Переяславская рада — событие, в корне изменившее историю Украины-Шевченко М.

 

Так вышло, что большинство современного населения постсоветского пространства до сих пор сохраняет самые фантастические представления о ряде периодов своего прошлого. В основном это касается тех «белых пятен» истории, которые в советские времена целенаправленно использовались для избавления народов от «вредной» национальной памяти. Договор 1654 года, заключенный в Переяславе гетманом Богданом Хмельницким, так же как и последствия этого акта, является одним из характерных образцов такой беззастенчивой фальсификации.

 

 

М. Дерегус. Переяславская рада

 

Упомянутое историческое событие недаром вызывает столь пристальное внимание в настоящее время. Для современного украинского государства отношение к этому эпизоду политической деятельности Богдана Хмельницкого является весьма важным. Те, для кого стремление Украины к независимости, суверенитету и территориальной целостности составляет значительную ценность, считают события 1654 года в Переяславе величайшей трагедией украинского народа; те же, кто скептически, равнодушно или откровенно враждебно воспринимает эти атрибуты государственности, называют Переяславский договор событием исключительным и положительным. Интересно, что такое двойственное отношение к данному историческому факту сложилось едва ли не одновременно с Переяславской радой.

В Российской империи негативная оценка событий 1654 года, мягко говоря, не приветствовалась. Во-первых, требовалась абсолютная однозначность в суждениях. А во-вторых, монаршая политика не могла быть неправильной априори. Когда же царская Россия приказала долго жить и на ее территории начала строиться новая держава — СССР, большевики подошли к спорным вопросам еще более жестко.

Правда, на первых порах советская власть, «ведя беспощадную борьбу с колониализмом и империализмом», все же более-менее беспристрастно оценивала явления прошлого, не стесняясь называть террор террором, порабощение порабощением, а разбой разбоем. Например, российский историк-марксист академик Покровский и его школа четко констатировали: Российская, Британская, Испанская, Французская, Португальская империи в свое время создавались самым действенным способом — огнем и мечом. Однако в середине 30-х годов XX века от сторонников данной «неудобной» теории стали спешно избавляться всеми доступными средствами. А вместо неприглядной правды стала преобладать так называемая теория «меньшего зла». Причем вырисовывалась интересная картина: если колониями обзаводилось другое государство, оно бичевалось как оплот проклятого империализма, а если тем же самым грешила Россия… что ж, все, оказывается, не так уж и плохо. В общем, выходило, что на свете существует и «хороший империализм», «полезное рабство», «позитивная эксплуатация». Так что тот же Покровский, рассматривавший поглощение Россией Украины как акт обычного коллониального захвата, в новый взгляд на историю не вписывался. Тем более что власть прямо обрисовала свои требования к специалистам в данной области науки, объявив в 1937 году конкурс на лучший учебник по истории СССР. Курировал его лично Иосиф Сталин, причем, судя по тяжеловесному стилю изложения, постановление об этом он писал лично. В данном случае будет уместно процитировать выдержку из этого документа: «…Факт перехода, например, Грузии в конце XVIII ст. под протекторат России, точно так же как факт перехода Украины под власть России, рассматривается авторами как абсолютное зло, вне связи с конкретными историческими условиями того периода; авторы не видят, что перед Грузией стояла тогда альтернатива — или быть поглощенной шахской Персией и султанской Турцией, или перейти под протекторат России, точно так же как перед Украиной стояла тогда альтернатива — или быть поглощенной панской Польшей и султанской Турцией, или перейти под власть России; они не видят, что вторая перспектива была все же наименьшим злом».

Спустя 10 лет с подачи Кагановича, в то время являвшегося первым секретарем ЦК КП(б)У, в стране началась активная борьба с «рецидивами буржуазного национализма». В свете этого Переяславская рада, ранее считавшаяся для Украины абсолютным благом, стала рассматриваться как то самое пресловутое «наименьшее зло». Под данную схему быстренько подвели и все прочие народы Советского Союза. То есть следовало считать, что от подчинения отсталому, по-азиатски неразборчивому и свирепому царизму остальные нации только выигрывали. Ведь иначе перед ними стояла значительно более «кошмарная» перспектива попасть под руку более цивилизованных колонизаторов.

