Список цитированной и рекомендуемой литературы

1. Bergin A. The evaluation of therapeutic outcomes // Handbook of psychotherapy and behavior change / Eds. S. L. Garfield, A. E.Bergin. – New York: Wiley, 1971. P. 217—270.

2. Brammer L. M., Shostrom E. L. Therapeutic psychology: fundamentals of counseling and psychotherapy. – Prentice-Hall, 1977.

3. Claiborn C. Counselor verbal interaction, non-verbal behavior, and social power // J. of Counseling Psychology. 1979. V. 26. P. 378—440.

4. Dahl H., Kaechele H., Thomae H. (Eds.) Psychoanalytic process research strategies. – New York, 1988.

5. Dawis R. V. The Individual Differences Tradition in Counseling Psychology // J. of Counseling Psychology. 1992. V. 39. P. 7—19.

6. Elliott R. Five dimensions of therapy process // Psychotherapy Research. 1991. V. 1. P. 92—103.

7. Eysenk H. The effects of psychotherapy: an evaluation // J. of Consulting Psychology. 1952. V. 16. P. 319—324.

8. Fong M. L., Cox B. G. Trust as an underlying dynamic in the counseling process: How clients test trust // Personnel and Guidance J. 1983. V. 62. P. 163—166.

9. Goldstein A. P., Stein N. Prescriptive psychotherapies. – New York: Pergamon, 1976.

10. Greenberg L., Pinsof W. (Eds.) The psycho– therapeutic process: A research handbook. – New York: Guilford, 1986.

11. Hahn M., MacLean M. Counseling psychology. – New York: McGraw-Hill, 1955.

12. Henry W. P., Schacht T. E., Strupp H. H. Patient and therapist introject, interpersonal process and differential psychotherapy outcome // J. of Consulting and Clin. Psychology. 1990. V. 58. P. 768—774.

13. Horowitz M. Z. States of mind: Analysis of change in psychotherapy. – New York, L., 1979.

14. Howard H. I., Kopte S. M., Krause M. S., Orlinsky D. E. The dose-effect relationship in psychotherapy // Amer. Psychologist. 1986. V. 41. P. 159—164.

15. Kazdin A. Methodology, design, and evaluation in psychotherapy research // Handbook of psychotherapy and behavioral change / Eds. A. Bergin, S. Garfield. – New York: Wiley, 1994, 4th ed.

16. Kiesler D. The process of psychotherapy. – Chicago: Aldine, 1973.

17. Knapp M. L. Nonverbal communication in human interaction (2nd ed.). – New York: Holt, Rinehart and Winston, 1978.

18. Kokotovic A. M., Tracey T. J. Woking Alliance in the Early Phase of Counseling // J. of Counseling Psychology. 1990. V. 37. P. 16—21.

19. Lambert M., Bergin A. The effectiveness of psychotherapy // Handbook of psychotherapy and behavioral change / Eds. A. Bergin, S. Garfield. 4th ed. – New York: Wiley, 1994. P. 143—189.

20. Luborsky L., Bachrach H., Graff H., Pulver S., Christoph P. Preconditions and consequences of transference interpretations: A clinical-quantitative investigation // J. of Nervous and Mental Disease. 1979. V. 167. P. 391—401.

21. Luborsky L., Crits-Christoph P., Mintz J., Auerbach A. Who Will Benefit From Psychotherapy. – New York: Basic Books, 1988.

22. Luborsky L., Singer B., Luborsky L. Comparative studies of psychotherapy // Arch. of General Psychiatry. 1975. V. 32. P. 995—1008.

23. McCarthy P. Clinical Supervision Practices of Licensed Psychologist // Professional Psychology: Research and Practice. 1994. V. 25. P. 56—68.

24. McLeod J. Working with narratives // New directions in counseling. / Ed. by R. Bayne, I. Horton, J. Bimrose. – London, 1996.

25. Meara N. J., Pepinsky S. Comparisons of Stilistic Complexity of Language of Counselor and Client Across Three Theoretical Orientations // J. Counseling Psychology. 1979. V. 26. P. 181—189.

26. Porter E. M. An Introduction to therapeutic coun– seling. – Boston: Houghton Mifflin, 1950.

27. Rogers С. A. Way of Being. – Boston, 1980.

28. Rogers C. R. The necessary and sufficient conditions of therapeutic personality change // J. of Consulting Psychology. 1957. V. 21. P. 95—103.

29. Ruesch J., Kees W. Non-verbal communication. – Berkeley: University of California Press, 1956.

30. Russell R. Language in psychotherapy: Strategies of discovery. – New York: Plenum, 1987.

31. Shapiro D. A., Shapiro D. Meta-analysis of comparative theory outcome studies: A replication and refinement // Psychological Bulletin. 1982. V. 92. P. 581—604.

32. Smith-Hanen S. Effects of non-verbal behaviors on judged levels of counselor warmth and empathy // J. of Counseling Psychology. 1977. V. 24. P. 87—91.

33. Spiegel P., Machotka P. Messages of the body. – New York: The Free Press, 1974.

34. Sue D. W. Barriers to effective cross-cultural counseling // J. of Counseling Psychology. 1977. V. 24. P. 420—429.

35. Sullivan H.S. The interpersonal theory of psychiatry. – New York: Norton, 1953.

36. Waxer P. Non-verbal cues for anxiety: An examination of emotional leakage // J. of Abnormal Psychology. 1977. V. 86. P. 306—314.

37. Zinker J. Creative process in gestalt therapy. – New York: Brunner/Mazel, 1977.

38. Абрамова Г. С. Введение в практическую психологию. – Екатеринбург: Деловая книга, М.: ACADEMIA, 1995.

39. Айви А., Айви М., Саймэн-Даунинг Л. Психологическое консультирование и психотерапия. – М., 1999.

40. Александров А. А. Современная психотерапия. Курс лекций. – СПб.: Академический проект, 1997.

41. Александровский Ю. А. Пограничные психические расстройства. – М., 1993.

42. Алешина Ю. Е. Индивидуальное и семейное консультирование. – М., 1994.

43. Андреева Г. М. Социальная психология. – М., 1988.

44. Атватер И. Я Вас слушаю: Советы руководителю, как правильно слушать собеседника. – М., 1984.

45. Бендлер Р., Гриндер Дж. Структура магии, т. 1, 2. – СПб., 1993.

46. Бибринг Э. Психоанализ и динамическая психотерапия // Психоаналитический вестник. 1999. Т. 8. № 2. С. 13—29.

47. Бондаренко А. Ф. Социальная психотерапия личности (психосемантический подход). – Киев, 1991.

48. Бондаренко А. Ф. Личностное и профессиональное самоопределение отечественного психолога-практика // Моск. психотерапевтический журн. 1993. № 1. С. 12—20.

49. Бурлачук Л. Ф., Грабская И. А., Кочарян А. С. Основы психотерапии. – Киев – М.: Ника-Центр – Алетейа, 1999.

50. Бурно М. Е. Терапия творческим самовыражением. – М., 1987.

51. Василюк Ф. Е. Психология переживания. – М., 1984.

52. Василюк Ф. Е. Уровни построения переживания и методы психологической помощи // Вопр. психологии. 1988. № 5. С. 27—37.

53. Василюк Ф. Е. Семиотика психотерапевтической ситуации и психотехника понимания. // Московский психотерапевтический журн. 1996. № 4. С. 25—31.

54. Выготский Л.С. Собрание сочинений. В 6-ти тт. – М.: Педагогика, 1982.

55. Годфруа М. Что такое психология. В 2-х тт. Т. 2. – М.: Мир, 1992.

56. Гордон Д. Терапевтические метафоры (оказание помощи другим посредством зеркала). – Канск, 1994.

