Глава 4. Немецкая классическая философия

 

Вторая половина XVIII - первые десятилетия XIX вв. в истории Германии отмечены нарастающим подъемом духовной культуры (в первую очередь литературы, критики, искусства, а затем и философии) на фоне сравнительно отсталых, по европейским меркам, социально-экономических порядков и раздробленности страны. Общественное брожение, жажда перемен способствовали формированию в немецком обществе устойчивых духовных ориентиров, послуживших основой для впечатляющего взлета культуры. Это ценности знания, труда, творчества, нравственного благочестия и искренней религиозности, разделявшиеся самыми широкими кругами немецкого общества. И хотя они подвергались искажающему действию отживающих, но еще не сломленных порядков (среди которых крепостничество) и предрассудков (в особенности, сословных), но дух свободы и свободолюбия прокладывал себе путь в немецком обществе с неодолимой силой. Он нашел свое воплощение и разработку в великих произведениях литературы и философии, в творчестве Шиллера и Гете, Лессинга и Канта и др. Громадное значение в духовном развитии Германии сыграла и Великая Французская революция, уроки которой стали предметом пристального и глубокого осмысления. В ряду деятелей немецкой культуры этого времени одно из центральных мест принадлежит Иммануилу Канту.

 

 

Философия Иммануила Канта

 

Философия Канта - завершение и одновременно критика Просвещения. Она положила начало последней фазы развития классической европейской философии, представленной школой немецкого идеализма. Особое место философии Канта, объясняет тот факт, что именно к его идеям возвращалась философская мысль XIX и XX столетий.

 

Иммануил Кант (1724 - 1804) родился в семье ремесленника. Отец Канта мечтал о духовной карьере для сына и способствовал его воспитанию в духе высокой религиозной настроенности и нравственного благочестия. После окончания Кенигсбергского университета, где он изучал богословие и с увлечением занимался философией и естественными науками, Кант в течение 9 лет работает домашним учителем и активно занимается самообразованием. Получив место приват-доцента, а затем профессора в родном университете, Кант остается верным ему до выхода в отставку (1801). Его жизнь бедна внешними событиями и примечательна богатством внутренней своей истории. Отличаясь пунктуальностью, он достиг высочайшей упорядоченности в личной и общественной жизни (местные жители могли проверять свои часы по его ежедневным прогулкам в одно и то же время). Кант любил проводить свободное время в кругу близких друзей, ценил компанию красивых и воспитанных женщин, но не был женат.

 

Творческая жизнь Канта отчетливо распадается на два периода: докритический (по 1770) и критический. В первый период интересы Канта носят ярко выраженный естественнонаучный и натурфилософский характер. В это время им написан знаменитый трактат "Всеобщая естественная история и теория неба" (1755), в котором обосновывается космогоническая гипотеза, получившая позднее название теория Канта -Лапласа. Со времени появления работы "О формах и принципах чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира" (1770) ведется отчет начала критического периода его творчества. Работа над главным трудом этого периода "Критика чистого разума" затянулась на целых 16 лет (1881). Работы критического периода, три знаменитые "Критики..." - "Критика чистого разума", "Критика практического разума" и "Критика способности суждения" сделали Канта величайшим философом всех времен.

 

 

Название этого периода "критический" призвано обозначить существо нового подхода Канта к задачам философии. Он состоит в исследовании условий возможности самих предметов

 

- 152 -

философского интереса (познания, морали, религии и т.п.) и критического испытания всякого догматизма. Кант испытал на себе влияние многих мыслителей, но из их числа следует особо выделить Ньютона, Руссо и Юма.

