Завладев престолом, Реза-шах стал полновластным диктатором. Парламент (меджлис) превратился в послушное орудие в руках монарха. Некоторые преобразования Реза-шаха поражают своей грандиозностью. Невозможно представить, что речь идет о совсем еще недавно умиравшей стране.
З. Арабаджян: «Поистине грандиозным предприятием, поражавшим воображение современников, было осуществленное Реза-шахом строительство Трансиранской железной дороги. Эта дорога, строившаяся с 1928 по 1938 год, достойна своего великого создателя и по сей день является стержнем железнодорожной сети Ирана» [24].
Как видим, тут наблюдается мощное сходство с первыми фазами Четвертой Англии и Четвертой России. Другим элементом модернизации общества стала реорганизация вооруженных сил Ирана. Реза-шах впервые в истории страны, несмотря на отчаянные протесты духовенства, боявшегося ослабления своего влияния на народ, начал создавать армию на основе всеобщей воинской повинности. Была создана целая сеть офицерских школ и училищ, куда был широко открыт доступ выходцам практически из всех слоев населения.
З. Арабаджян: «Реза-шах может быть назван шахом городских низов, шахом городских средних слоев, которые видели в нем выразителя своих интересов. Такая политика позволила монарху успешно использовать энергию и честолюбие этих людей для создания нового Ирана» [24].
Ну и, наконец, самое мистическое событие первой фазы – это уход Реза-шаха с политической арены в 1941 году, абсолютно добровольный, совершенно своевременный, в час смерти первой фазы (Поиски периодичности). Особенно это все поразительно при его демонических способностях, его магической власти над людьми. Внешне уход Реза-шаха выглядел не как внутреннее дело Ирана, а как следствие разгоревшейся мировой войны. Иран, верный своей политике равновесия (балансирования между двумя силами), все более склонялся к Германии. Когда эта политика привела шахиншаха к краху – пришлось уйти. На самом же деле ничего внезапного в смене власти не было, к 1941 году политический и экономический кризис в Иране был уже в разгаре.
Наступил настолько острый кризис законности, что даже шахский ручной парламент выступил против шаха после вторжения союзных войск. Армия, на которую шах на протяжении своего правления тратил столько государственных средств, растаяла в одно мгновение. Большинство офицеров бежали в столицу, а солдаты вернулись в свои деревни.
Вторая фаза (1941–1977). С начала Второй мировой войны и особенно с момента нападения гитлеровской Германии на СССР, несмотря на формальное провозглашение Ираном нейтралитета, деятельность фашистской агентуры в Иране при полном поощрении со стороны правительства Реза-шаха усилилась еще больше. В городах Северного Ирана создавались фашистские группки, которые иногда действовали под покровительством местной полиции. В Тегеране издавался фашистский бюллетень на персидском языке. Многие газеты были подкуплены гитлеровцами. Германия требовала передать ей иранские авиационные базы. На случай, если не удастся втянуть Иран в войну, готовился переворот... В начале августа 1941 года в Тегеран под видом представителя малоизвестной фирмы приезжает руководитель абвера адмирал Канарис, снабженный огромными суммами фальшивых денег для подкупов.
СССР трижды предупреждал Иран – 26 июня, 19 июля, 16 августа... Наконец, 25 августа СССР принимает предложение Англии и союзники вводят в Иран свои войска. В результате вместо предполагаемого фашистского (точнее, профашистского) переворота переход во вторую фазу прошел достаточно мирно. Реза Пехлеви 16 сентября отрекается от престола, а к власти приходит его сын Мохаммед Реза Пехлеви.
З. Арабаджян: «Долгий 38-летний период его царствования был сложным временем драматических, политических коллизий, крупных экономических реформ и не менее масштабных социальных трансформаций. Судьба оказалась суровой к этому человеку. Она сделала его монархом в тяжелый для Ирана момент, когда страна практически утратила свой суверенитет и, несмотря на провозглашенный во Второй мировой войне нейтралитет, была оккупирована войсками великих держав» [24].
