Профессиональные практики современного журнализма

Что представляла собой деятельность журналиста в «классический» период развития СМИ —до возникновения телевидения и Интерне­та? Огрубленно, это был процесс трансляции новостей и осуществле­ние функций контроля за властью, т.е. выполнение задачи «четвертой власти». Однако изменения в обществе, повлекшие за собой двуеди­ный процесс — медиатизации политики и политизации медиа, — кар­динально изменили содержание профессии журналиста. Ныне жур­налист выступает не транслятором информации, но создателем смыс­лов, осуществляя не столько контроль над властью, сколько тиражи­руя властные импульсы и убеждая общество в их истинности. Тем са­мым журналист принимает на себя (обычно имплицитно) не свой­ственные ему функции эксперта, что удается в силу старого стереоти­па, до сих пор весьма распространенного: «если об этом пишут в газе­те (говорят по телевидению), значит это правда» (и это при том, что все знают о товарном характере производимого информационного продукта). Сами же журналисты в большинстве своем нацелены на профессиональное выполнение своих функций, т.е. на информиро­вание общества. В этой главе будет сделана попытка проанализиро­вать особенности и трудности журналистской профессии, представ­ляющей собой совмещение конкурирующих задач: создание привле­кательного, ориентированного на продажу, товара и сообщение фак­тов, часто неприятных, т.е. информирование. Все это составляет со­держание реальных практик журналистской деятельности.

7. /. Массовая коммуникация как действие

7.1

Массовая коммуникация как действие

Вообще говоря, понятие практики в социальных исследованиях бе­рет свое начало с работ Пьера Бурдье¹ и Клиффорда Гирца², становясь в 80-е годы прошлого века центром новой научной ориентации, дела­ющей особый упор не на структурах и институтах, но на реалиях че­ловеческих взаимодействий. Для исследований в области медиа осо­бое значение имела книга Мишеля де Серто «Практики повседневно­сти»³, в которой он продемонстрировал роль «слабых», т.е. находящих­ся в подчиненном положении, людей, которые, однако, обладают оп­ределенными возможностями обходить навязанный власть предержа­щими порядок и нередко практически вытеснять его, хотя бы времен­но; развитие этих идей Дж. Фиском⁴ позволило показать активный характер потребления продукции масс-медиа аудиторией как «сла­бым» актором. Применение этих положений к деятельности журна­листов также весьма продуктивно, как будет показано ниже.

Традиционный взгляд на деятельность журналистов описывает так называемая репрезентативная теория, согласно которой основой этой деятельности является объективное отражение реальности, а «ис­кажения» реальности (bias), могущие иметь место, расцениваются как подлежащая исправлению девиация. В противовес этому подходу, кото­рый до сих пор имеет значительное распространение в среде коммуни-кативистов, в 70-80-е годы прошлого века возникает — на основе конст­руктивистской социологии знания — другой подход, в котором отража­ется деятельность журналистов по созданию смыслов как неких артефак­тов, не связанных непосредственно с внешним миром. Собственно го­воря, в этих двух научных подходах нашли свое отражения реальные изменения и проблемы современной практики журнализма.

¹ Bourdieu P. Outline of a Theory of Practice. Cambridge: Cambridge University
Press, 1977.

² Geertz С The Interpretation of Cultures. N. Y.: Basic Books, 1973.

³ Certeau M. The Practice of Everyday Life. Berkley; Los Angeles; L.: University
of California Press, 1984.

⁴ FiskeJ. Power Plays, Power Works. L.: N. Y.i Verso, 1993.

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

Каждая из этих точек зрения, очевидно, недостаточна. Репрезен­тативная теория исходит из представления о массово-коммуникатив­ных процессах как прямом аналоге непосредственной, или межлично-стой, коммуникации, не принимая в расчет важного технологического компонента масс-медиа (вспомним глубокую идею Маршала Мак-Лю-эна: «The medium is the message» — «Канал есть сообщение»), т.е. не учитывает технических особенностей передачи информации, ее новой специфики. Конструкционизм, в свою очередь, предает забвению тот факт, что любые смыслы в человеческом обществе имеют в своей осно­ве определенные социокультурные содержания, которые и задают гра­ницы мысленных конструктов.

Разрешить это теоретическое противоречие возможно, обратив­шись к основному средству журналистских практик — языку, а точ­нее, к аналитической философии языка, основы которой создал Люд­виг Витгенштейн¹, развили Джон Остин² и Джон Серл³. Суть этой концепции состоит в прагматическом понимании языкового выска­зывания как действия (мобилизующий характер языка давно извес­тен на уровне обыденного сознания, зафиксирован в поэтическом слогане «слово — полководец человечьей мысли»), ориентированно­го на достижение определенных целей, а потому связанного с други­ми «материальными» действиями. Подобное инструментальное пони­мание речевой деятельности принципиально меняет ее функции, не сводимые лишь к «отражению» действительности (репрезентативный подход), видоизменяя и смысл конструкционизма как создания ее вир­туального дубликата в процессе расчленения целостного мира на смысловые «кубики» с целью их дальнейшей «перетасовки».

Понимаемая таким образом коммуникация представляет собой деятельность по обмену осмысленными знаками (язык — частный слу­чай знака) для достижения определенных целей, причем отнюдь не только чисто информационных, ориентированных на понимание, но

¹ Витгенштейн Л. Философские работы / пер. с англ. М: Гнозис, 1994.

¹ Austin J. L. How to Do Things with Words. Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press, 1962; На рус. яз.: Остин Дж. Избранное. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999.

³ Searle J. R. Speech Acts. An Essay in the Philosophy of Language. Cambridge: Cambridge University Press, 1995.

7. 1. Массовая коммуникация как действие

и на убеждение (в чьих-то интересах). Участие в этом процессе обмена и является собственно коммуникативным действием.

Таким образом мы получаем новый набор характеристик деятель­ности создателей информационного продукта — журналистов, рас­ширяющих традиционные воззрения:

1)высказывание в процессе коммуникации является действием;

2)действие выполняется в соответствиями с правилами;

3)правила социальны и узнаваемы воспринимающей стороной;

4)правила обусловлены намерениями (интенциями) журналис­тов, формируя коммуникативные задачи и соответствующие особен­ности действия (речевого акта);

5)действия содержат убеждение в собственной значимости, ори­ентируя (получателя информации) на признание законности выдви­нутых задач и выполнение поставленных целей;

6)обоснованность этих целей и предлагаемые средства их дости­жения могут быть оспорены и даже отвергнуты принимающей стороной. (Последнее обстоятельство анализировал Юрген Хабермас в понятии коммуникативной рациональности¹, под которой он понимал возмож­ность достижения согласия между участниками процесса коммуникатив­ной деятельности, возможное только в случае принятия рациональных аргументов и исключенное в ситуации обмана или принуждения.)

7.1.1

Особенности и этапы массово-коммуникативной деятельности

Такое понимание опосредованной массовой коммуникации позволя­ет не только отличать ее от межличностной, т.е. интеракции лицом к лицу, но и подчеркнуть ее специфику как процессуальной деятельно­сти, использующей развитые технологические средства.

1. Помимо чисто речевой деятельности в массовой коммуника­ции широко используются и другие системы знаков — символы, ви­зуальные образы, звук.

