Билль о правах и актуальных возможностях

Я, такой, какой я есть в настоящий момент, имею право и фактически могу то, чему следуют пункты:

1. Предстать перед Богом и держать перед Ним ответ за свою жизнь (антитезис дракону);

2. Видеть мир глазами высшего «я» (антитезис свинье);

3. Успешно завершить свои дела (антитезис торопыжке);

4. Честно смотреть на самого себя и выдержать удар истинного мнения обо мне внешнего мира (антитезис желтому);

5. Защитить себя и свое окружение от внутренних и внешних врагов (антитезис черному);

6. Жить на том уровне, на котором нахожусь (антитезис змею);

7. Жить (антитезис серому).

* * *

Итак, первое направление работы с тонкой семеркой — это ее тщательная дифференциация с тем, чтобы тонкие фигуры разделились сначала в принципе, как идеи, а затем перестали склеиваться даже медитативно, в самых острых и экстремальных ситуациях; второе направление — это сокращение их инвольтации со стороны хозяина путем утверждения человека в конструктивных жизненных позициях. Третье направление работы с тонкими фигурами — это повышение их культуры и культуры их взаимоотношений друг с другом и с хозяином.

В идеале тонкая семерка должна как можно меньше вредить, но для этого недостаточно одного лишь желания человека; в действительности он постоянно входит в контакт с тонкими фигурами и вынуждает их взаимодействовать друг с другом, в результате чего в этом своеобразно подчиненном ему коллективе возникают определенные отношения и устанавливаются регулярно повторяющиеся устойчивые сюжеты, сопровождающие человека по всей его жизни. Чем выше уровень внутренней культуры человека, тем более цивилизованные лица (и морды) у его тонкой семерки, и тем пристойнее манеры и отношения в этом коллективе; наоборот, острые клыки, жесткие взгляды, непримиримость, подавление одних членов семерки другими, групповые конфронтации и войны свидетельствуют о значительных дисгармоничностях в подсознании, а часто и сознании человека. В этом случае чрезвычайно важно разобраться в структуре взаимоотношения между тонкими фигурами и хотя бы частично их окультурить, смягчить антагонизмы, ликвидировать самые кричащие несправедливости, угнетение и рабство. При нормализации отношений в тонкой семерке сами тонкие фигуры видимым образом хорошеют в эстетическом плане и часто убывают по величине и аппетиту, а у самого человека резко снижается уровень внутреннего напряжения. Особое внимание следует обратить на устойчивые сюжеты, постоянно повторяющиеся сцены и последовательности действий тонкой семерки, сопровождающие жизнь человека. Эти сюжеты соответствуют устойчивым стереотипам восприятия внешнего мира, их интериоризации и перераспределению полученной извне энергии, и часто служат главным тормозом внутреннего развития. Поэтому поиск самых устойчивых сюжетов, разыгрываемых тонкой семеркой и порабощающих волю человека, и прекращение их инвольтации со стороны хозяина — очень важное и эффективное направление внутренней работы.

Совершенно невозможно описать хотя бы основные типы взаимоотношений в тонкой семерке и сюжеты, в ней разыгрывающиеся; поэтому автор приводит ниже лишь несколько примеров, призывая читателя к самостоятельным наблюдениям.

Тонкая семерка с одиночным лидером-деспотом. Таким лидером может быть любая фигура, чаще всего это дракон, свинья или черный; при этом лидер имеет обычно процветающий вид и велик относительно остальных фигур, а последние более унылы и часто лишаются лидером свойственной им пищи; при этом иногда вспыхивает бунт, шестеро угнетаемых бросаются на лидера и основательно его треплют, но потом появляется хозяин, и восстанавливается исходное положение.

Обратная ситуация, тоже довольно распространенная, — это групповое притеснение жертвы, в качестве которой может выступать любая из тонких фигур. Подобная ситуация возникает, например, когда человек берется решительно искоренять какой-либо свой порок, скажем, гордыню; тогда дракон самоутверждения получает статус «персоны нон грата», лишается практически всякого питания и безжалостно притесняется всеми остальными тонкими фигурами, резко уменьшается в размерах, чахнет и едва ковыляет по иссохшей каменистой почве. Подобная ситуация, однако, чревата отмашкой в противоположную сторону, поскольку, решительно сокращая инвольтацию дракону и вообще его притесняя, человек вынуждает своего дракона обратиться за помощью к архетипу, Большому Дракону, и между ними устанавливается сильный канал прямой связи, и как только представляется возможность, дракон вырастает с неестественной быстротой и тут же начинает притеснять остальные фигуры. Так, самые лютые диктаторы вырастают из людей, подвергавшимся сильнейшим унижениям.

