Вступать только в случайные отношения

…Иметь внебрачных детей…

 

Но феминистки всегда старались разрушить традиционные семьи и выгнать из них отцов, потому что они полагают, что традиционные семьи угнетают женщин.

И этот огромный каталог социальных бед, который возник непосредственно в результате их нападок на брак и семью, был успешно допрессован господствующими феминистски-ориентированными средствами информации в течение последних двух десятилетий.

И если феминистки продолжат преследовать свои цели, не обращая внимания на отчуждение миллионов мужчин, я осмелюсь предположить, что в не слишком отдалённом будущем они и их сторонники испытают на себе очень неприятные последствия.

Наконец, учитывая, что феминистки безжалостно преследовали свои цели, не считаясь с достоинством мужчин, почему мужчины не должны делать то же самое?

Почему мужчины не должны быть агрессивны к женщинам, учитывая, что женщины в настоящее время агрессивны к ним?..»

 

И отсюда мы плавно переходим к пункту «б» – деструкции общественных механизмов. И дело тут даже не в разрушении семьи, о чём пишет Глассон.

Все социальные инновации привносятся в нашу жизнь фанатиками. Нормальный, укоренённый, то есть консервативный человек не будет подрывать устои, жертвуя для этого собой или/и другими; ему и так хорошо. А вот фанатики – необразованные или малообразованные маргиналы с зауженным сознанием, часто готовые жертвовать своими и чужими жизнями, внедряют новые идеи в среду косных граждан. Именно фанатикам мы обязаны всеми общественно-значимыми инновациями. Спасибо вам, пламенные товарищи! Если бы ещё не ваши революционные перегибы!..

Каждая революция вбрасывает в сферу управления обществом (через разные механизмы –демократические, экономические) всё новые и новые слои населения. Причём не лучшие слои. Прежних социальных аутсайдеров вбрасывает. Поэтому поначалу общество «проседает» – пока не переварит очередное управленческое пополнение.

Вышло так, что вторая половина XX века вывела на историческую арену «последний резерв угнетённых» – женщин, предоставив им равные избирательные и прочие права. И эти в сущности бесхитростные кухарки с удовольствием начали управлять государствами. И так же как вчерашние русские крестьяне и рабочие, призванные революцией на командные посты, везде видели «контру», нынешние феминистки везде видят признаки сексизма и эксплуатации. А если очень ищешь, обязательно найдёшь. Вот, скажем, пронеслось цунами над Азией. Страшная катастрофа. Но обратите внимание – женщин в некоторых районах погибло в четыре раза больше, чем мужчин! Что это, как не сексизм, черт побери?!..

А что такое, кстати, сексизм? По аналогии с расизмом можно предположить, что это ненависть по признаку пола. Априори предполагается, что мужчин – к женщинам. Но это же чушь! Мужчин никогда не наряжались в белые балахоны и не требовали вешать женщин. Они никогда не требуют по отношению к женщинам даже более мягких мер, вроде апартеида. Наоборот: по самой природе своей мужчины любят женщин! Какая уж тут ненависть?

Ненависть по признаку пола, то есть сексизм в чистом виде, присутствует, как мы убедились, только у одной группы населения у американских радикальных феминисток с розовым отливом. Порой их ненависть к мужчинам доходит просто до неврастении и брызг слюны. Вот кто сексисты! Значит, именно их и нужно запрещать. Как человеконенавистнические организации. Но пока что именно сексистки правят американский и североевропейский балы.

В северной Европе феминистки пришли к власти де-юре – через квотирование мест в парламенте, партиях, правительстве. О квотах подробнее чуть позже, а пока замечу только, что за последние 200 лет революционные и общественные движения, рождённые техническим прогрессом, приняли такой размах и такую частоту, что размывание демократическими (охлократическими) волнами прежних элит может лёгко проскочить критический рубеж. Рубеж необратимости. Свежая кровь оно, конечно, полезно для организма, но в данном случае разжижение социального управления этой «свежей кровью» может полностью растворить управленческий костяк общества. И тогда аморфное тело западной цивилизации сожрут другие организмы – пускай более примитивные, но с более крепкой (не разжиженной феминизмом) мускулатурой.

