К Коммунистическому Интернационалу 4 страница

248__________________________ В. И. ЛЕНИН

РЕЧЬ ОБ УСЛОВИЯХ ПРИЕМА В КОММУНИСТИЧЕСКИЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛ

30 ИЮЛЯ °⁹

Товарищи, Серрати сказал: у нас еще не изобретен сенсерометр, — это новое фран­цузское слово, обозначающее инструмент для измерения искренности: подобного инст­румента еще не изобрели. В таком инструменте мы и не нуждаемся, зато инструментом для определения направлений мы уже обладаем. В том и ошибка т. Серрати, о которой буду говорить впоследствии, что он оставил этот давно известный инструмент без при­менения.

О тов. Криспине скажу лишь несколько слов. Весьма сожалею, что он не присутст­вует. (Д и т м а н: «Он болен!».) Жаль. Его речь — один из важнейших документов, и эта речь точно выражает политическую линию правого крыла Независимой социал-демократической партии. Я буду говорить не о личных обстоятельствах и отдельных случаях, а об идеях, ясно выраженных в речи Криспина. Как я думаю, я сумею дока­зать, что вся эта речь была насквозь каутскианской речью и что тов. Криспин разделяет каутскианские взгляды на диктатуру пролетариата. На одну из реплик Криспин отве­тил: «Диктатура — не новость, о ней сказано уже в Эрфуртской программе». В Эр­фуртской программе¹¹⁰ ничего не сказано о диктатуре пролетариата; и история доказа­ла, что это не случайность. Когда в 1902— 1903 году мы вырабатывали первую про­грамму нашей партии, то перед нами все время был пример Эрфуртской программы, причем Плеханов, тот самый Плеха-

_______________ II КОНГРЕСС КОММУНИСТИЧЕСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛА_____________ 249

нов, который тогда правильно сказал: «Либо Бернштейн похоронит социал-демократию, либо социал-демократия его похоронит»¹¹¹, — Плеханов особенно под­черкивал именно то обстоятельство, что если в Эрфуртской программе нет речи о дик­татуре пролетариата, то это теоретически неправильно, а. практически является трусли­вой уступкой оппортунистам. И в нашу программу диктатура пролетариата включена с 1903 года.

Если тов. Криспин теперь говорит, что диктатура пролетариата — не новость, и до­бавляет: «Мы всегда стояли за завоевание политической власти», то это значит — об­ходить суть дела. Признают завоевание политической власти, но не диктатуру. Вся со­циалистическая литература, не только немецкая, но и французская и английская, дока­зывает, что вожди оппортунистических партий — например, в Англии Макдональд — сторонники завоевания политической власти. Все они, шутка ли сказать, искренние со­циалисты, но они — против диктатуры пролетариата! Коль скоро мы имеем хорошую, заслуживающую названия коммунистической, революционную партию, следует пропа­гандировать диктатуру пролетариата, в отличие от старого воззрения II Интернациона­ла. Это затушевал и замазал тов. Криспин, в чем и состоит основная ошибка, свойст­венная всем сторонникам Каутского.

«Мы — вожди, избранные массами», — продолжает тов. Криспин. Это — формаль­ная и неправильная точка зрения, ибо на последнем партийном съезде немецких «неза­висимых» нам очень ясно видна была борьба направлений. Нет нужды искать измери­теля искренности и шутить на эту тему, как тов. Серрати, чтобы установить тот про­стой факт, что борьба направлений должна существовать и существует: одно направле­ние — революционные, вновь пришедшие к нам рабочие, противники рабочей аристо­кратии; другое направление — рабочая аристократия, возглавляемая во всех цивилизо­ванных странах старыми вождями. Примыкает ли Криспин к направлению старых вож­дей и рабочей аристократии или к направлению новой революционной

250__________________________ В. И. ЛЕНИН

рабочей массы, которая против рабочей аристократии, — именно это тов. Криспин ос­тавил в неясности.