Эта теория очень хорошо согласовывалась с идеей «мессианства России». А раз данная страна имела особое, мистическое предназначение, то разве можно подходить к ней со стандартной меркой общемировых законов развития, с общими для всех правилами? Так что «Тезисы ЦК КПСС к 300-летию воссоединения Украины с Россией» в 1953 году «лепились» именно исходя из этих соображений. Они довольно быстро обрели статус канонического, правильно-идеологического, нормативного партийного документа, спорить с данными которого — себе дороже. Значительно проще принимать все изложенное на веру, исполнять как непреложный закон. Хотя данные «Тезисы…» явно искажали реальный исторический процесс в Украине, приводили совершенно дикие, абсурдные утверждения. Начать тут можно уже с самого терминологического нонсенса под названием «воссоединение Украины с Россией».

Обратите внимание: термин «воссоединение» был создан партийной пропагандой в 40—50-е годы XX века. В то время советские партийные деятели (с благословения и при поддержке «вождя народов», разумеется) активно нападали даже на классиков марксизма-ленинизма за критику внешней политики русского царизма! Еще немного — и комедия абсурда стала доходить до трагедии маразма. Любое национально-освободительное движение, направленное против российского царизма, провозглашалось реакционным, а его вожди объявлялись «агентами иностранных разведок». Просто и изящно.

Однако на основании сохранившихся разрозненных документов становится ясно, что на деле изначально сформировалось некое подобие конфедерации, в которой Украина сохраняла свой суверенитет. Только одно то, что Хмельницкий заключил договор о союзе со Швецией уже после Переяслава (причем в этот момент Швеция и Москва воевали между собой) говорит: гетман вел себя как абсолютно независимый владыка. По сути, он не являлся ни другом, ни врагом Москвы, а просто проводил политику исходя из интересов Украины. К сожалению, удавалось это не всегда. Примером могут служить, опять же, события 1654 года и их последствия.

«Теория меньшего зла» устраивала не всех российских историков: ряд специалистов загорелись идеей рассматривать всю колониальную историю России как безвариантное «абсолютное благо». Такие «идейно подкованные» историки вовсю разорялись о величайшей прогрессивности для «отсталых» народов самого факта присоединения именно к России. Новшество «верхам» понравилось, и вскоре мало кто отваживался высказать свое несогласие с такой точкой зрения. Но противники официальной версии все же, как ни странно, находились. Даже в середине 1960-х годов, когда хрущевская «оттепель» сменилась брежневской эпохой «заморозков», а в Украине начались массовые аресты национальной интеллигенции, некоторые историки не стеснялись высказать, что же они думают по поводу Переяславской рады. Так, старший научный сотрудник Института истории Академии наук Украины Михаил Брайчевский оказался первым, кто не выдержал откровенного перевирания прошлого и выступил с критикой самого понятия «воссоединение», которое считал откровенно антиисторическим. Он сумел доказать, что события в Переяславе отбросили Украину назад — к самым отсталым формам феодализма, превратили это государство в «задворки» империи.

Однако отдельные высказывания «против» походили на глас вопиющего в пустыне: с того самого времени книги, газеты, журналы, радио и телевидение вдалбливали в головы граждан, что Переяславская рада была не чем иным, как «центральным, основным событием украинской истории». Оказывается, она осуществила «извечную мечту, многовековое стремление и борьбу на протяжении столетий украинского народа за воссоединение Украины с Россией, что являлось огромнейшим благом для Украины».

На этом взращивались, воспитывались, получали образование целые поколения. Беспримерная фальсификация истории исподволь внедрялась в саму генетическую память, деформировала национальное самосознание, порождала подспудный комплекс национальной неполноценности, исторической «вторичности» украинцев и фаталистическое представление о невозможности самостоятельного существования украинского государства.