 

Разжижение

 

Демократия – вещь хорошая. Тут главное, опять-таки, чтобы передоза не было. Западные демократии вводили свои демократии постепенно, чтобы не захлебнуться. (Хотя, надо сказать, без революционных срывов тоже не обходилось.)

К XVIII веку Англия стала самой передовой страной мира только потому, что там имелась самая прогрессивная модель общественного устройства – либерализм. А именно: были законодательно гарантированы индивидуальные свободы – личности и собственности… В качестве гарантий этих свобод выступал независимый от правительства суд. А еще существовал принимавший законы парламент, и власть короля была ограничена. Но была ли в Англии демократия? Не было! Правом голоса обладали меньше 2% взрослого населения, и только к концу XIX века число голосующих достигло аж 12%!..

Вот так постепенно, слой за слоем, демократия увлекала те группы населения, которые понимали, какие выгоды демократия им несёт – сначала состоятельных дворян, желавших ограничить власть короля; затем горожан, недовольных господством аристократов; потом ремесленников, среднее сословие и торговцев, стремившихся добиться гарантий частной собственности… И в самую последнюю очередь – представителей трудящихся классов. Также постепенно, как в Англии, либерализм создавал предпосылки для народовластия и в других странах Европы. То есть: сначала свобода – потом демократия, а если наоборот, получается кровавая анархия. «Демократизация»-же Англии оказалась, по сути, английской пропагандой для всего мира. В то время как весь мир равняется на демократические ценности Англии в её экономической, политической и культурной жизни, в самой Англии: 1) королева единолично назначает министров, тайных советников, членов исполнительных органов и других исполнительных лиц, 2) является главой всех вооруженных сил (британская армия, королевский флот, королевские ВВС и разведка), 3) имеет право объявлять войну без законодательных ограничений и без объяснения причин, 4) имеет абсолютные полномочия в иностранных делах (обсуждение условий ратификации договоров, заключение союзов, подписание международных соглашений, аккредитует британских высоких комиссаров и послов, принимает иностранных дипломатов), 5) королева назначает судий по всем видам дел во всех инстанциях, 6) королева верховный правитель английской Церкви, которая назначает епископов и архиепископов, 7) королева не может быть судима в суде в том числе за уголовные преступления, 8) любой генерал-губернатор Англии может снять с должности любого избранного премьер министра Англии и стран, принадлежащих английской монархии - Канады и Австралии. Любого генерал-губернатора назначает и снимает королева.

Аналогично западным странам ведут себя самые успешные из «догоняющих». Обратите внимание – на протяжении последних 50 лет практически любое «экономическое чудо» происходило в странах с авторитарной политической властью – будь то на Тайване, в Южной Корее, Сингапуре, Чили, Китае… Демократией там и не пахло. А если бы запахло, не было бы экономического рывка. По сути эти страны ускоренным темпом прошли тот же путь, на который у Европы ушла пара-тройка сотен лет: сначала диктатура, потом авторитаризм, ограниченный законами, создание условий для бизнеса, экономический рывок… И только потом – демократия. Демократия ведь не самоценность. Демократия – один из инструментов для создания таких условий (законов), которые позволяли бы максимальному числу людей зарабатывать денежки. Если возможностей зарабатывать нет, а демократия есть – кирдык. Сегодня хаос, завтра диктатура…

Совсем недавно в России вышла книга американского мыслителя Фарида Закария «Будущее свободы». Её автор чётко выделяет примеры ситуаций, когда демократия не только бесполезна, но и вредна. Представьте себе общество, этнически разделённое на две неравные половины. Есть в нём национальность А и национальность В. Они, как водится, не любят друг друга. Но представителей национальности В гораздо меньше. Соответственно, на всеобщих выборах всегда будет побеждать представитель национальности А. И в таком случае демократия приведёт лишь к подавлению этническим большинством этнического меньшинства, ведь демократия – это власть большинства.

