II коммунисты и независимцы в Германии 4 страница

46___________________________ В. И. ЛЕНИН

здесь как доктринеры революции, никогда в настоящей революции не участвовавшие, или в историю революций не вдумавшиеся, или наивно принимающие субъективное «отрицание» известного реакционного учреждения за действительное его разрушение совместными силами целого ряда объективных факторов. Самое верное средство дис­кредитировать новую политическую (и не только политическую) идею и повредить ей состоит в том, чтобы, во имя защиты ее, довести ее до абсурда. Ибо всякую истину, ес­ли ее сделать «чрезмерной» (как говорил Дицген-отец), если ее преувеличить, если ее распространить за пределы ее действительной применимости, можно довести до абсур­да, и она даже неизбежно, при указанных условиях, превращается в абсурд. Именно та­кую медвежью услугу оказывают голландские и немецкие левые новой истине о пре­восходстве Советской власти над буржуазно-демократическими парламентами. Разуме­ется, кто стал бы говорить по-старому и вообще, что отказ от участия в буржуазных парламентах ни при каких условиях недопустим, тот был бы не прав. Пытаться дать здесь формулировку условий, при которых бойкот полезен, я не могу, ибо задача этой статьи гораздо более скромная: учесть русский опыт в связи с некоторыми злободнев­ными вопросами интернациональной коммунистической тактики. Русский опыт дал нам одно удачное и правильное (1905), другое ошибочное (1906) применение бойкота большевиками. Анализируя первый случай, мы видим: удалось не допустить созыва реакционной властью реакционного парламента в обстановке, когда с исключительной быстротой нарастало внепарламентское (в частности стачечное) революционное дейст­вие масс, когда никакой поддержки ни единый слой пролетариата и крестьянства реак­ционной власти оказывать не мог, когда влияние на широкие, отсталые массы револю­ционный пролетариат обеспечивал себе стачечной борьбой и аграрным движением. Со­вершенно очевидно, что к европейским современным условиям этот опыт неприме­ним. Совершенно очевидно также, — на основании изложенных выше доводов, — что защита, хотя бы

ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ «ЛЕВИЗНЫ» В КОММУНИЗМЕ_________________ 47

условная, отказа от участия в парламентах голландцами и «левыми» в корне непра­вильна и вредна для дела революционного пролетариата.

В Западной Европе и Америке парламент сделался особенно ненавистным передови­кам-революционерам из рабочего класса. Это бесспорно. Это вполне понятно, ибо трудно себе представить нечто более гнусное, подлое, изменническое, чем поведение гигантского большинства социалистических и социал-демократических депутатов в парламенте за время войны и после нее. Но было бы не только неразумно, а прямо пре­ступно поддаваться этому настроению при решении вопроса, как следует бороться с общепризнанным злом. Во многих странах Западной Европы революционное настрое­ние является теперь, можно сказать, «новинкой» или «редкостью», которой слишком долго, тщетно, нетерпеливо ждали, и может быть поэтому так легко уступают настрое­нию. Конечно, без революционного настроения в массах, без условий, способствующих росту такого настроения, революционной тактике не претвориться в действие, но мы в России слишком долгим, тяжелым, кровавым опытом убедились в той истине, что на одном революционном настроении строить революционной тактики нельзя. Тактика должна быть построена на трезвом, строго объективном учете всех классовых сил дан­ного государства (и окружающих его государств, и всех государств, в мировом мас­штабе), а также на учете опыта революционных движений. Проявить свою «революци­онность» одной только бранью по адресу парламентского оппортунизма, одним только отрицанием участия в парламентах очень легко, но именно потому, что это слишком легко, это — не решение трудной и труднейшей задачи. Создать действительно рево­люционную парламентскую фракцию в европейских парламентах — гораздо труднее, чем в России. Конечно. Но это есть лишь частное выражение той общей истины, что России в конкретной, исторически чрезвычайно оригинальной ситуации 1917 года было легко начать социалистическую революцию, тогда как продолжать ее и довести ее до конца России

