– Мистер Дикинсон! – В следующем пакете находился подарок, купленный мною на калькуттском базаре. «Вот это понравится мистеру Дикинсону»,– пронеслась тогда в моей голове неожиданная мысль. Мой любимый ученик мистер Дикинсон присутствовал на каждом рождественском празднестве в центре Маунт Вашингтон с 1925 года.
Сейчас он стоял передо мною на одиннадцатом празднике и развязывал ленты продолговатой коробки.
Серебряный кубок! – Борясь с охватившим его волнением, он глядел широко раскрыв глаза, на подарок – высокий кубок для питья. Затем он уселся в отдалении, явно ошеломленный случившимся. Ласково улыбнувшись ему, я возвратился к своей роли Санта-Клауса.
Вечер, исполненный восклицаниями, закончился молитвою Подателю всех даров. Затем последовало групповое пенье рождественских гимнов.
Прошло несколько дней, и как-то раз мы с мистером Дикинсом завели случайный разговор.
– Сэр,– промолвил он,– разрешите мне сейчас поблагодарить вас за серебряный кубок. Тогда, под Рождество, я не мог найти нужные слова.
– Я привез этот подарок именно для вас!
– Этого кубка я ждал сорок три года! Это длинная история, и она долго оставалась скрытой а моей душе.– Мистер Дикинсон застенчиво взглянул на меня.– Начало ее было драматическим: я тонул. Дело происходило в одном из городков штата Небраски. Старший брат в шутку толкнул меня в пруд, в глубине вода доходила до пятнадцати футов. Тогда мне было всего пять лет. Когда я должен был вторично скрыться под водой, передо мной появилось сверкающее многоцветное световое облако. Оно заполнило все видимое глазам пространство, а посреди его показалась фигура человека со спокойным взором и ободряющей улыбкой. Мое тело погрузилось в воду и в третий раз,– но тут один из приятелей брата так сильно наклонил гибкую высокую иву, что я, уже пришедший в отчаянье, смог ухватиться за нее слабеющими пальцами. Мальчики вытащили меня на берег и успешно оказали мне первую помощь.
Двенадцать лет спустя, семнадцатилетним юношей, я посетил вместе с матерью Чикаго. Это случилось в 1893 году; как раз в это время там шла сессия великого Международного Парламента Религий. Мы с матерью шли по главной улице, когда я вновь увидел сильную вспышку света. В нескольких шагах от меня неторопливо шел тот самый человек, который явился мне в видении много лет назад. Он приблизился к большому зданию и скрылся за дверью.
– Мама,– воскликнул я,– это был тот человек, который явился передо мной, когда я тонул!
Мы поспешно вошли в здание. Человек сидел на возвышении, предназначенном для делегатов. Скоро мы узнали, что это был Свами Вивекананда[[412]] из Индии. После его волнующей душу речи, я устремился вперед, чтобы встретиться с ним. Он благосклонно улыбнулся мне, как будто мы были старыми знакомыми. Я был еще так молод и не знал, как выразить свои чувства; но в глубине моего сердца таилась надежда на то, что он предложит мне стать его учеником. Он прочел мои мысли:
– Нет, нет, сын мой, я – не твой гуру.– Вивекананда заглянул глубоко в мою душу своими прекрасными пронизывающими глазами.– Твой учитель явится позднее. Он подарит тебе серебряный кубок.
– После недолгой паузы он улыбнулся, и прибавил:
– Он изольет на тебя больше благодати, чем ты сейчас в состоянии удержать.
Через несколько дней я уехал из Чикаго,– продолжал мистер Дикинсон,– и никогда более не встречал великого Вивекаианду. Однако каждое произнесенное им слово неизгладимо запечатлелось в глубине моего сознания. Прошли годы, но учитель не появлялся. Однажды вечером, в 1925 году, я помолился от всей души, прося Господа послать мне моего гуру. Через несколько часов меня пробудили от сна мягкие звуки какой-то мелодии. Перед моим взором появилась группа небесных существ с флейтами и другими инструментами. Наполнив воздух прекрасной музыкой, ангелы медленно исчезли.
На следующий вечер я впервые присутствовал на одной из ваших лекций здесь, в Лос-Анджелесе,-и узнал, что моя молитва была услышана.
Мы молча улыбнулись друг другу.
«Я учился у вас крия-йоге в течение одиннадцати лет,– закончил мистер Дикинсон.– Иногда я удивлялся тому, что серебряный кубок не появляется: однако я почти убедил себя в том, что слова Вивекананды были всего лишь метафорой».
«Но в ту ночь под Рождество, когда под елкой вы вручили мне небольшую коробку, я увидел в третий раз в жизни ту же самую ослепительную вспышку света. И в следующее мгновение я увидел подарок своего гуру, тот самый серебряный кубок, который Вивекананда предсказал мне сорок три года назад!»[[413]]