¹ Habermas J. The Theory of Communicative Action. Vol. 1: Reason and the Rationalization of Society. N. Y.: Polity Press, Blackwell Publishers, 1995.

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

2. Особенностью массовой коммуникации является небукваль­ное (стратегическое, или манипулятивное, в терминологии Ю. Хабер-маса) использования знаковых систем. Манипулятивные намерения обычно скрыты, замаскированы под рациональные коммуникативные действия.

3. Создание информационного продукта включает в себя мно­жество действий различных его участников, что находит свое выра­жение в иерархии этой деятельности (программа новостей — репор­таж в программе — цитата в репортаже), причем смысл каждого из элементов зависит и оттого, в какое именно более крупное действие они вложены¹.

4. В рамках опосредованной массовой коммуникации знаковое действие не спонтанно, но готовится заранее, распадаясь на две час­ти: процесс подготовки информационного продукта, осуществляемый журналистами, ход которого не зависит от воспринимающей сторо­ны, и последующая «жизнь» этого продукта практически независима от его создателей.

5. В силу того, что знаковое действие в процессе создания инфор­мационного продукта осуществляется вне контекста восприятия — за пределами аудитории, потребителя этого продукта, — означает разор­ванность коммуникации (что в линейной схеме Шеннона — Уивера выг­лядело как ассиметрия обратной связи). Взаимная скрытость — произ­водства информационного продукта от аудитории и восприятия его аудиторией от журналистов — формирует центральную особенность этого целостного, по сути, процесса, когда возникают непредвиденные последствия распространения информации, в частности односторон­ность принятия информации (или отказа от нее) аудиторией.

6. Понимание аудиторией сообщений масс-медиа происходит на основе системы правил, формируемых не только определенными ус­тойчивыми типами действий СМИ, но прежде всего социальным кон­текстом, представленным в виде «фонового» знания.

¹ Весьма продуктивным в этом смысле представляется предложенный в свое время М.М. Бахтиным анализ художественной литературы. См.: Бах­тин М.М. Проблема речевых жанров / Эстетика словесного творчества. М.: Ис-

 

7. /. Массовая коммуникация как действие

Итак, процесс массовой коммуникации в современном обществе представляет собой совокупность взаимосвязанных знаковых действий, каждое из которых имеет собственного «исполнителя» (субъекта, час­то коллективного — журналисты, аудитория) и собственные, связан­ные с этой деятельностью, ожидания. Следовательно, можно говорить о том, что полученные в рамках этого вида деятельности результаты — совокупность информационных продуктов — не являются «зеркалом» (прямым отражением) реальности, хотя в каждом конкретном случае может быть осуществлено объективное, т.е. правдивое, соответствую­щее фактам изложение события. Такой подход к процессу массовой коммуникации позволяет выделить ряд этапов и зон ее осуществления как сложного действия:

• создание информационного продукта в пространстве, недо­ступном для воспринимающей стороны;

• исполнение (трансляцию) произведения (цельного знакового действия — передача по радио или телевидению, текст в печатных СМИ) в публичном пространстве, или «зоне» коммуникации;

• восприятие (потребление) продукта в пространстве, недоступ­ном для производителей;

• отложенную обратную связь, выраженную в трех основных фор­мах: выборе коммуникативного средства потребителем, его открытую реакцию на продукцию, проявляющуюся в письмах и звонках в СМИ, а также фиксируемую в маркетинговых исследованиях аудитории; сюда же можно отнести и различные виды вторичной коммуникации — жур­налистов между собой, представителей аудитории друг с другом и т.п.

7.1.2

Специфика дискурса масс-медиа

Итак, особый характер современной массовой коммуникации обус­ловлен тем, что в ее рамках общество реализует технологические спо­собы производства социальных значений. На практике разные соци­альные группы пытаются навязать обществу свою модель интерпре­тации того или иного события'. Именно эти процессы становятся цен-

¹ Gamson W.A. Media Discourse and Public Opinion on Nuclear Power: a Constructionist Approach //American Journal of Sociology, 1989. N I.

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

тральными в деятельности современных СМИ, осуществляясь на ког­нитивном (познавательном) и культурном уровнях человеческого со­знания и деятельности. На когнитивном уровне происходит приспо­собление информации, получаемой из СМИ, к жизненному опыту и убеждениям индивида, и формирование общественного мнения (вспомним концепцию Г. Шпинера).

Применительно к масс-медиа дискурс означает «упаковку» ин­формации (сообщений) с помощью метафор, визуальных образов (имиджей) на основе моральных норм, принятых в данном обществе, т.е. в нем находят свое отражение культурные основания, или куль­турные резонаторы. Культурные резонаторы — определенный набор символов, наиболее естественных и «близких» для людей определен­ной культуры. Так, для американцев это идея прогресса и эффектив­ности деятельности, воплощенная в технологических достижениях (изобретениях) и представлении о «self made man». При этом каждый набор символов имеет свою оппозицию, или контрсимвол, который также обладает качеством культурного резонатора. В данном случае контрсимволом будет идея возврата к природе, выраженная наиболее ярко Генри Торо («Уолден, или Жизнь в лесу»). «Поскольку и темы, и контртемы имеют культурные корни, имеет смысл признать, что боль­шинство членов данной культуры обладает и тем, и другим. Резонанс с любой из них является полезным»¹.

Оба уровня функционируют параллельно, и именно в ходе их взаимодействия происходит социальное конструирование значений. «Каждая из систем взаимодействуете другой: медиадискурс является частью процесса, с помощью которого индивиды конструируют зна­чения, а общественное мнение — часть процесса, с помощью которо­го журналисты и другие культурные антрепренеры развивают и крис­таллизуют значенние в публичном дискурсе»².

Каждый шаг обработки и формирования значения добавляет в него новые грани. В качестве важных средств в этом процессе наряду

¹ Gamson W.A. The 1987 Distinguished Lecturre: a Constractionist Approach to
Mass Media and Public Opinion // Symbolic Interaction, 1988, N 2. P. 168.

² Idem. Media Discourse and Public Opinion on Nuclear Power: a Constructionist
Approach//American Journal of Sociology, 1989, N 1. P. 2.

7. /. Массовая коммуникация как действие

с культурными резонаторами выступают также деятельность спонсо­ров и практики масс-медиа.

Деятельность спонсоров заключается в том, что те или иные на­боры значений в виде проблем имеют заинтересованных в их продви­жении лиц. Как правило, это общественные организации, использу­ющие специалистов по PR для контактов со СМИ с целью привлече­ния внимания к целям (интересам) организации, чтобы мобилизовать своих потенциальных сторонников и демобилизовать противников.

Для нас особое значение имеет третий компонент формирова­ния значений — практики масс-медиа. «То, что спонсоры активны, не значит, что журналисты пассивны. Рабочие нормы и практики жур­налистов добавляют существенные ценности в этот процесс»¹. Даже при господстве одной, как правило официальной, точки зрения жур­налисты обладают определенной свободой для представления иных позиций по проблеме. Правда, рутинизация всякого массового про­цесса производства относится и к производству информационного продукта. Нередко до 60% информации, появляющейся в СМИ, по­лучено из пресс-релизов, официальных заседаний и пресс-конферен­ций, и лишь около четверти сообщений добывается в ходе свободного репортерского поиска и извлекается в результате анализа ситуации самими журналистами.

