Ein schritt vorwärts, zwei schritte rückwärts 14 страница

Подделанные таким образом центральные учреждения ответили на требование съез­да бранью или молчанием.

Тогда всякое терпение русских комитетов лопнуло. Они стали созывать свои част­ные конференции. До сих пор состоялись три конференции: 1) четырех кавказских ко­митетов; 2) трех южных (Одесса, Николаев и Екатеринослав) и 3) шести северных (Пе­тербург, Москва, Тверь, Рига, «Север», т. е. Ярославль, Кострома и Владимир, и нако­нец Нижний Новгород). Все эти конференции высказались за «большинство», решили поддерживать литературную группу большинства (группу Ленина, Рядового, Орлов­ского, Галерки, Воинова и других) и выбрали свое бюро; этому «бюро» третья, т. е. северная, конференция поручила превратиться в Организационный Комитет и созвать съезд русских комитетов, т. е. третий съезд партии помимо заграничных центров, отко­ловшихся от партии.

Так обстояло дело к 1-ому января 1905 года (нового стиля). Бюро Комитетов Боль­шинства начало свою работу (в силу наших полицейских условий созыв съезда затянет­ся, конечно, на несколько месяцев: о втором съезде было объявлено в декабре 1902 г., а созван он был в августе 1903 года). Литературная группа большинства основала орган большинства, газету «Вперед», которая и стала выходить еженедельно

236__________________________ В. И. ЛЕНИН

с 4-го января (нов. стиля) 1905 г. Теперь (3 февраля 1905 г.) вышло уже 4 номера. На­правление газеты «Вперед» есть направление старой «Искры». Во имя старой «Искры» «Вперед» решительно борется с новой «Искрой».

Фактически, следовательно, оказалось две Российские социал-демократические ра­бочие партии. Одна с органом «Искрой», «официально» называемым Центральным Ор­ганом партии, с Центральным Комитетом, с четырьмя русскими комитетами из два­дцати (остальные комитеты в России, кроме двадцати, бывших на втором съезде, воз­никли после и вопрос о законности их утверждения есть спорный вопрос). Другая пар­тия с органом «Вперед», с «Бюро русских Комитетов Большинства», с 14-ью комитета­ми в России (тринадцать названных выше плюс Воронежский, а вероятно также плюс Саратовский, Уральский, Тульский и Сибирский).

На стороне «новоискровцев» стоят все противники старой «Искры», все рабочедель­цы и большая часть околопартийной интеллигенции. На стороне «впередовцев» все принципиально убежденные сторонники старой «Искры» и большая часть сознатель­ных передовых рабочих и практических деятелей партии в России. Плеханов, который на втором съезде партии (август 1903) и на съезде Лиги (октябрь 1903) был большеви­ком и который с ноября 1903 года отчаянно борется с «большинством», заявил публич­но 2-го сентября 1904 г. (этот отзыв напечатан), что силы обеих сторон приблизитель­но равны.

Мы, большевики, утверждаем, что на нашей стороне большинство настоящих, рус­ских, партийных деятелей. Главной причиной раскола и главным препятствием к объе­динению мы считаем дезорганизаторское поведение меньшинства, которое отказалось подчиниться решениям второго съезда и предпочло раскол созыву третьего съезда.

В настоящее время меньшевики производят повсюду в России расколы местных ор­ганизаций. Так, в Петер-

По крайней мере все четыре последние комитета после второго съезда партии высказывались в пользу «большинства».

_________________________ КРАТКИЙ ОЧЕРК РАСКОЛА В РСДРП_______________________ 237

бурге они помешали комитету устроить демонстрацию 28-го ноября (см. «Вперед» № 1). Теперь они откололись в Петербурге в особую группу, названную «группой при ЦК» и противодействующую местному комитету партии. Такую же местную группу («при ЦК») для борьбы с комитетом партии они основали на днях в Одессе. Меньшеви­стским центральным учреждениям партии пришлось, в силу фальшивости их позиции, дезорганизовать местную работу партии, ибо эти центральные учреждения не захотели подчиниться решению выбравших их комитетов партии.

