Глава 5. Философия XIX века

После смерти Гегеля его духовное наследство “поделили” между собой два направления его единомышленников - правые гегельянцы (Габлер, Гинрихс, Гешель и др.), которые преимущественно развивали гегелевское учение о праве и государстве и пытались сохранить в целостности гегелевскую систему; и левые, или младогегельянцы (Штраус, Бауэр, Штирнер, Фейербах), стремившиеся сделать из философии Гегеля атеистические и даже революционные выводы. Поскольку, согласно Гегелю, философия образует высшую форму самосознания абсолютного духа по сравнению с религией, то младогегельянцы смело выступили с критикой религии, видя в ней тормоз развития общества. Постепенно критика религии привела их и к критике самого Гегеля: его философии как рационализированной, спекулятивной теологии. Особенно здесь преуспел Людвиг Фейербах (1804-1872). В своих фундаментальных работах “Сущность христианства”, “Происхождение религии” он попытался показать, что человек - Начало, середина и конец всякой религии. Сущностью религии является человеческое сердце, от рассудка оно отличается тем, что стремится верить и любитъ. Бог - это совершенный и могущественный человек. Религия - всего лишь сон человеческого духа. Подобный антропологический атеизм лег в основу философии Фейербаха - учения о конкретном чувствующем, страдающем, мыслящем человеке, из которого можно вывести все основные законы и категории философии, не прибегая к понятиям абсолютного духа, субстанции, Бога и т.д.

К младогегельянцам поначалу относился и Карл Маркс, но потом, под влиянием философии Фейербаха, он перешел на позиции материализма и в конце концов создал самостоятельное философское учение - диалектический материализм. Маркс был одним из тех мыслителей XIX века, чье учение оказало огромное влияние на судьбы людей, особенно в XX веке, когда впервые в человеческой истории люди стали воевать друг с другом за идеологические доктрины.

Обычно говорят о существовании “двух” Марксов - один был философом-гуманистом, тонким аналитиком сознания, крупным теоретиком в области философии; другой - революционером-практиком, разработавшим учение о сверши существующего капиталистического строя и о путях построения бесклассового коммунистического общества всеобщего благоденствия и счастья. Все это удивительным образом совмещалось в одном человеке. В своих ранних работах, например, в “Экономическо-философских рукописях 1844 г.” Маркс развил гегелевское учение об отчуждении и попытался дать свою оригинальную трактовку этой проблемы. Совершенно справедливо он писал о том, что отчуждение || капитализме носит массовый и всеохватывающий характер. Так, рабочий вынужден от средств и продуктов собственного труда, от самого себя как человек отчужден от природы и культуры, и чем больше и плодотворнее он работает, тем более могуществен отчужденный от него и подавляющий его социальный порядок. Отсюда Маркс делает странный, на сегодняшний взгляд, и совершенно романтический вывод о том, что преодолеть отчуждение можно, только уничтожив частную собственность. В работе “Немецкая идеология” (написанной совместно с Ф.Энгельсом) и в эпохальном труде XIX века “Капитал” Маркс как философ дал глубокий анализ феномена идеологии, показал, что идеологические схемы и конструкции, какими бы утопическими, антинаучными или просто бессмысленными они ни были, обладают мощной самостоятельной силой и не поддаются идейной критике, не рассеиваются как туман заблуждений, а наоборот, довлеют над человеком в его практической деятельности, определяют его жизнь и понимание мира. Маркс показал, что человеческое сознание - сложнейшая иерархическая система, живущая по своим собственным законам и определяющаяся работой внутренних механизмов, показал, что сознание бытийствует и не является механическим отражением мира. Эти идеи Маркса в очень сильной мере повлияли на философскую мысль XX века - на социологию знания, экзистенциализм, феноменологию и т.п.

Еще одно важнейшее положение марксизма - учение о повторяемости в истории, о наличии в истории объективных, не зависимых от человека законов, которые можно выявить, можно использовать это знание, направляя, ускоряя или замедляя развитие общества. Отсюда выросли революционные, утопические идеи Маркса о неизбежной победе коммунизма во всем мире, о переходном периоде на пути к этой победе - государстве диктатуры пролетариата. Эти идеи Маркса были подхвачены в нашей стране В.И. Лениным и после прихода коммунистов к власти положили начало целой цепи социальных экспериментов, последствия которых до сих пор сотрясают нашу страну, ее экономику, ее культуру.