57. Грановская P. M. Элементы практической психологии. – Л., 1984.

58. Евсикова Н. И. Метод беседы в исследовании личности // Метод беседы в психологии / Ред.-сост. Айламазьян. – М: Смысл, 1999.

59. Кабанов М. М., Личко А. Е., Смирнов В. М. Методы психологической диагностики и коррекции в клинике. – Л., 1983.

60. Каган В. Янусово мышление психотерапии // Психотерапевтические тетради. Вып. 1. – СПб., 1993.

61. Калмыкова Е. С., Чеснова И. Г. Анализ нарративов пациента: CCRT и дискурс-анализ // Московский психотерапевтический журн. 1996. № 2. С. 11—19.

62. Карвасарский Б. Д. Неврозы. – М., 1980.

63. Карвасарский Б. Д. Медицинская психология. – Л., 1982.

64. Карвасарский Б. Д. Психотерапия. – М., 1985.

65. Кочюнас Р. Основы психологического консультирования. – М.: Академический проект, 1999.

66. Кратохвил С. Психотерапия семейных и супружеских дисгармоний. – М., 1991.

67. Лабунская В. А. Экспрессия человека: общение и межличностное познание. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1999.

68. Лазар С., Зонненберг С., Урсано Р. Психодинамическая психотерапия. Краткое руководство. – М., 1992.

69. Лакосина Н. Д., Ушаков Г. К. Медицинская психология. – М., 1984.

70. Макшанов С. И., Хрящева Н. Ю. Психогимнастика в тренинге. – СПб., 1993.

71. Меновщиков В. Ю. Введение в психологическое консультирование. – М.: Смысл, 2000.

72. Мэй Р. Искусство психологического консультирования / Пер. с англ. Т. К.Кругловой. – М.: Класс, 1994.

73. Мясищев В. Н. Личность и неврозы. – Л., 1960.

74. Навайтис Г. Семья в психологической консультации. – М.: МОДЕК, 1999.

75. Общая психология / Под ред. А. В. Петровского. – М., 1986.

76. Огинская М. М., Розин М. В. Мифы психотерапии и их функции // Вопр. психологии. 1991. № 4. С. 12—21.

77. Пиз А. Язык жестов. – Воронеж, 1992.

78. Психологический словарь / Под ред. В.П. Зинченко, Б.Г. Мещерякова. – М.: Педагогика-Пресс, 1996.

79. Психология: Словарь. – М., 1990.

80. Психотерапевтическая энциклопедия / Под ред. Б.Д. Карвасарского. – СПб., 1999.

81. Рудестам К. Групповая психотерапия. Психокоррекционные группы: теория и практика. – М.: Прогресс, 1993.

82. Соломин И. Л. Психологическое консультирование и тестирование// Журнал практического психолога. 1999. № 7—8. C. 125—34.

83. Столин В. В. Самосознание личности. – М.: МГУ, 1983.

84. Столин В. В., Бодалев А. А. Семья в психологической консультации. – М., 1989.

85. Ташлыков В. А. Психология лечебного процесса. – Л., 1984.

86. Тутушкина М. К. Психологическая помощь и консультирование в практической психологии. – СПб.: Дидактика Плюс, 1999.

87. Чепмен А., Чепмен-Сантана М. Проблемно-ориентированная психотерапия. – СПб.: Питер, 2001.

88. Ягнюк К.В. Качество присутствия и элементы невербального общения// Журнал практической психологии и психоанализа. 2000а. № 1, http://www.psychol.ras.ru/ippp-pfr/ journal.

89. Ягнюк К.В. Принципы проведения первичной консультации. Журнал практической психологии и психоанализа. 2000б. № 2, http://www.psychol.ras.ru/ippp-pfr/ journal.

90. Ягнюк К.В. Анатомия терапевтического вмешательства: типология техник// Журнал практической психологии и психоанализа. 2000в. № 3, http://www.psychol.ras.ru/ ippp-pfr/ journal.

Глава 2

Транзактный анализ

Теория

Транзактный анализ (ТА) (от лат. transactio – сделка и греч. analysis – разложение, расчленение) – психотерапевтическая методика группового и личностного роста, разработанная Эриком Берном (Берн, 1998). Теория Берна основана на процедуре анализа структуры личности. В качестве личностных структур как интериоризаций социального опыта здесь рассматриваются особенности и взаимодействие трех состояний Я («Родитель» – «Ребенок» – «Взрослый»). «Родитель» представляет собой авторитарные тенденции индивида, «Ребенок» – подчиненную позицию, «Взрослый» – умение отстаивать собственное мнение и организовать взаимоотношения с другими на основе равноправного партнерства.

Главной целью терапии ТА является ее ориентировка на изменение личности. Понимание проблем личности не рассматривается как конечная цель. Напротив, осознание их представляет собой инструмент для изменения личности. Изменение же состоит из принятия решения об изменении, а затем активного процесса по его реализации. При таком подходе практики ТА никогда не считали, что терапия должна быть длительной. В то же время кратковременная терапия не является единственным подходом в ТА. Для решения целого ряда проблем клиент и терапевт могут иногда работать в течение длительного времени, что также возможно в рамках теории ТА.

Существует несколько ключевых идей, которые лежат в основе теории ТА.

Модель эго-состояний (модель РВД). Основой ТА является модель эго-состояний. Эго-состояние – это совокупность связанных друг с другом способов поведения, мыслей и чувств, как способ проявления нашей личности в данный момент. Модель описывает три различных эго-состояния.

Если я веду себя, мыслю и чувствую по принципу «здесь и теперь» и реагирую на то, что происходит вокруг меня, используя весь потенциал взрослой личности, то я нахожусь в эго-состоянии Взрослого. Временами я могу вести себя, мыслить и чувствовать, копируя одного из моих родителей или других людей, которых я воспринимал как родителей. В этом случае я нахожусь в эго-состоянии Родителя. Иногда я возвращаюсь к поведению, мышлению и чувствам детства. В этом случае я нахожусь в эго-состоянии Ребенка.

В практике ТА часто просто говорят, что я в Ребенке, в Родителе или во Взрослом. Объединив вместе эти три эго-состояния, мы получаем трехчленную модель эго-состояний личности, которая является основой теории ТА. Модель традиционно изображается тремя соприкасающимися друг с другом окружностями (рис. 2.1).

Рис. 2.1. Структурная диаграмма первого порядка: модель эго-состояний: Р — эго-состояние Родителя: поведение, мысли и чувства, скопированные у родителей или парентальных фигур. В – эго-состояние Взрослого: поведение, мысли и чувства, которые являются прямым реагированием на «здесь и теперь». Ре – эго-состояние Ребенка (Дитяти): поведение, мысли и чувства, присущие детскому возрасту

 

В связи с тем что слово «ребенок» более нейтрально, чем слово «дитя», в тексте мы будем использовать термин «ребенок», а в диаграммах, чтобы избежать путаницы с «Родителем» (Р), будем обозначать «Ребенка» как Д или Ре.

Так как три эго-состояния часто обозначаются по их начальным буквам, то сама модель соответственно называется моделью РВД. Это простое графическое изображение, в котором три эго-состояния не подразделяются на более мелкие элементы, называется структурной диаграммой первого порядка. Процесс анализа личности в терминах эго-состояний называется структурным анализом.

Суть модели эго-состояний заключается в том, что она позволяет устанавливать надежную связь между поведением, мыслями и чувствами.

Структурная модель показывает, что представляет собой каждое эго-состояние. Функциональная модель делит эго-состояния на части, чтобы показать, как мы их используем: структура = «что» = содержание; функция = «как» = процесс. Функциональная модель более понятна, поэтому рассмотрим ее в первую очередь (рис. 2.2).

