглядел пирамиды за спинами улыбающихся волшебников на фото.

— Мерлин, да сколько их всего? — прошептал он, разглядывая рыжеволосое семейство. Поттер взглянул на счастливых Джинни и Рона, у последнего на плече сидела потрепанного вида крыса. Гарри чуть слышно фыркнул, не желая себе признаваться, что где-то в глубине души у него шевельнулась зависть, хотя он и не мог понять, чему здесь завидовать. В Египет он определенно попасть не хотел, дождливая Англия была ему больше по душе. Крыс он с детства терпеть не мог, а при мысли, что вся эта толпа народу толкается в одном доме, становилось тошно, одних только Фреда с Джорджем было слишком много, даже для Хогвартса. Так откуда эта тяжесть в груди? Взгляд мальчика остановился на полной женщине, которая то смотрела в объектив фотокамеры, то поворачивала голову, с любовью глядя на своих младших детей. Ее руки обнимали Рона и Джинни за плечи, и во всей ее позе сквозила материнская забота. Такая большая семья. Семья. Гарри поморщился, отдавая Тому газету. Отчего-то ему захотелось сказать какую-нибудь гадость, но на ум ничего не приходило.

— Драко, наверное, ядом изошел, — наконец, ехидно заметил он и, закинув руки за голову, улегся на ковер.

— Еще бы, — Арчер хмыкнул, — ты же знаешь, у Малфоев врожденная нетерпимость к рыжим.

Поттер прыснул.

— Спорим уже сегодня вечером от него придет злое письмо, в деталях описывающее все, что он думает об этой статье, — он кивнул на «Пророк», который Том по прежнему держал в руках. — И по поводу всех Уизли вместе взятых.

— Я думаю, он даже эту дефектную крысу из внимания не упустит, — со смешком согласился Арчер, — потом еще целый сентябрь жаловаться будет, — он закатил глаза.

— Ха! — Гарри весело сверкнул глазами, а потом задумчиво почесал затылок. — А почему крыса дефектная?

— Н-да, твой коэффициент внимания как обычно не превышает нулевой отметки, — Том ткнул пальцем в крысу на фото. — У нее что-то с лапой.

— Хм? — Гарри пригляделся и застонал. — Мерлин, ну сколько нужно было таращится на это фото, чтобы разглядеть чертову лапу?

— Секунд пять, не больше, — высокомерно бросил Том, Гарри не стал спорить.

На следующий день, разобравшись с делами по дому, мальчик добрался до лучшего друга только к трем часам и тут же накинулся на овощную запеканку, найденную в холодильнике Арчера. Том неодобрительно фыркнул, наблюдая, как Поттер поглощает его еду, и милостиво подложил ему добавки, тот благодарно заурчал в ответ. Потом оба мальчика развалились перед телевизором, решив для разнообразия побездельничать. Некоторое время Арчер уныло переключал каналы, надеясь наткнуться на какой-нибудь фильм, но в итоге остановился на выпуске новостей, где как раз передавали погоду.

— Если им верить, то нас затопит еще до конца каникул, — пожаловался Арчер, выслушав неутешительный прогноз, со стороны Гарри послышалось сонное бормотание. — Эй, если ты вздумал спать, то вали к себе! — возмутился Том.

— Я не сплю, — Поттер зевнул, — и потом, у Дурслей мне спать никто не даст.

Мальчик хмуро уставился в экран, прогноз погоды закончился, и ведущая перешла к основным новостям дня, слушать ее было скучно, тем более Поттер не особенно понимал, о чем она толкует — маггловская политика и экономика его не интересовали.

— Как тоскливо быть магглом, — прокомментировал Том, — серый однообразный мир, где... ого!

Последнее замечание заинтересовало Гарри, и он прислушался к словам ведущей. Оказалось, из какой-то маггловской тюрьмы сбежал серийный маггловский маньяк.

— А может и не так скучно, — со смешком заметил Том, глядя на фото беглеца. Им оказался худощавый мужчина с всклокоченными черными волосами и лихорадочно горящими глазами, тонкие губы кривила полубезумная ухмылка.

— Ну и тип, — Том хмыкнул, — интересно, многих он убил?

Гарри безучастно пожал плечами, разглядывая мужчину на фото, его не покидало странное чувство, что он его где-то видел, только никак не мог понять где.

«Наверное, похож на кого-то», — подумал мальчик, потеряв интерес к происходящему на экране.

 

* * *

Тетушка Мардж, любимая сестра дяди Вернона, была грузной, мужеподобной дамой с тремя подбородками и басистым голосом, мало походящим на женский. Она пользовалась ужасными духами и носила твидовые костюмы мерзкого цвета и покроя. В добавок ко всему она нещадно завивала свои короткие седеющие волосы, от чего напоминала Поттеру старую, толстую пудилиху. Арчер, напротив, ехидно замечал, что будь у нее усы, Мардж можно было бы спутать с Верноном.

А еще она разводила бульдогов. Толстых, кривоногих и склочных, как и сама Мардж. Гарри порой даже не знал, кто ему противнее — собаки или их хозяйка. В детстве Поттер часами сидел на дереве, спасаясь от проклятых тварей, норовящих его покусать, а Мардж их всячески поддерживала. С появлением Тома ситуация мало изменилась, разве что Арчер пару раз пытался потравить злобных псов, в чем, увы, не преуспел.

Когда Том говорил, что ненавидит Мардж, он не преувеличивал. Эта женщина была одной из немногих людей, способных вывести Арчера из равновесия, порой от ее выходок по отношению к Гарри Том, казалось, готов был вцепиться в собственные волосы и заорать. Чувство это появилось не на пустом месте.

