Слово к отрекающимся от мира

 

Поскольку Божий закон не чернилами и письменами написан, но прирожден (запечатлен) сердцам чистым, то у кого просвещены и устремлены всегда (к Божиим заповедям) умные очи, те в точности знают, что не собственной своей крепостью, но непобедимой силой избавляются они от соблазнов лукавого. А которые, не будучи ни словом почтены, ни Божественным умом наставлены, напрасно надмеваются; те подвергнутся осуждению, потому что спастись можно одним Таинством Креста. Ибо свобода, какая только возможна человеку, состоит лишь в решимости или нерешимости противостать диаволу; но при возможности же противиться, человек не имеет совершенной власти над страстями! И аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии. Аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий (Пс. 126:1). Невозможно наступать на аспида и василиска и попирать льва и змия, если человек, предварительно очистив себя, в меру сил своих не будет укреплен Сказавшим апостолам: Се, даю вам власть наступати на змию, и на скорпию, и на всю силу вражию (Лк. 10:19). Если бы человеческая природа и без всеоружия Духа Святаго могла противостать козням диавольским, то не было бы сказано у апостола: Бог же мира да сокрушит сатану под ноги вашя вскоре (Рим. 16:20). И ещё: Господь Иисус Христос убиет Духом уст Своих (2 Фес. 2:8). Потому и в молитве должно просить Владыку: Не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго. Ибо если не сподобимся бесстрастия, при помощи Совершенного избавившись от разожженных стрел лукавого, то напрасно будем предписывать себе правила жизни, — ибо не прияли ещё силы крестной. Итак, кто хочет стать причастником Божественной славы и (удостоиться части) во Владычественной силе души, и как в чистом зеркале, увидеть образ Христов, тот с ненасытной любовью и с нелицемерным расположением обязан всем сердцем и всей силой, день и ночь, искать себе помощи в той силе, причастником которой невозможно стать, если человек, как сказал уже я, не избегнет прежде мирского сладострастия и сопротивной силы. Ибо сила тьмы чужда силе света, а влияние лукавства несовместимо и совершенно несоединимо с благим влиянием.

Если хочешь понять, почему мы, сотворенные в чести и поселенные в раю, напоследок приложились скотом несмысленным и уподобились им, лишившись пречистой славы, то знай, что с тех пор, как через непослушание, став рабами плотских страстей, переселились мы из блаженной страны живых, — с тех пор находясь в пленении, доселе сидим на реках вавилонских, с тех пор как доныне остающиеся в Египте, доселе не наследовали ещё земли обетования, текущей медом и млеком, не заквашены ещё закваской чистоты и истины, но пребываем доныне в лукавом квасе плоти.

И сердце наше не окроплено ещё Кровию Агнца Божия, потому что доселе вонзены в него остен (острие) ада и жало греха. Не восприяли ещё радости спасительного помазания, потому что укореняется в нас жало смерти. Не облеклись ещё в нового человека, созданного по Богу, потому что доселе не постарались совлечься ветхаго человека, тлеющаго в похотех прелестных. Не приняли ещё на себя образ Небесного (Отца), соделавшись сообразными славе Его, потому что доселе носим образ перстного. Не поклоняемся ещё Богу духом и истиной, потому что в мертвенном теле нашем царствует грех. Не созерцали ещё славы Нетленного, потому что доселе состоим под влиянием тени. Не облеклись ещё в оружие и дела света; не преобразились ещё обновлением ума нашего, потому что доселе сообразуемся веку сему. Не сопрославились ещё со Христом, потому что доселе не пострадали с Ним; не носим ещё на плоти нашей печатей Его, приобщившись Таинству Креста Христова, потому что доселе пребываем в плотских страстях и пожеланиях. Не соделались ещё наследниками Христовыми, потому что доселе в нас дух боязни, а не всыновления (сыновний). Не стали ещё храмом Божиим и жилищем Духа Святаго, потому что доселе остаемся храмом идольским и вместилищем духов лукавства. Ибо не показали ещё мы в себе непорочности нравов и простоты ума и не приобрели светлого жития; не сподобились ещё нелестного и словесного млека и духовного возрастания; не приблизился ещё к нам день (свет), и денница (заря) не воссияла ещё в сердцах наших, не вступили ещё в общение с солнцем правды и не озарились лучами его. Не соделались ещё неподдельной царской порфирой; не уязвлены ещё Божией любовью, не имеем ещё духовной приверженности к Жениху. Не изведали ещё нетленного общения, не познали силы святыни и мира, и, чтобы выразить все короче, мы ещё не род избран, не царское священие, не язык свят, не люди обновления (1 Пет. 2:9), потому что мы — рождения ехиднова (Мф. 3:7), ибо не змии ли те, которые пресмыкаются по земле, мудрствуют земное и не имеют жительства на небеси? Не рождения ли ехиднова те, которые пребывают не в послушании Христовом, но в послушании змию?

Потому не нахожу, как достойно оплакать такое бедствие. Не знаю, как со слезами возопить к Могущему истребить во мне вселившееся в меня заблуждение. Как воспеть мне песнь Господню в земле чуждой? Как оплакать Иерусалим? Как избегнуть тяжкого фараонова рабства? Как оставить место постыдного пресельничества? Как отречься горького мучительства? Как выйти из земли египетской? Как перейти Чермное море? Как миновать пустыню? Как не погибнуть, угрызенному змиями? Как победить иноплеменников? Как истребить чуждые народы? Как на скрижали свои принять словеса Божия закона? Как узреть столп истинного света и облако от Духа Святаго? Как вкусить манны — этой вечной пищи? Как пить воду из животворящего камня? Как перейти Иордан и вступить в землю благу, текущую медом и млеком? Как увидеть Архистратига, которого видел Иисус Навин и тотчас поклонился ему? Ибо если не истреблю чуждые народы, какие во мне, — то не вниду во святилище Божие и не упокоюсь в нем, не соделаюсь причастником славы Царя.

Итак, старайся быть неукоризненным чадом Божиим, и войти в тот покой, идеже Предтеча о нас вниде Иисус (Евр. 6:20). Старайся стать написанным в Небесной церкви вместе с первородными, чтобы обрестись тебе одесную величествия Всевышнего. Старайся взойти в Святой град — в горний Иерусалим, где рай сладости. Но не сподобишься иначе этих чудных и блаженных достояний, если не будешь день и ночь проливать слезы как потоки, подобно святому, который говорит: измыю на всяку нощь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу (Пс. 6:7). Разве не знаешь, что сеющий слезами, радостию пожнут (Пс. 125:5)? Потому и пророк говорит: слез моих не премолчи (Пс. 38:13). И ещё: положил еси слезы моя пред Тобою, яко и во обетовании Твоем (Пс. 55:9). Быша слезы моя мне хлеб день и нощь (Пс. 41:4), и питие мое с плачем растворях (Пс. 101:10). Ибо слезы, проливаемые в ведении (желании) истины, с великой скорбью, при чистом воспламенении сердечных внутренностей, — суть душевная пища, доставляемая (называемая) небесным хлебом, которого преимущественно причастилась блаженная Мария, сидевшая у ног Христовых и плакавшая. Ибо сказано: Мария же благую часть избра, яже не отымется от нея (Лк. 10:42).