На уровне осознания проблемы журналистами, т.е. на когнитив­ном уровне, существуют определенные схемы обработки действитель­ности, выступающие в качестве «механизмов настройки», фиксирую­щих внимание на определенной информации при игнорировании дру­гих сообщений. Именно схемы помогают определять важность (значи­мость) и смысл информации и ее место в уже существующей системе значений: «Мы подгоняем то, что слышим, под определенную схему и нам трудно понимать то, что не очень хорошо соответствует ей»².

Так в самом общем виде выглядит механизм создания смыслов в практике журналистской деятельности, трансляция результатов ко­торых через разнообразные каналы информации и их закрепление в массовом сознании формирует общественное мнение.

¹ Gamson W.A. Media Discourse and Public Opinion on Nuclear Power: a
Constructionist Approach//American Journal of Sociology, 1989. N 1.

² Ibid. P. 170.

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

7.1.3

Требования к информационному продукту

Каким требованиям должны отвечать созданные журналистами ма­териалы, чтобы привлечь внимание публики, т.е. способствовать про­даже информационного продукта?

В написанном еще в IV в. до н. э. трактате «Риторика» Аристо­тель выделяет три принципа, которым необходимо следовать, чтобы добиться внимания аудитории — пафос, логос и этос. Американский исследователь Б. Стоунхилл¹ дал анализ этих оснований применитель­но к современному телевидению, которое должно оказывать сильное эмоциональное воздействие (пафос), содержать интеллектуальный компонент (логос), представляющий собой загадку, а также соответ­ствовать нравам и традициям данного общества (этос).

Реальная трудность в осуществлении этих требований журналис­тами на практике состоит в том, что они в своей деятельности должны поистине проскользнуть между Сциллой и Харибдой — интересами пуб­лики и потребностями владельцев, — не забывая при этом о требова­ниях профессиональной этики профессии. Авторы концепции публич­ных арен, уже известные нам С. Хилгартнер и Ч. Боек (см. гл. 6) выде­ляют характеристики современного медийного продукта, наличие ко­торых является необходимым для его попадания на эти арены.

Драматичность. Явления, обладающие внутренней драматично­стью, имеют более высокие шансы быть представленными широкой публике. Конкуренция между феноменами за это право отражает кон­куренцию между группами интересов, прибегающими к стратегии дра­матизации собственных интересов и дедраматизации противополож­ных. «В ходе попыток дедраматизировать социальную проблему час­то используются такие стратегии, как отрицание существования пред­полагаемой ситуации, которая считается проблемой, утверждения, что другие вопросы являются более неотложными или что наносимый вред имеет другие причины, не те, о которых говорит конкурирующая груп­па, выставление противоположного лагеря несведущим и нерацио­нальным, утверждения, что данная ситуация естественна, приемлема

¹ StonehillB. Hearts, Smarts and Sparkle// Connect, 1995. N 9. P. 4.

7. /. Массовая коммуникация как действие

или неизбежна, а решения данной проблемы неизвестны, неосуще­ствимы, неприемлемы или вообще не существуют»'.

Новизна является необходимым и константным условием сохра­нения информации в повестке дня (иначе интерес к ней падает), что означает необходимость постоянного ее обновления за счет новых символов или событий.

Культурные предпочтения играют значительную роль: широко распространенные, они вызывают больший интерес и, следователь­но, более конкурентоспособны.

Политические пристрастия владельцев СМИ или спонсоров, от­раженные в информации, имеют более высокие шансы на успех. Со­ответственно проблематизация «неприятных» тем журналистами мо­жет блокироваться.

Перечисленные критерии дополняют «условия предрасположен­ности», сформулированные А.К. Шонфельдом, Р.Ф. Мейером и Р. Дж. Гриффином применительно к ежедневной газетной прессе.

Во-первых, проблема должна иметь характер, обеспечивающий прессу постоянным потоком событий — информационных поводов, соответствующих ценностям отделов новостей.

Во-вторых, проблема должна соответствовать одной из установлен­ных стилизованных рубрик, обычно представленных в данном издании.

В-третьих, необходимо, чтобы между инициаторами обсуждения проблемы и журналистами — репортерами и редакторами — существо­вало определенное классовое «соответствие», как в политико-эконо­мических интересах, так и в установлении социальных и профессио­нальных контактов.

В-четвертых, в издании должны быть журналисты, разделяющие взгляды инициаторов выдвижения требований, формулирующих про­блему.

И, в-пятых, издатели не должны видеть в публикуемой инфор­мации угрозу их экономическим интересам².

¹ HilgartnerS., Bock C.L. The Rise and Fall of Social Problems: A Public Arenas
Model // American Journal of Sociology, 1988. Vol. 94 (1). P. 76.

² Schoenfeld A.C., Meier R.F., Griffin R.J. Constructing a Social Problem: The
Press and the Environment // Social Problems. Vol. 27, 1979. P. 38-61.

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

Эти характеристики формируют как бы внутренние требования к информационному продукту. Но именно товарный характер результа­тов деятельности журналиста выдвигает набор внешнихтребований, обеспечивающих успех на рынке информации.

Итак, что должен содержать этот продукт, чтобы успешно кон­курировать с другими? Практически исчерпывающий перечень этих требований предложила Д. Лазик на примере стратегии конструиро­вания социальных проблем¹.

1. Конструирование отличного в рамках знакомого. Конструи­рование нового, отличающегося от других, вопроса имеет важное зна­чение, поскольку именно новое и необычное привлекает внимание аудитории, испытывающей скуку при упоминании уже привычного. При этом важно, чтобы новое не было абсолютно новым (непонят­ным): аудитория любит новизну, но страшится непонятного (вспом­ним теорию когнитивного диссонанса). «Совершенно новые утверж­дения могут быть безуспешными, если аудитория не владеет катего­риями, позволяющими понять их»².

2. Выделение индивидуального компонента.

Аудитории всегда интереснее информация о личностях, особен­но широко известных, чем о социальных причинах явления.

3. Упор на широкую распространенность. В деятельности СМИ дей­ствует закон больших чисел: «чем больше число жертв, порождаемых тем или иным условием, тем вероятнее, что аудитория будет оценивать дан­ное условие как социальную проблему»³. Подчеркивание масштаба и числа затронутых этим условием (все налогоплательщики, все граждане, все родители) важно потому, что формирует представление у аудитории о близости проблемы и потенциальной затронутое™ ею.

4. Представление в качестве жертв лип, принадлежащих к сред­нему классу, т.е. обладающих весомыми экономическими и социаль­но-политическими ресурсами. Так, указание на представителей сред­него класса как жертв преступности вызывает больший резонанс, чем если в этом качестве выступают представители бедных слоев или мень­шинств.

¹ Loseke D.R. Thinking about Social Problems: Ал Introduction to Constructionist Perspectives. N. Y.: Sage, 1999. P. 81-93. 4bid.P82. ³ Ibid. P. 84.

7. 1. Массовая коммуникация как действие

5. Конструирование устрашающих последствий. Эффективное конструирование проблемы «вождение автомобиля в нетрезвом виде» предполагает показ ее наиболее серьезного следствия — гибели людей в результате дорожно-транспортных происшествий.

6. Персонализация проблемы — демонстрация подробностей воз­действия этих условий на людей через личные истории, воздействую­щие на чувства аудитории.