Знакомство Арчера с тетушкой Мардж состоялось, когда им с Гарри было по девять лет. Сам Поттер уже не помнил, в чем именно тогда провинился, но в наказание родственница выставила мальчика из дома, оставив во дворе на всю ночь. Оглядываясь назад, Гарри понимал, что Дурсли вряд ли добивались того, чтобы он замерз насмерть, скорее всего про него просто забыли. Но дело было на Рождество, и одетый в одну только рубашку и джинсы, брошенный в холодную декабрьскую ночь мальчик чуть было не подхватил воспаление легких, сидя на крыльце дома и надеясь, что его все-таки впустят. Лишь несколько часов спустя, дрожа от холода, Поттер наступил на горло своей гордости и попросил приюта у Тома. Гарри до сих пор помнил побелевшее от негодования лицо друга, когда тот понял, что к чему. С тех пор ненависть Тома к Мардж только росла, потому что ни один ее визит не обходился без какой-нибудь трагедии. Гарри только надеялся, что в этот раз все обойдется малой кровью.

Ужин был в самом разгаре, Мардж перебрала вина и без умолку рассказывала о своих бульдогах, Вернон, дорвавшись до нормальной домашней еды, был доволен и сыт, Петунья искренне пыталась поддерживать беседу, изредка вставляя разные междометия вроде «Ах!», «Ох!» и «Да что ты говоришь!», а Дадли молча страдал над своей порцией грейпфрутов. Гарри исполнял роль официанта и уборщика. Все вроде бы даже шло хорошо, пока Мардж не переключила свое внимание на него. Посыпались бесконечные оскорбления и придирки, его тут же обвинили в нахлебничестве, испорченности и ненормальности. Вернон тихонько поддакивал сестре, злорадно поглядывая на Гарри, Петунья сделала вид, что ее невероятно заинтересовало какое-то телешоу, и уставилась в экран телевизора, а Мардж все больше и больше распалялась. Пропуская все ее оскорбления мимо ушей, Поттер напустил на себя вид безобидного идиота и только бестолково улыбался, порой отвечая «Да, мэм» или «Нет, мэм». Его почти не задевали ее слова, он даже смог, стиснув зубы, промолчать, когда таким же градом помоев облили его родителей. Он лишь побледнел от ярости, когда Мардж заявила, что его родители умерли, как пара безродных дворняг, и почти не услышал презрительно брошенного: «Туда им и дорога, они — отбросы общества». Только в груди вдруг все похолодело, словно его легкие покрылись изморозью. Гарри стало тяжело дышать. Ему нужно было уйти, ему просто необходимо было уйти, но тут до него долетели слова Мардж.

— А этот дерзкий щенок, что постоянно таскается с мальчишкой, до сих пор вам докучает?

— Томас Арчер? Да, да, все такой же несносный бездельник.

— Странно, что его еще не посадили в тюрьму! Таких, как он, сразу видно, эти отбросы общества всегда заканчивают жизнь за решеткой, он ведь, наверное, еще и умственно отсталый, как и этот, — красноречивый кивок в сторону Гарри.

— Да-да, отсталый, бездарный и наглый, — соглашался Вернон.

— С собаками в этом плане проще, — размышляла она, — таких лучше усыплять или сдавать в лаборатории для опытов. Знаете этих бешеных псов, представляющих угрозу для общества? Их отстреливают и сжигают в мусорных кучах, с такими, как этот мальчишка, только так и нужно.

Гарри чувствовал, как холод становится все сильнее. Он мог вытерпеть все, мог закрыть глаза на оскорбления и клевету в свой адрес, на дикую, несправедливую ложь, которой эта женщина осквернила память его погибших родителей,... но Том. Тома не смеет оскорблять никто! И уж тем более эта толстая бульдожиха с тупыми поросячьими глазками и грязным ртом, полным помоев! Гарри дрожал от холода, сковывающего его тело, и гнева, затмевающего голос разума, который кричал: «Нет! Нет! Постой! Не надо!» На лбу мальчика выступил холодный пот, а где-то в районе солнечного сплетения змеей свернулась ледяная боль. Острая, как лезвия ножей, она раздирала его изнутри, норовя вырваться на волю. Лед полз по телу, обращаясь в огонь, в ушах ревело пламя, превозмогая мучительную боль, Гарри медленно поднял голову, остановив пылающий яростью взгляд на Мардж. Сестра Вернона продолжала разглагольствовать, не обращая внимания на мальчика, Дурсли поддакивали ей, хотя их обеспокоенные взгляды все чаще и чаще обращались к Поттеру. Тут Петунья остановила на нем взгляд и застыла, но ее племянник смотрел только на Мардж.

— А теперь заткнись, — голос Гарри прозвучал хрипло и еле слышно, но в гостиной вдруг стало невероятно тихо.

— Что? — женщина обернулась к нему.

— Я сказал тебе замолчать, — вкрадчиво повторил мальчик. Что-то в нем вдруг переменилось, огонь вновь стал льдом, гнев, кипящий в душе, гудящий и ревущий как ураган, застыл, и стало удивительно тихо. Гарри слышал свое тяжелое дыхание и чувствовал сковывающий арктический холод, заморозивший каждую клеточку его тела. На секунду в гостиной повисла звенящая тишина, Гарри вдруг почудилось, что воздух наполнился зимним холодом. Мгновение спустя комната взорвалась криками.

— Как ты смеешь, паршивец?! — заорал Вернон, вскочив на ноги.

— Я говорила тебе, Вернон, — почти одновременно с ним пробасила Мардж, — вам стоило сдать мальчишку в приют! Подобные ему, как бешеные собаки, всегда будут кусать руку, которая их кормит! Вернон и Петунья были слишком добры к тебе, мальчишка! — она снова посмотрела на Вернона. — Я не удивлюсь, если они со своим безродным приятелем хотят добраться до ваших с Петуньей денег! Я знаю эту лживую братию! Таких, как Арчер, стоит воспитывать болью и голодом, как цепных собак!