В каком тоне говорит тов. Криспин о расколе? Он сказал, что раскол является горь­кой необходимостью, и долго плакался по этому поводу. Это — совсем в духе Каутско­го. Откололись от кого? От Шейдемана? Ну, да! Криспин сказал: «Мы произвели рас­кол». Во-первых, вы его произвели слишком поздно! Уж если о том говорить, то при­ходится высказать это. А во-вторых, независимым следует не плакать об этом, но ска­зать: международный рабочий класс еще находится под гнетом рабочей аристократии и оппортунистов. Так обстоит дело и во Франции и Англии. Тов. Криспин мыслит о рас­коле не по-коммунистически, а совершенно в духе Каутского, который якобы не имеет влияния. Затем Криспин заговорил о высокой заработной плате. В Германии, мол, об­стоятельства таковы, что рабочим в сравнении с русскими рабочими и вообще восточ­ноевропейскими рабочими живется довольно хорошо. Революцию, по его словам, мож­но произвести лишь в том случае, если она «не слишком» ухудшит положение рабочих. Я спрашиваю, допустимо ли говорить в коммунистической партии в таком тоне? Это контрреволюционно. У нас в России жизненный уровень бесспорно ниже, чем в Герма­нии, а когда мы установили диктатуру, то в результате этого рабочие стали голодать больше, и их жизненный уровень опустился еще ниже. Победа рабочих невозможна без жертв, без временного ухудшения их положения. Мы должны говорить рабочим проти­воположное тому, что высказал Криспин. Желая подготовить рабочих к диктатуре и говоря им о «не слишком» большом ухудшении, забывают главное. А именно: что ра­бочая аристократия как раз и возникла, помогая «своей» буржуазии завоевывать импе­риалистским путем и душить целый мир, чтобы тем обеспечить себе лучший заработок. Если же теперь немецкие рабочие хотят творить дело революции, то они должны при­носить жертвы и не пугаться этого.

В общем всемирно-историческом смысле верно, что в отсталых странах какой-нибудь китайский кули

_______________ II КОНГРЕСС КОММУНИСТИЧЕСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛА_____________ 251

не в состоянии произвести пролетарскую революцию, но в немногих, более богатых странах, где, благодаря империалистскому грабежу, живется привольнее, говорить ра­бочим, что они должны бояться «слишком большого» обеднения, будет контрреволю­ционно. Следует говорить обратное. Рабочая аристократия, которая боится жертв, ко­торая опасается «слишком большого» обеднения во время революционной борьбы, не может принадлежать к партии. Иначе невозможна диктатура, особенно в западноевро­пейских странах.

Что говорит Криспин о терроре и насилии? Он сказал, что это — две вещи разные. Вероятно, такое различие возможно провести в учебнике социологии, но этого нельзя сделать в политической практике, особенно при германских обстоятельствах. Против людей, поступающих так, как немецкие офицеры при убийстве Либкнехта и Розы Люк­сембург, против людей вроде Стиннеса и Круппа, скупающих прессу, — против таких людей мы вынуждены пускать в ход насилие и террор. Разумеется, нет необходимости заранее объявлять, что мы непременно прибегнем к террору; но если немецкие офице­ры и капповцы останутся такими же, как теперь, если Крупп и Стиннес останутся таки­ми же, как теперь, то применение террора окажется неизбежным. Не только Каутский, но и Ледебур с Криспином говорят о насилии и терроре совершенно в контрреволюци­онном духе. Партия, пробавляющаяся такими идеями, не может участвовать в диктату­ре, это ясно.

Затем идет аграрный вопрос. Тут Криспин особенно разгорячился и задумал уличить нас в мелкобуржуазности; сделать что-нибудь для мелкого крестьянства за счет круп­ных землевладельцев, это, мол, — мелкобуржуазно. Крупных владельцев следует экс­проприировать, а землю передать товариществам. Это — воззрение педантическое. Даже в высокоразвитых странах, в том числе и в Германии, достаточно таких латифун­дий, таких земельных владений, которые обрабатываются не крупнокапиталистиче­ским, а полуфеодальным способом, от которых можно кое-что отрезать в пользу мел­ких крестьян, не нарушая хозяйства. Можно сохранить

252__________________________ В. И. ЛЕНИН

крупное производство и притом все же дать мелким крестьянам нечто, весьма для них существенное. К сожалению, об этом не думают, а на практике приходится это делать; иначе впадешь в ошибку. Это доказывается, например, книгой Варги (бывшего народ­ного комиссара народного хозяйства Венгерской Советской республики), который пи­шет, что установление пролетарской диктатуры почти ничего не изменило в венгерской деревне, что поденщики ничего не заметили, а мелкое крестьянство ничего не получи­ло. В Венгрии существуют крупные латифундии, в Венгрии на больших участках ве­дется полуфеодальное хозяйство. Всегда найдутся и должны найтись такие части круп­ных земельных владений, из которых можно кое-что дать мелким крестьянам, — пожа­луй, не в собственность, а в аренду, чтобы мелкому парцелльному крестьянину доста­лось что-нибудь из конфискованного владения. Иначе мелкий крестьянин и не заметит разницы между тем, что было прежде, и советской диктатурой. Если пролетарская го­сударственная власть не будет проводить этой политики, она не сможет удержаться.