Демократия также плохо работает в бедных обществах, потому, что является «инструментом не по размеру»: нищие избиратели не могут ничего требовать, кроме бесконечных подачек от государства. Демократическая власть слишком прислушивается к жалобному скулению народа, чтобы проводить нужные обществу жесткие реформы. А вот в Чили диктатор Пиночет взял и отменил пенсии! Вообще! Не по карману государству пенсии, марш все на работу! И пошли. Потому что за спиной Пиночета были стадионы замученных и тайно захороненных людей. «Лучше на работу, чем в овраг», – рассудил народ. В демократической России эта дилемма решается по-иному: «лучше на митинг, чем на работу». И власть ничего не может сделать, иначе за неё потом не проголосуют.

Поразительно, но факт: избыток демократии бывает вреден даже для таких экономически развитых стран, как Америка, пример: в 1960-е годы в США было проведено 88 референдумов, а в 1990-е годы – 378. Больше всего в этой «демократизации» преуспела Калифорния. Её власти так чутко прислушивались к непосредственному мнению народа, что 85% бюджета штата шло на финансирование программ, одобренных в ходе референдумов. То есть на нужды «народа». Результат печален: глубокий финансовый кризис, веерные отключения электроэнергии, отзыв губернатора Д. Дависа в октябре 2003 года, избрание на его место голливудского «терминатора» – Шварценеггера. Дело в том, что массовое сознание шизофренично: народ вполне может проголосовать за взаимоисключающие вещи – например, одновременно за снижение налогов и за увеличение социальных выплат.

Все люди поодиночке – умницы. А народ в массе своей мыслит, как самый глупый его представитель. И если этот народ ещё вооружить женской логикой, эмоциональностью и сострадательностью… Уй, кровищи будет – никакому Христу не снилось.

Вот, кстати, хороший пример инфантильного мышление недоразвитого электората. Пример, на который обратил моё просвещённое внимание доктор экономических наук Владислав Иноземцев. В США в результате спорных президентских выборов 2000 года «ястреб» Буш-младший победил «умеренного» Гора. Буш потом развязал войну в Афганистане, Ираке, и, как все мы знаем, его сегодня ненавидят в арабском мире. Однако социологическое обследование показало, что более 80% американских арабов голосовали именно за жёсткого консерватора Буша, а не за мягкого демократа Гора, который войну в арабском мире никогда бы не развязал! Почему? А потому, что в паре с Гором на пост вице-президента баллотировался Либерман – еврей по национальности. Вот вам уровень мышления избирателей, уровень понимания ими политических процессов. Масштаб манипуляции такими гражданами может быть просто чудовищным. Слишком многие люди в сегодняшнем сложном мире просто неспособны анализировать глубинные причинно-следственные связи, они обращают внимание лишь на поверхностные обстоятельства. На национальность, сексуальную ориентацию, цвет галстука…

И вот другой пример из уст того же Иноземцева. Сингапур. Это абсолютно свободное, но при этом совершенно недемократичное государство. С момента появления независимого Сингапура там никогда не проводились выборы. Власть в Сингапуре принадлежит государственному совету, который из числа своих членов выбирает премьер-министра. Есть там некое подобие парламента, депутаты которого фактически назначаются премьером. Ноль демократии! Никакого народовластия!.. Но при этом никто из западных поборников демократии не пытается внедрить в Сингапуре демократию, потому что к этому нет особых причин: там и так всё работает как часы – соблюдаются права человека, созданы превосходные условия для бизнеса, жёстко запрещены призывы к межнациональной розни, разработано отличное природоохранное законодательство… Демократия не нужна там, где и без того хорошее управление.

А массовый, тем более квотированный наплыв кухарок во власть есть демократия в самом омерзительном понимании этого слова…

 

Деструкция-2

 

Ситуация тревожная. А если учесть ещё и «демократизацию» образования на Западе, она начинает представляться совсем уж печальной. Ведь образование – фундамент, база, поставщик кадров.

Многие не знают, что в современной экономике происходит одна неприятная вещь – растёт разрыв между самыми богатыми странами и самыми бедными, а в Америке сильно растёт также разрыв между доходами самых необеспеченных и самых обеспеченных людей. Сегодня он в Америке достиг практически тех же величин, что и в России.

