Глава 4. Сильверхолл, 30 октября 2001 года

Возможно, в этом мире ты всего лишь человек, но для кого-то ты – весь мир».

Габриель Гарсия Маркес

Этот замок, пожалуй, можно сравнить с кораблём викингов. Вот он, горделиво расправив крылья парусов, мчится навстречу бурям и штормам, наводя страх на противников и вызывая уважение у союзников. Так же гордо и дерзко стоял Сильверхолл, расправив шпили башен, и взирал с вершины холма на окружающие его леса, болота и скалы. Замок отливал серебром и выглядел сказочно красивым. Правда, увидеть это чудо света мало кому доводилось. Только волшебники, носящие фамилию Сильверблейд, их домовые эльфы, да ещё редкие гости, приглашённые хозяином, могли оценить горделивую красоту этого места.
Но с некоторых пор поселились в этом замке печаль и уныние. Прошло уже больше месяца, как хозяин Сильверхолла нашёл последнее пристанище на земле предков, разделив тем самым судьбу своих детей. Единственной хозяйкой этого сказочного места стала его вдова – Валерия. Но замок оказался для неё настоящей Голгофой. Она терпеливо несла свой крест, заживо похоронив себя среди этого благолепия, красоты и пустого горького одиночества.
Каждое утро Валерия Венера Сильверблейд спускалась в сад и по тропинке шла в одном и том же направлении – в родовую усыпальницу Сильверблейдов. Там, в высоком строении, напоминавшем Колизей, находились склепы дорогих ей людей – мужа, дочери и сына. Привычным взмахом волшебной палочки она наколдовывала кресло и усаживалась в него, чтобы предаться горестным размышлениям. Вот и сейчас, одетая в чёрную мантию, с прямой, как натянутая струна, спиной, поднялась она по мраморным ступеням, ведущим внутрь усыпальницы. Присела между гробницами сына и дочери, провела по каждой рукой, и прозрачные слёзы потекли из прекрасных глаз молодой женщины, ложась на надгробия каплями росы.
– Здравствуй, доченька, – тихо произнесла леди Сильверблейд, гладя холодный мрамор. – Здравствуй, сынок…
Она опустилась в наколдованное кресло, и мысли её полетели стайкой испуганных птиц, кружась и перекликаясь, с места на место, с события на событие…
***

Шли третьи сутки со времени её похищения: другого объяснения своему пребыванию здесь, на Сицилии, в Вилла д’Франческаниа – родовом гнезде Гримальди, она не находила. Третьи сутки, как она стала пленницей Зеркальной башни – отдельно стоящего бастиона с огромным магическим потенциалом. Заключенная сюда теми людьми, которые выдавали себя за её настоящих родителей. Она смотрела через зачарованное окно на бескрайнюю гладь моря, где на волнах покачивалась белоснежная яхта, где солнечные блики купались в лазоревой воде и посылали ей в глаза яркие вспышки света, когда робкий стук в дверь отвлёк её от созерцания сказочного пейзажа. Сказочного для неё, так как в Шотландии сейчас было дождливо и холодно.
– Валерия?
– Гермиона, – поправила девушка, её голос прозвучал холодно и резко.
– Доченька, тебя зовут Валерия, – устало произнесла вошедшая в комнату волшебница.
Девушка, пристально посмотрев на свою «мать», вдруг поразилась тому, насколько противоречивые чувства она испытывает к ней. С одной стороны – раздражение и досаду, так как «родители» перевернули вверх дном её и так неспокойную жизнь. А с другой – удивление от осознания, что она и эта совершенной красоты женщина похожи как две капли воды. Впрочем, некоторые отличия всё же имелись: у юной волшебницы были огромные ярко-зелёные глаза в отличие от миндалевидных тёмно-серых глаз матери.
Первой неловкое молчание прервала волшебница постарше.
– Прости меня, девочка, за всё, – покаянно прошептала она. – За разлуку, длиною в семнадцать лет. За чужую внешность, к которой ты привыкла. За то, что мы с твоим отцом оставили тебя здесь, в Зеркальной башне, совсем одну. Без палочки, без объяснений, без возможности выбора…
У Гермионы ёкнуло сердце, когда она увидела гримасу боли на лице собеседницы. Но она тут же взяла себя в руки и холодно сказала:
– Почему вы решили разрушить мою жизнь?
