Глава 5. За рамками окаменелостей и костных останков: Альфред Рассел Уоллес и мир духов

 

Если дарвиновская теория действительно несостоятельна и мы произошли не от обезьян, что следует из «Запрещенной археологии», – то от кого мы произошли? Для ответа на этот вопрос нужно сначала разобраться в фундаментальных предположениях о наблюдаемой природе. Ограничивая себя рамками общепринятых концепций, мы тем самым значительно сокращаем количество допустимых теорий происхождения человека.

Сторонники ортодоксальной науки придерживаются мнения, что все явления наблюдаемой природы суть результат определенных процессов, которые происходят в соответствии с физическими и химическими законами.

Я убежден, что необходимо пересмотреть сами предпосылки, на которых строятся все предположения о физических явлениях. Тому есть много причин, и некоторые из них объясняются в трудах одного из основоположников теории эволюции путем естественного отбора.

В 1854 году молодой английский ученый‑натуралист Альфред Рассел Уоллес путешествовал по восточной Индии в поисках образцов дикой природы. Его очень заинтересовали закономерности распространения по стране различных видов растений и животных. В 1858 году Уоллес заболел тропической лихорадкой и за несколько дней вынужденного покоя написал научную статью, где излагал свое объяснение именно такого их распространения. Перед публикацией работа была отправлена на рецензию Чарльзу Дарвину. Дарвин же с 1844 года работал в Англии над книгой на ту же самую тему – о происхождении видов в процессе эволюции путем естественного отбора.

Работа малоизвестного ученого поразила Дарвина: в ней была четко изложена вся теория происхождения видов. Между тем, в научном мире первенство – принципиальный вопрос. Авторство новой теории будет принадлежать тому, кто первый заявит о ней. Обеспокоенный Дарвин посоветовался с близкими друзьями‑учеными и по их совету предложил Уоллесу стать соавторами. Уоллес согласился, разделив с Дарвиным лавры одного из великих ученых‑эволюционистов. Интересно, что Уоллес, соавтор дарвиновской теории эволюции, позже занимался и исследованием сверхъестественных явлений.

В работах по современной биологии и антропологии нередко встречается биография Уоллеса. Однако во всех без исключения жизнеописаниях Уоллеса оставлен без внимания тот факт, что он тщательно изучал спиритизм и сверхъестественные явления. Вместо этого, в биографиях Уоллес представлен убежденным материалистом.

Уоллес с таким интересом изучал сверхъестественные явления еще и потому, что сам верил в существование мира духов. Опираясь на собственный опыт и достоверные сообщения других ученых, он сделал вывод, что во вселенной существует иерархия духов и некоторые из них могут непосредственно общаться с людьми, в основном через медиумов. Согласно Уоллесу, низшие духи, действующие через медиумов, являются причиной многих сверхъестественных явлений, в числе которых ясновидение, чудесные исцеления, общение с умершими и призраками, материализация физических объектов, левитация и многое другое. Более могущественные духи, по его мнению, вполне могли сыграть определенную роль в происхождении видов, тем или иным образом направляя этот процесс.

Но современные эволюционисты не хотят ничего слышать о духах, способных влиять на материю, ведь это ставит под сомнение господствующую ныне теорию эволюции, основанную на философском натурализме. Суть философского натурализма в том, что все в природе происходит согласно известным физическим законам. Если же согласиться с существованием нематериальных сущностей и явлений, то теория эволюции перестанет быть единственно возможным объяснением происхождения видов. Но вполне возможно, что здесь действительно не обошлось без духов. В таком случае нужно рассматривать как естественный, так и «сверхъестественный» отбор.

Уоллес верил не только в существование духов. Он также был уверен, что человек с современным анатомическим строением появился очень давно. Например, Уоллес признавал достоверность находок Уитни, из которых, на основе современных методов определения геологического возраста, вытекало, что люди жили в Калифорнии 50 миллионов лет назад (Cremo, Thompson. 1993. Pp. 368–394, 439–458). Уоллес отмечал, что такие доказательства всегда «подвергаются сомнению, насмешкам и всевозможным обвинениям» (Wallace. 1887. P. 667). По словам ученого «правильнее рассматривать доказательства древности происхождения человека следующим образом: регистрировать и условно принимать их, если аналогичные доказательства считались бы достаточными в случае животных, а не игнорировать их как недостойные внимания и огульно обвинять исследователей в мошенничестве или глупости, как это сейчас часто происходит» (Wallace. 1887. P. 667).

Уоллес сам подвергся подобной критике, когда представил своим коллегам результаты спиритических исследований. В автобиографии Уоллес так рассказывает о реакции своих коллег и публики: «Подавляющее большинство людей в наши дни вынуждено верить, что чудеса, духи и весь остальной ряд странных феноменов, описанных здесь, не могут существовать; что они противоречат законам природы; что они – пережитки прошлого, – и потому являются либо обманом, либо галлюцинациями. Эти факты просто не укладываются в представления таких людей. Когда я начал свои исследования, то же самое можно было сказать и обо мне. В мои представления эти факты тоже не укладывались. Мои убеждения, мои познания, моя вера в верховенство науки и законов природы – все это не позволяло мне допустить подобного. И даже когда факты, один за другим, наваливались на меня, не позволяя игнорировать их, даже тогда я, выражаясь языком сэра Дэвида Брюстера, впечатленного тем, что ему показал мистер Хоум, „был в последнюю очередь готов поверить в духов“. Проверив множество других объяснений, я был вынужден их отвергнуть… Многие считают, что когда я с коллегами писал о причинах подобных явлений, я надеялся, что мне поверят на слово. Однако это не так. Я пишу не с намерением переубедить, а с намерением пробудить интерес. Я призываю читателей не уверовать, а просто поставить под сомнение собственную безошибочность в этом вопросе; я призываю провести собственные исследования и терпеливо поэкспериментировать самому, прежде чем делать скоропалительные выводы и называть меня жертвой обмана и глупцом; я призываю с уважением отнестись к предмету, изучению которого мы посвятили многие годы тщательных наблюдений» (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 349–350).