Второй Пехлеви по своему темпераменту и способностям, безусловно, уступал своему отцу, что не помешало ему стать типичным вождем-полубогом. В рамках своей родной второй фазы он оказался фигурой неприкосновенной. Правда, за пределами второй фазы рухнул почти мгновенно.
Первые четыре года фазы ушли на окончание Второй мировой войны. Если не знать об Имперском ритме Ирана, то большое удивление вызвал бы дружный вывод английских и советских войск из Ирана в 1945–1946 годах. Вслед за освобождением от оккупации следовало разделаться с сепаратистами и оппозицией. К концу 1946-го уже усмирены иранский Азербайджан и Курдистан. Закрываются левые органы печати... Буквально за один год проливаются реки крови, которые обычно сопровождают первое четырехлетие становления новой власти. Объясняется это все тем же присутствием иностранных войск. Однако отметим для себя, что присутствие войск не смогло сместить исторический отсчет, и гражданская война в 1946 году велась уже вполне сформировавшейся властью быстро, уверенно, мощно.
С. Алиев: «После подавления демократического движения правящие круги Ирана в начале 1947 года организовали выборы в меджлис 15-го созыва. Правительством были пущены в ход различные средства давления на избирателей и всякого рода махинации, чтобы добиться избрания лишь угодных ему кандидатов» [23].
В 1949 году неудавшееся покушение на шаха сотрудника промусульманской газеты было использовано властями как предлог для запрета деятельности Народной партии, демократических профсоюзов и других оппозиционных мелкобуржуазных партий.
В 1952 году, в самом конце Политического периода (1941–1953), правительство Мосаддыка разрывает отношения с Англией и высылает всех английских представителей из Ирана. Однако в 1953 году начинается Экономический период (1953–1965), все встает на свои места. «Доходами от нефти, – говорил тогда Мосаддык, – мы сможем удовлетворить все наши нужды, положить конец бедности, невежеству и болезням, охватившим миллионы трудящихся страны». 19 августа 1953 года происходит военный переворот, Мосаддык и другие министры арестованы, премьером становится руководитель переворота генерал Захеди. В декабре 1953 года восстановлены дипломатические отношения с Англией. В 1954 году подписываются соглашения по нефти. В 1955 году Иран вступает в военный Багдадский пакт и т. д.
В том же Экономическом периоде шах выступил с заявлением о том, что курс на нейтралитет (за что ратовал Мосаддык), которого «Иран придерживался в течение 150 лет, ничего хорошего не сулит». Монарх предлагал смело избрать новый путь и «приобрести себе достойных союзников». Речь шла о резкой переориентации на США. Однако удивительнейшим образом новая политика не привела к очарованию иранцев американскими прелестями. Скорее, наоборот, США подпали под обаяние шахского режима, поверили в него, поверили в то, что дружба с Ираном вовек нерушима. Подобные обманы распространены в истории Имперских циклов. Петр I надул Европу, убедив ее в том, что Россия стремится стать европейской окраинной провинцией. Туркофильство в народных и интеллектуальных кругах Европы породил Мехмед II («Мехмедова прелесть»). Примерно тот же обман сотворил на наших глазах Иран, обманув все мыслимые и немыслимые разведки, спецслужбы и т. д. Такова великая сила маскировки второй фазы. Ну а пока отношения США и Ирана крепнут с каждым днем.
С. Алиев: «Основа дружбы – экономика, деньги, нефть, но не только... В середине 50-х годов при самом активном содействии ЦРУ США в Иране началось создание широко разветвленной организации тайной полиции (САВАК). Эта организация стала систематически осуществлять репрессии против членов антишахских и оппозиционных организаций» [23].
Таким вот образом США вполне содействовали развитию своего самого страшного в будущем врага. Ну а Иран занимался обычным Имперским делом для второй фазы – создавал систему тотальной слежки всех за всеми.
Аграрная реформа началась в 1962 году. Прежде чем приступить к воплощению реформы в жизнь, шах 9 мая 1961 года распустил меджлис. Дело в том, что меджлис состоял в большинстве из представителей помещиков и духовенства и одобрить аграрную реформу такой парламент был не в состоянии.