В говорившей красавице невозможно было узнать лохматую и большезубую всезнайку.
– Я надеюсь, ты соизволишь ответить на мои вопросы?
– Конечно, Валерия, – с готовностью ответила хозяйка замка.
– Гермиона, – автоматически поправила девушка.
– И всё-таки, Валерия, если хочешь услышать ответы на вопросы.
– Ну что ж, Валерия, значит, Валерия, – со вздохом сдалась девушка. – Рассказывай.
– Сначала давай присядем. Эльфы сообщили мне, что ты наотрез отказалась от еды. Давай ты сначала поешь, а потом задашь ровно столько вопросов, сколько захочешь.
Мать указала дочери на широкую софу возле потухшего камина и задумчиво посмотрела на юную ведьму. Потом хлопнула в ладоши, и в комнате появился пожилой эльф с прикрытым серебряной крышкой подносом в руках. Не успела Гермиона даже подумать о том, насколько она голодна, как домовик несколькими щелчками пальцев наколдовал сервированный столик, снял крышку с подноса и молча исчез.
– В первую очередь я бы хотела поведать историю нашего рода, – проговорила красавица-ведьма, как только Гермиона проглотила первый кусочек. – В кабинете у Дамблдора мы с отцом не могли всего тебе объяснить, так как есть семейные тайны, которые чужакам знать не положено. Я объясню, почему мы прожили врозь так долго. И, наконец, на Рождество ты познакомишься со своим будущим мужем…

– С кем? – спросила девушка и от удивления выронила вилку.
– Его зовут Гай Александр Сильверблейд, – спокойно продолжила волшебница, точно и не заметив реакции дочери.
– Зачем? Я не хочу! С каким, к Мерлину, мужем?!
– Всё дело в чарах, которые начали рассеваться со времени твоего совершеннолетия. Семнадцать тебе исполнилось ещё в сентябре, – рассеянно сказала женщина, накручивая на палец тёмно-пепельный локон. – Я понимаю, что ты многого не знаешь, так как воспитывалась у магглов…
– Да, и я горжусь своими родителями! – с вызовом воскликнула девушка.
– Мы – твои родители. Слышишь? Гримальди, а не Грейнджеры! – женщина дёрнулась, как от пощёчины, потом, прикрыв глаза, медленно, словно через силу, произнесла: – Пожалуйста, не перебивай меня, мне и так трудно сосредоточиться. Честно говоря, я даже не знаю, что в этой истории можно считать началом. Свадьбу с твоим отцом? Дружбу с лордом Волдемортом? А может, твою помолвку с Сильверблейдом?
– Какую помолвку? Я не помню никакой помолвки.
– Конечно, глупенькая. Помолвка была совершена до того, как ты родилась.
– Мерлин всемогущий!
– И это ещё не самое интригующее в нашей с тобой истории, девочка.
– Но как вы могли дружить с этим красноглазым маньяком?
– Подожди, сейчас ты всё узнаешь. Ты из рода Гримальди. Гримальди во многом отличаются от других магических династий. С незапамятных времён для каждого отпрыска этого рода специально подыскивают невесту или жениха из другой страны, даже с другого континента. Это может показаться странным, но только на первый взгляд. Именно благодаря этой традиции древний род Гримальди укрепил и преумножил свою магическую силу. И ещё – у Гримальди всегда получаются красивые дети.
Я, к примеру, гречанка, Ариана Мария Карагиозис. Из очень древнего рода. Но из-за того, что у нас в Греции постоянно шли войны, требования к чистокровности супругов были не такими строгими, как в Британии.
Меня отдали замуж за твоего отца, едва мне исполнилось двадцать. И никто не спросил, желаю ли я выходить за незнакомого мне человека. Впрочем, и его мнение никого не интересовало. Впервые я увидела будущего мужа на собственном бракосочетании. Хотя «увидела» – громко сказано. Особенная родовая магия Гримальди, защищающая от врагов, не позволила мне тогда разглядеть его лицо. Потом я узнала, что только близкие родственники или те, кому он сам позволит, могут его увидеть. Кстати, с того момента, как к тебе вернулся твой настоящий облик, ты теперь тоже под защитой родовой магии.