7. Конструирование простоты, что предполагает «игнорирова­ние сложностей реальной жизни и представление условий и людей, затрагиваемых ими, в простой и удобной для понимания форме»¹.

8. Представление темы в нужное время, что означает отсутствие одновременно с событием некоего конкурирующего по значимости явления (например широкомасштабного стихийного бедствия), оттес­няющего на задний план другую информацию.

9. Last, but not least — конструирование проблемы с учетом того, что большая часть сообщений значительного числа средств масс-ме­диа носит развлекательный характер.

В результате, заключает автор, «мы получим образ новой про­блемы, но не настолько новой, чтобы она требовала от аудитории раз­работки нового мировоззрения. Это будет проблема, подтверждаю­щая наши личные убеждения, обусловленные культурой («проблемы вызваны людьми»), и социальные нормы сострадания («жертвы не несут ответственности, они невинны»)... Это будет образ условия, ко­торое легко понять, поскольку данные типизации не будут отражать всю сложность реального мира... и будет успешным, поскольку он от­ражает типичный здравый смысл, а также является эмоционально привлекательным»².

Таковы «технологические» требования к информации, которая сможет не затеряться и занять свое место в информационном публич­ном пространстве.

Перейдем теперь непосредственно к практикам журналистской работы, ориентируясь на реалии отечественного журнализма.

_____________________

¹ Loseke D. Op. cit. P. 88.

² Ibid. P. 91.

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

7.2

Стратегии журналистской деятельности

Производство медиапродукции включает в себя определенный набор практик работы журналистов, т.е. действий, совершаемых по набору правил (регулярностей), среди которых можно выделить, по крайней мере, три основных типа коммуникативныхдействий: открытые и зак­рытые коммуникативные задачи, а также их практическое совмеще­ние. Последнее нередко представляет проблему, по сложности сопос­тавимую с «квадратурой круга».

7? 1

Открытые коммуникативные задачи

Открытые коммуникативные задачи — это нормативные представле­ния журналистов о целях их деятельности, которые, в силу их леги­тимности в глазах самих журналистов, открыто демонстрируются чи­тателю.

Классическим образцом открытого коммуникативного действия является реклама. О рекламе не судят в категориях «истинно/ложно» (если не считать, скажем так, препозиционной части рекламы, где про­исходит отсылка к реально существующему товару). Например, пуб­лика была бы, наверное, сильно удивлена, если бы широко реклами­руемый «Ариэль» оказался выдумкой, но высказывание типа «отсти­рывает лучше, чем обычный порошок» с позиции «истинно/ложно» оценить затруднительно. Образ «обычного порошка» в виде коробки без опознавательных знаков создается и осознается как атрибут рек­ламного жанра, почти как литературный персонаж. Попытки укоре­нить его в реальности привели бы к разрушению коммуникации.

Открытые, явно декларируемые цели этой деятельности опира­ются на представления журналистов о потребностях аудитории, ее ин­тересах и способности осваивать те или иные информационные про­дукты. Однако рядовые журналисты почти не имеют непосредствен­ных выходов на свою аудиторию (постоянные и широкомасштабные исследования очень дороги, и потому касаются в основном телевиде­ния; в других случаях они весьма фрагментарны).

7.2. Стратегии журналистской деятельности

Избежать «письма друг для друга» невозможно в любом случае. Так как адресат всегда недоопределен, журналисты в своей деятельности в ббльшей степени ориентируются на стандарты и нормы профессио­нализма, признанные в их среде.

В любом случае все действия легитимируются отсылкой к потреб­ностям аудитории. Адресат — это ресурс, который привлекается в дис­куссии для отстаивания своих интересов. Так как он всегда отчасти не определен, его можно модифицировать в зависимости от ситуации.

Легитимирующая сила категории адресата велика потому, что законной и одобряемой считается задача продать журналистское про­изведение, которое осознается, в первую очередь, как товар. Эта за­дача открыта: она не скрывается от аудитории. О ней можно узнать хотя бы из того, что СМ К рекламируют собственную продукцию в ряду других товаров. Из такого отношения вытекает следующая, двойная задача: с одной стороны, подстроиться под предполагаемые потреб­ности адресата, а с другой — навязать ему свою продукцию, создав новые потребности. Для аудитории подобные обстоятельства тоже не секрет, и, имея определенный опыт общения с СМК как с товаропро­изводителем, она может иметь это в виду.

Экономические интенции присутствуют во всех типах комму-никативныхдействий журналистов как открытая, но фоновая задача. Средством ее достижения является изготовление качественного про­дукта, а конкретное его выполнение зависит от других задач. Таких задач три: «информирование», «артикуляция независимого мнения» и «развлечение», которые в конкретных действиях журналистов часто не разделены. В структурно-функционалистской литературе по масс-медиа именно эти три задачи, несколько по-иному сформулирован­ные, чаще всего возглавляют списки функций СМК.

Информирование и репортажный способ работы

Коммуникативной задаче «информирования» более всего соответству­ет жанр новостей и репортажный способ работы.

Журналисты, занимающиеся расследованиями темы, пытаются монополизировать право на определение содержания проблемы, тог­да как репортеры считают приемлемым перекладывание ответствен-

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

ности за правдивость информации на ее источник. К тому же техни­ческие условия, в особенности требования оперативности, не остав­ляют репортерам другого выбора. Более того, все они стремятся со­здать постоянную сеть источников для бесперебойной поставки ин­формации, таким образом неизбежно ограничивая набор каналов и отсеивая неканализированную информацию. Это можно было бы на­звать искажением, но как помыслить неискаженную картину? Как пред­ставить газету, на 95% состоящую из рутинных событий? Новость — это не всякая информация, а выборочная, это изменение на общем фоне, значимое отклонение от него.

Таким образом, те, кто видят своей главной задачей информи­рование читателя, не претендуют на создание объективной картины, отражающей реальность в целом. Они претендуют на истинность бло­ков информации в рамках каждого конкретного произведения, а иног­да даже на точность воспроизведения источника.

Обобщая, можно сказать, что создание новостей как коммуни­кативное действие представляет собой по преимуществу выборочное «цитирование» других производителей смыслов, опосредующих реаль­ность для журналистов, и реже — цитирование самой «реальности». При этом связи между цитатами не только не «воспроизводят» связи в реальности, но и намеренно подавляются журналистами.

Артикуляция независимого мнения и расследовательский способ работы

Расследовательский способ журналистской деятельности по многим параметрам противостоит репортерским практикам, включая в себя: во-первых, почти профессиональное освоение темы с целью дости­жения независимости от источников; во-вторых, сбор компромата и использование конкурирующих источников. Неудивительно, что рас­следовательский журнализм концентрируется вокруг политико-эко­номических и криминальных тем; именно такие послания направле­ны во власть и в элиты.

Особое значение для расследовательской журналистики имеет разоблачение (exposure), как правило, известных личностей, тех или иных негативно маркированных их действий, что безусловно вызы-

7.2. Стратегии журналистской деятельности

вает интерес у публики. Именно в разоблачении суть всякой сенса­ции, а потому оно используется весьма активно любым информаци­онным средством как весьма убедительное орудие влияния на власть.