48___________________________ В. И. ЛЕНИН

будет труднее, чем европейским странам. Мне еще в начале 1918 года пришлось указы­вать на это обстоятельство, и двухлетний опыт после того вполне подтвердил правиль­ность такого соображения. Таких специфических условий, как: 1) возможность соеди­нить советский переворот с окончанием, благодаря ему, империалистской войны, неве­роятно измучившей рабочих и крестьян; 2) возможность использовать на известное время смертельную борьбу двух всемирно-могущественных групп империалистских хищников, каковые группы не могли соединиться против советского врага; 3) возмож­ность выдержать сравнительно долгую гражданскую войну, отчасти благодаря гигант­ским размерам страны и худым средствам сообщения; 4) наличность такого глубокого буржуазно-демократического революционного движения в крестьянстве, что партия пролетариата взяла революционные требования у партии крестьян (с.-р., партии, резко враждебной, в большинстве своем, большевизму) и сразу осуществила их благодаря завоеванию политической власти пролетариатом; — таких специфических условий в Западной Европе теперь нет и повторение таких или подобных условий не слишком легко. Вот почему, между прочим, — помимо ряда других причин, — начать социали­стическую революцию Западной Европе труднее, чем нам. Пытаться «обойти» эту трудность, «перескочив» через трудное дело использования в революционных целях реакционных парламентов, есть чистейшее ребячество. Вы хотите создать новое обще­ство? и вы боитесь трудностей при создании хорошей парламентской фракции из убе­жденных, преданных, героических коммунистов в реакционном парламенте! Разве же это не ребячество? Если Карл Либкнехт в Германии и 3. Хёглунд в Швеции умели даже без массовой поддержки снизу дать образцы действительно революционного использо­вания реакционных парламентов, то как же это быстро растущая массовая революци­онная партия, в обстановке послевоенного разочарования и озлобления масс, не в силах выковать себе коммунистической фракции в худших парламентах?! Именно потому, что отсталые

___________________ ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ «ЛЕВИЗНЫ» В КОММУНИЗМЕ_________________ 49

массы рабочих и — еще более — мелких крестьян в Западной Европе гораздо сильнее, чем. в России, пропитаны буржуазно-демократическими и парламентскими предрас­судками, именно поэтому только извнутри таких учреждений, как буржуазные парла­менты, могут (и должны) коммунисты вести длительную, упорную, ни перед какими трудностями не останавливающуюся борьбу разоблачения, рассеяния, преодоления этих предрассудков.

Немецкие «левые» жалуются на плохих «вождей» их партии и впадают в отчаяние, договариваясь до смешного «отрицания» «вождей». Но в условиях, когда часто прихо­дится прятать «вождей» в подполье, выработка хороших, надежных, испытанных, ав­торитетных «вождей» дело особенно трудное, и успешно преодолеть эти трудности нельзя без соединения легальной и нелегальной работы, без испытания «вождей», ме­жду прочим, и на парламентской арене. Критику — и самую резкую, беспощадную, не­примиримую критику — следует направлять не против парламентаризма или парла­ментской деятельности, а против тех вождей, которые не умеют — и еще более тех, кои не хотят — использовать парламентских выборов и парламентской трибуны по­революционному, по-коммунистически. Только такая критика — соединенная, конеч­но, с изгнанием вождей негодных и с заменой их пригодными — будет полезной и пло­дотворной революционной работой, воспитывающей одновременно и «вождей», чтобы они были достойны рабочего класса и трудящихся масс, — и массы, чтобы они научи­лись разбираться правильно в политическом положении и понимать нередко очень сложные и запутанные задачи, которые из этого положения вытекают.

Я имел слишком мало возможности ознакомиться с «левым» коммунизмом в Италии. Несомненно, тов. Бордига и его фракция «коммунистов-бойкотистов» (Comunista astensionista) неправ, защищая не­участие в парламенте. Но в одном пункте он, мне кажется, прав — насколько можно судить по двум но­мерам его газеты «Совет» («II Soviet»²⁹ №№ 3 и 4, 18. I. и 1. П. 1920), по четырем книжкам прекрасного журнала т-ща Серрати: «Коммунизм» («Comunismo»³⁰ №№ 1—4, 1. X. — 30. XI. 1919) и по отрывочным номерам итальянских буржуазных газет, с которыми мне удалось ознакомиться. Именно, тов. Бордига и его фракция правы в нападках на Турати и его единомышленников, которые остаются в партии, при-

50___________________________ В. И. ЛЕНИН

VIII НИКАКИХ КОМПРОМИССОВ?

