Наследник Империи

Тимоти Зан

Трилогия Трауна-1: Наследник Империи

 

Звездные войны – 118

 

Тимоти Зан

Наследник Империи

 

 

Трилогия Трауна-1

(Звездные войны)

 

 

Капитан Пеллеон! — прорвался сквозь гул оперативных переговоров крик из командного отсека, — сообщение с линии безопасности: разведывательный катер только что вышел из гиперпространства!

Пеллеон, игнорируя сообщение, перегнулся через плечо инженера:

— Проследите вот эту траекторию, — приказал он, прочертив световым стилом линию в схеме на дисплее.

— Сэр?.. — удивленно переспросил инженер.

— Я слышал, — произнес Пеллеон. — Вы получили приказ, лейтенант?

— Да, сэр, — осторожно ответил тот и принялся обрабатывать указанную траекторию.

— Капитан Пеллеон? — на этот раз голос прозвучал значительно ближе. Не отводя взгляда от экрана, Пеллеон ждал, пока не услышал звук приближающихся шагов. Тогда, со всем достоинством и солидностью, к которым обязывали пятьдесят лет безупречной службы в имперском флоте, он выпрямился и медленно повернулся.

Решительно вошедший молодой офицер мгновенно утратил свою уверенность и застыл на месте.

— Сэр… — слова замерли под взглядом Пеллеона, сердце гулко билось.

Пеллеон позволил тишине повисеть в воздухе, привлекая внимание всех присутствующих.

— Это — не рынок рогатого скота в Шаум Хии, лейтенант Тшель, — произнес он, наконец, спокойным, ледяным, почти адмиральским тоном. — Это — мостик имперского «звездного разрушителя». Здесь не принято орать через весь отсек, если вам необходимо сообщить кому-то служебную информацию. Я достаточно ясно выразился?

— Вполне, сэр, — выдавил из себя Тшель.

Пеллеон продержал офицера под немигающим взглядом еще несколько долгих секунд, затем кивнул:

— Я слушаю ваше сообщение.

— Да, сэр, — Тшель сглотнул. — Мы только что получили сообщение с линии безопасности, сэр: разведчики возвратились из рейда в систему Оброа-скай.

— Оч-чень хорошо… — Пеллеон едва заметно наклонил голову. — У них были какие-нибудь проблемы?

— Небольшие, сэр. Аборигены, очевидно, сделали для них исключение, позволив переписать копию со своей центральной библиотечной системы, а затем, по-видимому, спохватились.

Командующий эскадрильей сообщил, что имела место попытка преследования, но им удалось скрыться.

— Хотелось бы надеяться… — мрачно процедил Пеллеон. — Оброа-скай занимает ключевое стратегическое положение в пограничной зоне, и наша агентура доносит, что Новая Республика сделала им очень серьезное предложение относительно экономической поддержки и членства в конфедерации. Если они там вооружали суда эмиссара…

Хорошо бы знать это наверняка, и побыстрее…

Пеллеон на секунду задумался.

— Подготовьте отдельную комнату и пригласите туда командующего эскадрильей, как только тот окажется на борту, — приказал он. — И переведите линию безопасности в желтый режим. Свободны.

— Да, сэр, — демонстрируя отменную военную выправку, лейтенант четко развернулся и, чеканя шаг, направился к пульту связи.

— Этот молодой лейтенант… — с горечью проговорил Пеллеон, обращаясь сам к себе, — вот где лежит настоящая проблема. В прежние дни, в пике былого могущества Империи, невозможно было даже вообразить столь неопытого человека, как Тшель, служащего офицером на мостике корабля класса «Химеры». Теперь же…

Он поймал на себе вопросительный взгляд молодого человека за техническим монитором.

— Теперь, напротив, — продолжил Пеллеон, обращаясь к нему, — «Химера» не имеет на борту, фактически, никого, кроме незрелой молодежи!

Капитан медленно обвел взглядом мостик, ощущая прилив застарелого раздражения, досады и ненависти.

— Во флоте немало еще офицеров помнят первую Звезду Смерти. Создавая ее, Император стремился подчинить всю военную мощь Империи себе лично, так же как до этого он абсолютизировал свою политическую власть. Он потому и игнорировал уязвимость проекта, доказанную в сражении, и построил вторую Звезду Смерти, что нужна она была Императору не для борьбы с восстанием и не для подавления непокорных систем, а лишь для личного контроля над вооруженными силами.

— На курсах нам рассказывали, что среди высшего генералитета были и те, кто искренне сожалел о потере Звезды Смерти… — нерешительно возразил молодой инженер.

— Если бы в своей смертельной агонии она не унесла с собой и «Исполнителя», — жестко отрезал Пеллеон. — Вы даже представить себе не можете этого кошмара: потерявший управление «Исполнитель», сталкивающийся с недостроенной Звездой Смерти и исчезающий вместе с ней в облаке грандиозного взрыва. Потеря такого корабля — сама по себе достаточно серьезная катастрофа, но ее можно было бы пережить, будь это просто «разрушитель», а не персональный корабль Дарта Вейдера, и, несмотря на легендарный, непредсказуемый, а порой смертельно опасный характер Повелителя Тьмы, служба на борту «Исполнителя» была гарантией быстрого продвижения.

— Я слышал, что гибель «Исполнителя» унесла жизни множества лучших офицеров и технического персонала, — вставил в нависшую паузу официально-дежурную фразу инженер, стараясь не раздражать капитана, который, по-видимому, ждал какого-то отклика.

— Флот так никогда и не оправился от этой потери, — глядя куда-то вдаль, продолжал Пел-лаэон. — С гибелью «Исполнителя» вооруженные силы Империи лишились единого командования, и сражение быстро превратилось в бессмысленную мясорубку. Были потеряны еще несколько «разрушителей», прежде чем Бналли отдал приказ к отступлению. Капитан «Химеры», не выдержав позора, покончил с собой, и я вынужден был принять командование на себя. Мы делали все, что в наших силах, и даже больше, но так и не сумели перехватить инициативу у мятежников. Имперские силы были надолго вышвырнуты на задворки Галактики… И вот мы здесь… Здесь, в бывшем «кильватере» Империи, включающем от силы четверть всех систем, входивших когда-то в ее состав… Здесь, на борту «звездного разрушителя», укомплектованного кропотливо обученной, но абсолютно неопытной командой сопляков, многие из которых были оторваны от их домашних очагов силой, а некоторые… — Пеллеон презрительно поморщился. — А некоторые — одной лишь угрозой применения силы! Как можно после этого что-либо говорить о боевом духе…

Но мы — здесь, под командованием, возможно, величайшего военного гения, которого когда-либо знала Галактика!

Пеллеон снова окинул взглядом мостик и скривил губы в напряженной улыбке.

— Нет, слухи о гибели Империи сильно преувеличены. И самозванцы, самоуверенно объявившие себя Новой Республикой, очень скоро в этом убедятся!

Капитан посмотрел на часы.

— Очевидно, Гранд-адмирал сейчас медитирует в капитанской каюте… Свяжите меня с ним… Нет. Отставить. Я доложу лично. Продолжайте отслеживать эту траекторию, — приказал Пеллеон инженеру и направился к выходу. — Я скоро вернусь.

Помещение, которое Гранд-адмирал отвел себе под апартаменты, находилось двумя уровнями ниже мостика, там, где ранее размещалась роскошная каюта прежнего командира. Когда Пеллеон нашел Гранд-адмирала, а точнее, как только Гранд-адмирал нашел Пеллеона, то первым делом занял это помещение и превратил его, по существу, во второй командный центр.

Командный центр, зал для медитации… и, возможно, нечто большее. Ни для кого на «Химере» не было секретом, что Гранд-адмирал большую часть своего времени проводил в своей каюте. Секретом было то, чем же именно занимался он здесь в течение многих часов.

Остановившись перед дверью, Пеллеон оправил мундир и подтянулся. Возможно, именно сейчас он это выяснит…

— Капитан Пеллеон, к Гранд-адмиралу Трауну, — объявил он. — Я имею информа…

Дверь скользнула в сторону, прежде чем он закончил фразу. Мысленно собравшись, Пеллеон ступил в слабо освещенное помещение, разделявшее вход и апартаменты Гранд-адмирала. Он огляделся и, не увидев ничего интересного, двинулся вперед.

Легкое движение воздуха в области затылка…

— Капитан Пеллеон? — промяукал ему в ухо глухой, замогильный голос.

