Марко и Олли на YLE Radio Puhe, 27 сентября 2016.

Источник (перевод с финского на английский):

https://dazedtranslations.wordpress.com/2016/10/15/marko-and-olli-on-yle-radio-puhe-27th-september-2016/

 

Матти: Давайте начнем с краткого обзора вашей истории. Четыре золотых альбома, два платиновых, несколько наград Эмма и отмеченные призами видеоклипы. История Poets of the Fall полна вех, и в эту пятницу, когда выйдет седьмой альбом, мы увидим еще одну. Одновременно с этим стартует самый обширный тур в истории группы. Добро пожаловать, в эфире Марко Сааресто и Олли Тукиайнен.

Марко: Спасибо.

Олли: Спасибо.

Матти: Можно сказать, отец группы.

Марко: Папочка, папочка. [смеется]

Матти: В группе два папочки. Но вы, ребята, правда стоите у истоков.

Марко: Да, пожалуй, мы действительно все и начали. Тем не менее, довольно скоро к нам присоединился Маркус, и мы продолжили работу вместе. Мы с Олли к тому моменту уже писали песни, и в процессе работы над Late Goodbye мы нашли нашего Мистера Кэпа, и в результате этих «близких контактов третьего рода» мы хорошо продвинулись вперед.

Матти: В связи с грядущим выходом Clearview в эту пятницу, есть ли у вас четкое представление, как обстоят сейчас дела?

Марко: Давайте скажем, что это, как минимум, наша цель. Это понятие, которое меняется каждый день, и порой вещи видятся яснее, чем обычно.

Матти: Каким нынче представляется будущее группы?

Марко: Деятельным.

Олли: Да, очень деятельным. Особенно в настоящий момент. Едва ли остается время продумать что-то, выходящее за рамки грядущего дня. И как пережить его. Но, с другой стороны, все это очень занимательно, у нас начинается тур, и альбом наконец выходит, и… нам надо двигаться дальше.

Марко: Мы трудились над этим альбомом очень долго, так что… в некотором смысле, он как Исаакиевский Собор.

Матти: И, как я упомянул, это ваш седьмой альбом, и начинается тур. Вы в этом деле не новички. Вы не могли не изучить, каков будет этот отрезок времени? И не запомнить, что неделя перед выходом альбома — самая горячая пора?

Марко: Да, это ты определенно узнаешь. Ты заранее знаешь, на что это будет похоже, весь этот цикл. Я, правда, надеюсь, не выучил его до конца, потому что тогда каждый раз есть новизна, и в этом есть свое очарование. Что-то новое может подстегнуть тебя, и тогда ты наслаждаешься открытиями. Это увлекает тебя, и ты можешь полностью отдаться этим ощущениям.

Матти: А как обстоит дело с творчеством? Уменьшились ли муки творчества, или это по-прежнему такой же болезненный процесс, как и 10 лет назад?

Марко: Что бы ты ответил?

Олли: Ну, хм… Хороший вопрос. В каком-то смысле ты уже набил руку на сочинении песен и прочем. Но периодически возникают проблемы, вроде… вроде «я уже раньше делал это миллион раз, могу ли я снова это повторить?» И вывести песню от первоначальной задумки к окончательному варианту — по-прежнему такое же кропотливое дело. Свести все элементы вместе, так, чтобы все сочеталось — действительно очень хлопотное занятие. Что до самих творческих идей, с ними у нас, пожалуй, не возникало проблем, мы постоянно что-то сочиняем.

Марко: Да, это правда.

Олли: Но доведение песни «до ума» требует огромного вложения сил, и это неизбежно.

Марко: И ты не можешь заранее предсказать, где поджидает проблема. У тебя есть идея и песня, и это может быть вполне продуманная вещь. Но когда ты начинаешь вплотную работать с материалом, это может завести в любой тупик и закрутиться в нераспутываемый узел, и тогда ты задаешься вопросом, как составить вместе элементы, которые не сочетаются вообще. У нас были песни, которые вылеживались в ящике стола по 4-5 лет, за которые могли выйти три альбома, и только потом нас осеняло, как именно их нужно сделать. И такое происходит с каждым альбомом. Если у нас есть 20-30 песен для альбома, и мы знаем, что нам надо выбрать 10-12, то остается, как минимум, 3-5 песен, которые мы не взяли в работу, потому что не знаем пока, как к ним подступиться. Другие, бывает, просто ждут подходящего окружения, потому что по каким-то причинам не вписываются в данный альбом.