Рис. 2.2. Функциональный анализ эго-состояний: КР – Контролирующий Родитель; ВР – Воспитывающий Родитель; АД – Адаптивный Ребенок (Дитя); СД – Свободный Ребенок (Дитя); В – Взрослый

 

Адаптивный Ребенок и Свободный Ребенок. Будучи взрослым, я часто проигрываю способы поведения, которым следовал в детстве, чтобы оправдать ожидания родителей. Когда я поступаю подобным образом, то нахожусь в части Адаптивного Ребенка моего эго-состояния Ребенка. Описывая эти способы поведения нашего Адаптивного Ребенка, мы имеем в виду позитивного Адаптивного Ребенка. И наоборот, мы находимся в негативном Адаптивном Ребенке, когда проигрываем детские паттерны поведения, которые более не соответствуют нашей взрослой ситуации.

Иногда в детстве я поступал вопреки родительским требованиям. В этом случае я не адаптировался к ожиданиям родителей и не бунтовал против них. Я просто вел себя так, как хотел. Когда я, уже взрослым человеком, нахожусь в эго-состоянии Ребенка, то иногда веду себя так же свободно, как в детстве. В этом случае я нахожусь в части Свободного Ребенка моего эго-состояния Ребенка. Иногда для описания этой части эго-состояния используется термин Естественный Ребенок.

Позитивный и негативный Свободный Ребенок. Паттерны поведения Свободного Ребенка можно также классифицировать как позитивные и негативные. Фраза «я в Свободном Ребенке» означает, что я веду себя, не обращая внимания на родительские правила или ограничения. Иногда они могут быть полезными для меня как взрослого человека и поэтому классифицируются как позитивные. В ряде случаев поведение Свободного Ребенка явно негативно.

Таким образом, функциональная модель эго-состояния Ребенка подразделяется на Адаптивного и Свободного Ребенка (рис. 2.2).

Контролирующий Родитель и Воспитывающий Родитель. Когда я был ребенком, мои родители иногда говорили мне, что я должен, а чего не должен делать, контролировали или критиковали меня. Когда я поступаю подобным образом, повторяя своих родителей, то нахожусь в Контролирующем (Критикующем) Родителе.

В других случаях мои родители оберегали и заботились обо мне. Например, я упал и поранил коленку, а они утешали меня и накладывали повязку. Когда я проигрываю такое поведение моих родителей, то нахожусь в Воспитывающем (Заботливом) Родителе.

Мы изображаем две части функционального Родителя, разделяя это эго-состояние на две половины, как и в случае с Ребенком (рис. 2.2).

Позитивный и негативный Контролирующий и Воспитывающий Родитель. Мы находимся в позитивном Контролирующем Родителе тогда, когда наши родительские директивы по отношению к другим людям искренне направлены на их защиту или поддержание их здоровья. Негативный Контролирующий Родитель описывает родительские образцы поведения, игнорирующие другого человека. Позитивный Воспитывающий Родитель заботится и помогает, уважая человека, которому оказывает помощь. Негативный Воспитывающий Родитель оказывает помощь с позиции превосходства, игнорируя другого человека.

Взрослый. В функциональной модели Взрослый обычно не подразделяется на составные части. Любое поведение характеризуется как взрослое, если оно является реакцией на ситуацию «здесь и теперь» с использованием всех ресурсов взрослой личности.

Для того чтобы определить, в каком функциональном эго-состоянии вы находитесь, необходимо проанализировать ваше поведение. Поэтому эти функциональные подразделения можно также называть поведенческими описаниями.

Чтобы показать, какую роль играют в вашей личности рассмотренные части эго-состояний, Джек Дюсей (Dusay, Steiner, 1971) разработал интуитивный способ изображения эго-состояний, назвав его эгограммой. Дюсей выдвинул гипотезу константности: «Когда одно эго-состояние увеличивается по интенсивности, другое или другие должны уменьшиться для компенсации. Изменение в распределении психической энергии происходит таким образом, что общее количество энергии остается постоянным».

Для того чтобы эффективно использовать модель эго-состояний, необходимо четко уяснить различие между структурой и функцией. Функциональная модель классифицирует наблюдаемые способы поведения, а структурная модель – хранимую память и стратегии.

Всегда, когда мы говорим о взаимодействии между людьми, нужно использовать функциональную модель. Структурная модель применяется при анализе внутреннего состояния человека.

Эрик Берн приводит четыре способа распознавания эго-состояний: поведенческий диагноз, социальный диагноз, исторический диагноз, феноменологический диагноз.

В поведенческом диагнозе, наблюдая за поведением человека, мы делаем вывод о том, в каком эго-состоянии он находится. При наблюдении можно слышать и видеть: слова, тон голоса, жесты, положение тела, выражение лица. Вы будете диагностировать функциональное эго-состояние человека, наблюдая за его поведением.

В основе идеи социального диагноза лежит положение о том, что другие люди обращаются ко мне из эго-состояния, которое дополняет мое эго-состояние. Следовательно, выяснив эго-состояние, из которого они обращаются, я могу узнать об эго-состоянии, в котором нахожусь сам.

В историческом диагнозе мы задаем вопросы о том, каким был человек в детском возрасте. Мы спрашиваем о его родителях и парентальных фигурах. Это позволяет сделать двойную проверку наших впечатлений о функциональных эго-состояниях человека, а также узнать структуру эго-состояния. Исторический диагноз имеет дело как с процессом, так и содержанием.

Феноменологический диагноз. Берн использовал слово «феноменологический» в значении, отличном от его словарного определения. Он имел в виду, что иногда человек может заново как бы прожить прошлое, вместо того, чтобы вспоминать его. Феноменологическая достоверность достигается тогда, когда человек может прожить эго-состояния с полной интенсивностью и незначительными отклонениями.

В идеале нужно использовать все четыре вида диагноза. Однако на практике это часто невозможно, и мы диагностируем то, что можем.

Иногда я могу принять содержание эго-состояния моего Ребенка или Родителя за содержание Взрослого. В этом случае считается, что мой Взрослый контаминирован («загрязнен»). Происходит как будто бы вторжение одного эго-состояния в границы другого. Контаминация Родителем происходит тогда, когда я ошибочно принимаю Родительские девизы за реальность Взрослого. Когда они принимаются за реальные факты, Берн называет их предрассудками. При контаминации Ребенком я затуманиваю мое взрослое мышление заблуждениями (детскими представлениями). Это фантазии, принимаемые за реальную действительность.

Двойная контаминация бывает в том случае, когда человек проигрывает какой-то Родительский девиз, соглашается с ним, веря, как Ребенок, и ошибочно воспринимает его за действительность. Например: (Р) «Людям нельзя доверять» в сочетании с: (Д) «Я никому никогда не верю». Или: (Р) «Детей нужно видеть, но не слышать» в сочетании с: (Д) «Чтобы нормально жить, я должен молчать».

Берн считал, что иногда человек «выключает» одно или более из своих эго-состояний, и назвал этот процесс исключением.

Люди, которые исключили Родителя, не будут действовать в соответствии с готовыми жизненными принципами. Вместо этого они в каждой ситуации заново создают для себя собственные принципы. При исключении Взрослого я «выключаю» свою взрослую способность к апробации действительности. Вместо этого слышу лишь внутренний диалог Родитель – Ребенок. В результате мои действия, чувства и мысли будут отражать их постоянную борьбу. Из-за того, что я не использую ресурсы Взрослого к тестированию реальности, мои мысли и поступки могут казаться даже странными, при этом существует вероятность того, что мне могут поставить диагноз психически больного. При исключении Ребенка мы «выключаем» воспоминания детства. На вопрос: «Какое у тебя было детство?» – такие люди ответят: «Я не знаю. Я ничего об этом не помню». Когда мы, будучи взрослыми, выражаем свои чувства, то часто находимся в эго-состоянии Ребенка. Поэтому человека с исключенным Ребенком часто называют холодным или бесчувственным. Если исключены два из трех эго-состояний, то действующее эго-состояние называют константным или исключающим.

