Научные Основы Умного Сыроедения

 

Я часто повторяю, что «Умное сыроедение» не просто так, случайно свалилось нам с вами на голову. Не в результате каких-то умозрительных фантазий. Оно имеет очень надежный фундамент. Изложенные в этой книге идеи могут быть очень полно обоснованы с точки зрения «строгой» науки.

Этот раздел написан специально для тех, кто во всем ищет научную строгость и не боится слов «энтропия» и «операционная система». Хотя, с моей личной точки зрения, любая «строгая» наука, как метод постижения действительности, стоит гораздо ниже художественного метода. Потому что художники и поэты основываются на целостности жизни, а наука, хотя и провозглашает на всех перекрестках всеобщую взаимосвязь, категорически не допускает ее присутствие в своих формулах. Единственное известное мне исключение – квантовая теория. Ну, и биологи часто говорят о целостности природной среды, только делают это почему-то шепотом.

Об отражении Единства Мира в научном мышлении мною написана отдельная книга, в которой около 400 страниц. И пока она медленно дрейфует в сторону читателя, я сейчас осуществлю утечку информации в виде настоящей главы, которая написана в особой форме – иронического памфлета. И на последующих страницах я защищаю Единство Природы с помощью очень действенного средства – смеха!

 

Подобрать подходящие очки

 

Изучая окружающую и внутреннюю реальность, мы выбираем подходящий для этого инструмент наблюдения. Это или очки для близи или дали, а может быть, даже микроскоп или телескоп. Выбор инструмента помещает наше мышление на соответствующий уровень обобщения, заставляет мыслить в определенном масштабе.

В принципе, все эти инструменты наблюдения эквивалентны, вопрос лишь в степени удобства. Например, вы можете попытаться найти пропавшую авторучку с помощью микроскопа. Но долго же придется искать! Придется обшарить каждый квадратный микрон своего жилища. Очки для дали подойдут для этой задачи лучше всего.

Та или иная ветвь науки, к которой мы прибегаем, чтобы сориентироваться в многообразии проявлений жизни, это и есть инструмент, которым мы оснащаем свое мышление. Однако когда речь идет не о визуальном наблюдении, а о мыслительном процессе, в качестве масштаба мы выбираем не физические расстояния, но уровень организации, длину когерентности, глубину взаимосвязи.

 

Трактор на дороге

 

В этом смысле физика, конечно же, это наука о микромире мышления. Физика пытается охватить всю картину мироздания единым взором, учесть все, но это у нее, естественно, не получается… Кто возьмется решить систему из квадриллиона нелинейных уравнений и вывести из нее волновую функцию Вселенной?

Тогда физика пытается пойти на компромисс: оборвать те взаимосвязи, которые кажутся ей несущественными, переведя все оставшееся за границами рассмотрения в разряд «шума». В этом случае удается решить множество конкретных задач, в которых фигурируют природные подсистемы конечного размера.

Но что же это? Физика неожиданно оказывается лицом к лицу с ужасным монстром, научным Вием – вторым законом термодинамики! Чего он хочет от нас, откуда он взялся и к чему ведет?

Ведет он, как известно, к угасанию, старению и смерти.

А создали его мы сами! Как только мы перевели все неучтенные взаимодействия в разряд шума, это и произошло. Мы выплеснули дитя Жизни из корыта своих теорий и тем самым отдали всю бесконечность на растерзание его величеству Хаосу. Второй закон термодинамики – это зеркало, которое Сама Природа подносит к нашему лицу, чтобы мы увидели, как мы сами себе наставили рога! Этот закон подобен трактору, который едва плетется по первой полосе автомагистрали, и на котором болтается знак «Прими влево». Он сигналит нам, что пора перестроиться в следующий ряд, на котором наше мышление сможет уже как следует разогнаться.

Я позволю себе сравнить физику с подростком, для которого порядки и установления мира взрослых кажутся слишком сложными и поэтому ненужными. В результате некоторые юные существа отказываются от мучительно трудной ассимиляции в этот мир, и ограничивают свое внимание ближайшим окружением, всеми силами пытаясь овладеть им – мы называем это «улица», андерграунд – и есть еще много других синонимов для обозначения этой проблемы.