Матти: Вообще-то, это положительная проблема.

Марко: Да, есть несомненный плюс в том смысле, что у нас есть масса материала, который можно использовать в дальнейшем.

Матти: Даже несмотря на что, что вы группа, которая всего добилась самостоятельно, и делаете множество вещей без посторонней помощи, для записи нового альбома вы привлекли продюсера. Это Стефан Боман, сделавший себе имя, в основном, с группой Kent и некоторыми другими шведскими группами, например, Hellacopters. Также он работал и с зарубежными звездами, например, с Backstreet Boys. Как так получилось, что вы объединили усилия со Стефаном?

Олли: В некотором роде, все решили связи. Мы знали кое-кого, кто знал кое-кого, кто знал Стефана Бомана.

Марко: Шесть степеней Кевина Бэйкона. [«привет» шести степеням отчуждения, википедия информирует, что это такая игра, подробнее здесь: https://en.wikipedia.org/wiki/Six_Degrees_of_Kevin_Bacon ]

Олли: Да! Когда кое-кто знает кое-кого, можно с этим кое-кем связаться. Ты рассказываешь свою историю, и затем начинаются переговоры. [место для шутки про шведского заложника, не обращайте внимания] Стефан приезжал к нам в Финляндию, мы посидели и обсудили все в общих чертах и подумали, что могло бы получиться здорово. Прибавить особо и нечего. Мы кинули деньги на бочку и приступили к работе.

[смех]

Матти: Он приезжает по первому зову.

Олли: Но, должен сказать, впечатление первой встречи было таким, что мы почувствовали, что сработаемся… надеюсь, с его стороны было так же.

Марко: Это важно, ужиться друг с другом. И согласовать принципы работы. И Стефан гладко влился в работу.

Матти: И что же шведская поддержка привнесла в процесс создания нового альбома?

Марко: Очевидно, новые и отличные от наших взгляды на то, в каком ключе нужно работать над новыми песнями, и каким образом они получатся наиболее удачными и выигрышными. Иногда, когда споры заводили нас в тупик, он находил решение проблемы. Стефан выслушивал нас, делал выводы и просто говорил: «а теперь мы сделаем это вот так». И порой мы задавались вопросом, что он вообще задумал и что у него на уме. Но когда ты настраивался на его ход мыслей, ты осознавал, что есть в этом и новизна, и крутизна. [шучу, «в этом есть что-то новенькое, и это действительно здорово»] Для нас это был опыт познания. Великолепное чувство стиля, искрометное чувство юмора, так что… было чему поучиться.

Матти: Приходилось ли вам слышать «доверьтесь мне, я знаю, что делаю»?

Марко: О да!

Олли: Безусловно!

Матти: Высказывание МакГвайера [или цитата из «МакГвайера»? Ссылка то ли на чью-то известную цитату, то ли на сериал, но сериал, откуда цитата, называется как-то иначе]

Марко: Все же, оно того стоило. Мы обсудили это между собой и решили дать ему шанс. У нас в группе есть решительные люди с устоявшимися взглядами, которые хотят делать вещи самостоятельно. Поэтому мы решили немного устраниться и дать ему возможность порулить процессом. И, думаю, в этом смысле он справился отлично. Пожалуй, только один раз в процессе работы над альбомом я отказался наотрез. Но это был безусловный отказ.

Матти: Аки Тукки из Happoradio однажды заявил, что, даже если ты сделаешь песню, которая, по твоему мнению, выходит за рамки твоего стиля, публика выскажется в духе: «в этом совершенно ясно узнается звучание группы». Ставили ли вы себе целью кардинально изменить стиль по сравнению с предыдущими работами POTF?