З. Арабаджян: «Такой достаточно радикальный для Ирана подход вызвал яростное сопротивление духовенства, помещиков и представителей племенной верхушки, которое принимало самые различные формы, вплоть до вооруженных выступлений и убийства представителей правительства, проводивших референдумы на местах. Среди тех, кто активнейшим образом выступал против этих и ряда других преобразований в стране и призвал народ к антиправительственным выступлениям, был и аятолла Хомейни» [24].
Результатом преобразований стало не совсем то, что планировалось реформаторами, а лишь то, что предусмотрено законами исторического развития. В основном выгадали арендаторы, а не безземельные крестьяне и батраки. Прямым следствием реформ явилось и то, что были разрушены традиционные механизмы, позволявшие существовать значительному числу сельской бедноты, и прежде всего безземельным крестьянам, не имевшим возможности даже арендовать землю... Это обстоятельство в сочетании с более привлекательной жизнью в городе привело к огромной по масштабам миграции населения из деревень в города. В дальнейшем именно бывшие сельские жители составили один из наиболее крупных и легковоспламеняемых слоев общества, активно участвовали в революции 1978–1979 годов.
Идеологический период (1965–1977). Вторая фаза входит в самый решающий и одновременно критический этап. Нужна какая-то идея, способная объединить нацию.
З. Арабаджян: «С середины 60-х, разворачивая свою «революцию шаха и народа», Мохаммед Реза Пехлеви поручил придворным философам и идеологам начать разработку философских основ этой революции» [24].
Но рост национального самосознания идет не сверху, его возглавляет Имперский народ-идеолог. Одним из лидеров такого народного идеологического подъема стал Але Ахмад – автор доктрины «Западничество» (более точно можно перевести как «Заражение Западом»), В отчетах САВАК книга «Западничество» отнесена к категории «особо опасных для существующего режима», а ее автор охарактеризован следующим образом: «...этот человек на протяжении всей своей жизни действовал против государственного порядка. Его прозвище в политических кругах – «старый партизан».
Тем временем «старый партизан» совершенно искренне пытался найти место Ирана в современном мире. Вот одна из его формулировок: «Не являясь творцами машин, мы в силу давления экономики и политики должны выступать как потребители того, что производит Запад. Чаще всего мы являемся покорными, тихими и дешевыми монтажниками или ремонтниками того, что поступает с Запада. А ведь именно это влечет за собой превращение нас, нашего правительства, нашей культуры и образа жизни в подобие машины... Если коротко резюмировать – мы не смогли сохранить наши основные культурные принципы перед натиском машин, мы исчезли, уничтожились. Мы не смогли противопоставить этому чудовищу нового века какие-либо принципы!»
Из искр Идеологического периода (1965–1977) возгорается пламя грядущей революции. Таким образом, разговоры и дискуссии, предшествующие революции, только кажутся абстрактными, отвлеченными и нематериальными. Придет 1977 год, за ним следующие годы – и запылают кинотеатры, дискотеки и прочие атрибуты машинной культуры. Кому-то это покажется элементарной дикостью, но это будет ошибочным впечатлением. Речь идет не об одичании, а о создании своеобразной контркультуры, в чем-то напоминающей молодежную контркультуру, также построенную на отрицании без позитивного противопоставления. В 1974 году вводится система бесплатного высшего образования. Однако парадоксальным образом указ 1974 года, резко увеличив приток студентов из малообеспеченных, охваченных традиционалистскими настроениями семей, способствовал политической радикализации всей студенческой массы.
З. Арабаджян: «За впечатляющими цифрами роста количества школ, учеников, вузов, студентов и т. д. стоял во многом низкий уровень преподавания и знаний. Сам образовательный процесс в немалой степени готовил детей и юношество к существованию в рамках старой традиционной системы жизни. И это обстоятельство отмечается многими, начиная с самого монарха, называвшего школьные аттестаты «дипломами безграмотности» [24].