Гарри молчал, глядя на нее широко раскрытыми глазами, каждый вдох становился все труднее, кровь в венах как будто замерзала, голову разрывало от боли, в сознании вспыхнул образ — извивающееся в предсмертных судорогах, покалеченное, искореженное тело Василиска. Когда давление магии стало невыносимым, мальчик хотел закричать, но с губ сорвался только судорожный вздох и одновременно с ним, чистая, бесконтрольная энергия вырвалась на свободу. Петунья быстрее всех разобралась в том, что происходит, и, схватив Дадли, рванулась в самый дальний угол, прикрывая голову серебряным подносом. Мардж вместе со стулом отбросило к стене, от удара женщина лишилась сознания, рухнув на пол. Вернон кинулся было ей помогать, но следующим ударом магии его швырнуло в сторону, и мужчина остался лежать на полу. Вся посуда на столе в одночасье разлетелась вдребезги, за ними, словно инструменты какой-то безумной симфонии, вступили хрустальные бокалы и вазы с цветами, стеклянные дверцы серванта, заключительным аккордом стали разбившиеся окна стеклянной веранды. Во все стороны брызнули осколки, усеяв пол. Крики Петуньи потонули в треске разломившегося пополам обеденного стола.

Безучастно наблюдая за бесчинствами своей дикой магии, Гарри невольно подумалось, что теперь здесь куда веселее. Удивительно, что никто из соседей не прибежал посмотреть, что случилось. «Теперь меня точно отчислят из Хогвартса», — Поттер покачнулся, втянув носом воздух, силы покинули его, остался только угасающий фитиль ярости, благодаря которой мальчик мог держаться на ногах. А пока он окончательно не погас... Бежать! Бежать! Бежать! И как можно скорее. Он круто развернулся на каблуках, ухватившись за кухонную стойку, чтобы не потерять равновесия, и кинулся в прихожую. Дальше вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, бегом по коридору к своей комнате. Там он пинком распахнул чемодан, кое-как затолкал туда свои вещи, засунул в карман волшебную палочку и закрепил на чемодане пустую клетку Хедвиг, мысленно радуясь, что этой ночью отпустил сову полетать.

Когда Гарри уже почти спустился вниз, его перехватил разъяренный Вернон. С громогласным ревом, мужчина протянул к нему руки, пытаясь схватить его то ли за воротник, то ли сразу за шею. Мальчик отшатнулся от дяди, выставив перед собой свою волшебную палочку. Вернон тут же замер, прожигая племянника ненавидящим взглядом.

— С дороги, — прошипел подросток.

— Что ты устроил в моем доме, гаденыш?! — взревел дядя. — Думаешь, я позволю тебе так просто выйти отсюда после всего, что ты здесь натворил?! И не смей угрожать мне этой штукой! Я знаю, что тебе нельзя колдовать вне школы!

— Да мне плевать! — рявкнул в ответ Гарри. — И знаете что, дядя, — с ядовитой горечью процедил он, — с меня хватит вас и вашей семейки! С дороги! — он шагнул вперед, и маггл был вынужден отступить. — Меня тошнит от вас! Уйдите! Уйдите пока я не сравнял этот дурацкий дом с землей!

Вернон пятился назад, пока не наткнулся на стену, все это время он не сводил взгляда с волшебной палочки Гарри. Поттер прошел мимо него, не поворачиваясь к нему спиной и не убирая волшебной палочки, пока не оказался на улице.

— Чтоб вы все провалились, — презрительно выплюнул Гарри, громко хлопнув дверью.

Выскочив на улицу, мальчик зашагал к дому Тома, но на полпути его вдруг охватили сомнения, он замедлил шаг и, наконец, остановился. Он влип по уши, возможно, скоро сюда явятся эти министерские шавки и отнимут у него палочку, а может быть, даже арестуют его за нападение на магглов. Так что же делать? У Тома спрятаться он не может, его сразу найдут, да и втягивать друга во все это тоже не честно. Гарри провел дрожащей рукой по лбу. Гнев и злость отступали, и мальчик чувствовал, как на него неподъемным грузом наваливаются усталость и опустошение. Добравшись до пустующей в это время суток детской площадки неподалеку от парка, Поттер обессилено рухнул на влажную скамейку. Его трясло от слабости и холода.

«Что же я наделал?» — в ужасе думал он. Теперь, когда ярость остыла, мальчик запаниковал. Его накажут? Посадят в тюрьму? Он останется на улице? Стоило ли ради минутной слабости терять... все?

«Куда мне идти? Что теперь делать?»

Гарри обхватил себя руками за плечи, у него слипались глаза, мальчику хотелось уснуть и проспать так несколько часов к ряду, но сейчас нужно было двигаться. Только вот в каком направлении? Внезапно он очень остро ощутил царящую вокруг тишину, ночь показалась ему непроглядно темной, а свист ветра вдруг стал походить на чьи-то жалостливые стоны. Так же неожиданно пришло чувство, что на него кто-то смотрит. Собственное одиночество и беспомощность навалились на Поттера с новой силой. Гарри нервно огляделся. Здесь был кто-то еще. Скрывался в густых зарослях кустов или в тени деревьев вниз по улице? Ночь таила в себе угрозу. После дождя каждый звук стал казаться громче, и от каждого скрипа и шороха волосы у Гарри на затылке становились дыбом. От вязкого страха на душе мальчика стало гадко. Гарри трясло, только он уже не знал, что является тому причиной: холод, недомогание, страх или злость? Вскочив на ноги и чувствуя себя конченным психом, подросток выхватил волшебную палочку:

— Выходи, кто бы ты ни был, — прорычал он, — или я тут все подпалю к черту!

