Основная проблематика средневековой философии. Проблема соотношения веры и разума. Учение Аврелия Августина

Специфика философии средневековья была обусловлена возникновением и развитием христианства. Конец античной философии - это конец языческой цивилизации. Однако античная философия дала начало развитию того, что мы называем европейской традицией в философии и что органически вошло в философскую мысль новой цивилизации, связанной с возникновением христианства.

На всех этапах своего развития - примерно первые 14 веков - средневековая философия органически была связана с интерпретацией идей Платона, Аристотеля и неоплатоников. I-III вв. можно считать переходным периодом от античности к средневековой философии. В это время складывается пестрый и сложный конгломерат старых и новых идей.

Можно выделить следующие этапы средневековой философии.

1. Патристика. Начало обоснования и защиты христианского учения на основе использования и переработки греческой философии. Филон Александрийский, Юстин, Тациан, Александрийская школа (Климент, Ориген), Тертулиан. Разработка основных богословских проблем в патристике (III-IV вв.). Становление догматики христианства после официального его признания и прекращения гонений (в 313 г.). Евсевий Кесарийский, Арий, отцы Церкви (Василий Великий, Григорий Назианзин, Григорий Нисский); Августин. Конец патристики (V-VI вв. - отрицательное богословие, христологическая проблема): Дионисий Ареопагит, Максим Исповедник.

 

2. Переходный период от патристики к схоластике (Северин Боэций).

 

3. Схоластика

Ранняя схоластика

Средняя схоластика

Поздняя схоластика

 

Преддверие патристики. У предшественника патристики Филона Александрийского (ок. 20 г. до н.э. - ок. 40 г. н.э.) от классической античности сохраняется гераклитовское представление о логосе как об упорядочивающем начале чувственно-одушевленного космоса. При этом Логос понимается либо как свойство Бога, его Разум или совокупность его совершенств, либо как особая подструктура божества, его "нижняя" часть, "второй бог", задачей которого является осмысление мира. Это посредник между абсолютным существом и миром, бестелесная реальность, способная активно влиять на материальный мир. Бог с помощью Логоса и посредством его творит мир и вносит в него разумность [33]. Сначала Бог творит из ничего бесформенную, мертвую материю, затем из нее по идеальным моделям из области Логоса создает вещи, облекая их в форму. Так платоновские идеи становятся у Филона мыслями Бога.

Филону принадлежит заслуга разработки основ христианской этики. По его представлению, у человека имеются три измерения жизни: физическое (стремление к удовлетворению животных потребностей), разумное (стремление к удовлетворению душевных и интеллектуальных потребностей) и духовное. Античные философы, как известно, признавали человеческую сущность двуединой. Такая точка зрения не удовлетворяла Филона. Душа человеческая, по его мнению, так же как и тело, смертна. Путь к спасению - это жизнь в вере. Поступать в соответствии с волей Бога - это совершать добродетельные поступки. Согласно формуле Августина: "Бог с нами, и Бог в нас" [34].

С ним согласны Юстин-мученик и его ученик Тациан. Так, по Юстину, душа должна умереть, от души должен освободиться дух жизни и вернуться туда, откуда он пришел. Тациан считал, что вместе с душой может воскреснуть и тело. Так проповедуется идея воскресения, которая была совершенно чужда греческой философии и греческому мировоззрению. "Когда я был еще учеником Платона, - писал Юстин, - внимал обвинениям против христиан, но видя их неустрашимость перед лицом смерти и тем более, что большинство людей повергает в трепет, понял я, что безгрешны эти мученики" [35]. И далее: "Я христианин и, гордясь, признаю себя таковым. Теория Платона несовместима с христианской, и никогда более не цвесть им вместе, как не совместима она ни с какой другой, ни стоической, ни поэтической, ни прозаической" [36].

Климент Александрийский, в отличие от Юстина и Тациана, защищает христианство, используя, насколько это возможно, философию, отстаивая союз веры и знания на приоритете веры. Философия и знание укрепляют позиции разума, основанного на вере, философия играет подчиненную роль по отношению к вере. У Климента мы находим попытку обоснования логоса как трехфункционального начала истока творения, мудрости и спасения.