Физика не умеет распознать во всем множестве взаимодействий, которые стучатся в изолированную для рассмотрения подсистему, те управляющие сигналы, которые посылаются от более высоких уровней существования и организации мира. Этим высокостоящим и совершенным организмам Природы отказано в существовании с самого начала, еще при выборе модели мира! И информация о них безжалостно стерта. Физика, де-факто, стала наукой, в которой имеется лишь один иерархический уровень. Эстетика этого подхода – жесткая, механическая организованность и постоянная борьба с хаосом.

Однако сверло квантовой механики уже почти просверлило жесткую коробку этой само-ограниченности. Единое бытие Природы скоро хлынет и сюда!

 

Конформисты наук о жизни

 

Теоретическая биология в гораздо большей степени открылась системному мировоззрению и осознает множественность природных иерархий управления. Биологические представления об окружающей среде уже далеко вышли за границы понятия о простом источнике шума. Эта среда, однако, рассматривается максимум на трех уровнях: живые организмы, ближайший к ним биоценоз и биосфера планеты Земля.

Что касается влияния космического окружения, здесь больше Чижевского еще никто не сказал. А по поводу непонятной и поэтому отчасти страшноватой Ноосферы говорили многие, но сказали немного. Вся слава здесь по-прежнему принадлежит Шардену.

Внимание биологов слишком захвачено живыми организмами – их структурой, взаимодействием между собой и эволюцией, поэтому даже на анализ окружающей среды с системной точки зрения у них не остается достаточно сил и времени. Поэтому биология в своей методологии все же тяготеет к кибернетике, которая научилась хорошо видеть части, но еще не замечает Целого. Хотя в биологии (особенно в современной микробиологии) накопилось столько удивительных фактов и наблюдений, что глиняные ноги дарвиновского колосса уже обломились под их тяжестью.

Забавно наблюдать, как биологи пытаются отбиваться от физиков с их второзаконием! Не имея возможности сражаться с физиками на их территории, биологи яростно пытаются отстоять свою, провозглашая «особые формы движения» живой природы. В чем, однако, состоит эта особенность? Мало сказать «живое» – это все равно что призвать на помощь энтелехию или Дух Святой (ничего не имею против этих понятий). И вследствие подобной беспомощности биологи скатываются на нисходящую дорожку «самоорганизации», построенную синергетикой – которая ведет все к той же физике с ее методами. А вожжи держит все тот же Хаос, которому навечно отдана роль творца Вселенной.

Но биологи – это молодые и подающие надежды яппи, которые предчувствуют свою карьеру и ни за что не втянутся в сомнительные делишки. Они вращаются, как шестеренки и безотказно делают свою работу. Но все же – наслаждаться результатами этой работы будут другие!

 

Хулиганы и гении

 

Среди ста уличных хулиганов один неминуемо оказывается гением. Он имеет силу ворваться в истеблишмент со своими идеями, произвести переворот и стать миллиардером или классиком. Но все равно его никто не поймет до конца!

Поэтому, как мне кажется, многие настоящие «системщики» или «генералисты» вырастают именно из физиков. Настрадавшись в своих попытках «строго» объяснить мир, они прорываются от мышления к Бытию и становятся его частями, проводниками, водосточными трубами. Как всегда, имеются и исключения – среди известных системщиков есть даже музыканты.

На нынешний момент я прежде всего назвал бы Хауарда Пэти (Howard Y. Pattee) и Артура Кестлера (Arthur Koestler). Они уже указали дорогу к Лестнице в Небо. Это грандиозное сооружение заметил также и Эрвин Ласло (Ervin Laszlo), который смог соединить музыку и науку и благодаря этому весьма искусно и благозвучно зазывает толпы на новогодний аттракцион.

Мне же осталось самое приятное: водрузить Сияющую Звезду на уже наряженную другими елку жизни. Что я с удовольствием и сделаю прямо сейчас.