Хоть Криспин и сказал: «Вы не можете отказать нам в революционной убежденно­сти», но я отвечу: я вам в ней решительно отказываю. Отказываю не в том смысле, что вы не хотели бы действовать революционно, а в том, что вы не умеете революционно мыслить. Бьюсь об заклад, что можно выбрать какую угодно комиссию из образован­ных людей, дать им десять книг Каутского и речь Криспина, и комиссия эта скажет: эта речь — насквозь каутскианская, она от начала до конца пропитана идеями Каутского. Все методы криспинской аргументации — насквозь каутскианские, а тут является Криспин и говорит: «Каутский не имеет больше никакого влияния в нашей партии». Может быть, никакого влияния на революционных рабочих, присоединившихся позд­нее. Но следует считать абсолютно доказанным тот факт, что Каутский оказал и до сих пор оказывает громадное влияние на Криспина, на весь ход мыслей, на все идеи тов. Криспина. Это доказывается речью последнего. Поэтому, не изобретая сенсе-

_______________ II КОНГРЕСС КОММУНИСТИЧЕСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛА_____________ 253

рометра или измерителя искренности, можно сказать: направление Криспина не соот­ветствует Коммунистическому Интернационалу. Говоря это, мы определяем направле­ние всего Коммунистического Интернационала.

Если товарищи Вайнкоп и Мюнценберг выразили неудовольствие по поводу того, что мы пригласили Независимую социалистическую партию и говорим с ее представи­телями, то я считаю это неправильным. Когда Каутский выступает против нас и пишет книги, то мы полемизируем с ним, как с классовым врагом. Но когда сюда является для переговоров Независимая социал-демократическая партия, выросшая благодаря прито­ку революционных рабочих, то мы должны говорить с ее представителями, ибо они представляют собой часть революционных рабочих. С немецкими «независимыми», с французами, с англичанами нам нельзя сразу столковаться об Интернационале. Тов. Вайнкоп доказывает каждой своей речью, что разделяет почти все заблуждения тов. Паннекука. Вайнкоп заявил, что не разделяет воззрений Паннекука, но речами своими доказывает обратное. В этом основная ошибка этой «левой» группы, но это вообще ошибка пролетарского движения, которое растет. Речи тт. Криспина и Дитмана на­сквозь пропитаны буржуазностью, с которой не подготовишь диктатуры пролетариата. Если тт. Вайнкоп и Мюнценберг идут еще далее в вопросе о Независимой социал-демократической партии, то мы с ними не солидарны.

У нас, конечно, нет измерителя искренности, как выразился Серрати, для испытания добросовестности людей, и мы вполне согласны в том, что дело не в суждении о людях, а в оценке ситуации. Жалею, что Серрати, хоть и говорил, а не сказал ничего нового. Его речь была из тех, какие мы слыхали и во II Интернационале.

Серрати был неправ, говоря: «Во Франции положение не революционно, в Германии — революционно, в Италии — революционно».

Но даже и в том случае, если бы ситуация была контрреволюционной, II Интерна­ционал ошибается

В. И. ЛЕНИН

и несет большую вину, не желая организовать революционную пропаганду и агитацию, ибо даже при нереволюционной ситуации можно и должно вести революционную про­паганду: это доказано всей историей партии большевиков. В этом-то и состоит разница между социалистами и коммунистами, что социалисты отказываются действовать так, как действуем мы при любой ситуации, а именно — вести революционную работу.

Серрати повторяет только то, что сказано Криспином. Мы не хотим сказать, что та­кого-то или такого-то числа непременно обязаны исключить Турати. Этот вопрос уже затронут Исполнительным Комитетом, и Серрати нам сказал: «Никаких изгнаний, но очистка партии». Мы просто должны сказать итальянским товарищам, что направле­нию Коммунистического Интернационала соответствует направление членов «L'Ordine Nuovo», а не теперешнее большинство руководителей социалистической партии и их парламентской фракции. Утверждают, будто они хотят защитить пролетариат от реак­ции. Чернов, меньшевики и многие другие в России тоже «защищают» пролетариат от реакции, что, однако, еще не довод за принятие их в нашу среду.