Пеллеон подскочил, пытаясь выхватить несуществующий бластер из отсутствующей кобуры и принять боевую позицию для стрельбы стоя, и при этом неловко подвернул ногу. Прямо перед ним, совершенно не обращая внимания на исполненные уставного идиотизма пируэты, стояло невысокое, похожее на плотный сгусток смертельно-серого мрака существо.

— Екс! Шармута потц!.. — грязно выругался Пеллеон на древнем языке своих предков, — какого ситха, Рукх! — прорычал он уже на общегалактическом. — Вы соображаете, что вы делаете?!

Рукх молча продолжал смотреть на него, и Пеллеон почувствовал, как по его спине заструились капли холодного пота. В полутьме Рукх с огромными темными глазами, выдающейся вперед челюстью и зловещим хирургическим блеском зубов выглядел, пожалуй, еще кошмарнее, чем при нормальном освещении.

Ужас Пеллеона усиливался тем, что он прекрасно знал о роли Рукха и других ногри рядом с Трауном.

— Я делаю мою работу, — наконец, произнес Рукх. Он почти небрежно протянул гибкую руку к внутренней двери, длинное лезвие на миг блеснуло и исчезло в рукаве, ногри снова потянулся к двери, на этот раз открывая ее. Пеллеон обратил внимание на мускулы, которые мощно бугрились под темной серой кожей. — Вы можете войти.

— Благодарю вас! — подчеркнуто вежливо гаркнул Пеллеон и, снова одернув мундир, повернулся к двери, та распахнулась при его приближении. Он переступил через порог…

… в залитый мягким светом зал художественного музея.

Пеллеон застыл в изумлении. Стены и куполообразный потолок увешаны картинами, в некоторых угадывались творения рук человеческих, но большинство принадлежало авторам явно иного мировосприятия. Вокруг, просто на полу или на постаментах, возвышались скульптуры. В центре комнаты располагались два кольца мониторов: внешнее чуть выше внутреннего. Насколько мог о том судить Пеллеон, их экраны также воспроизводили нечто художественное. В центре этого двойного кольца, в любимом кресле Гранд-адмирала находился…

… нет, конечно же, не голографический дубль, а сам Гранд-адмирал Траун.

Траун сидел совершенно неподвижно, запрокинув голову назад, иссиня-черные волосы поблескивали в полумраке, тусклая голубая кожа выглядела холодной и неестественной для живого существа, и только слабый зловещий красноватый отблеск глаз пробивался из-под полуприкрытых век.

Пеллеон облизнул губы, внезапно засомневавшись, не совершил ли он непростительную глупость, посмев вторгнуться в святилище Трауна в такой момент? Если Гранд-адмиралу это не понравится… с ужасом подумал Пеллеон.

— Входите, капитан, — произнес Траун. Его спокойный чуть вибрирующий голос прервал мысли Пеллеона. Не открывая глаз, Траун сделал едва заметное, но вполне достаточное указующее движение рукой. — Что вы думаете?

— Это… — Пеллеон мучительно пытался придумать ответ, пересекая комнату, — … очень интересно, сэр! — выдавил капитан наконец, поскольку дальше идти было некуда: он уперся во внешнее кольцо мониторов.

— Конечно, это лишь голограммы, — произнес Траун, и Пеллеону показалось, что он слышит нотки сожаления в голосе адмирала. — Как скульптуры, так и картины. Многие из них безвозвратно потеряны, другие находятся на планетах, занятых повстанцами.

— Да, сэр! — поддакнул Пеллеон. — Я решил, что вам будет небезынтересно узнать, что разведотряд возвратился из системы Оброа-скай. Командующий эскадрильей будет готов к допро… э… к докладу через несколько минут.

Траун кивнул.

— Удалось ли им снять копию центральной библиотечной системы?

— Им удалось снять копию по крайней мере с части библиотечной системы. Я пока не знаю, насколько полную. Противник предпринял попытку преследования, но командир эскадрильи считает, что ему удалось оторваться от хвоста.

Несколько секунд Траун молчал.

— Нет, — резко сказал он. — Я не верю в это. Тем более если предположить, что преследователи были из числа повстанцев. — Глубоко вздохнув, Траун выпрямился в кресле, и Пеллеон впервые за время аудиенции увидел его открытые, пылающие красным огнем глаза.

Пеллеон без дрожи выдержал пристальный взгляд Гранд-адмирала. И тихо преисполнился гордостью за это достижение. Многие из высших офицеров и приближенных Императора так и не научились спокойно выдерживать этот взгляд, и даже просто находиться рядом с Трауном. Вероятно, отчасти поэтому Гранд-адмирал провел большую часть своей карьеры во внешних регионах, подчиняя новые, все еще варварские районы Галактики имперской власти. Блестящие успехи принесли ему, единственному нечеловеку, удостоившемуся когда-либо такой чести, высокую должность и право на белую форму Гранд-адмирала.

Оборотной стороной медали было то, что теперь в пограничной службе он оказался абсолютно незаменим и потому к ней прикован. Пеллеон часто задавался вопросом, как бы могло закончиться сражение при Эндоре, доведись Трауну в нем участвовать.

— Да, сэр, — сказал он. — Я приказал перевести линию безопасности в желтый режим. Перевести на красный?

— Рано, — ответил Траун. — По моим расчетам, мы имеем в запасе еще несколько минут. Скажите мне, капитан, вы имеете какое-либо представление об Искусстве?

— Э… м-м… весьма смутное, — Пеллеон пытался сохранить самообладание, несколько растерянный внезапным поворотом темы разговора. — Я, на самом деле, никогда не имел достаточно времени, чтобы детально проработать этот вопрос.

— Вам придется найти время. — Траун обратил взгляд к части мониторов внутреннего круга справа от кресла. — Полотна Сана, — идентифицировал их адмирал. — Приблизительно между 1550 и 2200 годами предымперской эры. Обратите внимание на изменения стиля: здесь — первый контакт с Тенкорой. Там — он указал на левую стену — примеры древнего искусства паоннидов. Обратите внимание на явную связь с ранними работами Сана, а также с плоскими скульптурами Вааткри середины восемнадцатого столетия.

— Да, я вижу, — неуверенно произнес Пеллеон. — Адмирал, следует ли нам…

Он не успел договорить. Пронзительный свист прорезал воздух.

— Мостик докладывает Гранд-адмиралу! — орал лейтенант Тшель по селекторной связи. — Сэр, на нас напали!

Лицо Пеллеона перекосила страдальческая гримаса. Траун же невозмутимо ответил:

— Это Траун. Переходим в красный режим. А теперь расскажите мне, что произошло, и если можно, на два тона ниже.

— Да, сэр! — Замигали приглушенные аварийные огни, и до слуха Пеллеона донеслись квакающие звуки сигнала тревоги. — Сенсоры засекли приближение четырех боевых фрегатов Новой Республики, — доложил Тшель, пытаясь овладеть своим голосом. Частично ему это удалось. — Плюс по крайней мере три эскадрильи «крестокрылов». Они движутся симметричным клином, следуя курсом только что прибывшего разведотряда.

— Проклятье, — выдохнул Пеллеон. Одиночный «звездный разрушитель» с неопытной командой против четырех боевых фрегатов и «крестокрылов» прикрытия… — Перевести двигатели на полную мощность! Приготовиться к гиперпространственному переходу! — отчеканил капитан по селекторной связи и направился к выходу.

— Приготовьте все к прыжку… для подстраховки. Лейтенант, — все еще ледяным голосом продолжил Траун, — успокойтесь. Прикажите экипажам истребителей занять места по расчету, активируйте дефлекторные щиты.

Пеллеон остановился и развернулся.

— Адмирал?

Траун жестом заставил его замолчать.

— Подойдите сюда, капитан, — приказал Гранд-адмирал. — Давайте сначала осмотримся, не возражаете?

Он коснулся панели управления, и картинная галерея мгновенно исчезла. Вместо этого апартаменты превратились в миниатюрное подобие командного мостика, с центром управления, аппаратной и картой вооружения на стенах. Открытое пространство превратилось в тактический голографический дисплей; в одном из углов светящаяся сфера указывала месторасположение нападавших. Ближайший к ней стенной дисплей отображал оперативную сводку за последние двенадцать минут.