Марко: Может быть, в том смысле, что, когда ты занимаешься чем-то долгое время, ты сам хочешь какого-то обновления, чтобы поддержать собственный интерес к тому, что ты делаешь. И когда вокруг кастрюли с супом крутится толпа хозяек, у каждого есть взгляды на то, должны ли мы меняться, или нет. [эмм…у семи нянек?] Но отправной точкой все равно была мысль оставить звучание альбома узнаваемым. Однако, нужно было и привнести что-то новое — новую атмосферу, новый ракурс. Мне кажется, мы в этом преуспели, и альбом получился хорошим, особенно благодаря участию Стефана Бомана в работе над ним. В противном случае, мы вполне могли пойти вновь по проторенной дорожке.

Олли: Да, возможно, это самое сильное преобразование для нас, и совершенно точно, наиболее очевидное. Альбом звучит намного иначе для моего слуха. Собственно, к моменту, когда Стефан присоединился к нам, мы уже выбрали 10 песен, которые и предложили ему.

Марко: Но он заставил нас включить в работу еще песни.

Олли: Да, и вся перспектива переменилась

Марко: И переменилась сильно. К тому моменту у меня был полностью продуманный замысел, и мне пришлось полностью переписать его после начала совместной работы. В какой-то момент я оказался в затруднении. Но я думаю, что, когда вы делаете альбом, и когда вы группа, нет смысла удивлять слушателя каждым альбомом до такой степени, что он не узнает группу. Я певец, и все мое тело — инструмент, который имеет определенный характер звучания. Ты можешь менять нюансировку, но если твой голос узнаваем, ты можешь добавить что угодно в музыкальном сопровождении, например удары бубна, вопли, прыжки по картонным коробкам и мяуканье цифровой кошки... Но когда вступает тот самый голос, любой может сказать, что песня, к примеру, непохожая или любопытная, но группа, безусловно, узнаваема.

Матти: Разве это сольный альбом Марко?

Марко: Ну да, ну да. [читай: «нет конечно»] Но в каком-то смысле голос — та составляющая, которая делает группу узнаваемой. Но, конечно, важно все вместе.

Матти: Poets of the Fall исполнилось в этом году 13 лет, и когда думаешь о финской группе, поющей на английском, это кажется значительным сроком. В один год с вами образовалась масса подобных групп, и они свернули дела много лет назад. В чем секрет вашего долголетия?

Марко: Невероятное упорство.

Олли: И способность ладить друг с другом.

Матти: По сути, вы неразрывно вместе.

Марко: И поэтому стойкость особенно важна.

Матти: Часто приходится слышать, что длительные перерывы лишь уловка.

Марко: Мы не избежали трудностей в этом. Самые длительные перерывы, которые у нас бывают, длятся не более двух недель. «Я уезжаю в отпуск на Канары. Звонить не надо. Счастливо».

Олли: И все равно кто-нибудь пришлет тебе сообщение.

Марко: «Куда ты дел материалы для сингла?!» Точно.

Олли: Нет, мы, возможно, работаем очень интенсивно. Между нами тремя есть такая движущая сила… Вообще, логично, что, когда вы работаете вместе изо дня в день, приходится постоянно контактировать лично. И до сих пор нам удается справляться с критическими ситуациями и вместе находить решение. А когда у тебя целая группа, шесть человек, менеджер и все такое, нужно многое преодолеть. Но пока вам хватает выносливости преодолевать все это, и есть готовность немного посидеть и выслушать друг друга, вы способны на многое. И я думаю, для всех нас всегда было здорово играть музыку вместе.

Марко: И, в качестве исходной посылки, когда ты делаешь что-то, и продолжаешь делать это, оно способно тебя к чему-то привести. Ты не можешь различить, куда именно оно ведет, но ты можешь надеяться, и в нашем случае оно привело нас к пониманию того факта, что мы все еще здесь. Просто создавая музыку, которая важна для всех нас. И, конечно, ты надеешься, что оно будет так и дальше, и музыка останется нашим стимулом.