Где-то в глубине души язвительный голос шептал ему, что у него паранойя и похож он сейчас на рехнувшегося камикадзе. «А что? — с каким-то больным весельем думал Поттер, — дом магглов я уже разрушил, закон Министерства нарушил, все мыслимые границы переступил... так что же мне мешает спалить к дьяволу всю улицу?» А действительно, что? Перепуганный тринадцатилетний мальчишка, тощий, еле стоящий на ногах от магического истощения, загнанный в угол собственными страхами, глубоко вздохнул, поднимая руку, в которой держал волшебную палочку. Вряд ли в его состоянии он смог бы высечь из нее хоть искру, и тем не менее Гарри отчаянно прицелился, решив для начала пальнуть по кустам и будь что будет! Сейчас, застряв в этой зыбкой неопределенности, он уже не знал, какой фокус выкинет эта жестокая реальность, и решил нанести удар первым.

Ветки кустов шевельнулись. Быть может это просто ветер? Или враг? Министерские авроры? Пришли арестовать его? Или маггловские бродяги? А вдруг темные волшебники? Те, что поддерживали Волдеморта? Явились по его душу? Или тот самый опасный маньяк, про которого говорили в новостях? Убийцы? Пожиратели смерти? Сколько опасных психопатов и жутких тварей поместится в одних кустах? В призрачно желтый свет фонаря выступил... маньяк, монстр, неведомое науке чудовище... собака?

Гарри моргнул. Потом снова моргнул, пытаясь проглотить подступивший к горлу вопль ужаса, в итоге с губ сорвалось только его сиплое дыхание. Вот теперь мальчик был согласен со своим внутренним голосом — он действительно рехнулся. Пес был крупный, грязный и ужасно тощий, в угольно-черной свалявшейся шерсти торчали мелкие веточки, репейник и комочки грязи, у него были большие длинные лапы и узкая вытянутая морда, но в целом зверь едва ли походил на убийцу, маньяка или неведомое чудовище.

Чувствуя, как от облегчения и осознания собственной истерии кружится голова, Гарри рухнул обратно на скамейку и запустил пальцы в волосы.

— Ну я и дурак, — рассмеялся он, пес склонил голову набок и повел ушами, мальчик переключил внимание на зверя. Он казался больным и уставшим, почти таким же слабым, как и сам Поттер. Блестящие в свете фонаря глаза неотрывно наблюдали за Гарри с жадным интересом.

«Он, наверное, жутко голодный», — решил Поттер и медленно протянул руку к зверю.

— Эй, привет, — мягко позвал он, — иди ко мне, приятель, — он сунул другую руку в карман куртки, нащупав там завернутый в бумагу сэндвич с курицей, прихваченный из дома Арчера этим утром. — Кажется, у меня найдется кое-что вкусненькое.

Зверь помедлил, с опаской глянув по сторонам, после чего приблизился к мальчику и потянул носом воздух, принюхиваясь к предложенному угощению.

— Не самый шикарный ужин, но все же довольно сытный, — со смешком заметил мальчик, протягивая сэндвич псу, тот, осторожно подцепив его зубами, практически мгновенно проглотил угощение и облизнулся. — Прости, приятель, но больше мне предложить тебе нечего, — Гарри развел руками, пес уселся возле мальчика, продолжая внимательно его разглядывать, — я вроде как только что сбежал из дома, — сообщил Поттер. Откровенничать с собакой было куда проще, чем с человеком. Зверь внимательно его слушал, не сводя взгляда с его лица и было в его глазах что-то... гипнотическое. Практически за пять минут мальчик выложил собаке все события этого вечера, не скупясь в выражениях. Ему и в голову не пришло насколько странно он выглядит, разговаривая с собакой, ему просто необходимо было выговориться, а когда он замолчал, то понял, что на душе стало чуточку легче. Жаль только этот исключительно внимательной зверь не может решить все его проблемы. И тут Гарри наконец вспомнил о суровом настоящем и вскочил на ноги, пес тревожно навострил уши.

— А, черт! Сколько я тут сижу? — он в отчаянии заозирался по сторонам. Где-то там за поворотом был дом Арчера, может, стоит рискнуть? Том поможет... — Выхода-то у меня все равно нет, — пробормотал мальчик.

Пес крутился у его ног, чем-то встревоженный, и походил на нервного издерганного человека, который пытается принять какое-то важное решение. Гарри потрепал зверя по косматой холке.

— Видимо пора прощаться, дружок, — вздохнул он, пес поднял голову, заглядывая в его глаза. — Мне нужно поскорее уходить отсюда и тебя, к сожалению, я взять с собой не могу... извини, — он с искреннем сожалением смотрел на собаку, заставляя себя развернуться и уйти, но... но... оставить его здесь? Одного? Мальчику мучительно не хотелось поворачиваться спиной к этому исхудавшему брошенному животному. Он всегда любил собак, особенно таких, как этот — больших, черных и лохматых. Мальчик не знал, чем продиктована такая, казалось бы, лишенная всякой логики любовь. Иногда он воображал, что когда его родители были живы, у них дома жил такой вот огромный черный пес. Поттер готов был спорить на что угодно, что если эту тощую дворнягу как следует отмыть, откормить и причесать, он превратится в собаку его мечты. Гарри тяжело вздохнул, отступая на шаг назад, пес неотрывно следил за ним.

«Как же быть? — подумал молодой волшебник, закусив губу, он с тревогой обернулся к дому Арчера. — Том меня прикончит, — он снова посмотрел на пса, тот доверчиво склонил голову набок. Мальчик обреченно вздохнул: — Определенно прикончит».