Это же направление в апологетическом христианстве отстаивает и развивает Ориген. Он рассматривает проблемы природы Бога и понимания Троицы. Бог у Оригена - бестелесный - непознаваемый источник всего. Бог-Сын рожден Отцом предвечно при помощи вечной и непрерывной эманации, которая никогда не кончается, поэтому, несмотря на то что Бог-Отец иерархически выше Сына, они одинаковы по природе. Три иерархически соотнесенные божественные ипостаси имеют разную степень воздействия на мир. Действие Бога-Отца распространяется на весь мир, Бог-Сын действует на рационально устроенные существа (не противоречащие вере), Дух святой нисходит только в души святых. Постепенно, поэтапно сотворенный мир, закончив цикл своего существования, должен вернуться в исходное состояние вечного блаженства.

У Оригена мы уже находим также некоторые идеи христианской герменевтики - теории толкования священных текстов. Ориген различает три уровня Писания: тела, души и духа, которым соответствуют три типа истолкования. Буквальный (грамматический, исторический), моральный (душевный, психологический) и духовный. Первые два достаточно просты, они требуют образованности (знание языка, истории, географии, арифметики) и практического опыта общения с другими людьми (психология). Духовное толкование более сложное и требует специальных навыков аллегорической интерпретации, знания религиозной символики, умения прочитать скрытый сокровенный смысл текста.

Полное отрицание какого бы то ни было союза античной философии и христианской веры мы находим у христианского богослова Квинта Септимия Флоренса Тертулиана. Для обоснования веры философия не имеет никакого значения. Чем проще человеческая душа, чем меньше в ней знаний, тем короче путь к Богу. Философские учения способны только загрязнить первоначальную чистоту христианской веры. Факты священной истории могут показаться разуму невероятными, сказочными, и это действительно так, потому что они не его область и ему не следует даже пытаться понять их. Знаменитая формула Тертулиана: "Верую, потому что абсурдно". Тертулиан писал: "Сын Божий был распят, нет во мне стыда, ибо это постыдно. Божий Сын мертв: это правдоподобно, ибо нелепо. И был он погребен и восстал из гроба: это определенно, ибо невероятно" [37].

Рассмотренный период был эпохой становления христианства как самостоятельного религиозного течения, а также массовых гонений на христиан, их избиений и казней. Христиан преследовали не столько за их учение, сколько за его политические последствия, несоответствие культовых особенностей практике осуществления императорской власти и изменение экономического положения христианских общин. А.Н. Чанышев по этому поводу писал: "Христиан преследовали не за неповиновение властям. Ведь уже у Павла в "Послании к римлянам" было провозглашено, что "нет власти не от Бога" (13, 1). Христиан преследовали и не за проповедь социального равенства. Во II в. в христианские общины "повернул середняк", а затем туда пошли и богатые и знатные люди. Первоначальная бедная апостольская церковь превращается в богатую епископскую церковь. Равенство христиан перед Богом подменили жесткой иерархией церковного аппарата. Клирики (дьяконы, пресвитеры, епископы) присвоили себе исключительное право на общение со сверхъестественными силами, Богом. Между рядовыми верующими (мирянами) и религиозным "небесным миром" встала как посредница церковь" [38]. Гонениям на христиан положил конец император Константин Миланским эдиктом в 313 г. Положение христианской церкви в государстве меняется: единая, вселенская церковь становится опорой императора.

Начинается золотой век патристики и период определения христианской догматики в ходе споров на церковных соборах. Разногласия по некоторым доктринальным вопросам привели к возникновению ереси и расколам (см. более подробно: раздел V, гл. III). К этому периоду относится деятельность каппадокийских Отцов церкви (все они выходцы из римской провинции Каппадокия, сопредельной Армении): Василия Великого (был епископом у себя на родине в Кесарии), Григория Нисского (младший брат Василия, епископ Нисы), Григория Назианзина (друг Григория Нисского, он же Григорий Богослов, был даже константинопольским патриархом). Все они использовали наиболее значимые для христианской теологии элементы греческой философии (теорию эманации идей неоплатоников, платоновскую диалектику). Восточное богословие изначально положительно относилось к философии, стремясь подкрепить постулаты веры разумными аргументами. Не случайно три только что упомянутые мыслителя прославились как писатели и ораторы, заложившие основы понимания христианской теологии и ее рационального обоснования, в первую очередь понимания Троицы и христологической проблемы.

