О психотерапевтической духовности в Терапии духовной культурой в самобытной российской психотерапии.

Оставляю в стороне изложенные, в том числе, в «Психотерапевтической энциклопедии» (под ред. Б.Д. Карвасарского) (2006) [23 ] разделы «Гуманистическое (экзистенциально-гуманистическое, «опытное») направление в психотерапии», «Экзистенциальная психотерапия», «Экзистенциальный психоанализ Сартра», «Дзэн-психотерапия», «Морита-психотерапия», «Арт-терапия», «Музыкотерапия», «Библиотерапия». Делаю это по той причине, что перечисленное, хотя и составляет, в основном, уже давнее и глубинно-пленительное, безбрежное пространство (поле) Духовной терапии (Терапии духовной культурой), но всё же мало затрагивает (в своей западной и восточной чистоте) души наших российских (особенно психиатрических) пациентов. Россияне явно тянутся к своему, самобытно-земному, не надындивидуальному. И у нас это есть [22, 24, сс. 169-189]. Указанные западные и восточные подходы – в основном, подходы строго психологически-ориентированные или полифонические. Они, как известно, основательно «перешиваются», преломляются у нас по-российски.

В «Психотерапевтической энциклопедии» (под ред. Б.Д. Карвасарского) (2006) [ 23 ] «Духовной», «Духовно-ориентированной психотерапии (подхода)» нет.

В чём существо Духовной психотерапии, Терапии духовной культурой? Независимо от мироощущения психотерапевтического подхода. Конечно же, не в наполненности содержанием духовной культурой. Фрейдовский психоанализ, к примеру, наполнен содержанием мировой культуры, но не является духовной психотерапией. Это анализ бессознательных душевных конфликтов с помощью особых психоаналитических техник. Специфическое существо («механизм») Духовной психотерапии (Терапии духовной культурой) есть не просто воздействие какими-то творческими духовными ценностями (художественными, научными), обычным общением с природой, людьми, погружением в прошлое и т.д., а есть, прежде всего, более или менее активная одухотворённо-творческая, не психоаналитическая, работа самого пациента, Терапия творчеством сообразно определённому лечебному плану. Терапия, в процессе которой, человек, которому помогаем, чувствует-осознаёт себя в творческом вдохновении уникальным, неповторимым, собою, возвращается к себе из болезненно-аморфной тревожно-депрессивной мороси, несамособойности, рассыпанности своего «я». Целительное светлое чувство себя возникает в процессе оживления индивидуальности в творческом вдохновении. Это чувство уникальности, неповторимости себя сообщает душе готовность искать в людях, в мире доброе, светлое, и это неразделимо с любовью в широком и камерном отношении. Всем этим вдохновенный человек обращён к людям и миру. Любить – значит, быть собою для другого, а вдохновенный смысл не имеет смысла без добра людям. Во всяком случае, это обычно для людей, склонных к нравственным переживаниям. Вдохновение проникнуто нравственной нотой, и это активная обращённость в мир светящимся взором в отличие, например, от транса, застывше-отрешённо смотрящего внутрь себя [25].

Счастье вдохновения тем доступнее человеку, чем больше в человеке нравственной дефензивности и чем она сложнее. Помочь иным людям обрести вдохновение могут, например, разнообразные техники из экзистенционально-гуманистического подхода, выполняющие определённую духовного содержания концепцию. Помочь может общение с природой, искусством, наукой, стариной и т.д. Помочь может и воздействие живой индивидуальностью другого человека (в том числе, и психотерапевта). Живая душа другого человека порою способна «поджечь» собою вялую, тревожно-туманную, апатическую душу пациента, как способна это сделать и ветка цветущей сирени, смоченная весенним дождём. Экзистенционально-гуманистические и восточные психотерапевтические подходы наполнены разнообразными психологическими и полифоническими, видимыми и скрытыми, воздействиями, исходящими не из клиники, а из концепции, способными помочь в этом отношении. Помочь – пациентам, в основном, идеалистического (аутистического) и полифонического с сильным аутистическим радикалом (шизофренический спектр) склада. Именно эти пациенты более расположены к помощи такого рода воздействиями.

Многие российские пациенты (пациенты с дефензивно-материалистическим складом души, но с не менее тягостными тревожно-депрессивными (в широком смысле) переживаниями) так же обнаруживают в Терапии духовной культурой целительное творческое вдохновение. Но вызвать это творческое вдохновение помогают здесь, в основном, отечественные приёмы клинико-психотерапевтической жизненной, нетехнической, одухотворённой помощи, исходящие, отправляющиеся не от психологической или полифонической концепции, а от клиники (более или менее включающей в себя личностную почву). Это та клиническая классическая Терапия духовной культурой (часть клинической классической психотерапии [7, сс. 425-437]), рассматривающая клиническую картину как картину защитно-приспособительной работы стихийной Природы, которой надо помочь защищаться совершеннее. Эта помощь большинству дефензивных отечественных пациентов и многим отечественным психотерапевтам представляется более «родной», более по душе, существенно более действующей. Терапия такого рода с давних пор развивается в России.

Вот некоторые из этих основных методов, имеющих различные варианты у последователей авторов методов.

 

1. «Лечение посредством впечатлений (моральное, душевное)» (1847). Метод клинически-классической терапии творчеством разнообразных тяжёлых душевнобольных, предложенный психиатром Павлом Петровичем Малиновским [26, сс. 173-215; 7, сс. 26-27].

 

2. Терапия соматических больных «одушевлением», охваченностью доблестью, идеалами добра (аретотерапия) клинициста-терапетва Александра Ивановича Яроцкого, проникнутая попытками «индивидуалистического обоснования альтруистической морали» (1908, 1913) [6, с. 294; 7, с. 45; 25, с. 67-71; 27, 28].

