Лекции.Орг


Поиск:




Почему русские националисты полагают возможным выступать рядом с нацистами и национал-социалистами?




Вопрос номер четыре по списку; он тесно связан с первым вопросом о расизме и нацизме, возвращает нас вновь к данной проблеме, выдавая сугубую озабоченность ею кремлевского аналитика.

Понятно, что для Кремля (в том случае, если он начнет, как я предположил, конструировать собственную русско-националистическую доктрину) опасно быть скомпрометированным в глазах мировой общественности. И эта опасность исходит, главным образом, именно от близости многих участников русского движения к национал-социализму в его историческом или актуальном содержании. Вот ведь в чем трюк: как кремляди возглавить русское движение — и при этом не запачкать чем-то сомнительным свои белые штанишки? Даром, что в глазах всего цивилизованного человечества они не столь уж белы и чисты, так что терять особо нечего, но, видимо, усталый мозг обывателя так основательно нашпигован самыми расхожими жупелами ХХ века — нацизм, расизм, фашизм, антисемитизм — что не считаться с этим спецпропагандоны, конструирующие кремлевские инициативы, не могут.

Должны ли мы, русские националисты, облегчать кремляди задачу и, теряя собственное достоинство и, что немаловажно, многочисленных соратников, отмазываться от тени подозрений, как та жена Цезаря, которую это не спасло от развода? Должны ли уподобляться небескорыстным пропагандонам? Или надо спокойно признать, не вдаваясь в дискуссии по существу, что в нашем движении есть «всякой твари по паре», и что на данном этапе нашей борьбы продуктивней всего единство рядов, а значит актуальна идеология и тактика непредрешенчества, позволяющая отложить принципиальные вопросы на потом? А может быть, напротив, продолжая двигаться плечом к плечу с русскими организациями всех идейно-политических толков, одновременно вести сколь угодно жесткие принципиальные дискуссии? Или, все же, отделить овец от козлищ по принципу бог знает кем определенной рукопожатности/нерукопожатности? Посмотрим, как высказались на сей счет респонденты.

Константин Крылов абсолютно справедливо отметил, что нацисты играют роль не коренника, а пристяжной в упряжке русского движения.

«Русские националисты — самостоятельная сила, именно они устраивают мероприятия, они озвучивают свои собственные лозунги, у них есть своя программа, и она не является нацистской. Ни о каком присоединении русских националистов к каким-то “нацистам” говорить не приходится». В то же время «некоторые люди, которые считают себя “фашистами” или “национал-социалистами” (или называют себя таковыми — исповедуя вместо настоящего национал-социализма некие собственные фантазии на эту тему), выражают симпатии к русским националистам и участвуют в наших акциях. Не мы идем к ним — но они идут к нам».

И завершает свой ответ Крылов совершенно блестящим, на мой взгляд, пассажем, к которому ни прибавить ни убавить:

«Русское движение — не секта, не сборище параноиков и не проплаченная тусовка. Мы никого не боимся — и поэтому зовем к себе всех, в том числе и представителей самых крайних взглядов. Пусть они — фашисты, либералы, демократы, консерваторы, коммунисты, верующие, неверующие — приходят к нам, пусть участвуют в наших делах, пусть становятся русскими националистами. Мы готовы взаимодействовать со всеми, кто не настроен враждебно к русским интересам и открыт для диалога».

Мудрая позиция, которую, в общем и целом, разделяют почти все участники разговора, в том числе Севастьянов:

«Нацисты (они же национал-социалисты, если П. Данилин не знает) хотят для русских добра, но неверно его понимают. Значит, мы вдвойне обязаны с ними работать. Разъяснять их неправоту, пропагандировать нашу правоту, направлять, но отнюдь не отстраняться. Хотя и не позволять себя с ними отождествлять, так как это плохо кончится для всего движения. Ведь все враги нашего движения мечтали бы поставить на нас клеймо “нацистов”, мы не должны играть им на руку».

Памятуя о том, как враждебные СМИ мастерски использовали внешний вид бойцов РНЕ («баркашевцев») в 1993 году, чтобы оправдать расстрел парламента, мы не должны подставляться, позволять навешивать на нас ярлыки, превращающие русское движение в расстрельную мишень в глазах мировой общественности: это требование здорового прагматизма.