Еще во времена Гегеля появились философы, не принадлежавшие к его лагерю, резко выступавшие против его философии, смело бросавшие вызов необыкновенной популярности его доктрины. К таким мыслителям относятся прежде всего Артур Шопенгауэр (1788-1860) и Серен Кьеркегор (1813-1855). В отношении их философии можно говорить о резком изменении философской проблематики, о появлении так называемой постклассической философии, которая пыталась радикально, по сравнению с немецкой классикой, пересмотреть проблему смысла человеческого бытия, места человека в мире, его отношения к Богу, к смерти и бессмертию, его конечного предназначения.

Шопенгауэр после окончания университета пришел устраиваться на работу к самому Гегелю и, будучи принятым, назначил свои лекции на то же время, когда перед студентами выступал Гегель - ректор университета, философ в зените своей славы Шопенгауэр, конечно, провалился и, кое-как доработав семестр, больше никогда преподавательской деятельностью не занимался, чем, правда, не был особенно опечален Показателен, однако, факт непосредственного столкновения двух людей, представляющих две совершенно разные эпохи в философии.

В 1818 году Шопенгауэр закончил главный труд своей жизни, книгу “Мир как воля и представление”, которая намного опередила свое время, не была замечена, понята, и почти весь тираж книги автор вынужден был забрать из издательства и десятилетия хранить у себя дома

С точки зрения Шопенгауэра, мир может обнаруживаться нами и как воля, и как представление - это как бы две ипостаси мира по отношению к человеку. Воля - это кантовская вещь в себе, абсолютное начало всего бытия, некая космическая, в определенном смысле, биологическая по своей природе сила, создающая и мир и человека. Когда появляется человек, возникает мир как представление - как человеческая картина. Появляются субъект и объект, пространство и время, множественность отдельных вещей и причинная связь между ними. Все это “существует” постольку, поскольку так устроено человеческое сознание с его априорными формами чувственности и рассудка. Человек в этом мире является рабом воли, она создала его интеллект, чтобы он познавал законы мира, лучше выживал и приспосабливался к этому миру, человек всегда и во всем служит не себе, не своим интересам, а воле. Воля заставляет его жить, каким бы бессмысленным и жалким ни было человеческое существование. Для огромного большинства людей жизнь не стоит того, чтобы ее проживать, мы везде, согласно Шопенгауэру, видим общую нужду, беспрерывные усилия, постоянные столкновения. Многие миллионы людей, соединяясь в отдельные народы, стремятся к общему благу (каждый индивид, конечно, ради личного блага). Но многие тысячи падают жертвой в борьбе за это благо. То бессмысленное безумие, то умствующая политика разжигают между народами войны - и тогда льются пот и кровь массы людей, чтобы осуществились проекты отдельных личностей. И в мирное время индустрия и торговля проглатывают тысячи жизней. Но посмотрите на невероятный страх человека, которому грозит смертельная опасность, и на серьезное участие в нем каждого зрителя. Можно подумать, что здесь речь идет о чем-нибудь другом, а вовсе не о сокращении на несколько лет пустой, печальной и истерзанной муками всякого рода и всегда непрочной жизни. Индивид имеет для природы косвенное значение, поскольку он служит средством а ее сохранения. Вне этого она равнодушна к его существованию и даже торопит его к погибели, как только он перестает быть пригодным для ее целей. Но для чего существует сама природа. При виде этого бесконечного влечения, этого необузданного порыва к жизни - напрасно стараются указать цель.

Шопенгауэр первым в XIX веке создал философское обоснование пессимизма, и, конечно, все его рассуждения о бессмысленности человеческого существования звучали диссонансом в первой половине века, когда общество шло вперед в экономике, культуре, образовании, когда идеал прогресса еще не был потрясен будущими катаклизмами. Вся жизнь, согласно Шопенгауэру, - сплошные разочарования и страдания. Человек под влиянием воли все время чего-то желает: комфорта, здоровья, продления жизни, которые каждый день нужно завоевывать неустанным трудом, постоянной борьбой с нуждой. Но желания никогда не удовлетворяются, а если удовлетворяются, то приносят с собой равнодушие и скуку. Да и жизнь мы пытаемся сохранить, постоянно имея в перспективе смерть. Жизнь есть нечто такое, что надо “отстрадать”.