— К счастью, разведотряд имел достаточный отрыв от преследователей, чтобы не принимать бой в одиночку, — прокомментировал Траун. — Так. Давайте уточним, с кем конкретно мы имеем дело. Мостик, прикажите трем ближайшим истребителям атаковать.

— Есть, сэр!

Через всю комнату пронеслись три синие точки, выдвинувшиеся с линии безопасности на вектор перехвата. Краем глаза Пеллеон заметил, как Траун слегка подался вперед в своем кресле, когда фрегаты и сопровождающие их «крестокрылы» открыли ответный огонь. Одна из синих точек погасла.

— Отлично, — произнес Траун, откинувшись на спинку кресла. — Это будет просто. Лейтенант, отзовите оба оставшихся истребителя и прикажите линии четвертого сектора убраться с курса противника.

— Есть, сэр! — отозвался Тшель немного перепуганным голосом.

Капитан хорошо понимал его замешательство.

— Разве мы не должны, по крайней мере, поставить в известность остальной флот? — робко предположил Пеллеон. В его голосе слышалась напряженность. — «Ибикус» мог бы быть здесь через двадцать минут, большинство других кораблей — менее чем через час.

— Самое последнее, что я хотел бы видеть сейчас здесь, это наш флот, капитан, — ответил Траун, посмотрев на Пеллеона, и едва заметная улыбка коснулась его губ. — В конце концов, кое-кто из экипажей противника может спастись, а ни мне, ни вам не хотелось бы, чтобы повстанцы получили от нас какую бы то ни было информацию. Не так ли?

Он снова повернулся к дисплеям.

— Мостик, разверните, пожалуйста, «Химеру» на двадцать градусов относительно текущего курса, так чтобы она оказалась в плоскости угла атаки противника. Как только противник окажется в пределах внешнего периметра, четвертый сектор линии безопасности должен перегруппироваться и заглушить все передатчики противника.

— Е… есть, сэр. Сэр?..

— Вы не обязаны понимать, лейтенант, — холодно отрезал Траун, — просто выполняйте.

— Есть, сэр!

Пеллеон затаил дыхание, наблюдая за поворотом «Химеры» на экране дисплея.

— Боюсь, адмирал, я тоже не понимаю. Разворот корабля прямо перед противником…

Траун снова остановил его поднятой рукой.

— Смотрите и учитесь, капитан, пока у вас есть такая возможность. Очень хорошо… мостик, остановить вращение и зафиксировать текущее положение. Снизить мощность, подаваемую на дефлекторные экраны стыковочных доков, перекинуть высвободившуюся мощность на остальные щиты. Эскадрильям перехватчиков: стартовать по готовности, удалиться на два километра от «Химеры» прямо по курсу, затем сформировать вокруг нее «клещи». Заградительный огонь должен соответствовать профилю атаки.

Получив подтверждение, Траун взглянул на Пеллеона.

— Теперь понимаете, капитан?

Пеллеон сжал губы.

— Боюсь, что нет, — признался он. — Я понимаю причину, по которой вы развернули «Химеру»: это создаст какое-то прикрытие истребителям, но все остальное — не что иное, как классический закрытый маневр Марга Саби. Они не попадутся в такую простую ловушку.

— Напротив, — холодно поправил Траун. — Они не только попадутся, но и будут полностью уничтожены. Смотрите, капитан. И учитесь.

Истребители, взлетев, быстро удалились от «Химеры» и затем, развернувшись настолько быстро, насколько позволяли особенности конструкции, брызнули во все стороны подобно каплям воды некоего экзотического фонтана. Противник успел разгадать маневр истребителей и изменил вектор атаки.

Пеллеон моргнул от неожиданности:

— Во имя Империи, что они делают?

— Они пытаются применить единственную известную им защиту против маневра Марга Саби, — ответил Траун, и Пеллеон безошибочно отметил удовлетворение в его голосе. — Или, если быть точным, единственную защиту, применить которую они способны в силу особенностей своей психологии.

Он кивнул в сторону светящейся сферы.

— Видите ли, капитан, силами противника командует Элом, и он просто не способен по-другому воспринять и ответить на неструктурированную атаку, внешне ничем не отличающуюся от хрестоматийного маневра Марга Саби.

Пеллеон смотрел на нападавших, все еще продолжавших перестраивать свои силы в крайне бесполезную оборонительную диспозицию… и медленно достигал просветления. Он внезапно понял смысл всех действий Трауна.

— Тот истребитель, который атаковал противника несколько минут назад — — просиял он, — вы оказались способным по реакции противника определить, что перед нами Элом?

— Изучайте Искусство, капитан! — почти мечтательно протянул Траун. — Когда вы понимаете искусство какой-либо расы, вы понимаете особенности ее мышления.

Он выпрямился в кресле.

— Мостик, задайте боковое ускорение. Приготовьтесь присоединиться к атаке.

Часом позже все было кончено.

* * *

Дверь бесшумно закрылась за командующим эскадрильей, и Пеллеон, глядя на все еще отображавшуюся на дисплее схему, с сожалением произнес:

— Боюсь, система Оброа-скай — это тупиковый путь. Наше «миротворчество» там встанет нам слишком дорого. Мы ничего не выиграем в плане экономии ресурсов.

— Пока, возможно, да, — согласился Траун. — Но только пока.

Пеллеон хмуро смотрел на Трауна, который сидел за столом напротив и задумчиво вертел в руках прозрачную флэш-карту, периодически протирая ее большим и указательным пальцами и разглядывая сквозь нее звезды. Странная улыбка играла на губах Гранд-адмирала.

— Адмирал? — осторожно спросил Пеллеон. Траун повернул голову, его пылающие глаза, казалось, сверлили Пеллеона насквозь.

— Это — вторая часть головоломки, капитан, — сказал он мягко, посмотрев на капитана сквозь флэш-карту. — Часть, которую я искал более года.

Траун резко развернулся и включил селектор.

— Мостик, говорит Гранд-адмирал Траун. Сообщение «Ибикусу»: оповестите капитана Харбида, что мы временно оставляем флот. Ему следует продолжать тактические рейды по местным системам и снимать дампы информационных систем везде, где возможно. «Химере» — курс на планету по имени Миркр. Ее координаты есть в навигационном компьютере.

Дождавшись подтверждения мостика. Траун повернулся к Пеллеону:

— Вы выглядите растерянным, капитан, из чего я делаю вывод, что вы не имеете никакого представления о планете Миркр.

Пеллеон покачал головой, безуспешно пытаясь прочесть по лицу адмирала его мысли…

— А… я должен иметь?

— Скорее всего, нет. Большинство тех, кто имеет, это контрабандисты, преступные элементы и прочие отбросы Галактики.

Траун замолчал, отглотнув, как отмерив, из высокой кружки, судя по запаху, крепкого форвишского эля. Пеллеон скривил нос, но заставил себя промолчать. Что бы ни собирался ему сообщить Гранд-адмирал, он это сделает, как и когда сочтет нужным.

— Я обнаружил краткое упоминание об этой планете приблизительно семь лет назад, — продолжил Траун, ставя кружку на прежнее место у правого локтя. — Мое внимание привлек тот факт, что, хотя планета была известна по крайней мере три сотни лет, ни Старая Республика, ни Орден не обращали на нее никакого внимания. — Одна из его иссиня-черных бровей слегка приподнялась. — Какой бы вы сделали отсюда вывод, капитан?

Пеллеон пожал плечами:

— Очевидно, эта пограничная планета расположена слишком далеко, чтобы представлять какой-либо интерес.

— Очень хорошо, капитан. Я так и предполагал. Все правильно, за исключением того, что это совершенно ошибочное предположение. Миркр расположена не далее, чем в ста пятидесяти световых годах отсюда, на самой границе с территорией, контролируемой восстанием, и уж подавно в пределах границ Старой Республики.

Траун снова принялся рассматривать флэш-карту, которую он все еще держал в левой руке.

— Нет, правильное объяснение гораздо интереснее, важнее и полезнее для нас.

Пеллеон тоже, не отрываясь, уставился на флэш-карту.

— И это объяснение стало первой частью решения вашей головоломки?

Траун улыбнулся.

— Браво, капитан. Вы делаете успехи. Да. Миркр, а точнее, один из представителей ее фауны, — это первая часть головоломки. Вторая находится на планете по имени Вейланд, — он многозначительно поднял флэш-карту, — координаты которой я, наконец, знаю, благодаря оброанцам.

