Описания, повествования и рассуждения на выдуманные учителем темы

ПИСЬМЕННЫЕ УПРАЖНЕНИЯ

ДЕЛОВЫЕ БУМАГИ

Часто случается слышать жалобы родителей на то, что их дети, учась в гимназии всяким премудростям, не умеют написать простого объявления или расписки. Удовлетворяя практической потребности, учителя внесли в риторику руководство к сочинению деловых бумаг, как то: газетных объявлений, квитанций, свидетельств, просьб и т.п. […]

О таких руководствах к деловым бумагам надобно заметить следующее: 1) исчислить все случаи, при коих необходима деловая бумага, невозможно; следов<ательно>, учебник всегда будет неполон, руководство недостаточно. 2) Если уже учить, как пишутся квитанции, то еще необходимее учить, как составляются счета и счетные книги: риторика перейдет в бухгалтерию. 3) В практической жизни объявления столь же необходимы, как просьбы и рапорты; риторика перейдет в юриспруденцию. 4) Следов<ательно>, практическое руководство к составлению деловых бумаг никоим образом не может войти в риторику как органическая часть органического целого. Маленькие наставленьица, попадающиеся в учебниках, касаются только одних формальностей, которые стоят наравне с адресами на письмах, т.е. с правилами, что генерал величается его превосходительство, князь или граф его сиятельство и т.д. 5) Не имея никакого научного достоинства, эти руководства содержат некоторую педагогическую ценность, и особенно для низших учебных заведений, откуда дети выходят прямо в купцы или ремесленники. Литературное образование лежит вне средств и цели уездных училищ; но надобно, чтобы кончившие в них курс умели написать письмо или объявление, а то для чего же они учились писать? 6) Что же касается до гимназий и других средних учебных заведений, то в них, кажется, вовсе не должно быть места руководствам к деловым бумагам, или по крайней мере до тех пор, пока не заведутся учителя юриспруденции и не возьмут их под свое ученое и разумное покровительство, дав им строгое юридическое значение. 7) Если учитель русского языка выучил своих учеников основательно обдумывать заданную тему, правильно располагать мысли, точно выражать оные, то ему уже вовсе не нужно будет и намекать, как пишутся ярлыки о продаже домов или найме комнат, выставляемые на воротах или на будке дворника. 8) Следов<ательно>, гимназия должна образовать в ученике уменье, способность; применение же остается на удел самой жизни: школа никак не может предупредить всех случаев, в коих понадобится ученику писать о том или другом.

ПИСЬМА

Ступенью выше стоят упражнения в письмах. С одной стороны, примыкают они к деловым бумагам, а с другой, восходят до литературного, изящного произведения. Так как всякому чаще всего приходится писать письма, потому с ранних пор появились особые руководства, под именем письмовников, из коих древнейший у нас относится ко временам Петра Великого под названием «Приклады, како пишутся комплименты». Впоследствии письмовник вошел в риторику. Пример руководства к письмам привожу из Фалькманна:

«1. (Понятие.) Под именем письма разумеется речь, написанная к одной или многим особам. Письмо иногда не требует ответа, иногда требует. В последнем случае происходит мена письмами; корреспонденция есть не иное что, как письменный разговор.

2. (Отличительный признак.) Отличительная черта письма – индивидуальность, коею выражаются характер пишущего и отношения лиц, между которыми переписка. Отсюда извлекаются все риторические правила для писем.

3. (Содержание.) Содержание письма столь же разнообразно, как и разговора, ибо нет ни одной самой ничтожной вещи, которая не могла бы быть предметом письма. В некоторых случаях для письма решительно все равно, о чем пишется, главное, чтобы было написано в хорошем тоне. Потому в письмах часто касаются до десятка различных предметов и весьма редко бросают глубокий и всеобъемлющий взгляд на что-либо одно.

4. (Порядок.) Распорядок письма делим мы на внутренний и внешний. Внутренний, или расположение, будучи обще у письма с другими сочинениями, зависит от содержания и только в немногих случаях бывает обстоятельно и подробно развито. Но на него имеют существенное влияние цель письма, длина его, особы, к коим пишется, и обстоятельства, при коих пишется. Под внешним распорядком разумеется все то, чем отличается письмо от других сочинений по внешности, как то: постоянное обращение к лицу, в начале воззвание, на конце подпись своего имени, означение места и времени, т.е. где и когда написано, иногда postscriptum и приложения, запечатание, иногда вложение в особую бумагу (конверт), надпись (адрес) со всем, что к тому относится».