Есть лишь одна разновидность людей, которые перестали быть рабами воли, победили в себе желания и стремления, стали безвольными субъектами - это гении в искусстве и святые в земной жизни. Когда человек, поднятый силой духа, предстает рассматривать мир как представление, связанное законами причинности, в пространстве и во времени, когда он всей мощью этого духа отдается созерцанию, наполняя свое сознание спокойным видением окружающего мира, его щей и предметов тогда он теряется в них, забывая свою индивидуальность, свою волю и остается только в качестве чистого зеркала мира, вещей, объектов, ландшафта и т.д. Погруженная в такое созерцание личность - это уже не индивид, а чистый, безвольный, безболезненый, вневременный субъект познания

Сущность гения состоит в способности к такому созерцанию, а так как последнее требует полного забвения своей личности, то гениальность, по Шопенгауэру, есть не что иное, как полнейшая объективность. “Гениальность - это способность пребывать в чистом созерцании, теряться в нем, избавляя познание от служения воле, оставаясь чистым познающим субъектом, ясным оком мира и не мгновения, а постоянно”. Но обыкновенный человек совершенно не способен к сколько-нибудь продолжительному созерцанию такого рода, он замечает вещи лишь постольку, поскольку они имеют отношение к его воле, и ему остается довольствоваться или неудовлетворенными желаниями или, в случае их удовлетворения, скукой. Правда, у каждого человека есть три высшие блага жизни - здоровье, молодость и свобода. Пока они у нас есть, мы их не осознаем и не проникаемся их ценностью, а осознаем только тогда, когда их уже утратим, ибо они, по Шопенгауэру, только отрицательные величины. Основные идеи философии Шопенгауэра становятся все более популярными уже в самом конце его жизни, к нему приходит известность, появляются ученики, выходят другие книги. Мир менялся, и люди начали замечать, что имеют дело не с чудаковатым философом, а с мудрецом и пророком. Такого же рода судьба - непонимание и почти полное неприятие со стороны современников - постигла великого датского философа Серена Кьеркегора.

Он родился последним ребенком, когда матери было 46 лет. Все детство он находился под полным влиянием отца, о матери почти никогда не упоминал - такие дети, по мнению психологов, всегда несчастны в личной жизни (в сходной обстановке прошло детство Шопенгауэра). Окончил теологический факультет, потом учился в Германии, слушал лекции Шеллинга. За четыре года (с 1843 по 1846) написал основные произведения: “Или-или”, “Страх и трепет”, “Философские крохи” и др. Всего за 13 лет им написано 28 томов сочинений, из них 14 - его дневники. В молодости Кьеркегор отказался от своей невесты и всю оставшуюся жизнь жил одиноко и замкнуто. Умер он, упав на улице от истощения. Как и Шопенгауэр, он считается одним из философов, наиболее заметно повлиявших на философскую мысль XX века, предтечей такого направления современной философии как экзистенциализм.

В своих работах “Или-или” (“Наслаждение и долг”) и “Болезнь к смерти” он говорит о трех стадиях развития личности - эстетической, этической”религиозной. Эстетическая жизнь - это жизнь непосредственная, когда человек живет минутой, не задумываясь о смысле своего существования, о последствиях, живет прежде всего чувственными удовольствиями. Ложная беззаботность, ложное довольство жизнью - все это больше похоже на состояние животного, в крайнем случае, ребенка. Большая часть людей, считает Кьеркегор, за всю свою жизнь не выходит из состояния детства или юности, то есть из непосредственной жизни, подкрашенной малой толикой рефлексии о себе самом. Сколько людей наполнены детскими иллюзиями, подобно юнцам - иллюзиями надежды или иллюзиями воспоминаний у старых.

Непосредственный человек никогда не приходит к сознанию того, что он есть дух, никогда не замечает и не ощущает в глубине существования Бога. Люди непосредственной жизни больше ценят не духовную, а свою физическую природу. Отсюда - взгляд на здоровье как на величайшее благо в жизни. Более утонченный, но похожий взгляд: выше всего на свете красота. люди живут исключительно ради исполнения своих желаний, правда очень мало есть людей, у которых желания по-настоящему исполняются. Зато людей, поддразниваемых малыми подачками, сколько угодно, они только и твердят, что виноваты внешние условия жизни, иначе они бы размахнулись. Непонимание своей собственной природы губит человека. Сколько из-за этого непонимания погубленных существовании. “Сколькие развлекаются или же развлекают толпы чем угодно, кроме того, что действительно важно! Скольких увлекают расточать свои силы на подмостках жизни... Их гонят стадами... и обманывают всех скопом, вместо того, чтобы рассеять эти толпы, отделить каждого индивида, чтобы он занялся наконец достижением высшей цели, единственной, ради которой стоит жить, которой можно питать всю вечную жизнь”.

