Творческие Божественные идеи, их отношение к Богу и к миру

В каком отношении Божественные идеи находятся к Богу и к миру? Куда следует Божественные идеи «поместить»?

Если поместить эти идеи в Божественную сущность, то в таком случае творение окажется откровением Божественной сущности во вне. Человеку, имеющему некоторый уровень философской культуры, невозможно здесь не почувствовать некоторый пантеистический привкус. Фактически это воспроизведение платонистской идеи чувственного мира, как несовершенного отображения мира вечных идей.

В. Н. Лосский (стр. 228) справедливо указывает, что такое учение означет лишение тварного мира его оригинальности и самоценности, принижение творения, а значит и Бога, как его Творца. В таком случае мир предстает, как дурная, несовершенная копия с той идеальной реальности, что заключена в Божественной сущности, в то время как Библия подчеркивает совершенную и великолепную новизну творения.

Этот вопрос является тупиковым для латинского богословия. Латинское богословие не различает в Боге сущность и энергию, и поэтому творение мира мыслит, как некое удвоение. Идеальный мир от века существовал в Божественной сущности, потом этот идеальный мир был воспроизведен вне Бога. Один и тот же мир существует как бы двумя образами. Один образ идеальный, — в Божественной сущности, а другой — тот, в котором мы существуем. Согласно восточной патристике, Божественные идеи находятся вне тварного мира, это очевидно. Мир творится согласно с этими идеями, но сами идеи никогда не становятся тварными существами, дистанция между ними и тварными сущностями не исчезает. Как же таким образом мыслить отношения между Богом, тварным миром и идеями?

Для Восточных отцов, идеи — это не более совершенные прообразы тварных вещей, и творение нельзя мыслить, как снятие копий, как некое размножение фотографий по негативу. Божественные идеи — не прообразы в обычном смысле, скорее это орудия, посредством которых Бог творит мир, извечные причины тварных существ, устанавливающие для каждой вещи норму ее существования, ее путь к совершенству, т. е. к обожению, ее образ приобщения Божественным энергиям. Отношение Божественных идей к миру и сотворение мира посредством идей правильнее мыслить не как отношение копий к совершенному образцу, а как соотношение между творческой идеей, существующей в сознании человека-художника, и тем художественным произведением, которое он создает в соответствии с этой идеей. Очевидно, что сама творческая идея и произведение как ее воплощение — вещи далеко не тождественные. Когда художник в соответствии с творческой идеей создает произведение, он тем самым вызывает из небытия к бытию нечто совершенно новое, что раньше не существовало, причем не существовало и в его уме, в его сознании. Эта аналогия также не совершенна, потому что тайну сотворения мира постичь невозможно, но эта аналогия помогает отчасти понять, каким образом соотносятся Божественные энергии и тварные вещи.

Творение и время

Как соотносятся между собою творение и время, как одна из форм существования тварного бытия? Этот вопрос — скорее вопрос правильной формулировки. Если сказать, что Бог творит в вечности, то нужно будет признать, что творение совечно Творцу. Это мнение было высказано Оригеном и было Церковью отвергнуто.

Учение Оригена не находит подтверждения в Свщ. Писании, где говорится, что творение не совечно Богу:

«Прежде, нежели родились горы, и Ты образовал землю и вселенную, и от века до века Ты — Бог». (Пс. 89, 3)

«И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин. 17, 5).

Если сказать, что Бог творит во времени, то возникает ряд недоразумений. В таком случае необходимо признать; что 1) Сам Бог существует во времени, и, следовательно, не вечен; 2) время совечно Богу, что абсурдно; 3) имело место два творения, сначала было сотворено время, а потом во времени Бог сотворил весь мир, что также нелепо.

Бог сотворил мир «в начале» (Быт. 1,1). Свт. Василий Великий («Шестоднев») таким образом определяет, что такое начало. «Как начало пути — еще не путь, как начало дома — еще не дом, так и начало времени — еще не время, ни даже малейшая часть времени».

Блж. Августин определяет время следующим образом: «Ибо, что такое время, как ни равная, преемственная и последовательная перемена, которой с безусловной необходимостью подвергаемся все мы и весь мир». Следовательно, если нет твари, нет тварного изменчивого бытия, то нет изменений, нет и времени. Время предполагает некоторую длительность, некоторый процесс, в котором можно выделить составляющие: прошлое, настоящее и будущее. Но начало, т. е. первое мгновение, в которое создан мир, неделимо, оно находится вне длительности, и следовательно, вне времени. По выражению В. Н. Лосского, начало есть грань, где вечная Божественная воля соприкасается с тварным миром.

Возникнув, тварный мир как созданный из ничего, начинает изменяться,, и это изменение порождает время. Преподобный Максим Исповедник говорит: «Время от создания неба и земли исчисляется». Поэтому правильно говорить, что Бог сотворил мир не в вечности и не во времени, а вместе со временем. Время имеет свое начало, но время будет иметь и конец. В Откр. 10, 6 говорится, что мир придет в такое состояние, когда «времени уже не будет», когда тварь приобщится вечности. Однако, эту тварную вечность, имеющую начало, не следует отождествлять с вечностью Божественной, потому что тварная вечность, в кото-, рой будет существовать мир, является соразмерной времени. По словам автора Corpus Areopagiticum («О Божественных именах») тварная вечность есть «неподвижное время или вечно длящееся мгновение». Между тварной вечностью и временем можно установить некоторое соответствие, в то время, как вечность Божественная со временем несоизмерима.