Следует оговориться: только часть журналистов-расследователей имеет непосредственно перлокутивные цели — желание повлиять на принятие решений властями или задачу формирования общественно­го мнения. Другая часть ограничивается артикуляцией своего мнения; но всех объединяют 1) претензии на независимость, непредвзятость и «экспертность» такого мнения; 2) определение жанра все-таки как «мне­ние», «анализ», «комментарий» и противопоставление его «информа­ции». Это связано с тем, что расследователи в своих материалах более открыто апеллируют к ценностям, к категориям «хорошо — плохо». В центре любого расследования стоит «проблема» — то, что осознается журналистом как общественно значимая девиация, которую следует исправить. Поэтому претензии на непредвзятость мнения оказывают­ся шаткими и часто оспариваются внутри самого журналистского со­общества.

Девиация предполагает, что источники будут скрывать инфор­мацию, относящуюся к ней, или конструировать реальность выгод­ным для них образом. Отсюда и возникает собственно расследователь­ский способ работы, борьба журналистов с источниками за определе­ние ситуации, за контроль над интерпретацией информации. Наибо­лее успешные расследователи используют в своей работе методы внеш­ней разведки, контрразведки и уголовного розыска. Начинающим журналистам-расследователям рекомендуется: собирать свой архив и досье, тщательно сопоставлять общедоступные источники, получить возможность пользоваться закрытыми базами данных (например УВД), создать сеть неформальных источников во всех «органах» и «па­сти их», а также завести доверенных лиц в силовых структурах, кото­рые могли бы в экстремальных случаях вытащить из беды.

Коммуникативное действие «артикуляции мнения», таким об­разом, направлено на избавление от посредников между журналиста­ми и реальностью с целью создания собственных (первичных, а не вто­ричных) интерпретаций и восстановление/конструирование утерян­ных связей между выявленными «фактами».

Реальные практики далеки от желаемого. Вознаграждение, как правило, не соответствует затратам и риску, связанным с расследова-

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

нием. Кроме того, так как узкая специализация редко возможна, жур­налист всегда проигрывает своим источникам в компетенции. Поэто­му иногда дело ограничивается воспроизведением мнений конкуриру­ющих источников, и подлинных расследований, несмотря на всю пре­стижность этой деятельности для журналистов, не так уж и много.

Глобализация новостей, происходящая благодаря новым комму­никационным технологиям, оказывает существенное влияние на ха­рактер освещения международных событий, информацию о которых можно мгновенно передать по всему миру. Однако вполне уместен воп­рос: узнает ли зритель больше о сути события благодаря этому подроб­ному освещению? Портативная спутниковая тарелка, миниатюрный цифровой видеомагнитофон, монтажный комплекс, умещающийся в маленьком чемодане, преобразили характер представления новостей. Острое соперничество между информационными службами, плохой ме­неджмент и зачастую неудачное размещение технических средств су­щественным образом изменили природу репортажей с места событий. Некоторые журналисты опасаются, что, делая в новостях главный упор на такие качества, как «прямая трансляция» и «эксклюзивность», мож­но утратить точность и понимание сообщения аудиторией.

• Развлечение и «произвольное» обращение с источниками

Развлекательные жанры (ток-шоу, телеигры, курьезные истории и др.) — это кульминация инструментального подхода к источникам.

Существует также масса текстов и передач, в которых претензии на истинность присутствуют, но являются вторичными. В этих текстах реальность произвольно «пересобирается» из составных частей так, что­бы соответствовать задаче журналиста: представить ее чисто развлека­тельной или развлекательно-регулятивной, как часто случается с тек­стами/передачами на «моральные» и социально-психологические темы.

В развлекательном коммуникативном действии связывание ку­биков реальности целиком подчинено логике создания товара-игруш­ки, мира, правила которого напоминают правила реальности пример­но так же, как шахматы похожи на настоящие военные действия. Ха­рактерная черта таких игрушек — недоопределенность их отношений с миром «реальности», что ставит их на грань легитимного, но при «правильном» исполнении — вполне успешных.

7.2. Стратегии журналистской деятельности

7.2.2

Скрытые коммуникативные задачи,

или Внешние ограничители деятельности журналистов

Наряду с рассмотренными выше открытыми задачами в практиках журнализма существуют и скрываемые, прежде всего от аудитории, задачи, которые отрицательно маркированы, поскольку расходятся с целями профессии, но которые журналисты, тем не менее, вынужде­ны исполнять в силу различных внешних влияний. Таких коммуни­кативных задач можно выделить три: (1) скрытая реклама; (2) выпол­нение политического заказа и (3) выполнение обязательств перед дру­зьями, деловыми знакомыми и т.п. Преследование таких целей при­водит не к прямой лжи, а к замалчиванию части информации или к особой ее интерпретации. Сами по себе эти действия не могут быть отрицательно маркированы, потому что без них не обходятся вполне легитимные акты. (Кто в праве определить, что данный случай умол­чания или интерпретации не оправдан?) Такие действия оказываются нелегитимными в глазах журналистов, когда отрицательно маркиро­ванные (стигматизированные) цели преследуются сознательно.

Скрытая реклама

Под скрытой рекламой понимается подача ее под видом объективной информации как редакционного материала. Эта проблема возникает с момента использования СМИ с целью продвижения, т.е. рекламы, товаров. Так, М. Миске анализировал решения американских судов на эту тему начиная с 1911 г. Верховный суд США в 1970 г. постано­вил, что использование «редакционной» рекламы — право радио- и телевизионных станций, поскольку они являются частными предпри­ятиями, однако потребовал от СМИ «осмотрительности» в этом воп­росе. Ныне существуют так называемые «гибридные формы» журнали­стики, объединяющие в себе деятельность рекламистов и создание ин­формационных (редакционных) материалов; подобный синтетический продукт получил название aditorializing{editorialmaterial— редакцион­ный материал и advertising — реклама), т.е. редакционная реклама.

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

Последствия скрытой рекламы оказываются весьма значительны­ми. Прежде всего, это ведет к постоянному количественному росту рек­ламных материалов во всех СМИ, отвечая интересам рекламодателей. Но не менее серьезными являются качественные последствия этого процесса уже для журналистики.

Рекламируемый продукт (услуга) поддерживается авторитетом источника информации на основе доверия аудитории к данному СМИ. Но — и это, пожалуй, главное, — скрытая реклама дает заведомо од­ностороннюю, всегда благоприятную информацию, поскольку основ­ной целью является наиболее выгодное представление товара/услу­ги, которая в данном случае маскируется под информацию или неза­висимое мнение.

И хотя чисто внешне скрытая реклама кажется направленной на аудиторию, на деле такого рода тексты всегда адресуются не столько потенциальным покупателям, но прежде всего рекламодателям. Про­исходит как бы удвоение скрываемого: материалы преследуют цель угодить представлениям заказчика об эффективной рекламе и при­влечь других рекламодателей.

В журналистском сообществе написание рекламных текстов тра­диционно считается занятием не слишком престижным, а скрытых и вовсе негативно маркируется как выходящее за рамки одобряемого в силу очевидного манипулятивного характера этой деятельности. Однако ком-модификация журналистского труда часто не оставляет выбора.

Поскольку аудитория обладает определенными возможностями «разоблачения» скрытой рекламы, то ясно, что в таких случаях падает доверие к СМИ как источнику объективной информации.