Старшим современником каппадокийцев был Аврелий Августин. Время его жизни и творчества - это уже распад Римской империи и падение Рима в результате нашествия. Знаменательно, что христианский Рим был разгромлен христианами-еретиками: вестготы были арианами. "В падении Рима и вообще в ослаблении империи многие стали обвинять христиан с их худосочной моралью любви и всепрощения, моралью слабых, униженных и оскорбленных, с их презрением к "миру сему" во имя "не от мира сего", с их ненавистью к империи как царству Антихриста, к Риму как "вавилонской блуднице". На эти обвинения ответил Августин своей философией истории" [39]. Согласно философу, существуют два источника зла: первый - греховность самого человека, свободная воля которого преступила божественный закон, второй - стремление государства стать выше церкви. История человечества есть история борьбы царства света (божественное, духовное царство) с царством тьмы, дьявола (государство). Царство света - это град божий. Царство тьмы основано на любви к самому себе и ненависти к другому. Падение Рима есть закономерный результат распада империи дьявола. Подобный конец совершенно не зависит от христианства. Таков ответ Августина. Следует заметить, что Августин не считал современные ему события концом истории. История продолжается и окончится полным торжеством христианства, после второго пришествия и страшного суда для праведников наступит вечное блаженство.

Особо можно отметить, что Августин создал фундаментальный труд, на который он потратил более 30 лет - "Христианская наука, или Основания священной герменевтики и искусства церковного красноречия", - по сути первый обобщающий труд по герменевтике.

До него (в частности, у Оригена) анализировались лишь некоторые практические приемы толкования фрагментов Священного писания. В своей работе Августин высказывает первые семиотические идеи: дает четкое определение знака - знак есть материальный воспринимаемый органами чувств объект для обозначения предмета речи; разделяет искусственные и естественные знаки; впервые дает определение фундаментальной герменевтической категории "понимание", говоря, что "понимание есть переход от знака к значению", переход, во время которого осуществляется познание значения путем запечатления в душе представления о воздействующем на нее знаке. Выдвигает он здесь и многие логические идеи.

Значением знака Августин считал представление. Люди понимают друг друга, поскольку имеют родственные души, соприкосновение которых с одним и тем же знаком вызывает одинаковое впечатление, приводящее к пониманию знаков. Августин формулирует также принцип контекстуального подхода, согласно которому мы понимаем знаки не изолированно друг от друга, а в определенном контексте. Правда, он приноравливает этот принцип для конкретных целей герменевтики. Наконец, он выдвигает принцип, ставший одним из важнейших во всей дальнейшей герменевтической традиции - принцип конгениальности, т.е. соразмерности творческих потенциалов создателя какого-либо текста и его толкователя. Уловить смысл определенного места Священного писания может лишь тот, чья "боговдохновенность" будет равна "боговдохновенности" автора. Эти идеи Августина вплоть до Реформации не претерпели сколь-либо серьезных изменений.

Конец патристики. В поздней патристике наиболее яркой фигурой является Дионисий Ареопагит (псевдо-Дионисий). Он создает теорию иерархически структурированных небесной и ей соответствующей церковной реальностей. Большое влияние на последующих мыслителей оказали мистические построения Дионисия. Центральное место у него занимает отрицательная теология, о которой можно прочитать в разделе V, гл. III.

 

Заметной личностью того времени был и Максим Исповедник. Он обсуждает проблему соотношения веры и действия: необходимо ли последнее для достижения спасения или путь к нему - смиренная покорность, бездействие и отшельничество. Максим Исповедник считает, что спасения может достигнуть только тот, кто подкрепляет веру праведными делами, одной только веры для спасения недостаточно.

Отстаивание двуединой сущности Христа - телесной и божественной - стоило Максиму жизни. Ему отрезали язык, отрубили правую руку и потом погнали в ссылку в имперскую окраину Пицунду, где он вскоре и умер. Через некоторое время "на VI Константинопольском соборе его тезис о "Христе как истинном человеке и истинном Боге" был утвержден официально. Поэтому и зовут его Исповедником, т.е. "Свидетелем" подлинной веры в Христа" [40].

2. Переход от патристики к схоластике. Северин Боэций (ок. 480-524) - "последний из римлян и первый из схоластов" своими переводами Аристотеля ("Категории", Первая и Вторая, "Аналитики", "Об истолковании", "О софистических опровержениях", "Топика") и Порфирия ("Введение в "Категории" Аристотеля") на латинский язык, которые вплоть до XIII в. остаются почти единственными источниками изучения Аристотеля, перекидывает мост к схоластике. Он обнаружил у Порфирия вопросы, получившие впоследствии название проблемы универсалий, которая красной нитью пройдет через всю схоластику: "Существуют ли виды и роды (такие, как собака и животное) в действительности или же они реальны только в понятиях и, если они представляют собой действительно существующие реальности, существуют ли они отдельно от материальных вещей или только в последних?" [41] Порфирий не дает ответа на свои вопросы. Предложенное Боэцием решение было впоследствии расценено как умеренный реализм: универсалии бестелесны и существуют только в общем (родах и видах реальности), но не в индивидах. Универсалии - это понятия, выделяющие и обобщающие характеристики рода и вида.