В любом случае неоспорим сам факт мощного идеологического продвижения именно с 1965 по 1977 год, каким бы странным ни показался конечный результат. Напротив, дикости начала третьей фазы во многом объясняются слишком большим напряжением ума и души в конце второй фазы. В 1975 году на Конгрессе иранской философии шахиня провозгласила программу интеграции философии, науки и религии на Востоке, которая даст возможность избежать переживаемого Западом духовного кризиса. В том же 1975 году официально принятый указ оформил 14 принципов «белой революции» в единую идеологию. В сентябре 1977 года иранское телевидение провело диспут «Восток–Запад». Идеологический накал достиг высшего градуса, после которого следует взрыв и переход из сферы идеологии в сферу политики, из второй фазы (единоличное правление) в третью фазу (номенклатура, бюрократия).
Согласно графику имперского времени, в 1973 году кризис второй фазы должен был перейти в свою заключительную стадию. И надо же такому случиться, что именно в 1973 году происходит «революция» мировых цен на нефть, что приводит к многократному росту доходов Ирана и других развивающихся стран. Казалось бы, такой поворот должен привести к политической стабилизации на долгие годы. Однако, в который уже раз, мы должны признать, что политическая мощь никоим образом не связана с мощью экономической и финансовой (речь не идет о ритме Запада, где политика и экономика слишком плотно переплетены).
С. Алиев: «В области экономики во главу угла была поставлена задача создания дорогостоящих престижных промышленных объектов и приобретения в крупных масштабах современной технологии, способной поглотить огромный поток нефтедолларов. Планы возведения подобных объектов (атомных электростанций, крупнейшего в мире нефтехимического комбината, металлургических заводов нового типа с новейшей, но не проверенной технологией и т. д.) были выдвинуты без учета экономических возможностей страны, уровня ее производственной и социальной инфраструктуры. И все это уже само по себе обуславливало провал планов, предусматривавших ускоренное превращение Ирана в промышленно развитую державу» [23].
Роскошная жизнь шахского окружения, бюрократов, финансовых воротил, спекулянтов и других представителей эксплуататорских слоев, в карманах которых оседала львиная доля обрушившегося на страну золотого дождя, усиливала у трудящихся чувство ущербности, обездоленности, порождала стремление к социальному протесту.
Третья фаза (1977–2013). Началу безвластия 1977 года, быть может, положило освобождение в феврале политзаключенных. С марта 1977 года начинается поток открытых писем и обращений групп писателей, военных, других слоев общества шаху и шахине. В них описывается невыносимая общественная обстановка, к которой привела политика монархии. В середине 1977 года интеллигенция развернула кампанию за строгое соблюдение и расширение конституционных прав и свобод, требуя ограничения единоличной власти шаха. В конце 1977 года начались широкие протесты против западного кино и телевидения. Ну и, наконец, дикая расправа над студентами в ноябре 1977 года... Одним словом, никаких сомнений в том, что все, что нужно для революции, началось именно в 1977 году, а не годом позже, когда пожар уже бушевал вовсю и ни о каком неожиданном (революционном) возгорании речь уже не шла. Гнилая тактика уступок, идущая от потери властной энергии, а отнюдь не от гуманизма, тоже берет свое начало в 1977 году.
З. Арабаджян: «Монарх оказался совершенно нетерпим к инакомыслию и практически лишил свое общество самых элементарных свобод: слова, печати, митингов и собраний, создания политических организаций и т. д. Все это вызвало чувство протеста в первую очередь у иранской интеллигенции, студенчества и национальной буржуазии, более других слоев общества нуждавшихся в этих правах и свободах. Особенно сильное раздражение такое положение вызывало у буржуазии, которая уже обладала достаточным экономическим потенциалом, но в политическом плане была совершенно бесправна» [24].
Следовало также ждать развития революции по экстремальному сценарию в связи с тем, что революцию 1905 года притормозила Первая мировая война, а революцию 1941 года съела Вторая мировая война. Наметившийся в августе 1978 года компромисс оппозиции с монархией обеспокоил радикальную часть духовенства, поскольку ослабил ее борьбу за власть. Чтобы сорвать достижение компромисса, она организовала ряд выступлений, сопровождаемых насильственными действиями. Восемь месяцев репрессий и расстрелов безоружных демонстрантов создали благоприятную почву для того, чтобы лозунг «Смерть шаху!» был подхвачен всеми.