 

Демокрит и Парменид

 

Итак, по Демокриту, все состоит из навечно разделенных атомов, и говорить о каком-то Целом бессмысленно. Согласно же Пармениду, все есть Целое, и части существуют лишь условно. Что изменилось с тех пор, и что мы можем добавить к этому сейчас?

За прошедшие тысячелетия человечество научилось многому. Мы научились прослеживать потоки взаимодействий до мельчайших деталей и анализировать их с различных уровней причинности. Мы стали понимать, что есть множество уровней описания событий, с которых одно и то же видится по-разному. Также стало ясно, что понятие объекта весьма относительно, и что события – это всего лишь луковая шелуха, а вся суть сосредоточена в неувядающих процессах, с помощью которых жизнь переходит из одной формы в другую. Вот хвост Истины, за который можно надежно ухватиться!

История познания мира закончилась, когда мы научились программировать. После этого началась история созидания миров.

 

По какой линии отрезать?

 

Пока наша чувствительность была мала, мы замечали только самое грубое и жесткое. Вот камни на дороге – они казались независимыми и суверенными объектами. Но пройдя тысячу километров, мы вдруг догадываемся, что это на самом деле – километровые знаки и они являются частью системы навигации. Мы восхищаемся сложностью живой клетки, которую разглядели в микроскоп. И через некоторое время осознаем: дело не в клетке, а в организме, частью которого она является! Но затем и этого становится мало: каждый организм, оказывается, является частью некоторого сверх-организма, который мы называем окружающей средой.

Чем более тонкие взаимодействия мы прослеживаем, тем в большей степени мы становимся способными замечать что-то не только под собой, но и НАД собой. Мы замечаем небо! Состоит ли оно из звезд? А может быть, из галактик? Или из звездных скоплений?

По какой же линии следует разрезать реальность, чтобы выделить из нее объекты, пригодные для научного изучения? До сих пор мы поступали вынужденным образом, выбирая объекты по масштабу своего мышления. По мере того как мы взрослели, в поле нашего внимания попадали и иерархии взаимодействий, обратные связи и процессы управления.

Но вот что до сих пор не научилась делать наука – это платить Природе цену за свои неловкие манипуляции ножом. Ибо всякий раз, когда мы выкраивали нечто из ее бесконечной ткани, мы грешили против Истины, и чтобы скомпенсировать это, нужно было выставлять сигнальный знак. Нельзя было просто делать вид, что вот, отрезали, и ничего страшного не произошло. Это неизбежно приводило к парадоксам, путанице и всякого рода вторым законам. Потому что на самом деле мы понятия не имеем, что в действительности станет важным, если посмотреть с более высокого этажа, чем тот, на котором мы находимся сейчас. Какой-нибудь ничтожный вирус, залетевший с метеоритом, может изменить космическую судьбу целой планеты.

На очень незначительных количествах материи и энергии может скрываться просто чудовищный объем информации. Которая часто оказывается не просто «информацией», но действенным управляющим кодом, программой, взвесить которую можно только по тому влиянию, которое она окажет.

Физика привыкла стерилизовать рассматриваемые ею объекты и обирать их до состояния полной нищеты, оставляя им только форму, массу, разного рода заряды и разрешая иметь энергию. Все остальное конфисковано на границе. Поэтому и остается только шум вместо оперетты.

Так и должно было случиться. Потому что с низших уровней описания виден лишь бессмысленный шум, а с более высоких – мы прослеживаем точные и эффективные сигналы. Повсеместно происходит процесс управления, а мы и не догадываемся об этом! Нам никак не

удается ухватить, почему на международном рынке одна из валют вдруг стала расти или падать. Откуда нам знать, что просто в одном комфортабельном кабинете было принято соответствующее решение. А мы все твердим что-то о свободном рынке и демократии.

Имеет ли смысл вообще изучать изолированные структуры? Такой смысл, конечно же, есть. Делая это, мы узнаем о чувствительных точках таких структур, о тех состояниях, которые порождают в них динамические неустойчивости.