И тайну бытия открыл 7 страница

Особо стоит обратить внимание на то, что Вождю принадлежит и прерогатива теократической власти. Он отнюдь не просто организатор хозяйственной или политической жизни. Он осуществляет власть над умами и убеждениями людей. “Вождь печется не только о физическом здоровье народа, но он охраняет крепость духовную” (Напутствие вождю, 21). Это и есть критерий, отличающий авторитарный строй от тоталитарного.

И вот сей Титан, в соответствии с замыслами Рерихов, должен провести еще ряд более мелких реформ. Без комментариев просто процитируем их:

“Кладбища вообще должны быть уничтожены как рассадники всяких эпидемий”[925].

“Милостыня денежная должна быть уничтожена. Помощь работою или вещами” (Напутствие вождю, 37).

“Что требуется в Новой Общине? Конечно, нужно забыть о доброте, ибо доброта не есть благо” (Община, 67).

“Завещания отменены, но можно оставить Государству пожелание, чтобы пользование известными предметами передано было известному лицу на пробное трехлетие” (Напутствие вождю, 34). “Уничтожить землевладение и наследование” (Община, 251).

По сути вводится карточно-распредительная система: «Усердие поощряется не деньгами, но выдачей полезных вещей. Учитель получает нужные предметы от кооператива и может иметь книги и аппараты в нужном количестве. Учитель, доктор, ученый, художник имеют двойную выдачу по специальности. Процент на частный капитал уничтожается»[926].

“Сословия, как выражения условности, не могут существовать в Новом Мире” (Напутствие вождю, 103)[ttttttttt].

«Следует уничтожить все партии. Можно заметить, что это решение уже подготовляется 15 лет. Уже большевики положили начало, затем Италия, Турция и, наконец, Германия, значит, путь уже проложен»[927].

“Чудовищные города как гнойники разврата и заболеваний, должны быть распределены более правильно, чтобы не нарушалось равновесие” (Напутствие вождю, 99).

Все народности стираются и отменяются (Община, 93). “Прежде всего забудьте все народности... Кровь едина течет, и внешний мир не будет больше разделяем расами первичных формаций. Потому красно знамя века Майтрейи” (Община, 71). “Народы неграмотны и покрыты вонью и мерзкими насекомыми. Который же из их ветхих предрассудков оплакивать? Весь сундук с насекомыми надо сжечь!” (Община, 141). Когда знаешь эти рассуждения Рерихов о “безграмотных” и “вонючих” народах, то как-то по-особому воспринимаешь призыв Б. Н. Ельцина: “Давайте ориентироваться на рериховский эталон служения народам России и Индии”[928]. Кроме того, нельзя забывать, что А. Клизовский в числе предрассудков называл веру западного мира в Христа как Единородного Сына Божия[929].

“Ряд развлечений должен быть уничтожен как рассадник пошлостей. Фронт образования должен очистить притоны дураков, сидящих за кружкой пива. Также явление ругательства должно найти более строгое наказание” (Община, 63).

“Суровость приветствую. Указываю, как изгнать насмешливые шутки” (Община, 78). “Мы бывали в ваших театрах и мало ощущали их нужность” (Община, 180).

“Пища в общине должна быть растительная. Еда дважды в день достаточна. Долго за столом не сидим”. (Община, 148).

“Анонимность останется в идеале правильной эволюции... Община будет стремиться к анонимности. Но без психомеханики такая анонимность будет уродлива” (Община, 176). А чтобы такая коллективистская анонимность достигалась быстрее, лучше переселить всех из “крупных городов” в общежития. “Не только надо оторваться от дома, но надо преобороть само понятие дома. Эволюция свергает понятие дома-тюрьмы. В насиженном месте столько закопченности, столько кислоты и пыли. Мы против затворничества, но маленькие домики, с проплесневевшей атмосферой, хуже пещер. Да, да, да! Следует покончить с пристанями пошлости” (Община, 93).

