Список клиентов

1. Магазин „Ля Бемоль“ – постоянный клиент, заказывает сопутствующие аксессуары и запчасти небольшими партиями, но регулярно.

2. Ресторан-варьете – заказывают свистульки в другой фирме, хорошие знакомые Бейбаклушкина.

3. Лавка при Доме творчества юных свистунов – заказывают свистульки с переменным успехом, настойчиво требуют скидок.

4. Студия по изготовлению клипов – постоянный клиент, работает на условиях длительной отсрочки, имеет задолженности.

5. Магазин „Квартет“ – берут только старый ассортимент (считают нецелесообразным брать свистульки нового ассортимента), пользуются услугами отдела настройки.

6. „Ханты-Мансийский народный свистун“ – оптовая база в регионе, с удовольствием попробовали бы новую продукцию, получают от ближайших поставщиков стандартный ассортимент свистулек.

7. Общество чукчей – любителей посвистеть в чуме – многократно поставки заканчивались недоразумениями: вместо заказанных двухды-рочных свистулек отгружались трехдырочные или вообще бездырочные свистульки.

8. Рязанский торговый дом всякой ерунды – очень крупная фирма, берут небольшие партии, так как имеют 50 других поставщиков.

9. Киоск „Подуди“ – находится рядом с крытым павильоном развлечений недалеко от парка отдыха, вообще не имеют опыта работы с этой продукцией, реализуют только дудочки.

10. Ассоциация борьбы нанайских мальчиков – в основном реализуют свистки, время от времени участвуют в спортивных соревнованиях, собираются представлять свою продукцию на Выставке достижений передовых доярок– 2010.

 

Пионерогероева пробежала взглядом список и вопросительно посмотрела на Пустового.

– Что? – недоуменно отозвался руководитель по сбыту. – Это список, который мне дала исполнительный директор, они когда-то поддерживали или поддерживают до сих пор отношения. Надо его проработать. Кстати, по нему тоже можно подарки отправить! – вдруг осенило находчивого руководителя.

– Это и есть ваша база? – вяло поинтересовалась Пионероге-роева.

– Да, она и есть, ну, в некотором сыром виде, она пока не доработана. Но я включил себе в план на следующей неделе – поработать с базой.

После этих слов Пустовой попросил разрешения вернуться к работе, „если все вопросы решены“. Никто не возражал.

Из тяжких раздумий посреди длинного заводского коридора Пионерогероеву вывел звонок. Она направлялась в отдел бродаж, собираясь еще встретиться с другими участниками подпольного проекта – артикулярным директором Востриковой и менеджером по фигистике Гойдой. Когда она туда зашла, Пустовой крайне озабоченным голосом сообщил, что девушки отбыли в центральный офис и предложил свои услуги по обеспечению связи с ними.

Позвонил господин Безбашнев. Вкрадчивым голосом он поинтересовался:

– Ты где сейчас находишься?

– На фабрике…

– Госпожа Б. там рядом? – еще более вкрадчиво спросил президент.

– Нет. – Пионерогероева судорожно оглянулась вокруг. Кроме бесконечных труб и ящиков, в беспорядке сгрудившихся напротив того места, где она находилась, вокруг ничего не было.

– Слышишь, ты заезжай в офис, когда поедешь… Минут на десять ко мне зайди – у меня есть разговор.

Тяжкие раздумья разрешились быстро. В офисе Пионерогероева надеялась застать самых лояльных участников своего будущего проекта.

Артикулярный директор Вострикова и менеджер по фигистике Гой-да с трудом размещались в крохотном кабинетике начальницы по кадрам. Если госпожа Гадкоутенкова сидела за своим столом, то из двоих посетителей кто-то мог присесть на единственный стул, притиснутый практически вплотную к шкафу и перекрывавший входную дверь, второму же при этом оставалось только стоять, да и то на одной ноге.

Вострикова и Гойда, обладавшие весьма малыми габаритами и невнушительной комплекцией, попытались разместиться на одном стуле вдвоем.

– Как идет процесс? – поинтересовалась Гадкоутенкова, пытаясь одновременно заглотить ложку супа. – Хоть поем, а то работы столько, что даже в буфете ничего не осталось; хорошо Валя не даст умереть.

– Нормально идет, – практически хором отзвались девушки. – Мы уезжали, она там с Пустовым и Бейбаклушкиной билась.

– Ну и как она вам?

– Пока ничего… Очень мило общается, терпеливо так. Бейбак-лушкина ее там грузит целыми днями; кажется, доверие есть. – Вос-трикова решила взять инициативу в свои руки.

– Да, есть, – доедая суп, быстро сказала Гадкоутенкова. – Я говорила с Бейбаклушкиной, она очень рада, что есть кому про уникальность технологий петь и про всякую хрень нести. Сказала, правда, что истинной картины раскрывать не собирается – зачем, мол, посторонним людям знать о наших проблемах.

– А эта Пионерогероева – она что потом будет делать? – тихо вступила в разговор менеджер по фигистике Гойда.