 

Исходный пункт философии Канта удобнее всего пояснить той позицией, которую занял мыслитель в историческом споре рационалистов и эмпириков. Канту удалось осуществить синтез двух противоположных традиций, удержав в этом синтезе истину каждой из них и отклонив то, что, на его взгляд, оказалось в них ложным. Кант признал справедливость суждений эмпириков, утверждающих опытную природу нашего знания, но отклонил их идею о разуме как о "чистой доске", на которой лишь природа пишет свои письмена. Идея рационалистов о существовании врожденных идей также не была им принята, хотя в ней он усмотрел некоторый плодотворный смысл. Путем самонаблюдения нетрудно убедиться в том, что в нашей душе нет чистых идей (например, причинности), свободных от всякого опытного содержания, от тех или иных конкретных причин и следствий. Вместо врожденных идей Кант вводит понятие об априорных формах созерцания и рассудка. Эти формы принадлежат субъекту, а не объекту. Они характеризуют структуру соответственно чувственного восприятия и рассудочного мышления и ни в коем случае не присущи вещам в себе (самим по себе). Тем не менее эти формы нельзя обозначить в качестве врожденных, так как это означало бы решение вопроса об их реальном происхождении, что, по Канту, превосходит наши возможности, опирающиеся на метод самонаблюдения или доказательство посредством разума. Бесспорно лишь то, что общие формы познания и содержание нашей душевной жизни даны нам в единстве своего существования.

 

Данные опыта получают название апостериорных элементов нашего сознания, т.е. всегда оказываются "заключенными" в априорные формы. Акт познания предстает тем самым как действие субъекта, как проявление его активности.

 

Исследуя условия возможности человеческого познания, Кант полагал себя не в праве исходить из безусловной веры в безграничные возможности человеческого Разума. Для рационалистов и эмпириков то или иное решение вопроса о происхождении Разума по существу предопределяло основания их убежденности в познании природы вещей. Введение Кантом понятия "априорные формы чувственности и рассудка" меняло ситуацию по существу. Теперь "доступ" к вещам самим по себе оказывается невозможным именно из-за этих форм. В прежнем значении слова "познание" оно становится неисполнимым, а потому "вещи в себе" непознаваемы. Мы можем знать лишь мир явлений, но не то, что является в нем. В то же время явления - это не только данные опыта, но и формы познания, в которых они закреплены. Необходимое и всеобщее в явлениях есть выражение априорных форм познания, а разнообразное и изменчивое в них относится к данным опыта.

 

Таким образом, являющийся нам мир предстает в качестве целого, проникнутого законом и порядком, источниками которых являются априорные формы познания. Как в этом убедились еще сами эмпирики, всеобщность и необходимость невозможно обосновать или вывести из опыта. Опыт всегда безмолвствует о будущем, но всеобщность и необходимость безразлична к тому, где и когда нечто имеет место. Истоки законообразности мира, как он нам дан в опыте, заключены в самом нашем уме и потому, с точки зрения Канта, рассудок законодательствует в природе. Последнее необходимо понять не как произвол самого рассудка, но как видение всей природы под формой закона и закономерности.

 

Обратимся теперь к конкретной характеристике того, что Кант обозначил в качестве априорных форм чувственности и рассудка. К первым Кант относит пространство и время, ко вторым - категории, которые сведены им в четыре группы: количества, качества, отношения и модальности. Каждая из групп заключает в себе по три категории и, таким образом, общее их число равно двенадцати, по числу логических видов суждений.

 

- 153 -

Учение об априорных формах чувственности - пространстве и времени - предмет первой части "Критики чистого разума" - " Трансцендентальной аналитики". Одновременно все содержание этой части призвано дать ответ на вопрос "Как возможна математика?" Общая логика кантовской аргументации заключается в последовательном доказательстве предшествования в нашем уме пространства и времени как целого по отношению к отдельным временам и пространствам, что свидетельствует об их непонятийной природе, о том, что они являются общими формами нашего созерцания. Абстрагирующей силой нашего ума мы способны удалить из собственных представлений все, что угодно, вплоть до исключения представления о "теле вообще", но представить нечто, лишенное пространственно-временных характеристик, нечто внепространственное и вневременное, мы не в состоянии. Кант полагает, что этому может быть только одно объяснение - пространство и время суть наши собственные формы созерцания. Математика как наука имеет дело с пространством и временем как с чистыми формами созерцания (геометрия базируется на пространстве, а арифметика - на времени). Именно этим объясняется неизменность всех математических теорем раз и навсегда безупречно доказанных (что свидетельствует о независимости математики от опыта). Вместе с тем, поскольку формы пространства и времени будут всегда выраженными объективно (как формы явлений), то математика приложима к любой части опыта, а потому, согласно Канту, мера научности знания измеряется степенью использования этим знанием математики.