Принципиальные разногласия между «Вперед» и новой «Искрой» те же в сущности, какие были между старой «Искрой» и «Рабочим Делом». Эти разногласия мы считаем важными, но, при условии возможности отстаивать вполне свои взгляды, взгляды ста­рой «Искры», мы не считали бы эти разногласия сами по себе препятствием для работы сообща в одной партии.

Напечатано в 1905 г. отдельным

листком Бернской группой Печатается по рукописи

содействия РСДРП

* См. настоящий том, стр. 144—148. Ред.

ТРЕПОВ ХОЗЯЙНИЧАЕТ

Свирепая расправа со всеми недовольными сделалась лозунгом правительства после 9-го января. Во вторник генерал-губернатором Петербурга с диктаторскими полномо­чиями был назначен Трепов, один из наиболее ненавидимых всей Россией слуг цариз­ма, прославившийся в Москве своей свирепостью, грубостью и участием в зубатовских попытках развращения рабочих.

Аресты посыпались как из рога изобилия. Взяты прежде всего члены либеральной депутации, которая в субботу поздно вечером ездила к Витте и к Святополку-Мирскому просить правительство о том, чтобы петиция рабочих была принята и чтобы войско не отвечало выстрелами на мирную демонстрацию. Само собою разумеется, что эти просьбы ни к чему не привели: Витте отослал депутацию к Святополку-Мирскому, последний отказался ее принять. Товарищ министра внутренних дел Рыдзевский при­нял депутацию очень сухо, заявил, что убеждать надо не правительство, а рабочих, что правительство прекрасно осведомлено о всем, что происходит, и что оно приняло уже решения, которые не могут быть изменены ни по каким ходатайствам. Интересно, что собрание либералов, выбравшее эту депутацию, поднимало вопрос и о том, чтобы отго­ворить рабочих от шествия к Зимнему дворцу, но присутствовавший на собрании друг Гапона заявил, что это бесполезно, что решение рабочих бесповоротно. (Сведения, со­общенные г. Диллоном, корреспондентом

ТРЕПОВ ХОЗЯЙНИЧАЕТ____________________________ 239

английской газеты «The Daily Telegraph», и подтвержденные впоследствии другими корреспондентами.)

Арестованным членам депутации — Гессену, Арсеньеву, Карееву, Пешехонову, Мя-котину, Семевскому, Кедрину, Шнитникову, Иванчину-Писареву и Горькому (взят в Риге и отвезен в Петербург) предъявили нелепейшее обвинение в намерении соргани­зовать «временное правительство России» на другой день после революции. Понятно, что это обвинение падает само собой. Многие из взятых (Арсеньев, Кедрин, Шнитни-ков) уже выпущены. За границей началась энергичная кампания среди образованного буржуазного общества в пользу Горького (СШ- надо использовать такие моменты), и ходатайство пред царем об его освобожде­нии было подписано многими выдающимися германскими учеными и писателями. Те­перь к ним присоединились ученые и литераторы Австрии, Франции и Италии.

В пятницу вечером были взяты четыре сотрудника газеты «Наша Жизнь»: Прокопо­вич с женой, Хижняков и Яковлев (Богучарский). Из сотрудников газеты «Наши Дни»⁹⁵ взят Ганейзер в субботу утром. Полиция особенно усердно ищет денег, посланных из-за границы на стачечников или в помощь вдовам и сиротам убитых. Арестуют массами: номер бумажки об аресте Богучарского был 53-ий, а Хижнякова — 109-ый. В субботу в редакциях обеих названных газет были обыски и взяты все без исключения рукописи, в том числе подробные отчеты о событиях за всю неделю, отчеты, составленные и под­писанные достоверными свидетелями-очевидцами, записавшими все, что они видели, в поучение грядущим поколениям. Весь этот материал никогда не увидит теперь света.