Наконец, должно быть проведено изгнание домашних животных. “Никакие животные не допускаются в жилые комнаты. Даже птицы не могут находиться в спальне. Все низшее привлекает низшее. Кошки вообще рассматриваются как сущности, определенно принадлежащие к темным группировкам” [930]. Дело в том, что они мешают слышать космические голоса. “Сама видишь, как даже птицы оказываются мешающими” [931] (как мы помним, Е.Рерих во дни особенно напряженных контактов с Космосом было трудно переносить голоса детей). “Не забывай кошачий концерт. Тянутся вонючие нити к вам, временно направлено много стрел. Они как бы обесцвечивают пространство... Опыт должен преодолеть разные условия. Скоро и птицы, и кошки не окажут влияния... Когда удастся выгнать всех кошек из вашего дома?” [932] «Все кошачьи породы – проводники темных сил. Ведь животные, так же как и люди, делятся на два лагеря»[933].

В современной рериховской публицистике эти тезисы развиваются: «Мы знаем, что котят часто предлагают нам наши знакомые или посторонние люди – так они неосознанно исполняют волю сил зла. Но раскрывая свою душу перед хвостатыми “членами семьи”, мы, на самом деле, раскрываем себя перед исчадиями ада – со всеми негативными последствиями для себя. Важно знать, что нет “хороших” кошек (которые в последнее, самое ответственное на Земле время, буквально заполонили всю нашу жизнь), что все они, без исключения, по естественной сути своей, являются темными, вампирическими животными, и темные сущности, воздействуя через них, очень вредят нам – вытягивают жизненную энергию и вызывают часто тяжелые болезни, которые могут привести даже к смерти. Но и прикасания кошек или к кошкам опасны. И через изображения кошек тьма может очень воздействовать – недаром их внешне привлекательный облик темные так усиленно распространяют на плакатах, открытках, календарях и т.д. Недаром маги и прочие темные “целители” используют этих вампирических животных для “лечения”; вытягивая нездоровую энергию, кошки, вслед за ней, тянут всю жизненную силу. При этом больной сначала испытывает как бы облегчение, затем, через некоторое время, состояние его здоровья резко ухудшается» [934].

Говоря об отношениях Елены Рерих к животным, надо заметить, что она не была такой уж “зеленой”, как некоторые из современных нью-эйджеров, всерьез обеспокоенных вымиранием акул-людоедов. Елена Рерих более практична: “Счастье миров может слагаться и без бегемотов и носорогов, очень отвечавших складкам былых напластований. Если известного рода люди являются подражанием бегемотов, то — та же эволюция. Животные должны работать, должны завоевывать право на жизнь” (Озарение, 3,6,14). Так что очень может быть, что когда теософы проломятся по миру “как слоны лес переходят”[uuuuuuuuu], то бегемотов не останется.

А уж экологические представления ее астральных наставников не отличались точностью и прозорливостью: в рекомендуемых ими жилищах крыша должна быть из свинца, половые покрытия из асбеста, фундамент из гранита[935]; лекарство против рака – «эманации сурьмы»[936]; дается положительный ответ на вопрос «можно ли лечить радием»[937], новую столицу мира надо основать на горе Белуха, ибо там «почва наполнена явлением радия»[938], а «применение радия имеет место при запущенном раке»[939]. И уже предельное: «Взрывы атомных бомб уявили очищение пространства вокруг Земли на огромное пространство. В силу такого очищения доступ и восприятие многих лучей облегчились, и многие Лучи Светил уявят усиленное воздействие на кору Земли, и тем самым ускорится переустройство Мира»[940]…

Я не утверждаю, что Рерихи набросали какое-то небывало мрачное общество. Нет — они лишь довольно тщательно воспроизвели стереотипы утопического мышления, обогатив жанр социальной фантастики оккультными орнаментами. Логика их мысли вполне понятна. Понятен и манифест авангардистского художника Малевича, увлекавшегося теософией[vvvvvvvvv]: “бросить весь накопленный багаж блага вчерашнего... разбить Церковь, семью, уничтожать старые города и деревни каждые пятьдесят лет,.. создать экономический совет по ликвидации всех искусств старого мира”[941].

Кроме того, я знаю, что и из трудов православных публицистов можно набрать коллекцию вполне пугающих предложений и общественных идеалов, в которой окажется немало общего с рериховской теократией. Например, в 20-е годы нашего века софийский архиепископ Серафим (Соболев) в книжке “Русская идеология” предлагал ввести смертную казнь для проповедников атеизма... Но ведь архиеп. Серафим — не основоположник православия. В многовековой истории Церкви, начинающейся с Евангелия, он не более чем весьма периферийная фигура. Вот если бы возникла “Истинно-православная Серафимовская Церковь”, то ее надо было бы бояться, потому что любая религиозная община стремится к буквальному исполнению всех заветов своего основателя.

