Все живое живет не само по себе и не само для себя.
Уильям Блейк
— Отличительной особенностью мудрецов Сиваны была не только их телесная и душевная молодость, но и, безусловно, их доброта. Йог Раман рассказывал, что в детстве, когда он уже засыпал, в его укрытую розами хи жину мягкими шагами входил отец и спрашивал его, сколько хороших поступков он совершил в течение дня. Хочешь верь, хочешь нет, но если он отвечал, что не со вершил ни одного, тогда отец просил его подняться и со вершить какой‑либо добрый поступок или бескорыстную услугу перед тем, как ему будет разрешено уснуть.
Джулиан продолжал: — Одна из главнейших добродетелей озаренной жиз ни, Джон, состоит в следующем: когда все сказано и сде лано, вне зависимости от твоих достижений, количества загородных домов, машин, стоящих у твоего крыльца, качество твоей жизни сводится к качеству твоего вклада в жизнь других. — Это как‑то связано со свежими желтыми розами в сказке Йога Рамана?
— Конечно, связано. Цветы будут напоминать тебе о древней китайской пословице: «На руке, дарящей розы, всегда останется их аромат». Ее смысл ясен: когда ты тру дишься во имя жизни других людей, ты косвенным обра зом в то же время возвышаешь свою собственную. Если ты следишь за тем, чтобы каждый день делать добрые дела, твоя собственная жизнь становится куда богаче, полнее смысла. Если хочешь, чтобы каждый твой день был возвышенным и добродетельным, делай что‑то для других. — Ты предлагаешь мне заняться благотворительнос тью? — Это было бы прекрасным началом. Но я вижу это в более широком смысле. Я предлагаю тебе принять но вую парадигму своей роли на земле. — Я снова перестаю понимать. Не можешь ли объяс нить, что такое парадигма. Мне не очень понятен этот термин. — Парадигма — это, попросту говоря, то, как ты вос принимаешь обстоятельства или жизнь в целом. Некото рые воспринимают сосуд жизни наполовину пустым. Оптимисты же воспринимают его как наполовину запол ненный. Люди, принявшие разные парадигмы, относятся к одному и тому же обстоятельству по‑разному. В об щем‑то, парадигма — это линза, сквозь которую ты рас сматриваешь события своей жизни: как внешние, так и внутренние. — Так что, когда ты предлагаешь мне принять новую парадигму моей жизненной цели, мне следует изменить мой взгляд на мир?
В некотором смысле. Чтобы коренным образом усо вершенствовать свою жизнь, ты должен воспитать в себе новое понимание того, зачем ты на этой Земле. Ты должен осознать, что, войдя в этот мир ни с чем, ты обречен и покинуть его ни с чем. При этом условии для твоего пребывания здесь может быть только одна причина. — И что же это? — Отдавать себя другим людям и, следовательно, вно сить свою лепту в улучшение мира, — ответил Джули ан. — Я совсем не запрещаю тебе иметь свои игрушки и не принуждаю тебя бросить юридическую практику и по святить свою жизнь несчастным и обиженным судьбой. Хотя не так давно я повстречал людей, которые с радос тью выбрали этот путь. Наш мир стремительно меняется. Люди уже готовы отдавать деньги в обмен на постиже ние смысла жизни. Адвокаты, которые раньше относи лись к людям в зависимости от толщины их кошелька, сейчас судят о людях по их преданности делам других, по размеру их сердец. Школьные учителя оставляют свои пожизненно гарантированные должности, чтобы поспе шить навстречу интеллектуальным нуждам детей, живу щих в центре боевых действий. Люди начинают внимать настойчивым призывам к изменениям. Они начинают осознавать, что пришли в этот мир с какой‑то целью и что им дано нечто, что поможет эту цель реализовать.
— А что это за нечто? — Именно то, о чем я тебе рассказывал всю ночь: безграничные возможности разума, неукротимая энергия, талант созидания, самодисциплина и умиротворение. Все дело в том, чтобы добраться до этих сокровищ и приме нить их для общего блага, — подчеркнул Джулиан. — Пока что понимаю. А с чего начать творить добро?
Все, что я хочу сказать, так это то, что ты в первую очередь должен изменить свой взгляд на мир, перестать воспринимать себя только как индивида и начать смотреть на себя как на часть коллектива. — Так мне следует стать добрее и вежливее к другим? — Пойми, что самое достойное, что ты можешь совер шить, — это отдать себя другим. Мудрецы Востока назы вают это «освобождением от самого себя». Оно заключа ется в том, чтобы выйти за пределы собственного самосознания и сосредоточиться на более возвышенной цели. Возможно, это потребует от тебя большей отдачи другим твоего времени или твоей энергии: самого ценного, что у тебя есть. Это может быть что‑то очень значительное (например, ты можешь провести свой отпуск, помогая обез доленным) или какая‑нибудь мелочь (например, ты мо жешь пропустить вперед несколько машин в дорожном заторе). Возможно, это кажется банальным, но если я что— то и постиг в этой жизни, так это то, что, стремясь сделать мир лучше, ты возвысишь собственную жизнь. Йог Раман сказал, что, рождаясь, мы плачем, а мир радуется. По его мнению, жить нужно так, чтобы, умирая, мы радовались, I то время как мир будет плакать.
