Теория комплексов Юнга и травма

Юнг был всецело на стороне Фрейда в попытках того включить в дискуссию о травме измерение смысла, бессознательных фантазий и бессознательной тревоги. Особый пункт, явившийся своего рода водоразделом, пролегшим между их концепциями травмы, заключался в точном понимании того, что представляет собой смысл ситуации, и что представляют собой бессознательные фантазии. Для Юнга очень важной представлялась идея о том, что травма — это не просто "перегрузка в цепи", но нечто, имеющее отношение к бессознательному смыслу. Даже на пороге своего окончательного разрыва с Фрейдом в 1912 году Юнг, в своих лекциях в Фордэмском университете, говорил о своем согласии с взглядами Фрейда:

Много людей пережили детьми или взрослыми травмы без того, чтобы из последних образовался невроз [в то время, как у других развивается невроз]... Этот вначале несколько смущающий результат сводит на нет этиологическое значение ранней сексуальной травмы, потому что, как из этого следует, совершенно безразлично, была ли травма в действительности или ее не было. Опыт учит нас, что фантазии могут воздействовать так же травматически, как и произошедшие в действительности травмы.

(Jung, 1912a: paras 216-17; курсивной. Д.К.*)

*Юнг К.Г. Избранные труды по аналитической психологии. Цюрих: Изд. Психологического клуба, 1939, т. 3, с. 11 (с ред.).

У того, кто читает утверждение Юнга о том, что " совершенно безразлично, была травма в действительности или ее не было", может создаваться впечатление, что Юнг здесь преувеличивает (и это было, в общем-то, присуще ему). Очевидно, что, с клинической точки зрения, дело обстоит совсем не так, да и Юнг на самом деле вовсе не настаивает на этом. В других своих работах, например, он весьма красноречиво излагает свое понимание важности произошедшего в прошлом пациента события и содержания травматической ситуации для процесса психотерапии (см. Jung, 1963:117).

На этом этапе развития психоанализа Фрейд и Юнг подчеркивали — в противовес более популярной в то время теории "повреждения мозга" — потенциально травматогенный эффект бессознательных фантазий. Они наблюдали на примере своих пациентов, как часто воспоминания о реальном травматическом событии заменялись конфабуляциями, содержанием которых были бессознательные фантазии. Это затрудняло различение фактов и измышлений и усугубляло травму. Оба были согласны с тем, что эти фантазии могли быть по своим последствиям такими же травмирующими, как внешнее травматическое событие, часто продолжая травму во внутреннем пространстве, когда внешнее событие давно закончилось (поздняя фрейдовская концепция "навязчивого повторения"). Другими словами, оба придерживались той точки зрения, что само по себе травматическое событие (обычно) не является причиной тех глубоких изменений в психике, которые оно инициировало. Для того, чтобы понять процессы, происходящие в травмированной психике, необходимо включить в рассмотрение компонент фантазии. Но о какой именно фантазии идет речь? Это как раз тот вопрос, в котором Фрейд и Юнг не пришли к согласию и который, спустя восемьдесят лет после их трагического разрыва, все еще вызывает у нас замешательство.

Юнг, еще до своей встречи с Фрейдом в 1907 году и независимо от него, исследовал свою собственную версию фрейдовской "вторичной психической группы" идей, зарождающейся на основе "блокированных аффектов". В своих исследованиях Юнг использовал метод словесного ассоциативного теста: он просил пациентов выдавать неограниченный поток ассоциаций на слова-стимулы из списка, пытаясь таким образом обнаружить внутренние факторы, приводящие к нарушениям функционирования эго. Юнг обнаружил, что свободному потоку ассоциаций испытуемого обычно препятствуют различные аффекты — отсюда появился его термин "чувственно окрашенный комплекс". Когда Юнг впоследствии группировал связанные с аффектом слова-стимулы вместе, то они, казалось, выдавали некую общую тему, но эта тема не всегда была связана с сексуальностью. Эксперимент действительно фиксировал эротические комплексы, которым соответствовали слова-стимулы, отражающие различные аспекты сексуального поведения. Латентное время реакции на эти слова было увеличено. Однако наряду с ними были и другие комплексы, в том числе комплекс неполноценности, комплекс власти, родительские комплексы или комплексы, образованные как бы вокруг какого-то поступка или события, являющегося источником сильного чувства вины, как это было в случае с пациентом Жане, имевшим сексуальную связь на стороне.

С точки зрения Юнга, следовательно, вторичные эго-состояния, воплощенные в комплексах, вызываются не одной лишь сексуальной травмой, но всеми трагедиями, всеми несчастьями человеческой жизни, каждое из которых по-своему уникально. Юнг не меньше Фрейда был увлечен попытками найти "универсальный" ядерный комплекс, стоящий за травматическими неврозами. Однако его собственное исследование "блокированных аффектов" в Диссоциативных состояниях привело его к пониманию множественности травмы, к мысли о существовании множества разных индивидуальных историй и фантазий (комплексов) об этой травме. Неудивительно, что его теория либидо, появившаяся позднее, была плюралистичной и множественной. Она не была привязана к одному лишь инстинкту, к эдиповому сюжету с его (всеобщей) кастра-ционной травмой, принуждающей к отказу от инцестуоз-ного сексуального желания. Глубоко погрузившись в изучение мифологии, Юнг пришел к убеждению, что человеческая сексуальность является только одним из возможных путей, на которых универсальные бессознательные фантазии могут стать источником проблемы (травмы) для развивающегося эго.

Исходя из своего открытия, Юнг разработал плюралистическую модель, описывающую способности психики диссоциироваться на множество различных комплексов, каждый из которых содержит определенный набор архе-типических мотивов или образов в своей сердцевине. Эти архетипические образы сформированы более глубокими "пластами" бессознательного, придающими им "нуминоз-ный" характер. В качестве носителей нуминозности они являются частью исконного переживания человеком божественного (sacred), внушающего и благоговение, и ужас, т. е. потенциально травмирующими. Согласно Юнгу, именно среди этих нуминозных амбивалентных архетипических образов и ассоциированных с ними комплексов необходимо было бы в случаях неврозов предпринять поиск универсальных, связанных с травмой бессознательных фантазий. Другими словами, Эдипов сюжет и сексуальность не были единственными "демонами" для Юнга. Множество других "богов" могло причинить травму развивающемуся эго; особенно это касалось темной стороны "демонической" реальности, с которой Юнг столкнулся в излагаемом ниже случае.