О, какие это многоценные жемчужины в излиянии блаженных слез! Какой правильный и благопокорный слух, какая быстрота духовной любви, усиленно поспешающей к Божественному Жениху! Какое уязвление душевного влечения к Богу Слову! Какое непрерывное общение невесты с Женихом! Подражай, подражай сему, чадо, ни на что не взирая, кроме Сказавшего: Огня приидох воврещи на землю, и что хощу, аще уже возгореся (Лк. 12:49). Ибо возгорание духа воспламеняет сердце, а потому невещественный и Божественный огнь обыкновенно просвещает и испытывает души, как неподмесное (чистое) золото в горниле, и истребляет порок, как терние и солому, ибо Бог наш огнь поядаяй есть (Евр. 12:29). Этот-то огонь действовал в апостолах, когда огненными языками говорили они слушающим. Этот огнь озарил Павла славой и омрачил у него чувство зрения, потому что плотское видение не вместило в себя силы оного Света. Этот же огнь явился Моисею в купине. Этот огнь в виде колесницы восхитил Илию с земли. Взыскуя действенности этого огня, Давид сказал: Искуси мя, Господи, и испытай мя, разжзи утробы моя, и сердце мое (Пс. 25:2). Этот же огнь согревал сердце Клеопы и её спутника, когда беседовал с ними Спаситель по воскресении из мертвых. Потому-то и Ангелы, и служебные духи причастны светлости огня сего, по сказанному: Творяй Ангелы Своя духи, и слуги Своя пламень огненный (Пс. 103:4). Этот же огнь пожигал бревно в оке, делая ум чистым, так что восприяв естественную зоркость, ум всегда может уразумевать чудеса Божии, подобно сказавшему: Открый очи мои, и уразумею чудеса от закона Твоего (Пс. 118:18). Сей-то огнь обращает в бегство демонов, попаляет всякое повреждение, истребляет грех; он есть сила воскресения, действенность бессмертия, просвещение душ, состав разумных сил.

Будем молиться, чтобы огнь сей постиг нас, да не преткнемся, ходя всегда во свете; будем как светила, видимые в мире, содержа в себе Слово жизни, подобно струящемуся источнику. И все приступающие к этому огню восприемлют его! Мы же, не приращающие сокровищ, уступим им, — да вещают (теперь) они. Ибо слушающие с верой получают пользу, и сами пребывают обновленными.

Духовным (братиям) отныне устраиваются чертоги, уготовляются Духом Святым царские нерукотворные дома, разнообразные одежды, велелепные ризы. Потому, когда они отыдут ко Христу, с великой радостью приемлют их духи праведников и все Пренебесное Царство. Господь говорит: добре, рабе благий и верный, поскольку во всем ты был верен, то над многими тя поставлю: вниди в радость Господа Твоего (Мф. 25:23).

Многие из братии, прияв благодать, с каждым днем согласно возрастают и преспевают, вмещая (в себя) великую меру. Другие же приемлют дар от Бога, но, хотя благодать пребывает с ними, они дают (себе) совращаться во грехи; остается ли ещё с ними благодать, или вскоре отступает от них? На это ответствуем: бывает, что и в согрешившем по человеколюбию Божию благодать пребывает, пока он во плоти; но когда разлучена душа от тела, тогда благодать отступает и преходит в место свое, душа же бывает предана лукавым духам. Ибо в человеке два закона, а именно: закон греховный, влекущий в свою сторону, и закон благодати, влекущий к небесному.

Человек, в какой мере проходит искушение, в такой же мере утверждается, делается прочным в основании, становится незыблемым и непоколебимым камнем. И когда таковой ум, став при дверях (души), не обращает хребта своего пред врагом (не поклоняется), но противостоит ему при исшествии из тела, тогда приемлют его добрые Ангелы в область Царства, и вступает он в жизнь вечную. Как в настоящем и видимом мире, когда царь дает слугам своим дары, они принимают, берегут их, а сверх того приобретают себе драгоценную утварь, так бывают прославлены те, которые во много крат приумножают сообщенные им дарования. Ибо действительно вкусившие той сладости и приятности, смотря на видимого царя, облаченного в порфиру, на его сан и сокровища, все сии видимые отличия почтут низкими, как скоро вступят в Царские и пренебесные жилища Христовы, где отверзутся пред ними небесные сокровища, где они наследуют иные богатства и иного достоинства, соделавшись сынами Света в небесном беспредельно вечном граде. И так сравнив земное с небесным, познают тогда разность того и другого и разделяющую их бездну.

Одержимый горячкой, когда болезнь ещё во всей силе, если ему подносят различные яства или сладость, или другую какую пищу, приходит в смущение и делается недовольным, потому что пресыщен своей болезнью, она служит ему вместо пищи; так и духовные люди, восторженные небесной любовью и Божественным огнем, — какие ни предложишь им видимые преимущества мира сего: царство ли, богатство ли, славу ли, — смущаются этим, и так же неприятно себя чувствуют, как человек, проходящий местами, исполненными великого зловония от трупов. А таким же образом и те, которые исполнены сопротивной силы и преобладаются духом мира, когда возвещается им духовное слово о Свете, о Царстве, о другом веке, о мудрости и силе Божией и о богатстве, — чувствуют как бы неудовольствие и скуку, будучи не в состоянии вместить в себя словеса Божии. Поистине, те мудры, те мужественны, те воинственны, те богаты, которые ум свой возносят горе, восстают с гневом на сластолюбие и похоти, какие чувствуют в себе, противодействуют закону греховному, пребывают же послушными закону Божию и услаждаются им.

Что значит вития или философ? — Восстает в нем похоть, и он прелюбодействует! Раздражительность, — и он бьет! Любостяжательность, — и он грабит! Ум его увлекается духами злобы. А где же мудрость, которая, как думает он, приобретена им? Есть два царства: Царство света и царство тьмы. Два вождя назирают у Царя. С кем войдешь в дружбу или заключишь договор, тому и будешь сообщником, ибо написано: любящым Бога вся поспешествуют во благое (Рим. 8:28). Кого полюбишь, тому и обязан ты долгом (должен ему). Если к кому имеешь влечение и оказываешь ему послушание, то делаешься его достоянием, и сыном, и другом. Если любишь духов злобы и лукавства и услаждаешься ими, — вскоре сделаются они содейственниками твоими и прилепятся к тебе, ибо враг — самый неотступный товарищ людям в грехе, и он равно рад всякому. Если же любишь благое и услаждаешься им, то и оно также содействует и помогает тебе. Но его человек приобретает только великой любовью и сильным стремлением, ибо оно есть Царство, не имеющее конца. Потому-то что многоценно, то редко; в чем с трудом приобретается успех, то славно и вечно.

Но поскольку всякому желательно, не трудясь, достигнуть блага и овладеть им, то пусть знают, что на пути к благу предлежат великое поприще и борьба, что из многих достигали его немногие. Поэтому только победившие выходили в сретение Царю мирному и кроткому, охотно благодеющему человекам. Таковые отныне будут наследовать землю обетования и войдут в пристань упокоения и во град святый (Небесный Иерусалим), и в покой праведников.

Как есть это видимое небо, называемое твердью, так превыше его есть другое светозарное небо, где полки Ангелов. Но оно невидимо телесным очам, оно есть нерукотворенная скиния, в которой совершают службу святые Ангелы. Все то божественно, неизреченно и светоносно, потому что духовно и самостоятельно, принадлежит не сему веку, но иному миру, где нет ни ночи, ни браней, ни геенны, ни лукавых духов. Поскольку же не всякому, кто бы ни был, позволяется внутренним оком видеть небесное, то для этого, подобно некоей завесе, поставлена твердь, чтобы и им (небесным жителям) можно было не просто всех созерцать, но только тех, которые чисты сердцем и ум их освящен, то есть лишь одних сограждан и сотаинников святым. А когда завеса будет отнята, тогда открыто будет праведным, что ожидает избранных. (Так будет потому, что) многие, принадлежа уже к избравшим благую часть и находясь под влиянием Благого и Животворного Духа, по неопытности подумали о себе, что достигли совершенства, а после того, став беспечными, подверглись нашествию и наветам лукавых духов, — как и иные воины, почитая себя победившими врагов и бросив уже оружие, проводят время в беспечности. А между тем враги, сделав засаду, нападают на них внезапно и одних убивают, а других берут в плен. Так и грех, сперва похитив у них ум, а потом наведя мысль о собственном их совершенстве, располагает ими по своему произволу, связав их собственной своей волей и снова возобладав над их похотями. Итак, все люди, праведные они или грешные, если с помощью закона духовного, то есть Иисуса Христа, не поработят сами себя со всяким смиренномудрием, не смогут избавиться от зол и освободиться от диавольского владычества. Ибо Павел говорит о низложении смерти писаниями: Окаянен аз человек: кто мя избавит от тела смерти сея; благодарю Бога моего Иисусом Христом Господем нашим (Рим. 7:24–25). Закон бо духа жизни о Христе Иисусе свободил мя есть от закона греховного (Рим. 8:2). Воздадим же славу освободившему нас от всякого греха Господу нашему Иисусу Христу, ибо Ему слава и держава ныне и всегда и во веки веков! Аминь.

