Практический совет. Максималисты и умеренные

У нас у обоих большие проблемы с принятием решений. Мы хотим получить наилучший результат, выбирая место для отдыха или обед а ресторане. Этого очень сложно добиться – в итоге мы рискуем провести в процессе выбора целую вечность. Например, при покупке авиабилета мы просматриваем десятки вариантов, стараясь найти самую низкую цену, ближайший аэропорт, наименьшее количество пересадок. Э‑эх, эти билеты уже распроданы. Надо пытаться заново. Приняв решение, мы тратим еще больше времени, прикидывая, правильно ли мы поступили, и это выводит наших близких из себя.

Наш стиль принятия решения соответствует паттерну, который можно назвать максималистской моделью. Максималисты тратят много времени, беспокоясь о различиях, даже малейших. В потребительском обществе с широким выбором максималисты страдают от невозможности понять, хорош ли данный вариант. И правда, с определенной экономической точки зрения тратить дополнительное время на улучшение чего‑то не имеет смысла, поскольку наше время само по себе имеет определенную стоимость.

Второй стиль принятия решений доставляет больше удовлетворения. В этом случае человек выбирает вариант, достаточный для достижения цели. Умеренные люди ищут до тех пор, пока не найдут подходящие для себя условия, а затем останавливаются. Эти решительные люди не оглядываются назад и мало о чем сожалеют, даже об ошибках. Как говорится, лучшее – враг хорошего. Примером квинтэссенции умеренного подхода является работа биржевого маклера на Уолл‑стрит, которому приходится ежедневно принимать сотни решений, не имея времени для повторного обдумывания ситуации. Психолог Барри Шварц популяризировал это деление на максималистов и умеренных, выделив то, что обычно умеренные счастливее максималистов.

Оба автора постепенно обучаются принимать подходящие решения. Наши умеренные супруги пытаются идти на уступки нашему максималистскому подходу. По крайней мере, как умеренные, они не задаются вопросом, почему они живут именно с нами.

Увы, человеческий мозг не создан для того, чтобы хорошо интегрировать сложные количественные факты, возможно, из‑за того, что он изначально был создан для согласования социальных ситуаций и выживания в условиях естественной угрозы, а не для решения количественных ребусов. Классическое экономическое мышление предполагает, что отдельные люди могут рационально оценивать затраты и прибыли, но методы оценки мозга не слишком хороши в подобной ситуации. Подкрепление маловероятных событий, например выигрыш в лотерее, воспринимается мозгом не совсем корректно. Если у нас нет интуитивного понимания того, что означает малая вероятность, например, один шанс из ста, то тогда самый неправдоподобный выигрыш в лотерее оценивается неверно. Даже несмотря на то, что потери в результате длительной игры являются фактически заданным результатом, всего лишь одна байка о большом выигрыше становится мотивирующим фактором, перевешивающим любые разумные ожидания. (И это, даже если не упоминать о том, что такое значительное финансовое подкрепление, как выигрыш в лотерее, будет иметь только временное влияние на ощущение счастья, как мы объясняли в главе 18.)

Поэтому люди продолжают покупать лотерейные билеты, и этот факт эксплуатируется заинтересованными в деньгах правительствами повсеместно. Известны и более выразительные примеры принятия нерациональных решений. Одним из основных правил мозга, как выяснили Канеман и Тверски (см. главу 1), стало то, что мозг человека неадекватно оценивает проблемы. Когда людей просили угадать количество зерен в банке, на их ответ могла повлиять крутящаяся перед ними во время размышления рулетка и просьба учитывать выпавшее число в качестве возможного варианта. Несмотря на очевидную неуместность связи со случайно выпавшим числом, влияние все‑таки было, и ответ склонялся в большую или меньшую сторону.