Я знал, что Джулиан прав. Что меня беспокоило в моей адвокатской практике, так это то, что я действительно не чувствовал, что отдавал себя настолько, насколько был способен. Да, мне удалось выиграть несколько процессов, создав так называемые правовые прецеденты, которые в дальнейшем помогли добиться справедливости по многим другим делам. Но закон стал для меня скорее бизнесом, чем любимым делом. Подобно многим, в студенческие годы я был идеалистом. За чашкой холодного кофе в комнатах нашего общежития мы обсуждали, как изменить мир. С тех пор прошло почти двадцать лет, и мое страстное желание coвершенствовать мир сменилось страстным желанием вы— платить кредит за дом и обеспечить себе хорошую пенсию. Впервые за многие годы я осознал, что заточил себя в кокон среднего класса, к которому я так привык и который оберегал меня от всего сообщества людей.
— Расскажу тебе одну старинную историю, которая, возможно, все разъяснит, — продолжал Джулиан. — Жила‑была одна старая женщина. Ее муж умер. И стала она жить со своим сыном, невесткой и внучкой. С каж дым днем ее слух и зрение ухудшались. Иногда ее руки так сильно дрожали, что горох на тарелке, которую она держала в руках, летел на пол, а суп проливался. В один прекрасный день это всем надоело, и для старой женщи ны поставили маленький столик в углу рядом с дверью в чулан, так что она должна была принимать пищу в оди ночестве. Во время трапезы она смотрела на детей глаза ми, полными слез, но они почти не разговаривали с ней, иногда только браня за упавшую вилку или ложку.
Однажды вечером, незадолго до ужина, внучка сидела на полу и играла со своими кубиками. «Что это ты строишь?» — серьезно спросил отец. «Я делаю маленький столик для тебя и для мамы, — ответила девочка, — чтобы, когда я вырасту, вы могли сидеть за ним в углу и обедать». Отец и мать долго не могли произнести ни слова. Затем они расплакались. В эту минуту они осознали, что натворили и сколько зла принесли. В этот вечер они посадили старушку на ее место за обеденным столом, и с этого дня она всегда сидела вместе с ними. И когда крошки или вилка падали со стола, никто этого не замечал.
— Родители в этом рассказе не были дурными людь ми, — сказал Джулиан. — Им просто необходима была искра осознания, которая зажгла бы свечу сострадания. Сострадание и ежедневные добрые поступки делают твою жизнь намного богаче. Не пожалей времени утром и подумай о тех добрых делах, которые ты сделаешь для других в течение своего дня. Искренние слова одобрения тем, кто меньше всего ожидает этого, тепло, проявленное по отношению к попавшим в беду друзьям, знаки любви и внимания членам твоей семьи, проявленные без специального повода, — все это сделает твою жизнь лучше и интереснее. Что же касается дружеских отношений, то не забывай, что о них тоже нужно заботиться. Тот, у кого есть три надежных друга, — это очень богатый человек. Я кивнул.
— Друзья привносят в жизнь юмор, добавляют ей пре лести и очарования. Посмеяться от души вместе со старым другом, что лучше может возвратить тебя к молодости? Друзья собьют с тебя спесь, когда ты становишься слиш ком надменным. Друзья заставят тебя улыбаться, когда ты становишься слишком серьезным. Хорошие друзья всегда будут рядом, когда ты окажешься в затруднении. Когда я был адвокатом, на друзей у меня просто не хватало време ни. Сейчас я одинок, и кроме тебя, Джон, у меня никого пет. Мне не с кем побродить по лесу, когда все вокруг по гружено в безмятежный сон. Мне не с кем поделиться сво ими впечатлениями о только что прочитанной и взволно вавшей меня книге. И мне некому раскрыть свою душу, когда солнечные лучи великолепного сентябрьского дня (огревают мне сердце и наполняют меня радостью.
Тут Джулиан прервался:
— Впрочем, на сожаление у меня нет времени. шенно изменился. Передо мной был мягкий, добрый и миролюбивый человек. Казалось, он постиг свою роль в этом театре жизни. Он воспринимал боль и ошибки собственного прошлого как мудрый, старый учитель. В то же время было совершенно очевидно, что его жизнь — нечто большее, чем просто сумма прошедших событий.
Глаза Джулиана светились надеждой. Я был обворожен его чувством восторга перед волшебством этого мира, меня захватывала его необузданная жажда жизни. Я видел, что этот когда‑то жесткий человек, привыкший к победам над другими, и бескомпромиссный защитник интересов имущих, Джулиан Мэнтл, и в самом деле возвысился над собой, превратившись в высшей степени духовную личность, живущую ради других. Возможно, по этому пути суждено было пойти и мне.