В среду число арестованных было до того велико, что приходилось сажать по два и по три в одну камеру. С рабочими новый диктатор совсем уже не церемонится. С чет­верга начали хватать их кучами и высылать на родину. Там они будут, разумеется, рас­пространять вести о событиях девятого января и проповедовать борьбу с самодержави­ем.

Трепов берется за свою старую московскую политику: приманивать массу рабочих экономическими подачками.

240__________________________ В. И. ЛЕНИН

Предприниматели собираются вместе с министром финансов и обдумывают различ­ные уступки рабочим, говорят о 9-часовом рабочем дне. Министр финансов принимает во вторник депутацию рабочих, обещает экономические реформы, предостерегает от политической агитации.

Полиция из кожи лезет, чтобы посеять недоверие и вражду между населением вооб­ще и рабочими. От среды в заграничные газеты передают самым определенным обра­зом, что полиция старается напугать жителей Петербурга сенсационными россказнями о грабежах и предпринимаемых будто бы стачечниками кровавых действиях. Даже то­варищ министра внутренних дел Рыдзевский уверял во вторник одного посетителя, что стачечники собираются грабить, жечь, разрушать, убивать. Стачечники заявляли, где могли, — по крайней мере, сознательные вожди их, — что это клевета. Полиция сама подсылала провокаторов и дворников бить стекла, жечь газетные киоски и грабить лавки, чтобы терроризировать население. Рабочие же на самом деле вели себя настоль­ко мирно, что возбуждали этим удивление корреспондентов заграничных газет, кото­рые видели ужасы 9-го января.

Полицейские агенты заняты теперь новой «рабочей организацией». Они подбирают подходящих рабочих, распределяют между ними деньги, науськивают их на студентов и на литераторов, восхваляют «истинную народную политику царя-батюшки». Среди двух-трех сотен тысяч необразованных, придавленных голодом рабочих нетрудно най­ти несколько тысяч, которые поддадутся на эту удочку. Эти последние и будут «орга­низованы», их заставят проклинать «либеральных обманщиков» и громко заявлять, что их обманули в прошлое воскресенье. Затем эти отбросы рабочего класса выберут депу­тацию, которая будет «смиренно просить царя позволить им припасть к его стопам и каяться в их преступлениях, совершенных в прошлое воскресенье». «По моим сведени­ям, — продолжает корреспондент, — именно все это и налаживает теперь полиция. Ко­гда эта организация будет закончена, его величество все-

ТРЕПОВ ХОЗЯЙНИЧАЕТ____________________________ 241

милостивейше соизволит принять депутацию в манеже, который будет специально приготовлен для этой цели. В трогательной речи заявит он о своем отеческом попече­нии о рабочих и о мерах к улучшению их положения».

P. S. Эти строки были уже набраны, когда мы узнали из телеграмм, что предсказания английского корреспондента оправдались. Царь принял у себя в Царском депутацию из 34 рабочих, подобранных полицией, и сказал полную казенного лицемерия речь об оте­ческом попечении правительства и о прощении преступлений рабочих. Эта гнусная ко­медия не обманет, конечно, русский пролетариат, который никогда не забудет кроваво­го воскресенья. Пролетариат поговорит еще с царем иным языком!

«Вперед» № 5, Печатается по тексту

7 февраля (25 января) 1905 г. газеты «Вперед»

ПЕТЕРБУРГ ПОСЛЕ 9-го ЯНВАРЯ

В понедельник, 10 января, Петербург имел вид города, только что завоеванного не­приятелем. По улицам постоянно проезжают патрули казаков. Там и здесь видны воз­бужденные группы рабочих. Вечером много улиц погружено в темноту. Электричества и газа нет. Аристократические дома охраняются группами дворников. Горящие газет­ные киоски бросают странное освещение на кучки народа.

