Фазы этногенеза в Западной Евразии

 

В специальной работе ««См.:Гумилсв Л.Н. Этногенез и биосфера Земли.Л., 1989»» нами было установлено, что этническая история человечества состоит из ряда дискретных процессов — этногенезов, накладывающихся на историческую канву аналогичных процессов, протекавших ранее на той территории, которая привлекла внимание исследователя. Так, в Восточной Европе и примыкающей к ней западной окраине Великой степи за период, освещенный письменными источниками, сменилось множество народов. С VIII до III в. до н.э. здесь господствовали скифы, уничтоженные сарматами.

С III в. до н.э. по IV в. н.э., точнее — до 370 г., хозяевами степей восточнее Дона были сарматы, а правобережьем Днепра овладели готы. В 371 г. гунны перешли Дон и в 376 г. вытеснили часть готов за Дунай, а около 420 г. заняли Паннонию. В 454 г. гунны были разбиты гепидами, в 463 г. — болгарами, в 469 г. — византийцами, после чего господство над причерноморскими степями перешло к болгарам. Судьба гуннов — яркий пример того, что любой этнический процесс может быть нарушен политическими коллизиями, которые невозможно предугадать. Гунны могли бы выиграть битву с гепидами при Недао в 453 г. или разгромить сарагуров (болгар) в 463 г.

Тогда бы в Восточной Европе уже в V в. создалось сильное гуннское государство. Но так как этого не случилось, то многочисленные местные этносы вернули себе самостоятельность. В числе их были потомки антов — дулебы, жившие на Волыни. Арабский географ Масуди, писавший около 930 г., отмечает: «Из этих племен (славянских) одно имело прежде в древности власть, его царя называли Маджак, а самое племя называлось валинана… (т.е. „волыняне“)… Оно почиталось между их племенами и имело превосходство между ними» ««Гаркави Л.Я. Сказания еврейских писателей о хазарах и хазарском царстве. СПб., 1874. С. 135»».

Болгары не создали единого государства. Восточные, в бассейне Кубани, — утургуры — и западные, между Доном и низовьями Дуная, — кутургуры — враждовали между собой и стали добычей новых пришельцев с востока: кутургуров подчинили авары (точнее, псевдоавары, или вархониты), а утургуров — тюркюты в 558‑574 гг. Границей между Аварским и Западно‑Тюркютским каганатом стал Дон. С 668 г. авары, укрепившиеся в Паннонии, были естественными врагами славян. Подробности этой длительной войны в источниках не сохранились, ибо события протекали далеко от Византии и Галлии, где только и велись записи, но даже по отрывочным записям видно, что в 581 г. авары захватили Сирмий, греческую крепость на Дунае (около Белграда), а затем разграбили Балканский полуостров (583‑587). С 588 по 631 г. авары одерживали победы и «примучивали дулебов» (восточнославянское племя), около 600 г. они совместно со славянами‑хорутанами заселили Внутренний Норик. В 619— 620 гг. авары, находясь в союзе с персами, дошли до стен Константинополя, но были отражены. Новая попытка их добиться победы над греками в 627 г. кончилась катастрофическим поражением, которое повлекло восстание болгарского племени — кутургуров, обитавших в степях от Карпат до Дона, которых немногочисленные авары использовали в борьбе с противниками — антами, союзниками ромеев" ««См.: Чичеров И.С. Византийские исторические сочинения. «Хронография»Феофана. М., 1980. С. 58. Примеч. 197. С. 96»».

В эти годы на северной границе Аварского каганата шла столь же ожесточенная война, следом которой являются городища укреплений, разрушенных и покинутых местным населением (например, «Пастырское городище») ««См.:Брайчевський М.Ю. Похожденниi Русi. Киiв, 1968. С. 172»». В 631 г. авары жестоко подавили восстание кутургуров, остатки коих объединились с утургурами в 633 г. Когда же утургуры в 670 г. потерпели поражение от хазар, подчинивших себе Северный Кавказ, то болгары разбежались, а бывшие земли кутургуров были заселены тиверцами и уличами.