8 сентября 1978 года на улицы Тегерана вышел миллион человек. Губернатор Тегерана дал приказ подавить выступление по законам военного положения. Во время расправы было убито около 4 тысяч человек («черная пятница»). Шах уехал, а Хомейни приехал; революция вступила в решающую фазу.
В 1979 году умирает умеренный аятолла Телегани, захватывается американское посольство, антиамериканская истерия достигает апогея, Хомейни правит бал... В январе 1980 года выборы президента. Победа Банисадра вызывает нескрываемое раздражение правых клерикалов. В марте выборы в меджлис – более половины депутатов чалмоносцы, то есть официальные служители культа... Наконец, 1981 год в основном завершает революционное действо. Митинги, демонстрации против Банисадра, закрываются все неугодные газеты, Банисадр освобождается от должности главкома, затем лишается и президентства, заодно разбираются с левыми и моджахедами, новая власть откристаллизовывается во вполне Имперском стиле. В том же 1981 году убивают Бехешти, имевшего огромную власть и авторитет в среде духовенства. Таким образом, именно в 1981 году сформировался тот Иран, которого так боится Западный мир во главе с США. Что ж, главная цель третьей Имперской фазы достигнута – мир напуган, мир отодвинут, собственный народ спрятан за высоким забором, посажен под домашний арест на 36 лет и будет думать все эти годы, дабы к 2013 году придумать хоть какую-то альтернативу западной машинной цивилизации.
В 1989 году Иран вступил в Экономический период (1989–2001). Экономика исламского периода с начала 80-х годов в целом эволюционировала в сторону централизованной модели развития. Поворотным моментом в изменении экономического курса стал 5-летний план развития (1989–1993), по существу являющийся программой перехода экономики страны на рыночную основу. В плане законодательно предусмотрена возможность использования иностранного капитала в виде займов, кредитов и услуг. В стране был взят курс на приватизацию части государственной собственности. Таким образом, декларации о создании нового типа экономики остались пустыми разговорами, на деле же исламское государство продолжило экономическую политику шаха на новом уровне.
Идеологический период (2001–2013). Схватившись за власть в третьей фазе, религиозники как бы освобождают дорогу в четвертой фазе светским организациям, а через это создается возможность по окончании цикла (2049) перейти, впервые в истории исламских циклов, в ритм Запада, а не Востока. Если это действительно так, то объясняется и неожиданный приход к власти духовенства в разгар Имперского цикла, объясняется и предназначение шиизма, оказавшегося способным (в отличие от суннизма) прийти к власти непосредственно, а не через влияние на правителя. Понятно также, почему именно четвертый цикл оказался шиитским, в то время как три предыдущих цикла Империй ислама были суннитские. Таким образом, если догадки верны, мы на пороге самого кардинального за всю историю перерождения ислама.
Прогнозы по поводу Ирана, произнесенные как бы от имени Запада, не оправдались. Многими авторами предсказывалась отсталость, дикость, долгое мучительное возвращение на покинутую тропинку сотрудничества с Западом. Совершенно ясно, что возврата к старому нет, Иран идет своим путем и некоторое смягчение экономической линии в Экономическом периоде (1989–2001) обернулось новым ухудшением отношений в Идеологическом периоде (2001–2013). Надежды западных политологов (в основном американских) на сползание Ирана в средневековье попросту смешны. Динамика роста грамотности такова: в 1951 году из 13 миллионов грамотны 15 процентов, в 1961 году из 19 миллионов грамотны 28 процентов, в 1971 году из 27 миллионов грамотны уже 47 процентов и, наконец, в 1986 году из 50 миллионов грамотны уже 62 процента. Вот такое средневековье. Продолжить закономерность можно и дальше. Ясно, что к 2013 году цифра будет очень близка к 100 процентам. Несмотря на систему доносов, в стране идет достаточно активная «подпольная» культурная жизнь. Представители интеллигенции, молодежь украдкой слушают европейскую музыку, смотрят видеофильмы... Шиитская вера усилила свойственное иранцам глубокое убеждение, что они уникальны и превосходят всех в культурной сфере. Именно сочетание веры в свои силы, могучей энергии и одновременно некоего запретительного фона даст возможность новой иранской культуре, как следует проварившись в своем соку (аналог «кухонной культуры» брежневских времен), выплеснуться после 2013 года на мировые просторы. Так что запасемся терпением и мы, сосредоточим все свое внимание на уже не слишком далеком 2013 (2015?) годе, когда мы наконец-то узнаем, в чем современность и новаторство иранского цикла, куда, в какую сторону пойдет влекомый Ираном обширный исламский мир.