Мы видели, в цитате из франкфуртской брошюры, с какой решительностью выдви­гают «левые» этот лозунг. Печально видеть, как люди, несомненно считающие себя марксистами и желающие быть марксистами, забыли основные истины марксизма. Вот что писал в 1874 году против манифеста 33-х коммунаров-бланкистов Энгельс, при­надлежащий, подобно Марксу, к тем редким и редчайшим писателям, у которых в каж­дой фразе каждой крупной их работы есть замечательная глубина содержания:

««... Мы — коммунисты» (писали в своем манифесте коммунары-бланкисты) «потому, что хотим достигнуть своей цели, не останавливаясь на промежуточных станциях, не идя на компромиссы, которые только отдаляют день победы и удлиняют период рабства».

Немецкие коммунисты являются коммунистами потому, что они через все промежу­точные станции и компромиссы, созданные не ими, а ходом исторического развития, ясно видят и постоянно преследуют конечную цель: уничтожение классов и создание такого общественного строя, при котором не будет более места частной собственности на землю и на все средства производства. 33 бланкиста являются коммунистами пото­му, что они воображают, что раз они хотят перескочить через промежуточные станции и компромиссы, то и дело в шляпе, и что если — в чем они твердо уверены —

знавшей Советскую власть и диктатуру пролетариата, остаются членами парламента и продолжают свою вреднейшую, старую, оппортунистическую политику. Конечно, терпя это, тов. Серрати и вся Итальян­ская социалистическая партия³¹ делают ошибку, которая грозит таким же глубоким вредом и опасно­стью, как в Венгрии, где венгерские господа Турати саботировали извнутри и партию, и Советскую власть³². Такое ошибочное, непоследовательное или бесхарактерное, отношение к оппортунистам-парламентариям, с одной стороны, порождает «левый» коммунизм, с другой стороны, до известной сте­пени оправдывает его существование. Тов. Серрати явно неправ, обвиняя в «непоследовательности» де­путата Турати («Comunismo» № 3), тогда как непоследовательна именно Итальянская социалистическая партия, терпя таких оппортунистов-парламентариев, как Турати и К⁰.

___________________ ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ «ЛЕВИЗНЫ» В КОММУНИЗМЕ_________________ 51

на этих днях «начнется», и власть очутится в их руках, то послезавтра «коммунизм бу­дет введен». Следовательно, если этого нельзя сделать сейчас же, то и они не коммуни­сты.

Что за детская наивность — выставлять собственное нетерпение в качестве теорети­ческого аргумента!» (Фр. Энгельс. «Программа коммунаров-бланкистов»³³, из немец­кой с.-д. газеты «Volksstaat»³⁴, 1874, № 73, в сборнике: «Статьи 1871—1875 гг.», русск. пер., Петроград, 1919, стр. 52—53).

Энгельс в той же статье выражает свое глубокое уважение к Вальяну и говорит о «неоспоримой заслуге» Вальяна (который был, подобно Геду, крупнейшим вождем ме­ждународного социализма, до их измены социализму в августе 1914 года). Но явную ошибку Энгельс не оставляет без подробного разбора. Конечно, революционерам очень молодым и неопытным, а равно мелкобуржуазным революционерам даже очень поч­тенного возраста и очень опытным, кажется чрезвычайно «опасным», непонятным, не­правильным «разрешать компромиссы». И многие софисты рассуждают (будучи сверх или чересчур «опытными» политиканами) именно так, как упомянутые т-щем Ленсбери английские вожди оппортунизма: «если большевикам разрешается такой-то компро­мисс, то почему же нам не разрешить любые компромиссы?». Но пролетарии, воспи­танные на многократных стачках (чтобы взять одно только это проявление классовой борьбы), обыкновенно прекрасно усваивают глубочайшую (философскую, историче­скую, политическую, психологическую) истину, изложенную Энгельсом. Каждый про­летарий переживал стачку, переживал «компромиссы» с ненавистными угнетателями и эксплуататорами, когда рабочим приходилось браться за работу либо ничего не достиг­нув, либо соглашаясь на частичное удовлетворение их требований. Каждый пролета­рий, благодаря той обстановке массовой борьбы и резкого обострения классовых про­тивоположностей, в которой он живет, наблюдает разницу между компромиссом, вы­нужденным объективными условиями (у стачечников бедна касса, нет поддержки со стороны, они