— Я поздравляю вас, адмирал, — неожиданно резко выпалил Пеллеон, утомленный игрой, — могу я спросить, в чем же, собственно, состоит головоломка?

Траун улыбнулся, и от его улыбки по спине Пеллеона пробежала мелкая дрожь.

— Единственное и наиболее общее решение головоломки, — вкрадчиво произнес Гранд-адмирал, — заключается… в ответе на вопрос, как нам полностью и бесповоротно подавить восстание.

 

 

Люк?

Голос был тихий, но отчетливый. И Скайуокер оглянулся — вокруг лишь унылые желтовато-серые пески Татуина, знакомые, но странно искаженные.

Зато того, кто стоял перед ним, он узнал бы даже в толпе.

— Привет, Бен! — звук собственного голоса неприятно отдавался в ушах. — Сколько лет…

— Да уж, — невесело хмыкнул Кеноби. — И боюсь, что до следующего раза пройдет еще больше времени. Я пришел попрощаться.

Окружающие их барханы дрожали от марева. И вдруг Люк вспомнил: он спит! Спит в отведенных ему покоях Императорского дворца и видит во сне Бена Кеноби.

— Нет, я не сон, — сказал Оби-Ван. — Просто расстояние, разделяющее нас, преодолевать все труднее. Скоро для меня закроется и эта тропинка.

— Нет! — услышал Люк свой собственный голос. — Ты не можешь бросить нас, Бен! Ты нам нужен!

На лице старика промелькнула тень прежней улыбки.

— Я не нужен тебе, Люк. Ты — джедай, и с тобой Сила.

Бен оглянулся. Казалось, он видит что-то… кого-то, недоступного для Скайуокера. Старый рыцарь прислушивался, склонив голову к плечу, потом улыбнулся опять. Такой улыбки Люк у Кеноби не помнил — смущенная, почти детская.

— В любом случае, — добавил Кеноби негромко, — это уже не мне решать. Я и так чересчур задержался. Больше я не могу откладывать путешествие на другую сторону жизни.

В памяти ожило воспоминание: учитель Йода на смертном одре — как красиво звучит, когда прошло уже столько лет, а если вспомнить крохотную хижину на Дагоба, жесткую лежанку, рваное одеяло… Силен я… но не настолько силен…

— Учитель однажды сказал мне: ткань жизни сплетается вне зависимости от случайностей, — сказал Бен. — Ты тоже когда-нибудь пройдешь по этому пути, — и вновь его внимание утекло на что-то иное. — Великая сила с тобой, Люк, а настойчивость и дисциплина помогут тебе стать сильнее. Просто не давай себе расслабиться, — взгляд Бена стал жестче. — Императора нет, но темная сторона существует по-прежнему. Не забывай этого.

— Не забуду.

— Впереди у тебя большие опасности, Люк, — Бен опять улыбался. — Но ты обретешь новых друзей и союзников в самый неожиданный момент и там, где меньше всего ожидаешь.

— Новых союзников? — переспросил Люк. — Кто они?

Видение задрожало и начало расплываться.

— А теперь прощай, — прошелестел над барханами голос старого Бена, как будто Кеноби даже не расслышал вопроса. — Я любил тебя… как сына, как ученика и как друга. Мы встретимся снова, а до тех пор — да пребудет с тобой Великая Сила…

— Бен!

Но Оби-Ван повернулся, побрел вдаль, увязая в песке. Темный плащ трепал ветер. Люк подумал: как странно, он не слышит воя ветра, и в это мгновение понял, что Бен Кеноби ушел. Теперь я один, сказал себе Люк посреди сновидения. Я последний из джедаев.

Но издалека донеслось сквозь внезапно набравший силу ветер: «Не последний из прежних джедаев, Люк. Первый из новых…» Голос умолк.

Люк проснулся.

Какое-то время он лежал, уставившись в потолок; за открытым окном текла ночь, играя с огнями спящего города. Нереальность происходящего и безмерная тяжесть печали заслоняли свет. Сначала погибли дядя Оуэн и тетушка Беру, потом Дарт Вейдер, его настоящий отец, пожертвовал собственной жизнью, спасая его от Императора, а теперь ушел Бен Кеноби. Он осиротел в третий раз. На душе было погано.

Люк вздохнул, выполз из-под одеяла, нашарил в темноте шлепанцы и халат. В его покоях была оборудована небольшая кухонька, собственно, просто закуток, зато там было все необходимое. Люк за пару минут сварганил себе чрезвычайно экзотическое пойло, с рецептом которого его познакомил Лэндо во время своего последнего визита на Корусант. После некоторого размышления Скайуокер сунул за пояс халата лазерный меч — просто на всякий случай и для общего спокойствия, — взял кружку и поднялся на крышу.

Он активно возражал против переноса центра Новой Республики на Корусант, а еще больше — против размещения только что оперившегося правительства в Императорском дворце. Был в этом неуместный символизм, особенно для тех, кто, по мнению Люка, и так-то уделял слишком много внимания символам.

Одно хорошо: с крыши дворца открывался потрясающий вид. Люк стоял, прислонившись к высокому каменному парапету, а прохладный ночной ветер ерошил ему волосы. Имперский город не засыпал никогда. И дело было даже не в том, что он занимал всю планету, просто даже на ночной стороне на фоне сплетающихся переходов и подвесных улиц сновали вездесущие флаеры, воздушные такси, гравициклы и прочие средства передвижения. А над головой спокойно и несуетно возлежали неподвижные облака, будто прихотливо вылепленный свод-купол над бесконечным городом. Далеко на юге, с трудом различимые, величественно поднимались горы Манарай, их покрытые снегом вершины, подсвеченные мегаполисом, сливались с облаками в своем безразличии к жизни внизу.

Люк как раз предавался меланхоличному созерцанию гор, когда за спиной тихо открылась дверь. Рука сама потянулась к мечу, но замерла, не закончив движения. Во-первых, Люк и так знал, кто стоит за дверью. Во-вторых, хорош бы он был в халате и шлепанцах — в одной руке лазерный меч, во второй — кружка с горячим напитком.

— Я здесь, наверху, — крикнул Люк.

Смотреть, как Ц-ЗПО осторожно семенит по крыше, излучая заботу и деловитость, было еще то удовольствие.

— Приветствую вас, Господин Люк, — проговорил дроид, пытаясь заглянуть в чашку, которую сжимал в руке Люк. — Я жутко извиняюсь, что причинил столько неудобств. Я…

— Да ладно тебе, — прервал излияния Люк. — Я вот захотел немного подышать свежим воздухом.

— Вы уверены? — спросил Ц-ЗПО. — Правда, я не хочу совать нос не в свое дело…

Несмотря на свое настроение, Люк не смог сдержать улыбку. Попытки Ц-ЗПО сочетать любопытство, заботу и чопорную вежливость были неподражаемы.

— Думаю, у меня легкая депрессия, — пояснил он дроиду, отворачиваясь, чтобы еще раз взглянуть на ночную панораму города. — Как оказалось, создать и заставить работать настоящее правительство несколько тяжелее, чем я ожидал. И тяжелее, чем ожидали многие члены Совета.

И, немного замявшись, продолжил:

— А вообще-то, похоже на то, что я нынче очень скучаю по Бену.

На минуту Ц-ЗПО притих.

— Бен был всегда очень добр ко мне, — сказал он затем, — и к Р2Д2, конечно.

Люк поднес к губам чашку, пряча за ней улыбку.

— У тебя особая роль в этом балагане, Ц-ЗПО, — произнес он и краем глаза заметил, как дроид замер. Интересно, это смущение или удивление?

— Надеюсь, я не помешал вам, — заволновался робот, — это вовсе не входило в мои намерения.

— Ты вовсе не помешал мне, — успокоил его Люк. — Дело в том, что ты просто помог постичь последний урок Бена.

— Прошу прощения?

Люк сделал глоток.

— Альянсы, правительства и конфедерации — это, безусловно, страшно важные вещи, Ц-ЗПО. Но, если вдуматься, основа всему этому — обычные люди. В социальном смысле.

Последовала короткая пауза.

— О! — произнес Ц-ЗПО.

— Другими словами, — продолжил Люк, — джедай не может вмешиваться в дела вселенской важности так, чтобы это не пересекалось с делами и судьбами конкретных людей, — и, взглянув на Ц-ЗПО, улыбнулся, — или дроидов.