Все эти события подорвали мощь авар, которые в VI в. господствовали в степях восточнее Карпат. Упадок Аварского каганата наступил в VIII в. Но почему? Ведь авары, или обры, были не только воинственны, но и интеллектуальны. Их дипломатия и способности к управлению были на высоте тогдашних требований. У них были естественные союзники — кангары, или печенеги, в степях Приаралья. И при этом они бежали от немногочисленных тюркютов, отступили от стен Константинополя и терпели поражения от славян державы Само. Это не случайно ««См.: Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Вып. IV. М. 1987. С. 208‑215»».

Заглянем в историю. До VI в. до н.э. арийские племена Средней Азии и Ирана представляли целостность грозную и агрессивную. На рубеже VI и V вв. до н.э. прозвучала огненная проповедь Заратуштры, направленная против древних богов — дэвов. Индусы и эллины, скандинавы и кельты не услышали ее, но в степях Средней Азии она звучала как гром. Те, кто приняли новое учение, стали иранцами; те, кто сохранили верность древним богам, остались туранцами.

Древние этносы Средней Азии — согдийцы, парфяне, истинные абары («аба» в Джунгарии), эфталиты, хиониты и кангары— находились на излете своего жизненного пути и, даже укрывшись за Карпаты, были обречены. То, что они продержались до прихода венгров, — акт великого мужества и твердости. Для славян эти наследники древнего Турана были врагами, достойными восхищения.

Еще страшнее была судьба тюркютов. В середине VIII в. они были физически истреблены — одни у себя на родине, другие в Китае, где они пытались найти спасение. Но они оставили многим этносам роскошное наследство: славное имя, традиции военной доблести и пассионарный генофонд, рассеянный по многим степным популяциям.

Внесение признака пассионарности со стороны по последствиям не отличается от возникновения ее путем мутации. Разница проясняется лишь в том, что при генетическом дрейфе признак распространяется более быстро, а следовательно, процесс идет более интенсивно. Поэтому инкубационный период хазарского этногенеза уложился в три поколения — около 70 лет, после чего с 627 г. становится уместным название «тюрко‑хазары», теряющее смысл после 650 г., когда хазарами называют именно метисов тюрко‑хазарского происхождения.

Почему‑то Истахри и другие восточные географы делили хазар на два разряда: смуглых ««У 3ахария названы «красные» (см.:3аходер Б.Н.Каспийский свод сведений о Восточной Европе; В 2 т. Т. 1. М., 1962. С. 138)»», черноволосых и «белых, красивых, совершенных по внешнему виду» ««Там же. С. 137»». Также они относили хазар то к тюркам, то к нетюркам, возводя их то к грузинам, то к армянам ««Там же. С. 135»». Хазарский язык, по замечанию Истахри, не походит ни на тюркский, ни на персидский, ни на какой другой известный язык, а схож с языком болгар ««См.там же. С. 135»». Это последнее вызвало множество недоумений, ибо языком болгар считается тюркский. Однако так ли было в V‑VI вв., когда тюрки впервые появились в Поволжье? Навряд ли!

Тюркский язык распространился как международный и общеупотребительный лишь в XI в. благодаря половцам, причем вытеснил из степи древнерусский, господствовавший в Х‑XI вв. ««См.: К у ник А., Розен В. Известия Ал‑Бекри и других авторов о РУСИ»». До этого этносы говорили дома на своих языках, которые до нас не дошли, а кроме того, знали древнетюркский язык воинского начальства.

Таким образом, в VII в. в Нижнем Поволжье создались оптимальные условия для этногенеза: разнохарактерные ландшафты в тесном сочетании, соответствующие им хозяйственные уклады, сосуществование этнических субстратов, относящихся к единому (евразийскому) суперэтносу, и импорт пассионарности, позволивший оформить этническое разнообразие в социальную систему. Эта последняя была достаточно эластичной, чтобы вошедшие в нее этносы стали субэтносами хазарского этноса, унаследовавшего название от предков.