Человек с константным Родителем будет жить только по родительским принципам. На вопрос «Как, по вашему мнению, можно осуществить этот план?» он ответит: «Я думаю, что это хороший план. Выполняйте его, вот и все». На вопрос «Как вы себя чувствуете?» он ответит: «В такие времена надо сохранять спокойствие, не так ли?»

Согласно Берну, человек с константным Взрослым «не способен испытывать удовольствие». Вместо этого он «только и делает, что планирует, собирает и обрабатывает информацию».

Человек в константном Ребенке будет всегда действовать, думать и чувствовать, как будто бы он еще находится в детстве. При встрече с какой-нибудь проблемой чувства этого человека усиливаются и «выключают» как Взрослое тестирование реальности, так и Родительские принципы. Такого человека другие люди будут рассматривать как незрелого или истеричного.

Транзакции. Транзакция имеет место тогда, когда я предлагаю вам какой-то вид коммуникации (общения), а вы отвечаете мне. Начало коммуникации называется стимулом, ответ – реакцией. Таким образом, транзакцию можно определить как транзакционный стимул плюс транзакционная реакция. Берн считал транзакцию «основной единицей социального взаимодействия». Общение между людьми всегда принимает форму подобных цепочек транзакций.

Параллельные (дополняющие) транзакции. Этот вид транзакций определяется следующим образом: параллельная транзакция – это такая транзакция, в которой транзакционные векторы параллельны друг другу, а эго-состояние, в которое они направлены, является источником реакции (рис. 2.3, 2.4).

Рис. 2.3. Параллельная транзакция Р—Д, Д—Р: С —стимул; Р – реакция

Рис. 2.4. Параллельная транзакция СД—ВР, ВР—СД: С —стимул; Р – реакция

 

Первое правило коммуникации. Параллельная транзакция имеет элемент ожидания. Очевидно, что любой разговор через некоторое время подходит к концу, однако до тех пор, пока транзакции остаются параллельными, ничто в процессе коммуникации не прерывает чередования стимулов и реакций.

Пересекающиеся транзакции. Пересекающаяся транзакция – это такая транзакция, в которой векторы не параллельны друг другу или эго-состояние, в которое они направлены, не является источником реакции. Когда транзакция пересекается, существует вероятность того, что человек, получающий пересекающуюся транзакцию, перейдет в эго-состояние, в которое была направлена транзакция. Тогда из нового эго-состояния он, скорее всего, будет направлять параллельные транзакции (рис. 2.5, 2.6).

Рис. 2.5. Пересекающаяся транзакция В—В, Р—Д: С – стимул; Р – реакция

Рис. 2.6. Пересекающаяся транзакция Р—Д, В—В: С – стимул; Р – реакция

 

Второе правило коммуникации говорит: при пересекающейся транзакции происходит разрыв коммуникации, для ее восстановления одному или обоим людям необходимо изменить свои эго-состояния.

Любая скрытая транзакция, в которой социальное сообщение В – В перекрывает обмен на психологическом уровне между Р и Д (реже Д—Д или Р—Р), называется двойной транзак цией.

Скрытые транзакции. В скрытой транзакции одновременно передаются два сообщения. Одно из них – открытое, или сообщение социального уровня, другое – скрытое, или сообщение психологического уровня. Довольно часто сообщения социального уровня являются взаимодействием Взрослый – Взрослый. Сообщения психологического уровня обычно включают взаимодействия или Родитель – Дитя, или Дитя – Родитель (рис. 2.7).

Рис. 2.7. Двойная скрытая трансакция: Социальный уровень: В—В, В—В; Психологический уровень: Р—Д, Д—Р; Сс, Сп – социальный и психологический стимулы; Рс, Рп – социальная и психологическая реакции

 

Эрик Берн описал еще один вид скрытой транзакции, которую он назвал угловой (рис. 2.8). В этом случае я могу направлять свой стимул на социальном уровне от Взрослого к Взрослому. Однако мое скрытое сообщение исходит из моего Взрослого к вашему Ребенку. Я надеюсь, что вы примете мое приглашение (стимул) и ответите реакцией из Ребенка.

Рис. 2.8. Угловая скрытая трансакция: Сс, Сп – социальный и психологический стимулы; Р – реакция

 

Третье правило коммуникации. Оно гласит: поведенческий результат скрытой транзакции определяется на психологическом, а не на социальном уровне.

Берн считал: когда люди общаются на двух уровнях, то, что реально происходит, всегда является результатом скрытых сообщений. Если мы хотим понять поведение людей, то должны уделять внимание психологическому уровню коммуникации. В терминах ТА это называют «думать по-марсиански».

В скрытой транзакции сообщение на социальном уровне передается словами. Для того чтобы «думать по-марсиански» на психологическом уровне, необходимо наблюдать за невербальными факторами (сигналами), которые выражаются тоном голоса, жестами, положением тела и выражением лица. Существуют еще более тонкие сигналы, проявляющиеся в дыхании, мускульном напряжении, частоте пульса, расширении зрачков, потливости и т. п.

Поглаживания. Поглаживание определяется как единица транзакции. Можно классифицировать поглаживания следующим образом: вербальные или невербальные, позитивные или негативные, условные или безусловные.

К невербальным поглаживаниям можно отнести помахивание рукой, кивание головой, пожатие руки или похлопывание друг друга. Большинство транзакций включают в себя как вербальные, так и невербальные взаимодействия. Они могут быть также полностью невербальными. Трудно представить себе транзакцию, которая была бы только вербальной и не имела бы невербального содержания, за исключением телефонного разговора.

Позитивные и негативные поглаживания. Позитивное поглаживание – это такое поглаживание, при котором получатель испытывает приятные чувства. Негативное же воспринимается болезненным образом.

Можно предположить, что люди всегда стремятся получать позитивные поглаживания и избегать негативных. На самом деле мы живем по совершенно другому принципу, а именно: любое поглаживание лучше, чем его отсутствие.

Условное поглаживание связано с тем, что вы делаете. Безусловное – с тем, что вы есть (что вы из себя представляете).

Когда какое-то поведение обеспечивает получение поглаживаний, мы стремимся повторить его. И с каждым разом, получая желаемое поглаживание благодаря этому поведению, стараемся еще чаще использовать его в будущем. В этом случае поглаживание подкрепляет поведение, которое к нему приводит. Взрослые нуждаются в поглаживаниях в той же степени, как и дети, так же легко изменяют свое поведение, стремясь найти самые эффективные способы сохранения поступающих поглаживаний.

В терминах ТА у каждого человека есть свой предпочтительный коэффициент поглаживания.

Фильтр в поглаживаниях. Когда кто-либо получает поглаживание, которое не входит в его предпочтительный коэффициент поглаживания, то этот человек склонен игнорировать или преуменьшать его. Мы говорим, что он игнорирует или отфильтровывает это поглаживание. По-видимому, в каждом из нас имеется фильтр, пропускающий те поглаживания, которые входят в наш предпочтительный коэффициент, и не пропускающий поглаживания, которые в него не входят. В свою очередь, наш коэффициент поглаживания предназначен для поддержания существующего представления о нас самих.

Клод Стайнер (Steiner, 1966) предположил, что, когда мы были детьми, наши родители внушили нам пять запрещающих правил о поглаживаниях:

? не давай поглаживаний, когда их надо давать;

? не напрашивайся на поглаживания, когда ты в них нуждаешься;

? не принимай поглаживаний, если ты нуждаешься в них;

? не отвергай поглаживаний, когда ты не нуждаешься в них;

? не гладь себя сам.