Для того, чтобы попасть в 1% самых богатых американцев, нужно зарабатывать в год несколько сотен тысяч долларов и выше. Причём подавляющее большинство этих счастливчиков – 80% – не владельцы заводов-газет-пароходов, а изобретатели и программисты, юристы и финансисты, врачи и профессора, спортсмены и артисты. Они просто работают, и многие получают за свою работу миллионы долларов в год. Они не то чтобы гении, хотя можно сказать и так, они, скорее, исключения. Люди, прорвавшиеся через заградительный барьер всеобщего очень-очень среднего образования. Люди, сделавшие себя вопреки, а не благодаря образовательной системе.

Если тебе система помогает, ты врываешься на бруствер удачи вместе со всеми, в общих рядах, деля успех на всех штурмовавших и добежавших. А если образовательная система выкосила ряды на дальних подступах, ясно, что прорываются только герои. Только счастливчики. Единицы. В результате возникает масштабное социальное расслоение. В США, например, сейчас имущественное неравенство больше, чем было на всем протяжении XX века.

Этот разрыв, эта огромная разность финансовых потенциалов грозит искрой – социальным пробоем. В Европе, чтобы избежать грома и молнии, устраивают «социализм с человеческим лицом» – делают уравниловку с помощью огромных налогов. Но уравниловка, увы, не стимулирует зарабатывать деньги, то есть развивать экономику.

США идут другим путём – путём героев и гениев. Часть которых просто импортируется. Например, гении с удовольствием уезжают из той же социалистической Европы. И правильно делают; если средний доход руководителя одной из пятисот крупнейших американских компаний достигает 11 миллионов долларов в год, то в Европе аналогичный руководитель получает всего 1,6 миллиона долларов. Так чего ему сидеть на родине, если зовут за океан? Гении – товар штучный и цену себе знают.

Но даже несколько гениальных генералов не могут выиграть экономическое сражение – нужны ещё офицеры, унтеры, сержанты.

Нужно среднее звено. А не только бессловесная солдатская масса, коей действительно вагон – весь Третий мир и бoльшая часть самих Штатов.

А тут ещё феминизм со своими идеями дальнейшего «улучшения» системы образования и требованиями пересмотра всех научных и экономических основ… Мы уже затрагивали тему феминистической революции в гносеологии. Но тогда как-то не пришлось к слову, а теперь вот приведу отличную цитатку из теоретического труда одной отечественной фемино-философини. Аккурат на эту тему. Тётенька пишет, что общественное сознание в России уже, слава Богу, поворачивается в сторону феминизма, но вот научное сообщество… оно пока слабовато реагирует на новые течения мысли. Не все ещё у нас товарищи учёные прониклись гендерным подходом к методологии:

«…Что же касается научных кругов, то тут ситуация более сложная. Среди научного сообщества исследования „по женской теме“ встречают сопротивление тем большее, чем более они гендерные… Мы встречаем более или менее выраженное, но устойчивое сопротивление со стороны научной среды.

Гендерный подход, безусловно, представляет собой новую и особую теоретическую парадигму… При этом нужно заметить, что появление таких парадигм в научной среде обычно принимается благосклонно, поскольку обещает новые результаты. Однако это не относится к феминизму, который продолжают считать чем-то вроде научного казуса, несмотря на то, что его чисто исследовательские возможности всерьёз обсудить так до сих пор и не удосужились. В результате феминистки не имеют достаточно весомых оснований работать с представителями новых научных парадигм… феминистская критика науки встречает постоянное недопонимание.

Дело в том, что… феминистки поставили под сомнение именно тип объективности применяемых сейчас теорий. После проведения анализа феминистского типа стало понятно, что смещение кроется в самих принципах, на которых базируется представление об объективности.

Как мы знаем, феминизм разгадал тайну традиционной культуры, в рамках которой считается естественным, что именно мужчине поручено осуществлять репрезентационные функции всего человечества в целом. Именно мужчина представительствует от имени человека как вида. Отсюда он призван осуществлять общецивилизационные функции… А это, в свою очередь, связано с выполнением основной и важнейшей для данной цивилизации задачи. В условиях западной культуры эта задача сводится, первую очередь, к поддержанию ориентации на познавательный тип отношения к окружающему миру, на выражение «объективных», «вневременных» законов.