 

 

Наставление монахам

 

Владыка всяческих, Человеколюбивый Бог, всегда дает человеческому роду действительные средства к познанию будущего, и желая, чтобы каждый преуспевал, восходя к совершенству, вразумляет нас мановениями Своей благости, постоянно привлекая к добру созданного по образу Его человека. Ибо как душа по природе своей имеет наклонность к прекрасному и стремится к вожделению лучшего, так неприязненная область греха с чрезвычайной хитростью, для затмения действительных благ, представляет простым душам мечтательный образ благ. Потому-то неисповедимая любовь Божией благодати в Богодухновенных Писаниях учит нас ведению истины, по слову сказавшего: Благости и наказанию, и разуму научи мя (Пс. 118:66), — чтобы таким образом пришли мы в состояние, способствующее устранить от себя причину всех зол — неведение. Тогда, руководимые светом истинного ведения, познав, что ведение истины есть причина спасения, возмогли бы совершенно изгнать из себя плотское и неразумное мудрование, утвержденное в нас коварным обещанием знания.

Так и вы, превожделенные и возлюбленные братия, не раз просили меня предложить вам слово о том, как надлежит вести себя удалившемуся от плотских удовольствий, от образа жизни обычного веку сему, и как должны вести себя в отношении друг к другу те, которые, подражая апостольскому примеру, описанному в Деяниях, сошлись в один священный сонм, в один учрежденный союз братства, решившись всегда вкупе проводить благочестивую жизнь; какие надлежит им иметь у себя нравственные постановления, а также какова цель пути к высшей добродетели; что есть воля Божия благая и угодная и совершенная (Рим. 12:2); какое поприще и какой подвиг предлежат желающим достигнуть совершенства и поспешающим войти в меру духовного возраста, — наконец, чтобы не продолжить вдаль слова, это и все к этому относящееся просили вы меня начертать вам письменно для всегдашнего памятования о душеполезном поучении. Без сомнения, вы убеждены, согласно с догматами Православной веры, что есть одно Божество — достопоклоняемая и блаженная Троица, одна сущность, одна воля, одна слава, (что должно) благочестно приносить одно поклонение трем ипостасям Единого Божества, как и в святом Таинстве Крещения пред многими свидетелями мы благочестно засвидетельствовали сие доброе исповедание. Потому и я, видя великое ваше стремление к доброму и замечая желание взойти на высоту добродетели, не поленился сделать вкратце напоминание, заимствовав содержание мыслей из самых Богодухновенных Писаний, а вместе с тем, для подтверждения несомненной веры, приложил и самые свидетельства Писания, чтобы не подумал кто, будто бы иное говорю сам от себя, и не стал подозревать, будто бы мудрствую в крайней суетности.

Итак, всем, которые посвятили себя Богу и всегда стараются представите телеса своя жертву живу, святу, благоугодну Богови, словесное служение (Рим. 12:1), предстоит главная цель благочестия — веровать согласно со священными обетованиями Евангелий и прочих святых Писаний. Предающим себя на всякое дело благое и на всякое упражнение в добродетели надлежит быть твердо уверенными, что благодатью Христовой и Божией силой может быть в нас совершено конечное избавление и очищение от страстей бесчестия, возбуждаемых в душе и в теле, потому что невозможное для нас возможно для обетовавшего (то для нас) Бога. Греховные же немощи впоследствии привзошли и (заполнили) душу и тело из-за преступления первозданного человека. Надлежит нам также со всей несомненностью веры совершенно и всецело сподобиться сыноположению Духом (стать сынами Божиими) для освящения души и тела, по слову Сказавшего: Яко благовествование наше не бысть к вам в слове точию, но и в силе, и в Дусе Святе, и во извещении мнозе, якоже и весте (1 Фес. 1:5). И ещё: всесовершен ваш дух и душа и тело непорочно в пришествие Господа нашего Иисуса Христа да сохранится (1 Фес. 5:23). Этот залог благодати неизреченного благодеяния для приращения совершенного наследия и умножения во много крат таланта прияли мы, верующие, через Святое Крещение при блаженнейшем именословии (наречении имени), — как скоро уверовали в это великое и пречистое Таинство. Божественный и утешительный Дух, данный апостолам, а через них преподанный Единой и истинной Церкви Божией, с минуты Крещения по мере веры различно и многообразно пребывает в каждом, приступившем ко Крещению с чистой верой, и каждый для приумножения, возделывания и приращения получает сей мнас (мнас — монета достоинством в драхм), как сказано в Евангелии. Как младенец, рожденный в веке сем, не навсегда остается в младенческом возрасте, но ежедневно растет по природной необходимости, по неизъяснимым законам природы, пока не придет в совершенного мужа, в полноту разумных понятий, так подобным же образом и рожденный свыше водой и Духом должен быть возведен не в младенчество духовного возраста, но, ежедневно пребывая в подвиге, труде и многом терпении, обязан чрез борьбу с духовным сопротивником преуспевать и возрастать до полноты духовного возраста, по сказанному у апостола: Дондеже достигнем вси в соединение веры и познания Сына Божия, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова. Да не бываем ктому младенцы, влающеся и скитающеся всяким ветром учения, во лжи человечестей, в коварстве козней лщения. Истинствующе же в любви да возрастим в Него всяческая, Иже есть глава Христос (Еф. 4:13–15). И в другом ещё месте он же говорит: не сообразуйтеся веку сему, но преобразуйтеся обновлением ума вашего, во еже искушати вам, что есть воля Божия благая и угодная и совершенная (Рим. 12:2), — выражая этим, что достигшие в совершенную меру возраста и разумной полноты духа доходят и до совершенной воли Божией. Если при телесном рождении появившийся младенец вследствие необходимости и по закону природы достигает мужеского возраста, ибо так определил Божий Промысл, чтобы по уставу необходимости, а не по свободному произволению приходил тот в совершенство телесного возраста, то в духовном рождении свыше Бог установил иной порядок. Свободному произволу человека Он предоставил труд, подвиг и усиленное с великим терпением шествие, по сказанному Господом: Подвизайтеся внити сквозе тесная врата (Лк. 13:24). И ещё: претерпевый же до конца, той спасен будет (Мф. 10:22), в терпении вашем стяжите душы вашя (Лк. 21:19). И апостол говорит: терпением да течем на предлежащий нам подвиг (Евр. 12:1); тако тецыте, да постигнете (1 Кор. 9:24). И ещё: якоже Божия слуги, в терпении мнозе (2 Кор. 6:4). Так домостроительствовала благодать Божия, чтобы каждый, по собственному расположению и по собственной своей воле, трудом и подвигом достигал духовного возрастания. В какой мере предается каждый телесному и душевному подвигу со всяким услаждением добрыми делами, в такой же мере приобретает он причастие Святаго Духа к духовному возрастанию в обновлении ума. Не только по благодати и туне получая спасение, но и по вере, любви и подвигу свободного произволения входя в преспеяние и меру, — но так, чтобы как по благодати, так и по правде, стать наследником вечной жизни. То есть не всецело Божией силой и благодатью, без собственного человеческого содействия и старания возрастая в преспеяние, но и не всецело собственной силой и крепостью, без содействия и помощи Духа имея возможность прийти в совершенную волю Божию и в меру чистоты. Ибо аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущий. Аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий (Пс. 126:1). И ещё: Не бо мечем своим наследиша землю, и мышцы их не спасе их (хотя мечами и мышцами сражались они), но десница Твоя, и мышцы Твоя, и просвещение лица Твоего (Пс. 43:4). Этим пророк показывает, что Божия сила действовала в собственном их подвиге и вместе, низлагая самомнение тех, которые при немногих добродетелях понадеялись сами на себя, учит он, что надеющимся бывает спасение Божие благодатью по вере и любви их.