Интересное понимание вопроса показал Диунов: «Воспроизведение политических стереотипов Германии семидесятилетней давности абсолютно нереально. А если кого-то из молодежи привлекает протестный потенциал “зигхайля” или свастики, то надо понимать что это не нацизм, а национализм, который хорошо знает, что вызывает ненависть современного либерального и политкорректного мира. И поэтому некоторые люди порой сознательно используют эстетику национал-социализма, для того чтобы наглядно показать свое отношение к ценностям вырождающейся цивилизации». Он, как видим, совершенно не разделяет отношения к современным национал-социалистам как к жупелу и тоже не видит оснований отлучать данный сектор от движения в целом. Жаль только, что подобный взгляд пока не доминирует в мире…

Коротко и ясно и близко по смыслу высказались остальные участники, включая Петрова:

Петров: «Националисты — не элитный закрытый клуб. Приходи, поговорим, переубедим»;

f_dragon869: «Общие черты — антикоммунизм, ну и, собственно, национализм»;

Бурцев: «Ну, назовите национал-социализм шведским социализмом. Что тут плохого?»;

Псехетук: «Потому что теорий много, а практических примеров построения национального государства в сверхсжатые сроки во враждебном окружении и при неказистых стартовых условиях — мало»;

mr_lynx: «Национал-социализм в моем понимание это не нацизм, а социализм для отдельной нации. Не вижу в этом ничего плохого, наоборот, социальная защищенность населения очень важна»;

yuritikhonravov: «Русский национализм плюралистичен».

Но вот ответ, звучащий полным диссонансом вышеописанному благостному консенсусу, радикально противоречащий ему и заслуживающий отдельного рассмотрения, поскольку он дан принципиальным сторонником и теоретиком современного русского национал-социализма Борцовым.

Выявившееся противоречие относится, на мой взгляд, к непримиримым, антагонистическим. Ведь Борцов, в отличие от всех нас, не только не считает национал-социализм боковым ответвлением (подвидом) русского национализма и тем более не реликтовым течением, атавизмом; нет, он убежден, что «НС — единственный вариант последовательного национализма» вообще! Такая крайняя, максималистская позиция обсуловлена, на мой взгляд, характерным для постсоветского массового мышления заблуждением: социализм отождествляется с социальными гарантиями, а не с общественным строем (производительные силы + производственные отношения, в первую очередь, форма собственности, система управления ею). Борцов, глазом не моргнув, так прямо и пишет: «Национализм без социализма — фикция. Если нет социальных гарантий, то нет заботы о всей нации, а лишь о части таковой (скажем, так называемый “национал-либерализм” постулирует преференции для некоего “среднего класса”). Но раз нет патернализма по отношению ко всей нации, то какой же это национализм?»

И далее следует мечтательное определение НС, абсолютно ниоткуда, кроме как из фантазий автора, не следующее: «Суть НС — это вовсе не “все плюшки должны принадлежать нам”, а идея Развития в самом общем виде». С такой философией спорить просто невозможно, поскольку дискуссия явно будет проходить по Салтыкову-Щедрину: «Я ему резон, а он мне — фьюить!»

Значение реплики Борцова в нашем контексте очень велико. Ибо преуменьшать, принижать роль национал-социалистических интенций в русском движении нельзя, они на самом деле весьма существенны. И Борцов дает прекрасный повод сказать о том, что в действительности в движении наблюдается капитальный водораздел отнюдь не теоретического, а самого что ни на есть практического свойства. Рядом с которым противоречия, скажем, монархистов и анархистов — незначительная мелочь, не мешающая совместным действиям. Это водораздел, по одну сторону которого находятся национал-демократы (к примеру, мы с Крыловым и другими), а по другую — национал-социалисты (Борцов со товарищи).

Пусть Борцов неправомерно отождествляет социализм с патернализмом, с социальными гарантиями; положим, это грубая теоретическая ошибка, но вместе с Борцовым ошибаются тысячи (увы, я знаю, что говорю!) активистов русского движения и не считаться с этим нельзя. Ведь различия и расхождения между национал-социалистами и национал-демократами существуют не только в теории, и не только в их социальной базе, опорных слоях населения. Они еще и в тактике; причем расхождения настолько, к сожалению, принципиальные, что способны в ответственный момент реально развести участников движения не только по разным штаб-квартирам, но и по разным сторонам баррикад. Историю порой двигают именно массовые заблуждения!

Вся проблема в том, что национал-социалисты делают ставку на физическую активность широких масс, которые на деле давным-давно уже социально дефективны и за последние пятнадцать лет показали свою полную неготовность к национальному восстанию и онтологическую неспособность к национальной революции. Так убеждает меня опыт всей современной общественно-политической деятельности. В политическом смысле эти пресловутые народные массы днесь не стоят ничего, если не считать тех дней, когда они влекутся к избирательным урнам. Однако такова политическая опора НС, их социальная база. По мере расширения слоя «среднего класса» эти характеристики масс будут только укрепляться. Народа нет, но есть электорат: эту циничную, но оттого не менее актуальную мысль давно поняли и успешно эксплуатируют наши противники.

Я убежден, что у национал-социалистов нет никаких, даже малейших перспектив взятия власти. Они опираются на пустоту, ибо они востребованы пустотой.