 

3. Психотерапевтический метод снятия «детской рубашонки» с «инфантильных «психоневротиков»», разработанный психиатром Михаилом Юрьевичем Лахтиным (1926). Лечение коллективным одухотворённым народным по своему содержанию творческим оживлением, взрослением «детской» «невротической» индивидуальности. Лечение наполнением зрелой силой прикосновением к творчеству великого народа, к «матери-земле» [29, сс. 34-35].

 

4.Терпеливо-находчивая, с помощью особых одухотворённых приёмов, психотерапия больных эпилепсией, разработанная психиатром-психотерапевтом Владимиром Елизаровичем Смирновым, клинически исходящая из эпилептической «внутренней подспудной напряжённости, связанности и сдавленности, что в эмоциональной сфере приводит к сгущению аффектов и «перебарщиванию» в реагировании» (1979, 2014) [ 30, 31].

 

5.Терапия творческим самовыражением (М.Е. Бурно) (1989) [7]

 

Таким образом, творческое вдохновение (вдохновение, в сущности, всегда творческое) как основа любой Духовно-ориентированной психотерапии (Терапии духовной культурой) – это светлое духовное (в широком смысле) переживание, наполненное Любовью и Смыслом. Но человек идеалистического мироощущения чувствует его как нечто изначально духовное, ниспосылаемое в его телесный приёмник (религиозный чувствует как Благодать свыше). А для одухотворённого (творческого) материалиста как бы его собственное тело (источник духа) светится этим творческим вдохновением, излучает его.

Есть и ещё важное здесь в психотерапевтическом отношении обстоятельство, сближающее эти два вида вдохновения. Это чувство светлой духовной приподнятости в состоянии вдохновения над страданиями и, в том числе, над страхом смерти. В состоянии вдохновения смерть не страшна даже трясущемуся в ипохондрической тревоге за своё тело материалистическому пациенту с почти постоянным страхом умирания и убеждённостью в том, что земная жизнь – его единственная жизнь. Вдохновение в непрерывном рабочем творчестве или в процессе Терапии духовной культурой может быть почти постоянным, хотя и тихим, или возникает, приходит волнами, время от времени. Оно может открыться перед смертью и быть тогда внешне тихим, только тлеющий ощутимый свет в душе. Возникновение вдохновения перед смертью немало зависит от сознания количества сделанного в жизни добра. Добра в бесконечно разнообразном понимании его дефензивным человеком – от высоких, признанных сегодняшним человечеством, творческих произведений до «скромного», посильного добра бездомным собакам и кошкам. Важно быть способным к вдохновению, т.е. дефензивно-творческим человеком. Известно, как сравнительно спокойно и светло умирали, не отвлекаясь в мыслях и чувствах от творческого дела своей жизни, нерелигиозные дефензивные люди, к примеру, Пушкин, Дарвин, Чехов. Мария Капитоновна Петрова [32] описывает душевное состояние Павлова перед его смертью. «Он умер так, как мог умереть только он, Ив. П.: до конца жизни сохранив память и пытливый ум. Он остался верным себе, истинным, всегда наблюдающим и всё анализирующим физиологом. Даже за несколько часов до смерти он с тревогой наблюдал за работой своего мозга, и когда он почувствовал, что начинает терять контроль за своими мыслями… он возбуждённо потребовал к себе невропатолога, чтобы вместе с ним разобраться в характере мозговых расстройств. Невропатолог дал удовлетворяющее Ив. П. объяснение, и после впрыскивания морфия, он, успокоившись, заснул и через несколько часов умер» (с. 20).

Тихое просветление-умиротворение, творческое, «сократовское» наблюдение своего умирания, способность к рабочему вдохновению перед смертью у творческого человека, понятно, может объясняться не только предсмертной волной содержательной удовлетворённости прожитой жизнью. В серьёзной мере это может объясняться и религиозностью, и защитным организмическим сдвигом (т.н. «предсмертные ремиссии» умирающего в страданиях). И всё же не все уходят из жизни спокойно-просветлёнными, а дефензивные мученики материалистического мироощущения– нередко, особенно в старости, чувствуя естественное завершение круга своей жизни. Вообще, повторяю, нередко дефензивные люди внешне не похожи на тревожных, нерешительных, не уверенных в себе «недотёп», а, напротив, выглядят весьма уверенно и целеустремлённо, как, например, дефензивный академик Павлов на некоторых своих фотографиях. Это происходит благодаря их сверхкомпенсации и, конечно, в тех случаях, когда человек «силой своей слабости» попадает в свою жизненную творческую колею; попадает в дело, которое способен вершить лучше многих людей. Тяжёлый дефензивный ипохондрик смолоду Чарлз Дарвин вписал в рукопись своей «Автобиографии» в 70 лет за три года до смерти, следующее. «Что касается меня самого, то я думаю, что поступил правильно, неуклонно занимаясь наукой и посвятив ей всю свою жизнь. Я не совершил какого-либо серьёзного греха и не испытываю поэтому никаких угрызений совести, но я очень и очень часто сожалел о том, что не оказал больше непосредственного добра моим ближним» [33, с. 352]. Умирая, придя в сознание, Дарвин сказал: «Я ни в малейшей степени не боюсь умереть». [33, c. 352]. См. о том, как умирал Чехов [24, с. 410]. Всё это выше сказанное касается отнюдь не только великих людей.

 

5. О духовности («одухотворённости») в отечественной Терапии творческим самовыражением М. Бурно (ТТСБ)

 

Дабы прояснить тему духовности в ТТСБ, кратко повторю существо метода.