Структурирование времени. При встречах людей в группах или парах существует шесть различных способов проводить свое время. Эрик Берн дал следующие определения этим шести видам структурирования времени: уход, ритуалы, времяпрепровождение, деятельность, игры, интимность. По мнению Берна, все эти способы способствуют удовлетворению структурного голода человека.

Если проанализировать каждый из этих шести видов структурирования времени, то его можно связать с имеющимися у нас знаниями об эго-состояниях и поглаживаниях. Интенсивность поглаживаний возрастает при движении вниз по списку – от ухода к интимности. Иногда в литературе по ТА высказывают мысль о том, что с движением вниз по списку возрастает также и степень психологического риска.

Уход. Когда человек уходит, он может физически оставаться в группе, однако при этом он не взаимодействует с другими членами группы. Во время ухода я могу находиться в любом эго-состоянии. При этом провести поведенческий анализ моего эго-состояния невозможно, так как отсутствуют его внешние признаки.

Ритуалы. Ритуал – это обычная форма социального взаимодействия, которое протекает по заранее спланированной программе. Ритуалы различаются по своей сложности. Самый простой из них – американское приветствие, включающее обмен одним поглаживанием: «Хай!», «Хай!» На другом полюсе находятся некоторые религиозные поглаживания. Последовательность в них заранее предопределена, а священник и прихожане следуют четким инструкциям во время выполнения какого-либо ритуала, который может длиться в течение многих часов. Структурно программа ритуалов соответствует эго-состоянию Родителя.

Времяпрепровождение. Времяпрепровождение протекает по знакомому пути, однако его содержание не так жестко запрограммировано по сравнению с ритуалом. Поэтому люди, участвующие во времяпрепровождении, имеют больше возможностей, чтобы приятно проводить свое время. В любом времяпрепровождении его участники только говорят о чем-то и ничего не предпринимают. В группе они только обсуждают свою и другие группы, при этом не проявляя каких-либо признаков, что они будут что-либо делать. Чаще всего участники времяпрепровождения будут обсуждать то, что произошло вчера, а не то, что происходит «здесь и теперь». Типичный пример времяпрепровождения – легкое и поверхностное общение во время торжественных приемов.

Времяпрепровождения обычно проигрываются из эго-состояния Родителя или Ребенка. На социальном уровне некоторые времяпрепровождения могут казаться времяпрепровождениями Взрослого, однако если «подумать по-марсиански», то оказывается, что это Ребенок.

Деятельность. В этом случае общение между членами группы направлено на достижение цели, а не просто на ее обсуждение. В этом и заключается разница между деятельностью и времяпрепровождением. В деятельности люди направляют свою энергию на достижение какого-либо конкретного результата.

В деятельности доминирует эго-состояние Взрослого. Это объясняется тем, что деятельность связана с достижением цели «здесь и теперь». В деятельности мы иногда поступаем в соответствии с имеющимися правилами. В этом случае смещаемся в эго-состояние Адаптивного Ребенка или Позитивного Родителя.

Получаемые в результате деятельности поглаживания могут быть как условными позитивными, так и условными негативными.

Игры. Время от времени все мы играем в игры. Все игры являются проигрыванием стратегий ребенка, которые более неприемлемы для нас как взрослых людей. Следовательно, в соответствии с определением игры проигрываются из любой негативной части эго-состояний: негативного Адаптивного Ребенка, негативного Контролирующего Родителя или негативного Воспитывающего Родителя. Из определения также видно, что игры не могут проигрываться из Взрослого.

Играм всегда присуще игнорирование на психологическом уровне. На социальном уровне игроки воспринимают игру как обмен интенсивными поглаживаниями. В начальной стадии игры испытываемые поглаживания могут быть как позитивными, так и негативными. В конце игры оба игрока испытывают негативные поглаживания. Степень психологического риска при этом выше, чем в деятельности и времяпрепровождениях.

Интимность. Когда социальный и психологический уровни совпадают друг с другом, то в этом и заключается существенное различие между интимностью и играми. Не менее важным является и то обстоятельство, что в интимности выражаемые чувства направлены на завершение ситуации.

В данном случае выбор Берном слова «интимность» необходимо понимать как специальный технический термин. Интимность как способ структурирования времени может иметь или не иметь отношение к интимности в обычном значении этого слова.

Сценарий жизни. В детстве каждый из нас пишет свой собственный сценарий жизни. Основной сюжет мы пишем в раннем детстве, до того, как научились говорить. Позднее мы лишь добавляем детали к нашему сценарию. К семи годам сценарий в основном написан, а в юношеском возрасте мы можем его пересмотреть. Будучи взрослыми, мы обычно не осознаем, что написали для себя сценарий жизни. Тем не менее мы в точности ему следуем. Без осознания этого факта мы устраиваем нашу жизнь таким образом, что движемся к той финальной сцене, которую определили в детстве. Наряду с моделью эго-состояний концепция сценария жизни является краеугольным камнем ТА. Она особенно важна в психотерапевтической деятельности. При анализе сценария мы используем концепцию сценария жизни для понимания того, как люди могут неосознанно создавать себе проблемы и как они решают их.

Как и любая история, ваш сценарий жизни имеет начало, середину и конец. В нем присутствуют герои, героини, злодеи и второстепенные персонажи, так же как основная тема и отдельные сюжетные линии. Сценарий жизни может быть комичным или трагичным; интересным и скучным; вдохновляющим и позорным.

Природа и определение жизненного сценария. Впервые теория сценария была разработана Эриком Берном и его коллегами, особенно Клодом Стайнером (Steiner, 1966), в середине 60-х годов ХХ века. С тех пор многие авторы внесли в нее свои оригинальные идеи. Концепция сценария стала одной из важных частей теории ТА, в настоящее время является наряду с моделью эго-состояний центральной идеей ТА и состоит из нескольких основных положений:

? Сценарий – это план жизни.

? Сценарий ведет к расплате (финалу).

? Человек сам принимает решение о сценарии.

? Сценарий подкрепляется родителями.

? Сценарий лежит вне пределов осознания.

? Мы искажаем реальность с целью «оправдания» сценария.

Происхождение сценария. Мы принимаем эти далеко идущие детские решения о себе, других людях и мире, поскольку:

1) сценарные решения представляют собой наилучшую стратегию ребенка с целью выживания в мире, который часто кажется ему враждебным и даже угрожающим его жизни;

2) сценарные решения принимаются в соответствии с эмоциями ребенка и его способом тестирования реальности.

Сценарий победителя, побежденного и не-победителя. По содержанию сценарии делятся на три группы: победителя, побежденного и не-победителя, или банальный.

Сценарий победителя. Берн определил победителя как «того, кто достигает поставленной перед собой цели». Под победой понимается также то, что поставленная цель достигается легко и свободно.

Сценарий побежденного. Побежденный – это «человек, который не достигает поставленной цели». И опять дело заключается не в самом достижении цели или в чем-то еще, а в степени сопутствующего комфорта.

В зависимости от трагичности финала сценарии побежденных можно классифицировать по трем степеням. Сценарий побежденного первой степени – это сценарий, в котором неудачи и потери человека не настолько серьезны, чтобы их обсуждать в обществе. Побежденные со второй степенью испытывают неприятные чувства, достаточно серьезные, чтобы их обсуждать в обществе. Сценарий третьей степени приводит к смерти, увечью, серьезной болезни или суду. Финалом этого сценария может стать тюремное заключение за разбазаривание фондов фирмы, пожизненная госпитализация в результате психического расстройства или попытка покончить жизнь самоубийством после провала на экзамене.