— О, я понял! — Ц-ЗПО наклонил голову и, улучив момент, все-таки заглянул в чашку. — Простите, но могу я спросить, что это такое вы пьете?

— Это? — Люк тоже с интересом посмотрел в чашку. — Это подарок Лэндо в его последний приезд.

— Лэндо? — отозвался Ц-ЗПО, и в голосе прозвучало явное неодобрение.

Программируй вежливость, не программируй, но дроид не слишком жаловал Лэндо. Впрочем, удивительно, что Ц-ЗПО не плюется, как раскаленный, при одном упоминании Лэндо. Если вспомнить их первую встречу…

— Да, не так, конечно, круто по сравнению с оригиналом, но тоже все-таки вполне кайфово получилось, — усмехнулся Люк. — Это называется — какава.

— О! Ясно, — дроид выпрямился. — Хорошо. Если у вас и впрямь все в порядке, тогда, думаю, мне лучше уйти.

— Это уж точно. Но пока ты здесь — что это тебя сюда привело?

— Разумеется, меня прислала ее высочество принцесса Лея, — Ц-ЗПО искренне изумился, что Люку пришло в голову задать столь нелепый вопрос. — Она говорит, что вы чем-то расстроены.

— Выпендривается сестренка… — Люк покачал головой.

— Прошу прощения?

Люк махнул рукой.

— Сестра демонстрирует, что обзавелась новым джедайским навыком, вот и все. Доказывает, что даже во сне может почувствовать мое настроение.

Ц-ЗПО приуныл.

— А мне показалось, что ее высочество искренне беспокоится о вас, Господин Люк.

— Я знаю. Я шучу.

— О! Могу я сообщить ее высочеству, что у вас все в порядке? — успокоился Ц-ЗПО.

— Конечно, — Люк кивнул. — И передай, чтобы перестала тревожиться и отправлялась спать. А то не выспится, и с утра ее замучает токсикоз.

— Я непременно передам ее высочеству ваши слова.

— И… это… скажи ей, что я ее люблю, — тихо добавил Люк.

— Непременно. Покойной ночи, Господин Люк.

— Доброй ночи, Ц-ЗПО.

Он проводил дроида взглядом, ощущая, как подступает новая волна одиночества. Откуда роботу понять? Да и в правительстве тоже никто не понимал. Плохо, что Лея со своей трехмесячной беременностью столько времени проводит в делах. Во Дворце.

Люк вздрогнул, но не от холодного ночного воздуха. Темная сторона Силы повсюду оставила здесь свои следы. Так мощно чужое присутствие ощущалось только в пещерке на Дагоба. Неделями память о встрече с Темной стороной преследовала его, и лишь гораздо позднее Люк понял, что хотел от него учитель, заставив встретиться там с призраком Повелителя Тьмы… с самим собой.

Пещера носила на себе отпечаток своего прежнего хозяина.

Подобно тому как здесь, во дворце, сохранялось некое незримое присутствие Императора…

Люк снова вздрогнул. Действительность сводила с ума. В правительстве его спросили: не чувствует ли он что-то, связанное с предыдущим хозяином Дворца, какие-нибудь остаточные явления? Люк понятия не имел, что такое остаточные явления, и сказал, что нет, вроде нету.

Но если он ничего не может почувствовать, это еще не значит, что их и на самом деле нет. Юный джедай тряхнул головой, приказывая себе прекратить самокопание. Игра теней не доведет его до помешательства. Ночные кошмары и бессонница — результат постоянного стресса, не более. Просто он слишком долго наблюдает, как Лея вместе с соратниками пытается превратить военный мятеж в действительное гражданское правление.

Будь у Леи хоть тень сомнения, она бы и близко не подошла к проклятому месту.

Лея…

Люк заставил себя расслабиться. Прикрыв глаза, он ощупывал невидимую паутину, опутавшую дворец, город, Галактику, мир. Вот где-то в центре дворца дремлет Лея…

Какое-то время он поддерживал с ней слабый контакт, стараясь не разбудить. И удивлялся, что внутри сияющего сплетения нитей спрятались два клубочка — двое неродившихся малышей. Еще не оформившихся, но уже открытых Великой силе.

Он надеялся спросить это у Бена в один прекрасный день.

Возможность упущена. Этот день никогда не наступит.

Внезапные слезы нарушили концентрацию. Люк разорвал контакт. Чашка и напиток в ней совсем остыли. Проглотил ставший приторным и невкусным остаток, Люк в последний раз окинул взглядом панораму. Город, облака… звезды, прячущиеся за облаками. Планеты, обращающиеся вокруг них. Тех, кто там жил. Великое множество самых разных народов, и многих из них поманил свет Новой Республики.

Люк закрыл глаза, желая хоть на мгновенье забыть о ярких огнях и таких же яростных надеждах. Никакая Великая сила тут не поможет.

Даже джедаю.

* * *

Ц-ЗПО, шаркая, вышел из комнаты, и Лея Органа Соло, тяжко вздохнув, опять устроилась в подушках. Почему-то пришла на ум старая поговорка о том, что половина победы лучше, чем ничего.

Старой поговорке она не поверила ни на минуту, полагая, что половина победы одновременно и половина поражения.

И вновь вздохнула, ощутив «прикосновение» брата. Люк опять был в печали А так хотелось, чтобы встреча с роботом развеяла его мрачное настроение! Но когда дроид ушел, тоска и одиночество вновь вернулись.

Видимо, ей стоило самой пойти к брату, чтобы Люк мог поплакать в ее жилетку обо всем, что тревожило его последнее время.

Кто-то ощутимо пнул ее в живот изнутри.

— Все в порядке, — Лея успокаивающе погладила живот. — Просто я немного беспокоюсь о вашем дядюшке Люке.

Постепенно внутриутробное движение прекратилось. Взяв с ночного столика стакан, Лея героическим залпом выпила его содержимое, не поморщившись. Что ж, очередной подвиг за дело Альянса. Теплое молоко стояло далеко не на первом месте в списке ее любимых напитков, но зато оно наиболее эффективно успокаивало периодические приступы боли в животе. Доктора сказали ей, что все неприятности на днях исчезнут. Очень хотелось верить, что они правы.

Из соседней комнаты послышались тихие шаги. Лея быстро поставила стакан на ночной столик, второй рукой натягивая одеяло до самого подбородка. Не хватало третьей руки, чтобы приглушить свет ночника, и Лея попыталась сделать это с помощью Силы.

Лампа даже не мигнула. Упрямо стиснув зубы, принцесса попыталась снова, и опять не получилось. Контроля над Силой было явно недостаточно даже для такой малости, как выключатель. Выпутываясь из одеяла, она потянулась, чтобы хлопнуть по нему.

И тут в другом конце комнаты открылась боковая дверь, и на пороге показалась высокая молодая женщина в пеньюаре.

— Ваше высочество, — участливо спросила она, откидывая назад сверкающие белизной волосы, — у вас все в порядке?

Лея обреченно вздохнула и оставила безуспешные попытки выключить непокорный ночник.

— Входи, Зима. Давно подслушиваешь?

— Я не подслушивала, — отозвалась Зима и тихо вошла в комнату. Голос ее звучал почти обиженно. — Я увидела свет из-под двери и подумала, вдруг вам что-нибудь нужно?

— Я в полном порядке, — заверила Лея. Интересно, как привыкнуть к тому, что, даже проснувшаяся среди ночи, растрепанная, некрасивая Зима непостижимым образом выглядит значительно более величественно, чем Лея и в лучшие дни? Уже и не вспомнить, сколько раз еще в детстве на Алдераане, увидев их вместе, какой-нибудь гость при дворе вице-короля, не раздумывая, заключал, что Зима на самом деле и есть принцесса.

Но Зима-то уж точно помнит все эти моменты. Чтобы дама, да еще с феноменальной памятью, не помнила во всех подробностях случаи, когда ее по ошибке принимали за принцессу?! Ха!

Лея часто спрашивала себя, каково было бы членам временного правительства узнать, что молчаливый помощник рядом с ней четко фиксирует каждое произнесенное слово, будь то на официальных встречах или в кулуарных беседах. Похоже, некоторых это выбило бы из колеи.

— Еще молока, ваше высочество? Или печенья?

— Нет, спасибо, — Лея покачала головой. Только не молока. — Мой живот уже совсем успокоился. Это все… ну, ты знаешь, из-за Люка.

— Из-за того, что его так волнуют последние девять недель?