Глава опубликована: 16.05.2012

Редактировать текст главы

Глава 2. Побег

Том открыл дверь и вопросительно уставился на лучшего друга, привалившегося плечом к косяку. Тот был очень бледен, под глазами у него залегли тени, худое лицо осунулось, и черты его заострились, темные волосы были спутанными и влажными. Взгляд Тома скользнул по мокрой одежде, мешком висящей на Гарри, отмечая, что тело Поттера сотрясает мелкая дрожь, а глаза закрываются сами собой. Арчер встревожено нахмурился, его сознание стремительно рисовало самые разнообразные сценарии развития событий, которые могли привести Гарри на порог его дома этой ночью, и тут он заметил, что по левую руку от друга стоит чемодан, а чуть поодаль, внимательно его изучая, замер здоровый черный пес.

— Это что? — невольно вырвалось у Арчера, хотя сначала он определенно хотел спросить что-то другое.

— Собака, — по-идиотски улыбнулся лучший друг.

— Это я как раз заметил, — процедил Том, начиная злиться: «Что там к черту произошло?!» — Я спросил, что оно, — он ядовито выделил последнее слово, — здесь делает?

— М-м-м-м-м-м, ну знаешь, мы в ответе за тех, кого приручили, и все такое, — невинно протянул Поттер.

— И когда ты успел его приручить? — стараясь быть спокойным, поинтересовался Том.

— Да только что, — Гарри пожал плечами. — Я пошел в парк, сидел там, а тут он вышел из кустов, а ты знаешь, как я люблю собак, ну и вот. Слово за слово... я скормил ему сэндвич с курицей, мы поболтали, и я уже не смог оставить его там одного под дождем, к тому же он сам за мной увязался, а идти мне было некуда, я вроде как ушел из дома.

Всё время, что лучший друг нес этот шизофренический бред, терпение Тома натягивалось, как тетива, пока вдруг до него не дошел смысл последних его слов.

— Ты что?! — рявкнул он. — Ты ушел из дома?!

— Ага, — Поттер устало выдохнул, — можно нам войти, а то, мне кажется, я сейчас упаду...

На лице Тома отразились противоречивые эмоции, а мысли его понеслись вскачь. Состояние Гарри с каждой секундой все больше беспокоило его, Арчер почти догадывался, что могло послужить причиной этой нездоровой бледности и недомогания. Поттеру срочно требовалась помощь, а не пустые разговоры, но собака... Гарри же потащит это грязное, вонючее, косматое чудовище за собой. Арчер ненавидел собак. Он вообще не очень любил животных. Особенно таких. Ну и дьявол с ним. Том мысленно смирился с присутствием в его доме этой дворняги и вздохнул:

— Заходи, только следи за этой... штукой, не хватало еще, чтобы она где-нибудь...кстати, где она? — Том окинул улицу цепким взглядом, Гарри растеряно оглянулся, плечи его поникли.

— Ушел, — констатировал он.

— Ну, это к лучшему, — быстро заключил Том и, пока другу не взбрело в голову пойти его поискать, втащил того в дом, захлопнув дверь, напоследок оглядев пустынную улицу. Пса нигде не было видно, будто он растворился в воздухе.

Втащив чемодан Гарри в прихожую и заперев дверь, Арчер посмотрел на друга. Тот сидел на полу, привалившись спиной к стене, и наблюдал за ним.

— Знаешь, мне кажется, не стоит тут задерживаться, — заплетающимся языком проговорил он, — меня, скорее всего, будут искать.

— Кто? — резко спросил Том, невольно выглянув в окно.

— Министерство, — Гарри застонал, обхватив голову руками, чем сильно встревожил лучшего друга. — Том, я такое натворил!

Рассказ Поттера занял не больше пары минут, но этого вполне хватило, чтобы Арчер осознал всю серьезность положения. Они молча уставились друг на друга.

— Так, — наконец, сказал Том, — так... хм... ах, черт! Гарри, ну почему ты сразу не пришел сюда?! Столько времени упущено! — он вскочил на ноги, жестом велев Поттеру оставаться на месте, и кинулся на второй этаж.

Чтобы собрать свои вещи у него ушло не больше трех минут, еще пару минут он выворачивал содержимое своего шкафа в поисках какой-нибудь подходящей одежды, после чего он так быстро, как только смог, спустился вниз, кинув другу сухую одежду.

— Переоденься, — велел он и поспешил на кухню, где Кейт прятала некоторые свои сбережения. Опустошив баночку с деньгами, Том пересчитал наличные и сунул их в карман, потом побросал в сумку какую-то еду и выскочил обратно в коридор, где Гарри как раз натягивал свитер. Быстро осмотрев друга, Том одобрительно кивнул и снял с вешалки пару курток, одну он протянул Поттеру, вторую надел сам.

— Куда мы идем? — наконец поинтересовался Гарри, опираясь на плечо Тома. Арчер замер в задумчивости и тут же отогнал оцепенение.

— Сначала в «Дырявый Котел», а потом,... потом подумаем.

— Вряд ли я доберусь до Лондона в таком состоянии, — тихо заметил Поттер, Тому оставалось только догадываться, как же паршиво должен себя чувствовать лучший друг, чтобы сказать об этом вслух. Обычно Гарри предпочитал умалчивать о своих недугах.

— Доберешься, — заверил его Арчер. Они вышли на крыльцо, и мальчик запер дверь, спрятав ключ под цветочным горшком. — Главное подобрать подходящий транспорт.

О «Ночном Рыцаре» Том услышал от Забини, сокурсник как-то рассказывал, что если выйти на дорогу и взмахнуть волшебной палочкой, появится магический автобус, который довезет вас куда угодно. Только вот до этого дня Арчер считал это очередной бездарной выдумкой Блэйза. Гарри недоуменно наблюдал, как Том достал волшебную палочку, напряженно о чем-то размышляя, а потом, не произнося ни слова, взмахнул ей.

