Губерт Йеден проницательно заметил как-то, что "исторические понятия как монеты, которыми в основном пользуются, не обращая особого внимания на чеканку. Но когда случается рассматривать их на свету, видно, что оттиски не так ясны, как должно для успешного ведения дел". Исторические концепты крайне сложны, и, чаще всего, по причинам трудно определимым, как мы уже видели на ряде примеров Гуманизма и Ренессанса.
Это наблюдение годится также для концепции "контрреформации". Термин был употреблен в 1776г. Пюттером (юристом из Геттингена) и имел интересную судьбу. Отрицательная коннотация ("контр" = "против" = "анти"), указывает на консервативную реакцию против протестантской Реформы. Но изучение этого движения приводит к пониманию сложного явления, призванного восстанавить церковь внутри нее же самой различными способами. Предпосылки сложились уже на исходе Средних веков, и потом это движение развертывалось в течение всей эпохи Возрождения. Этот внутренний процесс обновления церкви был назван "католической реформой", и теперь этот термин принят почти единодушно. Комплекс феноменов, каким является "контрреформация", не был бы возможен без наличия таких сил восстановления внутри католицизма.
Йеден пишет: "В католической реформе Церковь черпает силу для защиты от нововведений. Это предпосылка контрреформации. Начатая в плане защиты, она стимулировала развитие жизненных законов той же Церкви. Защищаясь от врага, Церковь использует новые методы и новое оружие, при помощи которых она наконец-то вновь отвоевывает то, что потеряла. Совокупность характеристик, проявившихся в Церкви вследствие этой реакции и ее осуществления, и есть контрреформация".
Контрреформация имеет доктринальный характер и благодаря указанию на ошибки протестантизма, и благодаря формулировке положительной догмы католика. Но очевидна также и особая форма воинственности, которая более всего проявилась у Игнатия Лойолы и в иезуитской кампании, им основанной официально признанной Церковью в 1540 году). Контрреформация проявилась также в форме ограничительных и принудительных мер, которые были присущи, к примеру, учрежденной в 1542 году римской Инквизиции и составленному перечню запрещенных книг. Напоминаем, что печать стала более действенным инструментом распространения идей протестантизма.
Связь между "католической Реформой" и "контрреформацией" станет центральной функцией папства: "Папство, обновленное внутренне, становится инициатором контрреформации и побуждает религиозные силы реагировать на нововведения всеми существующими политическими средствами. Декреты Тридентского собора были для пап средством достижения целей и в руках иезуитов стали действительно мощным инструментом".
Исторически оправданным кажется намерение отказаться от различения двух концепций — "католической Реформы" и "контрреформации, но термины выражают две различные стороны одного и того же явления. И ясно, что во всей серии событий оба движения идут параллельно и не смешиваются. Йеден подчеркивает их взаимодополнительность: "Мне кажется [... ] необходимо удерживать двойственность понятий. В истории есть две линии развития, несхожие ни по происхождению, ни по сущности: одна стихийная, в континууме внутренней жизни; другая диалектическая, вызванная реакцией на протестантизм. В католической реформе религиозный раскол выступает лишь в функции разъединения, в контрреформации он действует в качестве импульса. В понятии "католической реставрации" первой из двух функций не достает параллелизма с Реформой протестантской; еще менее это оценивается во второй, и потому взаимодействие, которое существует между религиозным расколом и развитием католической Церкви, полностью игнорируется. В понятии "контрреформации" недооценен элемент преемственности. Если мы хотим понять развитие церкви в XVI веке, то должны иметь в виду эти основные элементы; элемент связи, выраженный в концепте "католическая реформа", и элемент реакции, выраженный в концепте "контрреформация". Поэтому на вопрос, как следует говорить "католическая реформа" или "контрреформация" Йеден отвечает: "Следует говорить не католическая реформа или контрреформация, но католическая реформа и контрреформация. Католическая реформа — это саморефлексия церкви в соответствии с идеалом внутреннего обновления; контрреформация есть самоутверждение церкви в борьбе против протестантизма. Католическая реформа основана на внутренней реформе позднего Средневековья. Импульс отступничества привел к победе, закрепленной папством в организации и деятельности Тридентского собора: Реформа — это душа Церкви, восстановленная во всей силе, в то время как контрреформация — это тело. Религиозный раскол отнял именно у церкви немало ценного, но и пробудил силы, которые еще существовали. Это было зло, но зло, в котором рождалось нечто положительное.
Тридентский собор
Католическая Церковь насчитывает по настоящее время 21 собор, от Никейского в 325 году до II Ватиканского в 1962—1965. Между этими соборами Тридентский (который был девятнадцатым по счету) продолжался с 1545 по 1563 год и был, естественно, одним из самых важных, хотя он не был ни самым многочисленным, ни пышным, да и не таким уж затяжным, если учесть годы перерыва (с 1548 по 1551 и потом с 1552 по 1561 г.).
Важность Собора заключается в том, что он а) занял ясную доктринальную позицию относительно тезисов протестантов, б) обновил устав Церкви и дал точные указания по поводу формирования и поведения клира.