Однако человек, живущий внешней непосредственной жизнью, постоянно испытывает чувство тревоги, дисгармонии, страха перед чем-то неизвестным. Это его человеческая природа выдвигает перед ним требование - быть духовным. Человек должен выбрать: оставаться ему в своем поверхностном бездумном существовании, по мере возможности получая эстетическое наслаждение от жизни, или выбрать свою собственную природу, стать человеком нравственным. Путь к этому второму уровню существования идет через отчаяние. Отчаяние - это не средство утешения или состояние, но подготовительный душевный акт, требующий серьезного напряжения всех сил души. Именно он дает победу над миром. Ни один не вкусивший горечи отчаяния, не в состоянии схватить истинной сущности жизни. Предайся отчаянию, говорит Кьеркегор, и ты не будешь более обманывать окружающий тебя мир, не будешь более бесполезным обитателем мира.

Человек отчаивается в самом себе как в эмпирическом существе и выбирает себя через отчаяние как существо абсолютное. Отчаяние - это раскрытие внутренней духовной природы человека. “Предайся отчаянию, и легкомыслие уже не сможет довести тебя до того, чтобы ты стал бродить как не находящий себе покоя дух среди развалин потерянного для него мира; предайся отчаянию, и мир приобретет в твоих глазах новую прелесть и красоту, твой дух не будет более изнывать в оковах меланхолии и воспарит в мир вечной свободы”.

Однако этическое существование, к которому человек приходит через отчаяние, не является высшим уровнем развития человека. Этический человек считает, что в мире господствуют необходимость, долг, которым надо повиноваться. Человек должен вступить в борьбу против бессмысленной, отвратительной, тупой и;лупой необходимости, например, необходимости смерти. Но можно ли идти с голыми руками против предвечных законов природы? Может ли человек жить в мире, в котором господствует необходимость? На чем держится ее власть? Кьеркегор приводит в пример библейского Иова, у которого судьба отняла все и который не желает подчиняться ей, отрицает власть, которая отняла у него честь и гордость, да еще таким бессмысленным образом. Человек должен довести борьбу с необходимостью - в том числе и с необходимостью нравственного закона - до тех пределов, где начинается вера. Если нравственный закон общезначим, то это, по Кьеркегору, - доказательство его безнравственности.. Если говорят, что смысл в неуклонном выполнении человеком долга, то это псевдоэтическое мировоззрение, потому что его проповедники становятся к долгу во внешнее отношение. Но нет долга вообще, есть только долг по отношению к самому себе, у каждого свой. Долг быть самим собой, обрести себя.

Когда человек прорывается к вере, то здесь, на религиозном уровне, отчаяние уже грех и противоположностью отчаяния является не добродетель, а вера. Вера в то, что для Бога все возможно. Бог может даже сделать бывшее небывшим. Вообще вся философия Кьеркегора - это отчаянная борьба за возможность. Если есть Бог, то возможно возникновение такого мира, где бы Сократ не выпил чашу с ядом, где бы Христа не распяли на кресте, где любой человек смог бы выполнить свое человеческое предназначение. В традиционном христианстве вера примиряет индивида с самим собой, вносит покой в его душу. У Кьеркегора вера выступает как высшее напряжение, как состояние крайней разорванности, как высшая страсть, как наслаждение и мучение. Вера в то, что для Бога все возможно - это парадокс, это особое измерение мышления, которое “нормальному” рассудку представляется безумием. Эта вера открывается человеку, дошедшему до края, когда для него не остается никакой другой человеческой возможности. Только тот, чье существо так глубоко потрясено, что он становится духом и понимает, что все возможно, только тот подходит к Богу.

Отсутствие возможности означает, что либо все стало необходимым и тогда нет смысла вообще говорить о человеческой свободе, о спасении, либо все стало обыденным. Обыденность господствует везде, где человек полагается только на свои силы, на свой разум. Еще одним мыслителем, составившим эпоху в философии, был немецкий мыслитель Фридрих Ницше (1844-1900).