52___________________________ В. И. ЛЕНИН

изголодались и измучились до невозможности), — компромиссом, нисколько не уменьшающим революционной преданности и готовности к дальнейшей борьбе рабо­чих, заключавших такой компромисс, — и, с другой стороны, компромиссом предате­лей, которые сваливают на объективные причины свое шкурничество (штрейкбрехеры тоже заключают «компромисс»!), свою трусость, свое желание подслужиться капита­листам, свою податливость запугиваниям, иногда уговорам, иногда подачкам, иногда лести со стороны капиталистов (таких компромиссов предателей особенно много дает история английского рабочего движения со стороны вождей английских тред-юнионов, но в той или иной форме почти все рабочие во всех странах наблюдали аналогичное явление).

Разумеется, бывают единичные случаи исключительно трудные и сложные, когда лишь с величайшими усилиями удается правильно определить действительный харак­тер того или иного «компромисса», — как бывают случаи убийства, когда очень нелег­ко решить, было ли это вполне справедливое и даже обязательное убийство (например, необходимая оборона), или непростительная небрежность, или даже тонко проведен­ный коварный план. Разумеется, в политике, где дело идет иногда о крайне сложных — национальных и интернациональных — взаимоотношениях между классами и партия­ми, очень много случаев будет гораздо более трудных, чем вопрос о законном «ком­промиссе» при стачке или о предательском «компромиссе» штрейкбрехера, изменника вождя и т. п. Сочинить такой рецепт или такое общее правило («никаких компромис­сов»!), которое бы годилось на все случаи, есть нелепость. Надо иметь собственную голову на плечах, чтобы в каждом отдельном случае уметь разобраться. В том-то и со­стоит, между прочим, значение партийной организации и партийных вождей, заслужи­вающих этого звания, чтобы длительной, упорной, разнообразной, всесторонней рабо-

* той всех мыслящих представителей данного класса

В каждом классе, даже в условиях наиболее просвещенной страны, даже в самом передовом и об­стоятельствами момента доставленном в положение исключительно высокого подъема всех душевных сил, всегда есть — и, пока существуют классы, пока полностью не укрепилось, не упрочилось, не разви­лось на своей собственной основе бесклассовое общество, неизбежно будут — представители класса не

___________________ ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ «ЛЕВИЗНЫ» В КОММУНИЗМЕ_________________ 53

вырабатывать необходимые знания, необходимый опыт, необходимое — кроме знания и опыта — политическое чутье, для быстрого и правильного решения сложных полити­ческих вопросов.

Наивные и совсем неопытные люди воображают, что достаточно признать допусти­мость компромиссов вообще, — и будет стерта всякая грань между оппортунизмом, с которым мы ведем и должны вести непримиримую борьбу, — и революционным мар­ксизмом, или коммунизмом. Но таким людям, если они еще не знают, что все грани и в природе и в обществе подвижны и до известной степени условны, нельзя ничем помочь кроме длительного обучения, воспитания, просвещения, политического и житейского опыта. В практических вопросах политики каждого отдельного или специфического исторического момента важно уметь выделить те, в которых проявляется главнейший вид недопустимых, предательских, воплощающих губительный для революционного класса оппортунизм, компромиссов и на разъяснение их, на борьбу с ними направить все усилия. Во время империалистской войны 1914 — 1918 годов между двумя группа­ми одинаково разбойнических и хищнических стран таким главнейшим, основным ви­дом оппортунизма был социал-шовинизм, т. е. поддержка «защиты отечества», которая на деле равнялась в такой войне защите грабительских интересов «своей» буржуазии. После войны — защита грабительской «Лиги наций»³⁵; защита прямых или косвенных союзов с буржуазией своей страны против революционного пролетариата и «советско­го» движения; защита буржуазной демократии и буржуазного парламентаризма против «Советской власти»; — таковы были главнейшие проявления тех недопустимых и пре­дательских компромиссов, которые, в сумме своей,

мыслящие и мыслить не способные. Капитализм не был бы угнетающим массы капитализмом, если бы это не было так.