По законам религиозного мышления труды основателей движения, как находящиеся в несравненной близости к Источнику Истины, воспринимаются в качестве несравненно более истинных, чем размышления любых последующих учеников. И если о неудачных мыслях одного из тысяч православных епископов достаточно лишь пожалеть, то такие же советы основоположников рериховского движения заслуживают уже гораздо более серьезного отношения. Православный останется православным, если оценит совет владыки Серафима как “неправедный”. Рериховец вряд ли со столь же спокойной совестью сможет назвать неправедными заветы своих “Махатм”.

Во всяком случае разговор о прелестях оккультной теократии был необходим хотя бы для того, чтобы показать, что теософия не имеет никакого нравственного преимущества над историческими религиями. Идеал теософии не является более бескровным, чем практика исторических религий.

Я не утверждаю, что нынешние возглавители рериховского движения лелеют в своих сердцах очертания подобных утопий и на ночных совещаниях составляют инструкции на тему “Как нам организовать революцию”.

Но анализ теософских текстов приводит к тревожным выводам.

Первый из них – это поразительная насыщенность их военной терминологией. По свидетельству самого Николая Рериха именно эта черта отдалила от него многих друзей: "Помню, как многие даже хорошие друзья не могли понять, почему в беседах часто произносится понятие духовной битвы, понятие духовного доспеха, меча и щита"[942].

Вот лишь некоторые из многих сотен рериховских текстов, насыщенных милитаристским лексиконом: «Учитель шлет чистое оружие против несовершенных человеческих отбросов»[943]. «Всякое нападение на ветхий мир приветствовано, каждая радость боя одобрена. Вы знаете Мой лик боя. Молния и гроза как наследие милостивой улыбки и покрытие глаз как громоотвод»[944]. «Само давление земной материи вызывает коррективу в лице Нашего братства – учреждения, незнакомого другим планетам по своей невольной боеготовности»[945].

Как видим, и сами Рерихи видят уникальность этой своей воинственности, и другие люди тоже это замечают, причем не только христиане. Как заметил один из посетителей рериховского интернет-форума – «Ни в какой другой йоге не наблюдается такого азарта, с которым борются с противниками и врагами. Если вы найдете что-нибудь в таком роде в Йога-Сутрах Патанджали или в Бхагавадгите, черкните мне пару строк»[946]

Обилие слов из военного лексикона соответствует и идейной установке Рерихов на поиск врагов: «кругом прячутся враги»[947].

Вот рериховский наставник из мира духов рассказывает действительно красивую притчу: «Представь, к тебе пришли четверо: старец, молодой воин, девушка и ребенок. Каждый по-своему просит дать понятие о Моем Учении. Каждый не может ждать. Должен ли ты найти что-либо подходящее для всех четверых? Пойми, насколько старец не похож на ребенка. Начнем с ребен­ка. Ребенок уже скучает. Ребенок убежал. Ты не нашел, что сказать ребенку. Теперь девушка. Молодежь любит огонь и быстроту. Девушка oглянулась на дверь. Рассе­янно смотрит в окно. Ты мучаешься, не можешь найти, что сказать — говоришь: «Не знаю». Услыхала шепот «не знаю» и поднялась с ужасом, пришла за светом. Пришел воин. Ты и тут затруднился. Ждать не умеет. «Пойду к моей возлюбленной, видно, нем Учитель!» Подошел ста­рец, этот может ждать. Ты ничего не нашел сказать. Ушел. Самое страшное сказать — не знаю, ибо дух должен знать, как согреть сердца. Если бы ребенку дали хотя бы яблоко — он бы не убежал. Если девушке сказать об эпохе Мате­ри Мира — она бы зажглась. Если бы воину сказать о Моем щите и старцу о Наших Владыках-Целителях, то не прибавилось бы сегодня четырех врагов Моего учения»[948]. Но вывод из этой притчи совершенно поразительный: оказывается любой, кто просто не узнал ничего о махатмовом учении уже записывается им в свои – враги!