Это систематическое обозрение конвертов и адресов до такого наивного педантства дошло, что почитаю уместным прекратить выписку, разве только прибавлю из 7-й статьи, что достоинство письма, между прочим, должно состоять сколько возможно в непогрешительном качестве бумаги, чернил и почерка. Учителя словесности заслуживали бы самого живейшего сострадания, если бы принуждены были учить таким пустякам. От разделения писем на роды Фалькманн прямо ведет к практическим упражнениям. Он их делит на письма дружественные – от равного к равному, вежливые – к высшей особе или не столь знакомой, деловые и ученые. Для практического руководства приводятся письма, на которые ученики должны писать ответ, рассказываются вымышленные обстоятельства, соображаясь с которыми ученики ведут переписку и т.п. Так, в пример дружественного письма, между прочими, приводится письмо от товарища, проигравшегося в карты и просящего у ученика взаймы денег, чтобы обмануть отца. Ученик должен написать ответ. Пример выбран, вероятно, с педагогическою целью, чтобы гимназист обругал своего товарища за дурное поведение. Как на дружественных письмах Фалькманн учит своих учеников лицемерить в дружбе, любви, обманывать своих товарищей поддельными, небывалыми чувствованиями, так – еще хуже – на так называемых вежливых – отравляет еще благороднейшие движения сердца, напр<имер>, благодарность и признательность к благодетелю, заставляя писать благодарственные письма. Как мало теплого, человеческого чувства в тех учителях, которые думают, что детей надобно учить даже изливать свою благодарность перед благодетелем! Выучат только одному – напыщенным фразам, льстивым выражениям без мысли и чувства. И будто можно, как в куклы, играть признательностью и благотворительностью и всеми возвышенными побуждениями души! К сожалению, многие учителя вовсе не догадываются, как портят они чистые сердца своих питомцев, заставляя выдумывать небывалые чувствования. Ложь никогда не родит ничего доброго.

По-моему, лучше вовсе не учить писать детей письма, нежели, вместе с письмами, научить только одной болтовне и загрязнить их душу лицемерием и обманом. О деловых и ученых письмах надобно сказать то же, что и о деловых бумагах, надобно знать дело, а без самого дела и деловое, и ученое письмо будет бездельно. Не худо припомнить слова Гердера против сочинения писем в школе: «Заставляй ученика описывать, что он сам испытал и наблюдал, по всей истине; описывать факты из истории и географии во всем их свете; описывать историю религии и человечества во всей силе. Он приобретет все роды слога, ибо приобретет всякий род мышления. Конечно, не будет он учиться здесь сочинять пустопорожние, отвратительные письма, хрии и уродливые стихи; зато научится кой-чему лучшему: живости и очевидности в образах, повествованиях и картинах, сильному и неподдельному чувству в ситуациях. Та вышеупомянутая метода портит навеки; портит образ мышления и образ выражения, ничего не дает и отнимает многое: истину, жизненность, силу, словом, природу; на всю жизнь не дает ничего доброго, но весьма много злого; делает тощих педантов, вычурных периодистов, пошлых писак, <...>; такая метода – яд на всю жизнь».

ОПИСАНИЯ, ПОВЕСТВОВАНИЯ И РАССУЖДЕНИЯ НА ВЫДУМАННЫЕ УЧИТЕЛЕМ ТЕМЫ

Весьма естественно, что ученики даже высших классов гимназии всегда в большом затруднении найти тему, собрать материалы и расположить оные. Потому многие учителя, задав тему, рассуждают о ней с учениками в продолжение целого урока; ученики из собственных соображений и слов учителя набирают материалы и приводят их в некоторый порядок, на следующий урок приносят письменное расположение и потом уже готовят сочинение. Для упражнений подобного рода есть даже особые руководства. […]

 

К сожалению, надобно заметить, что подобные руководства относятся к тем учебным пособиям, которые в Германии называются «ослиными мостами», т.е. разжевывают все, так что ученикам ничего не остается делать, как глотать. Главнейшие причины их негодности: 1) Учитель должен быть энциклопедистом для того, чтобы руководствовать учеников в сочинениях по всем отраслям знания; следов<ательно>, материалы, им сообщаемые ученикам, будут весьма недостаточны, а иногда и вовсе ложны. 2) Ученики сами не в состоянии писать о таких предметах, которых они не изучали или не знают, и о таких чувствованиях, которых они не ощущали […]; 3) Следов<ательно>, все подобные задачи будут весьма скудны содержанием, так что ученик или только перефразирует то, что слышал в классе, или же канву сочинения, данную учителем, разведет пустою болтовнею; обыкновенно бывает последнее, особенно с учениками прилежными. 4) Казалось бы, здесь больше выгод на стороне расположения; но при бедности содержания расположение будет тощею и безжизненною формальностью, которая приучит только к педантству и к суетному, бездельному мышлению, без знания и опытности. Мышлению, как огню, нужна пища, иначе оно будет потешным огнем. 5) И в отношении слога, или выражения, такие задачи бесплодны, ибо уста говорят истинно и красноречиво только от переизбытка мыслей и чувствований. Здесь же дети научатся только натянутым, пошлым выражениям, общим местам, педантским, напыщенным фразам, чахлому и безжизненному представлению. 6) Наконец, такая метода письменным упражнениям не имеет никакого твердого основания и ни с чем не связывается. Чтение писателей отечественных и иностранных вовсе не берется в расчет. Рассуждения учеников по различным отраслям наук преподаватель отечественного языка ценит только по слогу и расположению, не будучи судьею содержания, будто содержание не главнейшая часть сочинения!

Описания и повествования, не воспитанные отчетливым изучением писателей, но взлелеянные только одним праздным воображением ученика и по большей части не согретые ни малейшим сочувствием, развивают ложную сентиментальность и авторские замашки, всегда столь смешные в ученике. […]