Знаешь, а я ведь ни разу не пожалела, что вышла за твоего отца. Умный, талантливый, красивый мужчина. Но в жизни не бывает абсолютного счастья…
После свадьбы мы отправились в большое путешествие. Поначалу решили повременить с детьми и насладиться свободой, сменить обстановку, полюбоваться экзотикой разных стран. Это было время как раз после окончания второй мировой маггловской войны и падения Гриндевальда.
Искали ли мы что-либо конкретное в дальних странах? Нет, конечно нет. Но когда нам попадалось что-то интересное – артефакт, рукопись или легенда, – мы не могли удержаться от желания изучить это.
Вот тогда-то и произошло наше знакомство с лордом Волдемортом.
Тогда он был ещё совсем молодым и очень привлекательным. И звали его Том Риддл. Был ли он уже «красноглазым маньяком»? Ещё нет, хотя иногда, в порыве сильного чувства, проскакивал багрянец в его глазах.
Где-то около года мы путешествовали вместе. И, как ни странно, подружились. Знаешь, Том, если хотел, мог быть очень милым. Встречались мы обычно по вечерам в какой-нибудь кофейне и обсуждали разные темы. От родовой магии до бессмертия.
К твоему отцу Том относился как к старшему брату. Я видела, что его словно магнитом тянет к Дарку. Он жадно впитывал знания, которыми щедро делился с ним твой отец. Со мной он вёл себя очень учтиво, но иногда я ловила его пристальный взгляд. Дарк, в свою очередь, тоже привязался к Тому и даже открыл перед ним своё лицо, сняв чары, как перед истинным другом.
– Постой, постой, мама. Сколько же тогда вам с папой лет?
– Это некорректный вопрос, дорогая, – лукаво сказала женщина и засмеялась. – Ну, скажем так, я на пять лет старше Волдеморта, а твой отец старше меня на десять лет.
– Мерлиновы уши! – удивлённо воскликнула Валерия. – Я бы не дала тебе больше тридцати!
– Волшебники живут дольше, чем магглы. Причем, чем выше магический статус волшебника, тем дольше он остается молодым.
– Магический статус – это что, чистокровность? – Валерия смотрела на мать с недоумением.
– Причём тут чистокровность, девочка? Магглорожденные и полукровки зачастую имеют магический статус гораздо выше, чем некоторые чистокровные маги. Магический статус – это количественный показатель магии. Количественный, а не качественный. У сквибов и магглов магический статус равен нулю.
Волшебницы некоторое время сидели в полной тишине – одна обдумывала услышанное, а другая наблюдала. Первой встрепенулась Валерия.
– Ты отвлеклась.
– Прости, доченька. Мне тяжело рассказывать о Волдеморте… Через год после нашей встречи мы расстались. Причём расстались друзьями, а не врагами. Мы часто обменивались письмами, только его письма напоминали скорее короткие записки. В основном Том задавал вопросы, а Дарк подробно отвечал… ах, если бы мы тогда знали, к чему это приведёт.
Через пять лет Том прибыл к нам. К тому времени я и Дарк решили поселиться в одном из замков Гримальди, в том, в котором мы сейчас находимся. Мы не узнали Тома. Это был уже не человек. А от прежнего красавца в нём вообще мало чего осталось.
Так вот, Волдеморт тогда сделал нам очень «интересное» предложение. Сначала он долго рассказывал о том, что вскоре станет властелином мира, что магглы застонут от террора, который он им устроит, а чистокровные наконец-то обретут ту власть, которая дана им по праву рождения. А потом он попросил руки нашего, ещё не родившегося и не планируемого первенца.
Сказать, что мы были поражены, это значит не сказать ничего. Твой отец в шутку спросил, что делать, если вдруг родится мальчик. На это Том абсолютно серьёзно ответил, что ему всё равно, мальчик будет или девочка. Детей он иметь не собирался, а разделить свою власть намеревался только с отпрыском Гримальди.