Критерий для определения врага очень личен – «пусть берут малейший намек на умаление Фуямы как самое лучшее распознание врага»[949]. Заметьте – не полемика, не противоборство, а просто «умаление». Вот как Константинопольский патриарх обижается, если его назвать просто «Святейшим», а не «Всесвятейшим», так и рериховцы не согласны ни на какое иное именование их кумира кроме как на звание «величайшего» (художника, ученого, политика, мыслителя, пророка…). Удаление суффикса превосходной степени уже зачисляет во враги… Так в их числе оказывается Бенуа[wwwwwwwww], Куприн, Бальмонт, Коненков[xxxxxxxxx].

Рерихи сами плетут тайные заговоры и потому уверены, что и против них все время строятся какие-то конспиративные контрподкопы. «Учитель поможет явить предательство по всей Америке – происки будут обнаружены. Навсегда нужно проявить ехидн. Конечно, в основании не столько художники, ученые, русские, обезьяны, старые дома [«Старый Дом» в письмах Рерих – это Белый Дом в Вашингтоне], сколько черная ложа. Именно в ней представлены подонки. – Кто во главе? - Сам Рокфеллер и самые неожиданные люди. – Тайная ложа? - Да»[950]. «Перечислим врагов по степени ярости. Конечно, в каждой группе найдутся и друзья. Первая группа – русские эмигранты, затем англичане, затем американцы, затем евреи, затем японцы»[951].

Самые обычные житейские трудности истолковываются как происки сатанинских сил:«Удумайте все мелкие ухищрения врага. Порча платья и недостаток каюты»[952]. «Фуяма пусть обращает внимание на желудок. Какая радость темным, если могут вторгнуться даже хотя бы грибами» [953]. Так же интерпретируются самые обычные человеческие трения и даже непогода[954]

Рерихам мнится, что на них колдуют, наводят порчу и даже хотят убить. «У сатанистов план прикончить всех ненавистных им порознь. Начинают с Фуямы. Будут попытки даже личных человеческих уничтожений. Целый план, как уничтожить по очереди»[955].

А представьте, Вы заболели. Я о Вас помолился. Вы этого не знали, но все же выздоровели. И по исцелении не послали мне денег[yyyyyyyyy]. Кто Вы теперь для меня? Для Рерихов – предатель и низкий человек. «Если бы Рузвельт и теперь оказался неблагодарным Урусвати, он был бы низким человеком. Мысли Урусвати оказали пользу здоровью Рузвельта. Он не чует этого, ибо природа его затемнена»[956]; «Такому типу было все дано, и он предал все»[957].

Дневники Рерихов сочатся жаждой мести тем народам, что отказались подчиниться их планам: «Каждый мошенник Кашмира заплатит свой счет. Кашмир – ад! Эта страна должна омыться кровью. Ни вам, ни Нам Кашмир не нужен»[958]. Мечтали «махатмы» и об «уничтожении Англии»[959]; «дни ее сочтены. Не может существовать страна, осмелившаяся поднять руку на Шамбалу»[960]; «карма Англии настолько сложилась, что страна должна пойти на дно»[961]. (Англия не видела смысла в рериховских гималайских авантюрах). «Франция окончательно погрузилась в сатанизм»[962]. «Россия, конечно, катится по указанному Нами направлению. Сама виновата, так же как и Тибет»[963]. «Что означает «Все погибло»? – Погиб коммунизм, ибо они восстали против Сергия (махатмы Мории – А.К.)»[964]. «Владыка, так тяжко видеть расхищение России! – Разрушители, восставшие на Бога, должны почувствовать: принятие Иерархии изменило бы всю их судьбу, но они служат лишь Сатане»[965]. «Япония – подножный песок, по костям ее пройдет Российская Азия»[zzzzzzzzz]. «Поистине прекрасно идти против Севера и Юга, предавая осуждению Запад и Восток»[966].

Человек, отказавшийся следовать в рериховском фарватере, сразу зачисляется Рерихами в «сатанисты», «подонки», «дезертиры»[aaaaaaaaaa]. Права на ошибку, права на собственное мнение, право на несогласие с Рерихами человек не имеет. Несогласный – или идиот, или сумасшедший, или одержимый темными духами, или шпион.