Что же такое воля Божия совершенная, достигать которой с поспешностью увещевает и убеждает каждого апостол? О них (стремящихся к воле Божией) Господь сказал, ублажая их: Блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят (Мф. 5:8), и которым ещё заповедует: Будите убо вы совершени, якоже Отец ваш Небесный совершен есть (Мф. 5:48). От тех Он не требует ли этим решительного очищения от греха, то есть решительного освобождения от страстей бесчестия и совершенного усвоения себе самой высшей добродетели? А это есть очищение и освящение сердца причастием совершенного Божия Духа, которое несомненно происходит в душе, если она с верой и любовью всецело предает себя Богу. И Дух, указывая на совершенный труд истины и на желающих оказаться сынами света и стать наследниками жизни, поучая искать этого у Бога и веровать, говорит через Давида: Буди сердце мое непорочно во оправданиих Твоих, яко да не постыжуся (Пс. 118:80). Тем самым дает разуметь, что несут на себе стыд и бесчестие не приобретшие сердца чистого от всякой скверны и нечистоты, ибо ещё говорит: Тогда не постыжуся, внегда призрети ми на вся заповеди Твоя (Пс. 118:6). Так Дух учит, что исполнение всех заповедей и удаление от всякого грехопадения есть совершенное дерзновение пред Богом. А также и пророк указует на ту же цель, когда, молясь, сказал: Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей… Духом Владычним утверди мя (Пс. 50:12, 14). И ещё, спрашивая, кто взыдет на гору Господню или кто станет на месте святем Его, присовокупляет, кто именно достоин этого, и говорит: Неповинен рукама и чист сердцем (Пс. 23:3, 4). Этим Дух показал, что должны собственной своей деятельностью совершенно отсечь от себя грех, совершаемый делом, словом и помышлением, а также, молясь и по вере надеясь, стараться ежедневно достигать совершенной чистоты духа.

Апостол ясно учит, сказывая, какими должны быть души, удаляющиеся от плотского брака и мирских уз и желающие пребывать в девстве: Не посягшая печется, да будет свята не телом только, но и духом (1 Кор. 7:34). Так он повелевает душе быть свободной от действительных и мысленных, то есть от явных и тайных грехов, как должно невесте Христовой, желающей сочетаться с чистым и нескверным Небесным Царем. Ибо оной пречистой красоте должна уподобиться по добродетелям душа, желающая сочетаться с Ним и вожделеющая прийти в единый с Ним Дух, по сказанному у блаженного Иоанна: имеяй надежду сию нань, очищает себе, якоже Он чист есть (1 Ин. 3:3). То есть подобни мне бывайте, якоже аз Христу (1 Кор. 4:16). Ибо не от явных только грехов: блуда, или воровства, или зависти, или чревоугодия, или клеветы, или лжи, или празднословия, или кличей, или смеха, или острословия, или сребролюбия, или любостяжательности, — должна быть чистой душа, которая устранила себя от мирского общения, удалилась от мира, соблюдает девство, обрекла себя пребывать в союзе и общении с нетленным Женихом. Но тем паче надобно ей содержать себя в чистоте от сильнейших душевных страстей и тайных грехов, то есть от похотливости, тщеславия, человекоугодия, лицемерия, любоначалия, лести, злонравия, ненависти, неверия, зависти, превозношения, ревности, самоугодия, самолюбия, кичения и подобных невидных (невидимых) страстей безчестия (Рим. 1:26).

Писание, если верим только словесам Духа, сокровенные душевные грехи почитает подобными грехам, обнаруженным в действии, потому что они — отпрыски одного и того же корня, ибо сказано; Бог рассыпа кости человекоугодников (Пс. 52:6); мужа кровей и льстива гнушается Господь (Пс. 5:7). Лесть и убийство причисляя к одному преступлению: глаголющими мир с ближними своими, злая же в сердцах своих, — говорит: Даждь им, Господи, по делом их (Пс. 27:3–4). И ещё: Ибо в сердце беззаконие делаете на земли (Пс. 57:3). Господь, укоряя человекоугодников, говорит, что все делают они, только для того, чтобы да видимы будут, человеки, — а потому заповедует: Внемлите милостыни вашея не творити пред человеки… аще ли же ни, мзды не имате от Отца вашего, Иже есть на небесех (Мф. 6:1), — то есть заповедует не искать и не домогаться от людей похвалы и славы за добрые дела, но ожидать этого лишь от Единого Бога, у Которого как слава истинна и вечна, так и бесчестие вечно. Это-то и означают слова: Горе, егда добре рекут вам вси человецы (Лк. 6:26), — то есть когда желаете слышать о себе хорошее от людей и восхищаетесь славой и похвалами, от них происходящими. Ибо как возможно, чтобы делающие добро не были явны для всех, когда Сам Господь сказал: да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего, Иже на небесех (Мф. 5:16)?

Старайтесь делать всякое доброе дело во славу Божию, а не в собственную свою славу, не ищите себе похвал у людей и не восхищайтесь ими. Ожидайте же похвалы и славы от Единого Бога, как говорит и блаженный Давид: от Тебя похвала моя… о Господе похвалится душа моя (Пс. 33:3). Так и апостол заповедует, чтобы все, вплоть даже до вкушения пищи и пития, делалось во славу Божию: Аще убо ясте, — говорит он, — аще ли пиете, аще ли ино что творите, вся во славу Божию творите (1 Кор. 10:31).

О тех же, которые домогаются себе похвал и славы от людей, Господь засвидетельствовал, что они неверные, сказав: Како вы можете веровати, славу друг от друга приемлюще, и славы, яже от Единаго Бога, не ищете (Ин. 5:44)? Также и Иоанн, причисляя ненависть к убийству, говорит: ненавидяй брата своего, человекоубийца есть: и весте, яко всяк человекоубийца не имать живота вечнаго (1 Ин. 3:15), — то есть с убийством сравнивает он ненависть к брату, сохраняемую втайне. И апостол Павел, обличая преданных страстям бесчестия, по причине неразумного и непокорного их сердца, перечисляет худые и погибельные их дела, воедино совокупляя тайные и явные грехи, и говорит: И якоже не искусиша имети Бога в разуме, предаде их Бог в неискусен ум, творити неподобная: исполненых всякия неправды, блужения, лукавства, лихоимания, злобы: исполненых зависти, убийства, рвения, льсти, злонравия. Шепотники, клеветники, богомерзски, досадители, величавы, горды, обретатели злых, родителем непокоривы, неразумны, непримирителны, нелюбовны… немилостивны. Нецыи же и оправдание Божие разумевше, яко таковая творящий достойни смерти суть (Рим. 1:28–32). Видишь ли, не явные только исчислил грехи, которыми гнушаются люди, но к явным причислил и тайные душевные страсти: лесть, гордость, рвение, злонравие, высокомерие, ненависть, неразумие? И Господь говорит также: еже есть в человецех высоко, мерзость есть пред Богом (Лк. 16:15). Возносяйся, смирится: и смиряяйся, вознесется (Лк. 14:11). И Премудрость говорит: Нечист пред Господом всяк высокосердый (Притч. 16:5).

Собирая подобные места из Писаний, найдешь, что весьма многие сказаны против сокровенных в душе страстей бесчестия. Дух Святый, зная, что тайные греховные страсти бывают в душе весьма сильны, и поучая нас, каким образом возможно освобождение от них, говорит чрез Давида: От тайных моих очисти мя, и от чуждих пощади раба Твоего (Пс. 18:13–14), — чтобы при многих молитвах, вере, совершенном и благом стремлении к Богу возможно было бы силой Духа преодолевать тайные страсти бесчестия. Ибо сколь стараемся охранять от явных грехов внешнего человека, то есть тело — как храм Божий, о чем сказал апостол: Аще кто Божий храм растлит, под храмом разумея тело, растлит сего Бог (1 Кор. 3; 17), — столь же нужно старательности и подвигов к охранению внутреннего человека, то есть души, от всякого лукавого помысла, по сказанному: Всяцем хранением блюди твое сердце: от сих бо исходища живота (Притч. 4:23).

Преуспеем же в этом, всегда противоборствуя и противореча лукавым помыслам тщеславия, ненависти, кичения, лести, похоти и неверия, ревности, любоначалия, со всей строгостью испытывая самих себя и охраняя ум свой от союза и согласия с тайными душевными страстями, с усилием предаваясь всякому доброму начинанию, труду и подвигу, чтобы полагать препятствия своему сопротивнику.