Ради коммерческой выгоды — сейчас бизнес теленовостей оце­нивается в 3 млрд долл. — медиаорганизации готовы пожертвовать глубиной, лишь бы быстрее охватить все более расслаивающуюся гло­бальную аудиторию. Уникальная способность новых технологий вов­лекать в сферу действия бесконечно «расколотую» аудиторию ново­стей еще больше стирает грань между рекламой и журналистикой.

Политическое давление

Другая задача, которую приходится выполнять журналистам, — при­ведение своих произведений в соответствие с политическими инте-

7.2. Стратегии журналистской деятельности

ресами акторов, обладающих рычагами воздействия на СМК. Это за­дача прямо противоположна расследовательской журналистике, по­тому отношения на эту тему оформляются в виде торга на двух уров­нях: во-первых, между главой СМК и агентами внешнего влияния (прежде всего, спонсорами и высокопоставленными чиновниками), во-вторых, между журналистами и главой СМК. Последний всегда исполняет роль буфера, пытающегося совместить интересы СМК с интересами агентов внешнего влияния, которые тоже противоречи­вы. Вот почему и содержание произведений, даже в рамках одного СМК, может оказаться двойственным.

Информации о том, как происходит взаимодействие между гла­вами СМК и внешними силами, крайне мало, а если агенты — спон­соры или кредиторы, то ее вообще нет. Однако с большой степенью уверенности можно сказать, что с представителями государственных органов, как выборных, так и правительства, отношения больше по­хожи на переговоры, хотя и неравные. Так как пресс-службы и другие официальные источники — не единственный путь получить инфор­мацию о том или ином институте, им приходится считаться с интере­сами СМК.

Если об этапе подготовки медиапродуктов со скрытыми поли­тическими целями данные получить сложно, то сами продукты впол­не доступны. Обычные читатели, как правило, не столь внимательно следят за изменением языка СМК, но все же, как только скрытые по­литические цели угадываются аудиторией, содержащие их материалы могут быть отвергнуты ею.

Требование объективного отражения реальности отсылает к дру­гому нормативному порядку — демократическому: кто не выдвигает претензий на истинность новостей, тот не оправдывает претензий на правильность с точки зрения этого нормативного порядка. Вот поче­му «инструментальное использование» советских СМК становится синонимом порочной практики у Уилбура Шрамма, сокрушающего­ся о том, что «в советской концепции нет места представлению о прес­се как о ясном, ни от кого не зависящем зеркале событий». Расхожде­ние между скрытыми и открытыми целями в советских СМК лежит в другой плоскости: в представлении интересов партии как интересов народа.

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

Личные обязательства и зависимости

Третий вид скрытых коммуникативных задач связан со всякого рода частными обязательствами журналистов перед родственниками, дру­зьями, людьми, которые оказывают им какие-либо услуги, а также организациями, от которых они зависят не как представители масс-медиа, а лично. В этих отношениях обе стороны используют в личных целях не принадлежащие им ресурсы, к которым имеют служебный доступ.

Так как единственная услуга, которую могут предоставить жур­налисты — информационная, то ее оказание трудно четко отграни­чить от скрытой рекламы. Материалы начальственных протеже могут занимать привилегированное положение переддругими, независимо от того, соответствуют л и они нормам профессионализма, принятым в журналистском сообществе.

Таким и сходным образом СМК используются журналистами для решения своих частных проблем. При этом услуги разным лицам вы­даются за информацию или независимое мнение: день рождения нуж­ного человека предстает как общественно значимое событие, достой­ное упоминания в газете; хвалебный отзыв, обусловленный личными обязательствами, предстает как объективная оценка. Аудитории та­кие скрытые цели отслеживать гораздо труднее, чем политическую ан­гажированность, потому что они не носят регулярного характера и не могут быть выявлены даже с помощью длительного сопоставления продуктов разных СМК.

7.2.3

Совмещение конкурирующих задач -

основа коммуникативного действия журналиста

Все типы скрытых коммуникативных задач, выступающие как огра­ничители профессиональной деятельности журналиста, так или ина­че обусловлены. Скрытая реклама дает финансовую возможность вы­живания и сохранения информационного средства, т.е. ее обуслов­ленность в основном экономическая, стремление обходить «острые»

7.2. Стратегии журналистской деятельности

политические темы и нежелательные интерпретации порождено скры­тым диалогом с властью, т.е. политически. Возможности незаметного оказания услуг через газету, т.е. фактически использование своего слу­жебного положения, объясняется включенностью журналистов в раз­нородные социальные сети (журналисты — тоже люди, и ничто чело­веческое им не чуждо). Однако выполнение этих принудительных ком­муникативных задач под давлением внешних обстоятельств вызывает у журналистов ощущение психологического дискомфорта, поскольку осознаются их несовместимость с нормами журнализма как публич­ной деятельности и нарушение профессионального кодекса как сово­купности представлений самих журналистов о том, какие задачи дол­жны преследовать СМК. Для того чтобы объединить эти конкуриру­ющие задачи и не «потерять лицо», в практике журнализма применя­ются разные стратегии.

Одной из них является использование ироничных материалов — это наиболее часто встречающийся способ попытки ведения «честно­го» диалога с читателем «под носом» у властей, активно использовав­шийся еще в советское время.

Аналогичный пример, выполненный на графическом уровне: в одной из газет в рубрике ответов на вопросы читателей был помещен рекламный текст, который, как и другие информационные материа­лы, начинался с вопроса в рамке и не содержал указания «На правах рекламы». В то же время графически он был подверстан к блоку рек­ламных модулей и содержал сходные элементы дизайна, что не дава­ло читателю возможности однозначно его классифицировать. В этом при­мере также присутствуют три слоя задач: 1) декларируемая задача—объек­тивная информация; 2) скрытая задача — реклама; 3) скрытая задача второго порядка — разоблачение первой скрытой задачи.

Как видно из примеров, вторая скрытая задача на самом деле открыта для части аудитории; иногда такая задача может быть откры­та и для всех — это уже псевдоскрытая задача, или ситуация эзопова языка. Подобный прием применяется, если нужно донести до ауди­тории информацию, чреватую санкциями, выскользнув при этом из сферы, на которую эти санкции могут распространяться: например, ставится задача обвинить человека, чья вина не доказана в суде.

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

7.2.4

Результаты журналистских практик

В исследованиях массовой коммуникации журналистов нередко изоб­ражают как бестрепетных манипуляторов массовым сознанием, креп­ко держащих в своих руках нити управления восприятием аудитории. Однако, во-первых, журналисты не контролируют способы потребле­ния их продукции, во-вторых, они вряд ли больше свободны от интер­претаций, норм и форматов, навязываемых своим адресатам. Было бы наивно приписывать авторство сообщений, транслируемых СМК—как содержательно, так и по форме, — только журналистам. После выпуска «нейтральных» новостей, которые просто «описывают» реальность, мир становится уже не таким, каким он был до этого. Сама артикуля­ция мнений в ток-шоу вносит изменения в мир зрителя, даже если он не рассматривает высказанные суждения в качестве нормативных моделей поведения. И совсем невозможно предсказать, каким имен­но образцам он решит следовать.

Неожиданные способы восприятия посланий, созданных жур­налистами и транслируемых масс-медиа — сущностная особенность массовой коммуникации. Эту особенность можно учитывать или ею можно пренебречь, однако невозможно не принимать в расчет, по­скольку признать все подобные ситуации «сбоем», значит признать «сбоенным» весь процесс.