— Так давно? — нахмурилась Лея. Зима пожала плечами.

— Вы были так заняты, — произнесла она со свойственной ей дипломатичностью.

— Расскажи мне подробнее, — хмуро попросила Лея. — Я не знаю, Зима, я действительно не знаю. Он сказал Ц-ЗПО, что скучает по Бену Кеноби, но сдается мне, что это еще не все.

— Возможно, он так озабочен вашим состоянием, — предположила Зима, — уже девять недель назад все должно было наладиться.

— Очень может быть… — согласилась Лея. — Но именно тогда Мон Мотма и адмирал Акбар начали подталкивать правительство осесть здесь, на Корусанте, и именно в то же время мы начали получать сообщения из приграничных областей о каком-то гениальном тактике и стратеге, принявшем на себя командование имперским флотом, — она развела руками. — Вот и выбирай…

— Я полагаю, вам надо подождать, пока брат созреет для разговора, — вслух меланхолично размышляла Зима. — Может быть, капитан Соло сможет вызвать его на откровенность. Когда вернется.

Лея сжала пальцы, волна гнева и одиночества захлестнула ее. В адрес Хана, который все еще сам отправляется с очередными дурацкими миссиями, бросив ее здесь совсем одну, она еще придумает немало теплых и нежных словечек…

Вспышка гнева погасла, сменившись чувством вины. Да, Хан опять в отъезде, но ведь даже когда он был здесь, им с таким трудом удавалось видеться друг с другом. Все больше и больше ее времени поглощала работа по формированию нового правительства, бывали дни, когда она едва успевала поесть, оставляя в одиночестве своего мужа.

Но это мой долг, твердо заключила она про себя, и это работа, которую, к сожалению, могу сделать только я.

В Альянсе алдераанская принцесса всегда занимала особое положение. В отличие от многих других, она прошла практическую подготовку и в политике, и в дипломатии была искушена. Она росла в королевском дворце на Алдераане, изучала системы управления под руководством отца, изучала прилежно, чтобы подростком уже представлять свою планету в Сенате. Теперь все могло попросту развалиться, особенно на этапе становления Новой Республики. Несколько месяцев, каких-то несколько месяцев, и она сможет спокойно передохнуть, и тогда они с Ханом наверстают упущенное.

Чувство вины исчезло. Но зато одиночество прочно угнездилось на его месте.

— А не лучше ли нам, — обратилась она к Зиме, — отправиться спать? Завтра у нас будет трудный день.

Зима вскинула белесые брови:

— Можно подумать, бывают другие?

— Но-но! — Лея предостерегающе усмехнулась. — Такой цинизм в столь юные годы… Маленьким детям пора в постель.

— Вы уверены, что вам ничего не надо?

— Я уверена. Выкатывайся.

— Хорошо. Доброй ночи, ваше высочество.

Зима неспешно выплыла из комнаты, и дверь за ней закрылась. Растянувшись на кровати, Лея расправила одеяла и поудобнее устроилась на подушках.

— Доброй ночи и вам обоим — ласково пожелала она своим малышам, участливо погладив свой живот.

Хан полагал, и не без оснований, что женщина, разговаривающая с собственным животом, явно не в своем уме. Ну и ладно, Лея сильно подозревала, что Хан втайне всех считал не вполне нормальными.

Она ужасно по нему соскучилась.

Вздохнув, Лея протянула руку к ночному столику и выключила лампу. Через некоторое время она уснула.

* * *

На расстоянии примерно в четверть Галактики от места предыдущих событий Хан Соло отхлебнул из кружки и приступил к созерцанию хаоса и полного бардака, царящего вокруг. В голове вертелась цитата; где он ее подцепил, он вспомнить не мог, да и не пытался. А разве мы не ушли с вечеринки?

И все-таки весело было осознавать, что в Галактике, только и занятой тем, чтобы перевернуть все в себе с ног на голову, кое-что остается неизменным. А ведь в точно такой же обстановке он находился, когда впервые познакомился с некими Люком Скайуокером и Оби-Ваном Кеноби.

А случилось это, по его подсчетам, несколько жизней назад.

Сидящий рядом Чубакка забурчал себе под нос нечто нелицеприятное.

— Не волнуйся, никуда он не денется, придет. Это же Дравис. Он опоздает даже на собственные похороны. — Хан лениво разглядывал толпу.

Нет, поправил он сам себя, кое-что в кантоне все-таки изменилось: нет никого из тех контрабандистов, которые бывали здесь в прежние дни. Кто бы ни подхватил эстафету Джаббы, он, должно быть, обделывает свои делишки где-то в другом месте. Хан поставил в уме галочку — не забыть расспросить об этом Дрависа, когда тот соизволит явиться.

Он все еще созерцал обстановку, когда на столешницу упала тень.

— Привет, Соло, — прозвучали слова с интонацией больше напоминающей ржание.

Хан про себя досчитал до трех, потом повернул голову.

— Привет, Дравис. Давненько не виделись. Присаживайся.

— Ну да, — хмыкнул Дравис. — Как только и ты, и Чубакка положите руки на стол. Обе. Каждый.

Хан попытался выглядеть оскорбленным.

— Ну уж… — он взял кружку обеими руками. — Ты полагаешь, что я пригласил тебя сюда только для того, чтобы пристрелить? Мы же вроде как старые друзья, не забыл? Кстати, у Чубакки нет рук.

— Конечно, друзья, — согласился Дравис, бросая оценивающий взгляд на Чубакку, и сел. — Были когда-то. Но я слышал, ты подался в приличные люди.

Хэй выразительно пожал плечами.

— Приличие — такое расплывчатое понятие.

Дравис приподнял бровь.

— Ладно, давай будем конкретнее, — сардонически хмыкнул он. — Я слышал, ты присоединился к Альянсу, выслужился до генерала, женился на бывшей алдераанской принцессе и сделал ей близнецов.

Хан отмахнулся.

— Вообще-то уже несколько месяцев, как я спустил в унитаз генеральские погоны вместе с почестями.

Дравис фыркнул.

— Ну, извини, друг. Так в чем там дело? Хочешь по-дружески предупредить?

Хан удивился.

— Ты о чем это?

— Не прикидывайся идиотом больше, чем есть, Соло. Республика сменила Империю, жизнь — радужная ягода и все такое прочее, но ты знаешь и я знаю, что таким ребятам, как мы, все это — глубоко по барабану. Так что, если ты притащился сюда официально, позволь мне рассмеяться тебе в лицо и уйти, — Дравис приподнялся.

— Ты, как всегда, все перепутал, — спокойно заметил Хан. — На самом деле я хотел нанять тебя.

Дравис замер в странной позе на полдороге.

— Что?

— У тебя плохо со слухом? Хочу дать работу старым знакомым.

Дравис ошарашенно опустился обратно.

— Это имеет отношение к вашей разборке с Империей? — спросил он требовательно. — Если так, то…

— Не имеет. Понимаешь, у Республики некоторая нехватка грузовых кораблей, я уж не говорю об опытных фрахтовщиках. Если жаждешь легко и по-быстрому срубить немного кредиток, то самое время открыть уши пошире.

— Угу… — Дравис откинулся назад и даже закинул руку за спинку стула, но смотрел по-прежнему с подозрением. — А где подвох? Левак?

— Никакого левого товара, — Хан качнул головой. — Нам нужны корабли и пилоты, чтобы вновь раскрутить маховик межзвездной торговли. У тебя есть и те, и другие. Вот и все.

Дравис погрузился в тягостные размышления.

— А зачем нам работать на тебя и получать жалкие гроши? — наконец сказал он. — Мы же можем напрямую возить грузы и срубать гораздо больше. Да я лучше буду продавать кожу с собственной задницы на ближайшем аукционе на Камаре.

— Это ты можешь, — согласился Хан Соло. — Но клиенты-то — наши. Мы предложим им лучшую цену, — он широко улыбнулся, — они на вас и не посмотрят. Да, не забудь прислать приглашение на торги.

Дравис сверкнул на него яростным взором.

— Глуши реактор, Соло. Новое правительство с пустым карманом, и ты уверяешь, будто они не вздернут тарифы?

— Поступай, как знаешь, — с деланным равнодушием откликнулся Соло. — Вали и рискни поработать. Когда убедишься, найди меня.

Дравис пожевал щеку, по-прежнему не спуская глаз с Хана.