Результатом этого стало очень своеобразное явление – современный тип науки выдаётся за единственно возможный. На деле – это весьма абстрактный и техницистски ориентированный тип науки, а именно тот её вариант, который в конечном итоге полагает, что объективный мир – это мир математизированный».

 

…О, как я был прав, делая в рассказе о кризисе системы образования на Западе упор на математику! Но читаем дальше…

 

«Такое положение дел сложилось постепенно в результате тысячелетнего господства этого типа культуры как живое воплощение присущего ему перекоса. На деле ставить знак равенства между математизированным подходом и положением дел в структурах, так сказать, „самой реальности“ – очень сильная и очень сомнительная посылка… Однако даже это не влияет на характер общей идеологической направленности современной науки. Наука этого типа не хочет понять, что законы математизированного естествознания – это не законы объективности самой по себе, а только один из способов выразить объективное положение дел. Почему же мы средства познания выдаём за само то, что познаётся? Видимо потому, что культурой найден способ, так сказать, „вшить“ нам под кожу эти представления как особый тип видения.

…начиная с эпохи Нового времени, Западная культура как таковая становится всё более техногенной. Этот способ познания постепенно становится нормой видения, жизнеотношения людей. Именно в этом смысле я говорю о том, что он «вшит» под кожу.

Повторяю, этот абстрактный вариант науки нам кажется единственно возможным, но это далеко не так. Более того, такое понимание науки и привело нас сейчас к развитию серьёзного мирового кризиса цивилизации… Абстрактно-техницистский тип культуры…»

 

Обратите внимание на последний пассаж: мужской тип познания, который, собственно, и выстроил Цивилизацию на этой планете (по признанию самих же феминисток), привёл «к развитию серьёзного мирового кризиса цивилизации»… Представьте себе – архитектор построил дом. Потом ещё дом. Потом фабрику. Цирк. Стадион. Тысячу зданий и сооружений. Всю планету застроил. И приходит к нему кто-то, кто вообще ни хрена не построил, и говорит: говно все ваши построения, и вообще, господин архитектор кризис современной архитектуры – результат ваших стараний.

Ну что ж, пускай дальше строят дилетанты. На основе феминистического сопромата. Собственно, они уже начали подкапывать фундамент.

 

Подкоп фундамента

 

Двигатель эволюции, в том числе эволюции социальной – конкуренция. Задавите конкуренцию, создайте уравниловку, заказывайте гроб… Конкуренция – фундамент экономики.

Радикальные феминистки всерьёз полагают, что от рождения мужчины и женщины психологически совершенно одинаковы. Скрепя сердце они соглашаются только на физиологические различия. И то… «Посмотрите на мои мышцы! Отдайте чемодан! Не нужно мне помогать!»

Но всё-таки даже самым оголтелым трудно не признать очевидного – что мужчины сильнее женщин, например. Это ясно даже по спорту – есть женские виды спорта, есть мужские. И никто не собирается их сливать даже в эпоху феминизма: получится нечестно. Причём, что интересно, даже в шахматах и шашках, где не надо тяжести ворочать, существует разделение на мужской спорт и женский. Потому что мужчины лучше думают. Точнее, лучше решают логические задачи, если такая формулировка вам, девушки, приятнее…

Находятся, правда, отдельные супертётки, как правило, внешне напоминающие мужиков (к этой их анатомической особенности мы ещё вернёмся в четвёртой части книги), которые считают, что женщины слабее и глупее мужчин только потому, что их так воспитывают, – мол, спортивные нормативы у девочек ещё со школы ниже, вот они и не стараются. Вот и вырастают слабенькие такие, глупенькие.

