Джон Марков (John Markoff) — медиа-мошенник

Кевин Митник, Вильям Саймон

Искусство обмана

 

Неопубликованная глава

 

Я неохотно писал этот раздел, потому что я был уверен, что он будет звучать эгоистично. Ну, хорошо, он эгоистичен. Но со мной связывались буквально сотни людей, которые хотели знать «кто такой Кевин Митник?». Если вам безразлично, обратитесь к Главе 2. Для всех остальных, кого это ещё волнует, вот мой рассказ.

 

Рассказ Кевина

 

Некоторые хакеры стирают чужие файлы или целые жёсткие диски; их называют кракерами или вандалами. Некоторые из хакеров-новичков не заботятся об изучении технологии, они просто скачивают хакерский инструмент для взлома компьютерных систем; их называют script kiddies. Более опытные хакеры с навыками в программировании разрабатывают хакерские программы и рассылают их по сети и ББСкам. И ещё, есть индивидуумы, которые не интересуются технологией, они просто используют компьютер для захвата чужих денег, товаров или услуг. Не смотря на миф о Кевине Митнике, созданный медиа, я не злонамеренный хакер. То, что я делал, даже не было противозаконно, когда я это начал, но стало преступлением после принятия нового законодательства. Я всё равно продолжал это делать и был пойман. Моя тяжба с правительством была основана не на преступлениях, а на создании из моего случая прецедента. Я не заслужил, чтобы меня преследовали как террориста или опасного преступника: обыскивали мою квартиру с неподписанным ордером; сажали в одиночную камеру на целые месяцы; отказывали в фундаментальных конституционных правах, гарантированных любому преступнику; отказывали не только в залоге, но и в слушании залога; и годами бороться, чтобы получить правительственные улики, чтобы мои адвокаты смогли подготовиться к моей защите.

Что касается моего права на быстрое испытание? Каждые шесть месяцев втечение нескольких лет я стоял перед выбором: подписать бумагу об отказе от конституционного права на быстрое испытание или пройти через испытание с неподготовленным адвокатом; я выбирал первое. Но я отклоняюсь от своего рассказа. Возможно, мой жизненный путь сложился в ранней юности. Я был счастливым ребёнком, но маялся от скуки. После того как мой отец разбился, когда мне было 3, моя мать работала официанткой, чтобы нас прокормить. Она целыми днями работала по сумасшедшему графику и я почти всё время был предоставлен сам себе. Я сам был своей няней. Жизнь в долине Сан-Фернандо открыла мне возможность исследовать целый Лос-Анджелес, и к 12 годам я обнаружил, как можно бесплатно путешествовать по всей великой Л.А. долине. Однажды я обнаружил, что водители используют необычную модель дырокола, чтобы отмечать на билете день, время и маршрут. Отвечая на мои тщательно подготовленные вопросы, знакомый водитель рассказал мне, где можно купить такой дырокол. Обычно со своим билетом вы можете только пересесть на другой автобус и продолжить поездку в своём направлении, но я разработал способ как бесплатно путешествовать в любом направлении. Чистые билеты можно было найти в парке: мусорные корзины около автобусных терминалов всегда переполнены книгами с неиспользованными билетами, которые водители выбрасывали в конце маршрута. При помощи дырокола я мог наделать своих билетов и путешествовать в любую точку Л.А., куда ходили автобусы. Вскоре я помнил расписания автобусов всей системы. Это был пример моей удивительной способности запоминать некоторые виды информации, сейчас я помню телефонные номера, пароли и другие вещи такие же далёкие, как и моё детство. Также в ранние годы открылась моя способность магического воздействия на людей. Когда я обнаружил, как работает новая уловка, я начал её отрабатывать, пока не достиг мастерства. Я находил некоторое удовольствие в одурачивании людей. Мой переход от телефонного фрикинга к хакингу произошёл в старших классах, когда я столкнулся с так называемой социальной инженерией и встретил другого студента, также увлечённого фрикингом. Телефонный фрикинг — это разновидность хакинга, когда вы исследуете телефонные сети, эксплуатируя телефонные системы и служащих телефонных компаний. Он показал мне некоторые уловки, которые он мог делать с телефонами, вроде получения любой информации телефонной компании о её клиентах и использования секретных тестовых номеров, чтобы делать бесплатные звонки на дальние расстояния. Бесплатные только для нас — намного позднее я узнал, что это были вовсе не секретные номера: счета приходили какому-нибудь абоненту MCI. Это было моё знакомство с социальной инженерией — мой детский сад, так сказать. Он и другой телефонный фрикер, которого я встретил позднее, давали мне послушать свои звонки в телефонную компанию. Я узнал, как заставить себя звучать убедительно и узнал о различных офисах и процедурах телефонной компании. Но это «обучение» продолжалось недолго. Вскоре я всё это делал сам, делая даже лучше, чем мои первые учителя. Направление моей жизни на ближайшие 15 лет было определено.