Существо, цель ТТСБ состоит в том, чтобы помочь, прежде всего, дефензивному человеку, сообразно его природным душевным, духовным особенностям (в патологических случаях это более или менее хроническая клиническая картина, включающая в себя личностную почву), - помочь целенаправленно, лечебно или профилактически стать творческим собою, поднимаясь из душевных, духовных трудностей. Этому служит то, что в разнообразном творческом самовыражении (в ход идут различные приёмы терапии творчеством) человек, которому помогаем, постигает свои особенности и (для сравнения с ними) особенности товарищей по психотерапевтической группе, особенности известных людей, продолжающих после ухода из жизни быть с нами своим творчеством. Это делается для того, чтобы прочувствовать-осознать свои душевные особенности, хронические расстройства, их творческую скрытую силу (порою неожиданную), обрести в своей самособойности-неповторимости более или менее стойкое целительное творческое вдохновение: свою любовь к миру и людям, которых способен любить, содержательный светлый смысл – для целительной общественно-полезной жизни. Нередко это даже углублённое изучение основ психиатрии с патографией, характерологии, естествознания. Характеры, симптомы – лишь ориентиры на нашем пути. Настоящее есть сердцевина различных вариантов ТТСБ, разработанных и разрабатываемых специалистами, применяющими метод [7,8, 13, 34].

От других психотерапевтических способов творческого самовыражения, одухотворённых поисков смысла, своего призвания ТТСБ отличается, прежде всего, тем, что исходит в своих приёмах из материалистического или материалистоподобного, естественно-научного лечебного изучения, в атмосфере психотерапевтического тепла. Изучаются в творчестве природные, душевные, духовные особенности человека (патологические или в пределах здоровья), давнее тяготение российской интеллигенции к общественной полезности. Таким образом, ТТСБ – один из методов отечественной клинической классической психотерапии, и именно клинической классической терапии духовной культурой [7, сс. 425-467].

В индивидуальной и групповой работе (групповой – в камерной обстановке психотерапевтической гостиной с чаем, свечами, слайдами на экране, музыкой), в творческой полудомашней обстановке, в Реалистическом психотерапевтическом театре Инги Юрьевны Калмыковой [35], методики терапии творчеством растворяются друг в друге. Эти, в сущности, не технические, а полнокровно-жизненные методики (точнее, приёмы) суть следующие: 1) терапия созданием творческих произведений; 2) терапия творческим общением с природой; 3) терапия творческим общением с литературой, искусством, наукой; 4) терапия творческим коллекционированием; 5) терапия проникновенно-творческим погружением в прошлое; 6) терапия ведением дневников и записных книжек; 7) терапия перепиской с психотерапевтом; 8) терапия творческими путешествиями; 9) терапия творческим поиском одухотворённости в повседневном; 10) терапия исполнительским творчеством. Слово «творческий» означает всюду – познание-поиск природного себя в каком-то переживании, в каком-то деле. Себя уникально психастенического, аутистического и т.д. – с целью обрести свой неповторимый целебный жизненный путь. Здесь повторимое (постижение своего повторимого характера) помогает одновременно обрести-почувствовать свою уникальность, неповторимость (неповторимый психастеник и т.д.), что сказывается светом вдохновения. Здесь, конечно же, бездна психотерапевтических сложностей, трудностей, но главное в этой терапии не диагностические характерологические выводы, а сам поиск, понемногу приближающий к истине.

ТТСБ – прежде всего, для разнообразных хронических тревожно-депрессивных пациентов (материалистов) с переживанием своей неполноценности и душевно здоровых дефензивных людей. Подробно о применении метода в медицине, в психологии, в педагогике см. в основной книге о методе [ 7, cc.468-483].

Важнейшим целительным воздействием в ТТСБ является, как и в других методах Терапии духовной культурой, Творческое вдохновение, о котором говорил выше. Этим состоянием более или менее стойко, в случае успеха дела, проникается тот, кому помогаем. Некоторые создатели психологически-ориентированных и полифонических методов (экзистенциально-гуманистических, психотерапевтически-религиозных, восточных) называют «Творческое вдохновение» (Creative inspiration) или нечто, подобное ему, по-своему. Фромм называет «Свобода». Франкл –«Смысл», Морено – «Спонтанность», Маслоу – «Самоактуализация», Роджерс – «Личностный рост», Пёрлз – «Зрелость», Ассаджолли – «Психосинтез» (высший синтез), Гроф – «Трансперсональное состояние» (озарение, экстаз), Морита - новый личностный опыт реалистически спонтанного отношения к жизни, дзэн-психотерапевты – Состояние всепоглощающей естественности («Сатори» – «громоподобная тишина» (Судзуки)). Творческое вдохновение в ТТСБ отличается от перечисленных выше светлых состояний материалистическим, материалистоподобным чувством вторичности духа по отношению к телу и особой содержательностью этого светлого мироощущения, - содержательностью естественно-научной, воспитанной, обретённой в процессе нашей терапии. Этот понимающий всё яснее жизнь мягкий свет обволакивает, обезболивает раны от жизненных неприятностей, трезво их объясняет, исходя из природных характеров, природы жизни вообще. Усиливается, ослабевает, но, в целом, помогает не растеряться в жизни. Мир сегодняшний и мир вчерашний своими созвучными и не созвучными душе картинами, порою неприятными, даже зловещими, живут в душах тех, кому помогаем, живут характерологическими образами знакомых, близких, созвучных и несозвучных писателей, художников, учёных, героями-характерами произведений художественной литературы и живописи. Различные человеческие характеры сказочно проглядывают в животных, растениях, минералах, в окружающих нас домах, храмах, в домашней посуде, в мебели («старая больная табуретка»). Характеры живут в историческом прошлом страны, в разнообразном сегодняшнем поведении, переживаниях людей вокруг и на экране телевизора, планшета, в поведении стран, народы которых несут в себе каждый свой национальный нрав [36]. И т.д. Синтонный, наполненный тёплым светом, Пушкин так ипохондрически тревожился по временам, что у него, должно быть, аневризма, а размышляюший, психастенический, застенчивый, тоже ипохондрический, Чехов радовался тому, что, как в медицине бывает, умрёт не от той болезни, которой будет бояться. «Это так похоже на мои переживания, - думает пациент». Писатели эти не были религиозными людьми, но сколько же в них синтонной и психастенической мудрой одухотворённости. Так и у многих простых россиян нет истинного Божественного мироощущения, но есть внутренне с стремление творить добро. «Не мучайтесь, говорю некоторым пациентам, что никак не можете проникнуться Божественным мироощущением, хотя всё ходите и ходите в церковь. Священник Александр Ельчанинов писал, что иные неверующие, но творящие «чистое Добро» (не «отравленное скрытым тщеславием и гордостью»), «сами того не зная или не умея назвать Бога, «прикасаются к Его ризе»» (Записи. – М.: «Русский путь», 1992,с. 136).