 

Во второй части - "Трансцендентальной аналитике" - Кант анализирует процесс познания, осуществляемый рассудком. Здесь в центре внимания обоснование априорного характера категорий и принципов, без которых нельзя мыслить ни один предмет нашего опыта. Обнаруживая свою зависимость от опыта, естествознание подлежит неизбежным историческим переменам. Итак, возможности науки ограничены лишь опытом, т.е. миром феноменов. Таков ответ на второй вопрос: "Как возможна наука?"

 

Завершающая часть "Критики чистого разума" призвана ответить на вопрос " Как возможна метафизика?" В составе человеческого познания мы обнаруживаем отчетливо выраженную склонность к объединению рассудочных операций под формой идеи. В этой склонности к объединению находит свое характерное выражение действие человеческого разума. Каковы же априорные идеи чистого разума? Таких идей, по Канту, три: душа, мир, Бог. Именно они лежат в основе нашего естественного стремления к объединению всего нашего познания, подчинения его единым целям (задачам). Эти идеи венчают знание, оказываются предельными идеями нашего познания. В этом смысле они обладают априорным характером. Вместе с тем, в отличие от категорий рассудка, идеи имеют отношение не к содержанию опыта, а к чему-то лежащему за пределами всякого возможного опыта. По отношению к рассудку идеи разума выступают, таким образом, как обозначение в сущности никогда недостижимой задачи, так как средством познания чего- либо, лежащего за пределами опыта, они стать не могут. Ведь из факта существования этих идей в нашем уме отнюдь не следует факт их действительного существования. Идеи разума имеют поэтому исключительно регулятивное значение, и, следовательно, науки, которые сделали своим предметом изучение души, мира и Бога с помощью разума оказываются в проблематическом положении.

 

В своей совокупности рациональная психология (учение о душе), рациональная космология (учение о мире в целом) и рациональная теология (учение о Боге) и образуют собой основные разделы метафизики. Методы метафизических наук в силу отмеченной проблематичности ведут поэтому совершенно закономерным образом, а не в силу случайности или личной неудачи самих метафизиков, к неустранимым и неразрешимым в пределах самого разума антиномиям. Последнее означает, что мы с одинаковым успехом можем доказать прямо противоположные утверждения (например, ограничениченность и неограниченность мира во времени и пространстве, подчиненность всего действию причинности и наличность отрицающей ее свободы воли, бытие

 

- 154 -

Бога и его отсутствие). Такая ситуация свидетельствует о невозможности для метафизики стать наукой. Предметы ее познания находятся за пределами опыта, а потому достоверным знанием их мы обладать не в состоянии. Обречен ли человек в этой ситуации на полное незнание ноуменов (вещей в себе)? Возможно ли помыслить их себе непротиворечивым образом? Такая возможность открывается нам не на путях научного познания, но лишь с помощью практического разума, т.е. на почве нравственности.

 

Предмет следующей "Критики" Канта - практический разум, иными словами, "условия возможности" способности человеческого ума к моральному действию. Это сфера действия человеческой воли, направленной на овладение реальностью. Здесь Кант должен выявить, что есть "чистый практический разум", а это в свою очередь позволит очертить законные притязания практического разума. И здесь сразу нужно отметить важную ассиметрию в отношении к ноуменам теоретического и практического разума. Последний действует именно в их сфере, в то время как теоретический находится в пределах лишь феноменов. В этом бесспорное преимущество разума практического, ибо ему способно открыться то, что недоступно теоретическому. В этом смысле Кант возвышает веру над разумом, отдавая ей пальму первенства.

 

Искомый Кантом априорный синтез в сфере практического разума не основан ни на чувственной интуиции, ни на опыте, а потому для обоснования морали мы не имеем права апеллировать ни к чувственным импульсам, ни к опыту. Источник морального действия заключен в законе, который воля предписывает самой себе, ускользая тем самым от детерминации со стороны чего бы то ни было (чувства, расчета, давления, привычки и т.п.). В этом, по Канту, заключены основания автономности морали. Конечно, поступки, которые совершает человек и которые он оценивает с моральной точки зрения лишены подобной чистоты. Но это означает, согласно Канту, отступление от собственно нравственного характера поступка. Последний отвечает этому характеру лишь в том случае, если он обусловлен действием морального закона, автономного по своей природе. Этот моральный закон - категорический императив Канта.