Гадательно давая уразуметь единообразие и прямоту добродетелей, блаженный Моисей в образах показал, что душа должна руководиться не двумя расположениями: к худому и доброму, — но идти вслед только доброго, что нам должно возделывать в себе на двоякие плоды: и худого, и полезного, но единообразно делать полезное, всячески чуждаясь худого. Говорит же он о том загадочно: Да не ореши юнцем и ослятем вкупе (Втор. 22:10), — то есть не запрягай на ниве своей вместе разнородных животных, например, юнца и осла, но запряги однородных животных и ими возделывай ниву свою. Иначе говоря, на ниве сердца твоего да не возделываются вместе и добродетель, и порок, но да возделывается одна добродетель. Еще говорит он: Ниже да облечешися в ризу различну от льна и волны вкупе ткану (Втор. 22:11), — то есть шерстяную одежду не тки вместе с льном, а также льняную вместе с шерстью, не возделывай на участке земли своей двояких плодов в одно и то же время и дважды за лето (Втор. 22:9), не своди разнородных животных для приплода, но всегда однородное с однородным. Всем же этим таинственно дает разуметь, что не порок и добродетель вместе должны в нас возделываться, но единообразно обязаны мы порождать из себя священные плоды добродетели. Душа не должна входить в общение и единение с тем и другим духом — духом мира и духом Божиим. Напротив того, Моисей повелевает душе, соединяясь только с Духом Божиим и прилепляясь к Нему, плодоносить святые порождения добродетели и плоды духовные; заповедует нам не соглашаться произволением на то и другое, на худое и хорошее, но, избирая единственно хорошее и всячески чуждаясь худого, возделывать в душе единообразный плод добродетели, по сказанному: Сего ради ко всем заповедем Твоим направляхся… неправду возненавидех и омерзих (Пс. 118:128, 163), — чтобы Господь, видя душевный подвиг, по человеколюбию Своему, собственной силой Духа непременно совершил в нас великое исцеление от тайных страстей, отмщая мысленным врагам нашим. Так Господь, говоря о вдовице, притесняемой соперником, когда пришла она к неправедному судье, требуя у него отмщения и получив его за неотступность долговременных настоятельных просьб, научает нас не унывать в молитвах (ибо сказано: Глаголаше же и притчу к ним, како подобает всегда молитися, и не стужати си (Лк. 18:1), заповедует нам неотступно молиться. После же Господь присовокупляет: слышите, что судия неправды глаголет. Бог же не имать ли сотворити отмщение… вопиющих к Нему день и ночь. Глаголю вам, яко сотворит отмщение их вскоре (Лк. 18:6–8). Какой подвиг совершил апостол за учеников своих, в какую духовную меру старался привести их, внутренне молясь за них! И вместе, когда высшую цель христианства неутомимо и с любовью к истине ставит на вид всем желающим стремиться к ней, когда старающимся простиратися в предняя делает известным апостольское правило для новой твари, — тогда что говорит он? — Наказующе всякаго человека и учаще всякой премудрости, да представим всякаго человека совершенна о Христе Иисусе: в Немже и труждаюся и подвизаюся (Кол. 1:28–29). А ещё сподобившимся в Крещении принять печать Духа обетования желает, чтобы возрастали они в духовном своем преспеянии: Сего ради и аз слышав вашу веру о Христе Иисусе, и любовь, яже ко всем святым, не престаю молить и просить о вас… да Бог Господа нашего Иисуса Христа, Отец славы, даст вам Духа премудрости и откровения, в познание Его: просвещенна очеса сердца вашего, яко уведети вам, кое есть упование звания Его, и кое богатство славы достояния Его во святых, и кое преспеющее величество силы Его в нас верующих (Еф. 1:15–19).

В точности же обозначил апостол и самый образ духовного причастия и приобщения в достигших полного удостоверения, сказав: по действу державы крепости Его в вас, верующих, юже содея о Христе, воскресив Его от мертвых (Еф. 1:19–20), — то есть чтобы по этому действу Духа и вы получили полное удостоверение (в своей причастности к Нему). И опять в том же послании, несколько ниже, желая, чтобы достигли они высшего возрастания и духовного преспеяния в совершенстве, молится, говоря: Сего ради преклоняю колена моя ко Отцу Господа нашего Иисуса Христа, из Негоже всяко отечество на небеси и на земли именуется: да даст вам по богатству славы Своея, силою утвердитися Духом Его во внутреннем человеце, вселитися Христу верою в сердца ваша: в любви вкоренени и основани. Да возможете разумети со всеми святыми, что широта и долгота и глубина и высота. Разумеети же преспеющую разум любовь Христову, да исполнитеся во всяко исполнение Божие (Еф. 3:14–19). В другом послании, излагая учение о том же, показывая ученикам преизбыток духовного богатства и убеждая их в поспешности (необходимости) восходить в совершенную меру, сказал он: Ревнуйте же дарований духовных: и еще по превосхождению путь вам показую (1 Кор. 12:31). Аще языки человеческими глаголю и Ангельскими, любве же не имам, бых медь звенящи, или кимвал звяцаяй. И аще имам пророчество, и вем тайны вся и весь разум, и аще имам всю веру, яко и горы преставляти, любве же не имам, ничтоже есмь. И аще раздам вся имения моя, и аще предам тело мое, во еже сжещи е, любве же не имам, ни кая полза ми есть (1 Кор. 13:1–3). Присовокупляет он и то, какие плоды имеет любовь, и как приобретшие её совершенно освобождаются от греховных страстей: любы не завидит: любы не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своих си… не мыслит зла, не радуется о неправде, радуется же о истине: вся покрывает, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит. Любы николиже отпадает (1 Кор. 13:4–8). А это означает, что сподобившиеся исчисленных выше дарований Духа и не приявшие ещё избавления по совершеннейшей и действенной духовной любви, находятся пока в опасности, борении и страхе, хотя и имеют уже духовные дарования.

Какова же духовная мера, уже не подлежащая падению и страсти, а именно, что и языки Ангельские, и пророчество, и вера, и всякое ведение, и дарования исцелений (хотя и это суть действия того же Духа) ничего не значат в сравнении с высочайшей добродетелью и с полнотой совершенной любви, — сие апостол показал для желающих тщательно восходить по пути христианства, чтобы сподобившийся этих дарований не подумал о себе, что и при неполном действии благодати достиг уже он совершенства, чтобы, возмечтав, будто бы ни в чем не имеет уже нужды, и удовлетворившись одними низшими дарованиями, не остался не достигшим совершенной меры любви. Указанием же цели совершенства апостол учит, чтобы каждый, признавая себя нищим перед таким богатством любви, непрестанно и неослабно подвизался подвигом добрым, и проходил духовное поприще, пока не достигнет цели, по сказанному: Тако тецыте, да постигнете (1 Кор. 9:24).