Страдающему, тревожно запутанному в душе человеку открывается в методе не «мишень» для психотерапевтической техники, а весь закономерно устроенный мир. Становится понятнее, почему, сообразно таким-то душевным особенностям, именно так чувствует, думает, ведёт себя тот или иной человек. Отчётливее определённость в понимании непонятных прежде людей (в том числе, близких) и в мире. Детям в детском саду становится понятнее жизнь – благодаря познанию героев сказок («я веду себя так, потому что по характеру Кролик, а ты настоящая Тигрица»). Сравнивая, невольно в подробностях, характеры людей со своим характером, постигая закономерности своего склада, всё яснее становишься себе в слабом и сильном. Когда же начинаешь понимать, чувствовать, что ты человек, например, аутистического (замкнуто-углублённого) склада, всё же иной, нежели другие аутисты, аутист со своей неповторимостью, - возникает и мало-помалу всё сильнее освещает тебя изнутри целительный свет высокого вдохновения, содержательная одухотворённость, лечащая самым серьёзным образом. Она содержательностью, определённостью своей вытесняет разлаженность-неопределённость, тревожную рассыпанность «я». Думается: вот в этом неповторимая сложная сила моя, а в этом досадная слабость, но не бывает же только одна сила. А жить стану своей силой и во имя добра. Знаю теперь для чего живу. И крепче земля под ногами. Буду прощать человеческие слабости и никогда не прощу безнравственности.

Духовные сущности («смысл», «ответственность», «добро», «совесть», «смерть» и т.д.) с размышлением о них постоянно наполняют собою атмосферу ТТСБ. Они живут и в гипнотической песне, сопровождающей индивидуальные встречи с пациентом, и занятиях в группе творческого самовыражения, и в творческой домашней работе, и вообще в жизни [ 7, сс. 417-418].

Для многих людей аутистического склада чувство всесилия и вечности духа (при том, что с характером бороться бесполезно), часто остаётся и в ТТСБ с благодарностью к методу. Благодарностью за то, что метод помог в этом углублённо разобраться и одновременно глубже почувствовать прелесть земной живой жизни в её одухотворённости. В этом отношении выразительны переживания и описания покойной поэтессы и психотерапевта Татьяны Славской, которыми она делилась с коллегами и слушателями наших циклов по психотерапии. Превыше всего, - считала Татьяна Славская, - не характер, а Дух («… есть нечто сильнее характера… ДУХ» [7, сс. 457-458]). Но метод, о котором говорим и который идёт от характера, есть, как она была убеждена, метод «высокой духовности». Метод ведёт к переживанию духовности в понимании Т. Славской. Она пишет об этом в своей книге [37] следующее.

«Для меня «Терапия творческим самовыражением», я много об этом думала, есть стержень психотерапии, её ядро – по своей направленности, целебности, высокой духовности. Так же как характер – стержень и ядро метода. Так же, как и у характера есть своё ядро, по которому он определяется, несмотря на всевозможные другие наслоения и болезненные отклонения.

Освоение метода погружение в него - не поверхностное, а глубинное – расширяет, высветляет твоё личное пространство, и в этом новом свете ты осознаннее, тоньше, глубже начинаешь воспринимать себя, окружающий мир, всех, с кем свела тебя жизнь – на мгновение или долгие годы. Ты принимаешь свои слабые и сильные стороны, как нечто цельное, целостное, не просто неотделимое от тебя – это уже ты сам и есть. Пространство метода распространяется на всю твою жизнь, становится воздухом, которым ты дышишь – легко, естественно, как дышат живым воздухом, не задумываясь о его химической формуле» (с. 94).

Одухотворённость, возникшая, воспитанная или усиленная, обогащённая в наших психотерапевтических занятиях, может помогать выживать страдающим депрессивным больным со стремлением к самоубийству (см. работы психиатра-психотерапевта Валерия Витальевича Васильева [38, 39].ТТСБ духовно посветляет (повышает) качество жизни больных шубообразной шизофренией вне шуба (вариант метода, разработанный психиатром-психотерапевтом Ингой Юрьевной Калмыковой [34, сс. 101-128]). Метод способен порою помогать с вдохновением, среди мучений, расставаться с жизнью умирающему от неизлечимой болезни (см. работы онколога-психотерапевта Татьяны Витальевны Орловой [40, 41]. Украинский врач-психотерапевт, фтизиатр Евгений Антонович Поклитар (1924-2009) создаёт на основе ТТСБ одухотворённую «Характерологическую терапию творческим самоутверждением» (2009) – «новый комплексный психолого-педагого-философский метод в системе гуманитарных наук» [8, сс. 335-353]. Психологом Александром Анатольевичем Филозоп создан, разработан пронизанный духовностью «Акмеологический вариант Терапии творческим самовыражением М.Е. Бурно» (2012) [ 8, сс. 120-189]. В ТТСБ люди, предрасположенные к религиозному мироощущению, нередко бывает, находят свой, сообразный своим природным душевным особенностям, путь к Богу [8, сс. 283-291; 13, 14, 42].

 

Пример занятия в группе творческого самовыражения.

 

Это занятие «Поленов и Рублёв» помогает пациентам почувствовать, осознать свойственное их природе религиозное мироощущение или своё одухотворённо- материалистическое, естественно-научное, мироощущение.

 

Рис1. Слайд-картина Поленова «Христос и грешница».