– А что она будет потом делать – мы посмотрим, – значительно произнесла начальница по кадрам Великой корпорации. – Пусть проявит себя, сделает то, что от нее требуется. Вы установили с ней контакт – и хорошо на этом этапе. У меня была единственная цель, из-за которой я и убедила нашего зайчика привлечь очередного консультанта – не потерять то, что мы с вами наработали за это время. Ей, конечно, в наших тонкостях не разобраться, но разрулить ситуацию с Бейбаклушкиной с ее помощью можно вполне. Сколько можно вас прессовать? За то, что мы сделали – за все подвиги – нам надо уже внеочередной отпуск давать!

Менеджер по фигистике и артикулярный директор дружно закивали в этом месте.

– Тут вообще засада такая, – начала Вострикова, – Бейбаклуш-кина вчера целый день скандалила, понеслась в цех замес делать. Стоит – рукава закатала и показывает, как надо месить вместо машины.

– А почему вместо машины? – отставив пустую тарелку, дежурно осведомилась Гадкоутенкова.

– Потому что предохранитель какой-то перегорел, а Бейбаклуш-кин его не заказал, а Дружкин по закупкам не поехал уже вечером. Так вот, она орала сначала целый день, что никто ничего не понимает, а у меня заказ безбашневский, помнишь? Они же там налепили – не знаю чего, я на обжиг вызвала лепульптора. Он сказал, приедет и исправит. А тут прямо на Бейбаклушкину нарываюсь и ле-пульптор тоже. Она сначала ему объясняла, что они по новой технологии воздушно-капельным способом теперь замешивают, а потом выперла его – нечего, мол, тут посторонним находиться. Я теперь и не знаю, – загрустила Вострикова, – как мне и с лепульптором, и с заказом быть. Безбашнев ведь сейчас начнет голову отрывать…

– А ты иди уже, – засуетилась, вспомнив Гадкоутенкова, – иди уже отрывать. Не нагнетай там, про проблемы сразу не вываливай. Скажи, мол, недоработки были небольшие, но все поправимо – к сроку успеваем.

– Какое – успеваем! – взвизгнула Вострикова. – Они же уже третий замес сделали – каждый хуже предыдущего. Я в ужасе!

Пионерогероева вошла в кабинет Гадкоутенковой и увидела своих сотрудников – будущее ядро проекта. Разговор как-то скомкался, и у Пионерогероевой возникло странное ощущение, что она помешала. „Я, кажется, не очень вовремя, – пронеслось в голове консультанта. – Но мы же – команда, или я чего-то не догоняю?“

Гадкоутенкова быстро натянула на лицо изможденную улыбку и кивнула на Вострикову.

– Вот, пойдет сейчас на ковер, шефа успокаивать. Ну, да это теперь и твои проблемы тоже. Садись!

– Да я тоже вроде к Безбашневу приехала – он просил.

– А, это я знаю! Он хотел с тобой про Пустового поговорить. Что с ним делать?

– А что с ним делать? – Пионерогероева попыталась протиснуться на свободный пятачок. В этот момент Вострикова, смущенно улыбаясь, предпринимала усилия, чтобы выбраться из кабинета. Гойда тоже подскочила, проявляя деликатность, и кивком головы спросила разрешения выйти.

– Босс хочет его увольнять, – после всех этих перемещений продолжила Гадкоутенкова. – Он уже два месяца не получает зарплату, правда, ничего и не делает. Но молчит и ждет. Бейбаклушкина уже во все колокола звонит, запрещает ему появляться и Безбашневу каждый день докладывает, как от Пустового устала.

– Так, может, дать ему последний шанс? Зачем вы ему платили, если результата все равно не добились? И потом, сейчас, когда надо проинвентаризировать процессы, можно из него вытянуть что-нибудь полезное.

– Нет, наш зайчик настроен очень решительно, хочет тебя попросить с ним разобраться.

–??

– Ну, чтобы ты ему аттестацию устроила или еще что-то… Потом, опять же, по деньгам с ним надо определиться.

– Ладно, я предложу Безбашневу свое видение решения, возьму Пустового на поруки. Должен же кто-то схемы процессов рисовать. Вот я его и научу заодно. Да и с клиентами там завал полный – надо хоть как-то структурировать. У него получится такая стажировка на выходе, а там – глядишь, может и проклюнется чего.

– Так если он тебе нужен… – Гадкоутенкова сосредоточенно полезла в сумку. Рабочий день заканчивался, и у нее было нестерпимое намерение уйти сегодня не за полночь.

– Нет, в проекте он мне не нужен, – отрезала Пионерогероева. – Это не просто некомпетентный, это еще и вредный для проекта сотрудник. Мне он понадобится совсем в другом качестве. Я против того, чтобы сейчас выбрасывать его только из-за того, что он никак не проявился. Очень много работы, а рук не хватает. Мы же пока не будем на его место кого-то брать?

– Брать надо осторожно, когда уже будет офис и проект начнет работать. Сейчас вообще туда нельзя никого посылать. Бейбаклушкина чувствует, что процессы пошли, начинается нервяк. Обстановочка будет еще та!

– Значит, будем стажировать.