— Знаешь, Соло, — сказал он задумчиво, — если бы я тебе не доверял, я вообще бы сюда не пришел. Ну, разве что посмотреть, что за тухлый спайс ты мне грузишь. И, может быть, я поверю тебе настолько, чтобы у меня возникло желание попробовать. Но я скажу тебе откровенно: многие из ребят не станут слушать твою сказку.

— Почему?

— Потому что ты стал приличным, вот почему. Не смотри на меня как обиженный жизнью макаут! Факт, что ты так давно не был в деле, что даже забыл, с какой стороны у корабля дюзы. Выгода, вот что заставит контрабандиста оторвать дюзы. Бабки и азарт.

— Ну, и куда ты подашься? Перекинешься в имперские сектора?

Дравис пожал плечами.

— Там платят, — просто сказал он.

— Пока платят. Но за последние пять лет имперцы здорово подсократили свои территории. Не думаю, что на этом все остановится. Оружия у нас сейчас не меньше, а наши люди гораздо лучше тренированы.

— Может, и так, — согласился Дравис. — Только я тут слышал, что в колоде появилась новая карта. И очень крупная, не по вашим зубам. Система Оброа-скай, помнишь? Я слышал, вам не хило наваляли. Ай-яй, как некстати. Скольких вы там потеряли? Десантную дивизию?

Хан скрипнул зубами:

— Запомни, что тот, кто доставляет хлопоты нам, не обойдет вниманием и вас. И если ты думаешь, что в Республике нехватка денег, подумай, как они нужны Империи. — Просто передай парням предложение, ладно?

— Не сомневайся, передам. Может быть, кто-то и согласится. Никогда нельзя сказать наперед.

Хан кивнул. Большего от встречи он и не ждал.

— И еще, Дравис. Кто теперь самая большая рыбка в болоте, где раньше квакал Джабба?

Некоторое время его визави задумчиво разглядывал кореллианина.

— Н-ну… — наконец протянул он. — Не думаю, что это большой секрет. Представь себе, место вакантно. Но если бы я делал ставку, то поставил бы все деньги на Когтя Каррде.

Хан нахмурился. О Тэлоне Каррде по прозвищу Коготь он, разумеется, слышал, но раньше шайка Каррде не особо котировалась, не говоря уже о том, чтобы играть первую партию. Либо Дравис ошибается, либо Кардде любит строить из себя скромницу.

— Где мне его найти?

Дравис хитренько улыбнулся:

— Хочется знать, верно? Может быть, когда-нибудь я тебе это скажу.

— Дравис…

— Пора бежать. Увидимся, Чуви, — Дравис почесал в затылке. — Да, кстати. Можешь сказать вон тому лопуху, что он — худший выбор для прикрытия, какой мне доводилось видеть. Это так, по-дружески.

Хан изобразил благодарную гримасу. Один плюс — уходя, Дравис все-таки повернулся к нему спиной. Некоторых контрабандистов, с которыми он беседовал раньше, на это не хватало. Прогресс.

Чубакка проворчал под нос нелитературное выражение.

— А ты что ожидал от Акбара? — огрызнулся Хан. — У него хорошо получается в Совете сидеть. Каламари и контрабанда — две вещи несовместные. Не бойся, придут, голубчики. По крайней мере, некоторые. Дравис может сколько угодно разглагольствовать о выгоде и всем прочем, но предложи ему надежное дело, где никто их не надует, как Джабба, и никто не будет стрелять, и он заинтересуется. Все они заинтересуются. Пошли, нам пора.

Хан выскользнул из кабинки и направился к стойке бара недалеко от выхода. На полпути он задержался возле другой кабинки и взглянул на того, кто сидел там. Посетитель был один.

— У меня для тебя новость, — возвестил Хан. — Мне поручили сообщить, что ты худший из тех, кого можно выбрать для прикрытия и кого доводилось видеть Дравису. И так далее.

Посетитель безмятежно улыбнулся, поднимаясь из-за стола. Он запустил пальцы в черные спутанные волосы в безуспешной попытке привести их в порядок.

— А я думал, идея ничего себе, — сказал он; акцент у них с Ханом был практически одинаковый.

— Да, вот только Дравис думал иначе.

Если быть честным, Хан был согласен с мнением Дрависа. Единственно, когда Ведж Антиллес не выделялся из толпы, словно вуки в пустыне, это когда он сидел в кабине «крестокрыла» и надраивал дюзы очередному злосчастному пилоту СИД-истребителя.

— А где Пейдж? — уныло поинтересовался Хан.

Антиллес одарил его еще более невинной улыбкой и ткнул пальцем куда-то в сумрак бара.

— Здесь, сэр, — произнес негромкий голос за спиной Соло.

Хан повернулся. Из темноты выдвинулся детина с невыразительным лицом и могутными ручищами. На потолочной балке он прятался, что ли? Каким образом Пейдж ухитрялся при всех своих габаритах растворяться в толпе, для Хана всегда оставалось неразрешимой загадкой. А уж если учесть, что Антиллес приложил все усилия, чтобы привлечь к себе внимание, придется признать, что идея, действительно, хороша. И (судя по все расширяющейся ухмылке) ясно, кто тут автор.

— Прекрати, — попросил соотечественника Хан Соло. — Где ты только подцепил эту дурацкую манеру улыбаться?

Ведж фыркнул.

— Видел что-нибудь подозрительное? — спросил Хан у Пейджа.

Тот покачал головой.

— Никакого прикрытия, никакого оружия, кроме бластера. Этот парень тебе доверяет на сто процентов.

— Ага. Прогресс, — Хан в последний раз огляделся. — Ладно, пошли. Не то опоздаем на Корусант. А я еще хочу заскочить в систему Оброа-скай.

— Пропавшие солдаты? — поинтересовался Антиллес, перестав улыбаться.

— Точно, — угрюмо подтвердил Хан. — Хочу поискать, может, кто и отыщется. А если повезет, найдем и виновника и взгреем. У нас тут есть специалисты по этой части.

 

 

Складной столик уже был раскрыт, еду можно было подавать, и Тэлон Каррде как раз разливал вино, когда в дверь постучали. Как обычно, его расчет был потрясающе верен.

— Мара? — спросил он.

— Да, — отозвался из-за двери женский голос. — Ты, кажется, приглашал пообедать с тобой.

— Разумеется. Входи, прошу тебя.

Мара Джейд вошла — эффектная, зеленоглазая, грациозная, как коррина. Каррде невольно засмотрелся.

— Ты не сказал, что… — взгляд ее темно-зеленых глаз метнулся в сторону стола, — что уже все готово.

Мара вновь смотрела на Каррде, и теперь ее глаза были похожи на две льдинки.

— Вопреки моему желанию, — заверил обладательницу потрясающих глаз Каррде, — это всего лишь деловой обед, не больше и не меньше.

Из-под рабочего стола донеслось унылое ворчание.

— Совершенно верно, Натиск, деловой обед, — сообщил Каррде источнику звука. — Вылезай-ка оттуда. Давай-давай, пошел вон.

Ворнскр соизволил высунуть морду, когти скребли ковер, нос опущен к полу, словно зверь кого-то вынюхивал.

— Я сказал — вон, — Каррде указал на раскрытую дверь. — Давай-ка, вали отсюда, тебе сервировано на кухне. Штурм уже там, так что шевелись, а то он сожрет и твой ужин.

Зверюга неохотно выбралась из-под стола целиком и потопала к двери, бурча под нос.

— Не прикидывайся, — сказал ему Каррде. — Не разжалобишь.

— Бхрррр…

Каррде взял с блюда кусочек тушеного бруаллки и кинул по направлению к двери:

— На, утешься!

Меланхолия ворнскра испарилась, словно по волшебству. Натиск метнулся за угощением и подхватил его на лету.

— Молодец, а теперь иди и насладись ужином.

Ворнскр потрусил в коридор.

— Итак, — Каррде вновь повернулся к гостье. — На чем нас прервали?

— Ты как раз рассказывал, что у нас деловой обед, — голос Мары все еще отдавал прохладой, но она уже удобно устраивалась за столом. — М-да. Определенно это самый приятный деловой обед за последнее время.

— В том-то и дело, — Каррде уселся напротив нее. — По-моему, совсем неплохо время от времени напоминать самим себе, что контрабандистам совершенно не обязательно быть варварами.

Мара попробовала вино.