 

Императив есть объективный практический принцип, значимый для всех. Кант выделяет два их вида: гипотетический и категорический. Первый в своей формулировке предполагает определенную цель, ради которой приходится действовать. Он отвечает формуле: если хочешь того-то, то действуй таким-то образом. В отличие от него категорический императив определяет волевую направленность нашего действия независимо от желаемой цели, он определяет её в полной независимости от чего бы то ни было, как обусловленную её собственным законом. Но что это за закон? Как закон он должен удовлетворять признакам всеобщности и безусловности. Следовательно, в качестве требований могут быть выставлены лишь такие, что применимы к поведению всех людей, во всякое время и во всяком месте. Ясно, что подобное требование может быть только одним, хотя формулироваться оно может различным образом. И у Канта действительно есть несколько формулировок категорического императива. Приведем лишь две из них, позволяющие лучше схватить существо его мысли. " Поступай согласно такой максиме, которая в то же время сама может стать всеобщим законом" и " Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице и в лице всякого другого также как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству". Несомненна близость этой максимы к евангельскому: "не сотвори другому того, чего себе не желаешь". В отличие от евангельского моральный пафос кантовского требования определен чистым долгом. В долге и только долге Кант видит то, что способно поднять человека над самим собой, исполниться как личность в свободе и независимости от природного механизма.

 

Категорический императив предполагает наличие свободы воли, воли как свободной причины наших поступков. Безусловность и свободы воли, и бессмертия души и существования Бога является не результатом рационального (теоретического) доказательства, а предпосылкой практического разума, точнее, морального закона. Они не обогащают сферу теоретического знания

 

- 155 -

(и в этом смысле не являются теоретическими догмами), но придают идеям разума объективное значение. Утверждение свободы воли, бессмертия души и существования Бога обязано своей действительностью моральному закону, и в этом (но только в этом смысле!) религия основана на морали, а не наоборот. Так, по Канту, само существование Бога необходимо потому, что добродетель в мире, подчиненном механической причинности, никогда не будет увенчана счастьем,

 

и справедливость, требующая воздаяния добродетели, свидетельствует о существовании интеллигибельного мира с всесильным Богом, воздающим по заслугам.

 

В кантовской философии совершенно отчетлив доминантный смысл разума и свободы. Вместе с тем и разум, и свобода не имеют в ней значения принципов. У Канта имеются основания для оптимизма, для убеждения в росте и крепнущей силе того и другого, но нет оснований для изображения истории как неумолимого и непреодолимого торжества разума и свободы. Мотив непременного наличия идеала, как органической составляющей исторического процесса, сам свидетельствует о существенно открытом характере истории в трактовке Канта.

 

В кантовском образе истории важна тема существования человечества под знаком задачи его самореализации. К этой самореализации (коренному способу человеческого существования) оно побуждаемо самой конструкцией своего существа, но скрытое в нем как возможность, обретает характер реальности, становится успехом или поражением, падением или возвышением лишь посредством "собственного поведения", меры "разумной самооценки". Потенциальная конфликтность самореализации и существования как такового образует собой основание постоянной проблемности исторической повседневности. Контуры неведомого, предстоящего будущего даны в освещении идеальных целей и неотвратимо связаны с бесчисленным множеством частных разумений и целей, "земных" нужд и потребностей, каждая из которых несмотря на свой конечный характер, свою немощь перед грандиозным целым вместе с тем абсолютно не химерична

 

и не вычитаема из этого целого.

 

По Канту, развитие способности разумного существа ставить перед собой, в его свободе, любые цели вообще есть культура. Только она может быть последней целью, которую можно приписать природе по отношению к человеческому роду. Таковым не может быть счастье на Земле или миссия явиться главным орудием для создания порядка и согласия в лишенной разума природе.