На Невском были столкновения народа с войском. В толпу опять стреляли. Около Аничкова дворца было дано три залпа. Полиция закрывала оружейные магазины и уби­рала в подвалы оружие, принимая, очевидно, все меры к тому, чтобы помешать рабо­чим вооружаться. Чиновники правительственных учреждений чувствовали себя осо­бенно встревоженными, боясь поджогов и взрывов, и удирали в панике из Петербурга.

На Васильевском Острове взятые в воскресенье войсками баррикады снова были во­зобновлены в понедельник и снова взяты солдатами.

Газет нет. Учебные заведения закрыты. Рабочие на массе частных собраний обсуж­дают события и меры сопротивления. Толпы сочувствующих, особенно студентов, осаждают больницы.

Сообщают, что колпинские рабочие в числе 20—30 тысяч двинулись во вторник ут­ром с петицией к Царскому Селу. Царскосельский гарнизон выслал навстречу им полк пехоты и полевую батарею. В пяти верстах от

___________________________ ПЕТЕРБУРГ ПОСЛЕ 9-го ЯНВАРЯ_________________________ 243

Колпина произошло столкновение, войска стреляли и окончательно отбили и разогнали рабочих в 4 часа пополудни. Много убитых и раненых. Рабочие дважды нападали на Царскосельскую железную дорогу, но были отбиты. На протяжении 7 верст рельсы бы­ли сорваны, и поезда утром не ходили.

Правительство хоронит ночью, тайком, жертвы кровавого, Владимирова воскресе­нья. Родственников и знакомых убитых нарочно обманывают, чтобы сделать невоз­можными демонстрации при похоронах. Целые вагоны трупов отправляются на Преоб-раженское кладбище. В некоторых местах толпа все же пытается, несмотря на все пре­досторожности полиции, устроить демонстрацию в честь павших борцов за свободу.

Озлобление населения против войска громадное. Заграничные газеты передают со слов очевидцев, что во вторник, 11 января, на Большом проспекте казаки остановили конку, полную рабочих. Один из рабочих крикнул казакам: «Палачи!». Казаки остано­вили конку, заставили всех сидевших в ней выйти и избивали их саблями плашмя. Один из подвергшихся избиению был при этом ранен. Жители соседних домов поот­крывали окна и кричали казакам: «Убийцы! разбойники!». В пятницу в телеграммах сообщалось, что во время этого инцидента из конки выгнана была казаками также одна женщина. В испуге она уронила своего ребенка, который был раздавлен казацкими ло­шадьми («The Times»). Подобные победы наших войск над рабочими суть поистине пирровы победы.

«Вперед» № 5, Печатается по тексту

7 февраля (25 января) 1905 г. газеты «Вперед»

ПИСЬМО А. А. БОГДАНОВУ и С. И. ГУСЕВУ

11.11. 1905.

Рахметову, Харитону

Вчера отправил телеграмму о своем согласии на Ваши изменения, хотя совершенно не согласен с тем, что мог понять из Вашего письма. Но мне так опротивела эта воло­кита и такой насмешкой надо мной звучали Ваши вопросы, что я махнул рукой: лишь бы делали хоть что-нибудь! лишь бы выпускали какое угодно извещение о съезде, но выпускали, а не разговаривали о нем! Вы удивитесь слову: насмешка. А подумайте-ка, в самом деле: два месяца тому назад я посылаю свой проект всем членам бюро. Ни еди­ный не интересуется им и не считает нужным обменяться взглядами!! А теперь: по те­леграфу... эх-ма, толкуем мы об организации, о централизме, а на деле между самыми тесными товарищами центра такой разброд, такое кустарничество, что плюнуть хочет­ся. Бундовцы вот не языкоблудствуют о централизме, а у них каждый пишет в центр еженедельно и связь фактически устанавливается. И стоит взять в руки их «Последние Известия»⁹⁶, чтобы видеть эту связь. А у нас выходит 6-ой номер «Впереда» и от члена редакции (Рахметова) нет ни строчки ни о «Впереде», ни для «Впереда». У нас «гово­рят» о богатых литературных связях и в С.-Петербурге и в Москве, о молодых силах большинства, а мы здесь, через два месяца после призыва к работе (анонс о «Впереде»

* См. настоящий том, стр. ПО—112. Ред.