Сценарий не-победителя. Человек, имеющий сценарий не-победителя, представляет собой «золотую середину». День ото дня он терпеливо несет свою ношу, не много при этом выигрывая и не сильно проигрывая. Такой человек никогда не рискует. Поэтому такой сценарий часто называют банальным. На работе не-победитель не становится начальником, но его и не увольняют с работы. Он скорее всего спокойно доработает до конца, получит в подарок часы на мраморной подставке и тихо уйдет на пенсию.

Самое главное – понять, что любой сценарий можно изменить. Осознав свой сценарий, я могу обнаружить те области, в которых принял проигрышные решения, и переделать их на выигрышные. Деление решений на выигрышные, беспроигрышные и проигрышные несет в себе ценную информацию о нашем прошлом, предоставляет возможности для изменений в настоящем и никогда не является чем-то раз и навсегда неизменным в будущем.

Сценарий во взрослой жизни. Будучи взрослыми, мы иногда проигрываем стратегии, избранные в детстве. Так же как и многие другие терапевтические школы, ТА рассматривает этот факт как источник большинства жизненных проблем. Когда мы входим в сценарий, то обычно не осознаем, что проигрываем детские стратегии. Тем не менее мы можем развивать наше осознание, понимая наш сценарий и расшифровывая наши ранние решения. Невозможно точно предсказать, войдет ли кто-либо в сценарий в определенный момент времени или нет. Однако следующие два фактора позволяют сделать это предсказание более вероятным:

1. Когда ситуация «здесь и теперь» воспринимается как стрессовая.

2. Когда имеется сходство между ситуацией «здесь и теперь» и стрессовой ситуацией в детстве.

Оба эти фактора подкрепляют и дополняют друг друга.

Чем больше стресс, тем большая вероятность вхождения человека в сценарий. Если мы проградуируем стресс, предположим, от 1 до 10, то я, возможно, войду в сценарий в ситуации, уровень стресса в которой равен шести, в то время как для вашего вхождения в сценарий необходим уровень стресса, равный восьми.

Шкала стресса является хорошим способом для определения связи между стрессом и сценарными ответами. Это вовсе не означает, что стресс может заставить нас войти в сценарий. Человек сам принимает решение на вхождение в сценарий, хотя это происходит вне его осознания.

В ТА говорят о том, что текущая ситуация связана с более ранней ситуацией с помощью резиновой ленты. Это позволяет нам понять, почему мы иногда реагируем так, как будто бы нас катапультировали назад, в наше раннее детство. Представьте себе огромную резиновую ленту, растянутую во времени. Она привязывается к какой-то текущей ситуации, напоминающей о детской боли, и мы устремляемся в прошлое. Обычно мы не можем осознанно представить эту детскую сцену и поэтому не понимаем того, что общего в этих ситуациях.

Резиновые ленты в нашем прошлом необязательно привязаны к людям. Мы можем привязываться к звукам, запахам, определенному окружению или чему-то еще, что бессознательно напоминает нам о стрессовой ситуации нашего детства.

Одной из целей ТА является рассоединение резиновых лент. Благодаря пониманию сценария и индивидуальной терапии я могу освободиться от первоначальной травмы и от возвращения к старым детским ситуациям. При этом я позволяю себе решать ситуации «здесь и теперь», используя весь потенциал взрослого человека.

Сценарий и тело. По-видимому, мы принимаем решения в детском возрасте не только в отношении сознания, но и тела. Эрик Берн ввел понятие «сценарные сигналы», то есть телесные признаки, указывающие на то, что человек вошел в сценарий. Это может быть глубокий вздох, изменение положения тела и напряжение какой-то части тела. Некоторые терапевты ТА специализируются именно в этой области теории – телесном сценарии.

Почему необходимо понимание сценария. Почему концепция сценария жизни играет такую важную роль в теории ТА? Дело в том, что он дает нам возможность понять, почему люди ведут себя так, а не иначе. Особенно нам необходимо знать об этом при исследовании способов поведения, которое на первый взгляд кажется болезненным или самоуничижительным.

Сценарий как волшебное решение. Сценарий предлагает волшебное решение основного не разрешенного в детстве вопроса: как добиться любви и признания?

Сценарий как защита от катастрофы. Существует еще одна причина, по которой люди так упорно придерживаются сценарных убеждений. Предположим, я сталкиваюсь с возможностью вести себя, думать и чувствовать так, что это в какой-то степени не подпадает под мой сценарий. Для меня в Ребенке это означает отказ от волшебного решения, что само по себе уже плохо. Однако это также означает и то, что вместо волшебного решения, на которое я надеюсь, я должен буду столкнуться с проблемами, которые меня пугают.

Сценарий и курс жизни. Берн писал: «Сценарий – это то, что человек запланировал совершить в раннем детстве, а курс жизни – то, что реально происходит». Курс жизни является результатом взаимодействия четырех факторов: наследственности, внешних событий, сценария, автономных решений.

Жизненные позиции. Берн выдвинул идею о том, что еще на раннем этапе формирования сценария маленький ребенок уже имеет определенные представления о себе и окружающих его людях. Эти представления, по-видимому, остаются с ним всю жизнь и могут быть охарактеризованы следующим образом:

1. Я – ОК или

2. Я – не ОК;

3. Ты – ОК или

4. Ты – не ОК.

Если объединить эти положения во всех возможных комбинациях, мы получим четыре установки о себе и других людях:

1. Я – ОК, ты – ОК;

2. Я – не ОК, ты – ОК;

3. Я – ОК, ты – не ОК;

4. Я – не ОК, ты – не ОК.

Эти четыре взгляда на жизнь получили название жизненных позиций. Они представляют собой основные качества (ценности), которые человек ценит в себе и других людях, что означает нечто большее, чем просто какое-то мнение о своем поведении и поведении других людей.

Когда ребенок принимает одну из этих позиций, весь остальной свой сценарий он подстраивает под нее.

Позиция «Я – ОК, ты – ОК» является здоровой и заключается в сотрудничестве с другими людьми в решении жизненных проблем. При этом я действую с целью достичь желаемых результатов, и эта позиция – единственная, основанная на реальности. Если в детстве я принял позицию «Я – не ОК, ты – ОК», то скорее всего буду проигрывать свой сценарий в основном из депрессивной позиции, чувствуя себя ниже других людей.

Позиция «Я – ОК, ты – не ОК» означает, что в основном я проживаю свой сценарий из оборонительной позиции, стараясь возвыситься над другими людьми.

Если в младенчестве я избрал основную позицию «Я – не ОК, ты – не ОК», мой сценарий будет проигрываться из бесплодной позиции. В этом случае я полагаю, что весь мир и все люди в нем плохи, как, впрочем, и я сам.

Сценарные послания и восприятие ребенка (младенца). Важно помнить, что ребенок принимает сценарные решения в соответствии со своим восприятием окружающего мира. Оно основывается на особенностях восприятия ребенка и его способах тестирования реальности. Следовательно, послания, которые ребенок получает от своих родителей и окружающего мира, могут полностью отличаться от посланий, воспринимаемых взрослым человеком.

Сценарные послания могут передаваться вербально, невербально или тем и другим способами одновременно. Как вербальные, так и невербальные послания содержат элемент копирования. Вербальные послания могут передаваться в форме приказаний или оценок (оценочных определений).

Сценарная матрица. Ваши мать и отец также имели эго-состояния Родителя, Взрослого и Ребенка. Они передали вам сценарные послания из этих трех эго-состояний, а вы приняли и распределили их в трех ваших эго-состояниях. Исходя из этого, Клод Стайнер (Steiner, Steiner, 1968) разработал одну из центральных моделей в ТА – сценарную матрицу, которая показана на рис. 2.9.