 

Философия Канта им самим мыслилась призванной ответить на вопросы: "что я могу знать?", "что я должен делать?", "на что я могу надеяться?" и венчающим предыдущие и вбирающим их в себя - "что есть человек?" Своими ответами на эти вопросы Кант выступил и как завершитель Просвещения и как мыслитель преступивший границы этой эпохи и положивший начало последнему периоду новоевропейской классической философии, протекавшему под знаком романтического настроения.

 

Школа классического немецкого идеализма (Фихте, Шеллинг, Гегель)

 

Философия Канта оказала колоссальное стимулирующее воздействие на всю последующую европейскую и, в особенности, немецкую мысль. Характер кантовской постановки проблем философии и их решения вызвали сильное желание лучше выразить подлинные завоевания его мысли и преодолеть свойственные ему ошибки. Первым, кто предпринял такую попытку был И. Фихте.

 

Иоахим Фихте (1762 - 1814)родился в бедной крестьянской семье.Несмотря наматериальные тяготы, которые ему пришлось пережить, чрезвычайно способный юноша сумел получить образование. Рано определился и его философский интерес. Вышедший в свет очерк "Опыт критики всякого откровения" (1792), вдохновленный "Критикой чистого разума", заслужил одобрительный отклик самого Канта. Убежденность Фихте в том, что ему открылся подлинный

 

- 156 -

смысл кантовской философии, который следовало бы донести до самого автора этой философии, привела в конечном счете к публичному отказу Канта от своего ученика. С 1794 г. начинается академическая карьера Фихте. Он сближается с романтиками и увлеченно, вариант за вариантом, разрабатывает свою основную философскую концепцию "Наукоучения". Громкую славу приносят Фихте его публичные речи, обращенные к германскому народу и посвященные теме его национального самоопределения и достоинства в современную эпоху. Умер Фихте в Берлине, будучи ректором университета, заразившись тифом от жены, ухаживавшей за больными солдатами в госпитале.

 

Необходимо отметить, что кантовский трансцендентальный субъект с присущими ему априорными формами созерцания и рассудка открывал новые возможности в построении философской онтологии как онтологии сознания. Наибольшее влияние на Фихте произвела в этой связи "Критика практического разума ". Новое толкование ее смысла как раз и открывало возможность обойти кантовский запрет на метафизику и возродить ее в обновленном виде. Для этого следовало освободиться от бросающегося в глаза дуализма Канта, освободиться от существования вещи в себе, независимой от трансцендентального субъекта. Исходной точкой переосмысления становится поэтому нравственное учение Канта, а учение о чистом разуме подвергается основательной критике и переработке. Вещь в себе отвергается Фихте с обезоруживающей простотой. Ведь она входит в кантовские построения в качестве мыслимой сущности, следовательно, вправе сказать, что это мы мыслим вещь в себе, действующую на нас. Трансцендентальный субъект Канта остается, таким образом, в одиночестве, он есть единственно сущее; все остальное - продукт (и только потому и предмет) его деятельности. "Я" Фихте - деятельное абсолютное начало, само полагающее свое "не- Я", в преодолении которого способно бесконечно развертывать собственное содержание. Личному темпераменту Фихте всецело отвечает установка на деятельность как на смысл самого существования, назначение жизни и ее долг. Вполне понятно, что такая интерпретация уничтожает различие теоретического и практического, принципиальность дуализма мира свободы ноуменального человека и детерминированного мира природы. Отныне природа становится всего лишь средством реализации человеческой свободы. Мнимая независимость и самостоятельность разнообразных объектов природы может быть расколдована осознанием того, что эти объекты суть порождения активности абсолютного субъекта, его деятельной природы. Смысл философии Фихте, ее цель в этом и заключается.

 

 

Обманчивая видимость, внушающая мысль о независимости всякого "не- Я" от "Я" определена несовпадением абсолютного и индивидуального "Я". Абсолютное "Я" само себя ограничивает и разделяет таким образом, что для этих конечных "я" существует противополагаемое им "не-я". Это и открывает бесконечное поприще для деятельности индивидуальных "я", каждое из которых выполняя свой долг в формах собственной жизни и деятельности, обнаруживает великую деятельность единого мирового "Я". Схема самосознания и схема действия совпадают, что дает основание для Фихте рассматривать свою философию в целом как наукоучение, с одной стороны, и как отображение нарастающего, но не способного достичь состояния совпадения (или тождества) противоположностей "Я" и "не- Я", божественного и человеческого, бесконечного и конечного, с другой. Эта же объяснительная схема принимается Фихте и в отношении индивидуального "я", ограничение и разделение в котором порождает различные психические состояния, главнейшие психические функции и душевные способности. Диалектика Фихте не знает завершающего тождества противоположностей и именно этот момент его философии вызвал критику Шеллинга и Гегеля.