______________________ ПИСЬМО А. А. БОГДАНОВУ И С. И. ГУСЕВУ____________________ 245

письмо о нем), не имеем ни слуху ни духу. А русские комитеты (Кавказ, Нижний, не говорю уже о Поволжье, юге) считают бюро совсем «мифом» и имеют на то полное право. О каком-то союзе С.-Петербургского комитета большинства с группой меньше­виков мы «слышали» от чужих людей, — и ни слова не имеем от своих. Отказываемся верить, чтобы такой самоубийственный и глупенький шаг могли сделать большевики. О конференции социал-демократов и о «блоке» «слышали» от чужих, а от своих ни зву­ка, хотя говорят, что это fait accompli. Очевидно, еще раз захотелось большевикам, чтобы их провели.

Единственная наша сила — открытая прямота и сплоченность, энергия натиска. А люди, кажется, размякли по случаю «революции»!! Когда организованность во сто крат более нужна, они продаются дезорганизаторам. Из поправок к проекту декларации и съезда (изложенных в письме донельзя неясно) видно, что носятся с «лояльностью»: папаша прямо пишет это слово и добавляет: если не помянуть центров, никто на съезд не пойдет! Ну, господа, я держу пари, что если Вы так будете действовать, то Вы ни­когда не получите съезда и никогда не выйдете из-под башмака у бонапартистов ЦО и Τ TTC Собирать съезд против центров, коим выражено недоверие, собирать съезд от имени революционного бюро (несуществующего и фиктивного, если пресмыкаться пе­ред лояльным уставом) и признавать безусловное право быть на съезде и 9-ти бонапар­тистам и Лиге (ха-ха!) и бонапартистским креатурам (новоиспеченные комитеты), это значит делать себя смешным и подрывать всякое уважение к себе. Можно и должно было пригласить центры, но признавать их решающий голос, это, повторяю, безумие. Конечно, центры все равно не пойдут на наш съезд, но к чему же давать повод лишний раз плюнуть себе в харю? К чему лицемерить и прятаться? Это прямо позор. Мы про­возгласили раскол, мы зовем на съезд впередовцев,

— совершившийся факт. Ред. В рукописи далее следуют зачеркнутые слова: «за нос и плюнули им в физию». Ред.

246__________________________ В. И. ЛЕНИН

мы хотим организовать впередовскую партию и рвем, немедленно рвем все и всякие от­ношения с дезорганизаторами, — а нам толкуют о лояльности, прикидываются, будто возможен общий съезд «Искры» и «Впереда». Комедия какая-то! Разумеется, первый же день, первый час съезда (если он будет) рассеет эту комедию, но до съезда подобная фальшь навредит нам десятки и сотни раз.

Право, я часто думаю, что из большевиков ⁹/₁₀ действительно формалисты*. Либо мы сплотим действительно железной организацией тех, кто хочет воевать, и этой малень­кой, но крепкой, партией будем громить рыхлое чудище новоискровских разношерст­ных элементов, либо мы докажем своим поведением, что мы заслуживали гибели, как презренные формалисты. Как это не понимают люди, что до бюро и до «Впереда» мы все сделали для спасения лояльности, для спасения единства, для спасения формаль­ных, т. е. высших методов улажения конфликта!?!? Теперь же, после бюро, после «Впе­реда» раскол есть факт. И когда раскол стал фактом, стало видно, что мы материально слабее во много раз. Нам нужно еще превратить нашу моральную силу в материальную. У меньшевиков больше денег, больше литературы, больше транспортов, больше аген­тов, больше «имен», больше сотрудников. Было бы непростительным ребячеством не видеть этого. И если мы не хотим явить миру отвратительнейший образец высохшей и анемичной старой девы, гордой своей бесплодной моральной чистотой, то мы должны понять, что нам нужна война и военная организация. Только после долгой войны и только при условии великолепной организации может наша моральная сила превра­титься в материальную.