Эти уроки хорошо усвоили рериховцы:

«Учение изобилует темой напряжения, борьбы и битвы… И когда началась внешняя атака, которая ознаменовалась мрачным ударом колокола Архиерейского Собора 1994 года, гул которого угрожающе нарастал, мы не были застигнуты врасплох… Темные силы – не метафизическое явление. Это сегодня совершенно конкретные личности, занимающие разного рода руководящие должности, они среди российских чиновников, церковнослужителей, представителей СМИ. Они активны, невежественны, агрессивны. Они – не наши личные враги, а противники приближения Эпохи Культуры. «Воинство Света собирается под знамена Владык не для спокоя и мира, но для того, чтобы тьму уничтожить», - эти слова сегодня должно читать как боевое и величественное настоящее… Ошибаются те рериховцы, которые считают, что читая труды Рерихов, можно уже записать себя в светлые ряды помощников Иерархии. Именно битва, со всеми ее гранями и этапами, есть основной определитель»[967].

«В эпицентре развернувшегося сражения находится МЦР и Л. В. Шапошникова. Особая жестокость этого сражения определяется тем обстоятельством, что оно происходит на родине Рерихов»[968]. «Сколько в нашей среде собралось речистых умствующих! Поэтому мы собрались здесь сегодня, чтобы осмотреть доспехи друг друга и сплотиться в единую ударную силу»[969].

«Весной минувшего года в Интернете началось массированное наступление на МЦР. Разумеется, сами авторы статей, среди которых, несомненно, были и люди, искренне болеющие за дело, считали, что с помощью такого плюрализма мнений выясняют истину. Похоже, мало кто из них догадывался, что на самом деле эта кампания инспирирована врагами рода человеческого, а сами они служат послушными игрушками в руках нечистоплотных кукловодов из Тонкого мира и их проводников на земле»[970].

Язык – это человек. Если Рерихи и их ученики столь охотно говорят на языке войны, значит, никак не можно считать их людьми мира и «доброй воли». Учение Рерихов даже и йогой назвать как-то неприлично. Ибо если вот это – йога, то как же тогда именовать классические йогические школы Индии, в которых не было ничего похожего на подобную воинственность и обзывательность. Разве есть где-нибудь в «Йога-сутрах» Патанджали такой азарт в выискавании и обличении противников?

 

 

ЧТО ТАКОЕ САТАНИЗМ?

Теперь же снова не могу не заметить, что давая свои оценки рериховскому учению, я не разошелся с теми критериями самих этих оценок, которые предложили сами Рерихи. Приняв их определение религии как «связь с Высшим», я должен был сказать, что и само рериховское учение религиозно. Чуть позже, приняв определение секты как «ограниченности», я должен буду сказать и о рериховском движении как о сектантском (см. ниже). Наконец, должен заметить, что есть общая черта и в тех определениях термина «сатанизм», которым пользуются Рерихи и с которым работаю я.

В самом узком смысле это слово характеризует людей, поклоняющихся Злу (Сатане), совершающих «черные мессы» с кровавыми жертвоприношениями… Конечно, немыслимо так понятое слово отнести к теософам. Но дело в том, что не только я, но и сами Рерихи слово «сатанизм» пониамютв более широком смысле. Причем Рерихи – в гораздо более широком, нежели я.

В моем понимании о сатанизме помимо вышеупомянутого (ритуального) можно говорить еще в двух смыслах. Первое, более узкое: сатанист – это человек, который относится к Библии (или хотя бы к важнейшим ее сюжетам) как к Божьему Откровению, но который при этом фундаментальным библейским сюжетам дает противоположную оценку. Чтобы быть сатанистом, человек должен быть религиозным. Он должен признавать религиозную серьезность Библии. Он должен пользоваться Библией, предлагая свои истолкования ключевым библейским сюжетам. Но при этом сатанист оправдывает действия именно сатаны-Люцифера. Сатанизм есть там, где есть апология люциферова бунта и апология первородного греха. Важнейший библейский сюжет, по истолкованию которого проходит грань между христианами и сатанистами это змей-искуситель в Эдемском саду в сцене грехопадения. По ответу на вопрос, является ли этот змей положительным персонажем или отрицательный, и пройдет граница круга, очерчивающего мир сатанистов.

Более широкое определение сатанизма может быть дано на материале других религий (хотя там гораздо сложнее отличать добро и зло, чем в христианской традиции). Если в некоем мифологическом персонаже с точки зрения адептов этой религиозной традиции преобладают темные, смертоносные черты, если этот персонаж в данной мифологической системе выступает в качестве оппонента, врага более светлых богов, и тем не менее некоей группой он избирается в качестве предмета культа, к нему обращается поклонение и именно от него ожидается помощь – в таком случае также можно говорить о сатанистской группе.