Матти: Звучит так убедительно, что после музыкальной карьеры вы вполне можете организовать Службу разрешения конфликтов.

Олли: Определенно.

Матти: Посоревнуйтесь с Мартти Ахтисаари [Ма́ртти О́йва Ка́леви А́хтисаари — финский дипломат, облатаель нобелевки за 2008 г., подробнее здесь: https://ru.wikipedia.org/wiki/Ахтисаари,_Мартти ]

Марко: Мне это подходит.

Матти: «Нам долгие годы удавалось поддерживать Poets of the Fall, конечно, мы решим все ваши споры». Уверен, ваши поклонники тоже помогали вам все эти годы. Марко и Олли, есть ли какая-то конкретная помощь от фанатов? [конечно, вон, Марко фраком прибарахлился, а сейчас мы собираем деньги на новые штаны Яске]

Марко: Да, наши поклонники определенно помогают нам. Порой, когда ты чувствуешь себя жалким и беспомощным, вроде «я ничего не знаю, я идиот», ты просто читаешь комментарии фанатов, или разговариваешь с ними, или слушаешь их рассказы о том, что наша музыка дала им, и это рождает ощущение, что не все из сделанного было впустую. И, может быть, я не такой уж идиот, в конце концов.

Матти: Если я правильно понимаю, некоторые участники вашей команды нашлись среди ваших поклонников, как, например, фотографы…

Марко: Да, действительно. Профессионалы разных областей: музыканты, художники, так что все возможно.

Олли: Да, и, конечно, надо думать, для нас очень важен каждый фанат. У нас в практике были случаи, вроде нашего первого концерта в Индии, который был организован нашим поклонником.

Марко: Изначально да.

Олли: Причем полностью. Ну, конечно, у нас там был менеджер, и масса людей в помощниках, но началось все именно так: он решил, что эта группа должна приехать в Индию. И, учитывая обстоятельства, все вышло хорошо.

Матти: Это так любопытно, концерты стадионных масштабов в Индии. И на самом деле, это — отнюдь не первое, что приходит на ум, когда говоришь о распространении музыки за рубежом. Какова вообще атмосфера на фестивале в Индии?

Марко: Что я могу сказать… Поначалу я собирался ответить, что это сплошной беспорядок, но потом я подумал о фестивалях в Финляндии, и тут все в точности так же.

Матти: Но у них нет выпивки.

Марко: Может быть, и нет, хотя, к примеру, фестиваль «Кингфишер» был проспонсирован производителем алкогольной продукции, но… В общем, там как в Финляндии, и там очень тепло.

Матти: Есть ли у вас примерное представление, как о вашей музыке вообще узнали в Индии?

Марко: Я думаю, все началось в университетских кругах. А университеты в Индии очень связаны между собой, и то, что началось в одном, быстро распространяется дальше. В некотором смысле, есть определенная возрастная аудитория, которая прошла посвящение музыкой Poets of the Fall. [в оригинале вообще «прошла крещение Поэтами»] Однажды зародившись, этот феномен распространился дальше по стране. Вот как, в нашем представлении, это произошло.

Олли: Я также думаю, что на это сильно повлиял Макс Пэйн 2. И все, что мы делали после него. Не был ли… Первый университет, который мы посетили, был IT? Не так ли?

Марко: Да, он.

Олли: Мне кажется, мы никогда не спрашивали, как явление распространилось оттуда, но у них там довольно крепко спаянные общины.

Матти: И когда что-то распространяется, оно действительно распространяется. Ваш начинающийся тур в этот раз не доведет вас до Индии, но можно с уверенностью сказать, что это самый обширный тур за вашу карьеру. Насколько обширный?

Марко: Мы пока не знаем точно. К настоящему времени, опубликованы даты тура до конца января, и мы прокатимся по всей Европе и по краю Азии [это мы-то Азия? Ну блин…], но нам сказали, что тур продолжится и дальше. Мы не знаем, может и до Индии доедем. Но пока будем обсуждать то, что достоверно известно.