 

Фридрих Шеллинг (1775 - 1854)родился в семье пастора.После обучения в Тюбингеме(где он познакомился с Гегелем), а затем в университетах Лейпцига и Дрездена, где изучал естественные науки, двадцатитрехлетний Шеллинг приступает к работе в Йенском университете, где вскоре (1799) сменяет ушедшего из него Фихте. В 1800 г. выходит принесшая ему прочную славу "Система трансцендентального идеализма". Философская эволюция Шеллинга уже после

 

- 157 -

выхода этой книги претерпела целый ряд существенно отличных друг от друга этапов. Он пережил периоды общественного забвения (в пору господства и широкой популярности гегелевской философии) и возвращавшегося к нему признания и известности (как это случилось в период деятельности в Берлинском университете, куда он был приглашен в 1841 году королем Пруссии. Однако слава и популярность снова отступали. Умер Шеллинг в Швейцарии.

 

Шеллинг прямо исходит из принципа тождества духа и природы, понимаемых всего лишь как разные проявления единой деятельной сущности - Абсолютного или Бога. В его философии оживают пантеистические системы Дж. Бруно и Спинозы, переосмысленные в свете возможностей, рожденных идеей трансцендентализма Канта и ее развитием в философии Фихте. Абсолютное тождество Шеллинга есть первоначальная, а не производная сущность. Сила, изливающаяся в природе, по существу тождественна с той силою, которая обнаруживается в духовном мире, с той лишь разницей, что в первом случае она должна бороться с перевесом реального, а во втором случае - с перевесом идеального. Но и эта противоположность (реального и идеального) является только тому, кто уже сам отделился от целостности и обособился от нее как производное существо. Творческая деятельность Абсолютного развертывает панораму жизни мира, метаморфозу его форм от низших до высшей, венчаемой человеческим самосознанием. То же самое творчество, как тождество теоретической и практической деятельности, нужно найти также в субъективном интеллекте. Здесь, согласно Шеллингу, таким характером обладает эстетическая или художественная деятельность, способная с наибольшей полнотой выразить природу творческого начала. Идеальный мир искусства и реальный мир объектов являются продуктами одной и той же деятельности, которая, творя бессознательно, создает действительный мир природы, а, творя сознательно, эстетический мир искусства. Весь мир есть живое произведение искусства. По словам Шеллинга, объективный мир есть лишь первоначальная бессознательная поэзия духа. Поэтому искусству Шеллинг отводит исключительно высокое место в своей философии. Именно в искусстве раскрывается тайна мира, тождество идеального и реального: в искусстве мы видим, как воплощается идея, как интеллект творит природу. Философия искусства поэтому - общий орган философии, завершение ее свода.

 

Чрезвычайная близость сферы природы и сферы искусства, натурфилософия и философия искусства в глазах ряда его современников расценивалась как смешение задач поэзии и науки. Существенно иным способом стремится реализовать принцип тождества идеального и реального Вильгельм Георг Фридрих Гегель.

 

Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770 - 1831) родился в Штутгарте. После окончания богословского факультета Тюбингенского университета, где он изучал философию и теологию, им избирается не церковное, а светское поприще. С 1793 по 1799 гг. он учительствует сначала в Берне, а затем во Франкфурте. В 1801 г. Гегель получает приглашение от дружившего с ним со студенческих лет Шеллинга, добившегося уже известности и славы, в Йенский университет. Здесь же он защищает диссертацию "Об орбитах планет" и подготавливает свою первую печатную работу "Различие между системами философии Фихте и Шеллинга". В Йене Гегель работает над одним из основных своих трудов "Феноменология духа" (1807). В этой работе он формулирует основные принципы своей философии. В 1808 г. Гегель принимает предложение быть ректором гимназии в Нюрнберге. Этот период в его жизни оказался особенно плодотворным. Он завершает свой главный труд "Наука логики" (1816). После непродолжительной работы в Гейдельбергском университете, где им была издана "Энциклопедия философских наук", открывается последний - Берлинский - период творчества, время широкого признания философа, время славы и почета. В это время Гегель издает "Философию права" и читает большие лекционные курсы, среди которых история философии, эстетика и философия религии (изданы посмертно). Умер Гегель в Берлине во время эпидемии холеры.