Одной из моих любимейших шуток был захват неавторизованного доступа к телефонному коммутатору и подмена класса телефонной службы моего товарища по фрикингу. Когда он хотел позвонить из дома, то получал сообщение опустить гривенник, потому что коммутатор телефонной компании воспринимал его телефон как общественный телефон-автомат.

Я изучал всё, что касается телефонов — не только электронику, коммутаторы и компьютеры, но также организацию корпорации, процедуры и терминологию. Вскоре я, возможно, знал о телефонной системе больше, чем любой из служащих.

И я развил мои навыки в социальной инженерии настолько, что к 17 годам я мог говорить с большинством из служащих Telco почти о чём угодно, лично или по телефону. Моя хакерская карьера началась в старшей школе. Тогда мы использовали термин хакер к человеку, который потратил огромное количество времени, копаясь с софтом и железом, разрабатывал более эффективные программы или исключал всё ненужное, чтобы сделать работу быстрее. Сейчас термин стал ругательством, означая «опасный преступник». Здесь я использую термин хакер в том же смысле, в каком он всегда использовался раньше, в более мягком смысле. В конце 1979 группа хакеров из Los Angeles Unified School District предложила мне взломать The Ark, компьютерную систему Digital Equipment Corporation, использовавшуюся для разработки софта для их операционной системы RSTS/E. Я хотел быть принятым в эту хакерскую группу, чтобы я мог узнать у них больше об операционных системах. Эти новые «друзья» знали номер диал-апа компьютерной системы DEC. Но они не могли войти без имени аккаунта и пароля. Когда вы кого-то недооцениваете, он может вернуться и ударить с фланга. В данном случае это был я, сумевший взломать систему DEC в столь юном возрасте. Представившись Антоном Черновым (Anton Chernoff), одним из ведущих разработчиков проекта, я просто позвонил системному администратору. Я заявил, что не могу войти в один из «моих» аккаунтов, и убедил этого парня достаточно, чтобы он предоставил мне доступ и позволил мне выбрать пароль по своему усмотрению. В защите экстра класса любой пользователь, соединяющийся с системой, должен был ввести диал-ап пароль. Системный администратор дал мне его. Это был пароль «buffoon» (клоун), которым, я думаю, он себя почувствовал, когда стало понятно что произошло. Менее чем за 10 минут я получил доступ к RSTE/E системе DEC. И я вошёл не как обычный пользователь, у меня были все привилегии системного разработчика. Поначалу мои новые так называемые друзья не поверили, что я получил доступ к The Ark. Один из них отпихнул меня от клавиатуры с лицом, выражающим недоверие. Его рот открылся, когда он увидел, что я в привилегированном аккаунте. Позднее я обнаружил, что они начали копирование исходного кода компонентов к операционной системе DEC. Теперь была моя очередь удивляться. Когда они скопировали софт, они позвонили в отдел безопасности корпорации DEC и сказали, что кое-кто взломал корпоративную сеть компании. И выдали моё имя. Мои так называемые друзья сначала использовали мой доступ к исходному коду высокой секретности, а затем меня подставили.