Нужны деньги. Архинелеп план съезда в Лондоне, ибо это будет стоить вдвое больше. Мы не можем

В рукописи эта фраза первоначально была написана так: «Право, я часто думаю, что из большевиков ⁹/₁₀ действительно жалкие формалисты, которые абсолютно не способны воевать. Я бы их всех отдал Мартову». Ред.

В рукописи далее следует зачеркнутая фраза: «Мы не дадим ни копейки на нашу победу». Ред.

______________________ ПИСЬМО А. А. БОГДАНОВУ И С. И. ГУСЕВУ____________________ 247

остановить «Впереда», а долгий отъезд остановит его. Съезд должен быть прост, коро­ток, немногочисленен. Это — съезд для организации войны. По всему видно, что вы на этот счет делаете себе иллюзии.

Нужны сотрудники для «Впереда». Нас мало. Если не добавить 2—3 постоянных из России, тогда нечего и болтать вздора о борьбе с «Искрой». Нужны брошюры и листки, нужны дозарезу.

Нужны молодые силы. Я бы советовал прямо расстреливать на месте тех, кто позво­ляет себе говорить, что людей нет. В России людей тьма, надо только шире и смелее, смелее и шире, еще раз шире и еще раз смелее вербовать молодежь, не боясь ее. Время военное. Молодежь решит исход всей борьбы, и студенческая и еще больше рабочая молодежь. Бросьте все старые привычки неподвижности, чинопочитания и пр. Основы­вайте из молодежи сотни кружков впередовцев и поощряйте их работать вовсю. Рас­ширяйте комитет втрое приемом молодежи, создавайте пяток или десяток подкомите­тов, «кооптируйте» всякого и каждого честного и энергичного человека. Давайте право любому подкомитету писать и издавать листки без всякой волокиты (не беда, если ошибется: мы во «Впереде» «мягко» поправим). Надо с отчаянной быстротой объеди­нять и пускать в ход всех революционно-инициативных людей. Не бойтесь их неподго­товленности, не дрожите по поводу их неопытности и неразвитости. Во-1-х, если вы не сумеете организовать и подтолкнуть их, то они пойдут за меньшевиками и Талонами и той же своей неопытностью навредят впятеро больше. Во-2-х, учить будут теперь в на­шем духе события. События уже учат всех и каждого именно во впередовском духе.

Только непременно организовывать, организовывать и организовывать сотни круж­ков, отодвигая совершенно на задний план обычные комитетские (иерархические) бла­гоглупости. Время военное. Либо новые, молодые, свежие, энергичные военные орга­низации повсюду для

В рукописи далее следуют зачеркнутые слова: «не хныкайте по поводу того, что они зелены». Ред.

248__________________________ В. И. ЛЕНИН

революционной социал-демократической работы всех сортов, всех видов и во всех сло­ях, — либо вы погибнете со славой «комитетских» людей с печатями.