Достижением Боэция следует признать систематизацию различных видов отношений между категорическими суждениями с помощью логического квадрата, который применяется в логике до сих пор. Боэций сводит также в систему правильные модусы различных условных силлогизмов. В целом он много сделал для наведения порядка в логическом знании и приспособления его для удобства преподавания.

Замечательно, что свою книгу "Утешение философией" Боэций написал в тюрьме в ожидании казни. Он приводит примеры мучеников-философов, которые были несправедливо осуждены и убиты. Их участь, считает автор, свидетельствует о силе философии и о том, что сильные мира сего ее боятся. Справедливость восторжествует, миром будут править законы разума, а не случайные мнения тиранов. Но это - в будущем. А сейчас? Сейчас остается только верить в то, что философия выполнит свою миссию. Но это не единственное утешение для человека. Его можно найти и в вере в высшее благо - Бога, именно в ней человек обретает подлинное счастье. Таким образом, этика Боэция определяется в целом христианской традицией.

3. Схоластика.

Ранний период. В начале VI в. императором Юстинианом закрываются языческие школы. Открываются школы монастырские, епископальные (при кафедральных соборах), придворные, которые еще чем-то похожи на античные, но это прежде всего образовательные учреждения и центры пропаганды и распространения христианского учения.

Основные представители ранней схоластики:

Иоанн Скот Эриугена (ок. 810 - ок. 877) считается основоположником схоластики. В духе пантеизма он объединяет Бога и природу. В то же время он закладывает принципы апофатического богословия (Богу нельзя приписывать свойства несовершенного тварного мира) и гармонично соединяет их с принципами катафатического богословия (утвердительные суждения о Боге следует понимать скорее как дань восхищения по отношению к наивысшему существу); земной порядок вещей соответствует божественному, и светское политическое и государственное устройство органично встроено в общее целое разумно устроенного по божественному установлению мира; истинная власть и истинная философия не должны противоречить друг другу, потому что истинная философия есть религия, философствование вне веры невозможно.

Ансельм Кентерберийский (1033-1109) представляет доказательства бытия Бога, особенно важное из них - опирающееся на онтологический аргумент). "В формулировке самого Ансельма это доказательство выглядит следующим образом. Под "богом" мы понимаем наибольший, какой только возможен, объект мысли. Но если объект мысли не существует, то он меньше другого, точно такого же действительно существующего объекта мысли. Поэтому наибольший из всех объектов мысли должен существовать, ибо иначе был бы возможен другой еще больший объект мысли. Поэтому бог существует" [42]. Слово понимается им, как имеющее внутреннюю реальность (ментальность, интеллектуальную сущность) и как обладающее одновременно признаками внешнего знака. Введенный им принцип соответствия понятия вещи призван стабилизировать человеческое познание внешнего мира, но вместе с тем лишь подтверждать наличие высшей сущности - Логоса. Для познания необходима вера.

Один из выдающихся мыслителей XII в. Пьер Абеляр (1079- 1142) отстаивает номиналистическую позицию в споре об универсалиях: реально существуют отдельные вещи, универсалии возможны лишь как абстрактные понятия и существуют в разуме. Разум обладает относительной автономией. Священное писание не подлежит рациональному истолкованию, а вот церковная догматика и авторитеты церкви могут подвергаться критике. Такая позиция послужила причиной осуждения произведений Абеляра церковью.

Средняя схоластика. С XI в. начинается бурный рост университетов (более 50 в Европе, из них подавляющее большинство в Италии, Франции и Англии), которые традиционно имели четыре основных факультета: философский, теологический, юридический и медицинский. Философское образование было обязательным для студентов всех факультетов. Университеты появляются как в старых,

так и во вновь образующихся городах (до XI в. городов в Европе было очень мало) и способствуют развитию городского хозяйства и формированию особого типа культуры, связанной с наукой, образованием, книжным делом.

