Охранительное царствование Николая I

29‑летний император Николай I, вступивший на престол в страшной обстановке смуты, поначалу испытывал неуверенность и сомнения. Он искренне хотел добра России, но его не готовили к роли самодержца. Он не получил хорошего образования, не любил книг, не обладал широким кругозором государственного деятеля в отличие от своей бабки Екатерины II или брата Александра I.

Николай рано пристрастился к шагистике, муштре и ружейным приемам, в которых видел смысл военного дела. Могучий и красивый воин, он так и не стал ни великим военным реформатором, ни великим полководцем. Маневры под Красным Селом или парад на Марсовом поле стали для него вершиной полководческого искусства. Он имел кругозор обыкновенного генерала, и этот генерал с 1825 г. стал «бодро, честно» (А. С. Пушкин) править Россией.

Конечно, новый император понимал, что России необходимы реформы, думал о них, но больше всего боялся повредить преобразованиями неизменные для него основы – самодержавие, империю и помещичье землевладение. Он видел мир весьма упрощенно, не обладал политической волей и решительностью реформатора. Его царствование, став эпохой застоя и реакции, оставило у современников ощущение сожаления об упущенных возможностях. Немалую роль в судьбе Николая‑политика сыграл историк Н. М. Карамзин, чье авторитетное мнение стало во многом идейной основой царствования Николая I. Карамзин сформулировал основы русского консерватизма: «Требуем более мудрости охранительной, нежели творческой… Всякая новость в государственном порядке есть зло, к коему надо прибегать только в необходимости… Для твердости бытия государственного безопаснее порабощать людей, нежели дать им не вовремя свободу».

Неудивительно, что после подавления восстания 1825 г. охрана режима оказалась первейшей задачей власти. В 1826 г. для этого были образованы Корпус жандармов и III Отделение Кабинета Его императорского величества под руководством боевого генерала и близкого Николаю I человека, А. Х. Бенкендорфа. Его приемная стала важным центром власти. Сюда бежали доносчики, сюда приводили доморощенных критиков российских порядков, здесь ожидали инструкций и наставлений чиновники, шпионы, верноподданные литераторы. Здание в Петербурге у Цепного моста (набережная Фонтанки, 16), где находилось III Отделение (или, как говорили в народе, «Стукалов приказ»), знал (и боялся) весь Петербург. Сюда можно было легко угодить за малейшую критику власти. Как писал Бенкендорф, «император Николай стремился к искоренению злоупотреблений, вкравшихся во многие части управления, и убедился из внезапно раскрытого заговора, обагрившего кровью первые минуты нового царствования, в необходимости повсеместного, более бдительного надзора, который окончательно стекался бы в одно средоточие; государь избрал меня для образования высшей полиции, которая покровительствовала бы утесняемым и наблюдала за злоупотреблениями и людьми, к ним склонными. Число последних возросло до ужасающей степени с тех пор, как множество французских искателей приключений, овладев у нас воспитанием юношества, занесли в Россию революционные начала своего отечества, и еще более – со времени последней войны, через сближение наших офицеров с либералами тех стран Европы, куда заводили нас наши победы».

Из записок Бенкендорфа хорошо видно, что главной задачей III Отделения становилась борьба со смутьянами внутри страны и борьба против проникновения в Россию западных революционных и либеральных идей. Созданный по французскому образцу военной полиции, Корпус жандармов имел свои отделения по всей стране, и люди в голубых мундирах (цвет формы жандармов) вели розыскную работу, собирали доносы, регулярно рапортуя о настроениях народа в провинции. Служба в жандармерии делала человека влиятельным и неуязвимым, но в среде офицеров гвардии и армии она не считалась уважаемой. Офицерам, переходившим в ведомство Бенкендорфа, даже не устраивали принятых в полковой среде торжественных проводов и банкета.

Николай хотел, чтобы на смену мятежникам пришли новые люди – законопослушные, верующие, преданные государю. Решить задачу воспитания нового поколения взялся С. С. Уваров, блестящий ученый‑античник и литератор. Он создал концепцию «Православие – Самодержавие – Народность». Уваров писал, что «без любви к вере предков народ, как и частный человек, должен погибнуть», что «Россия живет и охраняется духом самодержавия, сильного, человеколюбивого, просвещенного». И все это отражается в народности – теперь это называется менталитетом. Впоследствии эти идеи утратили свой изначальный педагогический смысл и стали прибежищем консерваторов и националистов. Концепция Уварова долгое время проводилась в жизнь через систему созданных им гимназий, а также реформированных университетов. Однако после европейских революционных событий 1848 г. стало ясно, что мечта о новом человеке опять неосуществима, и Николай уволил Уварова с поста министра народного просвещения.