54___________________________ В. И. ЛЕНИН

давали губительный для революционного пролетариата и для его дела оппортунизм.

«... Со всей решительностью отклонить всякий компромисс с другими партиями... всякую политику лавирования и соглашательства», —

пишут германские левые в франкфуртской брошюре.

Удивительно, что при таких взглядах эти левые не выносят решительного осуждения большевизму! Не может же быть, чтобы германские левые не знали, что вся история большевизма, и до и после Октябрьской революции, полна случаями лавирования, со­глашательства, компромиссов с другими и в том числе с буржуазными партиями!

Вести войну за свержение международной буржуазии, войну во сто раз более труд­ную, длительную, сложную, чем самая упорная из обыкновенных войн между государ­ствами, и наперед отказываться при этом от лавирования, от использования противоре­чия интересов (хотя бы временного) между врагами, от соглашательства и компромис­сов с возможными (хотя бы временными, непрочными, шаткими, условными) союзни­ками, разве это не безгранично смешная вещь? Разве это не похоже на то, как если бы при трудном восхождении на неисследованную еще и неприступную доныне гору мы заранее отказались от того, чтобы идти иногда зигзагом, возвращаться иногда назад, отказываться от выбранного раз направления и пробовать различные направления? И людей, которые до такой степени малосознательны и неопытны (хорошо еще, если это объясняется их молодостью: молодежи сам бог велел говорить в течение известного времени подобные глупости), могли поддерживать — все равно, прямо или косвенно, открыто или прикрыто, целиком или отчасти — некоторые члены голландской комму­нистической партии!!

После первой социалистической революции пролетариата, после свержения буржуа­зии в одной стране, пролетариат этой страны надолго остается слабее, чем буржуазия, просто уже в силу ее громадных интернациональных связей, а затем в силу стихийного и постоянного восстановления, возрождения капитализма и бур-

___________________ ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ «ЛЕВИЗНЫ» В КОММУНИЗМЕ_________________ 55

жуазии мелкими товаропроизводителями свергнувшей буржуазию страны. Победить более могущественного противника можно только при величайшем напряжении сил и при обязательном, самом тщательном, заботливом, осторожном, умелом использова­нии как всякой, хотя бы малейшей, «трещины» между врагами, всякой противополож­ности интересов между буржуазией разных стран, между разными группами или вида­ми буржуазии внутри отдельных стран, — так и всякой, хотя бы малейшей, возможно­сти получить себе массового союзника, пусть даже временного, шаткого, непрочного, ненадежного, условного. Кто этого не понял, тот не понял ни грана в марксизме и в на­учном, современном, социализме вообще. Кто не доказал практически, на довольно значительном промежутке времени и в довольно разнообразных политических положе­ниях, своего уменья применять эту истину на деле, тот не научился еще помогать рево­люционному классу в его борьбе за освобождение всего трудящегося человечества от эксплуататоров. И сказанное относится одинаково к периоду до и после завоевания политической власти пролетариатом.

Наша теория не догма, а руководство к действию — говорили Маркс и Энгельс³⁶, и величайшей ошибкой, величайшим преступлением таких «патентованных» марксистов, как Карл Каутский, Отто Бауэр и т. п., является то, что они этого не поняли, не сумели применить в самые важные моменты революции пролетариата. «Политическая дея­тельность — не тротуар Невского проспекта» (чистый, широкий, ровный тротуар со­вершенно прямой главной улицы Петербурга), говаривал еще русский великий социа­лист домарксова периода Н. Г. Чернышевский³⁷. Русские революционеры, со времен Чернышевского, неисчислимыми жертвами заплатили за игнорирование или забвение этой истины. Надо добиться во что бы то ни стало, чтобы левые коммунисты и предан­ные рабочему классу революционеры Западной Европы и Америки не так дорого за­платили за усвоение этой истины, как отсталые россияне.