С самого начала университеты представляли собой не учебные заведения в современном понимании, а объединения (корпорации) студентов для защиты своих прав от произвола местных, прежде всего городских, властей. Студенты сами определяли устав корпорации, сами выбирали преподавателей, могли освободиться от любого неугодного им преподавателя, могли вместе с преподавателем переехать в другой город. Преподаватель полностью экономически зависел от студента, поскольку обучение было платным. В более позднее время профессора для защиты от произвола студентов создают советы университетов, которые принимают новые уставы, назначают на должности профессоров, проводят защиты диссертаций, выносят решения о присвоении ученых званий магистров. Так в Западной Европе начинается профессиональное обучение. Заслуга средневековых преподавателей состояла в том, что они сохранили для последующих поколений античное знание и, кроме того, заложили основы современной науки, культуры, профессионального преподавания.

К периоду средней схоластики относится творчество таких философов, как Фома Аквинский (1225 или 1226-1274), Роджер Бэкон (1215-1292), Бонавентура (1221 - 1274), Альберт Великий (1206-1280), Иоанн Дунс Скот (1265-1308) и др.

Бонавентура считает, что теология начинается там, где кончается философия. Высшую причину всего - Бога - нельзя исследовать философскими методами, рациональными приемами. У теологии иные предпосылки - вера и откровение. Более того, любое рациональное доказательство имеет основанием внутренне присущее человеческому разуму знание о существовании Бога. Это знание является следствием веры, которая выше всякого знания. Вовне это проявляется как стремление человеческого существа к счастью, которое осуществимо лишь посредством осознания душой ее направленности к Богу. Жизнь в вере есть путь к счастью и одновременно доказательство существования Бога. Такое доказательство бытия Бога является чисто теологическим и опирается на внутреннее познание Бога душой. Бонавентура принимает и философское доказательство, которое основывается на факте наличия совершенных предметов (результатов творения) в реальности, что подталкивает человеческую мысль к выводу о существовании высшей сверхсовершенной причины (Бога). Разумеется, это доказательство предполагает, что человек в своей душе способен сформировать понятие "сверхсовершенная причина", отождествить которое с понятием "бог" уже не так трудно, как и не трудно представить сколь угодно большое количество аргументов в пользу этого понятия. Правда, остается неясным переход от реальных признаков совершенства сотворенного мира к существованию сверхсовершенного существа (а не к его понятию). "Его подход, - пишет Фредерик Коплстон, - придется по вкусу не всякому. Некоторым этот подход покажется субъективистским и лишенным духа "научной" философии. Однако в истории философии этот подход имеет тенденцию воспроизводиться в той или иной форме" [43].

Человеческое познание, согласно Бонавентуре, направлено на сотворенный Богом мир, поэтому всякое познание есть познание Бога. Но методы, используемые при этом, - разные. Внешний мир познается чувственным созерцанием, результаты которого обрабатываются разумом. Знание, приобретаемое таким образом, является весьма полезным для обычной жизни человека. Познание образа Бога в человеческой душе возможно при помощи внутренней психологической рефлексии, вживания в самого себя. Божественная сущность постижима в моменты мистического озарения, когда Бог сам нисходит к человеку. Это самая высокая ступень знания.

Роджер Бэкон, принадлежавший к францисканскому ордену, занимался не только теологией, но и астрологией, алхимией, математикой, физикой, астрономией и заложил основы опытного естествознания. Известны его работы в области оптики, он предсказал изобретение телескопа, мечтал о создании судов без гребцов и многих других удивительных для того времени аппаратов. Знание, по мнению Бэкона, должно приносить людям пользу, облегчать их жизнь. Не доверяя разуму, который может ошибаться, Бэкон считает, что только опытная проверка делает знание достоверным. Рациональное, внеопытное знание Бэкон ценит чрезвычайно низко. Даже геометрические теоремы следует проверять опытным путем. Правда, математике Бэкон отводит особую роль. "Многократно подчеркивая, что математика - "врата и ключ" ("porta et clavis") всех наук, Бэкон выступает с прозрениями и мечтами о математическом естествознании" [44].

Обсуждая проблему соотношения философии и теологии, Роджер Бэкон стремился смягчить обычное для того времени резкое противопоставление их друг другу. Да, постижение духовных предметов по природе своей мистично, но опыт, знание и философия не могут противоречить вере, потому что они являются следствиями божественного откровения [45]. Своими удивительными результатами они подтверждают наличие сверхмудрого существа, усиливают веру и дают новые аргументы в борьбе с неверующими. Если, как мы выяснили, самой главной среди всех наук у Бэкона была математика, то выше всех наук он мыслил моральную философию. Это цель и венец всего научного знания: научные достижения должны быть направлены на создание таких условий жизни, в которых царствовало бы добро.