— Уверена, многим не помешало бы подобное напоминание, — промурлыкала она.

Каррде улыбнулся. Следовало бы знать, что настолько простой гамбит с Марой не пройдет. Чтобы вывести эту красотку из себя, понадобится нечто большее.

— Да, хорошее вино и легкая беседа помогают провести интересный вечер, — мимолетно кивнул он. — В частности… когда обсуждаешь повышение.

Если бы он не смотрел на нее, обязательно пропустил бы изумление, промелькнувшее в ее взгляде.

— Повышение? — удивленно отозвалась Мара.

— Да, — сказал он, накладывая бруаллки и ставя тарелку перед гостьей. — Если быть точным, твое.

Озабоченность вернулась на лицо Мары.

— Я у тебя всего шесть месяцев, знаешь ли.

— Пять с половиной, — поправил ее Каррде. — Но стаж против способностей и результатов ничего не значит… а твои способности впечатляют.

Она пожала плечами, золотисто-рыжие волосы полыхнули огнем.

— Моя удача.

— Удача твоя, не спорю, — согласился Каррде. — С другой стороны, я давно пришел к мнению, что многие люди называют удачей простое сочетание таланта и работоспособности, а иногда и ситуации.

Он положил бруаллки и себе на тарелку. Еда сегодня особенно удалась, решил Каррде.

— Итак, что мы имеем? — продолжал он. — Твой талант к пилотированию космических кораблей, твоя способность отдавать и исполнять приказы… — он с радушнейшей улыбкой указал на стол. — И твоя способность адаптироваться к непривычным и неожиданным обстоятельствам. Все то, что нужно для контрабандиста.

Он замолчал, ожидая ответной реплики, но не дождался. Видимо, когда-то давно в своем неведомом прошлом она научилась не спешить с вопросами. Еще одно очко в пользу Мары.

— Что мы имеем? Держать тебя на должности простого функционера или запасного работника — трата моего времени и твоих талантов, — заключил Каррде. — Я бы хотел, чтобы ты стала моим первым помощником.

На этот раз удивления она не сдержала, зеленые глаза расширились, но Мара быстро справилась с эмоциями.

— В чем будут заключаться мои новые обязанности? — спросила она. — уточни, пожалуйста.

— — По большей части в путешествиях вместе со мной, — Каррде отхлебнул вина. — Будешь наблюдать, как я веду дела, познакомишься с постоянными клиентами и заказчиками, так чтобы они привыкли к тебе… все такое.

Красотка не доверяет. В этом Каррде мог поклясться. Навешать лапши ей на уши не так-то просто. Она опасается, что предложение — всего лишь дымовая завеса для чего-то более личного.

— Можешь не отвечать сразу, — проговорил Каррде. — Обдумай или поговори с теми, кто дольше тебя пробыл в нашей организации, — он взглянул ей прямо в глаза. — Они тебе скажут, что я не лгу своим людям.

Она скривила губы.

— Я это уже слышала… — уклончиво сказала Мара. — Но учти, что если ты мне предоставишь такую власть и самостоятельность, то я ими воспользуюсь. В структуре организации произойдут кое-какие перемены. Надо залатать пару дыр…

Ее прервал зуммер комлинка на рабочем столе.

— Да?

— Это Авес. Думал, босс, тебе захочется узнать, что мы не одни. На орбите — гости. Имперский «разрушитель».

Каррде поднялся, по-прежнему не спуская взгляда с Мары.

— Кто это? — спросил он, бросая салфетку возле тарелки и подходя к рабочему столу.

— Имперцы больше не любят посылать свои ИД на открытой частоте, — Авес недовольно покачал головой. — Буквы на борту прочитать трудно, но Торве считает, что пожаловала «Химера».

— Вот как, — пробормотал Каррде. «Химера», как интересно. — Они передавали что-нибудь?

— Если передавали, то не нам, мы ничего не ловили… минуточку. Похоже на то, что… да, они выпустили челнок. Поправка: два челнока. Предполагаемое место посадки… — Авес, хмуря брови, что-то высчитывал. — Предполагаемое место посадки — в нашем районе леса.

Краем глаза Каррде заметил, как задеревенела его гостья.

— Рядом есть наши базы?

— Нет, совершенно точно — в лесу, далеко от баз. Километрах в пятидесяти отсюда. Приблизительно.

Каррде постукивал указательным пальцем по нижней губе и обдумывал положение.

— Все еще два челнока?

— Пока да, — Авес слегка нервничал. — Объявить тревогу?

— Наоборот. Освободи частоту, хочу спросить, не нужна ли им помощь.

Авес открыл рот, подумал, закрыл рот.

— Ладно, — сказал он и принялся выстукивать на клавиатуре коды доступа. — Частота ваша.

— Благодарю. Имперский «разрушитель» «Химера», говорит Тэлон Каррде. Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Не отвечают, — пробормотал Авес. — Может, не хотят, чтобы их заметили?

— Не хочешь, чтобы тебя заметили — не используй в качестве паланкина «звездный разрушитель», — наставительно сказал Каррде. — Нет, они сейчас проверяют мое имя по базе данных.

Мне бы их базу… Ищите-ищите, может, даже обрящете. Он откашлялся.

— «Звездный разрушитель» «Химера», говорит…

Физиономия Авеса вдруг сменилась изображением хмурого мужчины средних лет с капитанскими знаками различия.

— Говорит капитан Пеллеон, крейсер «Химера», — его голос не отличался дружелюбием. — Что вам угодно?

— Веду себя как добрый сосед, — радушно сообщил ему Каррде. — Мы отследили два ваших челнока и заинтересовались, а вдруг Гранд-адмиралу Трауну понадобилась наша помощь?

— Кому? — взгляд капитана дружелюбием тоже не светился.

— Ах да! — Каррде позволил себе улыбнуться, чуть-чуть, совсем не заметно. — Разумеется, я никогда в жизни не слыхал о Гранд-адмирале Трауне. Особенно в связи с «Химерой». А уж о неких весьма интригующих обстоятельствах в системе Паоннид — Оброа-скай вообще понятия не имею.

Пеллеон прищурился.

— Вы неплохо информированы, господин Каррде, — голос Пеллеона стал мягче, но Каррде так и не сумел избавиться от впечатления, что стоит ему оступиться, и имперский офицер с легкостью свернет ему шею. — Но тут же возникает вопрос, а каким образом мало известный контрабандист собрал такую информацию?

Каррде пожал плечами.

— Слухи, байки, все их слышат, а я собираю мозаику. Думаю, ваша разведка действует так же. Кстати, если ваши челноки намерены совершить посадку в лесу, вам нужно предупредить экипажи об опасности. Там обитают крайне зубастые звери, а высокое содержание металла в местной растительности делает сенсоры простым балластом.

— Благодарю за совет, — от Пеллеона просто веяло морозом. — Но они там не задержатся.

— Ах, — игриво отмахнулся Каррде, в бешеном темпе прогоняя различные предположения. К счастью, их было не так уж и много. — Верно, небольшая охота?

Пеллеон наградил его снисходительной полуулыбкой.

— Информация о действиях Империи дорого стоит. Я полагал, что человеку ваших занятий это известно.

— Разумеется, — согласился Каррде. — Но время от времени все заключают сделки. Вы прилетели за йсаламири, не так ли?

Так улыбаться мог разве что снежный монстр вампа.

— Сделки не будет, Каррде, — сообщил капитан довольно мягко, учитывая обстоятельства. — А слово «дорого» иногда может означать «очень дорого».

— Это верно, — вздохнул Каррде. — Если вторая сторона не предложит что-нибудь равноценное. Полагаю, вам уже известны уникальные свойства йсаламири. Иначе вас бы тут не было. Могу я предположить, что вы уже знакомы с несколько экзотическим способом безопасного снимания их с веток?

Он все-таки уел имперца! Некоторое время Пеллеон разглядывал его так, что только слепой не догадался бы о подозрениях капитана.

— Мне почему-то казалось, что йсаламири в длину не более пятидесяти сантиметров и не кусаются.

— Я говорил не о вашей безопасности, капитан, — ухмыльнулся Каррде. — Я имел в виду их безопасность. Их нельзя собирать с веток, точно палли. Йсаламири в это время года такие нежные… В том смысле, что они не передвигаются, их когти врастают в ветку.

— А вы, полагаю, знаете подходящий способ?

— Некоторые из моих людей. Если хотите, я пошлю одного из них встретит