Национал-демократы (я в том числе), в отличие от НС, делают ставку не на революцию снизу, а на реформы сверху. Только одни из нас считают, что такие реформы Кремль сотворит добровольно, подчиняясь наконец-то верно понятой исторической необходимости. А другие (я в том числе), не питая уже никаких иллюзий, предполагают, что это может произойти не иначе как под давлением русского национального сопротивления, которое, по логике истории, в недалеком будущем заменит кистень ушкуйника на ланцет хирурга и перейдет от эксцессов и шумно-бесполезных массовых терактов к целенаправленному и очень эффективному индивидуальному террору.

К такому развитию событий нашу страну подталкивает недалекая политика властей, усиленно загоняющая в подполье русское движение, вытеснившая его из легального пространства. Сегодня еще есть выбор между этими двумя путями, хотя Кремль делает все, чтобы отрезать себе первый из них. Но развилка близка и ход событий, направляемый Кремлем, постепенно приобретает, увы, необратимый характер (об этом — моя следующая статья). И когда по всей России развернется партизанская война, нам, национал-демократам выпадет нелегкая роль политического посредника, играть которую будет тем труднее, чем дальше и необратимее заведут нас события… Грустно быть пророком, но мне ближайшее будущее видится именно так.

Сказанное позволяет мне, ввиду апологии НС со стороны Борцова (тот факт, что он в меньшинстве, не отменяет ни самого раскола, ни его глубины), поставить данный текстовой блок в разряд антагонистических противоречий.

* * *

Почему русские националисты в штыки встречают любые инициативы системных партий, направленные на поддержку националистического дискурса, в частности, речь идет о Русском клубе Единой России и последних инициативах КПРФ?

Ответы на этот вопрос позволяют еще раз подчеркнуть, что водораздел, прошедший между национал-социалистами, возлагающими надежды на активность народных масс, и национал-демократами, ожидающими реформ «сверху», на самом деле проходит еще глубже. Потому что тут на первый план вышли уже разногласия внутри самих национал-демократов.

Как было сказано выше, одни из них рассчитывают, что Кремль сам прозреет и повернется, наконец, лицом к русскому народу. Другие убеждены, что это случится не раньше, чем жареный петух основательно исклюет зады кремлевских аборигенов, ибо сами они по своей природе не способны искренне переделаться в русских националистов, не желая, по-прежнему, не только решать, но даже и обсуждать основные этнические проблемы русского народа с его компетентными представителями. Не случайно ведь никто из реальных лидеров русского движения, вроде Александр Белова (Поткина), Игоря Артемова или тех же Крылова и Севастьянова, не получил приглашения на ТВ для обсуждения «Русского проекта» или тех самых инициатив КПРФ (системной оппозиции, действующей с санкции Кремля). Да и для участия в пресловутом «Русском клубе» ЕР провели жесткий отсев, пригласив лишь отдельных, «договороспособных» публицистов, а не популярных, но неудобных почему-либо для властей политиков, идеологов или журналистов. Так что говорить следовало бы скорее о нежелании системных партий связываться с настоящими, не бумажными тиграми русского национализма, с бескомпромиссными националистами, нежели о националистических «штыках», отталкивающих кремлядь от движения. Или, по крайней, мере, об обоюдной направленности этой «стальной щетины».

Но, как уже было сказано, не все националисты в принципе считают необходимым и возможным садиться с властями за стол переговоров. Неудивительно, что представитель НС-идеологии Борцов просто устранился от обсуждения данного вопроса, сделав характерное заявление:

«Я, честно говоря, не отслеживаю программы цирков. Ежели некто заявляет, что «Единая Россия», стоящая на отчетливо антирусской позиции, или коммунисты, чья доктрина интернациональна по определению, проявляют русскую националистическую инициативу (а почему не действия?) — пусть предъявит результат. Тогда будет о чем говорить».

Основная полемика развернулась без его участия.

Наиболее резко и определенно несогласные позиции выражены Севастьяновым, с одной стороны, и Крыловым — с другой.

Севастьянов:

«Вот две цитаты, полностью объясняющие суть проблемы. Одна — из Евангелия: «Не давайте святыни псам и не мечите бисера вашего перед свиньями, дабы они не растоптали его и, обратившись, не растерзали вас». Другая — из Марка Аврелия: «Разве может негодяй делать что-либо, кроме негодного?». Идеи русского национализма слишком дороги нам, русским националистам, чтобы спокойно наблюдать их профанацию в холодных руках политических дельцов, никакого отношения к русскому движению не имеющих, закоренелых космополитов (Единая Россия) и интернационалистов (КПРФ)».

