Голодание при эмоциональных стрессах

Горе, волнение, гнев, шок и прочие эмоциональные раз­дражения почти так же чреваты снижением желания есть и практической невозможностью усвоения пищи, как и боль, лихорадка и сильное воспаление. Отличным приме­ром этого является случай с молодой женщиной из Нью-Йорка, несколько лет назад пытавшейся утопиться и после спасения ее двумя моряками объяснявшей, что когда ее любимый, который был в порту два дня, не позвонил ей, чтобы встретиться, она подумала, что обманута. Ее другу-моряку, задержавшемуся на службе и не имеющему воз­можности встретиться с ней, разрешили ее навестить в больнице. Он, в частности, спросил ее, когда она ела. И та ответила: „Со вчерашнего дня, Билл, ничего не могла есть". Ее страдание, ощущение утраты привели к остановке пи­щеварительных секреций и потере желания есть.

Голодание у психически больных

Психически больные обычно проявляют сильное отвра­щение к пище, и если их насильно не накормят, они часто длительное время обходятся без еды. В учреждениях, где содержатся и лечатся умственно больные, пациентов обыч­но кормят насильно и часто очень грубыми методами. Это отвращение к пище у психически больных является, несо­мненно, инстинктивным позывом, движением в правиль­ном направлении. В работе „Естественное лечение" доктор Пейдж приводит очень интересный случай с пациентом, ко­торый восстановил свое психическое здоровье, проголодав сорок один день после того, как прочее лечение потерпело полный провал. Психически больной молодой человек, ко­торый находился под моим наблюдением, голодал тридцать девять дней и наутро сорокового дня возобновил еду, силь­но улучшив свое состояние. Я применял голодание при раз­ных видах психических расстройств, и у меня нет сомнения в том, что это является инстинктивным средством, предназ­наченным для оказания помощи организму в его восстанови­тельной работе.

Спячка у человека

О возможной спячке у человека говорится, что она - „со­стояние, абсолютно необъяснимое никаким принципом, обу­чаемым в школах". Тем не менее, существует определенное число людей, которые цроявляют в зимний период состоя­ние, близкое к спячке. Это верно для эскимосов северной Ка­нады, для некоторых племен северной России. Накапливая жир и зимуя, подобно медведю, только в гораздо меньшей степени, эскимосы доказывают, что у человека есть способ­ность к спячке с согреванием себя, прижавшись друг к дру­гу. И, мало двигаясь, они в долгое зимнее время обходятся половиной обычного пищевого рациона. С наступлением зимы эскимосы закутываются в свою меховую одежду „пар­ка", оставляя в ней лишь некоторое отверстие для опреде­ленных физиологических нужд, и остаются в своих жили щах, питаясь сухой лососиной, морскими сухарями, мучны­ми лепешками и водой. Проявляя малую физическую ак­тивность, они снижают затраты своей энергии, тем самым поддерживая запасы питательных веществ в организме на уровне, при котором нет опасности навредить себе.

Инстинктивное голодание

Голодание - единственное среди всех прочих средств мо­жет претендовать на то, что является методом естествен­ным. Это, несомненно, самый древний метод преодоления тех кризисов в организме, которые называют „болезнями". Он гораздо древнее самого человеческого рода, поскольку к нему инстинктивно прибегают больные и раненые звери. „Инстинкт лечения голодом, - пишет Освальд, - не ограни­чен нашими безмолвными друзьями - животными. Наш об­щий опыт - боль, лихорадка, желудочные и даже психичес­кие расстройства отбивают аппетит, и лишь неразумные няни-кормилицы пытаются игнорировать целесообразность природы в этом отношении". Доктрине о „тотальном лише­нии" обучают человека, чтобы внушить недоверие к побуж­дениям его естественных инстинктов, и хотя она медленно уходит даже из религии, но все еще, как и прежде, сильна в медицине. Инстинктивные побуждения игнорируются, и больных пичкают „хорошей питательной пищей", дабы „под­держать их силы". „Существует очень распространенная точ­ка зрения, - пишет Дженнингс, - что отвращение к пище, ко­торое характеризует все случаи острой болезни и прямо пропорционально серьезности ее симптомов, является од­ним из промахов Природы, требующих искусного вмеша­тельства и, следовательно, насильственного кормления неза­висимо от отвращения к нему". Доктор Шью заявлял: „Обычно при лечении болезней слишком часто боятся воз­держания от пищи. У нас есть много оснований считать, что многие жизни были разрушены неразборчивым питанием, столь часто практикуемым среди больных". В человеческой сфере инстинкт преобладает лишь до той степени, какую мы допускаем.

Хотя одна из первых вещей, какую Природа сотворяет с человеком при острой болезни, - это прекращение всякого желания еды, доброхоты — друзья больного поощряют его к приему пищи. Они приносят ему вкусные соблазнительные блюда, дабы умилостивить его вкус и возбудить аппетит. Но самое большое, что им иногда удается, это заставить его съесть несколько кусочков. Невежественный врач может настаивать на том, чтобы тот ел „для поддержания сил". Но Мать-Природа, которая мудрее любого из живших когда-либо врачей, продолжает говорить: „Не ешь". Человек боль­ной, не способный еще работать, жалуется на отсутствие ап­петита. Ему больше не нравится пища. Это — следствие того, что его природные инстинкты знают, что питаться в этом случае обычным путем значит усилить болезнь. Человек обычно полагает, что потеря аппетита - большая катастрофа и стремится восстановить его. В этом ему помогают врач и друзья, которые так же ошибочно полагают, что больной должен есть, чтобы поддержать силы. Врач прописывает то­низирующее средство и закармливает больного и, конечно, ухудшает его состояние.