Глава Семь: Иллюзия Свободы

 

Свобода – вещь редкая и мимолетная.

На одну романтическую, волшебную ночь я решил, что свободен, что теперь с Уилбером. Мой Уилбер был всем, о чем я только мог мечтать. Он добр и внимателен. Он, казалось, настроен на ту же волну, что и я.

Он даже приготовил для меня праздничный торт. Лежа в постели в утреннем свете, я пытался вспомнить, был ли у меня когда-нибудь праздничный торт. Нет, я конечно, ел те странной формы кексы, что готовила Эмили, но никогда не получал торт, сделанный специально для меня, с моим именем на толстом слое настоящего крема и двумя красивыми цветами. Я вспомнил, как в одиночестве плакал из-за того, что все, кроме меня, получали торт и вечеринку в их честь, когда у них был особый день. А потом пришел к выводу, что у меня никогда не было праздников по случаю дня рождения, потому что я разрушил маме жизнь. Но если бы меня не было, кто бы позаботился о семье? Думаю, мы с ней в расчете, ведь так? Пара сломанных жизней за несколько счастливых, око за око… но теперь я пас. Ведь так?

Я повернулся на бок и прижал к себе подушку Уилбера. На ней был его запах. Я глубоко вдохнул. Пахло домом. Я наконец-то был дома. Я мог жить для себя. Ведь так? Я никому ничего не должен. У меня есть деньги. У меня есть Уилбер. Я едва заметно улыбнулся. У меня есть Уилбер.

Он хотел оставить меня одного прошлой ночью. Мои слезы всегда выводили его из душевного равновесия. Но он каким-то образом понял, что нужен мне и не грубо и спешно как когда-то. Может, с женщинами-любовницами Константин обращался уважительно, но только не со мной. Я всегда был для него лишь вещью. Он грубо использовал меня, а потом ставил обратно на полку. Он уважал меня на работе, но уважать игрушку и не думал. Когда Константин хотел снять напряжение, ему было плевать, если я был болен. Думаю, он трахал бы меня, даже если бы у меня были температура и грипп. Каждая частичка тела все равно болела, так что, какая, к черту, разница?

Но теперь я свободен.

Рядом с кроватью зазвонил телефон. Уилбер поцеловал меня в плечо и ласкающее погладил по затылку, прежде чем уйти сегодня на работу. Он оставил шторы раздвинутыми, так что я лежал прямо в лучах теплого утреннего солнца. С Константином я уже начал забывать, каково это – чувствовать. Я повернулся к свету, греясь. Такие праздные утра были роскошью, которой я никогда раньше не ценил. А сейчас можно немного поваляться в постели. Я закрыл глаза и зарылся в простыни.

Раздался стук. Хмм? Дверь распахнулась.

– Брант, тебя к телефону.

Я потер лицо. Не знаю, насколько я был напряжен до того, как смог расслабиться. Но сейчас я был слаб как котенок.

– Доброе утро, Рик. Это Уилбер? – Я приподнялся, простыня сползла до талии.

– Константин на первой линии.

Что? Вся моя томная расслабленность мгновенно испарилась. Чего он хочет? Ники не выдержал? Даже одной ночи?

– Брант?

– Я… – Я запаниковал.

– Он знает, что ты здесь, и, похоже, чем-то раздражен.

Трясущейся рукой я потянулся за трубкой. Проклятье. По крайней мере, мой голос звучит абсолютно нормально.

– Уильямс.

Константин говорил резко и отрывисто. Да, точно раздражен. Вот дерьмо.

– Рабочий день начался полчаса назад, Брант.

– Но…

– Я же сказал тебе прошлой ночью, Брант. Я не могу отпустить тебя. Теперь ты часть Организации. Не просто организации, а МОЕЙ Организации. Ты все еще у Броудена? У тебя там есть костюм?

Я никак не мог прийти в себя.

– Не уверен.

– Я попрошу водителя, чтобы остановился у пентхауса и взял что-нибудь подходящее. Переоденешься в машине. У нас в полдень встреча с «Юниверсал Конгломерат». Сегодня я прощу тебе опоздание, но вычту деньги из зарплаты. А завтра чтобы был на месте вовремя.

Когда Константин начал говорить, опять скрутило живот. По-моему, меня сейчас стошнит.

– Да, сэр.