Вот почему М.И.Артамонов сомневался в достоверности армянских хроник, упоминавших хазар в III в. н.э. ««См.: Артамонов М.И. История хазар. С. II 6»». Этноним был тот же, но этнос другой, а это бывает часто.

Фаза этнического подъема заняла около 150 лет — с середины VII до конца VIII в. За это время хазары шли от успеха к успеху и весьма удачно находили контакты с соседями. Однако характер этих контактов был различен, что и повело к смещению нормальной кривой этногенеза, вследствие чего акматическая фаза не наступила. Поэтому обратим внимание и на соседей хазар, но сначала напомним, что в III‑V вв. хазарский этнос находился в фазе гомеостаза. Производительные силы его были стабильны, а общество пребывало в первобытнообщинной формации с устоявшимися производственными отношениями. Но это не мешало хазарам жить и защищать свои дома от соседей, далеко не всегда дружелюбных.

 

МЕЖДУ ГОРАМИ И МОРЕМ

 

До сих пор в поле нашего зрения была Волжская Хазария — «Прикаспийские Нидерланды». Но долгое время хазары господст вовали в равнинном Дагестане, в Терско‑Сулакском междуречье. ««См.:Федоров Г.С. Раскопки в северном Дагестане //Археологические открытия 1967 г. М., 1968. С. 92»». Археологическими работами 1967‑1980 гг. было установлено, что хазары жили на северном берегу Терека и на берегу Каспийского моря между устьями Терека и Судака. Заслуга этой находки принадлежит Г. С. Федорову, ознакомившему с добытыми материалами автора этих строк в 1966 г. Сходство этой керамики с керамикой дельты Волги не вызывает сомнений.

И наоборот, предгорные и степные районы Дагестана были заселены не хазарами. Хотя хазарское влияние на них прослеживается, но, по мнению А.В.Гадло, оно привнесено в готовой форме извне ««См.:Гадло А. В. Этническая история Северного Кавказа IV‑Х вв. Л., 1979. С. 202‑203»». С этим необходимо согласиться. Городище Хазар‑Кала — это крепость государства Серир, иногда захватываемая хазарами. Она прикрывала широкую дорогу во внутренний горный Дагестан, тогда как соседние ущелья были недоступны из‑за утесов, между которыми протекают ручьи, и потому защищать их не было надобности. Короче говоря, здесь была пограничная зона, а не спокойное обиталище хазар, как на морском берегу. Море в V‑VIII вв. стояло низко: уровень его был минус 34 м, т.е. на 6 м ниже, чем в XX в. Поэтому не море тревожило прибрежных жителей ««См.:Гумилев Л.Н. Хазария и Каспий. (Ландшафт и этнос. I) //Вестн. ЛГУ. 1964. № 6. С. 82‑95»».

Да и в последующие века, когда затоплялся северный, плоский берег Каспия, степи Дагестана были вне опасности, так как максимальная отметка новокаспийской трансгрессии — минус 18 м, а даже город Бабаюрт лежит на нулевой отметке, т.е. на 12 м выше максимального уровня Каспия XIII‑XIV вв.

Залиты были только низовья Волги. ««В этой связи вызывает удивление попытка М.Г.Магомедова оспаривать факт колебаний уровня Каспийского моря на том основании, что каспийские волны не задели предгорных степей, лежавших на 20 м выше максимального уровня (см.: Магомедов М.Г. Образование Хазарского каганата. М., 1983. С. 18 и 181). Единственное низкостоящее городище — Тенг‑Кала в низовьях р. Сулак — «состоит из чередующихся слоев культурных отложений и речного ила толщиной 20‑30 см» (с. 39). Поскольку Сулак течет в глубоком каньоне, то для того, чтобы возникли половодья, необходимо, чтобы река стояла на подпоре, т.е. чтобы уровень Каспия был высоким. А коль скоро так, то М.Г.Магомедов сам опровергает свой тезис. Впрочем, это не единственный случай: цитируя книгу Л.Н.Гумилева «Древние тюрки» (с. 41 и 153‑158 — о хазарах там ничего нет — cм.:Магомедов М.Г.Указ.соч.),он показывает полное непонимание цитируемого текста. И что самое удивительное, такой серьезный археолог, как С.А.Плетнева, будучи редактором цитируемой книг, не указала М.Г.Магомедову на его ошибки. Вот пример того, как опасно доверять проверку своей работы людям, игнорирующим географию. Им‑то ведь безразлично, о чем идет речь: о предгорьях Дагестана или о дельте Волги»».