Вот как во многих местах апостол ставит на вид всем предел, цель и правило благочестия и совершенства, молясь за учеников своих, чтобы все они достигли одной и той же цели. Этот же апостол, в другом ещё месте верным и любящим Господа показывая превосходство совершаемого о Христе обновления и пременения (перемены), говорит: Ни обрезание что может, ни необрезание, ни нова тварь. И елицы правилом сим жителствуют, мир на них и милость, и на Израили Божии (Гал. 6:15–16). И ещё: аще кто во Христе, нова тварь: древняя мимоидоша (2 Кор. 5:17). Одним речением — нова тварь — явственно выразил апостольское правило. Выражение же нова тварь значит не что иное, как сказанное им же в другом месте: Да представит ю себе славну Церковь, не имущу скверны или порока, или нечто от таковых, но да будет свята и непорочна (Еф. 5:27), — то есть совершенная чистота от срама (а это есть освобождение от страстей), исполненное Божественной силы Духа, неизреченное и таинственное во святыне общение, производимое в сердцах святых, сподобившихся нового преестественного духовного наслаждения добродетелями, — вот что есть нова тварь о Христе, как учит апостол. Но и слова: Очистите убо ветхий квас, да будете ново смешение (1 Кор. 5:7), и: да празднуем не в квасе ветсе… но в безквасиях чистоты и истины (1 Кор. 5:8), — представляют ту же цель. Но поскольку не имеем достаточных сил к борьбе с началами и властями и духами злобы, апостол увещевает нас воспринять на себя вся оружия Божия. Облекитесь в броню правды, обуйте нозе во уготование благовествования мира, препояшьте чресла истиною… над всеми же восприимши щит веры, в нем же, говорит он, возможете стрелы лукаваго разжженныя (то есть внушения нечистых страстей) угасити: и шлем спасения восприимите, и меч духовный, иже есть глагол Божий, чтобы с этим исчисленным теперь духовным оружием, высшим естества человеческого, возмогли мы стати противу жестоким кознем диавольским (Еф. 6:11–17). Самый же способ, каким можем приобрести все, в точности обозначил апостол, сказав: Всякою молитвою и молением молящеся на всяко время духом, и в сие истое терпяще и бдяще… во всякой молитве (Еф. 6:18). Потому апостол и желает всем, говоря: Благодать Господа Иисуса Христа, и любы Бога и Отца и общение Святаго Духа со всеми вами (2 Кор. 13:13). И ещё: всесовершен ваш дух и душа и тело непорочно в пришествие Господа нашего Иисуса Христа да сохранится (1 Фес. 5:23). Вот сколь многими способами приводит он в ясность (делает ясным) прямой путь правды и высокую цель христианства, всех убеждая и всем желая достигнуть этой цели, взирая на которую любители истины всячески и неутомимо подвизаясь в вере, и уповании, и во всяком благоустройстве добродетели, дали бы обет и желали прийти к ней. Таковые, освободившись от всякого греха, в состоянии будут чисто, совершенно и неукоризненно исполнить и великие заповеди, в которых закон и пророцы висят: возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею… возлюбиши искренняго твоего яко сам себе (Мф. 22:40, 37–39).

Если по видимости слишком распространили мы рассуждение о цели благочестия, какую предлагают нам Господь, апостолы и все Богодухновенные Писания, подтверждая все многими свидетельствами, то, как думаем, сделали это не без особой мысли, но чтобы всяким способом непоколебимо и несомненно удостовериться в том, какое у нас упование веры, какая наша цель и какое предлежит нам поприще. Особенно же мы, которые восприняли монашескую жизнь, поставили себя вне мирских уз и плотского общения, и решились пребывать о Христе девственниками, чтобы каждому и каждой постоянно иметь в виду, куда мы призваны и какой обязаны достигнуть меры.

А потому отложим всякое самомнение о некоторых соделанных нами добрых делах, рассуждая о себе, что, действительно, мы — ничто, (особенно) в сравнении с превосходством совершенной меры звания и неисследимого богатства любви Христовой. (Будем же) всеми способами, изо всех сил и со всяким тщанием себя самих и, по слову Господню, все, что имеем в веке сем, всегда усердно посвящать на благое; сверх же сего, отрекшись от души своей, ежедневно с радостью воспринимать на себя крест и, последуя за ним, Самого Господа во всем имея для себя образом, примером и предположенной для нас целью, по сказанному: подобна мне бывайте, якоже аз Христу (1 Кор. 4:16), терпением да течем на предлежащий нам подвиг: взирающе на Началника веры, и Совершителя Иисуса, Иже вместо предлежащих Ему радости, претерпе Крест, о срамоте нерадив, одесную же Престола Божия седе (Евр. 12:1–2), — чтобы не обольститься нам по злоухищрению злобы мнением о своей праведности, будто бы уже достигли мы совершенства, и не остаться без высших духовных преспеяний, удовлетворившись некоторыми духовными дарованиями или немногими какими-нибудь добрыми делами, успокоившись на том. Напротив, как любители истины до конца пребудем в труде, в скорби, в подвиге, и непрестанном течении, с каждым днем простираясь постоянно в предняя, и забывая убо задняя (Флп. 3:13), алкая и жаждая всегда правды, имея сокрушенное сердце, как не достигшие ещё звания, в которое призваны, и не приявшие совершенной меры христианства, не пришедшие ещё в совершенную любовь Христову.

Действительно желающие достигнуть предложенной и предуказанной высочайшей цели всегда уязвлены желанием, до последнего даже издыхания, стремиться к оному званию неизглаголанного совершенства, не удовлетворяясь никаким причастием низших доброт (сопричастности к обычным степеням) праведности: постам, или бдениям, или милостыни, или духовным дарованиям, — не успокаиваясь на них, а при всех добрых качествах и совершенствах всецело посвящая себя всем добродетелям, и, таким образом, (все равно) чувствуя себя недостаточными в рассуждении добродетели, никак не подумают, что исполнили они закон премудрости. Напротив, хотя и честны пред Богом, но будут почитать сами себя недостойными; хотя преспевают духовно, но сами себе покажутся только начинающими; хотя уже велики, уничижат себя и вменят в ничто. Таким образом, как уверовали и в какой мере возлюбили, в такой примут награды благовестия Царствия. Таковые души в состоянии будут благоугодить Богу и наследовать Царствие. Они как имеющие сокрушенное сердце, нищие духом, алчущие и жаждущие правды, вожделевающие совершенных (духовных) почестей за высокую любовь свою к Богу будут награждены высокими дарами.

И так как достаточно сказано о надежде достигнуть цели, какую особенно должны иметь обрекшие себя на монашескую жизнь и возлюбившие девство, то необходимо поговорить о собрании и святом сочетании братства в монастырях, о том, как братья должны жить и вести себя друг с другом, какими трудами, потом и упражнениями любители истины могут достигать сказанной выше цели благочестия. Необходимо поговорить об этом, чтобы люди ревностные и постоянные, (идущие) путем, ведущим в небесный град, вступив на этот путь усердно, шествовали с тем же усердием, пока не достигнут (цели).

Стремящийся к цели благочестия и желающий идти по следам Господним, удалившись из мира, от мирских удовольствий, безусловно предав себя братству, по Евангелию отрекшись отца, матери, жены, детей, братьев, родства, богатства, славы, благородства и вступив в монастырь, как бы в дополнение ко всему прекрасному, прежде всего да присовокупит это: еще же и душу свою (Лк. 14:26).

Что же значит — отречься от души своей? Безусловно и всецело предать себя братству, и вовсе не исполнять собственной своей воли, но поставить себя в зависимость от Божия Слова, почерпнутыми в нем святыми и чистыми разумениями заповедей Господних украшать душу и признавать их спасительными и свойственными (душе); вовсе не иметь ничего в своей власти, кроме одежды, которую человек носит, чтобы можно было совершенно не иметь (ни о чем мирском) попечения, но всегда с радостью исполняя только то, что кому приказано. Отрекшийся от души своей, как купленный Честной Кровью Христовой, как благодарный раб особенно почитает во всем настоятелей всех братии — как господ и владык, по слову Самого Господа: кто из вас хочет быть первым и великим, тот да будет из всех последний, всем слуга и всем раб (Мф. 20:26–27). Сколько зависит от него, пусть не домогается от братии ни слова, ни чести или похвалы за услуги или житие, по сказанному: Со благоразумием служаще, якоже Господу, а не яко человеком …не пред очима точию работающе яко человекоугодницы, но яко же раби Христовы (Еф. 6:7, 6), — и, предав себя Господу, да идет путем узким и тесным. Как любитель Царствия (пусть он) охотно и с радостью да подклонится под лёгкое и благое иго Христово, уготовляющее ему великое спасение, если с великодушием и терпением пребудет до конца в том благом и душеполезном рабстве. Всех же начальников да почитает своими Христу и наследниками Царствия, и да пребывает во всяком подчинении каждому, особенно же настоятелям братии, неся по приказанию бремя забот об обители, всегда почитая себя обязанным услуживать братиям с любовью и простотой, по сказанному: любовию работайте друг другу (Гал. 5:13), ни единому ничимже должни бывайте, точию еже любити друг друга (Рим. 13:8).