Я все еще не мог придти в себя. Я думал… подождите-ка. Я сел на край кровати и опустил голову на руки. Как Уилбер вчера сказал? «Он здесь только для того, чтобы занять место Бранта в твоей постели». Черт. Черт. Я привстал. Кармин, водитель Константина, был пунктуален… и я ему не нравился. Кармин приедет рано.

Я чувствовал себя так, словно меня лягнула лошадь. Иллюзия свободы – это еще хуже, чем вечность в «позиции напряжения»[10]. По крайней мере, если напряжение окажется чересчур сильным, со временем откажет сердце и ты умрешь… но это… Было бы гуманнее вырезать мне сердце и заставить смотреть, как оно перестает биться.

Спотыкаясь, я выбрался из постели и дополз до душа. Я закончил за десять минут. Удивительно, как мало времени нужно, чтобы собраться, когда у тебя короткие волосы. Моя старая комната осталась прежней, словно меня не было не три года, а один день. О, Уилбер…

Видимо, я все-таки поправился. Я нацепил одну из старых футболок, но брюки пришлось надеть вчерашние, кожаные. Я натянул носки, пару кроссовок и схватил здоровую черную толстовку с капюшоном.

Рик и Майки были на кухне, когда я спустился. Мне срочно нужна была доза кофеина. Тяжелее всего для меня оказалось выносить отсутствие Гая. Он исчез. Незадолго до того, как я получил палец на подносе с завтраком. Я быстро сложил, что к чему.

Рик подвинул ко мне чашку с кофе.

– Мистер Броуден сказал, что ты должен позавтракать.

– Я опаздываю на работу.

– Я понял, – тихо отозвался Рик. – Хотя я думал, что ты ушел в отставку.

Вот вам вежливая формулировка того, что я перестал быть шлюхой. Я сделал слишком большой глоток и обжег язык.

– Как заметил мистер Константин, я все еще его личный помощник.

Передо мной поставили тарелку с хлопьями. Я замер. Обычно Гай отбирал у меня пончики с пудрой и подсовывал кашу.

– Его убили?

Они не стали притворяться. Оба знали, о ком я говорю.

– Возможно.

– Из-за меня? – Я опустился на стул и посмотрел на склизкую массу.

Майки подсунул мне несколько тостов.

– Я так не думаю, Брант. Гай исчез, когда мы собирали долги. Мы нашли его машину. По-моему, на него наткнулась какая-то уличная банда. – Они переглянулись и больше ничего не сказали.

– Это риск, на который мы все идем. – Рик хлопнул Майки по спине и бросил на того сердитый взгляд. Рядом с горкой тостов оказался небольшой стакан грейпфрутового сока.

Желудок снова свело, и есть совсем не хотелось. Но ребята так старались, а Уилбер сказал им присмотреть за мной. Кроме того, я сам попросил его сделать меня своим любовником, а он всегда обращался со мной как с ребенком. Я немного пожевал, но много съесть все равно не смог, иначе весь мой завтрак оказался бы у меня на коленях.

В комнату вошел незнакомый парень.

Майки представил нас.

– Это Терри. Он с нами с тех пор, как исчез Гай.

– Лимузин ждет.

Я посмотрел на часы. Двадцать минут. Так и знал, что Кармин это сделает. Вспомнить расписание Константина мне так и не удалось. Я не знал, когда, но я обязательно вернусь домой. Я найду способ.

– Терри – твой телохранитель. – Добавил Рик.

– Вы готовы, мистер Уильямс?

Телохранитель? Константин не давал мне телохранителей. Да, в пентхаусе у меня была охрана, но вовсе не для защиты, скорее – чтобы не сбежал. Да и сам Константин постоянно был окружен людьми, а я всюду сопровождал его, поэтому мне не нужен был телохранитель. Но Уилберу хотелось, чтобы кто-то прикрывал мою спину. Мне не нравилось, когда меня опекают, но теперь, лишившись положения любовника босса, я мог с легкостью стать мишенью.

Я схватил кофе. Он уже достаточно остыл, и я осушил чашку в два глотка. Мне и раньше не раз приходилось ходить на работу, только выпив кофе. Конечно, для желудка ничего хорошего, но где наша не пропадала? Прошлой ночью я так спешно собирался, что даже документы не взял. Мой сотовый тоже остался в пентхаусе, поэтому Константину и пришлось звонить на домашний. У меня даже часов с собой не было.

– Пошли. – Я был одет как старый скейтбордист, пытающийся зацепиться за свою молодость. Хотя, по правде, я не помню, чтобы когда-то был молодым. И это очень печально.