 

Рассказываем и показываем. Вот картина Поленова «Христос и грешница». Христос на поленовской картине –молодой мудрый мужчина; сидит с устало опущенной рукой. Христос, здесь, кстати, написан с художника Левитана. Реалист Поленов рисует Христа в его человеческой ипостаси (Сын Человеческий). Для Поленова подлинная действительность – материя, живое тело. Вот он и живописует Христа, людей, храм – как это, видимо, было в жизни, по-земному. Это – реалистическая живопись на религиозную тему. А вот икона «Спас» (Спаситель) монаха Рублёва.

 

Рис2. Слайд-икона Рублёва.

 

Лицо Иисуса весьма условно. Шея – то ли мужская, то ли женская. Нос похож на утиный клюв. Волосы - какая-то слипшаяся масса. У Рублёва это не земное изображение Христа само собою вышло. Потому что для него, по его природе, подлинная действительность есть Дух, а не материя. И Христос – Дух. Всё это так на иконе и должно и быть – особенно для человека религиозного, христианина. Лицо Христа не должно быть жизненно-полнокровным, земным, человечески-живым источником Духа. Оно приёмник Духа. Если бы лицо было жизненно-полнокровным, не было бы, мы бы не чувствовали этого мощного потока изначального Духа-Любви из глаз Христа. Это взор из трансцендентального, потустороннего, мира, взор Бога-Отца. Глазами своего Сына смотрит на нас любящий, но строгий справедливый Бог-Отец. Это взор Истины. Это аутистическое, христиански-религиозное переживание.

Материалистические по своему мироощущению люди (например, синтонные-сангвинические), по-своему веруя в Бога, нередко представляют Его себе как земного доброго Человека. Подобно тому, как девушка из гоголевской повести «Майская ночь» говорит о звёздах в небе. «Это ангелы открыли окошки своих домиков».

Итак существует один образ (изображение) Христа (Духа) – для аутистического (идеалистического) человека и другой – для реалистического (материалистического) человека. Идеалистическое и материалистическое понимание образа Христа. Вот два характерологических полюса. Полифоническое (идеалистическое вместе с материалистическим) оставляем здесь в стороне.

Дух есть главнейшее и для одухотворённого материалиста. Но для одухотворённого материалиста Дух вторичен и без тела не существует: тело (материя) светится, дышит Духом. Тело, повторяю, есть не приёмник, а источник Духа. Так чувствует этот человек согласно своей природе. Важно почувствовать, что мне ближе, созвучнее – Поленовское или Рублёвское. То, что мне более созвучно, есть, в известной мере, я сам. И в том и в другом случае это – Духовность. Духовность идеалиста и духовность материалиста.

 

В отличие от экзистенциально-гуманистических, арт-терапевтических, религиозно-психотерапевтических подходов ТТСБ предполагает природную, телесную основу и самых сложных духовных движений. Отправляется в своих (часто одухотворённо-поэтических) психотерапевтических воздействиях не от изначального Духа, а от изначальной Природы. В ТТСБ (как в клинической классической психотерапии) психотерапевтом исследуется защитно-приспособительная работа природы, более или менее понятным клиницисту языком начертанная в клинической картине, в личностной почве, дабы гиппократовски помочь стихийной природе, сколько возможно, защищаться совершеннее от вредоносных внешних и внутренних воздействий. Например, деперсонализационное страдание естественно-научно понимается как защитно-приспособительная неестественность чувствования, переживания («чувствую переживаю не по-своему, с ускользанием собственного эмоционального «я»), смягчающая беспредметную душераздирающую тоску. Это стихийное несовершенство природной защиты поправляется, по возможности, психотерапевтическим творчеством, помогающим пациенту чувствовать себя эмоциональным собою и, значит, светлеть в творческом вдохновении. Характер, личность человека, с точки зрения ТТСБ, есть также защита-приспособление. В случаях переживания своей характерологической неполноценности, слабости, остаётся изучить в ТТСБ свой характер в творческом самовыражении, чтобы прояснилась своя, творческая, общественно-полезная, хотя бы тропинка-желание в жизни (по-своем у помогать инвалиду, бездомному животному и т.д.). Этот живой интерес к чему-то, как правило, рано или поздно, возникнет даже у молча, угрюмо присутствующего в группе творческого самовыражения. Там в тёплом, дружелюбном общении в калейдоскопе духовной культуры и разных мнений каждый ищет себя, заражая этим товарища.

В отличие от психологически-ориентированных и некоторых полифонических (Пёрлз, Морено) подходов ТТСБ, уточню, понимает целительное творческое вдохновение как более или менее ясное содержательное осознавание себя творящим собою сообразно природе своей души – своему «трудному» характеру, своему хроническому душевному страданию. Понимает как осознавание этой своей особой творческой силы слабости, светлого смысла земного бытия. И в разгаре своей общественно-полезной жизни, и перед смертью ТТСБ естественно-научно направляется особенностями клинических проявлений или природных характеров, а не психологическими концепциями или религией.

ТТСБ помогает научиться понимать и принимать людей другого склада души и душевнобольных, помогает рассмотреть человеческие ценности там, где не предполагал их присутствие, помогает прощать слабости и не мириться с наглостью-безнравственностью.

В течение многих уже лет убеждаемся в том, что метод способствует смягчению переживаний пациентов по поводу «клейма», «стигмы» своей психиатрической неполноценности. Из занятия в занятие пациенты изучают, как именно особенности тяжёлого характера, душевной болезни известных писателей, художников, учёных неотвратимо сказывались в происхождении, особенностях их творчества. Пациенты убеждаются в том, что поистине высокое, гениальное, творчество всегда было серьёзным стихийным лечением своего душевного расстройства. Подарком судьбы за страдание. Подарком, без которого трудно было бы выжить. В ТТСБ учимся у известных творцов этому лечению творчеством.