Поэтому мы должны сказать итальянским товарищам и всем партиям, имеющим правое крыло: эта реформистская тенденция не имеет ничего общего с коммунизмом.

Мы просим вас, итальянские товарищи, созвать съезд и предложить на нем наши те­зисы и резолюции. И я уверен, что итальянские рабочие пожелают остаться в Комму­нистическом Интернационале.

Краткий газетный отчет напечатан 31 июля 1920 г. в газете «Правда» №163

Впервые полностью напечатано в

1921 г. в книге «2-ой конгресс

Коммунистического Интернационала, Стенографи­ческий отчет», Петроград, 1921

Печатается по тексту книги,

сверенному с текстом немецкого

издания «Der zweite Kongrefi der

Kommunist. Internationale»

II КОНГРЕСС КОММУНИСТИЧЕСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛА_____________ 255

РЕЧЬ О ПАРЛАМЕНТАРИЗМЕ 2 АВГУСТА

Тов. Бордига, видимо, хотел защищать здесь точку зрения итальянских марксистов, но он, тем не менее, не ответил ни на один из аргументов, которые приводились здесь другими марксистами за парламентскую деятельность.

Тов. Бордига признал, что исторический опыт не создается искусственно. Он только что сказал нам, что борьбу нужно перенести в другую область. Разве он не знает, что всякий революционный кризис сопровождался парламентским кризисом? Он, правда, говорил о том, что борьбу нужно перенести в другую область, в Советы. Но т. Бордига сам признал, что Советы нельзя создать искусственно. Пример России доказывает, что Советы могут быть организованы или во время революции, или непосредственно перед революцией. Еще во времена Керенского Советы (именно меньшевистские Советы) были так организованы, что они никак не могли образовать из себя пролетарскую власть. Парламент есть продукт исторического развития, которого мы не можем вы­черкнуть из жизни, пока мы не настолько сильны, чтобы разогнать буржуазный парла­мент. Только являясь членом буржуазного парламента, можно, исходя из данных исто­рических условий, бороться против буржуазного общества и парламентаризма. То са­мое средство, которым буржуазия пользуется в борьбе, должно быть использовано и пролетариатом, — конечно, с совершенно иными целями. Вы

256__________________________ В. И. ЛЕНИН

не можете утверждать, что это не так, а если вы хотите это оспаривать, то должны тем самым вычеркнуть опыт всех революционных событий в мире.

Вы сказали, что и профессиональные союзы являются оппортунистическими, что и они представляют опасность; но, с другой стороны, вы сказали, что для профсоюзов нужно сделать исключение, так как они представляют собой рабочую организацию. Но это правильно только до известной степени. И в профсоюзах имеются очень отсталые элементы. Часть пролетаризированной мелкой буржуазии, отсталые рабочие и мелкие крестьяне — все эти элементы действительно думают, что в парламенте представлены их интересы; против этого нужно бороться работой в парламенте и на фактах показы­вать массам правду. Отсталые массы не проймешь теорией, им нужен опыт.

Это мы видели и в России. Мы были вынуждены созвать Учредительное собрание уже после победы пролетариата, чтобы доказать отсталому рабочему, что он через него ничего не достигнет. Нам пришлось для сравнения того и другого опыта конкретно противопоставить Советы учредилке и представить ему Советы, как единственный ис­ход.

Тов. Сухи, революционный синдикалист, защищал те же теории, но логика не на его стороне. Он сказал, что он не марксист, поэтому это само собой понятно. Но если вы, тов. Бордига, утверждаете, что вы — марксист, то от вас можно требовать больше ло­гики. Нужно знать, каким образом можно разбить парламент. Если вы можете это сде­лать путем вооруженного восстания во всех странах — это очень хорошо. Вы знаете, что мы в России не только в теории, но и на практике доказали нашу волю разрушить буржуазный парламент. Но вы упустили из виду тот факт, что это невозможно без до­вольно длительной подготовки и что в большинстве стран еще невозможно одним уда­ром разрушить парламент. Мы вынуждены вести борьбу в парламенте для разрушения парламента. Условия, которые определяют политическую линию всех классов совре­менного общества, вы заменяете вашей революционной