Тогда я решила, что Том немного не в себе. Дарк очень вежливо дал понять Тому, что с ответом он не торопится, ведь детей у нас не было и не намечалось, и вежливо выпроводил того из поместья. Если бы вернуть всё назад…
Долгое время у нас не было детей. Когда появился долгожданный наследник, твой отец просто сиял от счастья: наконец-то у него родился сын. А во время крестин появился Волдеморт. И он уже не просил, а требовал помолвку немедленно. Эта выходка могла сойти за глупую шутку, если бы его голос не звучал так властно и холодно. А ещё до нас доходили пугающие слухи о нём: расчётливый, холодный убийца, одинаково жестоко относящийся к друзьям и врагам, идущий к своей цели напролом.
Его слова твой отец воспринял как оскорбление. В резкой форме он приказал лорду убираться и впредь забыть дорогу в наш дом. Волдеморт захохотал так, что гости, приглашённые к нам на торжество, побледнели и вжались в спинки своих стульев. Он сказал: «У Гримальди до тех пор не будет наследника, пока его не отдадут мне». Затем проклял нашего первенца темномагическим заклинанием и исчез. Через некоторое время малыш умер. Что я тогда пережила…
Следующего ребёнка мы предусмотрительно защитили зельями и мощнейшими родовыми заклятьями, но и это не помогло. Малыш не дожил до года. А этот маньяк, будто в насмешку, снова прислал письмо с напоминанием.
После этого случая я долго не могла забеременеть. Но когда это наконец произошло, я испугалась и решила сама навестить несостоявшегося «зятя». Я задала вопрос напрямую: «Почему именно Гримальди? Почему другие фамилии не удостоились такой чести?». Он ответил: «Артефакты, магическая мощь, несомненная красота, защита могущественного рода. Но не это главное. Главное – это твой ребёнок».
– Он что, был в тебя влюблён?
– Лорд Волдеморт и любовь? Хотел – да, наверное. Но не любил. Он завидовал нашей семье, моим отношениям с Дарком и ничего не мог с этим поделать. Где-то инстинктивно он осознавал, что я никогда не отвечу на его домогательства. Забрав нашего ребёнка, Волдеморт мог бы потешить своё самолюбие, так как отнял бы частичку моего сердца.
– И что дальше?
– Все наши попытки сохранить детей проваливались одна за другой. Годы шли, рожать мне было всё труднее и труднее. А потом я совсем потеряла надежду и смирилась с тем, что детей у меня никогда не будет. Я решила, что лучше вообще не иметь детей, чем отдать ребёнка такому монстру.
– А как же я?
– Чтобы ты родилась, нам пришлось на двадцать лет прекратить любые попытки стать родителями. К тому же из молчаливого противостояния наши отношения с лордом вылились в настоящую войну. Мало кто в Британии знает, что первая война с Волдемортом началась именно в Италии, а точнее на Сицилии. Дарк Гримальди возглавил сопротивление. И первое сокрушительное поражение сторонники Риддла потерпели здесь, на Сицилии. Наши соратники плечом к плечу встали на защиту своих семей.
Мы, точно так же, как и пожиратели смерти, использовали непростительные заклятия, запрещённые зелья, и, случалось, что наносили удары в спину. Но цель оправдывает средства – ни одного мага, лояльного лорду, в Италии не осталось, во всяком случае, в живых.
Из британцев в нашей войне участвовали два великих колдуна – Альбус Дамблдор и Гай Сильверблейд.
В одном из последних сражений мы наголову разбили соратников Риддла. И пусть он сам находился в то время в Англии и не участвовал лично в сражении, мы ликовали. Тогда ты и была зачата. Но, празднуя победу, мы расслабились и допустили большую ошибку, не откликнувшись на призыв Дамблдора «прикончить змея в его логове», перенести военные действия в Британию…
Гай Сильверблейд был одним из наших самых преданных друзей. Я рассказала ему о проклятии Волдеморта. Тогда он, будучи не очень трезвым, спросил: «Что если бы я сделал вам такое предложение?» Я, засмеявшись, ответила, что с удовольствием сказала бы «да», но только в том случае, если у нас будет девочка. И то, что поначалу казалось шуткой, стало очень серьёзным делом, когда я узнала о своей беременности. Волдеморт, несмотря на нашу победу, всё ещё представлял реальную угрозу – в Британии его влияние росло с каждым днём. Рисковать тобой я не могла. Тут на выручку пришёл Гай. Это он предложил обмен детьми с какими-нибудь магглами. И взял организацию на себя. К этому времени мы уже знали, что у нас будет девочка. Гай предложил руку и сердце нашей ещё нерождённой дочери, и мы согласились. Таким образом, ты стала обручённой, находясь в моём животе.