«Ну, Блэйз, если ты наврал, я тебя прикончу», — затаив дыхание подумал Арчер и тут же, словно из ниоткуда, на него практически свалился трехэтажный автобус фиолетового цвета. Том еле успел отскочить, чуть было не угодив под колеса, Гарри потрясенно охнул. Двери раскрылись, и взору ребят предстал тощий парень лет двадцати. Он флегматично что-то жевал, лениво осматривая обоих, казалось возраст и внешность пассажиров ничуть его не смутили.

— Привет, — выговор у него был такой же неторопливый и ленивый, как и весь внешний вид, — я Стэн Шанпайк, кондуктор «Ночного Рыцаря», добро пожаловать на борт, вам куда? — все это было произнесено на одной ноте без какого-либо намека на паузы и знаки препинания.

— В «Дырявый Котел», — тут же отозвался Арчер, быстро приходя в себя.

— Двадцать два сикля за двоих, — все так же скучающе сказал Стэн.

— Маггловские деньги принимаете? — быстро поинтересовался Том.

Шанпайк на секунду задумался и пожал плечами.

— А что делать? Принимаем. Помочь с багажом?

— Да, — Том перетащил их с Гарри чемоданы поближе к автобусу и они вместе с кондуктором затащили их внутрь. Поттер вообще не обращал внимания на происходящее, казалось, он полностью сосредоточен только на том, чтобы оставаться на ногах, поэтому его в автобус тоже пришлось практически затаскивать.

Внутри салон оказался заставлен двухъярусными койками, некоторые из которых были заняты спящими волшебниками. Уложив друга на свободную кровать, Том расплатился с кондуктором, получив взамен два билетика, и присел на край кровати рядом с Гарри.

— Двигаем, Эрни, — махнул рукой Стэн, обращаясь к водителю. Двери автобуса с шорохом закрылись, и тот сорвался с места так резко, что Арчеру пришлось вцепиться одной рукой в стойку кровати, чтобы не улететь в другой конец салона, а другой в спящего друга, чтобы он не скатился на пол.

К ним незаметно подобрался Стэн, усевшись напротив.

— А чего это с ним? — полюбопытствовал кондуктор, глянув на Гарри.

— Устал, — коротко и прохладно отозвался Том.

— А-а-а, ну бывает, — Шанпайк зевнул. — Как тебя звать-то?

— Этьен, — быстро отозвался Том, припомнив имя отца, — Черстоун.

— Мудреная фамилия, — протянул кондуктор, — а он?

— Генри... Браун, — Арчер враждебно глянул на парня. — А с чего такое любопытство?

— Да просто, — он пожал плечами и помолчал, почесав длинный нос, — не страшно вам, ребятки, одним в такое время разгуливать?

— Нет, — Арчер нахмурился, — с чего бы?

— Так сбежал этот псих из Азкабана, — шепотом сообщил Стэн, — говорят, они весь аврорат на уши подняли, третий день ищут.

— Какой псих? — не понял Арчер. «Ежедневный Пророк» приходил в маггловский мир с опозданием, поэтому последних новостей он не знал.

— Сириус Блэк! Да ты что, парень, с луны свалился? Все только об этом и говорят... подожди-ка, — Стэн принялся рыться в кармане своего плаща, пока не вытащил оттуда помятый номер «Пророка». — Вот, почитай, — он сунул газету в руки мальчика, и тот удивленно уставился на фотографию мужчины с всклокоченными черными волосами и бледным осунувшимся лицом, Арчер быстро пробежал взглядом по заголовку.

— Надо же, так он волшебник, — пробормотал он, — какого черта он делал на маггловском телевидении?

— Говорят, он такой опасный, что наши даже магглов на уши поставили, — доверительно сообщил Стэн. — Ты глянь на его лицо! Псих вообще! Убил тринадцать магглов и одного волшебника! Прямо средь бела дня как шарахнет! — Шанпайк взмахнул руками, видимо пытаясь изобразить взрыв. — Вся улица на куски, а он знаешь что?

— Что? — эхом отозвался Том, которому, по правде говоря, было неинтересно.

— Стоит и хохочет! Его когда авроры повязали, он все продолжал ржать! Совсем чокнутый! И он разгуливает где-то на свободе.

— Зачем? — подал голос Том. Стэна он слушал в пол уха, читая статью, и ответил скорее на автомате, поэтому вопрос вышел бессмысленный.

— Ну не знаю,... ищет себе новых жертв.

Том хмыкнул, размышляя о Блэке. Если этот психованный убийца такой верный последователь Волдеморта, как здесь написано, не захочет ли он отыскать Гарри? Арчер невольно глянул на лучшего друга и почувствовал, как по спине пробежал холодок. Не попытается ли этот Блэк убить Гарри? Он снова пробежал взглядом по статье, где сообщались какие-то новые подробности и высказывания министра. Итак, после двенадцати лет заключения Блэку вдруг что-то стукнуло в голову, он взбесился и сбежал, хотя никто не может понять, как он исчез из закрытой камеры. И если он смог выбраться из такого места, как Азкабан, и остаться никем не замеченным, то не сможет ли он таким же загадочным образом попасть в Хогвартс? Арчер начал жалеть, что потащил друга в магический мир, возможно сейчас безопаснее было оставаться в маггловском, вряд ли кто-нибудь станет его искать в этом захолустном городишке. Том отдал Стэну газету и уселся поудобнее, уставившись на пролетающие за окном улицы Лондона. Гарри свято верил, что его исключили из школы и вот-вот отнимут волшебную палочку, сам Арчер очень сомневался в подобном исходе. Дамблдор скорее съест собственную бороду, чем позволит отчислить своего любимца. Том знал, что директор возлагает на Гарри какие-то иллюзорные надежды (хотя не вполне понятно какие), а значит, в сложившейся ситуации он будет защищать его как сможет. Арчер готов был спорить на свою волшебную палочку, что Дамблдор позаботится о том, чтобы с Гарри сняли все обвинения в незаконном использовании магии несовершеннолетними, если таковые вообще имелись (не могут же эти идиоты действительно исключить Поттера за стихийный выброс, он, черт возьми, их не контролирует!), и прикроет Гарри. Но это было все, в чем Арчер был уверен, в остальном же... Том не доверял старику. Не понимал его методов и не готов был вверить жизнь Поттера в его руки. И что им делать, если в Хогвартс заявится чокнутый маньяк и попробует убить Гарри? Стоит ли упоминать, что восемьдесят процентов слизеринцев — дети Пожирателей Смерти? Ещё не ясно, какой идеологии они сами придерживаются. Том помассировал виски, жизнь снова набирала обороты.