С начала XX века в Европе и Америке нет ни одного более цитируемого философа, чем Ницше, а его влияние на наш век, причем не только в философии, но и в культуре, искусстве, политике, сравнимо с влиянием таких фигур, как Маркс и Фрейд. Еще с юности он обнаружил задатки гениального дарования. Будучи 24-летним студентом Лейпцигского университета, он был приглашен Базельским университетом на место профессора классической филологии, а еще через год Лейпцигский университет присвоил ему звание доктора наук по совокупности работ, без защиты диссертации. Основные работы Ницше: “Рождение трагедии из духа музыки”, “Веселая наука”, “Сумерки кумиров”, “Воля к власти”, “Генеалогия морали” и др.

В своей первой крупной работе “Рождение трагедии...” Ницше анализирует культуру Древней Греции и утверждает, что она определялась борьбой между культами двух богов - Аполлона и Диониса. Культ Аполлона - это светлый культ разума, науки, соразмерности и гармонии, самоограничения, свободы от диких порывов он - покровитель изящных искусств; культ Диониса - темный, это культ земли и плодородия, Дионис - бог вина и опьянения, бог половой любви, бог самой жизни в ее биологическом и физиологическом смысле.

Культ Диониса пришел в Грецию с Востока, и под его влиянием были учреждены так называемые дионисийские празднества, дионисийские мистерии, напоминающие оргии большого числа людей, которые сливались в совместном экстазе ритуальных песнопений и шествий, каждый человек в этих ритуалах был уже не индивидом, а частью большого, единого целого. Под влиянием наркотического напитка, писал Ницше, о котором говорят в своих гимнах все первобытные люди и народы, либо при могучем, радостно проникающем всю природу приближении весны просыпаются те дионисийские чувствования, в подъеме которых субъективное исчезает до полного самозабвения. “Под чарами Диониса не только смыкается союз человека с человеком, сама отчужденная, враждебная или порабощенная природа снова празднует праздник примирения со своим блудным сыном - человеком. Добровольно предлагает земля свои дары, и мирно приближаются хищные звери скал и пустыни... Превратите ликующую песню “К Радости” Бетховена в картину, и если у вас достанет силы воображения, чтобы увидеть “миллионы, трепетно склоняющиеся во прахе”, то вы можете подойти к Дионису”.

Из дионисийских мистерий возникли театрализованные представления и первые греческие трагедии, которые являли собой синтез аполлонических мифов и дионисийской музыки.

В дальнейшем Ницше везде и всюду ищет это дионисийское начало в человеке, которое характеризует его мощь, силу, способность к выживанию. Всякая культура, по его мнению, есть синтез аполлоновского и дионисийского. Как только начинает преобладать аполлоновское начало (наука, рациональность), культура формализуется, становится все менее жизненной; если же преобладает дионисийское - культуру может захлестнуть поток ничем не сдерживаемых страстей и необузданного варварства. Тем не менее, все симпатии Ницше на стороне бога Диониса. Современная культура, по его мнению, находится в глубоком кризисе именно в силу явного преобладания рационального начала над жизнью, над инстинктами и, в конечном счете, над свободой человека.

В дальнейших своих работах Ницше проводит следующую основную идею: человек в полной мере еще не возник, еще не вырвался из животного состояния, об этом свидетельствует соперничество людей друг с другом, их бесконечные войны, их конкуренция между собой, их бестолковые и бессмысленные устремления. Только в отдельных индивидах природа достигла подлинно человеческого состояния: это философы, художники и святые.

Однако они встречаются чрезвычайно редко, зато всюду и везде господствует масса, масса людишек серых, обезличенных, неспособных ни на какой поступок, никогда не рисковавших ничем и прежде всего собственной жизнью и, следовательно, ничего в этой жизни не добившихся. У этого стада одно основополагающее чувство - чувство злобной зависти ко всему яркому, талантливому, удачливому. Большинство людей, писал Ницше, очевидно случайно живут на свете: в них не видно никакой необходимости высшего рода. Они занимаются и тем, и другим, их дарования посредственны. Род их жизни показывает, что они сами не придают себе никакой цены, они тратят себя, унижаясь до пустяков (будь это ничтожные страсти или мелочи профессии). В так называемом жизненном призвании проявляется трогательная скромность этих людей, они говорят, что призваны приносить пользу и служить себе подобным. Так как каждый служит другому, ни у кого нет призвания жить ради себя самого. Если цель всякого в другом, то общее существование не имеет цели, это “существование друг для друга” - самая комичная из комедий. Человек должен, по Ницше, заниматься своим делом - воспитывать в себе философа, художника или святого, и если каждый будет заниматься своим делом - тогда будет общий прогресс.