_______________ II КОНГРЕСС КОММУНИСТИЧЕСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛА_____________ 257

волей и потому забываете, что мы, чтобы разрушить буржуазный парламент в России, сперва должны были созвать Учредительное собрание даже после нашей победы. Вы сказали: «Правда, что русская революция является примером, не соответствующим ус­ловиям Западной Европы». Но вы не привели ни одного веского аргумента, чтобы до­казать нам это. Мы прошли через период буржуазной демократии. Мы быстро прошли через него в то время, когда мы были вынуждены агитировать за выборы в Учреди­тельное собрание. И позднее, когда рабочий класс уже получил возможность захватить власть, крестьянство еще верило в необходимость буржуазного парламента.

Считаясь с этими отсталыми элементами, мы должны были объявить выборы и по­казать массам на примере, на фактах, что это Учредительное собрание, избранное во время величайшей всеобщей нужды, не выражает чаяний и требований эксплуатируе­мых классов. Тем самым конфликт между Советской и буржуазной властью стал впол­не ясен не только для нас, для авангарда рабочего класса, но и для громадного боль­шинства крестьянства, для мелких служащих, мелкой буржуазии и т. п. Во всех капита­листических странах существуют отсталые элементы рабочего класса, которые убеж­дены, что парламент является истинным представителем народа, и не видят, что там применяются нечистые средства. Говорят, что это орудие, при помощи которого бур­жуазия обманывает массы. Но этот аргумент должен быть обращен против вас, и он об­ращается против ваших тезисов. Как вы обнаружите перед действительно отсталыми, обманутыми буржуазией массами истинный характер парламента? Если вы в него не войдете, как вы разоблачите тот или иной парламентский маневр, позицию той или иной партии, если вы будете вне парламента? Если вы марксисты, вы должны признать, что взаимоотношения классов в капиталистическом обществе и взаимоотношения пар­тий тесно связаны между собой. Как, повторяю, покажете вы все это, если вы не будете членами парламента, если вы откажетесь от парламентской деятельности? История

258__________________________ В. И. ЛЕНИН

русской революции ясно показала, что широких масс рабочего класса, крестьянства, мелких служащих нельзя было бы убедить никакими аргументами, если бы они не уве­рились на собственном опыте.

Здесь было сказано, что мы теряем много времени, принимая участие в парламент­ской борьбе. Можно ли себе представить какое-либо учреждение, в котором все классы принимали бы в такой же мере участие, как в парламенте? Этого нельзя создать искус­ственно. Если все классы втягиваются в участие в парламентской борьбе, то это проис­ходит потому, что классовые интересы и конфликты получают свое отражение в пар­ламенте. Если бы возможно было повсюду сразу организовать, допустим, решающую всеобщую стачку, чтобы одним разом сбросить капитализм, тогда революция уже про­изошла бы в различных странах. Но нужно считаться с фактами, а парламент представ­ляет собой арену классовой борьбы. Тов. Бордига и те, кто стоят на его точке зрения, должны сказать массам правду. Германия — лучший пример тому, что коммунистиче­ская фракция в парламенте возможна, и поэтому вы должны были бы открыто сказать массам: мы слишком слабы, чтобы создать партию с крепкой организацией. Такова бы­ла бы правда, которую нужно было бы сказать. Но если бы вы сознались массам в этой своей слабости, они превратились бы не в ваших сторонников, а в ваших противников, в сторонников парламентаризма.

Если вы скажете: «Товарищи рабочие, мы настолько слабы, что мы не можем соз­дать достаточно дисциплинированную партию, которая сумела бы заставить депутатов подчиняться партии», тогда рабочие покинут вас, так как они скажут себе: «Как мы по­строим диктатуру пролетариата с такими слабыми людьми?».

Вы очень наивны, если думаете, что в день победы пролетариата — интеллигенция, средний класс, мелкая буржуазия станут коммунистическими.