 

 

- 158 -

Будучи глубоко неудовлетворенным попыткой Шеллинга реализовать принцип тождества реального и идеального, ориентируясь на искусство как модель творчества Абсолютного, Гегель предпочитает видеть в качестве такой модели науку, а само творчество истолковать как логический процесс. "Истинной формой, в которой существует истина, может быть лишь научная система ее. Моим намерением было - способствовать приближению философии к форме науки - к той цели, достигнув которой она могла бы отказаться от своего имени любви к знанию и быть действительным знанием".

 

Эта установка позволила Гегелю построить всеобъемлющую систему философии, охватившую собой все области человеческого знания. Разделяя классическую веру в определении предмета философии как Абсолютного, Гегель усматривает в мысли, в ее логическом движении адекватную Абсолюту "стихию". А это означает, что сущее в основе своей есть мысль, что все действительное разумно, а все разумное действительно. Идея есть истина, и все истинное есть идея.

 

Систематическое развитие идеи, производящее мир, должно быть доказано, представлено в виде монистического процесса. Не религия и не искусство есть высшее откровение Божественной идеи, а ее познание и самопознание в форме чистого мышления, т.е. философия. "До этого пункта дошел мировой дух; каждая ступень имеет свою особую форму в истинной системе философии: ничто не потеряно, все принципы сохранены, так как последняя философия есть совокупность всех форм, Эта конкретная идея есть результат усилий духа сделаться объектом для самого себя, познать самого себя путем самого серьезного труда, продолжавшегося почти две с половиной тысячи лет: столько труда было разуму познать самого себя".

 

Процесс развития, обусловленный противоречием, принимает у Гегеля форму трехтактного движения, хорошо освоенного уже Фихте. Первой ступенью здесь является тезис, затем, его противоположность - антитезис, и, наконец, третья ступень - синтез. В конечном пункте противоположные моменты сохраняются в своем единстве как внутренние моменты синтетического целого. Господство так называемой триады позволяет также обозреть гегелевскую философскую систему в целом.

 

Первый ее раздел образует "Логика", в которой прослежен весь путь развития абсолютной идеи, начиная с самых простейших ее логических форм ("бытие вообще " и "ничто ") и кончая абсолютной идеей. Более сотни категорий, вытекая одна из другой, сплетаясь в законы, разворачиваясь в систему, создают удивительный логический каркас мира, его динамическую модель. Это, по Гегелю, как бы мысли Бога до возникновения мира. В самой "Логике" мы также имеем три части (" Бытие", "Сущность", "Понятие"), которые в свою очередь также распадаются на три части. Второй раздел гегелевской системы - "Натурфилософия". Здесь Гегель представил уже известный нам по "Логике" ряд категорий в формах природных процессов и образований. Последние выступают в качестве материализации, "овнешнения" чисто логического содержания. Все сущностное содержание абсолютной идеи развернулось в пространстве под чуждой ему оболочкой телесного и материального. Материальный мир - это как бы окаменевший дух. И Гегель своей философией природы показывает, как дух "просыпается" в природе, сбрасывает с себя мертвое оцепенение: свет, звук, химические реакции, биологические свойства - это все пути возрождения духа, его все более совершенные попытки вырваться из природы и вернуться к самому себе. И этот возврат происходит в человеке. Следующий раздел: философия духа. Дух выступает в трех формах: субъективный дух (индивидуальное развитие человека), объективный дух (дух народа) и абсолютный дух (искусство, религия и философия - высшая ступень развития мирового духа).