Собственно, о Переяславской раде и в последнее время писалось предостаточно. Мнение большинства украинских историков в данном вопросе сводится к констатации любопытного факта: если верить всем утверждениям советского времени, то получается, что украинский народ столетиями усиленно боролся… против собственной национальной независимости, считая ее огромным злом. А те, кто народ на эту самую борьбу провоцировал, на самом деле являлись злейшими врагами Украины и ее населения. Объяснить подобный абсурд просто, если вспомнить, что официальная советская история рассматривала все события и деятельность отдельных лиц исключительно с точки зрения их позиции относительно России.

Следует сказать, что ко времени заключения Переяславского договора 1654 года Украина являлась независимым самостоятельным государством, а Московское государство и его правопреемница, Российская империя, сами нарушили и ликвидировали данный договор, превратив вчерашнего союзника в объект колониальных грабежей. Говоря о Переяславской раде, историки сегодня выделяют значительное число мифов, которыми успело обрасти это событие украинской истории.

Во-первых, утверждалось, будто украинцы и русские никогда не враждовали между собой. Однако история украинско-российских отношений, начиная со времен Юрия Долгорукого и Андрея Боголюбского, насчитывает около двух десятков войн, причем половина из них приходится на период до 1648 года. Обратите внимание: Богдан Хмельницкий за успешные действия в Смоленской войне против Московии получил от короля Владислава IV почетное оружие. А Иван Богун со своими казаками доходил аж до Мордовии.

Во-вторых, якобы украинцы непрерывно просили «царя-батюшку» взять их «под царскую руку». Причем данный туманный призыв почему-то трактовался советскими историками как стремление избавиться от собственной государственности, языка и национальности. Однако на деле дипломатические визиты казачьих представителей в Москву не предусматривали создания каких-либо серьезных с ней альянсов.

Далее утверждалось, будто Московское государство делало все возможное, чтобы поддержать украинских повстанцев, регулярно предоставляло серьезную «братскую помощь», при первой же возможности объявило войну Речи Посполитой. И снова историческая нестыковка: несмотря на просьбы гетмана об объявлении войны Польше, Москва тянула с этим шесть лет. Помощь оказывалась весьма неохотно и скорее «для галочки». К тому же, война после 1654 года не прекратилась, а, напротив, стала еще более ожесточенной, привела к так называемой «Руине», когда значительная часть населения воевала уже против собственных соотечественников — сторонников идеи объединения.

До недавнего времени считалось, что Переяславская рада была генеральной, репрезентативной, всенародной и единогласной, а ее решения получили всенародное одобрение. На самом же деле в ней приняло участие… менее 300 человек! А такая рада была нелегитимной даже с точки зрения казачьих традиций. К тому же ни о каком «многовековом стремлении» и решении народа речь тут идти просто не может: в XVII столетии в феодальной России народ не был источником власти, мнением его никто не интересовался и был он от этой самой власти страшно далек, как и она от него. По сути, народа в значении верховного суверена вообще не существовало. А с кем-то вступать в союзы или разрывать таковые мог только такой свободный и полноправный народ, а не битое кнутом на конюшне крепостное существо, которое, в отличие от дворянина, даже права на полное имя не имело. В Украине сложилась похожая ситуация. Военная аристократия государства, носившего, кстати, название «Державы Войска Запорожского», нисколько не интересовалась мнением крестьянства и рядового казачества. А они, между прочим, составляли 95 % украинцев. Кстати, согласно обнаруженным документам, союз с Москвой Запорожская Сечь отвергла категорически; к степным рыцарям охотно присоединилось украинское православное духовенство во главе с Киевским митрополитом Сильвестром Косовым. Кроме того, целый ряд полков и полковников просто проигнорировали «благое» начинание Богдана Хмельницкого и приносить требуемую присягу отказались. В самой Гетманщине многие полки (в частности, Уманский и Брацлавский) не присягали. Демонстративно отказались приносить присягу многие полковники, в том числе герои войны 1648 года Богун, Глух, Гуляницкий, Сирко. Население Чернобыля вообще покинуло свое местечко, сбежало, чтобы не присягать! В отдельных полках против переговоров с Москвой вспыхнули восстания. Многих людей приводили к присяге силой (в том числе и батогами). Гетман не останавливался ни перед чем: старосту Переяслава потащили больного, вместе с кроватью. На следующий день несчастный скончался.