Если у вас нет этой иллюзии, вы должны уже теперь подготовлять пролетариат к то­му, чтобы провести свою линию. Ни в одной области государственной работы

II КОНГРЕСС КОММУНИСТИЧЕСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛА

вы не найдете исключения из этого правила. На другой день после революции вы по­всюду увидите оппортунистических адвокатов, называющих себя коммунистами, мел­ких буржуа, не признающих ни дисциплины коммунистической партии, ни дисципли­ны пролетарского государства. Если вы не подготовите рабочих к созданию действи­тельно дисциплинированной партии, которая заставит всех своих членов подчиняться ее дисциплине, то вы никогда не подготовите диктатуры пролетариата. Я думаю, что вы поэтому не хотите признать, что именно слабость очень многих новых коммунисти­ческих партий заставляет их отрицать парламентскую работу. Я убежден, что громад­ное большинство действительно революционных рабочих последует за нами и выска­жется против ваших антипарламентаристских тезисов.

Краткий газетный отчет

напечатан 3 августа в «Красной Газете» (Петроград) №170

Впервые полностью напечатано

в 1921 г. в книге «2-ой конгресс

Коммунистического Интернационала.

Стенографический отчет»,

Петроград, 1921

Печатается по тексту книги,

сверенному с текстом немецкого

издания «Der zweite Kongrefi der

Kommunist. Internationale»

260__________________________ В. И. ЛЕНИН

РЕЧЬ О ВХОЖДЕНИИ В БРИТАНСКУЮ РАБОЧУЮ ПАРТИЮ 6 АВГУСТА¹¹²

Товарищи, тов. Галлахер начал свою речь с выражения сожаления по поводу того, что мы здесь вынуждены в сотый и тысячный раз слышать фразы, которые тов. Мак-Лейн и другие английские товарищи уже тысячи раз повторяли в речах, газетах и жур­налах. Я полагаю, что жалеть об этом не приходится. Метод старого Интернационала заключался в том, чтобы отдавать подобные вопросы на решение отдельным партиям заинтересованных стран. Это было в корне ошибочно. Весьма возможно, что мы не вполне точно знаем условия в той или иной партии, но здесь дело идет о принципиаль­ном обосновании тактики коммунистической партии. Это очень важно, и мы от имени III Интернационала должны ясно изложить здесь коммунистическую точку зрения.

Раньше всего я хотел бы отметить допущенную тов. Мак-Лейн небольшую неточ­ность, с которой нельзя согласиться. Он называет Рабочую партию политической орга­низацией тред-юнионистского движения. Он затем повторил это еще раз: Рабочая пар­тия «есть политическое выражение профессионального движения». Такое мнение я не­сколько раз встречал в газете Британской социалистической партии. Это не верно, и отчасти это вызывает оппозицию, в известной степени вполне справедливую, со сторо­ны английских революционных рабочих. Действительно, понятия «политическая орга­низация тред-юнионистского движения» или

_______________ II КОНГРЕСС КОММУНИСТИЧЕСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛА_____________ 261

«политическое выражение» этого движения — являются ошибочными. Конечно, Рабо­чая партия большею частью состоит из рабочих. Однако является ли партия действи­тельно политической рабочей партией или нет, это зависит не только от того, состоит ли она из рабочих, но также от того, кто ею руководит и каково содержание ее дейст­вий и ее политической тактики. Только это последнее и определяет, имеем ли мы перед собой действительно политическую партию пролетариата. С этой единственно пра­вильной точки зрения Рабочая партия является насквозь буржуазной партией, ибо хотя она и состоит из рабочих, но руководят ею реакционеры, — самые худшие реакционе­ры, действующие вполне в духе буржуазии; это — организация буржуазии, сущест­вующая для того, чтобы с помощью английских Носке и Шейдеманов систематически обманывать рабочих.

Но вот перед нами и другая точка зрения, защищаемая тов. Сильвией Панкхерст и тов. Галлахером, выявляющая их мнение по этому вопросу. В чем заключалось содер­жание речей Галлахера и многих его друзей? Они говорят нам: мы недостаточно связа­ны с массами, но возьмите Британскую социалистическую партию, она имеет до сих пор еще худшую связь с массами, она очень слаба. И тов. Галлахер рассказал нам здесь, как он и его товарищи действительно превосходно организовали революционное дви­жение в Глазго, в Шотландии и как они во время войны тактически очень хорошо ма­неврировали, как они умело оказывали поддержку мелкобуржуазным пацифистам Рам-сею Макдональду и Сноудену, когда они приезжали в Глазго, чтобы путем этой под­держки организовать крупное массовое движение против войны.