Олли: Я думаю, можно сказать, что это пока первый этап, в некотором смысле. Первая часть, которая заканчивается в конце января. А следующая часть — до конца июня, или, может быть, лета. Но заметные расширения произошли в России и…

Марко: В Великобритании.

Олли: В Британии, да, мы можем даже назвать это мини-туром по Соединенному Королевству. Совершенно новые места. Хорошее начало. Мы готовы ехать туда, где нас ждут поклонники, если их достаточное количество. Когда нас приглашают, мы с готовностью откликаемся, и это влияет на характер тура в целом. В некотором роде, когда у нас будет небольшая передышка в туре, или мы начнем писать новый альбом, мы посмотрим, каков был тур во всем его безумстве.

Матти: Было очень приятно обнаружить Великобританию в списке дат тура в конце этого этапа, потому что, по-видимому, этот рынок вам поначалу было трудно завоевать.

Марко: Ммм да, и, поскольку мы являемся независимой группой, без поддержки крупных звукозаписывающих компаний дела продвигаются медленнее, и тебе приходится налаживать связи самому. Самому куда-то отправляться, самому за это платить… Тебе нужно как следует подготовиться перед каждой страной и каждым городом. Это отняло порядочно времени…

Олли: Я как раз сейчас подумал, как был счастлив, что риск оправдался тогда, два года назад в Лондоне, когда мы приехали туда впервые с концертом. Билеты разлетелись очень быстро, был аншлаг, и шоу прошло с большим успехом. Но, пожалуй самым приятным было то… Ну, иногда ты едешь куда-то впервые, и имеешь успех, потому что людям любопытно, но когда теряется ощущение новизны, интерес спадает. В этом смысле у нас было два концерта в следующий раз, и мы ненадолго приехали в межсезонье, а теперь у нас четыре выступления. Определенно, на нас есть спрос. Может быть, там большие гонорары. Но есть финансовые вложения и риски всегда с нашей стороны. Но мы имели успех.

Матти: Разве это не неотъемлемая часть истории вашей группы? Принимать на себя финансовые риски.

Марко: Да, с каждым новым альбомом. Мы неоднократно говорили об этом все эти годы, вкладывая все, что есть, в новый альбом… Я заметил, что так происходит всегда, с каждым новым альбомом [все еще воруете музыку?]

Олли: Это правда.

Матти: И вы продаете ваши квартиры и машины каждый раз.

Олли: Почти что так.

Марко: Нет, мы не продали машины и квартиры, но все, что есть на банковском счету, спускается на альбом. Ставишь все на одну карту и затем гадаешь, как вы вообще из этого выберетесь.

Матти: Как я уже упоминал, в пятницу начинается первая часть вашего тура, и у вас пять концертов в Финляндии. Потом вы едете на восток: Украина, Белоруссия, Россия. Ваш тур по России простирается аж до Сибири. Какова эта страна для рок-музыкантов, отправляющихся в тур?

Марко: Без сомнения, это страна с бурной рок-атмосферой. Там столько различных мест, способов передвижения, возможностей. И люди готовы встречать тебя, они настоящие фанаты: если они знают, когда прибывает твой самолет или поезд, тебя по приезде будет ждать пара сотен человек с распростертыми объятиями. Еще там дарят массу подарков. Без сомнения, это захватывающая часть мира.

Олли: Это как… Места, куда большинство финнов отправляется в отпуск… обычно они не ездят в Россию. Но теперь, побывав там несколько раз, ты начинаешь удивляться, ух, какие там есть места. И какие люди. Немного жаль, эта страна — наш сосед, и там много того, что стоит увидеть. Например, в центральной или восточной Сибири — в Красноярске, где мы впервые оказались несколько лет назад… Ух, что за место. Просто невероятно, как оно выглядит. Почти как в Лапландии, но более открытое, без резких перепадов высоты. Как круто. И, хотя там было зверски холодно, я был заворожен. Это было так круто.

