СБСЕ — Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе.

Позже В. А. Седлецкий неоднократно выступал в украинской печати с разного рода заявлениями по вопросу о психотронных генераторах. По крайней мере одно из них имело явно политический контекст (газета «Правда Украины» от 18 февраля 1992 года).

Подобную возможность всегда следует иметь в виду. Ведь люди вообще, и ученые в частности — отнюдь не все ангелы...

Вместе с тем, пока никому не удалось воспроизвести эти результаты, хотя многочисленные посетители тщательно срисовывали устройство установки. Поэтому остается только гадать: либо в данных устройствах есть некоторые секретные узлы, которые исследователь прячет от посторонних глаз, либо данный эффект достигается каким-то иным способом. Но пока нет хотя бы двух-трех независимых подтверждений, говорить о существовании подлинных генератора и приемника преждевременно.

В то время изобретатель генератора использовал его только для исцеления от тяжелых заболеваний.

Т. П. Решетникова показала, что такие же изменения вызываются и при воздействии экстрасенсов.

Вспомним, что один из изобретателей установки «Радиосон» утверждал, что ее действие может простираться вплоть до полного перерождения клеток человеческого организма.

Southern medical journal, 1988, v. 87, p. 826–829.

Social indicators research, 1990, v. 22, p. 399–418.

Санэпидстанция.

Глава третья

ХОТЯТ ЛИ РУССКИЕ ПСИХОТРОННОЙ ВОЙНЫ?

 

Опыт удался. А что означает он? То, что я могу повелевать и другими людьми. Я могу заставить их делать все, что мне хочется. Я могу! Я все могу! Разве это не всемогущество? Захочу, и люди принесут мне свое богатство и сложат у моих ног. Захочу, они выберут меня королем, императором… Я прежде других открыл способ передачи мыслей на расстояние. В моих руках оказалась сила, которой не владел еще ни один человек в мире».

А. Р. Беляев. «Властелин мира».

Научно-фантастический роман.

Ленинград, 1929.

В те далекие годы...

 

К написанию этой главы авторы приступали с особым чувством — личной сопричастности. Ведь мы были свидетелями и даже непосредственными участниками многих из описываемых ниже событий. Один из авторов — Г. К. Гуртовой — вступил на этот путь в 1938–1939 годах, другой — И. В. Винокуров — двадцать лет спустя. В обоих случаях это были годы нашей учебы на последних курсах физического (Г. К. Гуртовой) и биолого-почвенного (И. В. Винокуров) факультетов Московского Государственного Университета имени М. В. Ломоносова.

С приближением срока окончания Университета перед нами, как и перед любым студентом старших курсов, встала задача самоопределиться, выбрать особо влекущую сферу будущей научной специализации. Г. К. Гуртовой приступил к решению этой задачи в 1938 году — именно тогда пришла пора выбора темы дипломной работы.

Он вспоминает:

— В те далекие годы моей учебы на физическом факультете МГУ (1933–1939) студентам на лекциях говорилось о физике как о хорошо понятной и завершенной научной дисциплине. Если более точно — то как о почти завершенной, за исключением некоторых мелких деталей, формировавших, к сожалению, некое темное облачко на в целом ясном физическом небосклоне. Это, впрочем, не мешало студентам порою пользоваться учебником физики О. Д. Хвольсона (1852–1934). В этих условиях, понятно, хотелось выбрать более живую и перспективную тему дипломной работы.

После знакомства с рядом физических лабораторий я остановился на Лаборатории биофизики Академии наук СССР, которую возглавлял академик Петр Петрович Лазарев. Оговорили тему будущей дипломной работы — она касалась биофизики зрения. Непосредственным руководителем темы был назначен ученик и последователь П. П. Лазарева профессор Сергей Яковлевич Турлыгин; П. П. Лазарев оставил за собой общее руководство дипломной работой. В феврале 1939 года дипломная работа была мною успешно защищена, и вскоре я уже учился в аспирантуре Лаборатории биофизики АН СССР, под непосредственным руководством академика П. П. Лазарева. Учебу прерывает война. Фронт, ранение, возвращение к любимой работе.

Непосредственное общение с академиком П. П. Лазаревым и с профессором С. Я. Турлыгиным, которых — наряду с академиком В. М. Бехтеревым, членом-корреспондентом АМН СССР Л. Л. Васильевым, кандидатом физико-математических наук Б. Б. Кажинским — можно с полным правом назвать пионерами естественнонаучного изучения психобиофизических феноменов в СССР, оказало самое, пожалуй, глубокое влияние на формирование у меня интереса к биофизическим аспектам психофизиологии. Вопросы, связанные с психобиофизическими, телепатическими исследованиями, нередко обсуждались не только в личных беседах, но и на семинарах в лаборатории биофизики. На одном из таких семинаров с сообщением «Об излучении нервной системы человека» выступил профессор С. Я. Турлыгин. Много говорилось и о предшествующем периоде исследований, ведь первые печатные работы академика П. П. Лазарева по электромагнитной гипотезе телепатии датированы еще 1920 годом.