Чтобы дать представление о реформаторском духе Собора приведем фрагмент канона: ("Декрет Реформы", сессия XXII, 17 сентября 1562): "Нет ничего, что более настоятельно побуждало бы других к набожности и поклонению Богу, чем жизнь и пример тех, кто возложил на себя обязательства служения Богу. Видя их, действительно возвышающихся над мирским и устремленных в мир более высокий, другие смотрят в них как в зеркало и извлекают пример, которому следует подражать. И абсолютно необходимо, поэтому, чтобы духовные лица, призванные связать с Богом свои судьбы, в своих привычках, манерах держаться, ходить, говорить не касались того, что не серьезно, не умеренно, и не полно религиозности". Эти наставления направлены против безнравственности клира конца Средневековья и эпохи Возрождения, и конкретизируются в других канонах декрета.
Кроме того, на Тридентском соборе, Церковь вновь обретает полное сознание того, что быть Церковью — значит быть "попечительницей о душе" и миссионером: "Salus animarum suprema lex esto", "Да будет высшим законом спасение душ". Этот исторический поворот Йеден оценивает следующим образом: "В истории Церкви этот перелом имеет то же значение, которое имеют открытия Коперника и Галилея для картины мира, выработанной естественными науками".
В документах Собора томистская и схоластическая терминология и концепции использовались весьма умеренно и осторожно и, как было отмечено внимательными интерпретаторами, мерой здесь служит верность Церкви, а не верность схоластическим теологам.
Были найдены решения по вопросам об оправдании верой, о деяниях, о предопределении, о таинствах, которые протестанты собирались свести лишь к крещению и причастию (в частности, была утверждена доктрина транссубстативности евхаристии, согласно которой субстанции хлеба и вина преобразуются в тело и кровь Христову). Лютер, напротив, говорил о консубстативности, что подразумевало неизменность хлеба и вина, в которых все же осуществлялось воплощение Христа, в то время как Цвингли и Кальвин сходились в символической интерпретации причастия), и, таким образом, вновь восторжествовала традиция.
Приведем несколько выдержек из документов для иллюстрации некоторых из этих пунктов. По поводу оправдания верой говорится: "Конечная причина — величие Божье и Христово и жизнь вечная; действующая причина — милосердие Божье, которое бескорыстно и свято, сущностная причина — это единственный Господь наш Иисус Христос, который, будучи взятым его врагами, возлюбил их бесконечной любовью, и мы заслужили оправдание его пресвятыми страстями на кресте и его прощение. Инструментальная причина состоит в святости крещения, которое есть таинство веры, без которого никому и никогда не будет оправдания. В конце концов, единственная формальная причина — это справедливость Божья; верит не тот, для которого он справедлив, но тот, которому передается справедливость; т.е. посредством этого дара, мы обновляемся в глубине духа, не только считались справедливыми, но названы были так и действительно были ими, получая каждый собственное оправдание, в той мере, в которой святой Дух расточает ее каждому в отдельности, согласно предопределению и собственному содействию. Действительно, кто оправдан, если не тот, кому переданы страсти Господа нашего Иисуса Христа; в этом оправдании грешников, благодаря тем же самым святым страстям, любовь Бога распространяется посредством святого Духа в сердцах оправданных. Вместе с оправданием и с отпущением грехов человек получает через Иисуса Христа все эти дары, в которых соединены вера, надежда и милосердие. Действительно вера, если не добавились к ней надежда и милосердие, не соединяет совершенным образом со Христом, и не делает его живой частью нашего тела. Поэтому абсолютно истинно утверждение, что вера без благих деяний мертва и бесполезна и что во Христе важно не обрезание, но вера, действующая посредством милосердия".
По поводу "бескорыстия" веры, уточняется: "Когда апостол говорит, что человек оправдан через веру и бескорыстно, это следует понимать в духе католической церкви, т.е. так, что вера есть источник человеческого спасения, фундамент и корень любого оправдания, без которого нет воли Божьей и причастия, которое с вами обретают и ваши дети. Мы оправданы бескорыстно, поскольку все то, что предшествует оправданию — как вера, так и благие деяния — заслуживает благодати оправдания, ведь не в заслугах дело, иначе (как говорит тот же апостол) милость Его не была бы больше милостью".
О соблюдении заповедей и о благих делах говорится: "Никто, потом, уже будучи оправданным, не должен считаться свободным от соблюдения заповедей, употреблять дерзкие выражения и запрещенное отцами под угрозой наказания быть отлученным от Церкви, нельзя для оправданного человека не соблюдать заповеди Божьи. Бог, действительно, не требует невозможного; но когда Он управляет тобою, то предупреждает делать то, что ты в состоянии сделать и когда требует того, что не в твоих силах, то помогает с тем, чтобы ты смог; Его заповеди не тяжки, иго сладостно и легко. Те, кто действительно являются сыновьями Божьими, любят Христа, и те, которые любят (как и Сам Он говорит), соблюдают Его слова, вершат дела, которые с помощью Бога несомненно могут делать. Хотя, действительно, в жизни смертные, какими бы святыми и справедливыми они ни были, сколько раз впадают в ошибки незначительные и повседневные, простительные, но при этом не перестают быть справедливыми. И собственно для прощенных уже выражение, смиренное и правдивое: "И остави нам долги наша".
Наконец, по поводу евхаристии говорится: "Так как Христос, наш Спаситель, говорил, что истинно пребывал своим телом в том, что отдал под видом хлеба, церковь убеждена и объявляется сейчас снова на этом святом Соборе — что с освящением хлеба и вина преобразуются они: хлеб в сущность тела Христа, нашего Господа, и вино в сущность Его крови. Это преобразование, произведенное подобающим образом, и есть, собственно, то,что святой католической церковью называется транссубстанцией ".