Всё прошло без сучка без задоринки. Тебя обменяли, как только ты родилась. Ты превратилась в Гермиону Грейнджер, а маленькую магглу мы забрали к себе.
– Где же она? Что с ней случилось? – Валерия как завороженная смотрела на мать. Та, печально улыбнувшись, сказала:
– Она не дожила до годовалого возраста несколько недель. Малышку отравили. Причём яд приготовили так, что на взрослого он действовал всего лишь парализующе, а на ребёнка смертельно.
– А как вы сделали так, что я стала похожа на своих приёмных родителей?
– Гай взял кровь твоих приёмных матери и отца, смешал с зельем родства и зачаровал его. Выпив зелье, ты перестала быть Валерией Гримальди и стала Гермионой Грейнджер.
– А почему вы не забрали меня сразу после исчезновения Волдеморта?
– Мы обсуждали это не раз. Но Гай предупредил, что сторонников лорда, во всяком случае в Британии, предостаточно, и велика вероятность, что кто-нибудь из них продолжит дело лорда по уничтожению потомков Гримальди. И мне пришлось смириться, что моя девочка будет расти у чужих людей. Тогда это был единственный способ защитить тебя.
Тайно, при помощи Гая, мы следили за тобой, за твоими родителями. Кстати, их клиентура и, соответственно, благополучие – тоже дело рук твоего жениха. А потом ты поступила в Хогвартс. И стала подругой самого Гарри Поттера.
– А Дамблдор был посвящён в эту историю? Он знал, кто я есть на самом деле?
– До этого лета – нет. Но когда Гай рассказал нам, что произошло в Министерстве, что ты чуть не погибла, мы с Дарком решили навестить нашего старого друга Альбуса. Узнав (не всё, конечно) о нашей тайне, он всё равно не захотел тебя отпускать, говорил о «великой миссии», о дружбе с Поттером, нёс всякую ерунду о долге, но мы не стали его слушать, а предложили сделку, от которой он не смог отказаться.
– И в чём же она заключалась? – Гермиона изо всех сил старалась не потерять самообладание.
– Во-первых, мы стали в этой войне его союзниками и привели бывших соратников под знамёна ордена Феникса. Кстати, орден вырос втрое после нашего соглашения.
– А во-вторых?
– Дарк, а вернее я, передали Альбусу магический артефакт, очень сильный. Хотя я не уверена, поможет ли он ему, но попытаться стоило.
– Что это за артефакт?
– Артефакт парный, два магических перстня. Обычно их должны носить супруги из рода Гримальди. Во время войны эти кольца часто не только защищали нас от проклятий, но даже спасали от смерти. Одно теперь у Дамблдора, а другое у нас, и ты получишь его как подарок на свадьбу.
– Но как же, мама, вы с отцом теперь совсем беззащитны?
– Что ты, девочка, мы достаточно сильные маги, чтобы суметь защитить себя, а ты ещё слишком молода. Да, этот перстень можно использовать и как порт-ключ, где бы ты ни находилась, он перенесёт тебя к своей паре.
– И что дальше? – Валерия пыталась говорить спокойно.
– Дальше мы дождались твоего совершеннолетия, подготовили всё для исчезновения из магического мира Гермионы Грейнджер и через камин пришли к Альбусу. А что было дальше, ты уже знаешь. Ты выпила кровное зелье и стала похожа на себя, такую, какая ты есть на самом деле. Ты не хотела идти с нами, всё говорила о своих друзьях, приёмных родителях, своей роли в этой войне. Нам пришлось пригрозить, что мы сотрём тебе память – и вот ты здесь.