Я об этом буду писать во «Впереде» и говорить на съезде. Пишу Вам, чтобы попы­
таться паки и паки вызвать на обмен мыслей, вызвать на то, чтобы с редакцией связа­
ли непосредственно десяток молодых, с ее леи χ рабочих (и других) кружков, хотя...
хотя, между нами будь сказано, никакой надежды на осуществление этих дерзких по­
желаний не питаю. Разве через два месяца запросите, чтобы я по телеграфу ответил,
согласен ли на такие-то изменения «плана»... Заранее отвечаю, что на всё согласен...
До свиданья на съезде. Ленин

P. S. Надо поставить себе задачей революционизировать доставку «Впереда» в Рос­сию. Пропагандируйте самым широким образом подписку из Питера. Пусть студенты и особенно рабочие выписывают десятками и сотнями на свои собственные адреса. Бо­яться этого по нынешним временам смешно. Все перехватить никогда не сможет поли­ция. Будет доходить 7г — ¹/з и это уже очень много. Давайте эту мысль любому кружку молодежи, которая найдет и сотни своих путей за границу. Давайте шире адреса для посылки писем в «Вперед», как можно шире.

Впервые напечатано в 1925 г.

в журнале Печатается по рукописи

«Пролетарская Революция» № 4 (39)

* См. настоящий том, стр. 294—306. Ред.

ПЕРВЫЕ УРОКИ

Первая волна революционной бури отходит. Мы стоим накануне неизбежной и не­минуемой второй волны. Пролетарское движение все ширится, раскинувшись теперь по самым далеким окраинам. Брожение и недовольство охватывает самые разнообразные и самые отсталые слои общества. Парализована торгово-промышленная жизнь, закры­ты учебные заведения, бастуют, по примеру рабочих, земцы. В промежутке между мас­совыми движениями учащаются, как и всегда, единичные террористические акты: по­кушение на одесского полицмейстера, убийство на Кавказе, убийство прокурора сената в Гельсингфорсе. Правительство бросается от политики кровавой плети к политике по­сулов. Оно старается обмануть хоть кой-кого из рабочих комедией царского приема де­путации. Оно старается отвлечь общественное внимание военными новостями и при­казывает Куропаткину начать наступление на Хун-хо. 9-го января была бойня в Петер­бурге, 12-го начато было это бессмысленнейшее, с военной точки зрения, наступление, которое окончилось новым серьезным поражением царских генералов. Русские отбиты, потеряв, по сообщениям даже нововременского корреспондента, до 13 тысяч человек, т. е. раза в два более чем японцы. В области военного управления в Маньчжурии такое же разложение и деморализация, как и в Петербурге. В заграничной печати телеграм­мы, подтверждающие и опровергающие ссору Куропаткина с Гриппенбергом,

См. настоящий том, стр. 241. Ред.

250__________________________ В. И. ЛЕНИН

сменяются телеграммами, подтверждающими и опровергающими весть о том, что пар­тия великих князей поняла опасность войны для самодержавия и хочет возможно ско­рее добиться мира.

Неудивительно, что при таких условиях о революции в России не перестают гово­рить даже самые трезвенные буржуазные органы Европы. Революция растет и зреет с невиданной до 9-го января быстротой. Нагрянет ли вторая волна завтра, послезавтра или через месяцы, это зависит от массы обстоятельств, которых нельзя усчитать. Тем настоятельнее задача подвести некоторые итоги революционным дням и попытаться вывести уроки, которые могут пригодиться нам гораздо скорее, чем некоторые склонны ожидать.

Для правильной оценки революционных дней следует бросить общий взгляд на но­вейшую историю нашего рабочего движения. Почти 20 лет тому назад, в 1885 году, произошли первые крупные рабочие стачки в центральном промышленном районе, у Морозова и других. Тогда Катков писал о показавшемся на Руси рабочем вопросе. И с какой же поразительной быстротой развивался пролетариат, переходя от экономиче­ской борьбы к политическим демонстрациям, от демонстраций к революционному на­тиску! Припомним главные вехи пройденного пути. 1885 год — широкие стачки с ни­чтожным участием совершенно единичных, не сплоченных никакой организацией, со­циалистов. Общественное возбуждение по поводу стачек заставляет Каткова, верного пса самодержавия, говорить по поводу суда о «сто одном салютационном выстреле в честь показавшегося на Руси рабочего вопроса»⁹⁷. Правительство идет на экономиче­ские уступки. 1891-ый год — участие петербургских рабочих в демонстрации на похо-ронах Шелгунова, политические речи на петербургской маевке. Перед нами социал-демократическая демонстрация передовиков-рабочих при отсутствии массового дви­жения. 1896-ой год: петербургская стачка нескольких десятков тысяч рабочих. Массо­вое движение с началом уличной агитации, при участии уже целой социал-демократической организации. Как ни мала еще, по сравнению