56___________________________ В. И. ЛЕНИН

Русские революционные социал-демократы до падения царизма неоднократно поль­зовались услугами буржуазных либералов, т. е. заключали с ними массу практических компромиссов, а в 1901—1902 годах, еще до возникновения большевизма, старая ре­дакция «Искры» (в эту редакцию входили: Плеханов, Аксельрод, Засулич, Мартов, По-тресов и я) заключала (правда, не надолго) формальный политический союз со Стру­ве³⁸, политическим вождем буржуазного либерализма, умея в то же время вести, не прекращая, самую беспощадную идейную и политическую борьбу против буржуазного либерализма и против малейших проявлений его влияния извнутри рабочего движения. Большевики продолжали всегда ту же политику. С 1905 года они систематически от­стаивали союз рабочего класса с крестьянством против либеральной буржуазии и ца­ризма, никогда не отказываясь в то же время от поддержки буржуазии против царизма (например, на 2-ой стадии выборов или на перебаллотировках) и не прекращая самой непримиримой идейной и политической борьбы против буржуазно-революционной крестьянской партии — «социалистов-революционеров», разоблачая их, как мелкобур­жуазных демократов, фальшиво причисляющих себя к социалистам. В 1907 году боль­шевики заключили, на короткое время, формальный политический блок на выборах в Думу с «социалистами-революционерами». С меньшевиками мы в 1903—1912 годах бывали по нескольку лет формально в единой с.-д. партии, никогда не прекращая идей­ной и политической борьбы с ними, как с проводниками буржуазного влияния на про­летариат и оппортунистами. Во время войны мы заключали некоторый компромисс с «каутскианцами», левыми меньшевиками (Мартов) и частью «социалистов-революционеров» (Чернов, Натансон), заседая вместе с ними в Циммервальде и Кинта-ле и выпуская общие манифесты, но мы не прекращали и не ослабляли никогда идей­но-политической борьбы с «каутскианцами», Мартовым и Черновым (Натансон умер в 1919 г., будучи вполне близким к нам, почти солидарным с нами «революционным ком-

___________________ ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ «ЛЕВИЗНЫ» В КОММУНИЗМЕ_________________ 57

мунистом»-народником). В самый момент Октябрьского переворота мы заключили не формальный, но очень важный (и очень успешный) политический блок с мелкобуржу­азным крестьянством, приняв целиком, без единого изменения, эсеровскую аграрную программу, т. е. заключили несомненный компромисс, чтобы доказать крестьянам, что мы хотим не майоризирования их, а соглашения с ними. Одновременно мы предложили (и вскоре осуществили) формальный политический блок, с участием в правительстве, «левым эсерам», которые расторгли этот блок после заключения Брестского мира с на­ми и затем дошли до вооруженного восстания против нас в июле 1918 года и впослед­ствии до вооруженной борьбы против нас.

Понятно поэтому, что нападки немецких левых на Цека партии коммунистов в Гер­мании за допущение им мысли о блоке с «независимцами» («Независимая с.-д. партия Германии», каутскианцы) кажутся нам совершенно несерьезными и наглядно доказы­вающими неправоту «левых». У нас в России тоже были меньшевики правые (входив­шие в правительство Керенского), соответствующие немецким Шейдеманам, и мень­шевики левые (Мартов), бывшие в оппозиции к правым меньшевикам и соответствую­щие немецким каутскианцам. Постепенный переход рабочих масс от меньшевиков к большевикам мы наблюдали ясно в 1917 году; на I Всероссийском съезде Советов, в июне 1917 г., мы имели всего 13%. Большинство было у эсеров и меньшевиков. На Втором съезде Советов (25. X. 1917 ст. ст.) мы имели 51% голосов. Почему в Германии такая лее, вполне однородная тяга рабочих справа налево привела к усилению не сразу коммунистов, а сначала промежуточной партии «независимцев», хотя никаких само­стоятельных политических идей, никакой самостоятельной политики эта партия нико­гда не имела, а только колебалась между Шейдеманами и коммунистами?