…Такие же глупенькие, как те, кто так считает…

Блажен, кто верует. Но ведь многие женщины-шахматистки начинают двигать фигурки с детства, и никто им не мешает, тут-то уж точно никаких заниженных нормативов. Да и в других видах спорта – то же самое: никто женщинам не запрещает прыгать выше мужчин. Скачи! Тренер только рад будет. Подающих надежды девочек дрессируют с самого детства, и никто «заниженных» планок им не ставит. Напротив, чем выше прыгнешь, быстрее пробежишь, тяжелее поднимешь – тем лучше. Но вот чего-то всё равно не срабатывает…

Раньше, кстати, шахматы по половому признаку не разделялись, но когда увидели, что мужчины практически всегда побеждают женщин с разгромным счётом, женские шахматы, чтобы им не обидно было, выделили в отдельный вид спорта. Пускай там себе резвятся в отдельной резервации.

…Им бы ещё парламент отдельный! Игрушечный…

Вот уже без малого сто лет, как проблема полового равноправия в развитых государствах решена. СССР был одной из первых стран в мире, где полностью и окончательно закрыли женский вопрос – женщина и мужчина абсолютно равны в правах. Точка.

Ну, не совсем точка. На деле у женщин были даже юридические преимущества. Их почему-то на пять лет раньше отпускали и отпускают на пенсию (хотя мужчины живут меньше!). На них не распространяется принцип временного рабства: женщин не призывают в армию и не посылают на бойню войны.

Более того, в СССР, в силу социалистичности его системы, женщин по нормативу даже набирали в Верховный совет – наряду с рабочими, партийными, колхозниками, инженерно-техническими работниками… На каждую категорию граждан уравнительная система социализма предусматривала представительский процент.

Женщин награждали. Женщин сажали на трактора. Женщин выпускали на трибуны: «Вот стою я перед вами, простая русская баба!..». Женщин запускали в космос. Не потому, что, кроме них на орбите некому истерик было устраивать, а исключительно для равноправия, чтобы утереть нос западникам: вот, у нас первую женщину в космос запустили! И первую собаку, кстати, тоже мы запустили! И первый спутник! И первого человека!

Прогрессивная мировая общественность умилялась: ах, какое завидное равноправие! Женщины, собаки…

В общем, прошла без малого сотня лет. Поколения женщин выросли при равноправии. И у нас, и у них. И все равно во властных структурах женщин явно меньше, чем мужчин. Ничтожный какой-то процент.

В чем дело?

Неужели существует ещё какое-то секретное, неотменённое угнетение?

А может быть, поискать какие-то естественные причины?.. Психологи, изучающие детей, давно отмечают такой факт. В группе маленьких девочек быстро устанавливается неявная иерархия. Но как только в группу подмешиваются мальчики, девочки тут же перестают претендовать на лидерство.

И такое происходит не только с самочками нашего вида. И даже не только с самочками приматов. Такое половое разделение ролей вообще распространено среди стадных животных. Самцы копытных при нападении стаи волков, встают в круг. В центре круга – самки с детёнышами, наружу торчат грозные рога самцов.

В общем, если в группе есть самцы, самки на власть не претендуют.

Беда феминисток в том, что они не знают этологии – науки о поведении животных. Ведь животными мы были миллионы лет, а людьми – десятки тысяч. И животные программы в нас, конечно же, сильнее, традиционнее, а главное, обкатаннее, то есть надёжнее новых, «придуманных».

Весь наш социум – отражение нашей животности. А не какого-то мифического заговора.

Фемино-сексисткам в это верить не хочется. Научные объяснения их не устраивают. Им больше по душе сказки. Один заговор они, считай, уже победили – юридического равноправия добились. Но тут открылся другой – ещё более жуткий заговор! Тот был тайный, а этот сверхтайный, невидимый заговор (см. феминистическую теорию «стеклянного потолка»).

Задумавшись думкой тугою над общей несправедливостью бытия, феминотеоретики выдают на гора следующие сентенции: необходимо предпринять «более глубокий анализ Патриархатного общества, так как достижения либеральных феминисток в области законодательства и формальных прав сделали более трудным распознавание факта женского угнетения». Перевожу: несмотря на то, что равноправие наступило (признаём!), угнетение всё равно нужно упорно искать – как врагов народа – в каждой щелке.

Несмотря на целые поколения женщин, проживших жизнь равноправно с мужчинами, фемино-фашистки продолжают дудеть в ту же коричневую дуду: угнетение, эксплуатация, неравноправие, скрытые враги, дискриминация… Хотя дискриминация давно уже повернута в другую сторону – против мужчин. И всё равно, даже имея такую фору, женщинам трудно тягаться с мужчинами в политическом и социальном спорте.