Часть четвертая
ТОТАЛИТАРНЫЕ ДВОЙНИКИ
Историческая теория, если брать все ее аспекты, весьма обширна. В частности, в этой книге, в рамках Поисков периодичности, упоминается день Икс, возрасты человечества, а также революционные внутригодовые импульсы. Но 400-летний, внутригодовой и 12-дневный ритмы пока относятся к разряду второстепенных факторов. Так называемую Большую теорию интересует только одна периодичность – 4-летняя и следующие из нее 12-, 36-, 72- и 144-летние ритмы и циклы, в рамках которых обнаружены и описаны миры Востока, Империи и Запада. В рамках этой же Большой теории описано существование Тоталитарных двойников.
Именно Теория Тоталитарных двойников, наряду с Теорией войн, сейчас – передний край Большой теории. Именно в этом направлении совершаются самые потрясающие, поражающие воображение открытия.
Проблем и вопросов для обсуждения в создаваемой Теории Тоталитарных двойников по-прежнему достаточно. Нет полной ясности в том, почему Двойником становится то, а не иное государство. Обязательно ли это географически ближайшее государство? Или это наиболее мощное соседнее государство? А может быть, происходит некий конкурс на роль очередного Двойника? Но каковы критерии отбора? Ясно, что гибель Двойника является моментом прекращения у него Имперских амбиций и превращение его в обыденное государство Запада или Востока. Ясно, что гибель Двойника должна быть внезапной и очень яркой! Но не ясно, всегда ли это военное поражение? Нужна ли официальная капитуляция, или достаточно просто потери боеспособности Тоталитарной армии? Не до конца ясно, что происходит с Двойником в момент, когда завершается сама Империя? Или вот такой вопрос: может ли быть один и тот же Тоталитарный двойник сразу у двух Империй? И совсем не ясны те процессы, которые на уровне гипотезы изложены в главе по Пруссии. Но ясно, по сути дела, главное: явление Тоталитарных двойников – это самое яркое, самое «вкусное» блюдо мировой истории. Запад или Восток – это всегда скучно. Империя – чуть повеселее, но все же слишком длинно, напряженно и потому утомительно. И только Тоталитарный двойник – это настоящая клоунада, настоящее веселье! С гибелью миллионов людей, со страшными катастрофами, но непременно бодро и весело! Таковы вкусы и пристрастия богов, таковы вкусы его величества Истории. Нам же остается лишь исследовать и описывать явление этих мировых клоунов, государств-Монстров. И еще: именно рождение и гибель Тоталитарных двойников – единственная возможность для нас вынести из истории хоть какую-то мораль.
Глава 1
Тоталитарная Литва (1345–1489)
Сейчас это карликовое государство, практически лишенное самостоятельной политики. А когда-то это была великая держава, могучая и агрессивная. Нет никаких сомнений, что внезапное появление и столь же внезапное исчезновение политического могущества Литвы связано со Второй Россией, Имперским циклом, значение которого по-настоящему понятно лишь в самой России. В самом деле, ну что такое для какого-нибудь европейского или мирового историка правление Василия I или Василия II? Слабое, немощное, полуколониальное государство, какая уж там Империя? Однако хотите оценить Империю – оценивайте ее Двойника! А Двойник получился вполне себе ярким и мощным, нарисовавшим яркую страницу в истории Европы.