Марко: Был забавный эпизод, когда я ехал в клуб из отеля. Водитель, который меня вез, рассказал мне, что одним из его хобби была охота на медведей. Это не было первым, что могло бы прийти мне на ум, ведь вроде бы ты в большом городе, и, все же, дикая природа, оказывается, все равно так близко. А он проводил выходные, охотясь на медведей.

Матти: Вы уже много раз бывали в России, и... Ощущаете ли вы с некоторых пор усиление политической напряженности?

Марко: Время от времени мы сталкиваемся с этим, иногда меня спрашивают об этом в интервью. Это также одна из возможностей проявления, способ выяснить, каковы наши мнения по этому поводу. Обычно мы воздерживаемся от высказываний на политические темы, это область для специалистов, а мы просто музыканты, так что… Конечно, у нас есть свое обывательское мнение по разным вопросам, но мы стараемся выдвинуть на первый план именно музыку. Но иногда ты просто упираешься в это, например, оказывается, что ты не можешь куда-то поехать из-за финансовых санкций: затраты на концерт столь велики, что поехать туда не представляется возможным.

Матти: А потом ты думаешь конкретно о людях, которые приходят на концерт. Что русское гостеприимство осталось неизменным.

Марко: Да, правда, именно так.

Матти: Если говорить об обширном туре, даже только о российской его части, то расстояния довольно большие.

Марко: Да.

Матти: Как вы сохраняете рассудок и хорошее расположение духа во время всех этих перемещений?

Марко: Благодаря сну.

Олли: Если подумать о переездах… Ну, это непросто. Тебе приходится много летать, и это может превратиться в рутину. И рейсы, как правило, рано утром. Но это здорово, и чувство юмора очень помогает. Если в какое-то утро ты не особенно бодр, группа всегда придет на помощь. При этом хорошо иметь возможность закрыться в номере и побыть наедине с собой. Вот, если сравнить российские и немецкие туры, явным преимуществом российских является возможность получить в свое распоряжение номер, где ты можешь успокоиться, если возникает потребность. Но, если тебе нужен кто-то из группы, они все всегда рядом.

Марко: Силы.

Олли: Да, силы, которые ты восстанавливаешь. В Германии, когда мы находимся в нашем автобусе две недели или даже больше, у тебя нет такой возможности отключиться. Вы все находитесь в очень тесном пространстве, и порой это настоящий вызов твоему терпению.

Матти: Получается, вы живете в автобусе?

Олли: Фактически, да.

Марко: Мы можем проводить так немало времени. И необходимость неделями делить замкнутое пространство и видеть одни и те же лица начинает действовать тебе на нервы. Тебе приходится присушиваться к своим потребностям, и осознать, что в этой ситуации действительно имеет значение. Если мне нужны тишина и спокойствие, я добьюсь их так или иначе. Кто-то надевает наушники или смотрит кино, кто-то отправляется прогуляться или пробежаться, кто-то ложится поспать в своем закутке, все что угодно.

Матти: Олли, мне доводилось слышать о вашей привычке ходить в сауну, где бы вы ни оказались. Это тоже способ отдохнуть от группы на время?

Олли: Вероятно, да. На самом деле, ребята в группе удивляются, откуда у меня такая привязанность к сауне. Скорее всего, это потому, что я очень деятельный человек, постоянно где-то суечусь и что-то делаю. И сауна для меня всегда была местом, где не надо ничего делать. Так что, да, я всегда заглядываю в сауну отеля, а если они есть в клубах, где мы выступаем, то и туда тоже. Правда, сауна в клубе — редкость, даже в Финляндии таких мест немного. В некоторых городах я уже знаю, где есть хорошая сауна, и стараюсь выкроить время на ее посещение. Например, в Москве, где мы играем в определенном месте, уже есть договоренность, чтобы меня отвезли в сауну сразу после концерта, до того, как она закроется, чтобы я мог немного поплавать и искупаться.

Матти: А общественные сауны, или «бани», как они там называются, вы посещали?

Олли: Пока не решался на это, но, может быть, мое следующее достижение состоится в этой области... Уверен, в Германии полно турецких бань [Олли говорит «саун», но «турецкая сауна» — это как-то совсем странно], и, может быть, стоит попробовать сходить и туда.