Неожиданные использования СМК аудиторией вообще чрезвы­чайно разнообразны. «Чтение представляет искусство, какое угодно, только не пассивное», — писал Мишель де Серто, понимая при этом категорию чтения метафорически, как понятие более общее, чем по­требление. Одна из самых крупных ошибок советских идеологов со­стояла в их вере вто, что контролировать медиапродукт означает кон­тролировать и его восприятие. Партийные лидеры еще спокойно по­чивали на лаврах, когда население уже вовсю рассказывало анекдоты про Брежнева и сдавало пачки непрочитанных газет в макулатуру, что­бы приобрести дефицитные издания. Эти явления до сих пор мало изучены.

В этой связи любопытны результаты исследования Тамар Либс и Элии Каца о восприятии американского телесериала «Даллас» в

7.3. Новые виды журналистских практик

США, Японии и Израиле, выявившего существенные различия в ин­терпретации «мыльной оперы» разными группами¹. Так, американцы комментировали мотивы поведения персонажей в психологических категориях, делая акцент на межличностных отношениях; мароккан­ские евреи и израильские арабы — в терминах семейной иерархии, а русские эмигранты склонны были считать, что персонажами манипу­лируют создатели сериала (по-видимому, опыт «потребления» совет­ских СМИП не прошел для них даром).

Отсюда особенно наглядно видно, почему понятие успешности коммуникативного действия оказывается несколько проблематичным. Скажем, если реципиент «разгадал» скрытую рекламу, такое действие — успех реципиента, но неуспех журналиста, и наоборот.

По-видимому, стоит здраво, с прагматических позиций подхо­дить к проблеме результатов деятельности журналистов в процессе массовой коммуникации, рассматривая ее как совокупную деятель­ность, в которой каждый из участников — журналисты, агенты внеш­него давления и аудитория — преследует свои цели, используя масс-медиа как средство для их достижения. Вполне естественно, что «пра­вильным» использованием всегда будет считаться преследование лишь одобряемых целей, но исследовать всегда интереснее скрытую часть айсберга.

7. 3

Новые виды журналистских практик

7.3. I

Журналистика «сиюминутности»

В академических кругах существует мнение, что распространение и влияние спутников оказалось для журналистов самой разрушитель­ной силой (хотя к ним причисляются и другие технологические ком­поненты, например портативная аппаратура для сбора, обработки и

¹ Liebes Т., Katz E. The Export of Meaning: Cross-Cultural Reading «Dallas». Oxford: Oxford University Press, 1990.

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

передачи новостей, редакционный компьютер, видеомагнитофон). Стремление подать новости «живьем» или «почти живьем» ставит под угрозу традиционные журналистские приемы работы с информаци­ей. Э. Кац высказывает опасение, что мы на пороге «начала конца жур­налистики, как мы ее понимаем», когда в угоду срочному показу быс­тро меняющихся событий и заявлений отказываются от услуг редак­тора-профессионала или интервьюера'. Время для обработки инфор­мации, написания текста и монтажа сообщения почти не остается, поскольку новая технология обеспечивает мгновенную передачу, а конкуренция между каналами требует драматического соучастия ауди­тории в происходящих событиях.

Вместо того чтобы, собрав информацию, постараться разобрать­ся в ней к вечернему выпуску новостей, канал осуществляет редакти­рование одновременно с передачей, почти «живьем», или, что вернее, какое-либо редактирование вообще отсутствует. Круглосуточная пе­редача новостей основывается на идее прерывания. При такой форме освещения одну информацию должна оттеснить другая, более свежая, нужны заявления лидеров, которые тут же опровергаются их против­никами. В этой манере подачи информации Кац видит продолжение «вьетнамской журналистики».

Сторонники журналистики «типа Си-Эн-Эн» утверждают, что зрителю предоставляется возможность быть самому себе редактором, тогда как критики считают, что будет лучше, если этим займется про­фессионал. Специалисты также отмечают рост возможности репор­терских ошибок и распространения неверных мнений, а также рас­ширяющийся разрыв между временной шкалой кратких новостей и временной шкалой социально-политических процессов. В связи с этим перед исследователями стоит задача изучить возможную корре­ляцию новой журналистики «сиюминутности» и старой журналисти­ки профессиональной медиации: вытеснитли первая вторую или они будут дополнять друг друга?

«Сиюминутность» новостей в сочетании с откровенным выпя­чиванием драмы, насилия и негатива вызывает у аудитории апатию и

¹ Kalz E. The End of Journalism? Notes on Watching the War // Journal of Communication. 1992. N 42 (3). P. 9.

7.3. Новые виды журналистских практик

«страшную коллективную деморализацию», особенно у тех, кто скло­нен к мазохизму, необходимому, чтобы все это смотреть. Современ­ные новости показывают, что мир выходит из-под контроля: этот вы­вод применим к освещению как внутренних, так и международных событий. Растет число свидетельств того, что циничная подача собы­тий новостными медиа и бесчисленные сообщения о насилии затруд­няют решение общественных проблем.

В этом контексте все чаще используется термин «усталость к со­страданию», под которым подразумевается рост безразличия аудито­рии к трагедиям, развертывающимся на экранах (см. гл. 6). Основная причина кроется в том, что к освещению разных событий журналис­ты подходят одинаково: вооруженные по последнему слову репортер­ской техники съемочные группы выбрасывают в зоне кризиса, откуда они передают ужасающие образы человеческой жестокости и страда­ний до тех пор, пока в редакциях не перестанут считать это событие «новостью». «Усталость к состраданию» означает постепенную утрату интереса (и сострадания) со стороны читателей и зрителей, которые перестают испытывать чувства вины и бессилия, часто сопровождаю­щие просмотр подобных сцен. Некоторые социологи утверждают, что из-за постоянного присутствия на телеэкране вымышленного наси­лия у людей притупляется чувствительность к реальному насилию, точно так же они становятся безучастными и безразличными к беско­нечной череде людских трагедий, демонстрируемых в новостях.

7.3.2

Онлайновая журналистика

Крупнейшая в мире круглосуточная сеть Си-Эн-Эн, несомненно, яв­ляется одним из главных проводников глобализации. Вместе с ней колонизацию киберпространства осуществляют ведущие медиакор-порации, в том числе Рейтер, Майкрософт, осваивающие область «он­лайновой» журналистики. Поскольку последняя не связана рамками пространства и времени так, как традиционные медиа, складывается совсем иная модель для отбора, сбора, представления и передачи ин­формации в рамках социокультурной системы. Причем различия меж­ду методами сбора новостей для Интернета и традиционной журна-

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

листикой настолько глубоки, что надо говорить о полном переосмыс­лении понятия «новостная грамотность»¹.