Массовые люди придумали себе и массовые религии - религии обиженных и угнетенных, религии сострадания - христианство и социализм. Самая нелепая проповедь - помоги ближнему как самому себе. Помогать - по Ницше - надо дальнему, тому, кто сумеет стать человеком, вырваться из животного состояния, И любить, в этом смысле, надо дальнего, а не ближнего, ибо ближний, ничего еще не сделавший для своего освобождения, - это просто животное. Нельзя любить человека просто за то, что он человек - как утверждает христианство и как полагает социалистическая идеология. “В человеке тварь и творец соединены воедино: в человеке есть материал, обломок, избыток, глина, грязь, бессмыслица, хаос; но в человеке есть и творец, ваятель, твердость молота, божественный зритель и седьмой день - понимаете ли вы это противоречие? И понимаете ли вы, что ваше сострадание относится к “твари в человеке”, к тому, что должно быть сформовано, сломано, выковано, разорвано, обожжено, закалено, очищено, - к тому, что страдает по необходимости и должно страдать?”.

Злобная зависть маленьких серых людей и есть главный источник зла в мире. Когда-нибудь, пророчествовал Ницше, предсказывая мировые войны, фашизм и прочие социальные катаклизмы, эта злобная энергия вырвется наружу и принесет немало бед и страданий людям. В будущем веке, писал он, возникнут войны из-за философских и идеологических доктрин. В наступлении такого будущего есть определенная неизбежность, потому что наша эпоха, согласно Ницше, страдает ослаблением личности - никто не хочет жить, проявляя свою волю и решимость, никто не хочет жить сам так, как учит других, жить так, как жил, например, Сократ - мужественно и достойно.

И мораль христианская, и мораль социалистическая только ослабляют, с точки зрения Ницше, личностное начало в человеке, это слишком человеческая мораль. А все, что относится к человеку, должно быть преодолено - человек есть только путь к человеку, к тому человеку, что стоит высоко над нами, кто действительно уже не животное, не член стада, а воин, сверхчеловек. Когда стремишься к чему-либо недосягаемому, то достигается нормальный уровень. Стремясь к сверхчеловеку - такому существу, который обладает мощным дионисийским началом, сильно развитыми инстинктами, силой жизни, смелостью и настойчивостью - можешь стать человеком в подлинном смысле этого слова.

Для сверхчеловека нужна и особая мораль - аристократическая, которая не убаюкивает человека будущим благоденствием и счастьем. Человек вообще не обязан быть счастливым. К счастью, писал Ницше, стремятся только коровы, женщины, дети, англичане, и социал-демократы. Свободный человек - воин. Для Ницше, как в свое время для Пушкина, на свете счастья нет, а есть покой и воля.

Ницше первым в XIX веке говорил о наступлении нигилизма, который темной ночью уже накрывает эпоху и вызывает радикальную переоценку всех ценностей. Самой исчерпывающей характеристикой нигилизма является смерть Бога. Бог европейской истории, а именно христианский Бог, утратил свою значимость для человеческой воли, а вместе с ним пали и его исторические производные - идеалы, принципы, нормы, цели и ценности. Люди еще держатся разнообразных оазисов смысла, хранят веру в осколки прежнего образа мира, но единой хранящей опоры у них уже нет. Прежний сверхчувственный мир идеалов, целей и мер уже мертв, христианская вера еще существует, но правящая в этом мире любовь уже перестала быть действенным принципом всего совершающегося теперь. Однако для Ницше нигилизм - это не явление упадка. Если мертв Бог и мертвы боги, тогда господство над сущим переходит к человеку, тогда и может осуществиться сверхчеловеческий идеал. Человек, отрезвленный нигилизмом, который разоблачил и отверг все виды и формы иллюзий относительно будущего счастья, гарантированности смысла человеческого бытия, победы добра и высшей справедливости, прогресса, должен взять на себя ответственность за бессмысленность мира, научиться жить с ней, найти мужество восторжествовать над обломками иллюзий, жить, постоянно увеличивая свою силу и власть над миром.

Философия XIX века от Маркса до Ницше - это прежде всего философия поисков смысла человеческого существования, философия, которая не удовлетворялась больше классической, просветительской трактовкой природы человека и пыталась найти, раскрыть некую истинную человеческую сущность, и весьма преуспела на этом пути, дав массу интересных гипотез и конструкций человеческого бытия.