Альберт Великий был энциклопедически образованным человеком. Он презрительно относился к тем, кто критикует философию, ибо они, "как грубые животные, поносящие то, чего не знают" [46]. Он считал, что возможен синтез античной философии и христианства. Но этот синтез мыслился Альбертом Великим под знаком подчинения догматике христианского учения. Так, в частности, все основные понятия философии Аристотеля (которой он в основном и занимался) были интерпретированы им как соответствующие понятия христианской теологии ("душа как форма тела" есть "душа как субстанция", "перводвигатель" - "бесконечное бытие" и пр.). Его рассуждения явно свидетельствуют о высокой оценке эмпирических наблюдений и опыта, которые должны подтверждать или опровергать рассматриваемые знания.

Самым знаменитым представителем схоластики стал ученик Альберта Великого Фома Аквинский. Он завершил начатую его учителем переработку наследия Аристотеля в духе христианского учения, так как считал, "что философия Аристотеля в основном истинна и, будучи таковой, является мощным инструментом в построении общего христианского мировоззрения" [47]. Фома Аквинский не был грубым компилятором, и его целью не было использование авторитета Аристотеля для утверждения христианской веры. Христианство, уже 900 лет официально признанное, не нуждалось в подобной поддержке. Фома действительно считал, что опора на истинное философское знание - залог подлинного расцвета теологии. Все самое лучшее в философии (и не только в аристотелевской, но и в неоплатонизме, патристике, арабской, исламской, еврейской философиях) он пропускает через систему ценностей своего времени, по-иному осмысливает и систематизирует их.

По-новому Фома ставит и проблему соотношения философии и теологии. В философии все решает разум, именно он обеспечивает правильность и надежность философских доказательств. Если в теологии главным аргументом является ссылка на авторитет священных текстов или предания, то для философии "обращение к авторитету является слабейшим из аргументов" [48]. Признавая, что философия и теология имеют разные предметы и что их методы исследования различны, Аквинат все-таки считает, что сотрудничество между ними возможно. Философия способна предоставить полезное знание о божественной сущности, использование которого поможет праведному человеку в достижении непосредственного созерцания Бога. С другой стороны, построение, например, подлинной этики не может опираться только на философское учение о нравственности (тем более античного периода, так как христианская этика уже вошла в плоть и кровь современного Аквинату человека), оно должно быть обогащено христианскими нравственными представлениями и подчинено им. В конечном итоге Фома Аквинский отводит философии в системе духовного и научного постижения мира место более низкое по отношению к теологии. Но такое понимание все же не совсем устраивает Аквината, и он "дополняет старую формулу Домиани о философии как служанке (ancilla) теологии формулой, согласно которой ее деятельность по доказательству догматов образует преддверие христианской веры (praeambula fidei)" [49].

Фома Аквинский различал три рода истин: истины разумные (а потому доказуемые при помощи естественного разума), неразумные (иррациональные) и сверхразумные. Многие положения христианского учения нельзя доказать естественным путем. Разуму человека, например, будут непонятны догматы Троицы (Бог един в трех лицах), творения мира из ничего, воскресения из мертвых и др. Но отсюда не следует, что их нужно отвергнуть, они относятся к истинам сверхразумным и могут предстать божественному разуму совершенно иным способом. По мнению В.В. Соколова, такой прием разведения философских и религиозных истин предоставил Аквинату "основание объявить ее (теологию) наукой (scientia), которая стоит выше философии и науки в обычном, человеческом понимании этих слов" [50].

Проблема различения сущности и существования сводится Аквинатом к утверждению о том, что мы можем понимать что-либо, иметь понятие о нем, но ничего не знать о его существовании в реальности: "В ранней работе он замечает: "Я могу понимать, что такое человек или сфинкс, и все же не знать, существуют ли они в природе". Если различие между сущностью и существованием выражено таким образом, оно может показаться достаточно ясным. Ребенок способен усвоить значения терминов "кит" и "динозавр", не зная, что киты существуют, а динозавры, насколько нам известно, не существуют" [51]. Но приписывание какой-либо сущности предиката существования и обнаружение предмета, обладающего одновременно этими двумя характеристиками, является случайным обстоятельством. Высказывание "Предмет, соответствующий его понятию, существует" может оказаться истинным, но эта истина случайна. С необходимостью совпадение сущности и существования имеет место в Боге. Отношение между ними можно обнаружить в любых конечных вещах, которые потому и конечны, что имеют обязательно реализующуюся возможность прекратить свое существование. В небесных же явлениях совпадение сущности и существования вечно и неизменно.

