Кризис республики и становление монархии

С конца II в. до н. э. Римская республика вступила в исторический период общественно-политических кризисов и военных конфликтов. Борьба за землю, которую постоянно — то легальными способами, то путем восстаний — вели беднейшие слои римской общины, приняла крайние формы открытого конфликта плебейских магистратур с патрицианским Сенатом. Благодаря агрессивной военной политике, делавшей из римского полиса средиземноморскую державу-империю, в Италии резко возросло количество рабов, занятых в частных хозяйствах и на общественных работах. Это привело к почти постоянным восстаниям рабов, крупнейшие из которых — Первое и Второе сицилийские восстания, восстание Спартака — едва не сокрушили военную и государственную машину Рима. В начале I в. до н. э. между Римом и прежде союзными жителями большинства областей Италии разразился конфликт в виде многолетней Союзнической войны (91–88 гг.), одним из результатов которой стало предоставление италикам прав римского гражданства, хотя с сохранением политического доминирования римлян. Наконец, итогом постоянно нараставших в своих проявлениях социальных противоречий внутри римского полиса стало размежевание на своего рода политические движения — партии оптиматов (выражавших интересы богатых и аристократически-республиканских слоев) и популяров (объединивших недовольных из новых легионеров, офицерства и люмпенизирующегося плебса). Противоречия и борьба между этими партиями были настолько сильны, что привели к почти постоянным, сменявшим одна другую гражданским войнам в Риме, которыми, в свою очередь, не замедляли всякий раз воспользоваться в личных интересах удачливые полководцы, военные вожди либо политики, использовавшие ситуацию для утверждения личной власти.

Разнородные конфликты и социальные противоречия, осложненные не очень удачными для Рима внешними войнами, создали качественно новую государственно-политическую ситуацию: государственная организация республики обнаружила свое несоответствие времени и главенствующим общественным настроениям, и Рим стал решительно двигаться в направлении к военной монархии эллинистического типа, с классическими образцами которой соприкоснулся в ходе восточных завоеваний. Несколько исторических факторов способствовали этому движению.

Во-первых, государственная организация республики сохраняла — в институтах магистратур, порой с очень значительными властными полномочиями — политическую возможность установления единоличной власти; как только реально слабела деятельность народных собраний (а это было естественно в многосоттысячной общине), магистраты, опираясь на народное недовольство властью аристократии — Сената, начинали доминировать в государстве. Во-вторых, непрестанные войны, вызванный ими рост армии, превращение ее с начала I в. до н. э. в практически постоянную, обогащавшуюся за счет войн, выдвигал видных полководцев в политические лидеры; а управление подчиненными провинциями давало им реальные возможности укрепления личной власти; военное руководство превратилось в самостоятельный государственный институт, едва ли не более важный, чем многие другие. В-третьих, Рим становился огромной державой — даже не средиземноморского, а уже мирового масштаба, и власть в такой империи уже по природе своей (в условиях античного общества) не могла быть построена иначе, чем на монархических началах. Кроме того, за годы войн и кризисов резко обозначилось социальное расслоение римского народа: формировались крупные земельные владения — латифундии, огромные состояния, дававшие возможность вести иной образ жизни (то, что позднее римские же историки назовут «падением нравов», выделяя чуть ли не как главную причину заката республиканской системы), а с другой стороны — массы люмпенизированного плебса, живущего в значительной степени за счет государственных раздач хлеба (только в Риме в сер. I в. до н. э. таких было 320 тысяч!). Социальная база старой республики была подорвана, и рост частных рабовладельческих хозяйств стал плодотворным социальным фоном для политической эволюции власти.

Главнейшим показателем кризиса республиканской организации стало формирование в I в. до н. э. института военно-политической диктатуры одного лица, которая стала в Риме почти постоянным институтом. Исторически первым этапом новой власти была диктатура Суллы (82–79 гг. до н. э.), видного военачальника и лидера оптиматов. Для выхода из кризиса Сенат предоставил Сулле исключительные полномочия «для написания законов и установления республики» в виде диктаторской власти. Однако это уже не была прежняя диктатура: Сулла получал диктаторство пожизненно, а кроме того, специальным законом (проведенным интеррексом) получил полную власть в отношении римских граждан. При Сулле были сокращены полномочия народных трибунов, изменены сферы деятельности некоторых магистратов. Аграрный закон, а также отпуск на волю 10 тыс. рабов репрессированных граждан с дарованием им прав римского гражданства, создали новую социальную базу для диктатуры. Вошли в практику расправы над гражданами и конфискации их имущества без судов, по спискам, составленным диктатором (т. н. проскрипции). Хотя политически деятельность Суллы была подчинена идее аристократического консерватизма, реально именно она сформировала новую власть.

Вторым этапом была военная диктатура Юлия Цезаря (45–44 гг. до н. э.). После развязанной им гражданской войны, в которой Цезарь, опираясь на верное ему войско, одержал победу, провозглашенный императором, Цезарь сосредоточил в одних руках наиболее значительные магистратуры: бессрочное диктаторство, пожизненную власть трибуна, цензорские полномочия, сохранив еще и права великого жреца-понтифика. Одновременно реально сократились полномочия Сената, деятельность народных собраний. Проведенная Цезарем аграрная реформа, согласно которой общественный фонд был практически переведен на положение индивидуальной собственности, сформировала большое число сторонников новой власти. После убийства Цезаря, организованного ярыми республиканцами, старый порядок окончательно расшатался. Необходимость скорейшего выхода из внутренних смут стимулировала передачу всей возможной власти одному из духовных наследников Цезаря — Октавиану Августу. Правление Октавиана Августа (30 г. до н. э. — 14 г. н. э.) стало завершающим этапом становления нового строя. Формально все учреждения и магистраты старой республики сохранились, но их полномочия менялись, а главное — важнейшие сосредоточились в одних руках. Сам Август последовательно закрепил, за собой звания императора (29 г.), первого сенатора — принцепса (28 г.), трибунскую власть (23 г.), должность консула (19 г.), проконсула провинций (23 г.), цензора (12 г. до н. э.), верховного понтифика (13 г. до н. э.). Власть Сената стала полностью зависеть от прерогатив принцепса, о народных собраниях только вспоминали. Активная законодательная деятельность Августа (присвоенный в 27 г. титул «благословенного» стал наследственным), внешне направленная на сохранение патриархального уклада и нравов «строгой республики», способствовала созданию и нового правового уклада будущей империи. Сложившийся в результате диктатуры и преобразований Августа государственно-политический уклад, вариант эллинистической монархии, получил название принципата. Такой строй сохранился в Римской империи примерно до конца III в.