Матти: Пока Марко молчал, он, возможно, уже обдумал свою очередную профессию. Я тут…

[смех]

Матти: Я составил краткий список освоенных вами умений, и в нем… графический дизайнер, руководитель рекламного агентства, художник, спортивный массажист, инструктор по персональному росту, акупунктурист, профессиональный музыкант. И, когда мы общались до эфира, выяснилось, что ты изучаешь краткосрочную терапию, ориентированную на решение, и я должен был внести в перечень и это. [подробнее о SFBT здесь: https://en.wikipedia.org/wiki/Solution_focused_brief_therapy] Как тебе удается сохранять такую жажду познания посреди продвижения музыкальной карьеры?

Марко: Мир — такое интересное место, полное удивительных явлений и вещей. Моей натуре свойственно погружаться с головой в любое нагромождение вещей, чтобы докопаться до сути и понять, что это, и как оно происходит. Обычно, когда я чем-то заинтересован, я хочу узнать об этом настолько полно, насколько это вообще возможно. Это не означает, что я обязательно нахожу новый род занятий, или что я старательно упражняюсь в этом и нахожу работу по новой специальности, но это всегда приводит к какому-то результату, и, возможно, я просто ныряю в это, подчиняясь сиюминутному порыву. Для меня лично это значит, что есть что-то, в чем я нуждаюсь в данный момент жизни. Я ничего не отвергаю, и не думаю, что я окончательно сформировавшаяся личность, которой некуда развиваться. Всегда можно изучить что-то новое, и это способствует проницательности ума.

Матти: Можете в двух словах пояснить, что такое SFBT?

Марко: Во многом то же, что и ориентированная на решение психотерапия [да, Марко, так гораздо понятнее…], и главное отличие краткосрочной терапии — ее продолжительность. Если ты проводишь порядка десяти сеансов со своим психотерапевтом в год, это довольно длительный срок в подобных условиях. Ориентированная на решение означает, что ты находишься здесь и сейчас, а не оглядываешься на прошлое в поисках первопричины, как это делается в психодинамической терапии [смотреть здесь: https://en.wikipedia.org/wiki/Psychodynamic_psychotherapy], которая зациклена на поиске истоков текущих проблем в эмоциональных травмах твоего детства. Напротив, мы находим цель, к которой стремимся из данной ситуации, и затем мы ищем методы достижения этой цели. Если подумать, к примеру, об алкоголике, целью будет избавление его от зависимости. Положение, в котором человек будет свободен от проблемы. И в этом суть ориентированности терапии. Ты сосредотачиваешься не на проблеме, а на желаемом результате, результате, когда проблемы уже не существует.

Матти: Олли, какое из упомянутых занятий больше всего пригождается группе?

Олли: Ну… Марко практиковал на мне сеансы иглоукалывания [все представили Олли-дикобраза], иголки у него всегда с собой.

Матти: Надеюсь, не в автобусе, когда он едет.

Олли: Марко почти волшебник в этом деле, так что… он и так может. Да и все прочие его умения тоже оказывались полезными. Думаю, каждому из нас приходится освоить в жизни что-нибудь еще. Посвятить себя одним лишь музыке и работе, особенно, когда они сливаются воедино, невозможно, это сужает кругозор. Очень важно иметь в жизни что-то еще. И для Марко это не просто освоение новых умений, это также и отработка их на практике, и это всегда очень полезно

Матти: Может быть, в том, что у вас есть что-то еще, помимо музыки, заключается один из секретов вашего долголетия, если вернуться к вопросу, который я задавал чуть раньше?

Олли: Может быть, в этом все дело.

Матти: Марко Сааресто и Олли Тукиайнен, большое спасибо, что зашли в гости. Clearview выходит в пятницу, и в тот же день стартует тур, который мы так подробно обсудили. Первое выступление состоится в Jäähalli в Хельсинки, затем последуют Тампере, Турку, Оулу, Йоэнсуу, а за ними — концерты за рубежом. Удачи вам, господа!

Марко и Олли: Спасибо!