Метод помогает и душевно здоровым людям проникнуться уважением к душевнобольным хотя бы за то, что именно из среды душевнобольных (в широком понимании) выходят великие творцы. Нет душевно здоровых гениев (Э. Кречмер). И даже «бездарный шизофреник» или «слабоумный эпилептик» причастны, таким образом, к гениальному творчеству, являясь песчинками его генетической почвы.

В России сравнительно много болезненно дефензивных людей – психастенических, психастеноподобных, созвучных душой с Достоевским, Толстым, Чеховым, Андреем Платоновым. Эти люди нуждаются в своей духовно углубленной, но чаще земной терапии творчеством с творческим изучением природы своей больной души для поиска своей целительной вдохновенно-творческой жизненной дороги. Им терапевтически показана не только особенная российская художественная культура, но и особенная российская психотерапия. В процессе этой психотерапии дефензивы становятся, в известной мере, психиатрами-психотерапевтами для себя самих, с творческим светом в душе. Лекарства серьёзно помогают, приглушая и на время прекращая страдания. Но лекарства не способны помочь понять свой жизненный смысл, почувствовать и принять силу своей слабости, для общественно-полезной жизни. Лекарства не могут зажечь свет Духовности.

Многие занятые здоровые люди наслаждаются большой или малой властью или просто благополучно технически, машинально живут в своей взрослости - мимо художественной литературы и искусства, мимо живого творчества. Но для дефензивных людей и, тем более, болезненно дефензивных, стесняющихся отрывать время от насущной работы и хозяйства ради того, что радостно вспоминается из художественного для всех детства, этот отрыв потаённо-тягостен. Он обезличивает, усиливая тягостную тревожную душевную, духовную неопределённость. Нередко, почувствовав, в чём тут дело, эти люди погружаются в литературу и искусство без разбору. Чаще это мало помогает. Но они нередко вдохновляются, расцветают, если помочь им искать себя в мире духовной культуры.

В заключение ещё поясню, в чём же состоит духовность (одухотворённость) в нерелигиозном, материалистическом, естественно-научном понимании. Например, в ТТСБ. Самое главное для всякого более или менее духовно развитого человека – его размышления- переживания о том, «что же будет потом, после земной жизни», «зачем всё». Спаситель дарит вечную жизнь души тем, кто верует в Него. Но и неверующий тревожно, по-гамлетовски, озабочен тем, куда уйдёт после жизни его внутренний духовный мир. Не может же всё это богатство, сложное своими радостями, огорчениями, воспоминаниями, живущее в душе, исчезнуть просто так? Конечно, не может. Это богатство будет жить, рассыпавшись и прорастая в детях, внуках, которых воспитываем. В других людях и даже близких душе животных, остающихся после нас. Наши добрые (от души) дела благотворно изменили людей, соприкасавшихся с нами, благодарных нам. Вспоминаются ими. Так или иначе от этих людей, хотя бы чуть душевно изменённых или заметно обогащённых нами, это наше передаётся их детям и внукам. А если кто-то оставляет себя после земной жизни в каких-то творческих произведениях (хотя бы задушевными фотографиями родственников для правнуков), так он остаётся в нас (и не только в нас) особенно глубоко, духовно-личностно. Неизвестно никому, на сколько лет, веков после себя. Остаётся своими записками, рисунками, остаётся как писатель, живописец, художник-фотограф, художник-столяр и т.д. Материалисту нередко даже неприятно думать о своей бестелесно- вечной безработной «прозрачной» душе после земной полнокровной жизни. Или человеком с телом, но какой-то другой длины волны. Он хочет остаться в живых людях таким, какой был, то есть по-своему продолжать работать, чтобы читали его, носили связанный бабушкой шарф и т.д. Это для него, для неё и есть подлинная жизнь после смерти, большая или малая. Разве о многих, ушедших из жизни, мы не говорим, не переживаем больше, чем о многих, ныне здравствующих. Рассматривая портреты ушедших, читая их письма. Разве это не есть бессмертие для того, кто не способен к Вере [24,cc. 293-294, 404-410; 6, cc. 325-331].

Метод служит людям, обычно озабоченным такого рода раздумьями. Чем больше света в душе, тем сильнее желание помогать нуждающимся в твоей помощи. Это тоже настоящая (но не истинно религиозная) Духовность. Она живёт и в методе и в людях, которым этим методом помогаем.

ТТСБ растворяет в себе все четыре ипостаси сегодняшней психотерапии: биологическую, душевную, социологическую, духовную.

Недавно подарили мне на голубой пластиковой карточке с картинкой чудесного заварочного чайника, чашки с чаем среди живых цветов «Молитву Пожилого человека». Переписываю её здесь.

 

«Мой Господь и хозяин жизни моей!

От всего сердца благодарю Тебя за годы, подаренные мне.

В жизни моей было много радости и много печали, много

Побед и много поражений, много друзей и много врагов.

И всё это моё богатство! Господи! Дай мне мудрости

Передать этот опыт тем, кто молод, тем, кто в начале пути.

Храни мою душу в любви Твоей, а разум мой насыщай

Словом Твоим, дабы у меня не было желания пустословить

и вмешиваться в чужие дела.

Своё здоровье я отдаю в Твои добрые руки. Прошу

у Тебя сил никогда не роптать на свои немощи и не получать

удовольствия от рассказов о своих болезнях.

Несмотря на мои годы и жизненный опыт, помоги мне

не переставать учиться, даже если эти уроки преподносит

тот, кто гораздо моложе меня.

Пошли мне желание принимать гостей!

Пусть в доме моем всегда слышатся голоса близких

и друзей, пусть в нем всегда раздается детский смех.

Помоги мне, несмотря на мои проблемы и немощи,

искать тех, кто нуждается в помощи. Помоги мне отдавать

всего себя так, как отдавал всего Себя Ты, мой Господь!

Избавь меня от страха перед предстоящей кончиной.

Ведь любовь Твоя побеждает страх, и того,

кто знает Тебя, ждёт великая радость воскресения

и жизни вечной!»