Но и вы, подвижники и настоятели братства, приняв на себя великое дело, так поборайте (уничижайте) смиренномудрием хитрые козни злобы, чтобы вам, ввергнувшись в страсть гордыни и властвуя над братиями, и превозносясь пред ними, вместо величайшей пользы не причинить ущерба и великого вреда душе. Напротив того, как сердобольные отцы, ради Бога предав себя на служение братству, а не на господствование, во всем заботясь о братьях телесно и духовно, стараясь о пользе души каждого, прилагайте о них попечение, как о чадах Божиих. Таким образом, приближая к себе и согревая для духовной пользы весь священный собор братства, получите небесную награду от Христа. Потому въявь (истинно) соблюдайте сан настоятеля, как то: распоряжайтесь, или приказывайте, или подавайте советы искуснейшим из братии, или иному делайте выговор, или обличайте, где нужно, или упрашивайте, где должно, по заповеди апостольской (Тим. 4:2), чтобы по неведению, под предлогом смирения и кротости не пришли в замешательство дела монастырские, когда настоятели и старейшие не сохранят чина последовательности.

Втайне же, мысленно, почитайте себя рабами, недостойными всякого из братии. И как добрые пестуны, которым вверены господские дети, со всяким благоразумием и страхом Божиим старайтесь каждого из братии направлять ко всему доброму, зная, что за таковой труд соблюдется нам у Бога великая и неотъемлемая награда. И как руководители детей нередко, ради обучения или образования нравов, не щадят этих собственных своих господ, но вразумляют их бичом, доказывая тем великое свое к ним расположение и усердие, в надежде, что сделаются те мудрыми и славными в мире, — так и вы, настоятели-подвижники, не по страсти гнева или высокоумия наказывайте необразованных и младенствующих братий, но по Христову человеколюбию, с целью духовной пользы, в надежде оказать помощь руководимым вами к Небесному Царствию. В этой мысли старайтесь направлять младенчество братии, по сказанному выше, к тому, что для каждого полезно: или прошением, или выговором доводите до обращения, движимые единственно Божией ревностью и Христовым человеколюбием, а не по злобе, как бы отмщая за самих себя; наказывайте, чтобы, показав совершенство труда, какой приняли вы на себя ради Бога, соделаться вам наследниками Небесного Царствия. Ибо в таком случае, действительно, Ангельская будет жизнь, когда настоятели и старцы будут руководиться такой мыслью, когда все братья, со всей радостью подчинившись друг другу, станут взаимно один другого почитать своим господином, и один другому отдавать большую честь.

Итак, братья должны жить между собой в простоте, чистоте, единодушии, мире и сердечной искренности. Никто да не превозносится пред другим, и да не почитает себя лучшим, или высшим кого бы то ни было, а, напротив того, как ученик Христов да признает себя скуднейшим всех людей, как сказал Сам Господь: возносяйся, смирится, и смиряяйся, вознесется (Лк. 14:11), — то есть кто из вас хочет быти первым, буди вам раб и всем слуга. Якоже Сын Божий не прииде, да послужат Ему, но послужити и дати душу Свою избавление за многих (Мф. 20:26, 28). И апостол говорит; Не себе до проповедуем, но Христа Иисуса Господа: себе же самех рабов вам Иисуса ради (2 Кор. 4:5). Потому умоляем вас, желающих стать подражателями Христовыми, для покоя, взаимного друг другу подчинения и полезного рабства будем готовы, если можно, и пострадать за ближнего, имея для себя образом и примером, и содейственником во всем добром Господа, по сказанному: любящым Бога вся поспешествуют во благое (Рим. 8:28), — чтобы любовью, простотой, отсутствием соперничества и кичливости мог сохраняться в братстве союз мира, как в едином теле и духе Христовом, когда братья взаимно подчиняются друг другу в страхе Господнем.

Потому каждый, намереваясь держаться подобных правил, прежде всего всеми мерами да старается иметь в сердце своем священную любовь и страх Божий (а это есть первая и великая заповедь), и непрестанно да просит их у Бога и частым, лучше же сказать, непрестанным напоминанием о (Господе) небесной любви — и да приобретает их. Возрастая с преспеянием, при попечительности, труде и борении ума можем мы приобрести любовь к Богу, образующуюся в нас по благодати и дару Христову, как сказано в книге Премудрости: аще взыщеши ея яко сребра, и якоже сокровища испытавши ю: тогда уразумееши страх Господень, и познание (Притч. 2:4, 5).

В любви же к ближнему легко и чисто можем преуспеть. Если первое (заповедь) поставишь на первом месте, то второе, следуя за первым, совершится по порядку. Если кто вознерадит о первой и великой заповеди — о любви к Богу, которая при Божией силе образуется в нас из внутреннего расположения, доброй совести и здравых мыслей о Боге, но вознамерится же иметь попечение о втором, внешнем только служении, то невозможно, чтобы он был в состоянии исполнить сие служение чисто и здраво. Ведь козни злобы, находя ум далеким от памятования о Боге, от любви и от стремления к Богу, или представляя трудными и тяжкими Божии заповеди, производят в душе роптания и жалобы на служение, совершаемое для братии, или, обольщая мыслью о своей праведности, надмевают человека и делают, что почитает он себя досточестным и великим и в совершенстве исполнившим заповеди. А когда человек возомнит о себе, что делает он доброе и соблюдает заповеди, тогда погрешает, произнося сам о себе суд и не принимая суда от Судящего праведно. Ибо тогда бываем истинно достойными Христа и чадами Божиими, когда, по изречению Павлову, Дух Божий спослушествует духу нашему (Рим. 9:1), а не когда в собственном своем мнении приписываем себе праведность. Не хваляй бо себе, сказано, сей искусен, но егоже Бог восхваляет (2 Кор. 10:18).

Когда человек далек от памятования о Боге и от страха Божия, тогда необходимо ищет он славы и домогается похвалы от тех, кому служит. Такого же человека Господь обличает, говоря, что он неверный: Како вы можете веровати, славу друг от друга приемлюще, и славы, яже от Единаго Бога, не ищете (Ин. 5:44)? Такой человек, по слову Евангельскому, омывает внешнее сткляницы и блюда, внутрьуду же он полни хищения и неправды (Мф. 23:25). А когда самый ум и душевное расположение всегда заняты помышлением о Боге и стремлением к Нему, представляя в памяти все прекрасное, елика суть истинна, елика честна, елика праведна, …елика доброхвална (Флп. 4:8), тогда в сообразность (соответствие) любви Божией человек всегда получает совершеннейший успех.

Достигается же это борьбой и трудами ума, потому что противник всегда препятствует прекрасному, обольщает или увлекает ум, чтобы при памятовании о прекрасном не возлюбил он горняго, но обольстил волю свою какими-нибудь земными мыслями и пожеланиями. Ибо когда ум занят любовью к Богу и памятованием о Нем, это — смерть и поражение лукавому, какие только можем нанести своей тщательностью. Отсюда может произойти и чистая любовь к брату, а равно истинная простота, и кротость, и смирение, и искренность, и доброта, и молитва, и совершенное последование святым заповедям. Через одну единственную и первую заповедь о любви к Богу, поистине, получают точную (совершенную) полноту.

Итак, много потребно борьбы и тайного, невидимого труда. Должно всегда производить испытание помыслов, а изнемогшие чувства души нашей непрестанно упражнять в различении доброго и худого, ослабевшие душевные члены возгревать стремлением ума к Богу и тщанием, к Нему всегда прилепляясь умом своим, чтобы при помощи Божией благодати, по апостольскому изречению, быть в единый дух с Господом. Такую тайную борьбу, размышление о Господе и труде надобно иметь всем нам, и днем, и ночью, и при всяком исполнении заповеди, — молимся ли, или служим, или едим, или пьем, или другое что делаем.

И всякое предприемлемое нами благое упражнение в добродетели да совершается во славу Божию, а не окажется совершаемым к собственной славе нашей. Ибо всякое последование заповедям (только тогда) освящается и совершается нами чисто, (когда оно существует) при непрестанном памятовании о Господе, при страхе и любви к Богу. В таком случае поставим мы себя вдали от противника, который оскверняет совершение заповеди, сквернит труд наш и хочет привлечь (присвоить) его к себе, и тогда все, повелеваемое в заповедях, покажется нам удобным и легким, потому что любовь Божия в нас делает удобными заповеди и разрушает затруднительное в их соблюдении. Именно любовью к Богу произведены будут и удобство, и легкость (исполнения) заповедей. Ибо все усилие и тщание противника, как сказано, состоит в том, чтобы найти возможность отвлечь ум от памятования о Боге, от страха и любви ко Господу, употребив для сего земные приманки, или какими-нибудь благовидными мыслями отвратить ум к благам мнимым от блага истинного, то есть от любви к Богу. Ибо все, что ни делает человек хорошего, лукавый хочет очернить и осквернить, и усиливается примешать к заповеди собственные свои семена тщеславия, или самомнения, или ропота, или чего-либо подобного, чтобы не имело себе места доброе и хорошее, совершаемое смиренномудренно и усердно только для Бога. Итак, каждому потребно много ведения и рассуждения, чтобы ум смог распознавать козни и ухищрения лукавого и совершенно сделаться чуждым греха.

