В самом широком смысле под воображением понимают способность человека воссоздавать в своем мышлении окружающую его действительность в виде образов. Такое воображение никогда не нарушает границу. Это репродуктивная деятельность и обвинять ее, на первый взгляд, просто не в чем. На роль обвиняемого скорее может сгодиться творческое воображение именно потому, что оно способно создавать то, чего раньше не было, а значит, ломать привычные стереотипы, изменять действительность.
При этом воображение (даже творческое) может не выходить за рамки имманентной действительности. В том случае, если воображение создает нечто новое, комбинируя элементы, присущие имманентной действительности, пользуясь, при этом, имманентной логикой, оно никуда не вторгается и ничего не нарушает. Возникающей при этом воображаемой картины, возможно, и нет в актуальной действительности, но она вполне вероятна. Она могла бы возникнуть в случае иного стечения обстоятельств или она потенциально возможна в будущем. Но в случае, если эта новизна является следствием возникновения неприсущих имманентной действительности элементов, или в результате применения такой логики, которая не может быть выведена из имманентных законов, то в таком случае, мы действительно имеем дело с «нарушителем границы», вину которого можно считать доказанной.
Чем характеризуются конкретные проявления воображения в качестве нарушителя границ имманентного мира? Во-первых, все они связаны с человеком, с его деятельностью. Человек есть то существо, которое нарушает границу имманентного мира. Только он может прорубить в нем «окна в трансцендентное». Во-вторых, сущность этих феноменов заключается в том, что человек порождает их, совершая поступки не в соответствие с законами имманентной действительности, а в соответствие с принципиально иной логикой, принципиально иными мотивами, ценностями или целями. Трансцендентное вторгается через человека во внерефлексивных и внетеоретических формах его духовного опыта, в тех областях, где оказывается бессильной рациональная деятельность.
Функционирование этих феноменов сопровождается, на мой взгляд, одним парадоксом: проявления трансцендентного выглядят нарушителями лишь с точки зрения имманентной реальности. Я бы сказал, что в самом обобщенном виде проникновение трансцендентного в имманентное дает человеку шанс. Оно вторгается в тоталитарное царство имманентизма и, если и не изменяет его, то хотя бы озаряет его мечтой о принципиально другой реальности. Оно зовет человека выйти из рабства материальным обстоятельствам, к свободе духа.
Конечно, рассматриваемый процесс таит в себе целый ряд проблем.
Во-первых, надо сказать, что он порождает в человеке внутренний конфликт. Суть этого конфликта отражена в известной поговорке о том, что предпочесть: синицу в руках или журавля в небе. Мечты, порождаемые трансцендентным воображением, очаровывают. Но, поскольку человек находится в условиях материальной действительности, он нуждается в обеспечении имманентных условий своей жизни. Только мечтой жить нельзя. Рано или поздно человек сталкивается с суровой реальностью, что становится источником конфликта, приобретающего, в зависимости от конкретной ситуации, либо героический, либо трагический характер.
Выбор делается где-то между двумя крайними альтернативами. С одной стороны – полное избавление от материальной действительности, презрение к ней и уход в нирвану. С другой стороны – подчинение своей жизни чисто телесным потребностям, забвение мечты, замыкание на животном существовании. Выбор идти за мечтой, разрушающей привычный мир или забыть о ней сделать крайне трудно. Неудивительно, что часть людей всю жизнь колеблется в своем выборе, не в силах предпочесть ничего определенного.
Во-вторых, в этом процессе заложено и великое искушение для человека. Ведь никто не может поручиться, что стремление к идеалу, манящему к себе картинами прекрасного будущего, не обернется для увлеченных им людей полным крахом. Конструктивна в своей основе пленяющая их мечта или деструктивна, заранее никто не знает. Следование за трансцендентным идеалом – это задача со всеми неизвестными. Заманит ли такой идеал глубже в лесную чащу или выведет на широкий простор, в начале пути не определить.
Что же тогда? Может быть, действительно, наилучший вариант – отказаться от подобной мечты. Ведь она ведет в какую-то подозрительную, «потустороннюю» реальность, где перестают действовать знакомые имманентные законы и правила? Без нее живется как-то проще и понятнее. В современном нам мире эта проблема часто именно так решается: если нет возможности составить рационально обоснованное представление о чем-то, то чаще всего делают вид, что этого чего-то просто не существует. Результаты применения подобного подхода всем как раз очевидны: повсеместное забвение высших ценностей и идеалов на основании того, что они не выдерживают проверки на эмпирическую достоверность. На первый план в мотивации людей сплошь и рядом выходят материальная выгода и прибыль. Изгнав трансцендентное воображение за нарушение им границ имманентного, мы рискуем получить довольно примитивный мир, в котором будет, по крайней мере, неинтересно жить.
Но, независимо от того, хочет человек или нет, он всегда находится на границе, пролегающей между трансцендентным и имманентным воображением, он всегда пребывает в состоянии очень сложного выбора. Иначе речь идет не о человеке, а либо о высшем существе, которому скучны человеческие метания, либо о животном, которое равнодушно к возвышенным порывам души.