Я встал. Рик положил руку мне на плечо. Я поднял на него глаза.

– Хорошо, что ты вернулся, Брант. Без тебя мистер Броуден изменился. Может, теперь он снова станет таким, как прежде. Иначе у него сердце не выдержит.

Я постарался не показать тревоги. Моя маска теперь всегда была на мне. Никто не мог сказать, о чем я думаю, что испытываю. Самое страшное, что я мог чувствовать, как внутри все выключается. Надежда – выключено. Счастье – выключено. Нежность – выключено. Сострадание – выключено. Наверно, самым тяжелым было снова включить их, если это вообще возможно.

Мой телохранитель добрался до двери кухни вместе со мной.

– Приятно познакомиться, Терри. Должен сказать сразу, водитель - настоящий придурок, но Кармин – придурок мистера Константина, поэтому придется играть по его правилам.

– Мистер Уильямс. – Терри слегка улыбнулся, и я приготовился к фейерверку.

Кармин стоял у машины и выразительно поглядывал на часы. Я пришел рано, но ему было все равно. Теперь он будет тащиться как черепаха или поедет в офис объездным путем. Этот ублюдок знал свои границы. Когда мы были одни, он наглел ровно настолько, насколько возможно, чтобы не пришлось за это отвечать.

Кармин всегда привозил меня в пункт назначения, но приятными наши поездки не были никогда.

Терри пошел впереди меня. На нем были аккуратный темно-синий костюм и хрустящая белая рубашка с синим галстуком с ромбовидным узором. Он больше походил на человека, который должен ехать на лимузине. Я же был одет как ребенок, собирающийся на прогулку в парк для скейтбордистов.

Кармин не обратил на него ни малейшего внимания, просто стоял и раздражающе ухмылялся. Терри нарочито медленно подошел к водителю, стал так, чтобы перегородить ему проход и открыл для меня заднюю дверь.

– Сэр.

Кармин никогда не называл меня сэром. Половину времени, что я проводил с ним, он вообще никак меня не называл.

– Спасибо, Терри. – Я скользнул на заднее сидение и нашел там все, что было необходимо для того, чтобы превратиться в высококвалифицированного помощника мистера Августуса Константина Второго. Как я уже сказал, Кармин знал свои границы. Если бы я был похож на бездомного, это была бы его вина, потому что именно ему приказали привезти мою одежду.

Терри придержал дверь, излагая Кармину новые инструкции. Это было здорово.

– Кармин, так? Теперь маршрут мистера Уильямса выбираю я.

– У меня все по минутам расписано… – Кармин несколько растерялся, но быстро пришел в себя.

– Я мистер Андерс. Я отвечаю за безопасность мистера Уильямса, поэтому вам придется следовать моим указаниям.

– Безопасность? Мистер Константин не обеспечивал безопасностью… его.

Терри заметил паузу.

– Уверен, мистер Константин обратит внимание на свою оплошность, когда мы доберемся до офиса. Время идет, Кармин. Уверен, вам понравится объяснять мистеру Константину, почему до дома мистера Уильямса вы добирались двадцать минут, а обратный путь занял у вас намного дольше.

Да, Терри мне определенно нравился. Он закрыл дверцу и подождал, пока Кармин обойдет машину. Затем шутливо погрозил пальцем и забрался на пассажирское сидение рядом с водителем.

Надеть сшитый на заказ костюм в черно-серую полоску было все равно, что облачиться в броню. Константин был гигантом преступного мира, но и на законопослушной арене тоже играл по-крупному. Да, мы преступники, но это не значит, что мы должны одеваться так, чтобы отвечать всеобщему представлению о бандитах. Сегодня был день игры с «Юниверсал Конгломерат». Неудивительно, что он так разошелся, не обнаружив меня на месте.

Мы добрались до офиса за шестнадцать минут. Я был одет, как молодой руководитель, но не был готов. Я был бы, наверное, рад, если бы мы поехали в объезд.

Терри внимательно огляделся, снова перегородил дорогу Кармину, не дав подойти к задней дверце, и – опять же впервые на моей памяти – открыл мне дверь. Из лимузина вылез уже преуспевающий бизнесмен. Я нацепил на нос солнечные очки, потому что утреннее солнце играло в стеклах здания «Мода Монд Логистикс» – официального названия Организации. Может, я и начал терять то, кем был, но я знал, на кого похож. Высшим эшелонам Организации было известно, что я находка Уилбера и шлюха Константина, но остальным сотрудники «ММЛ» – нет. Для обычных работников я был крутым парнем и правой рукой Константина. Я заслужил их уважение.