И снова о мифах. Считалось, что присяга в Переяславе была односторонней, присягала только украинская сторона, причем не царю, а собственно России. С другой стороны, сохранилась царская грамота 1654 года, в которой говорится о гарантии «прав и вольностей» войска Запорожского. Еще несколько документов позволяют утверждать: присяга в Переяславе не была односторонней, приносилась персонально царю Алексею, при этом Москва также давала определенные обязательства. Следует заметить, что данная присяга не имела никакого отношения к землям Украины, которые в то время не подчинялись гетману. Подолия, Волынь, Галичина, Закарпатье, Буковина, Крымское ханство и Причерноморье (Таврия) отказались принимать участие в этом союзе, «объединения» с Московией не признали. Наконец, стоит вспомнить об обширных землях Запорожской Сечи (запорожцы отказались присягать царю), о части земель Гетманщины, солидарных со мнением запорожцев.

Если верить утверждениям советской историографии, Украина вошла в Московское государство именно в 1654 году, и на тех условиях, которые выработал Богдан Хмельницкий, одобрил царь и его правительство. Позднее условия эти владыкой империи, конечно, несколько «корректировались», но будто бы только из-за деятельности «изменников», нарушавших договор. Москва же якобы никогда не нарушала взятых на себя обязательств. И при этом условия «воссоединения» всегда оставались «хорошими и выгодными» для Украины.

На самом деле оригинала договора 1654 года не сохранилось. Киевский экземпляр, хранившийся в Клево-Печерской лавре, сгорел при загадочных обстоятельствах. А как можно соблюдать неизвестно что? Выход царские власти нашли быстро. Во время выборов гетмана Мазепы по традиции должен был зачитываться документ, подписанный в свое время Богданом Хмельницким и ратифицированный Москвой, где были изложены основные положения отношений между Украиной и Московией. На церемонии договор представили, но… этот вариант его оказался несколько искажен и отличался от оригинала (московский экземпляр сохранился).

Российско-украинский договор 1654 года, прежде всего, провозглашал военный союз автономии Украины и России против Польши. Однако уже через два года россияне с поляками без участия Украины подписали в Вильно сепаратное перемирие. Фактически, это означало расторжение существовавшего российско-украинского договора.

Говорят, что Богдан Хмельницкий незадолго до своей смерти говорил о необходимости официального разрыва договора с Московией, и сделать это помешала только смерть гетмана, наступившая в 1657 году. А новому гетману, недалекому и безвольному Юрию Хмельницкому, подсунули фальшивку, которой было суждено со временем стать единственным официальным текстом договора, который подписывали все гетманы. Дополненные и переработанные в Москве статьи российско-украинского соглашения предусматривали уже не военный союз, а полное подчинение Украины Москве без права вести самостоятельные переговоры, военные действия, с необходимостью согласования с царем кандидатур на должность гетмана, казачьих полковников и прочих чинов. Кроме того, «отредактированный» документ вынуждал митрополита Киевского признать власть Московского патриархата, что вообще противоречило всем международным нормам и церковным канонам того времени! Ведь украинская церковь находилась в прямом подчинении Константинополю.

Говоря о мифе под названием «экономический прогресс», мы вновь входим в весьма сомнительную область. Да, после Переяславской рады Украину накрепко «пристегнули» к российскому рынку, но одновременно она более чем на 100 лет утратила экономические связи с Польшей, Литвой, Турцией, Молдовой, Трансильванией, Австрией, германскими государствами, с Крымом. Договор 1654 года нанес удар по основам украинской жизни, принес столетия изоляции от Европы. Украина со времен киевских князей являлась органической частью европейской цивилизации, а события 1654 года бросили ее в стихию азиатского способа производства, уничтожили многие элементы европейской культуры в украинском обществе. После Переяслава Украина утратила национальную государственность, перестала быть субъектом истории, превратилась в покорный объект исторических и социальных экспериментов, чье развитие происходило исключительно в интересах метрополии. «Воссоединение братских народов» обернулось для новой имперской колонии колоссальными жертвами, истощением ресурсов, упадком национальной культуры, языка, самосознания. По словам уже упоминавшегося нами Михаила Брайчевского, больше всего этот союз двух славянских государств напоминал «плодотворный» союз коня и всадника…

