Якоб Бёме (1575—1624) — крестьянин по происхождению, сапожник по профессии, философ по призванию. Еще ребенком обнаружил склонность к мечтательности, самоуглублению, смешению грез и реальности, проявлял повышенный интерес к философско-религиозным вопросам[88]. Глубина чувства, пылкость фантазии — основные черты Бёме; его мышление отличалось образным характером. В его философии просвечивает яркий философский дар. Г. Гегель, увидев в Бёме гениальную натуру, сравнил его с прекрасным духом из “Бури” У. Шекспира; Л. Фейербах в своей “Истории философии” отметил, что “Аврора” — это самое интересное и важнейшее из сочинений Бёме.
Система Бёме сложилась под влиянием современных ему течений философско-религиозной мысли. Хотя он был самоучка, но его необычайная смышленость и большой жизненный опыт дали ему возможность использовать распространенные идеи его времени. Главным стимулом его философского творчества, как и у Августина, была проблема зла. Он находит разгадку зла в том, что все для своего проявления нуждается в контрасте, каждое “да” нуждается в своем “нет”: без противоположности ничто не обнаруживается;
ни одно изображение не проявляется в зеркале, если одна сторона зеркала не бывает темной. Таким образом, противоречие есть обнаружение равенства. Ничто есть жажда к нечто. Но откуда возникают борьба и раздвоенность в человеке? Из влечения, страсти. По Бёме, влечение есть потеря свободы и единства. Это — влечение к чему-то, чего нет вблизи, что есть разве лишь предмет представления. Но влечение именно хочет, чтобы оно было, оно хочет иметь, владеть, наслаждаться. По словам Бёме, “пока я ничего не желаю, я нахожусь в состоянии мира, свободы и равенства, но я не имею также качеств, я — ничто! Только во влечении я получаю свойства, становлюсь определенной сущностью — алчущей, жаждущей, женолюбивой, честолюбивой и корыстолюбивой самостью, т.е. чем-то”[89]. Всякое откровение есть противоположение. Оно реализуется в трояком акте: стихийная воля “по ту сторону добра и зла”; просветление воли разумом, сообщающим ей стремление к определенному добру, — божественное начало; действенный синтез воли и разума — в силе Святого Духа. Во временном процессе истории идет борьба добра со злом, что подготавливает пришествие Искупителя Христа. Но не должно быть понято так, будто Божество отделено от природы; нет, но они — как тело и душа: природа есть тело, сердце Божье есть душа. Как при зажигании огня мы разумеем две сущности — одну в огне, а другую в свете — 4 таким образом, два принципа, так же мы должны понимать Бога;
Человек свободен, и собственной пламенной верой и молитвой он создает для себя возможность спасения. А с ее обретением начинается действенная победа над злом. Конец истории в эсхатологии Бёме рисуется как картина полного счастья народов и оправдани добра[90].