Пройдя проверку у входа, я подождал, пока осмотрят Терри. У него забрали пистолет. Чтобы он мог носить оружие в здании, нужно было получить разрешение у службы безопасности. Я мог бы попросить об этом Константина, но он потребует расплаты за услугу. И я знал, какую именно плату он захочет от меня, даже несмотря на то, что у него теперь есть Ники. Пожалуй, я все-таки чересчур хороший любовник.

Временная секретарша вскочила со своего места, подбежала ко мне, быстро выложила, чего хотел Константин, и сбежала. Раньше он и меня так пугал. Не знаю, когда мне стало все равно, что со мной будет. Просто помню день, когда мы оба поняли, что он больше меня не пугает. Константин разошелся, потому что на юге угнали два наших грузовых судна, хотя мы со всеми договорились и кругом дали на лапу. Он разорался, а все поспешно разбежались по углам и сделали вид, что заняты делом. Я продолжал стоять и ждать, когда он успокоится. Когда он заметил, что я никак не реагирую, то начал кричать прямо мне в лицо. Я не имел никакого отношения к сделке и не собирался брать на себя вину за чужой промах. Когда он перестал плеваться, я предложил ему мятную жвачку. Он застыл. Наверное, все, кому хватило смелости остаться в офисе, застыли.

В ту ночь мне пришлось поплатиться за свою «дерзость».

Возможно, Константин был нежен с прошлой любовницей. Женщины такие хрупкие. В ту ночь он испытал предел моей прочности, ломая тело и рассудок. Я не просто бросил ему вызов, я сделал это на глазах у свидетелей. Он решил показать себя во всей красе.

Рэндалу это не нравилось, но он получил приказ. Губы занемели из-за резинового кляпа. Мольбы только злили Константина, поэтому меня просто лишили всякой возможности говорить. Руки мне связали за спиной кожаным ремнем. Лодыжки – тоже, он впервые пустил в ход этот высокий кожаный ошейник. Меня поставили на колени, скрепили лодыжки и запястья, пропустив сквозь ремни черный колышек в фут длиной. Напряжение в пояснице стало невыносимым. Минут через десять Рэндал вернулся с еще одним колышком. Этот он закрепил между запястьями и ошейником, заставив меня выгнуться. Ноги и спина болели, но если я пытался выпрямиться, то затягивал ошейник и начинал задыхаться. Я почти не осознавал, что Рэндал все еще в комнате и что ему здесь не нравится. Настоящие садисты не так часто встречаются.

Я пытался дышать. В ногах и руках начались судороги. Тело покрылось холодным потом. В довершение всего Рэндал получил еще один приказ. Когда он, позвякивая застежками ремней, подошел ко мне, я попытался побороть панику. Если бы я запаниковал, то погиб бы. Просто расплющил бы себе гортань. Рэндал связал мне бедра и закрепил еще один колышек, который удерживал мои ноги широко раздвинутыми. Вдобавок ко всему унижению, любимую игрушку Константина смазали и засунули глубоко в меня. А потом Рэндал ушел, оставив меня мучиться от боли.

Я почти терял сознание, когда наконец появился Константин.

В тот момент мне уже было все равно, умру я или буду жить. Нужно было только расслабить ноги, и я задохнулся бы. Смерть казалась очень заманчивой. Сердце нещадно стучало в ушах. Смерть была очень заманчивой.

А потом все перевернулось с ног на голову. Ремни сняли, но у меня начались судороги. Мир затопило болью. Я знал, что ОН говорит со мной, но за туманом боли не понимал ни слова. В тот день мой внутренний свет померк. Я ослушался хозяина, и мне показали, что это нехорошо.

Константин никогда не оставлял шрамов на моем теле. Но те, что были в душе, оказались достаточно глубоки. Даже после всего этого он вытащил из меня свою резиновую игрушку и оттрахал. У меня не было сил даже на то, чтобы кричать. Ему было все равно – с таким же успехом он мог трахать труп. Это был урок, который было необходимо получить и необходимо запомнить. И он преподал его самым жутким способом, чтобы ему никогда не пришлось повторять.

Неудивительно, что мои глаза потускнели.

Я тряхнул головой, отгоняя воспоминание. Теперь я снова с Уилбером. В груди потеплело. Я с Уилбером. Я открыл верхний ящик стола, вытащил файл «Цицерон» и зашел в его кабинет.