ПЕРВЫЕ УРОКИ________________________________ 251

с теперешней нашей партией, эта почти исключительно студенческая организация, все же ее сознательное и планомерное социал-демократическое вмешательство и руково­дство делают то, что движение приобретает гигантский размах и значение против Мо­розовской стачки. Правительство опять идет на экономические уступки. Стачечному движению по всей России положено прочное основание. Революционная интеллиген­ция повально становится социал-демократической. Основывается социал-демократическая партия. 1901-ый год. Рабочий идет на помощь студенту. Начинается демонстрационное движение. Пролетариат выносит на улицу свой клич: долой само­державие! Радикальная интеллигенция распадается окончательно на либеральную, ре­волюционно-буржуазную и социал-демократическую. Участие организаций революци­онной социал-демократии в демонстрациях становится все более широким, активным, прямым. 1902-ой год: громадная ростовская стачка превращается в выдающуюся де­монстрацию. Политическое движение пролетариата не примыкает уже к интеллигент­скому, студенческому движению, а само вырастает непосредственно из стачки. Участие организованной революционной социал-демократии еще более активное. Пролетариат завоевывает для себя и для революционных социал-демократов своего комитета свобо­ду массовых уличных собраний. Пролетариат впервые противопоставляет себя, как класс, всем остальным классам и царскому правительству. 1903-ий год. Опять стачки сливаются с политической демонстрацией, но на еще более широком базисе. Стачки охватывают целый район, в них участвуют более сотни тысяч рабочих, массовые поли­тические собрания повторяются во время стачек в целом ряде городов. Чувствуется, что мы накануне баррикад (отзыв местных социал-демократов о киевском движении 1903 г.). Но канун оказывается сравнительно долгим, как бы приучая нас к тому, что могучие классы иногда копят силы месяцами и годами, как бы испытывая маловерных интеллигентов, примыкающих к социал-демократии. И действительно, интеллигент­ское крыло нашей партии,

252__________________________ В. И. ЛЕНИН

новоискровцы или (что то же) новорабочедельцы стали уже искать «высших типов» демонстраций в виде соглашения рабочих с земцами о непроизведении панического страха. Со свойственной всем оппортунистам беспринципностью, новоискровцы дого­ворились уже до того невероятного, невероятнейшего тезиса, что на политической аре­не две (!!) силы: бюрократия и буржуазия (смотри второе письмо редакции «Искры» по поводу земской кампании). Оппортунисты новой «Искры», ловя момент, забыли о са­мостоятельной силе пролетариата! Наступил 1905-ый год, и девятое января еще раз изобличило всех непомнящих родства интеллигентиков. Пролетарское движение сразу поднялось на высшую ступень. Всеобщая стачка мобилизовала по всей России навер­ное не меньше миллиона рабочих. Политические требования социал-демократии про­сочились даже до слоев рабочего класса, способных еще верить в царя. Пролетариат порвал рамки полицейской зубатовщины, и вся масса членов легального рабочего об­щества, основанного для борьбы с революцией, пошла вместе с Гапоном по революци­онному пути. Стачка и демонстрация стали на наших глазах превращаться в восстание. Участие организованной революционной социал-демократии было несравненно значи­тельнее, чем в предыдущих стадиях движения, но все еще слабо и слабо по сравнению с гигантским спросом активной пролетарской массы на социал-демократическое руко­водство.