Две зари — утренняя и вечерняя

Среди общеиндоевропей­ских божеств была и бо­гиня утренней зари — индийская Ушас, греческая Эос, римская Аврора, балтская Ауш-ра, германская Остара. Эос, се­стра и спутница Гелиоса-Солнца, олицетворяла одновременно ут­реннюю и вечернюю зарю. Ушас (Уша), сестра Ночи и мать (или возлюбленная) Сурьи-Солнца, отличалась от Пратюши — вечерней зари. У балтов было и мужское воплощение зари — Усиньш, бог-всадник и покровитель коневодства.

На миниатюре Хлудовской псалтыри XIII в. утренняя Заря — женщина в красном, с факелом и красным кольцом в руках; вечерняя же — в зеленом, с ящичком. Солнце дви­жется от первой ко второй. Все это удивительно напоми­нает изображение из индийского пещерного храма Натик (И—III вв.): Уша зажигает Солнце факелом и пересыла­ет светило Пратюше. Вспомним также Митру и его спут­ников-факелоносцев — Каута (в красном) и Каутопата (в зеленом). Они символизировали, помимо всего, утрен­нюю и вечернюю зарю. А изобразил славянский миниатю­рист всю эту древнейшую языческую композицию для то­го, чтобы показать, как некий святой молится от зари до зари.

Утренняя Заря с кольцом в руке стоит на Збручском идо­ле рядом с Даждьбогом. Этот образ был известен и запад­ным славянам. В гербе герцогов мекленбургских (бывших бодрицких князей) фигурирует рука, держащая кольцо и ленту, или девушка с лентой. Герцог Прибыслав Пархим-ский (XIII в.), по словам хрониста, почитал эту девушку «совсем и совершенно как бога». Не удивительно, ведь в том же гербе выступали атрибуты солнечного Радигоста Сварожича.

Титмар Мерзебургский описал славянский обряд: пас­тух, неся шест, увенчанный изображением руки, держащей кольцо, обходил дома и восклицал: «Бди, Генниль, бди!». Уже в XIX в. онемеченные жители села Зебен у Зальцведеля (на нижней Эльбе) с теми же словами пля­сали вокруг срубленного дерева. Их соседи-древане, еще сохранявшие славянскую речь, на Благовещенье ставили срубленное дерево с железным петухом на верхушке и пляса­ли вокруг него. В селе Предель вокруг такого же дерева го­няли скот.

Этот Генниль, охраняющий скот, явно связан с солнцем, весной и утром (петух — вестник зари). Ушас молили об изобилии скота, а Усиньш покровительствовал коням. Имя Генниля, по мнению А. Френцеля, звучало по-славян­ски как «Гонидло» — «погонщик (скота)». Оно напоми­нает также польское, словацкое и венгерское слово hajnal — «утренняя заря». У литовцев бог скотоводства именовал­ся Гониглис.

Богом зари, вероятно, был первоначально и русский Ов-сень (Усень, Таусень, Баусень и др.). Имя это родственно именам Усиньша, Ушас и т. д. В святочных песнях Ов-сень — воплощение Нового года. Он дарует изобилие и богатство, но распределяет их между людьми не поров­ну. Рубит сосну и строит мост, по которому едут три бра­та, три праздника — Рождество, Новый год и Крещение. Или же сам едет по мосту верхом на коне или свинье, напо­миная этим как солнечных богов, так и германского Фрей-ра, бога солнца и плодородия, ездящего на златошерстном вепре. Овсень не связывался прямо с утренней зарей, то есть началом дня. Но он твердо связан с началом года. Потому его и просили дать благополучие на целый год.

В народе к утренней и вечерней заре относились не оди­наково. Их обеих почитали, заговоры произносили обычно на заре, оборачиваясь утром к востоку, вечером — к за­паду. Утреннюю Зарю называли Марьей, вечернюю — Маремьяной. (Очевидно, их языческие имена были сродни именам Мораны и Мары.) Однако вечерней зари боялись, считали, что спящий в это время скоро умрет. Наоборот, на три или семь утренних зорь ставили посевные зерна, на одну — лучший моток пряжи. Верили, что от этого уро­жай будет обильным, а пряжа — хорошей.

В заговорах обе Зари обычно упоминаются вместе. Или же выступает только одна «Заря-зареница, красная де­вица». У зари или Зорь просили исцеления, защиты от оружия, а также хорошего урожая.

Зарю величали девицей, но однако же упоминали ее плачущее дитя. Или же прямо отождествляли «красную де­вицу» с Богоматерью. То есть с Ладой, рожающей на заре Зоревика-Даждьбога.

Казалось бы, заря — прекрасное явление природы, ко­торым можно лишь бескорыстно любоваться. Славяне-язычники думали иначе. Заря прекрасна — значит, добра. А раз добра — значит, может помочь людям.