– О, вот ты где. Опоздал, а выглядишь усталым. Броуден не давал тебе заснуть? – Сегодня он был само очарование. Я нацепил на лицо улыбку.

– Вот файл по Цицерону. Через полчаса вам нужно быть готовым к встрече с… – Я положил папку на стол и открыл органайзер.

– Я задал тебе вопрос, Брант.

– Да, сэр. С «Кросвелл Индастрис». Дело в…

– Он тебя измотал? – Я посмотрел на него. Его глаза хищно светились. Видимо, его ночь с Ники не измотала.

– Да, сэр.

– Тебе понравилось? – Он, словно ученый, изучал мои реакции, или скорее, словно ребенок, тыкал палкой сбитое умирающее животное у дороги.

– Да, сэр.

– Почему так официально? – Константин встал. – Нам с тобой ни к чему формальности.

Он дотронулся до меня. Положил ладонь мне на грудь, встал сзади и начал сквозь рубашку тереть правый сосок, скользнув рукой мне под пиджак. Вторая пробралась под жилет и легла мне на живот, а потом заползла под пояс брюк.

– Вы не должны больше этого делать. – Я пожал плечом, и от этого движения его рука выскользнула из-за моего пояса.

Константин поцеловал меня в затылок. Я отстранился и сделал шаг назад.

– У вас теперь есть Ники.

– У меня здесь лидер выставки. А он всего лишь щенок.

Константин нарочито медленно прислонился к столу и скрестил ноги.

– Прошлой ночью я мечтал, чтобы подо мной был ты.

– Насчет встречи… – Я не собирался хватать наживку.

– Я хочу тебя, Брант. – Его зеленые глаза потемнели.

– Нет.

– Нет? – В его голосе слышался смех.

Я захлопнул органайзер.

– Вы приняли мою замену. Я не шлюха.

– Ты шлюха Броудена.

– Я его любовник.

– Уверен? Может, это просто из оперы «никто не играет с моими игрушками»? – в голосе Константина слышались опасные нотки.

– Я не ваша игрушка.

– Но был ею.

– Нет.

Одно незаметное движение, и я оказался распластанным по столу. Я перекатился и приземлился на колени у его кресла. Он запустил руку в волосы у меня на затылке и заставил подняться, притиснув к себе.

– Что, если скажу, что хочу продлить наше соглашение?

– Нет. – Я смотрел прямо перед собой. – С меня хватит.

– С тебя хватит, когда я так скажу. Отсоси мне.

– Нет.

– Похоже, других слов ты не знаешь, Брант.

– Похоже, вы не понимаете значения этого слова. – Он заехал кулаком мне по затылку, но отпустил. От силы удара я полетел на пол.

– Дерзость, Брант. Вижу, Уилбер очень сильно на тебя влияет, даже сейчас. Просто помни свое место. Я вполне могу напомнить, если начнешь забываться. – Он сел в кресло, и я услышал, как он щелкает зажигалкой.

Я поднялся на ноги. В голове гудело, ладони ныли. Я наклонился и поднял органайзер с пола.

– Эта жалкая курица оказалась лучшим, что они смогли найти. Я собирался позволить тебе хотя бы двухнедельный медовый месяц, но дело не ждет. – Зеленые глаза скользнули по мне, и я понял, что он знает, что я нарочно прячу от него свои мысли. Когда я принадлежал ему, это было недопустимо. Но это было тогда. Он выдохнул кольцо дыма, но не мне в лицо. Он не нуждался в таких мелких демонстрациях силы. Константин мог сломать жизнь любому, ему ни к чему выдыхать дым тебе в лицо.

– Ты имущество моей Организации, Брант. Если мне придется отказаться от других твоих талантов, чтобы пользоваться твоими мозгами, пусть. Однако, тебе придется передать свой опыт другому. Будешь обучать Ники без отрыва от работы.

– То есть?

– Твои рабочие часы здесь я сократил. С восьми до двух ты в офисе, а с двух до пяти тебе придется заниматься Ники.

– Что?

– Я хочу, чтобы мой песик научил щеночка трюкам.

У меня закружилась голова. Интересно, как далеко он может зайти. У меня было ощущение, что я скоро это выясню.

– Если я буду доволен Ники, то оставлю тебя в покое. Я привык, что все достается мне без усилий. Ники – просто уличный сопляк. Если он должен тебя заменить, тебе придется его усовершенствовать. На три часа каждый день ты будешь брать его под крылышко и показывать, что мне нравится.