А чтобы не показалось иным, будто бы говорим что-либо от себя, докажем сие Святыми Писаниями. Написано, что Авель принес жертву от первородных овец… и от туков, и Каин, подобно ему, принес дары от плодов земли, — но не от первородных; и презре Бог, сказано, на жертвы Авелевы, а на дары Каиновы не внят (Быт. 4:4, 5). Итак, отсюда уже познаем, что можно и хорошее какое-нибудь дело сделать нерадиво, или небрежно, или так, что оно почему-либо не благоугодно Богу, а можно сделать его по воле Божией, тщательно, трезвенно, — для Бога; тогда, верно, окажется оно благоугодным пред Богом. И патриарх Авраам священнику Божию, Мелхиседеку, принес в дар лучшее из добычи, и за это получил от него благословения.

Что же этим гадательно дает уразуметь Дух, возводя нас к высшему созерцанию? Не то ли, что всегда должны мы приносить Богу высшее и первое, тук всего состава нашего, то есть самый ум, самое расположение, самый правый помысел наш, самую силу любви в душе нашей, начаток целого нашего человека, священную жертву сердца, лучшие и первые из правых помыслов, непрестанно упражняясь в памятовании о Боге, в размышлении и любви? Ибо таким образом можем ежедневно иметь приращение в любви Божественной силой Самого Бога. И тогда бремя праведности заповедей покажется для нас легким, и исполним их чисто и неукоризненно при содействии нам Самого Господа, своим к Нему стремлением, распаляемые верой, и любовью, и взысканием всех заповедей Его.

В рассуждении же видимых подвигов, касательно того, какое доброе дело есть первое и высшее, известно, возлюбленные, что все добродетели связаны между собой, и одна на другой держатся. Подобно некоей духовной цепи, все они одна от другой зависят: любовь — от радости, радость — от кротости, кротость — от смирения, смирение — от услужливости, услужливость — от упования, упование — от веры, вера — от послушания, послушание — от простоты. Как и с противной стороны худые дела связаны одно с другим: ненависть — с раздражительностью, раздражительность — с гордынею, гордыня — с тщеславием, тщеславие — с неверием, неверие — с нерадением, нерадение — с расслаблением, расслабление — с леностью, леность — с унынием, уныние — с нетерпеливостью, нетерпеливость — с сластолюбием, да и прочие члены порока находятся во взаимной между собой зависимости. Точно так и на доброй стороне добродетели взаимно одна от другой зависят.

Главное же во всяком добром рвении и верх добрых дел — это постоянное пребывание в молитве, которой можем ежедневно приобретать и прочие добродетели, испрашивая у Бога, потому что у Единого Бога благость. В молитве у удостоившихся Божественным посещением производится некое таинственное общение духовной деятельности и единение расположения самого ума в неизреченной любви к Господу. Небесные восторги любви, пламенная приверженность ежедневно вовлекают духовное в любовь к Богу у того, кто принуждает себя постоянно пребывать в молитвах, как сказано: Дал еси веселие в сердце моем (Пс. 4:8). И Господь говорит: Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17:21). А сие пребывание Царствия внутри нас что иное означает, как не небесное веселие духа, действенно производимое в душе достойной? Ибо если в Царстве Небесном наслаждение и радость, и духовное веселие в вечном свете будут иметь святые, то ещё здесь святые и верные души удостоиваются получить залог и начаток этого через действенное общение Духа. Сказано: Утешаяй нас о всякой скорби нашей, яко возмощи нам утешити сущыя во всякой скорби, утешением, имже утешаемся сами от Бога (2 Кор. 1:4), Но и сердце мое и плоть моя возрадовастася о Бозе живе (Пс. 83:3). Яко от тука и масти да исполнится душа моя (Пс. 62:6). Разумеется же здесь действенное веселие духа и утешение святыни. Прочие же предписания всех заповедей — то же, что члены при главе. Всецело предавшие себя Богу должны по мере сил исполнять их (заповеди), так как всем, очевидно, предлежит (предстоит) одна цель благочестия, о которой пространно уже говорили мы, приводя в подтверждение свидетельства Писания, а именно, чтобы по вере и великой ревности о всех добродетелях сподобиться нам исполнения Духом Святым, и приобрести совершенное освобождение от страстей, то есть очищение сердца, производимое в душах верных и благочестивых освящающим Духом. Потому каждый да посвящает себя добру в той мере, до какой простирается душевная любовь к Богу. И, наконец, если кто желает непрестанно молиться, то да пребывает он постоянно в молитве.

Каким же образом, — по замеченному выше и сказанному Господом: не тем ли паче Бог имать сотворити отмщение вопиющих к Нему день и нощь, (ибо говорится: глаголаше же и притчу, как подобает всегда молитися и … стужати), а равно и облечения в небесное оружие Духа, — сподобятся желающие и уверенные, что достигнут этого? Апостол сказал: Всякою молитвою и молением молящеся на всяко время духом, и в сие истое бдяще во всяком терпении, и молитве (Еф. 6:18). Итак, если кто из братии желает вступить в подвиг молитвенный из любви к небесным благам, то надлежит его допустить (разрешить ему), ибо он весьма достоин похвалы пред людьми и пред Богом. Таковому да будет с радостью дозволено единодушными братьями пребывать в молитве, чтобы и сами они могли получить награду от Бога за данное брату соизволение и доброе ему содействие. Только бы молящийся со всей трезвенностью, по совести испытывал сам себя, точно ли имеет непрестанное памятование, непрерывно ли бывает в подвиге, противясь всему, что питает злобу людей и излишние помыслы, принуждая ум стремиться ко Господу, и от Него ожидая благодатной зашиты, чтобы таким образом плоды его (келейной молитвы) делались к общему назиданию для всех явными ежедневно.

Кто имеет любовь ко Господу, хотя бы не было ещё в нем уязвления и горения любовью Божественной во время молитвы, но если делает он над собой усилия, подвизается и принуждает волю к этому труду, безусловно предавая себя небесной любви, стараясь приобрести истинную духовную молитву, по сказанному: дающий молитву молящемуся, — то тому с радостью да позволят пребывать в молитве прочие братия, а лучше сказать, да содействуют ему как помощники, признавая собственным своим приобретением преспеяние брата в совершеннейшем. И да не отвлекают его от молитвы, действуя по соперничеству и ревности, да не препятствуют началу прекрасного ревностного подвига, и да не прерывают доброго стремления к Богу. Бог, видя горячность взаимной любви, исполнит прошения всех, удовлетворяя каждого за правое и доброе изволение касательно друг друга. И сие особенно тщательно должно выполнять с великой рассудительностью вы, настоятели братии. Таким образом мыслей старайтесь вы приводить в порядок себя и живущих с вами братии, чтобы не встречал себе препятствия никто из тех, о ком выше сказано: подвигом подвизайтеся.

Потому пребывающий постоянно в молитве, как принял на себя самое главное дело, так должен принять обширнейший подвиг, великий труд и непрестанное старание. Постоянному пребыванию в молитве есть много греховных препятствий: сон, уныние, отяжеление тела, кружение помыслов, беспорядочность ума, нерадивость, нетерпение, расслабление и другие тонкие внушения злобы. За ними следуют скорби, восстания самых лукавых духов, которые ведут брань с душой, в действительности непрестанно взыскующей Бога, противоборствуют ей до крови и возбраняют приблизиться к Богу. Постоянно пребывающий в молитве должен мужаться со всей трезвенностью и тщательностью, и со всяким усилием души и тела, в терпении всякого рода.