Итак, Вторая Россия – это временной интервал (1353–1497). Но реальное – для внешнего мира проявление Руси – это только четвертая фаза, Иван III (1462–1505). Так называемое Темное время (1389–1461), да и вообще сам стиль Империи требовал маскировки, тихого и незаметного созидания, собирания сил в ударный кулак, наращивания политической мощи государства, накопления идеологической стойкости народа, осознания и реализации главных государственных целей. А вот Тоталитарный двойник в это же самое время, в силу своей нелепой двойственной сути и определенной политической наивности, ничего не скрывает, действует открыто, нагло, не затрудняя себя поиском серьезных поводов для увеличения политического могущества, надеясь по ходу дела придумать обоснование своим захватам – мол, победителей не судят. Так было и так будет с Двойниками всегда, слишком уверенные в своей близкой и неизбежной победе, они действуют политически небрежно, можно сказать грязно, и неотвратимо попадают под осуждение современников, но что гораздо важнее, под осуждение истории. И главный исторический приговор – это политическое небытие бывшего Монстра, запрет на возвращение в мировую политику. Литва в этом смысле – один из самых ярких примеров, даже более наглядный, чем случай с Австрией или Швецией.
Таким образом, именно российские Имперские даты (1353–1497) мы можем поставить и Тоталитарной Литве, притом что сам ритмический цикл у Литвы был Западным и шел в рамках (1345–1489). Таким образом, все пока еще очень примитивно и обыденно, одна Империя – один Двойник. Да и даты примерно совпадают.
Почему все-таки Литва? Потому что очень похожа и где-то даже родственна Руси. Это сейчас Литва представляется нам как маленькое прибалтийское государство, наподобие Латвии или Эстонии. Но это сейчас! А когда-то это было такое же, как и Русь, сухопутное, лесное государство, с узким выходом к Балтийскому морю, но также и к Черному морю. Как воспоминание о славных сухопутных временах – вполне сухопутная столица Вильнюс. Для морского государства гораздо логичнее было сделать столицей крупный морской порт, такой как Рига или Таллин.
Еще одна возможная причина выбора истории – это относительная мощь государства на момент возникновения Имперского ритма на Русской земле, еще до Тоталитарного подъема. Столь любезный литовскому сердцу Миндовг (1236–1263) образовал новое государство и был коронован в 1253 году, что с большой вероятностью указывает на Идеологический период (1249–1261) второй фазы (1237–1273). В третьей фазе (1273–1309), как это и должно быть согласно Большой теории, масштаб князей молодого государства снижается. Зато уж четвертая фаза (1309–1345) рождает настоящего титана – еще более любезного литовскому сердцу Гедимина (1316–1341).
Гедимин вел ожесточенную борьбу с немецкими рыцарями (рыцарское 400-летие IX–XIII веков закончилось совсем недавно), заключил союз с польским королем Владиславом Локотком, присоединял западнорусские земли. Под его власть мирно перешли древнерусские земли с городами Полоцк, Гродно, Берестий (Брест), Витебск, Минск, Туров, Пинск и др.
В 1321 году, в самом начале Идеологического периода (1321–1333), в битве на реке Ирпень Гедимин полностью разбил объединенные силы южнорусских князей: киевского, переяславского, галицкого и двух брянских. Он же основал Вильну (1323) и перенес туда свою резиденцию, сделав ее таким образом столицей Великого княжества Литовского.
Стоит ли удивляться, что при таких фантастических успехах именно Литва стала очевидным претендентом на свое Тоталитарное будущее, которое наступило уже при сыне Гедимина – Ольгерде (1345–1377), даты правления которого так рельефно выделяют первую фазу нового цикла.
| Экономический период | Идеологический период | Политический период | Фаза | Стихия | |
| Даты | 1345–1357 | 1357–1369 | 1369–1381 | Набор энергии | |
| Ориентир | Ольгерд (1345–1377) | ||||
| Даты | 1381–1393 | 1393–1405 | 1405–1417 | Силовое давление | |
| Ориентир | Ягайло (1377–1386) | Витовт (1392–1430) | |||
| Даты | 1417–1429 | 1429–1441 | 1441–1453 | Бюрократизация | |
| Ориентир | Витовт (1392–1430) | Сигизмунд (1432–1440) | Казимир IV (1440–1492) | ||
| Даты | 1453–1465 | 1465–1477 | 1477–1489 | Освобождение | |
| Ориентир | Казимир IV (1440–1492) |