Чаще, однако, жертве на помощь приходит желтый, и под его лучами она кажется остальным маленькой и чахлой, хотя реально это вовсе не так; разумеется, за подобные услуги приходится платить, и желтый получает от жертвы дополнительное питание, увеличиваясь в размерах и силе. Интересное развитие событий возникает при попытке человека искоренить в себе лживость, когда в роли жертвы оказывается сам желтый; тогда человек лишается его защиты и обычно призывает на помощь черного, давая ему максимальную инвольтацию, позиция: «Я груб, зато честен», которая, однако, неприемлема для внутренне культурного человека, и, кроме того, такое положение неустойчиво, поскольку желтый всегда ускользнет от черного, и, незаметно вытянувшись над ним, отведет ему глаза нужным себе образом, и «грубая честность» превратится в грубую ложь.

Другой вариант распределения ролей в тонкой семерке — система двух альтернативных лидеров, разделяющих власть во времени, то есть одними ситуациями управляет первая тонкая фигура, другими — вторая. Типичный пример — разделение власти между свиньей и торопыжкой, характерное для людей с благополучной судьбой. Каждая ситуация воспринимается с точки зрения свиньи, и если соблазнительной пищи для нее не оказывается, свинья уходит на задний план, предоставляя инициативу торопыжке, который возрастает в величине, быстро несется туда-сюда, находит съедобный для свиньи кусок и сокращается в размерах, отдавая управление ситуацией обратно свинье, которая с чувством и не торопясь этот кусок поедает.

Распространен также вариант распределения ролей «диктатор» и его «любимчик». У диктатора имеется основной канал инвольтации хозяина, но некоторую существенную часть своей энергии и внешних благ диктатор отдает своему любимчику, игнорируя всех остальных. Пример: тотальный зануда, временами, однако, склонный к самоутверждению за счет других (скажем, любимая фраза: «Я же говорил, что ничего хорошего из ваших планов не получится»). Здесь лидер-диктатор — серый, а в любимчиках у него дракон — социально очень неприятный вариант поведения, и, чего окружающие чаще всего не видят, крайне мучительный для самого человека, ибо, кроме всего прочего, при лидерстве серого у человека обычна резкая нехватка жизненных сил, и приходиться вымирать как бронтозавру или постоянно из последних сил вампирничать.

Помимо устойчивого распределения ролей, существуют различные периодически повторяющиеся сюжеты взаимоотношений в тонкой семерке, например, моментальное возвышение и последующее быстрое падение жертвы, или, наоборот, медитативное падение диктатора. Однако даже непродолжительные замены декораций и колебания в размерах и ролях тонких фигур могут оказаться очень важными, так как в их жизни за короткое время могут происходить кардинальные и устойчивые изменения. Иногда можно, например, видеть такую, на первый взгляд парадоксальную, картину: дракон в роли жертвы, не получает по-видимому никакого питания, не имеет существенной инвольтации ни от хозяина, ни от Большого Дракона и, тем не менее, велик, красив, хорошо упитан и очень доволен собой. Внимательное наблюдение показывает, однако, что время от времени буквально на секунду происходит полное изменение обстановки: канал инвольтации от хозяина полностью переключается на дракона, и последний за эту секунду получает такой объем энергии, что увеличивается вдвое и потом медленно незаметно худеет до следующей инвольтации (конечно, непосредственно перед ней кожа его несколько обвисает, а глаза тускнеют, но это еще нужно увидеть). Понятно, каково (например) поведение этого человека: как правило, он очень скромен и склонен к самоуничижению, но аккуратно запоминает все промахи, оплошности, неудачи и неадекватности окружающих, и в один момент пропускает в себя одну-единственную, но очень энергичную мысль: «А насколько я выше их всех, ведь я не сделал ни одной из этих ошибок!», и питания от этого соображения вполне хватает дракону на месяц.

Для того, чтобы научиться сознательно контролировать подобные краткие медитативные переключения личной инвольтации, достаточно осознать положение точки сборки, активизирующее тонкие фигуры. Вообще управление (сознательное и подсознательное) каждым конкретным членом тонкой семерки осуществляется при соответствующем положении точки сборки; можно, таким образом, говорить о положениях, точнее, областях точки сборки, соответствующих дракону, свинье, торопыжке и т. д. На обычном языке это означает, что усиление инвольтации дракона происходит, когда человек смотрит на мир с позиции самоутверждения (мы скажем, что в этот момент точка сборки находится в области самоутверждения, или области дракона); усиление инвольтации свиньи (и ее медитативный рост) происходит, когда человек настраивается на эгоцентрическое потребление (точка сборки находится в области свиньи) и т. д. Вообще внутренняя культура человека определяется тем, насколько ему известна география его внутреннего мира, что на языке настоящего трактата может быть проинтерпретировано как география возможных положений его точки сборки. Понимание себя это, в первую очередь, умение понять, где находится точка сборки, а владение собой это способность перевести и удержать ее в нужном положении.

Человек, внутренне бескультурный, вообще практически не дифференцирует положений точки сборки, и она движется в определенных пределах, повинуясь его подсознанию и находясь вне сознательного контроля. По мере того, как повышается понимание себя, пространство положений точки сборки постепенно осознается и разделяется сознанием на крупные области (например, область восприятия внешнего мира и область активного воздействия на внешний мир): параллельно растет и умение удерживать точку сборки в пределах этих областей. При этом развитие идет в двух направлениях: с одной стороны, расширяется пространство возможных положений точки сборки, а с другой — карты уже известных областей становятся все более крупномасштабными, и человек учится устойчивому удержанию точки сборки на небольших фрагментах, что означает высокую концентрацию внимания и способность стабильно удерживать сильные энергетические потоки.