 

Чудесная религиозная духовность… По-своему счастлив, способный проникнуться глубокой Верой в это прекрасное. Но не все одухотворённые люди способны к этому по причине иной своей природы. Им остаётся искать свои способы выражения своей духовности. Это происходит стихийно, или целенаправленным погружением в мир духовной (в широком смысле) культуры с поиском себя, своего Смысла, своей Любви.

ТТСБ своей содержательностью опирается на три древних положения: 1) «познай самого себя», 2) пойми, проникнись тем, что люди разные и «для каждого своё» и 3) обрети себя в своём творческом вдохновенном самовыражении, на своей дороге, «в своём полёте».

Для каждого своё – сообразно природе своей. Лишь бы во имя добра для людей и нашего дома – Земли. Познавая себя (в ТТСБ – природу свою), мы ищем свой путь, способные верить в Бога и не способные веровать, как я сам. Это познание-поиск сообщает творческое вдохновение, особенно – дефензивному человеку.

Сегодняшняя ТТСБ разнообразно широка. В неё приходят и верующие, стремящиеся в религии быть собою. Это обычно люди, не равнодушные к особенностям душевной природы человека. Этим неравнодушием, в известной мере, обусловлены особенности их Веры, как они это чувствуют и читают в религиозной литературе [43].

Таким образом, ТТСБ стоит, во-первых, на чувстве, понимании обусловленности особенностей наших размышлений, переживаний особенностями нашей первичной человеческой природы. И, во-вторых, ТТСБ стоит на способности к переживанию Духовности, особенно у более или менее дефензивных людей. В остальном, внутри себя, ТТСБ может быть разнообразнейшей, порою несколько выплывающей за свои пределы [44].

 

 

Литература

 

1. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.I. М.: Госиздат иностр. и национ. словарей, 1956. – 700 с.

2. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / Российская академия наук. Институт русского языка им. В.В. Виноградова. – 4-е изд., дополненное. – М.: Азбуковник, 1997. – 944 с.

3. Общая психология. Словарь / Под ред. А.В. Петровского // Психологический лексикон. Энциклопедический словарь в шести томах / Ред.-сост. Л.А. Карпенко. Под общ. ред. А.В. Петровского. – М.: ПЕР СЭ, 2005. – 251 с.

4. Епископ Александр (Семёнов – Тян-Шанский). Православный КАТИХИЗИС / По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси ПИМЕНА. – М.: Издание Московской Патриархии, 1990. – 128.с.

5. Словарь практического психолога / Сост. С.Ю. Головин. – Минск: Харвест, 1998. – 800 с.

6.Бурно М.Е. О характерах людей. Изд. 5-е. Учебное пособие по психотерапии. – М.: Академический Проект, 2013. – 639 с.

7.Бурно М.Е. Терапия творческим самовыражением (отечественный клинический психотерапевтический метод). – 4-е изд.; испр. и доп. – М.: Академический Проект, Альма Матер, 2012. – 487 с., ил.

8. Психотерапия здоровых. Психотерапия России. Практическое руководство по Характерологической креатологии / сост. и отв. ред. Г.Ю. Канарш; общ. ред. М.Е. Бурно. – М.: Институт консультирования и системных решений, 2015. – 744 с.

9.Сухов А.Д. Материалистическое философствование в русском естествознании XIX-XX вв. – М.: Рос. акад. наук, Ин-т философии, 2011. – 133 с.

10. Полищук Ю.И. Духовное измерение в психиатрии. – М.: Цифровичок, 2010. – 142 с.

11. Макаров В.В. Горизонты психотерапии // Психотерапия. – 2011. – Вып. 10. – Сс. 47-53.

12.Архимандрит Алипий (Кастальский-Бороздин), архимандрит Исайя (Белов). Догматическое богословие. Курс лекций. – Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2014. – 288 с.

13. Практическое руководство по Терапии творческим самовыражением / Под ред. М.Е. Бурно и Е.А. Добролюбовой. – М.: Академический проект, 2003. – 880 с., ил.

14. Поклитар Е.А. Введение в христианскую психогигиену // Избранные труды Одесской школы Терапии творческим самовыражением / Под ред. Е.А. Поклитара и М.А. Раскиной. – Одесса: «Астропринт», 2007. – Сс. 184-205.

15. Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English / A.S. Hornby. Eighth ed. – Oxford, New York: Oxford University Press, 2010. – 1796 p. + Tabl.

16. The Pocket Oxford Dictionary of Current Englisch. Sixth Ed. Ed. by J. B. Sykes. – Oxford: Oxford University Press. 1978. -1055 p.

17.Britannica Concise Encyclopedia (Britannica Настольная иллюстрированная энциклопедия) в 2 томах, т.I. – М.: АСТ. Астрель, 2009. – 1158 с.

18. Лихачёв Д.С. Великое наследие: Классические произведения литературы Древней Руси. – СПб.: Азбука, 2014. – 480 с.

19. Лихачёв Д.С. Жизнь человека в представлении неизвестного автора XVII века. В кн.: Повесть о горе-злочастии. – Л.: «Наука», 1984.- 112 с.

20. Зыбелин С.Г. Избранные произведения. – М.: Госиздат медицинской литературы, 1954. – 218 с.

21.Ганнушкинн П.Б. Избранные труды. – М.: Медицина, 1964. – 292с.

22.Бурно М.Е. О самобытной российской психотерапии: новой – полимодальной и традиционной – клинически-классической // Психотерапия. – 2015. – Вып.10. – СС. 6-20.

23. Психотерапевтическая энциклопедия / Под. ред. Б.Д. Карвасарского. – 3-е изд., перераб. и доп. – СПб.: Питер, 2006. – 944 с.

24.Бурно М.Е. Клиническая психотерапия. 2-е изд., доп. и перераб. – М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2006. – 800 с.

25. Бурно М.Е. Творческое вдохновение, транс и личностная почва в психотерапии и в жизни // Психотерапия. – 2013, № 6 (126). – Сс. 42-48.

