Более подробное описание языковой практики

24. Задача этого Введения, состоящая в том, чтобы представить языки во всем разнообразии их строения как необходимое основание для развития человеческого духа и подробнее остановиться на взаимовлиянии языков и духа, заставила меня прибегнуть к рассмотрению природы языка вообще. Оставаясь на этих позициях, я должен и далее следовать по тому же пути. Выше я описал сущность языка лишь в самых общих чертах и в основном занимался лишь более подробным его определением. Если видеть его сущность в форме звуков и идей и в правильности и энергичности их взаимодействия, то при этом остается определить еще бесчисленное количество частностей, затрудняющих применение общего определения. А поэтому, чтобы, как я намереваюсь здесь сделать, при помощи подготовительных наблюдений проложить путь для индивидуального исторического языкового сравнения, необходимо еще больше расчленить общее, а выявляющееся при этом особенное опять-таки свести в некое единство. Для достижения этой цели на помощь приходит сама природа языка. Поскольку последний, находясь в непосредственной взаимосвязи с духовными силами, представляет собой совершенно устроенный организм, в нем можно различить не только отдельные части, но и законы языковой практики, или, лучше было бы сказать (поскольку я всегда предпочитаю выражения, иной раз как бы предвосхищающие историческое исследование), направления и тенденции языковой практики. Если провести аналогию с устройством тела, то последние можно сравнить с физиологическими законами, научное рассмотрение которых также существенно отличается от расчлененного описания отдельных частей. Поэтому, в отличие от наших грамматик, речь пойдет здесь не в отдельности и последовательно о звуковой системе, имени, местоимении и т. д., но о свойствах языков, которые проходят через все эти отдельные компоненты, придавая им самим более точное определение. Такая процедура кажется целесообразной также и еще под одним углом зрения. Если мы хотим достичь обозначенной выше цели, то при исследовании мы должны прежде всего обращать внимание на такие различия в языковом строении, которые не восходят к первоначальному единообразию в пределах семьи родственных языков. А такие различия нужно преимущественно искать там, где языковая практика теснее всего смыкается с целенаправленными языковыми тенденциями. Это вновь, хотя и в ином аспекте, приводит нас к обозначению понятий и к соединению мыслей в предложении. И то, и другое вытекает из необходимости внутреннего завершения мысли и внешнего понимания. В то же время, до определенной степени независимым от этого образом, в языке формируется художественный творческий принцип, принадлежащий, собственно, самому языку, ибо понятия в нем получают тональное воплощение, и тем самым гармония всех духовных сил сочетается здесь с музыкальным элементом, который, вливаясь в язык, не утрачивает свою природу, но лишь Видоизменяет ее. Поэтому художественная красота языка не есть его — случайное украшение; как раз наоборот, она есть необходимое следствие, вытекающее из всей его сущности, надежный пробный камень его внутреннего и общего совершенства. Ибо внутренняя работа духа только тогда достигает высочайших вершин, когда ее пронизывает чувство прекрасного.

Но языковая практика не есть нечто, вызывающее к жизни одно-единственное явление; нужно признать за ней способность порождать бесчисленное множество таких явлений при любых условиях, которые ставит перед нею мысль. Ведь ей противостоит бесконечная и поистине безграничная область, совокупность всего мыслимого. Поэтому она должна бесконечно использовать конечный набор средств, и она добивается этого благодаря идентичности сил, порождающих мысль и язык. Но это с неизбежностью приводит к двоякой направленности ее воздействия, которое прежде всего распространяется на говоримое, но затем и в обратном направлении, — на силы, ее саму порождающие. И то, и другое воздействие взаимно модифицируют друг друга в каждом отдельном языке методом, свойственным для этого языка, и потому при описании и оценке этого метода должны рассматриваться совместно.