Очевидно, одной из причин была ошибочная тактика немецких коммунистов, кото­рые должны безбоязненно и честно эту ошибку признать и научиться ее исправить. Ошибка состояла в отрицании участия в реакционном,

58___________________________ В. И. ЛЕНИН

буржуазном, парламенте и в реакционных профсоюзах, ошибка состояла в многочис­ленных проявлениях той «левой» детской болезни, которая теперь вышла наружу и тем лучше, тем скорее, с тем большей пользой для организма будет излечена.

Немецкая «Независимая с.-д. партия» явно неоднородна внутри: наряду со старыми оппортунистическими вождями (Каутский, Гильфердинг, в значительной мере, видимо, Криспин, Ледебур и др.), которые доказали свою неспособность понять значение Со­ветской власти и диктатуры пролетариата, свою неспособность руководить его рево­люционной борьбой, в этой партии образовалось и замечательно быстро растет левое, пролетарское крыло. Сотни тысяч членов этой партии (имеющей, кажется, до Ц мил­лиона членов) — пролетарии, уходящие от Шейдемана и быстро идущие к коммуниз­му. Это пролетарское крыло уже предлагало на Лейпцигском (1919) съезде «незави­симцев» немедленное и безусловное присоединение к III Интернационалу. Бояться «компромисса» с этим крылом партии — прямо смешно. Напротив, обязательно для коммунистов искать и найти подходящую форму компромисса с ними, такого компро­мисса, который бы, с одной стороны, облегчал и ускорял необходимое полное слияние с этим крылом, а с другой стороны, ни в чем не стеснял коммунистов в их идейно-политической борьбе против оппортунистического правого крыла «независимцев». Ве­роятно, выработать подходящую форму компромисса будет нелегко, но только шарла­тан мог бы обещать немецким рабочим и немецким коммунистам «легкий» путь к по­беде.

Капитализм не был бы капитализмом, если бы «чистый» пролетариат не был окру­жен массой чрезвычайно пестрых переходных типов от пролетария к полупролетарию (тому, кто наполовину снискивает себе средства к жизни продажей рабочей силы), от полупролетария к мелкому крестьянину (и мелкому ремесленнику, кустарю, хозяйчику вообще), от мелкого крестьянина к среднему и т. д.; если бы внутри самого пролетариа­та не было делений на более и менее

___________________ ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ «ЛЕВИЗНЫ» В КОММУНИЗМЕ_________________ 59

развитые слои, делений земляческих, профессиональных, иногда религиозных и т. п. А из всего этого необходимость — и безусловная необходимость для авангарда пролета­риата, для его сознательной части, для коммунистической партии прибегать к лавиро­ванию, соглашательству, компромиссам с разными группами пролетариев, с разными партиями рабочих и мелких хозяйчиков вытекает с абсолютной необходимостью. Все дело в том, чтобы уметь применять эту тактику в целях повышения, а не понижения, общего уровня пролетарской сознательности, революционности, способности к борьбе и к победе. Надо заметить, между прочим, что победа большевиков над меньшевиками требовала не только до Октябрьской революции 1917 года, но и после нее, применения тактики лавирования, соглашательства, компромиссов, разумеется, такого и таких, ко­торое облегчало, ускоряло, упрочивало, усиливало большевиков насчет меньшевиков. Мелкобуржуазные демократы (а в том числе и меньшевики) неизбежно колеблются между буржуазией и пролетариатом, между буржуазной демократией и советским строем, между реформизмом и революционностью, между рабочелюбием и боязнью пролетарской диктатуры и т. д. Правильная тактика коммунистов должна состоять в использовании этих колебаний, отнюдь не в игнорировании их; использование требует уступок тем элементам, тогда и постольку, какие, когда и поскольку поворачивают к пролетариату — наряду с борьбой против тех, кои поворачивают к буржуазии. В ре­зультате применения правильной тактики меньшевизм все более распадался и распада­ется у нас, изолируя упорно оппортунистических вождей и переводя в наш лагерь луч­ших рабочих, лучшие элементы от мелкобуржуазной демократии. Это — длительный процесс, и скоропалительным «решением»: «никаких компромиссов, никакого лавиро­вания» можно только повредить делу усиления влияния революционного пролетариата и увеличения его сил.