Грозный Х век был временем грандиозных перемен не только на Руси (крещение), в халифате (захват Багдада дейлемитами), в Китае (восстановление единства — династия Сун), но и в степях Северного Прикаспия и Приаралья. Жестокая вековая засуха, поразившая в Х в. степную зону Евразии ««См.: Гумилев Л.Н. Открытие Хазарии. С. 55‑70. Он же. История колебаний уровня Каспия за 200 лет (с IV в. до н.э. по XVI в. н.э.) // Колебания увлажненности Арало‑Каспийского региона в голоцене. М., 1980. С. 32‑47»», ослабила печенегов и гузов, кочевья которых захватила пустыня.

Дожди и снега, выпадавшие над просторами Зауралья и на берегах Аральского моря, в IX в. незаметно переместились на север — на берега Оки и Камы. Там множились болота, ручейки превращались в бурные потоки, а Волга каждой весной уносила влагу в Каспийское море, набухавшее до Х в. В Х в. этот подъем уровня Каспия остановился, так как циклоны переместились еще севернее — в бассейн Белого моря, где стали легко плавать ладьи викингов ««См.:Гумилев Л.Н. Викинги не солгали //Природа. 1977.№5. С.95‑99»». Но для степняков это не было утешением, ибо их родина потеряла озера, вокруг которых еще недавно паслись овцы, и родники, водой которых можно было напоить коней, а количество снега, питавшего жаждущую землю, не прибавилось. Он теперь выпадал в тундре и лежал там, перетоптанный пургой, в ожидании того часа, когда весеннее солнце превратит его в воду, а та растопит вечную мерзлоту и понизит уровень грунтовых вод. Тогда вода озер уйдет в жидкую грязь и рыба — основной продукт питания северян — погибнет.

Немилость природы пала на многие народы в этот жестокий Х век!

Но уровень Каспия в Х в. стоял примерно на той же отметке, что и в XX в.

Только в XIII‑XIV вв. он поднялся до отметки минус 18 м, но этот подъем уровня не имел к Хазарии никакого отношения, так как не стало ни Хазарского каганата, ни хазарского этноса. Первый пал еще в Х в. под ударом русского князя Святослава, второй распался на христианскую (терские казаки) и мусульманскую (астраханские татары) части. Потомки хазар остались, но этническая система исчезла. И этому в Дагестане способствовало не наступление моря, а сложная этнополитическая обстановка: арабская агрессия, миграция евреев из Ирана, культурные влияния армянской Агвании и т.п.

Поэтому для истории Хазарии начавшаяся трансгрессия Каспия значения не имела.

И тут необходимо внести ясность в проблему, возникающую при принятом аспекте. Известно, что все обитаемые регионы заселены настолько, насколько это возможно при данном уровне хозяйства. Равнинный Дагестан — это благодатная степь, ограниченная с севера долиной Терека, с востока — Каспийским морем, а с запада — цепью невысоких хребтов и их отрогов, за которыми поднимается горный Дагестан. Трудно найти в Прикаспии уголок, столь благодатный для кочевого скотоводства, земледелия и рыболовства, особенно в эпоху повышенного увлажнения степной зоны. Поэтому эта равнина была всегда густо заселена ««См.:Федоров Я.А., Федоров Г. С. Ранние тюрки на Северном Кавказе (Историко‑этнографические очерки). М., 1978. С. 142‑143»».