«А я-то жаловался на скуку», — меланхолично подумал он.

«Ночной Рыцарь» доставил их к месту назначения уже через тридцать минут. Стэн помог Тому выгрузить чемоданы и сонно моргающего Поттера, который никак не мог взять в толк, почему Арчер называет его Генри. Обрадовавшись было, что их поездка прошла без приключений, Арчер открыл дверь «Дырявого Котла» и чуть не столкнулся с высоким тощим субъектом в потертой коричневой мантии. Тот глянул на Тома и перевел взгляд на Гарри.

— Следуйте за мой, — без вступлений заявил он. Взмахом своей волшебной палочки мужчина поднял в воздух чемоданы мальчиков и скрылся в помещении, чемоданы поплыли за ним. Подростки переглянулись и поспешили следом. Волшебник провел их через зал и поднялся по лестнице на второй этаж. У одной из дверей он остановился, дожидаясь ребят, потом повернул ручку и впустил обоих в комнату. На пороге Том и Гарри остановились, в нерешительности оглядываясь по сторонам. То, что здесь они были не одни, первым заметил Арчер. За столом у окна сидел полноватый мужчина в пурпурной мантии и что-то сосредоточенно писал на листе пергамента, но, услышав, как щелкнул замок закрывшейся за спинами детей двери, он поднял голову и приветливо улыбнулся.

— А! Вы уже здесь! — воскликнул он, поднимаясь из-за стола. Министра магии Корнелиуса Фаджа Арчер узнал мгновенно — он довольно часто видел его на фотографиях в «Ежедневном Пророке». — Присаживайтесь, присаживайтесь! — он жестом пригласил их опуститься в кресла напротив своего стола и, дождавшись когда ребята усядутся, опустился обратно на стул и сцепил пальцы замком. — Должен сказать, я весьма рад наконец с вами познакомиться, мистер Поттер, — радушно сказал Фадж. — И рад, что вы... э-э-э... в порядке.

Гарри потрясающе невыразительно уставился на него.

— А вы кто? — в лоб спросил он, Том чуть не рассмеялся. Право, только Гарри был способен так изысканно обвалять в грязи человека. Министр мгновение изумленно таращился на героя магического мира.

— Мое имя Корнелиус Фадж, — наконец соизволил сообщить он, — министр магии.

— О, — в глазах Поттера зажглось тусклое любопытство.

«Ага, значит, ты поднял его на ранг выше пустого места», — мысленно усмехнулся Арчер.

— Собираетесь исключить меня из Хогвартса? — подозрительно сощурился Поттер, Том откинулся на спинку кресла и позволил себе немного расслабиться и понаблюдать. Его всегда завораживала способность лучшего друга выжимать и перемалывать людей с удивительным изяществом, о котором тот даже не подозревал.

— Ну что ты, Гарри, директор уже поставил нас в известность о твоих... хм... — он глянул в свои бумаги. — Стихийные выбросы, да? Недурно. Несколько часов назад я получил заключение мадам Помфри, это многое объяснило. К тому же в данных обстоятельствах это совсем не имеет значения.

— Ага, — Поттер кивнул, давая понять, что слушает его. — А что насчет прошлого года?

— Прошлого года? — Фадж моргнул.

— Прошлым летом у меня тоже был стихийный выброс, и Министерство все же выслало мне предупреждение.

— Ах, это, — министр как-то вымучено улыбнулся, — это другое...

— Отчего же? — Гарри вопросительно поднял брови, взглядом распиливая маленького толстого человечка на части. — По-моему, разницы никакой. Что изменилось?

— Прошлым летом мы не были осведомлены о твоих... хм... стихийных выбросах.

«Он не знает, как лучше обозвать этот феномен, — догадался Том, — а значит, даже он всего не знает. И никто, похоже, не знает».

— А сейчас вы осведомлены, — спокойно заметил Гарри, — значит ли это, что вы пересмотрите прошлогодний случай?

— Это довольно затруднительно, Гарри, — попытался объяснить министр, — сейчас очень сложно что-либо утверждать.

«Давай-давай, выкручивайся, уж несчастный, — издевательски думал Арчер. — А я посмотрю, как Гарри завяжет тебя в узел. Чучело министерское».

Наконец с Поттером произошли те самые перемены, которых так ждал Том. До этого мальчик сидел, ссутулившись, обессилено откинувшись на спинку кресла, с потухшим взглядом, какой бывал у него после стихийных выбросов. Бледный и больной, очень уставший. Но вот он расправил плечи, выпрямился и чуть подался вперед, положив руки на гладкую столешницу, его взгляд стал острее, словно у хищной птицы, Поттер даже стал казаться старше.

— Сэр, — мягко мурлыкнул он, — я искренне уважаю Министерство и его законы и ни за что не стал бы без причины нарушать установленные правила. В прошлом году у меня было выявлено своего рода... заболевание, которое, увы, вызывает не самые приятные последствия и, — он вздохнул, — отчего-то регистрируется как умышленное применение магии, чем оно, по сути, не является.

— Но установлено оно было только в конце прошлого учебного года, — напомнил Фадж.