Чувствую необходимость пояснить: сказанное не означает полный отказ от диалога с Кремлем, от совместных обсуждений, круглых столов с участием как неформальных русских лидеров, так и администрации президента (а лучше всего — самого президента). Но признавать последних за «хозяев дискурса» — это уж увольте, такое надо заслужить, и не только «правильными» словами (которых, кстати, мы пока так и не слышали), но, с учетом их огромных возможностей, не менее правильными делами. Ноблесс оближ.

В любом случае, однако, бессмысленно проводить обсуждения с системными партиями не русско-националистической направленности: это все одно, что толочь воду в ступе. Ведь решать-то все равно будет не Грызлов и не Зюганов, а Кремль. К чему же этот испорченный телефон? Только рейтинг политическим противникам повышать, признавая за ними незаслуженную заслугу: внимание к русским проблемам…

Позицию Севастьянова в той или иной мере разделило большинство респондентов. Вот их ответы.

f_dragon869: «Потому что системные партии, выражая схожие инициативы, создают конкуренцию самим несистемным националистам. И националисты знают, что у системных партий в выражении инициативы будет явное преимущество ввиду более широкого доступа к СМИ — хотя бы».

Петров: «До тех пор, пока ни одна из «системных» партий не объявила открыто о своём идейном русизме и о своём идейном консерватизме, да не подкрепила слов делами — ожидать от них чего-то хорошего для России и русских проблематично в принципе».

Псехетук: «Потому что системные партии, обладая достаточными силами для того, чтобы реализовать свои инициативы и без верноподданического восторга со стороны националистов, почему-то никогда не идет дальше «стравливания пара»«.

mr_lynx: «Русские клубы и пикеты, типа недавних, организованных Молодой Гвардией, русские националисты и сами могут организовать, без помощи ЕР. От партии власти ждут не слов и махания транспарантами, а действий. Действия же полностью противоречат убеждениям националистов».

С принципиально иных позиций ответил Данилину Крылов. Он решительно отверг обвинения в несотрудничестве, нелояльности и даже заявил, что «вообще русские националисты крайне позитивно относятся к любым инициативам “системных” партий, когда они делают шаги в правильном, с нашей точки зрения, направлении (а когда такое было?! — А. С) ». Правда, аргументировать это заявление, увы, оказалось совершенно нечем, кроме как собственным субъективным опытом: «Лично я — постоянный участник Русского Клуба, заседания которого охотно посещают и другие деятели русского движения. Я поддерживал инициативы Клуба и принимал участие в их обсуждении и разработке. Я считаю эту деятельность полезной и конструктивной». К сожалению, Крылов не указал имен конкретных «деятелей», что заставляет подозревать некоторую фиктивность, фантомность этих славных когорт. Есть ли на деле эти деятели? Деятели ли они? Если, конечно, не причислять к «деятелям» широко неизвестного в националистической среде Диунова, который — один-одинешенек — солидаризовался с позицией Крылова: «Я лично участвовал в таких инициативах, потому что считаю — единственное будущее, которое осталось у власти, это национализм. Если она эволюционирует в этом направлении, то она спасет и себя и русский народ и его государство. Поэтому я участвовал в инициативах “Единой России” и сделаю все, что зависит от моих сил, чтобы необходимая эволюция власти произошла».

Что ж, как говорится, кабы нашему теляти да волка съесть. Но мне лично вспоминаются почему-то сказочки Салтыкова-Щедрина, который в свое время немало поразмышлял точь-в-точь над теми же проблемами оппозиционой стратегии и тактики.

Пока что я резюмирую: в русском движении есть три плохо совместимых позиции по вопросу сотрудничества с системой (в лице Кремля ли непосредственно, в лице ли системных партий — неважно).

Во-первых, тотальное неверие не только в сотрудничество, но и в диалог с нею — эта позиция характерна для НС, назовем ее национал-социалистической.

Во-вторых, наоборот, полное радужных надежд приятие такого сотрудничества и стремление к нему — назовем эту позицию части национал-демократов прекраснодушной.

И в-третьих, убеждение в том, что и сотрудничество, и диалог с системой возможны, но только под давлением со стороны общества на власть, вынужденные для нее — в противном случае они контрпродуктивны.

Такую позицию другой части национал-демократов (я среди них) я бы назвал скептической или условно-конструктивной. Именно так проходит один из важнейших водоразделов в русском движении. Время покажет, кто был прав в этом споре.

* * *





Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2016-11-23; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 437 | Нарушение авторских прав


Поиск на сайте:

Лучшие изречения:

Два самых важных дня в твоей жизни: день, когда ты появился на свет, и день, когда понял, зачем. © Марк Твен
==> читать все изречения...

756 - | 697 -


© 2015-2024 lektsii.org - Контакты - Последнее добавление

Ген: 0.007 с.