 

Особый интерес богатством мыслей представляет вторая часть философии духа - объективный дух. Эта часть гегелевской системы получила свое развернутое изложение в его знаменитой работе "Философия права" (1821). Завершающей формой объективного духа является

 

- 159 -

государство, и отношение к этому институту общественной жизни, по убеждению Гегеля, позволяет и самой философии (в сознании ее человеческой ответственности) определиться должным образом, соответствующим как ее собственной природе, так и назначению в общественном универсууме. К государству поверхностная философская мысль относится суетно, не отдавая отчет в том, что оно - плод тысячелетнего труда и истории. "Все дело в том, чтобы в видимости временного и преходящего познать субстанцию, которая имманентна, и вечное, которое присутствует в настоящем". Свою собственную задачу Гегель определяет как постижение и изображение государства как разумного в себе. Дело философа состоит не в том, чтобы конструировать государство таким, каким оно должно быть, но лишь показать, как государство, этот нравственный универсуум, должно быть познано. Ведь задача философии постижение того, что есть, ибо то, что есть, есть разум. "Познать разум как розу на кресте современности и возрадоваться ей - это разумное понимание есть примирение с действительностью, которое философия дает тем, кто услышал внутренний голос, требовавший постижения в понятиях и сохранения субъективной свободы не в особенном и случайном, а в том, что есть в себе и для себя".

 

Это гегелевское кредо в понимании отношения философии и действительности прекрасно гармонирует с его высочайшей оценкой государства, "как действительности нравственной идеи", "реализации свободы" и т.п. Государство, по гегелевскому определению, как действительность субстанциальной воли, которой оно обладает в возведенном в свою всеобщность особенном самосознании, есть в себе и для себя разумное. Это субстанциальное единство есть абсолютная неподвижная самоцель, в которой свобода достигает своего высшего права, и эта самоцель обладает высшим правом по отношению к единичным людям, чья высшая обязанность состоит в том, чтобы быть членами государства. Государство в отношении индивида обладает первичной реальностью. Оно есть объективный дух, и потому "сам индивид обладает объективностью, истиной и нравственностью лишь постольку, поскольку он член государства. Тем самым Гегель возвышает откровенно этатистскую позицию как единственно верную. Отклоняя все концепции государства, которые исходят из отдельных индивидов как от своей отправной точки (теория договора и пр.), Гегель делает заключение относительно таких концепций, что их рассудочные выводы неминуемо уничтожают "в себе и для себя сущее божественное, его абсолютный авторитет и величие". В свободе, по гегелевскому убеждению, надо исходить не из единичности и самосознания единичности. Главное - сущность самого самосознания, и она "независимо от того, знает ли об этом человек или нет, реализуется в качестве самостоятельной силы, в которой отдельные индивиды не более, чем моменты: государство - это шествие Бога в мире; его основанием служит власть разума, осуществляющего себя как волю".

 

Таким предстает в гегелевской характеристике ход мировой истории. Государства, народы и индивиды служат бессознательными орудиями и органами внутреннего дела мирового духа

 

По общему смыслу и пафосу гегелевской философии она явилась завершением всего предшествующего развития не только в сфере собственно философской, но и в глобальном историческом смысле, так как Дух осознал самого себя как единственно сущее, как начало и конец всего.

 

Темы истории и развития были введены гегелевской философией в духовную культуру Европы начала XIX в. с исключительной силой. Вместе с тем его учение оказалось последним грандиозным воплощением классического типа философии, основанном на концепции самосознания, противопоставлении субъекта объекту и т.п. Падение гегелевской философии, ее критика открыли новый, неклассический период в развитии философии.

 

- 160 -

Для дополнительного чтения

 

Антология мировой философской мысли в четырех томах. Т 3. М., 1971. (Классический немецкий идеализм).

Гулыга А. Кант. М., 1981.

Гулыга А. Немецкая классическая философия. М., 1986.

 

История философии: Запад - Россия - Восток (Кн. 2. Философия XV - XIX вв.). М., 1996.

 

Раздел 4, гл. 1, 3-8.

Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 3. Новое время.

 

СПб., 1996. Гл. 20; СПб.,1997. Т. 4. Гл. 2, 3.

 

 

- 161 -