Особое отношение к философии наиболее ярко видно при решении Фомой Аквинским проблемы бытия Бога. Какими бы ни были доказательства бытия Бога, они остаются доказательствами рациональными, нацеленными на убеждение через ум. Как ранее отмечалось, самыми "сильными" считались онтологические доказательства. Но они содержали момент, не принятый Аквинатом, а именно момент перехода от человеческого понятия (мысленного содержания) о сверхсовершенном и бесконечном существе к его реальному

содержанию. Аквинат утверждает, что никакое конечное существо не может представить и выразить бесконечное содержание божественных атрибутов, поэтому онтологический аргумент является ложным. Нужно идти такими путями, которые естественны для человеческого разума.

Сам Фома выдвигает пять способов доказательств бытия Бога. Все они опираются на идею творения.

Первый способ основан на мысленном переходе от наличия существования движущихся конечных вещей к представлению о наличии общего источника ("толчка") их движения, "неподвижного перводвигателя".

Второй исходит из убеждения в невозможности существования бесконечной иерархии действующих причин и предполагает существование одной побуждающей причины, творчески производящей весь конечный мир следствий.

Третий довод заключается в утверждении, что случайный характер изменений конечных вещей и процессов действительности должен иметь необходимую причину.

Четвертый аргумент от наблюдения степеней совершенства существующего мира ведет к убеждению, что существует высшая степень совершенства.

Пятый путь доказательства отсылает к целесообразности устройства мира: такое устройство подводит человеческий ум к выводу о существовании высшей целесообразной причины, которая упорядочивает всю наблюдаемую человеком природу.

Смысл всех пяти доказательств заключается в том, что "мир открывается размышляющему уму как зависящий от предельной реальности, которую он называет Богом" [52]. Убеждение Аквината в необходимости рациональных доказательств бытия Бога еще раз подчеркивает признание им значения и ценности разума и философии в делах веры и теологии.

Иоанн Дунc Скот в отличие от Фомы Аквинского не был склонен к философской систематизации. Его вклад в философию был особенно весом в области логики и теории познания. Философ рационалистического направления и крупнейший теолог своего времени с позиции разделения веры и разума оставляет за пределами своего внимания все рациональные способы обращения к вопросам вероучения, считая их невозможными, и сосредоточивает свои усилия на проблемах логики и эпистемологии. "Критический дух "тонкого доктора" ("Doctor Subtilis" - прозвище Дунса Скота, выражающее изысканность его ума. - Авт.) по отношению к ряду смутных положений теолого-метафизической мысли получал у него выражение в работе над более точной логико-гносеологической терминологией. И здесь он имеет определенные заслуги перед историей философии" [53].

Теоретическое, абстрактное знание требует в качестве основы четких истин, которые могут быть усмотрены разумом как очевидные и ясные. Такие очевидные положения, как аксиоматические, могут быть положены в основание знания, из которого дедуктивно следуют все его выводы. Эмпирическое знание исходит из "смутных" представлений о единичных вещах. Но они могут быть прояснены при помощи индукции, которая дает возможность достичь "ясного" знания [54]. Оба метода полезны и взаимно дополняют друг друга.

Дунс Скот впервые проводит разделение понятий на абстрактные и конкретные. Абстрактные понятия образуются путем отвлечения признаков от предметов и конструирования из них самостоятельных понятий (например, от признака "быть белым" - понятие "белизна"). Образование конкретных понятий опирается на непосредственное созерцание.

Дунс Скот принимает участие в споре об универсалиях и находит в нем новый аспект: "Вне спора оставалась реальность индивидов и бога. Реальность индивидов средневековый реализм не оспаривал. Так же номинализм не оспаривал бытия бога. Дунс базировался на признании индивидуальных вещей. Роды и виды ни сами по себе, ни для нас не даны через индивидуальное, но сами индивиды даны через роды и виды. Если бы индивиды были даны в природе чисто нумерически (по числу) и квантитативно (количественно), то природа представляла бы собой хаос. Мы бы не отличали индивидов друг от друга" [55]. Виды и роды, или общие категории, определяют критерии выбора, делают возможным общение, обсуждение и понимание, вообще осмысленную деятельность человека. Эти категории составляют логический мир - мир понятий и рассуждений, мысленного содержания.