– Вы… вы хотите, чтобы я тренировал этого мальчика.

– Он не ты, Брант. У него есть потенциал, из него вышла бы неплохая игрушка, но у него нет твоих мозгов. Его долг – пять лет. Он отработал уже три недели. Его энтузиазм прошлой ночью был вызван благодарностью за то, что его вытащили из борделя. Натаскаешь его, и он выплатит долг меньше, чем за два года – если я оставлю его себе, конечно. Потом он сможет найти себе «сладкого папочку». Он довольно симпатичный.

– Вы хотите, чтобы я научил этого мальчика быть вашей шлюхой?

– Доказано, что лучшие учителя получаются из тех, кто прошел тем же путем. Благодаря тебе у Ники будет будущее, потому что, если бы Броуден не спас его, ему пришлось бы обслуживать по двадцать клиентов за ночь и так каждую ночь все пять лет. Мальчики так долго не выдерживают, особенно если должны такую сумму. Думай о Николасе как о младшем брате.

Мне было плевать, даже если он меня ударит, я просто не мог больше скрывать отвращение.

– Ты больной ублюдок.

Он встал и сжал мое лицо.

– Я никогда и не утверждал обратное, Брант. Научи Николаса моим вкусам, и я буду держать руки при себе. Я, конечно, хотел бы, чтобы со временем он занял место твоего помощника или хотя бы курьера, если на другое не сгодится. Мне нравятся наши «перерывы на обед». Я хотел бы продолжить традицию – с тобой или с Николасом – не суть важно.

Он поцеловал меня в лоб и отпустил.

– Прежде чем отправимся на встречу, принеси мне список биржевых котировок «ЮК».

Вот так вот. Константин изложил свой план и все. Я направился к себе.

– О, и Брант. Твой человек может носить оружие, но я нахожу крайне оскорбительным то, что Броуден послал его без моего разрешения.

– Его беспокоила моя безопасность.

– Он думает, я не могу защитить свое имущество?

– Я больше не ваше имущество.

– Туше.

Я вышел из кабинета. Терри стоял у двери. Я дал парням из службы безопасности знать, что он получил зеленый свет. Двенадцать восхитительных часов я упивался тем, какой может быть свобода. Я был вне досягаемости Константина. Я был дураком. Дико стучало в затылке.

Зазвонил телефон, я вытащил его из кармана. Сообщение… от Уилбера. Не знал, что он такой продвинутый.

/ Ты в порядке? / Никаких сокращений или ошибок.

/ У меня все отлично. Буду дома в шесть. Люблю тебя, У. /

/ Я тоже люблю тебя, ГБ. / Я всхлипнул. Электронные признания в любви. Во мне будто что-то сломалось. Внутренний стержень треснул. Я сел за стол, и слезы потекли по лицу. Я думал, что у меня есть свобода, но это оказалось лишь иллюзией.

Но у меня все еще есть любовь.

Любовь Уилбера. Я сделал глубокий вдох и вытер глаза и щеки. Несмотря на все, чем мне приходилось заниматься, он ждал меня. Ждал меня все это время, хотя я думал, что остался один. Нет, мои чувства вовсе не отключились. Тепло в груди ясно утверждало обратное. Уилбер не хотел, чтобы я защищал его. Ему не нужна была моя защита, но есть тот, кому она нужна. Ники. Николас. Константин – ублюдок, но он меньшее из двух зол. Я вспомнил отчаяние в глазах мальчишки, когда он терся о мое тело. Нет, я никогда не бывал в борделе, но если мне удастся помочь этому ребенку туда не вернуться, да будет так.

Я вытащил визитку портного Константина. Думать о нем как о младшем брате, да? Похоже, Константин знает о моем «комплексе мученика». Я договорился, что небольшая армия налетит на Николаса в три. Шаг первый. Полностью измени свое отражение. Если ты не узнаешь себя в зеркале, можно притвориться, что все это происходит не с тобой. Я все запер и как раз отключал лэптоп, когда дверь в кабинет Константина открылась. Если нужно научить Николаса быть любовником богатого мужчины, хорошо. Если это поможет ему в жизни, я это сделаю. Почему? Потому что так поступают братья.

Я вышел из кабинета вслед за Константином, который готовился посеять хаос в рядах финансовой аристократии. Терри следовал за мной, как знак любви и заботы Уилбера. Я крепко стиснул мобильный. Я получил его признание. И какую-никакую, но свободу, в конце концов.