Это был урок, и ещё не один такой урок мне пришлось выучить. Через несколько лет я неоднократно сталкивался с неприятностями, потому что я доверял людям, которых считал своими друзьями. После школы я изучал компьютеры в Обучающем Компьютерном Центре в Лос Анджелесе.

Через несколько месяцев мой школьный компьютерный администратор догадался, что я обнаружил уязвимость в их операционной системе и получил полные привилегии администратора на их миникомпьютере IBM. Лучшие компьютерные эксперты из их преподавательского штата не смогли найти как я это сделал. Это был один из моих ранних опытов «найма на работу». Мне сделали предложение, от которого я не смог отказаться: сделать почётный проект по повышению безопасности школьного компьютера или предстать перед обвинением во взломе системы. Конечно, я выбрал почётный проект и с Почестью закончил получение высшего образования в Cum Laude. Становясь социальными инженерами, некоторые встают каждое утро с постели, боясь своей каждодневной рабочей рутины. Я был достаточно удачлив, чтобы наслаждаться своей работой. Вы не можете себе представить вызов, награду и удовольствие, которые я испытывал, когда работал частным сыщиком. Я затачивал свои таланты в искусстве под названием социальная инженерия — заставляя людей делать вещи, которые они обычно не делают для незнакомцев, и получая за это деньги. Для меня было нетрудно стать профессионалом в социальной инженерии. Мой отец вышел из семьи потомственных торговцев, так что искусство влияния и убеждения могло быть унаследованной чертой. Когда Вы объединяете склонность к обману людей с таланами влияния и убеждения, то достигаете профиля социального инженера. Вы могли бы сказать, что под эту классификацию попадают две специальности. Мошенник обманывает людей, чтобы забрать у них деньги. Социальный инженер обычно использует обман, влияние и убеждение, чтобы получить информацию. В то время, когда я проводил свои махинации с автобусными билетами, я был слишком мал, чтобы знать, что было плохого в том, что я делал. Я использовал талант, чтобы открывать секреты, которые не должен был знать. Я развивал этот талант, используя обман, умение заболтать людей, и развивая хорошо заточенные навыки манипулирования.

Чтобы развить навыки в моём ремесле (если я могу называть его ремеслом), я выбирал какой-нибудь кусок информации, неважно какой, и смотрел, мог ли мне его сообщить человек на другом конце телефонного провода. Через эти репетиции, вскоре я мог получить любую информацию, какую хотел. В Конгрессе, на эксперименте перед сенаторами Либерманом и Томпсоном я сказал: «Я получил неавторизованный доступ к компьютерным системам некоторых из крупнейших корпораций на планете и успешно проник в самые защищённые компьютерные системы. Чтобы получить исходные коды различных операционных систем и телекоммуникационных устройств и изучить их внутреннее устройство и уязвимости, я использовал как технические, так и нетехнические навыки». Я искал секретную информацию об операционных системах, сотовых телефонах, только чтобы удовлетворить моё любопытство и убедиться, что я мог это сделать. Поток событий, изменивших мою жизнь, начался, когда я стал объектом статьи на титульном листе Нью-Йорк Таймс 4-го июля 1994 года.

Джон Марков (John Markoff) — медиа-мошенник

«Кевин Митник — взбесившийся компьютерный программист, использующий техническое колдовство и старое как мир мошенничество» (Нью-Йорк Таймс, 7/4/94). Используя старое как мир желание получить незаслуженное благосостояние, силу публичной лжи и дискредитирующие истории о своём объекте на титульном листе Нью-Йорк Таймс, Джон Марков был настоящим взбесившимся репортёром. Марков заработал более $ 1 млн., единолично создав то, что я называю «Мифом о Кевине Митнике.» Он стал очень богатым, используя ту же самую технологию, которую я использовал, чтобы компрометировать компьютерные системы и сети по всему миру: обман. Однако в данном случае жертвой обмана был не администратор системы или компьютерный пользователь, это был каждый, кто доверял новостям, опубликованным на страницах Нью-Йорк Таймс.