Наша цель именно и состоит в том, чтобы это превосходное новое революционное движение, представленное тов. Галлахером и его друзьями, ввести в коммунистиче­скую партию с настоящей коммунистической, т. е. марксистской, тактикой. В этом сей­час наша задача. С одной стороны, Британская социалистическая партия слишком сла­ба и не умеет как следует вести агитацию

262__________________________ В. И. ЛЕНИН

среди масс; с другой стороны, мы имеем молодые революционные элементы, так хо­рошо представленные здесь тов. Галлахером, которые хотя и находятся в связи с мас­сами, но не являются политической партией, будучи, в этом смысле, еще слабее Бри­танской социалистической партии, и совершенно не умеют организовать своей полити­ческой работы. При таком положении мы должны совершенно откровенно высказать наше мнение о правильной тактике. Когда тов. Галлахер, говоря о Британской социали­стической партии, сказал, что она «безнадежно реформистская» (hopelessly reformist), он, несомненно, преувеличил. Но общий смысл и содержание всех принятых нами здесь резолюций с абсолютной определенностью показывают, что мы требуем измене­ния тактики Британской социалистической партии в этом духе, и единственно верная тактика друзей Галлахера будет заключаться — в безотлагательном вступлении их в коммунистическую партию с целью перестроить ее тактику в духе принятых здесь ре­золюций. Если у вас так много сторонников, что вы можете в Глазго устраивать массо­вые народные собрания, то вам нетрудно будет вовлечь в партию более десятка тысяч. Последний конгресс Британской социалистической партии, происходивший в Лондоне 3— 4 дня тому назад, постановил переименовать партию в коммунистическую и внес в программу пункт об участии в парламентских выборах и вхождении в Рабочую партию. На конгрессе были представлены десять тысяч организованных членов. Для шотланд­ских товарищей было бы поэтому совсем нетрудно вовлечь в эту «Коммунистическую партию Великобритании» более десятка тысяч революционных рабочих, которые луч­ше владеют искусством работы среди масс, и таким путем изменить старую тактику Британской социалистической партии в духе более удачной агитации, в духе более ре­волюционного действия. Тов. Сильвия Панкхерст несколько раз указывала в комиссии на то, что в Англии нужны «левые». Я, конечно, ответил, что это совершенно верно, но только не нужно пересаливать в «левизне». Она, далее, говорила, что «мы лучшие

_______________ II КОНГРЕСС КОММУНИСТИЧЕСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛА_____________ 263

пионеры, но пока больше шумим (noisy)». Я понимаю это вовсе не в плохом смысле, а в хорошем смысле слова — что они лучше умеют вести революционную агитацию. Это мы ценим и должны ценить. Это мы выразили во всех своих резолюциях, ибо мы всегда подчеркиваем, что мы можем признать партию рабочей партией тогда, и только тогда, если она действительно связана с массами и борется против старых, насквозь прогнив­ших вождей, как против стоящих на правом фланге шовинистов, так и против тех, ко­торые занимают промежуточную позицию, вроде правых независимых в Германии. Во всех наших резолюциях мы это десять и больше раз утверждали и повторяли, и это именно значит, что мы требуем преобразования старой партии в смысле ее более тес­ной связи с массами.

Сильвия Панкхерст еще спрашивала: «Допустимо ли вхождение коммунистической партии в другую политическую партию, входящую в свою очередь во II Интернацио­нал?». И отвечала, что это невозможно. Нужно иметь в виду, что Английская рабочая партия находится в особо своеобразных условиях: это очень оригинальная партия, или, вернее, вовсе не партия в обычном смысле этого слова. Она состоит из членов всех профессиональных организаций, насчитывая сейчас около четырех миллионов членов, и дает достаточно свободы всем политическим партиям, входящим в ее состав. В нее входит таким образом огромная масса английских рабочих, находящаяся на поводу у худших буржуазных элементов, у социал-предателей, еще худших, чем Шейдеман, Носке и им подобные господа. Но в то же время Рабочая партия допускает, чтобы Бри­танская социалистическая партия находилась в ее рядах и чтобы эта последняя имела свои печатные органы, в которых члены той же Рабочей партии свободно и откровенно могут заявлять, что вожди партии являются социал-предателями. Тов. Мак-Лейн точно цитировал подобные заявления Британской социалистической партии. Я также могу удостоверить, что в газете Британской социалистической партии «Call» я читал, что вожди