Особый интерес имеет учение Скота об интенции. Интенция - это установка человеческого сознания, его направленность на объект мысли. Если этим объектом являются реальные предметы, то интенция называется первичной, если же это мысленные объекты, то - вторичной. Совершенно очевидно, что здесь Скот предвосхищает основное понятие современной феноменологии. У него мы находим и учение о суппозиции. Суппозиция - это возможность замещения переменного термина конкретным постоянным термином, взятым из множества, именующего однородные предметы. Понятие суппозиции ведет к различению двух видов абстракции: изолирующей и генерализирующей, а это в свою очередь - к различению двух видов кванторов (количественных показателей суждений типа "все" и "некоторые"): "любой" (произвольно выбранный из множества) и "всякий" (относящийся к упорядоченному множеству).

Поздняя схоластика. Самый значительный философ этого периода - Уильям Оккам (между 1280 и 1290-1349). Кроме того, Авиценна (980-1037) и Аверроэс (1126-1198) представляют арабскую средневековую философию, Маймонид (1135-1204) - еврейскую и Майстер Экхарт (1260-1328) развивает мистическое учение.

Уильям Оккам примыкал к оппозиционному религиозному течению внутри ордена францисканцев (спиритуалов), которое обвинило папу в ереси и пропагандировало возврат к христианским общинам апостольского периода. Движение потерпело поражение. Оккам был отлучен от церкви, вынужден был бежать и нашел убежище у Людвига Баварского. Известны политические трактаты и памфлеты Оккама, направленные против папства. Видимо, Оккам выполнял данное Людвигу слово: "Защищай меня мечом, а я буду защищать тебя пером".

Оккам - представитель критического номинализма. Бога он рассматривает как свободное и всемогущее, а также не противоречивое по своей сущности существо. Мир, наоборот, противоречив, случаен, грешен. Существуют две формы знания: интуитивное и абстрагированное, на уровне которого появляются универсальные понятия. "Похоже, Оккам первым стал понимать абстрагированное знание как некое знание, посредством которого нельзя познать, существует ли объект" [56].

Универсалии, с его точки зрения, не имеют реальной субстанциональной основы и не могут существовать вне ума. Они не содержатся и в единичных вещах в качестве особой субстанции. Если бы они существовали, то это повлекло бы за собой нежелательное умножение сущностей ("бритва" Оккама) [57]. Универсалии существуют только мысленно, при этом "общее есть единичная интенция, предназначенная для высказывания о многих предметах" [58]. Общее относится и к выражающему его слову, и к образу запечатленных в душе предметов, и к знакам (маркировкам), позволяющим памяти находить соответствующий предмету образ.

Оккам вносит большой вклад в логику. Она у него не относится к теоретическим дисциплинам, а является словесной наукой, т.е. наукой, предметом которой является язык. Но в логике есть теоретическая часть - это учение о понятии. Интересно в связи с этим учение Оккама о суппозиции. Теорию суппозиций Оккам связывает с пониманием способа представления мыслей в языке. Когда употребляется в речи слово, выражающее общее понятие, то, чтобы точно понимать смысл речи, мы должны мысленно представлять конкретного индивида, а не общее понятие. Например, когда мы говорим "Человек бежит", то мыслим при этом не общее понятие "человек", а конкретного человека. В данном случае общее понятие не может мыслиться собирательно, а используется в первичной интенции, т.е. относительно конкретного объекта, к нему относящегося. Если же понятие представляет все мыслимое множество в целом, то оно используется во вторичной интенции. Например, "человек есть разумное животное". В данном случае речь идет о всем роде в целом и подстановка, подобная предыдущей, невозможна.

По-новому решается Оккамом проблема соотношения сущности и существования. С его точки зрения, нет никакого смысла различать эти понятия. Казалось бы, такое неожиданное и нестандартное решение этой проблемы не очень оправдано. Тем не менее аргументация Оккама кажется неопровержимой. Если какая-либо вещь действительно имеет место, то увеличится ли наше знание (содержание понятия) о ней после приписывания вещи свойства существования? Нет. Фактически Оккам отождествлял существование с квантором существования, т.е. со способом нашего мышления о реальных предметах. Это было в дальнейшем подхвачено И. Кантом, Г. Фреге и вошло в содержание современной классической логики.

Таким образом, решения проблемы сущности и существования в средневековой философии были крайне противоречивыми. С одной стороны, утверждалось, что совпадение сущности и существования (бытия) возможно лишь в Боге и что сущность может получить признак существования только от Бога, как может быть сотворенной только его волей. Противоположное этому решение принадлежит Оккаму.