Рис. 2.9. Сценарная матрица

 

Послания, исходящие из эго-состояний Родителя отца и матери, называются контрприказаниями и составляют часть содержания вашего Родителя. Копирование или послания «здесь и теперь», направленные из Взрослого родителей во Взрослого ребенка, образуют программу. Послания, направленные из эго-состояний Ребенка отца и матери, могут быть двух видов: приказания и разрешения. На рисунке показано, что они составляют содержание вашего эго-состояния Ребенка.

Контрприказания. Первоначально послания от Родителя к Родителю назывались контрприказаниями, так как считалось, что они идут вразрез с приказаниями. В настоящее время мы знаем, что иногда эти послания могут входить в противоречие с приказаниями, однако часто подкрепляют их или не имеют с ними ничего общего. Тем не менее первоначальный термин сохранился.

Контрсценарий представляет собой набор решений, который ребенок принял в соответствии с контрприказаниями. Контрприказания состоят из приказов (команд) о том, что надо или нельзя делать, а также суждений о людях и жизни.

Пять следующих приказаний играют особую роль в контрсценарии: «Будь лучшим»; «Будь сильным»; «Старайся»; «Радуй других»; «Спеши». Эти послания получили название драйверных (ведущих, главных) или просто драйверов. Термин «драйвер» используется потому, что ребенок чувствует необходимость следовать этим приказаниям. Он считает, что, пока следует им, он ОК. Все люди имеют в своих контрсценариях эти пять посланий, хотя и в различной пропорции.

Программа состоит из посланий о том, как нужно действовать. При заполнении сценарной матрицы мы перефразируем эти послания в предложения, начинающиеся: «Вот как надо...» Мы научились выполнять тысячи посланий программы у родителей и парентальных фигур.

Приказания и разрешения. Будучи взрослыми, мы несем определенный набор приказаний и разрешений, который хранится в эго-состоянии нашего Ребенка. Решения, которые мы принимаем при реагировании на эти послания, являются основой нашего жизненного сценария. Весь этот комплекс приказаний и разрешений в сочетании с реакциями на них ребенка иногда называют собственно сценарием.

Отличие приказаний и разрешений от контрприказаний.

1. Контрприказания являются вербальными, приказания и разрешения изначально довербальны.

2. Приказания и разрешения передаются в раннем детстве, а контрприказания – в более позднем возрасте.

Приказания и решения. Терапевты Боб и Мери Гулдинги (Гулдинг, Гулдинг, 1997) обнаружили, что в основе ранних негативных решений людей лежат 12 постоянно повторяющихся тем. Они составили список, состоящий из двенадцати приказаний, который приводится далее.

1. Не живи (сгинь, умри).

2. Не будь самим собой.

3. Не будь ребенком.

4. Не расти (оставайся маленьким).

5. Не делай успехов.

6. Не делай (ничего не делай).

7. Не будь первым (не будь лидером, не высовывайся).

8. Не принадлежи.

9. Не будь близким.

10. Не чувствуй себя хорошо (не будь здоровым).

11. Не думай.

12. Не чувствуй.

Сценарный процесс. Анализ жизненного сценария выявил один интересный факт, заключающийся в том, что, по-видимому, существует лишь шесть основных паттернов сценарного процесса. Известны шесть следующих паттернов сценарного процесса: Пока не, После, Никогда, Всегда, Почти, Открытый конец. Каждый из этих паттернов имеет собственную тему, описывающую конкретный способ проживания человеком своего сценария.

Сценарий «Пока не». Если я проживаю свой сценарий в соответствии с этим паттерном, лозунгом моей жизни является: «Я не могу радоваться, пока не закончу работу». Существуют многочисленные варианты этого сценария, но в каждом содержится мысль о том, что нечто хорошее не случится до тех пор, пока что-то менее хорошее не закончится.

Сценарий «После». Паттерн «После» представляет собой обратную сторону процесса в сценарии «Пока не». Человек, выполняющий сценарий «После», следует девизам: «Я могу радоваться сегодня, однако завтра должен буду за это заплатить».

Сценарий «Никогда». Тема этого сценария заключается в следующем: «Я никогда не получаю того, что больше всего хочу».

Сценарий «Всегда». Человек, имеющий сценарий «Всегда», задается вопросом: «Почему это всегда случается со мной?»

Сценарий «Почти». Сизиф прогневал греческих богов. Он был навечно обречен вкатывать на гору огромный камень. Когда он почти достигал вершины горы, камень выскальзывал у него из рук и снова катился к подножию. Подобно Сизифу, человек, имеющий сценарий «Почти», говорит: «В этот раз я почти достиг своего».

Берн назвал этот тип сценария «Снова и снова». Однако последующие авторы обнаружили, что все паттерны проживаются снова и снова, и поэтому было принято название «Почти».

Кейлер Таиби (Taibi, Hedges, 1974) выдвинул идею о существовании двух типов паттерна «Почти». Описанный нами выше паттерн он называет «Почти – тип 1». «Почти – тип 2» характерен для людей, которые достигают вершины горы, однако вместо того, чтобы оставить камень и отдохнуть, такие люди не замечают, что они на вершине. Они сразу же ищут более высокую гору и тут же начинают толкать на нее свой камень. Это повторяется бесконечно.

Сценарий с открытым концом (Открытый сценарий). Этот паттерн напоминает сценарии «Пока не» и «После» тем, что в нем присутствует точка раздела, после которой все меняется. Человеку с открытым сценарием время после этого момента представляется пустотой, как будто бы часть театрального сценария была утеряна.

Драйверы и минискрипт. Было обнаружено существование четко определенных наборов поведения, которые проявляются людьми перед тем, как войти в какое-либо сценарное поведение. Был составлен список из пяти таких непрерывных способов поведения, которые они назвали драйверами.

Дальнейшие исследования показали, что связанное с драйверами поведение является частью более широкого паттерна поведения, который был назван минискриптом (мини-сценарием). Минискрипт представляет собой определенную последовательность сценарного поведения, чувств и убеждений, которая проигрывается от нескольких секунд до нескольких минут. В течение короткого промежутка времени минискрипт воспроизводит весь жизненный сценарий человека. Поэтому каждый раз, когда я проигрываю минискрипт, то тем самым усиливаю свой сценарный процесс, а когда выхожу из своего сценарного паттерна, то способствую ослаблению сценарного процесса.

Известны пять драйверов: Будь лучшим, Радуй других, Старайся, Будь сильным, Спеши. Каждый из них характеризуется определенным набором слов, тоном голоса, жестами, положением тела и выражением лица. Пять драйверов также тесно связаны с шестью типами сценарного процесса. Наблюдая за паттернами драйверов какого-нибудь человека, можно достаточно точно предсказать его сценарный процесс.

Будь лучшим. Слова: человек с драйвером «Будь лучшим» будет часто употреблять вводные слова и предложения, например: «Сегодня, как я уже говорил, я расскажу вам о драйверах»; «ТА, можно сказать, является теорией личности». Тон голоса: часто похож на Взрослого. Ровный, не высокий и не низкий. Жесты: считает на пальцах. Рука подпирает или поглаживает подбородок в традиционной манере «мыслителя». Кончики пальцев касаются друг друга, образуя пирамиду (в виде буквы «Л»). Этот жест получил название «пирамида» (конус). Положение тела: часто как у Взрослого – прямое. Выражение лица: глаза смотрят вверх (реже вниз) и в одну точку, обычно в тот момент, когда делается пауза, как будто человек пытается прочитать правильный ответ, написанный где-то на потолке или на полу. В то же время рот слегка напряжен.

Радуй других. Слова: человек с этим драйвером использует противопоставления типа «высокое-но-низкое», которые являются характерными признаками сценария «После». Тон голоса: высокий, писклявый, обычно интонация в конце предложения повышается. Жесты: разводит руками, кивает головой. Положение тела: плечи приподняты и направлены вперед. Тело наклонено к собеседнику. Выражение лица: человек с драйвером «Радуй других» часто будет смотреть на вас из-под бровей, опустив лицо немного вниз.