«Ну, тогда мы их просто сломаем!» – решают феминистки, упрямые, как слоны. И, не в силах выдержать конкуренцию в честной борьбе, эти слоно-бабы выдумывают новую теорию. Теорию равенства результата.

Она уже воплотилась в живую практику западных стран, эта теория. Она реально работает и заключается в следующем… Раз, несмотря на равенство возможностей, у женщин в конкурентной борьбе ничего завоевать не получается, значит, нужно сделать упор не на равенство возможностей (стартовых условий), а на равенство… результата.

То есть – уравниловка.

Это как если бы женщин «сравняли» в шахматах с мужчинами, но мужчины «пусть играют без ферзя!»

Это как если бы женщины прыгали с шестом на высоту меньшую, чем мужчины, но им бы приписывали к результату лишний метр. А то обидно, понимаешь…

Это как если бы… Ну, вот сами женщины в честной выборной борьбе не могут пройти в парламент – не голосует за них избиратель! – но мы догрузим парламент любым неконкурентоспособным отребьем, лишь бы оно было женского пола.

Блестяще! Выдвинут новый критерий выбора в законодательную власть – за сиськи.

Смешно?

Не смейтесь, сисечный критерий давно действует в скандинавских странах, аналогичный закон готовится к принятию и у нас. Тянется Россия вслед за цивилизованным миром!

В парламенте социалистической Финляндии есть квота «на сиськи» – определённый процент парламентариев должен непременно иметь молочные железы. И не только на сиськи у них есть квота, кстати!.. Поскольку в социалистической Финляндии проживает 6% шведов, тамошние умники решили, что справедливо будет дать шведам 6% мест в парламенте. Сами-то шведы – юродивые, в честной борьбе никогда не выиграют, а финны все – урождённые расисты, за шведов никогда не проголосуют. Вот и сделаем справедливый искусственный парламент, раз такой народ сволочной попался: соберем депутатиков не по деловым качествам, а по второстепенным признакам – за сиськи, за шведскость.

А если у человека одна сиська? А если он транссексуал с пенисом, но в душе – баба, как его считать – за мужика или за бабу? А если у него мама – финка, а папа – швед? Можно такое чмо в парламент в качестве шведа запускать?

А почему, наконец, ограничились только сисько-национальным критерием? Есть же еще масса других различий между людьми! Какой процент пассивных педерастов должен быть в парламенте? А активных? А лысых? А прокажённых? А атеистов? А водителей автобусов марки «Вольво»?.. Масса, просто масса есть разных признаков, по которых можно ввести социалистическую справедливость.

А дебилов, дебилов забыли! Ой, беда, что скажут правозащитники?!.. Или дебилы, по-вашему, не достойны права на счастье? Или их права не нуждаются в защите?

И сифилитиков в парламент! И одноглазых! И свиней! Свиней вообще никто почти не защищает! А их забивают на фермах, между прочим! А они, между прочим, живые!..

Вопрос: к чему ведёт повышение процента женщин в парламенте?

Краткий ответ: к консервации общества, к застою (а застой в меняющемся мире тождественен смерти).

Развёрнутый ответ: начинает раскручиваться положительная обратная связь – феминная настроенность общества (то бишь примитивное, инфантильное понимание справедливости как уравниловки) приводит в парламент женщин – в пропорции от общего их поголовья. Женщины – прирождённые социалистки. Поэтому чем больше женщин в парламенте, тем больше сисько-страдательных законов он принимает. Увеличивается социальная нагрузка на бюджет и растут налоги. Налоги растут, так как пухнет доля социальных выплат – сирым, убогим, эмигрантам, детям, бомжам… А раз растут налоги и расходная часть бюджета – тормозится, начинает стагнировать экономика. Аут.

Чем больше жалости и тяги к справедливости, тем хуже экономике и тем меньше, в конечном счёте, справедливости – все та же диалектика.