— Впервые мадам Помфри зафиксировала его, когда я учился на первом курсе, просто тогда никто не подозревал, что это будет носить хронический характер, — сообщил Поттер, оставаясь таким же спокойно сосредоточенным. — Министр, вы не вините меня в том, что случилось этим вечером, но продолжаете говорить, что в прошлом году я нарушил закон. Это несколько странно, не находите? В двух идентичных ситуациях вы выносите два различных суждения, и это ставит меня в тупик. Я полагаюсь на ваш ум и рационализм, но мне не понятен ваш ход мыслей. Я или виновен в обоих случаях или невиновен вообще.

«Какие книжки ты читал этим летом?» — весело удивился Том.

— Но доказательства...

— А какие доказательства у вас есть сейчас? — поинтересовался Поттер.

— Мы получили отчет школьного медика, и... — министр помедлил, — письмо директора Дамблдора.

— А, — Гарри кивнул, словно этого и ждал, — но сэр, вы же понимаете насколько это... м-м-м... неточно.

— Я полностью доверяю словам директора, — ощетинился министр.

«И вот тут он сам себя переспорит», — догадался Арчер.

— Альбус Дамблдор пользуется моим уважением и доверием, и я не стану сомневаться в его словах. Сейчас вас ни в чем не обвиняют, совершенно очевидно, что вы не контролировали свою магию.

— И это началось не вчера, — осторожно подсказал Гарри.

— Вот именно! — горячо кивнул Фадж. — Первые признаки... э-э-э... заболевания были зафиксированы более года назад! У меня имеется документальное свидетельство, заверенное профессиональным целителем и Дамблдором.

— И это возвращает нас к событиям прошлого лета, — напомнил Поттер.

— Слово директора... — и тут он, наконец, понял, что, поставив под сомнение прошлогодний случай, ставит под сомнение мнение мудрого и уважаемого директора, чей авторитет был неоспорим и незыблем.

«Гарри сыграл на тебе, как по нотам», — злорадствовал Том.

— Э-э-э... думаю, я пересмотрю этот вопрос, — решил министр.

«Ну и кретин же ты!»

Гарри выдал ту самую приторно милую улыбку, которая могла очаровать даже камень.

— Спасибо, сэр! Я счастлив, что мы смогли во всем разобраться.

— Гм... да... — Фадж моргнул, явно гадая, в чем они тут вообще разбирались, к чему пришли и с чего начали.

Арчеру всегда было интересно, как Гарри это делает. Люди соглашаются с ним, а потом не могут понять, на что вообще они подписались и почему.

— А... хм... как мне теперь быть? Я после всего этого ушел из дома, — Поттер опустил взгляд, изображая глубокое раскаяние.

— О, не переживай, мой мальчик, — попав обратно в знакомое русло, министр тут же включил дежурную улыбку и расслабился. — Весь ущерб мы устраним, это не так сложно.

— Да, но сомневаюсь, что мои опекуны будут счастливы меня видеть, — робко заметил Гарри.

Том замер. Уж не собирается ли друг вынудить министра заняться поисками новых опекунов?

— Об этом можешь не беспокоиться, Гарри, — Фадж поднял руку в успокаивающем жесте, — им немного подправят воспоминания, так что когда ты вернешься, они и не вспомнят об этом... неприятном происшествии.

— А мне... обязательно возвращаться? — тихо спросил Поттер.

Министр начал было что-то отвечать, но вдруг замолчал и, помедлив, качнул головой.

— Нет, по крайней мере, не сейчас, мы думаем... — он прочистил горло, — думаем, что сейчас тебе будет безопаснее находиться в магическом мире.

«Фадж тоже думает, что Блэк охотится на Гарри, — догадался Том. — Нет. Похоже, он уверен в этом. — Внезапно его осенило: — Так вот почему он лично сюда приехал! Они там, небось с ума посходили, когда поняли, что Гарри пропал. Фадж хотел удостовериться, что Гарри жив».

— А... ага, — Поттер непонимающе нахмурился, — безопаснее?

— Да... хм... в связи... с некоторыми обстоятельствами.

«Да уж, побег из Азкабана рехнувшегося пожирателя-невидимки, который мечтает прикончить знаменитого Мальчика-Который-Выжил, это весомое обстоятельство», — язвительно подумал Арчер.

— Ну что же, думается мне, мы все выяснили, — заспешил министр, пока Поттер не выдал очередную порцию каверзных вопросов. — Надеюсь, вы с мистером Арчером благополучно разместитесь здесь, пока мы не определимся с более подходящим местом проживания для вас.

Все они поднялись на ноги, министр пожал руку Гарри и повернулся к Тому.

— Рад был встрече, мистер Арчер, — он улыбнулся.

— Я тоже, министр.

Фадж уселся обратно за стол, вернувшись к своим бумагам, но на полпути к двери Гарри остановился и обернулся к нему.

— Сэр? — неуверенно окликнул он, мужчина тут же поднял голову.

— Да, Гарри?

— Видите ли, мои родственники отказались подписать разрешение на посещение Хогсмида, и я подумал, не могли бы вы... э-э-э... подписать его? Пожалуйста?

Несколько секунд Фадж колебался, взвешивая все «за» и «против», наконец, он принял решение:

— Боюсь, мой мальчик, здесь я ничем не могу тебе помочь, — волшебник вздохнул.

— Но, сэр, вы же министр, — голос Поттера удивленно дрогнул.

— Я не всесилен, Гарри, — мягко сказал он. — Ничего страшного, ты сможешь посещать Хогсмид в следующем году. Не переживай, все это к лучшему.

Гарри скис, Том знал, что будь у него силы, тот выторговал бы себе любую подпись на любой документ, но раз Поттер оставил попытки, значит, окончательно выдохся. Арчер положил руку на плечо друга, увлекая его за собой.

В комнате возник их недавний провожатый.

— Следуйте за мной, — позвал он. Арчер задался вопросом, знает