Как видим, Л. Шапошникова не права, когда предполагает, что «Если духовность нехристианская, то, по Кураеву, она — сатанинская» [971]. На самом деле это не так. Для меня сатанизм – это вполне четкий термин. Я не считаю сатанизмом атеизм, язычество, даже антихристианство типа ницшеанского или ленинского. Тем более не ставлю знак равенства между язычеством и сатанизмом.

Рерихи же дают крайне расширительное толкование понятия «сатанизм»: «Можно составить треугольник – иезуиты, разведка Англии, разведка белая. Так утвердилось воинство Сатаны» [972]. «Иезуиты – подлинные сатанисты»[973]. «Фуяма не должен ждать добрых вестей от сатанистов. Заметьте, что они особенно кричат о Христе, их задание – разлагать и смущать сознание»[974]. «Имеются сатанисты и хуже большевиков»[975]. «По приказу Моему будет преследоваться безбожие, которое приняло вид самого отъявленного сатанизма» (Мир Огненный II, 85). Вспомним и письмо Н. Рериха упоминающее о людях, говорящих, «что я буддист, большевик и масон. В злобной клевете эти сатанисты…»[976].

Но разве сатане кланялись атеисты? Разве приносили в жертву кошек или младенцев иезуиты или английские разведчики? Разве человек, который говорит о Рерихе как о коммунисте или о масоне или о буддисте уже тем самым совершает сознательно богоборческий поступок? Рериховское понимание сатанизма нельзя не признать слишком растянутым, искусственно-полемическим.

И снова очевидны двойные стандарты рериховцев: когда им хочется заклеймить оппонента, то они и атеиста и христианина будут честить «сатанистами», то есть придавать этому слову максимально расширительное значение, но когда христианские богословы говорят о сатанинских нотках в теософском учении, рериховцы предпочитают понимать сатанизм предельно узко.

Именно Рерихи и их адепты и в самом деле видят сатанизм в малейшем озвученном несогласии с ними. А на страницах их писем и дневников появляются такие характеристики, что уж совсем не вяжутся с мифом об их архикультурности («Жид лучше душу погубит, нежели щит примет Мой»[bbbbbbbbbb]).

Так что между декларированной теософами терпимостью[cccccccccc] и реальной душно-воинственной атмосферой рериховских кружков пролегла огромная дистанция.

Второй тревожный вывод из рериховских текстов состоит в том, что жесткая иерархичность в самых теософских кружках считается идеалом, к которому надо стремиться, и что столь же жестко теософы намерены иерархизировать и светское общество, если однажды получат над ним власть. Если не практика, то теория теософов – это идеология тоталитарной секты (которая, в частности, угрожает за разрыв с нею: «за предательство ручаюсь смертной грозой»[977]).

Так что приходится говорить о рерихианстве как об идеологии тоталитарной секты. Рерихианство тоталитарно в своих мечтах, в своем идеале, хотя в своем нынешнем виде оно является просто сектой, а не тоталитарной сектой.

 

 

ЧТО ТАКОЕ СЕКТА?

Теперь, наконец, пора определить, как же я понимаю термин секта. Понятно, что я употребляю его не в смысле юридическом (ибо в юридическом лексиконе вообще нет такого термина и быть не может). Социологическое определение секты мне также представляется малоинтересным. По своему происхождению, равно как и по своему смыслу это термин богословский.

Сначала – историческая справка о том, как менялось значение слова «секта». Подчеркну, что это статья из церковного официоза дореволюционной поры.