…Тут у меня фраза промелькнула о природной социалистичности женщин. Если кто не поверил в имманентную социалистичность женщин, разверну мысль. Исследователь Г. Пауэлл, проведя в девяностых годах бесчисленные эксперименты по психологии пола, показал, насколько по-разному мужчины-менеджеры и женщины-менеджеры реагируют на плохих работников в своей корпорации. Мужчины решают: раз он плохо работает, значит, либо не старается, либо просто неспособный. И, значит, должен получать меньшую зарплату: с какого перепоя плохому работнику платить как хорошему? Эти рассуждения – «норматив справедливости» мужчины. Несострадательно, но логично и конкурентно.

Иным было рассуждение женщин-менеджеров: неспособный работник не виноват же, что он такой неспособный! Значит, его нужно пожалеть, поддержать. В конце концов, он старается, и у него есть дети, им нужно кушать. Дети-то уж тем более ни в чем не виноваты. И, значит, зарплата должна быть у всех примерно одинаковая. Это «норматив справедливости» женщин. Сострадательно, но не рыночно, уравнительно, неконкурентно. По-социалистически. С точки зрения философской, разность потенциалов – двигатель не только прогресса, но и вообще любого движения материи. Одинаковость уровня энергии – застой, хаос, тепловая смерть.

В конкретной же социальной практике разность в доходах стимулирует работника, заставляет его «жить не хуже соседа». А соцуравнительность стопорит экономику. На хрена мне работать, если Вася – тупой лентяй – получает те же 120 рублей, что и я, гениальный трудяга. Да я лучше в Америку поеду – там оценят…

Только потому и живёт неплохо супер-конкурентная Америка со своим ублюдочным образованием, что импортирует таланты и наращивает пропасть между талантами (богатыми) и серой массой (бедными).

Только потому и выдерживал некоторое время в мировой гонке экономически-извращённый Союз социалистических республик, что у него была преотличная система подготовки талантов – система школьного среднего образования, школьные олимпиады. И закрытые границы.

Европа же находится где-то посередине. Ее социалистичность (меньшая, чем в СССР) компенсируется относительно неплохим образованием (пока ещё лучшим, чем в США).

Но, может быть, это проклятое патриархатное общество так воспитывает девочек, что, повзрослев, они становятся примитивными социалистками? И на этот вопрос психология дала ответ. Ури Гнизи (Чикагский университет) и Альдо Рустикини (Миннесотский университет) провели эксперимент с детьми, которых проклятый патриархат ещё не успел испортить, чтобы посмотреть, как девочки и мальчики ведут себя в условиях конкуренции.

Они ловили детей на бессознательных, чисто животных реакциях. Устраивали забеги на время. В эксперименте участвовало 140 десятилетних детей – вполне репрезентативная выборка. Сначала дети пробегали дистанцию поодиночке, исследователи фиксировали время. Потом из детей составляли пары, чтобы была конкуренция. Так вот, в условиях конкуренции, то есть в парных забегах, мальчики показали существенный рост результата (против одиночного забега). На результатах девочек парность забега никак не отразилась.

Вывод: мальчики по природе – конкурентны, девочки – неконкурентны.

Второе исследование же учёные провели уже со студентами израильского технологического университета. Группы (по 6 студентов каждая) получали деньги, если быстро находили выход из компьютерного лабиринта. Одни группы получали равную оплату – по 50 центов каждому. В других группах всю сумму – 3 доллара – получал только лидер, решивший большинство задач.

Результаты: в условиях уравниловки все студенты вели себя одинаково. В условиях же конкуренции, когда вся сумма доставалась лидеру, средний показатель решения задач у парней вырос в полтора раза, у девушек – в ноль раз.

Выводы те же: мужчины – конкурентоспособны. Женщины – неконкурентоспособны. Причём пассивность в женщинах сидит так биологически глубоко, что даже воспитание в условиях конкурентного капиталистического общества не делает их более конкурентными. И маленькие девочки, и взрослые женщины – одинаково пассивны.

…Отсюда чем больше процент женщин в экономике, тем меньше её конкурентность и эффективность. Уравниловка уже угробила одну социалистическую империю…

 

Мосты, телеграф, телефон…,