Интересно в связи с этим рассмотреть исследование радиожур­нализма, проведенное австралийской исследовательницей Энн Данн², по мнению которой изменения природы журнализма на протяжении ряда лет коснулись и традиционных СМИ, в том числе радио. Однако по темпам радиожурнализм значительно отстает от того, что могут предложить новостные бюллетени в Интернете. Традиционная фор­ма радионовостей — сообщаемых как отделенные от других звучанием и представленные внутри узкого спектра традиционных форматов — по-прежнему существует, однако возникает их новая форма. Эта фор­ма является интерактивной, потребительской (customizable), гипер­текстуальной и мультимедийной. Подобные характеристики представ­ляют вызовы традиционным журналистским ценностям, тщательно охраняемым внутри национального общественного вещания — точ­ности, независимости и объективности, — как и практикам, которые вместе определяют профессионализм новостного журнализма. В рав­ной степени эти характеристики представляют более демократичес­кую и включенную связь между национальным общественным веща­нием и его аудиторией.

В то время, когда усиливаются приватизация публичной жизни и фрагментация аудиторий, что ставит под вопрос релевантность об­щественного вещания, нарастают сомнения в «отдаче решения рын­ку» («leaving the market to decide»), для которого дигитальный мир, включая Интернет, предлагает благоприятную возможность. Тем са­мым радио, вынужденное отвечать на вызовы времени, формирует новые типы взаимодействия с аудиториями (это относится в первую очередь к общественному вещанию), в ходе которого происходит вос­становление его служебной роли, когда интересы публики являются высшей инстанцией.

¹ Kawamoto К. News and Information at the Crossroads: Making Sense of the
New On-line Environment in the Context of the Traditional Mass Communication Study
// The Electronic Grapevine: Rumor, Reputation and Reporting in the New On-Line
Environment / ed. by D.L. Borden, K. Harvey. Mahwah, 1998. P. 173-188.

² См.: No News is Bad News: Radio, Television and Public / M. Bromley (ed.).
Harlow: Pearson, 2001.

7.4. Интернет и будущее журналистики

Отличительная черта современного этапа развития масс-медиа заключается в том, что прогресс в информационных технологиях по­зволяет развить интерактивное качество журналистики до такой сте­пени, что диалог с аудиторией может проходить в режиме реального времени.

Этот новейший этап развития масс-медиа на основе компью­терных технологий получил название кибержурналистики.

7.4

Интернет и будущее журналистики

Вопрос о перспективах журналистики в связи с появлением и колос­сальным расширением сферы сетевых изданий, естественно, не мо­жет не волновать представителей этой профессии. Обратимся в этой связи к специальному выпуску наиболее влиятельного профессио­нального издания «Журнализм»¹, на страницах которого развернулась дискуссия на эту тему.

Изменения, происходящие в обществе и самым непосредствен­ным образом влияющие на состояние журналистики, ярко охаракте­ризованы Элизабет Берд в статье «Передлицом разрозненной публи­ки: журналистика и культурный контекст»: «...На протяжении почти всего нынешнего столетия [имеется в виду прошлый, XX в. — А. Ч.] газетные репортеры, а позднее — телеведущие могли быть уверены, что существует большое количество людей, которые хотя бы прочиты­вают газету или включают телевизор каждый вечер... В начале XXI века нет уверенности даже в этом»².

На тенденцию разрушения массовых аудиторий СМИ наклады­вается и другая — исчезновение «obligation to be informed» (букв, «обя­занности быть информированным», аналог русского «я должен быть в курсе»). Современное молодое поколение в отличие от своих роди­телей больше не считает, что быть информированным значит выпол­нять своего рода гражданский долг, что ранее было напрямую связано со способностью верно оценивать ситуацию, а главное — принимать

¹ Journalism. 2000, N 1.

² Ibid. P. 30.

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

взвешенные решения при голосовании. Как показывает автор статьи, среди молодежи традиционные новостные передачи считаются «скуч­ными и бесполезными».

Жан Халаби в статье «Исследования журналистики в эпоху изме­нения общественных коммуникаций» анализирует изменения, проис­ходящие в журналистике под влиянием трансформаций в информаци­онной системе в целом. Смысл этих перемен, по его мнению, состоит в том, что «журналистика перестанет доминировать в публичном дискур­се, а медиа станут менее значительной силой, чем они были когда-то»¹.

Во-первых, новости перестали быть исключительным правом журналистов — ныне их предоставляет любой интернет-портал в ка­честве бесплатной информационной услуги.

Во-вторых, цифровые технологии и рост Интернета приводят к тому, что владельцы содержания сами могут заниматься его распрост­ранением, и, таким образом, многие источники информации способ­ны обойтись без посреднических услуг масс-медиа. (Именно в воз­можности работать с людьми напрямую представители сетевых СМИ видят свое особое преимущество.)

В-третьих, «медиакорпорации становятся главными игроками на рынке благодаря развлекательной, а не журналистской составляю­щей... Мы наблюдаем переход от новостей из сферы развлечений, по­данных как новости, к новостям, поданным как развлечения. За исклю­чением изданий, предназначенных для немногих... новости все чаще подаются в развлекательном ключе. Результат — размывание грани между новостью и развлечением, появление термина infotainment»¹.

Тем не менее, эти изменения не ведут, по мнению авторов ста­тей, к отмиранию журналистики как профессии, но к изменению ее смысла. Так, Элизабет Берд пишет: «Учитывая эти перспективы, жур­налист должен оставить все иллюзии относительно своего особого статуса, научиться выживать в потоке информации. Возможно, он не сможет донести информацию до всех, но, по крайней мере, его услы­шат те, кого интересует его сообщение»³.

'Journalism. 2000, N1. Р. 34.

^{2 Ibid.} Р ^{36, 37.}

³ Ibid. P. 33.

7.4. Интернет и будущее журналистики

«Своеволие» публики, сглаженное форматом газеты и долгое вре­мя подавлявшееся ограниченным выбором в сфере радио- и телевеща­ния, проявляется в Интернете с пугающей для журналиста, воспитан- ного в иных традициях, ясностью. Журналист, обращающийся к пуб­лике в Интернете, часто обнаруживает по установленному на материа­ле счетчику посещений, что его прочитало пять или шесть человек, и велика вероятность того, что это — его коллеги из других изданий.

Еще в начале 1990-х годов журналисты считали, что они — «ру­пор общества» (именно на этом убеждении, имеющем более чем двух­сотлетнюю историю, держалась концепция «четвертой власти»), то ныне ситуация кардинально изменилась: аудитория обрела собствен­ный голос, не вписывающийся в рамки традицонного медиадискур-са,, который невозможно игнорировать.

Традиционно на протяжении последних двухсот—трехсот лет (времени существования старейшего из СМИ — газет) право на ком­муникацию, как отмечает известный английский социолог Энтони Гидденс, было организовано репрезентативно: люди делегировали свой голос другим, не только политикам, но, не в последнюю очередь, жур­налистам. Как пишет Джон Хартли в статье «Коммуникативная де­мократия в обществе редактуры: будущее журналистики», обретение публикой голоса означает бесконечное увеличение возможностей пря­мой коммуникации и радикальное измение роли журналиста: «жур­налисты становятся поисковыми машинами, которые предоставля­ют услуги по отбору и редактированию материала для других пользо­вателей»¹.

Определяя процесс редактуры как важнейший этап в кругово­роте информации в современном обществе, Хартли предполагает что в этих условиях журналист будет выполнять не столько роль автора, но функцию редактора. «Такая модель журналистики предполагает наличие навыков поиска, редактуры, организаторские способности, умение подать материал. Репортерство — это воспроизведение суще­ствующего дискурса. Но у "редакторской" журналистики иные цели, чем те, что остались со времен публичного