Волевое движение точки сборки осуществляется концентрацией внимания — и только; никакие дополнительные энергетические усилия здесь не нужны. Однако точная фиксация положения точки сборки оказывается возможна только тогда, когда человек в достаточной мере представляет себе карту соответствующей области: чем крупнее масштаб, тем точнее фиксация. Поэтому для того, чтобы научиться дифференцировать тонкие фигуры, достаточно разобраться в состояниях своего внутреннего внимания, эти фигуры активизирующих, что довольно просто: каждый человек способен отличить свое состояние настройки на самоутверждение за счет других (область дракона) от состояния настройки на профанирующее высмеивание мира (область змея). Сложность заключается в том, что эти области пересекаются, но ни одна не содержит другую, и поэтому, в принципе, возможны четыре варианта положения точки сборки, качественно отличающиеся друг от друга:

1. Точка сборки находится вне области дракона и вне области змея — тогда не инвольтируется ни одно животное.

2. Точка сборки находится в области дракона, но вне области змея — тогда инвольтируется дракон, но не змей.

3. Точка сборки находится в области змея, но не в области дракона — тогда, наоборот, инвольтируется змей, но не дракон.

4. Точка сборки находится в пересечении области дракона с областью змея — тогда инвольтируются обе, но, в зависимости от конкретного положения точки сборки, в разной степени.

 

А теперь читатель может перейти от абстракции к созерцанию и представить себе свои внутренние состояния при указанных положениях точки сборки, а заодно посмотреть на поведение при этом своего зверинца.

Поскольку всего тонких фигур семь, а не две, то, в принципе, возможных областей их инвольтации не четыре, а чуть больше, читатель легко может сообразить, что их 2⁷ =128 штук, но, конечно, не во все реально попадает точка сборки. С другой стороны, каждому сюжету, разыгрываемому тонкой семеркой, соответствует определенная траектория движения точки сборки, то есть определенная последовательность переключений внутреннего внимания с одной тонкой фигуры на другую, или, точнее, с одного подмножества тонких фигур на другое, и соответствующая последовательность перемен инвольтаций. Научившись отслеживать скачки точки сборки, что совсем не трудно при условии знания географии соответствующей области, можно легко понять ключевые переключения инвольтаций тонких фигур в любом сюжете и перестроить его желаемым человеку образом. При этом нужно только понимать, что каждый устойчивый сюжет имеет свою инерцию, и если его попытаться просто разрушить, то на его месте просто создается новый, очень похожий на предыдущий, поэтому хороший режиссер постарается сделать минимальные изменения в уже отработанном сюжете, заставив, тем не менее, действующих лиц вести себя в соответствии с его планами.

Вообще перед тем, как начинать работу над собой, следует тщательно изучить наиболее типичные имеющиеся у себя сюжеты поведения тонкой семерки и иметь в виду большую ее адаптивность к давлению извне и умение нейтрализовать любое прямое вмешательство максимум в два хода. Вот два типичных примера.

Человек говорит себе: «Я слишком привязан к удобствам. Надо расти над собой, истребляя чрезмерный эгоизм. Отныне встаю каждый день на час раньше, в шесть утра, и вечером час занимаюсь самообразованием, учу иностранный язык». Ровно в шесть часов утра следующего дня яростный звонок будильника инвольтирует черного, который здоровенной суковатой дубиной прогоняет сладко нежащуюся в кровати свинью, и она, визжа, убегает прочь, а человек, проклиная все на свете, начинает трудовой день. Вечером свинья инвольтируется обратно, черный убывает до обычных размеров, и под легкий желтоватый свет торшера донельзя усталый (и сонный) человек разрешает себе, так и быть, посмотреть телевизор. Торжествующая (хотя и слегка исхудавшая) свинья ставит будильник на обычные семь часов, и следующий день ничем не отличается от обычного.

А вот другой случай: человек говорит себе: я с собой нечестен, слишком много лгу себе и другим. Отныне буду говорить себе и миру только правду. Желтый убывает ниже колена; однако тут же поднимает голову змей, одетый в академическую мантию и с «Пролегоменами» И. Канта подмышкой, и спрашивает: «А как же с вежливостью и прочими социальными манерами? А кому можно верить, что такое правда и где критерии, которым можно полностью доверять? А? За свое ли дело ты взялся, дружок, если лучшие философы и святые (истово крестится и бьет поклон) до сих пор не могут разобраться, что правда, а что нет; а впрочем, давай, полный вперед, Бог в помощь, если Он, конечно, существует». За время этой речи змея желтый подрастает до исходной величины, и даже становится чуть больше обычного, а человек принимает (как ему кажется) очень мудрое решение: «Что мне, больше всех надо? Все врут, и я буду».