– Почему вы открыто не признали, что я ваша дочь? Почему вы разлучили меня с моими друзьями? Почему не дали возможность окончить школу и получить образование? И, наконец, почему я должна выйти замуж за незнакомого мне человека, пусть даже моя семья многим ему обязана? А может, я люблю другого?
– Уж не Поттера ли? – Ариана, казалось, забавляется.
– Нет. Я люблю Рона Уизли.
– Ничего страшного, это всё пройдёт.
– А если нет? А если я уже переспала с ним?
– Нет, – ответила женщина так, словно начала сомневаться, но потом решительно встряхнула тёмно-пепельными волосами, – нет, ты не смогла бы. Будучи обрученной, ты не можешь до свадьбы иметь физическую близость с кем бы то ни было.
Гермиона тихонько вздохнула и отвернулась, чтобы не показать выступившие слёзы. Но Ариана в материнском порыве притянула её к себе, обняла и начала гладить по блестящим волосам.
– Ничего, малыш, всё будет хорошо. Я думаю, Гай будет для тебя хорошим мужем. Кстати, у тебя, моя дорогая, всё ещё есть выбор. Но не между Уизли и Сильверблейдом, а между Сильверблейдом и Волдемортом.
Валерия, выплакавшись, замолчала на некоторое время. И Ариана было подумала, что её дочь заснула, когда та вдруг спросила:
– А кого вы похоронили вместо меня?
– Всё очень просто. Подумай сама: хоспис – деньги – оборотное зелье – смерть.
Валерия отстранилась от матери. Её взгляд застыл, побелевшие пальцы вцепились в обивку софы, она быстро-быстро зашевелила губами, а потом повернулась к Ариане и произнесла:
– Возможно, в маггловском хосписе вы нашли неизлечимо больную женщину, посулили ей денег, она согласилась. После ей дали оборотное зелье и убили. Умирая, под действием этого зелья человек остаётся в том же облике, который он принял, не правда ли? – с отвращением, на одном дыхании промолвила Гермиона.
– Ну, дочка, не считай нас такими бессердечными. Всё получилось так и в то же время не так. В том хосписе действительно находятся люди обречённые, без шансов на выздоровление, вдобавок очень бедные. Женщина, которую мы нашли, умирала, по прогнозам врачей жить ей оставалось менее суток. К тому же она ужасно страдала. Даже если бы мы просто предложили ей обезболивающее зелье, она бы с радостью согласилась. У неё были дети, которых она, умирая, оставляла на произвол судьбы. Она так мучилась, что они попадут в приют. Гай лично открыл счета в маггловском банке на имена её детей, перевёл солидные суммы на эти счета, оформил всё через нотариат. Потом мы забрали её из больницы, напоили сильнейшим обезболивающим и оборотным зельями… Она, фактически мёртвая, шагнула под колёса грузовика.
Гермиону Грейнджер похоронили на кладбище в пригороде Лондона. Авроры так и не пришли к единому мнению относительно смерти лучшей подруги Гарри Поттера. Одни считают это самоубийством, другие – местью пожирателей. Поэтому мы и отсутствовали эти три дня – хотели проследить, чтобы никто ничего не заподозрил.
– Бедные мои родители, бедные мои друзья. Что они пережили, – девушка застонала и опустила голову на руки.
– Прости, Валерия, но у нас не было другого выхода…

***

Словно очнувшись, Валерия встала и прошлась по усыпальнице, разминая затёкшие ноги. Воспоминания всегда причиняли ей боль, но благодаря им леди Сильверблейд всё ещё чувствовала свою принадлежность к миру живых. Эта боль давала силы, чтобы жить, чтобы мстить. Да, она отомстит. Может быть. Когда-нибудь. Где же она допустила ошибку? Как получилось, что она не смогла сохранить жизнь в первую очередь своим детям? И сейчас ей нужны все её воспоминания, чтобы получить ответы на эти вопросы.
«Мне надо всё вспомнить, записать мысли на пергаменте и прочитать. Только тогда я пойму, что мне делать дальше».
Она направилась к выходу. Изящный взмах волшебной палочкой без единого слова – и кресло исчезло.