 

Первые опыты с гипнозом

 

Уоллес заинтересовался сверхъестественными явлениями в 1843 году. Тогда некоторые английские хирурги, например д‑р Эллиотсон, использовали гипноз в качестве анестезии при операциях. Сейчас это уже не вызывает удивления, но в те времена подобный способ обезболивания вызывал жаркие споры. Уоллес писал: «Знаменитые хирурги и психологи утверждали, что в этих случаях пациенты либо состояли в сговоре с хирургом, либо были от природы нечувствительны к боли. Использующих данный метод хирургов обвиняли в подкупе пациентов, а д‑ра Эллиотсона называли „осквернителем храма науки“. Медицинское хирургическое общество даже запретило читать его работу об ампутации под гипнотическим воздействием, а самого Эллиотсона исключили из профессорского состава Лондонского университета» (Wallace. 1896. Pp. ix–x).

Уоллес тогда преподавал в школе в одном из центральных графств Англии. В 1844 году в том городе остановился путешествующий гипнотизер Спенсер Холл, проводивший публичные сеансы. На один из таких сеансов пришел и крайне заинтересованный Уоллес с некоторыми своими учениками. Узнав от Холла, что стать гипнотизером может практически любой человек, Уоллес решил провести эксперимент. Практикуясь на своих учениках, он вскоре овладел искусством гипноза и научился демонстрировать необыкновенные явления. Некоторые из них укладывались в рамки современного медицинского гипноза, а некоторые нет (Wallace. 1896. P. x, 126–128; Wallace. 1905. Vol. l. Pp. 232–236).

Одним из таких явлений была передача ощущений. «Способность ощущать то же, что и я, появившаяся у одного из моих пациентов, стала для меня самым загадочным явлением из всех, которые я когда‑либо видел, – писал он позднее. – Когда я держал пациента за руку, он мог осязать, обонять или чувствовать такой же вкус, что и я… Я построил цепь из нескольких человек, которые держались за руки, и с одной стороны цепи был я, а с другой – мой пациент. Когда в полной тишине меня укалывали иголкой или щипали, он мгновенно клал руку на соответствующее место на своем теле и говорил, что его ущипнули или укололи. Если я клал в рот кусок сахара, он моментально делал сосательные движения, и самым выразительным образом, мимикой и звуками, показывал вкус того, что я попробовал» (Wallace. 1896. Pp. 127–128). Во время таких экспериментов Уоллес всегда тщательно следил за тем, чтобы «не было обмана» (Wallace. 1896. P. 126). Из отчетов других исследователей о подобных опытах с гипнозом Уоллес сделал вывод, что «самые удивительные явления, включая ясновидение, а также другие известные и неизвестные гипнотизерам явления, абсолютно реальны» (Wallace. 1896. P. xi).

Несмотря на множество документальных записей о проводимых компетентными учеными исследованиях, научный мир до сих пор относится к гипнозу настороженно. Со временем наука объединила такие явления, как временная нечувствительность, изменение поведения и легкие галлюцинации, под термином «гипноз». Но более экстраординарные явления, как например ясновидение и передача ощущений, никогда не принимались наукой. В любом случае, сам Уоллес осознал всю важность своих опытов: «Это был мой первый урок, полученный при постижении неизведанного, – никогда нельзя ставить сомнения великих, а также их обвинения в обмане или глупости, превыше многократных наблюдений и свидетельств здравомыслящих и честных людей» (Wallace. 1896. P. x).

 

Путешествия в тропиках

 

С 1848 по 1862 год Уоллес много путешествовал с братом по тропикам, собирая образцы дикой природы и ведя дневники. В одном индейском поселении в районе Амазонки в Бразилии брат Альфреда Уоллеса, Герберт, провел с молодым индейцем сеанс гипноза. По команде Герберта рука индейского юноши перестала сгибаться. Затем Герберт «оживил» руку, после чего «приказал» индейцу лежать в хижине до их возвращения. Через два часа братья вернулись и застали индейца в той же самой позе, как если бы его парализовало. Хотя он и пытался сесть или встать, у него ничего не получалось (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 275–276).

Уоллес вернулся в Англию один – его брат умер от тропической лихорадки. Через некоторое время Уоллес снарядил еще одну экспедицию, на этот раз уже в Ост‑Индию. Там он узнал о многих других сверхъестественных явлениях, помимо тех, которые он наблюдал, экспериментируя с гипнозом. «За восемь лет путешествий по Востоку я время от времени читал в газетах о странных опытах, которые ставили медиумы в Англии и Америке, и некоторые из них настолько выходили за рамки привычного, что я склонен был считать их плодом больного воображения. Другие же, напротив, казались настолько достоверными, что я не мог в них поверить и убеждал себя, как и большинство людей, что это либо обман, либо галлюцинации» (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 276).

Несмотря на некоторое недоверие к подобным опытам, Уоллес не спешил с выводами. Его собственные эксперименты наглядно доказывали, что «речь идет о тайнах человеческого сознания, которые современная наука игнорирует потому, что не в силах их объяснить» (Wallace. 1896. P. 131). И когда в 1862 году Уоллес вернулся в Англию, он твердо решил исследовать спиритизм.