Едва ли не более уязвим миф о «великой культурной миссии» империи. Да, в советские времена историки очень любили расказывать сказки о «невиданном и неслыханном культурном взлете Украины», последовавшем после присоединения к России в 1654 году. Однако можно ли так легко отмахнуться от утверждения не кого-нибудь, а В. Ленина, заявлявшего, что «в России преследование этой письменности и преследование славянских наций в сфере просвещения на родном языке приобретают неслыханные размеры. Украинских и польских крестьян искусственно оберегают от грамотности»? Вождь мирового пролетариата не был голословным и приводил факты: оказывается, в 1910 году грамотное население России составляло всего 30 %, а Украины — меньше 20 %. А в 1652 году путешествовавший по Украине архидьякон Павел Алеппский засвидетельствовал, что «почти все домашние, и не только мужской персонал, но и жены, и дочери умеют читать»! В 1740–1748 годах в семи полках Гетманщины Полтавской и Черниговской губерний на 1034 села приходилось 866 школ с преподаванием на украинском языке; то есть по одной школе на 746 душ. А в 1804 году вышел запрет на обучение на украинском языке. В итоге к 1897 году, согласно переписи, самым малограмотным народом Российской империи оказались именно украинцы. К тому времени на 100 человек населения приходилось только 13 грамотных. Таким образом, народ за достаточно короткий промежуток времени сделал «мощный рывок» от почти сплошной грамотности к темноте. Вот такой «культурный взлет». Что и говорить, «невиданный и неслыханный»…

Теперь обратимся к идее «меньшего зла». Согласно этой теории, Переяславская рада якобы спасла украинцев от гибели, которую несли другие соседние государства, она положила конец тяжелой войне украинского народа против поляков-колонизаторов. Украинский же народ наконец смог получить свое «место под солнцем», а если и страдал, то только вместе с «братским русским народом». Но как можно определять, какая система угнетения окажется более гуманной и потому предпочтительной для того или иного народа? Да, говорить о том, что польское владычество было бы благом для Украины, глупо. Однако именно западные области, которые в 30-х годах XX столетия как раз находились под властью Польши, ужасов Голодомора, постигших советскую часть Украины, не испытали. А кто может поручиться, что в случае принятия теории «меньшего зла» шведская ориентация была бы для Украины вредоносней, чем русская? Если взять договор, некогда подписанный королем Швеции Карлом XII, польским королем Станиславом Легцинским и «проклятым гетманом» Иваном Мазепой, обнаруживается интересный момент. Оказывается, стороны пришли к соглашению, что «Украина обеих сторон Днепра с войском Запорожским и народом малороссийским должна быть на вечные времена свободной от всякого чужого владения. Союзные государства ни под видом освобождения ее, ни опеки над ней, ни под каким-либо иным предлогом не должны претендовать ни на абсолютную власть над Украиной и войском Запорожским, ни на ленную зависимость, ни на какую подвластность, не должны брать с нее каких-либо доходов или налогов… Целостность границы ее, нерушимость свобод, законов, прав и привилегий ее свято должны сохраняться, чтобы Украина на вечные времена свободно наслаждалась своими правами и вольностями без всякого ущерба». То есть получается, что ни о какой «продаже» Украины шведам и полякам речь не шла, а имел место договор равных сторон. Чем в Переяславе, простите, и не пахло. Тем более что впоследствии Москва начала толковать пункты достигнутой договоренности совершенно произвольно и уж никак не в ущерб себе лично.

В общем, разбираться в этой истории специалистам предстоит еще долго. Однако одно можно сказать твердо: Переяславская рада 1654 года является одним из самых трагических событий в истории Украины, которое стоит в одном ряду с погромом Клева Андреем Суздальским в XII веке, нашествием орд Батыя в XIII веке, введением крепостного права Екатериной II, гибелью Украинской Народной Республики в 1920 году, Голодомором 1932–1933 годов и Чернобыльской катастрофой 1986 года. Собственно говоря, в известном смысле все события новой истории Украины можно рассматривать как следствие того, что произошло в городе Переяславе три с половиной столетия назад.