Старайся. Слова: человек с этим драйвером часто употребляет слова «стараться», «пытаться», «пробовать»: «Я попробую объяснить тебе...»; «Я постараюсь выполнить твою просьбу». Тон голоса: глухой или приглушенный. Жесты: часто смотрит из-под руки или оттопыривает ухо, как будто пытается что-то увидеть или услышать. Пальцы рук могут быть сжаты в кулак. Положение тела: то же самое, что и в драйвере «Радуй других», – часто наклоняется вперед. Руки лежат на коленях. Кажется, что человек сутулится, горбится. Выражение лица: частый признак драйвера «Старайся» – складки над переносицей. Все лицо испещрено напряженными морщинами.

Будь сильным. Слова: человек с драйвером «Будь сильным» часто использует слова, передающие мысль: «Я не могу нести ответственность за свои чувства и поступки, так как они вызваны внешними причинами». Тон голоса: ровный, монотонный, обычно низкий. Жесты: отсутствуют. Положение тела: руки переплетены на груди. Одна нога на другой или в положении, когда лодыжка одной ноги покоится на колене другой. Тело неподвижно. Выражение лица: лицо безучастно и ничего не выражает.

Таблица 2.1. Драйверы и типы сценариев

 

Спеши. Слова: спеши, быстро, иди, пойдем, нет времени на... Тон голоса: отрывистый, как пулемет. Иногда человек с этим драйвером говорит так быстро, что проглатывает слова. Жесты: постукивает пальцами, топает ногой, качается, вертится на стуле, постоянно поглядывает на часы. Положение тела: характерное положение отсутствует, но создается впечатление, что человек находится в возбужденном состоянии. Выражение лица: быстро меняющееся, переходящее в пристальный взгляд.

Драйвер невозможно определить по одному признаку. Для точного определения драйвера необходимо обнаружить несколько одновременных признаков, характерных для него. Не рассматривайте только один сигнал.

Обнаружив главный драйвер, можно сделать вывод о типе главного сценарного процесса человека. Соответствия между драйверами и типами сценарного процесса приведены в табл. 2.1.

Игнорирование, искажение, симбиоз. Маленький ребенок принимает решение написать жизненный сценарий потому, что он представляет собой наилучшую стратегию для выживания и существования в часто кажущемся ему враждебном мире. В эго-состоянии Ребенка мы можем продолжать считать, что любая угроза нашему детскому представлению о мире – это угроза удовлетворению наших потребностей или даже существованию. Таким образом, мы можем иногда искажать восприятие реальности с тем, чтобы оно вписывалось в наш сценарий. Это называется искажением. Для сохранения жизненного сценария мы, будучи взрослыми, можем иногда вступать во взаимоотношения, которые повторяют отношения с нашими родителями в детском возрасте, причем делаем это неосознанно. В такой ситуации один из партнеров в этих взаимоотношениях играет роль Родителя и Взрослого, а другой – Ребенка, так что у них вместо шести имеется лишь три эго-состояния. Подобные взаимоотношения называются симбиозом.

Игнорирование. Игнорирование в ТА – это бессознательное игнорирование информации, связанной с решением какой-то проблемы.

Ничегонеделание. Вместо того чтобы использовать свою энергию для решения проблемы, человек использует ее, чтобы предотвратить всякое действие.

Сверхадаптация. Когда кто-либо чрезмерно к чему-то приспосабливается, его действия в соответствии с убеждением его Ребенка направлены на удовлетворение желаний других людей. Такой человек не старается понять, что в действительности хотят другие люди, совсем не учитывает собственные желания.

Возбуждение. В этом виде пассивного поведения человек игнорирует свою способность действовать для решения проблем. При этом он чувствует себя очень неудобно и занят бесцельной, постоянно повторяющейся деятельностью в попытке избавиться от чувства дискомфорта, а его энергия вместо решения проблемы направлена на поддержание возбужденного состояния.

Беспомощность и насилие. В этом состоянии человек становится частично недееспособным, игнорируя свою возможность решить какую-то проблему. Он верит в своем Ребенке, что благодаря своей беспомощности может заставить другого человека решить за него его проблему.

Исключение может быть еще одним источником игнорирования. В этом случае я игнорирую аспекты реальности, выключая одно или несколько своих эго-состояний. При исключении Ребенка я буду игнорировать желания, чувства и интуицию, полученные в детстве и связанные с проблемой, которую мне необходимо решить в настоящий момент. При исключенном Родителе я вычеркиваю все правила и оценки жизни, которые получил от парентальных фигур, хотя они могут быть полезны при решении проблем. При исключенном Взрослом я игнорирую свою способность принимать решения, чувствовать или действовать при прямом реагировании на любые аспекты ситуации «здесь и теперь». Как вы можете догадаться, исключенный Взрослый является наиболее обезоруживающим из трех видов исключений, когда речь идет об игнорировании.

Матрица игнорирования. Игнорирование не способствует решению проблем. Следовательно, если мы сможем разработать способ определения природы и интенсивности игнорирования, то получим надежный инструмент для решения проблем. Такой инструмент известен как «матрица игнорирования» и был разработан Кином Меллором и Эриком Зигмундом (Mellor, Sigmund, 1975). Суть матрицы заключается в том, что игнорирования классифицируются по трем различным критериям: области, типу и уровню.

Области игнорирования. Существуют три игнорируемые людьми области: я, другие и ситуация.

Типы игнорирования. Существуют три типа игнорирования: стимулов, проблем и возможностей. Игнорировать стимул – значит вычеркивать из нашего восприятия сам факт того, что что-то происходит. Человек, игнорирующий проблему, понимает, что что-то происходит, однако игнорирует сам факт существования проблемы. При игнорировании возможностей (выбора) человек осознает, что что-то происходит и именно это составляет проблему, однако он игнорирует любую возможность решения проблемы.

Уровни (способы) игнорирования. Термины «уровень» и «способ» являются взаимозаменяемыми, однако термин «уровень» лучше передает суть идеи. Известны четыре уровня игнорирования: наличие, значимость, изменение возможностей и личные способности.

Схема матрицы игнорирования. Матрица игнорирования учитывает все возможные комбинации типов и уровней игнорирования. Таким образом мы получаем матрицу игнорирования (табл. 2.2).

Таблица 2.2. Матрица игнорирования

 

Игнорирование в любом квадрате включает в себя игнорирование в квадратах, расположенных снизу и справа от него. То есть человек, игнорирующий по любой диагонали, будет также игнорировать все остальные квадраты, расположенные ниже и справа от этой диагонали.

Мировосприятие и искажение. Каждый человек воспринимает окружающий мир по-своему, и твое восприятие мира будет отличаться от моего. Шиффы (Schiff, Schiff, 1971) определяют мировосприятие как структуру ассоциативных ответов, интегрирующую различные эго-состояния при реагировании на определенные стимулы. Мировосприятие предоставляет человеку «целостный перцептуальный, концептуальный, аффективный и двигательный набор, который используется для определения себя, других людей и окружающего мира».

Для облегчения понимания этого формального определения Шиффы предлагают рассматривать мировосприятие как «фильтр для реальности».

Симбиоз. В соответствии с теорией Шиффов симбиоз имеет место тогда, когда двое или более людей ведут себя так, как будто вместе образуют одного человека. Люди, принимающие участие в таких взаимодействиях, не используют все имеющиеся у них эго-состояния. Обычно один из них исключает Ребенка и использует лишь Родителя и Взрослого, а другой занимает противоположную позицию, оставаясь в Ребенке и блокируя два других эго-состояния. Суть симбиоза – при вхождении в симбиоз его участники чувствуют себя более комфортно. Каждый играет роль, кот