«Происхождение слова секта остается до сих пор запутанным. В то время как одни ученые находят его начало в глаголе seco – режу, рассекаю, другие сближают его с глаголом sequor – следую, последую. В одном только соглашаются ученые, что слово secta происходит от санскритского sac, что лежит в основе и «следовать» и «говорить» и «рассекать»… В классических латинских произведениях secta обознает образ мысли, дейтвия, установление, дисциплину, семейство, школу, соединение людей, одинаково мыслящих и следующих за одним вождем. У Цицерона мы встречаем фразы: natura habet quasi viam et sectam — природа имеет свои правила и свой метод; sequi sectam philosophоrum — пристать к секте философской. Элемент религиозный, с каким secta стала мыслиться в христианстве, был совершенно неизвестен языческому миру. Самое большее из того, что могло бы сблизить между собою языческое и христианское понимание термива secta, было определение secta в качестве философской школы или в качестве группы людей, одинаково мыслящих и следующих за одним вождем. Смысл термина secta изменяется, как скоро начинает им пользоваться христианская церковь. К тому определению, которое было выработано классической древностью, прибавляет­ся новая характерная для него черта — религиозный характер, а потому он обозначает религиозную доктрину или религиозную партию. Впервые слово secta встречается в кн. Деяний св. Апостолов. Здесь оно встречается до 4 раз: 14, 5; 26,5, 28,22. Но смысл его еще здесь не определился. Если 26, 5 усвояет ему положительное значение. Впрочем, можно заметить, что общее отрицательное значение понятия secta все-таки более свойственно новозаветной письменности. В этом последнем значении, кроме Деян. 24, 15, 28,22 secta употребляется в 2 Петр. 2, 1 и Гал. 5, 20. В книге Деяний под словом secta понимается известное религиозное направление отрицательного характера. Несколько иное значение со­единяется со словом secta в Гал. 5, 20, где secta обозначает разномыслие, раздор, возникшие на почве догматической. В таком же смысле употреблен термин secta в 2 Петр. 2, 1, где он также означает извращение истин христианской веры (2 Петр. 2,1 говорит о секте погибельной — secta perditionis). Таким образом, религиозная партия, возникшая на почве церковно-бытового или догматическаго разногласия, но непременно с отрицательным характером — в таких чертах можно представить себе понимание сущности secta в век апостольский... В этом основном значении понимают «секту» и св. отцы Церкви. Правда, и в послеапостольской письменности понятие секты употребляется еще различно: наряду с определениями, приписывающими ей отрицательный характер, мы встречаем здесь и такие, по которым секта обладает несомненными положительными признаками. Так, известно, что Тертуллиан называет этим именем христианскую религию. Он говорит о христианстве: Dei secta, christiana secta. Подобным же образом понимает, очевидно, слово secta и св. Климент Александрийский, который доказывает, что с понятием секты еще не соединяется необходимо представление о ложности ее доктрины. Наконец, в положительном смысле понимает слово secta и св. Киприан. В тоже время термин секта не теряет и своего первоначального классического значения, служа обозначением образа жизни, обычая или нрава. Например, император Гордиан (238-244) выражается: «это чуждо обычая (sectaе) моего времени». Или – Александр Север (222-235): «ты предпринял заботу, чуждую моему нраву (sectaе)». Валериан (253-260): «этой секте (т.е. образу жизни) следовал Метелл». Тем не менее, отрицательный смысл, с которым secta мыслилась уже в апостольское время, в рассматриваемую эпоху продолжает постепенно укрепляться. Так, по словам Фавста Манихея, приводимым у блаж. Августина, сущность секты составляет «разномыслие и установление культа, отличного от культа божественного». Подобный же взгляд на секту высказывает и сам Августин. Толедский собор (589 г.) этим именем назвал самое неправильное мнение, изложенное в одном сочинении. «Я осуждаю, сказал один из членов этого собора, секту, которая была прочитана, вместе с ее автором». В Средние века именем секта продолжают называть общины, отделившиеся от господствующей церкви и держащиеся своего, главным образом, еретического учения. Наименование сектами еретических общин катаров и альбигойцев служит подтверждением сказанного. Довольно неопределенное значение получает термин secta в Германии в XVI в. Лютер в своем переводе библейского текста пользуется им для обозначения как схизма, так и ереси в собственном смысле этого слова; термин secta встречается у него почти во всех тех местах, где в греческом тексте стоит слово airesis и только в трех местах он пользуется термином Ketzer (Тит. 3,10) Rotten (1 Кор. 11,19; Гал. 5,20)… Итак, небольшая (сравнительно) община последователей известной религиозной доктрины, обособившаяся от истинной церкви на почве догматической, моральной, бытовой и являющаяся отрицательным или вредным явлением - в таких чертах можно себе представить современное понимание сущности секты»[978].

Я же скажу проще: сектантской в моем понимании является любая религиозная деятельность, осуществляемая вне Церкви и в противостоянии ей.