26. Малиновский П.П. Помешательство, описанное так, как оно является врачу в практике. – М.: Медгиз, 1960. – 216 с.

27. Яроцкий А.И. Идеализм как физиологический фактор. – Юрьев, 1908. – 303 с.

28. Яроцкий А.И. О возможности индивидуалистического обоснования альтруистической морали // Вопросы философии и психологии. – 1913, Кн. 117 (II). – Сс. 174-225.

29. Лахтин М.Ю. Психотерапевтическое влияние художественных трудовых процессов на нервно-больных: Из санатория имени Корсакова в Москве // Совр. психоневрол. – 1926, т. 3, № 5. – Сс. 417-420.

30. Смирнов В.Е. Психотерапия при эпилепсии // Руководство по психотерапии / Под ред. В.Е. Рожнова. – 2-е изд., доп. и перераб. – Ташкент: Медицина, 1979. – Сс. 472-488.

31. Смирнов В.Е. Психотерапия при эпилепсии: учебное пособие. ГБОУ ДПО «Российская медицинская академия последипломного образования. – М.: Советский спорт, 2014. – 98 с., ил.

32. Петрова М.К. Из воспоминаний об академике И.П. Павлове. – СПб.: «Астер-Х», 2015. – 73 с.

33. Дарвин Чарлз. Сочинения. Т.9. – М.: Изд-во Академии наук СССР, 1959. – 735 с.

34. Краткосрочная Терапия творческим самовыражением (метод М.Е. Бурно) в психиатрии. Коллективная монография. РМАПО. – М.: Институт консультирования и системных решений, ОППЛ, 2015. – 240 с., ил.

35. Калмыкова И.Ю. О сегодняшнем реалистическом психотерапевтическом театре-сообществе // Психотерапия расстройств шизофренического спектра: Сборник материалов / Под ред. Н.Л. Зуйковой. – М.: МАКС Пресс, 2014. – Сс. 30-31.

36. Burno Marc E. La therapie Clinique par auto-expression // Psychotherapies. – 1994, № 1. - Pp. 49-55.

37. Славская Татьяна (Т.И. Славина). Помни о Жизни… - Стихи и проза. – М.: ЗАО фирма «Лика», 2009. – 302 с.

38. Васильев В.В. Эффективность терапии творческим самовыражением М.Е. Бурно в комплексном лечении расстройств шизофренического спектра // Обозрение психиатрии и медицинской психологии. – 2014, № 4. – Сс. 30-36.

39. Васильев В.В. Терапия творческим самовыражением как метод профилактики суицидального поведения у женщин, страдающих расстройствами шизофренического спектра // Психотерапия. – 2015, № 1 (145). – Сс. 48-54.

40. Орлова Т.В. Случай применения метода терапии творческим самовыражением (ТТСБ) в паллиативной онкологии // Паллиативная медицина и реабилитация, 2010. № 1. – Сс. 75-78.

41. Орлова Т.В. Клинический случай применения Терапии творческим самовыражением Бурно (ТТСБ) у пациентки с отказом от противоопухолевого лечения // Паллиативная медицина и реабилитация. – 2011, № 1.- Сс. 53-58.

42. Метёлкина Т.Ю. Терапия творческим самовыражением путём освоения духовной культуры Православия. – М.: Российское общество медиков литераторов, 2004. – 40с.

43. Бурно М.Е. О вариациях Терапии творческим самовыражением (М.Е. Бурно) (ТТСБ) сообразно характерологическим особенностям психотерапевтов и пациентов // Психотерапия. – 2015, № 9 (153). – С. 93.

44. Мать Мария (Скобцова) Типы религиозной жизни. 4-е изд. / Предисловие прот. Сергия Гаккеля. – М.: Свято-Филаретовский православно-христианский институт, 2009. – 68 с.

 

 

М.Е. Бурно

Глоссарий

Аутистический (самособойный) (греч. autos – сам) – термин Эугена Блейлера. Это, в сущности, то же самое, что «идеалистический» (в философском понимании). Это отношение к миру (мыслительное, эмоциональное), основанное на природном чувстве изначального духа, свойственное многим людям. Для этих людей (аутистов (в широком смысле), идеалистов) подлинной действительностью является дух, и он выражается в искусстве, науке не земными полнокровными образами, а символами, сновидными образами, теоретическими, концептуальными построениями и т.п. В широком смысле (как у Э. Блейлера, как в настоящей работе) термин «аутистический» говорит, в основном, лишь о здоровой особенности познания мира и себя. См..: Блейлер Э. Аутистическое мышление (1927); Бурно М.Е. Терапия творческим самовыражением (2012).

 

Дефензивный (лат. defensio – оборона, защита) – распространившийся сейчас старый классический психиатрический термин, по содержанию своему противоположный термину «агрессивный». Шире термина «психастенический». Означает, прежде всего, переживание своей неполноценности, несостоятельности, что сказывается в робости, нерешительности, неуверенности в себе, склонности к сомнениям и т.п. Употребляется в наше время и в широком, здоровом, смысле, как и термин «агрессивный» (уверенный в себе, способный за себя постоять, практичный и т.п.). См.: Бурно М.Е. Терапия творческим самовыражением (2012).

 

Радикал (характерологический) (лат. radicalis – коренной) – термин более широкий, нежели «характер», говорящий о разнообразном происхождении этого несколько «размытого» характера. Но коренное (радикальное), стержневое, остаётся мало затронутым. Так, аутистистический радикал может быть и здорового, и психопатического, и шизофренического происхождения.

 

Шизотипический (сокращённое от названия диагноза – «шизотипическое расстройство» по МКБ – 10). Примерно соответствует диагнозам: «неврозоподобная шизофрения», «малопрогредиентная шизофрения с неврозоподобными и психопатоподобными проявлениями. См.: Международная классификация болезней, 10-й пересмотр.