Обучение ребенка младшего возраста

Из первых пяти лет жизни ребенка первые два года мы называем младенчеством, последующие три определяются как младший детский возраст. Нередко воспитатели задумываются, воспитывать ребенка четырех-пяти лет в детском саду или дома. Этот период для ребенка – время царствования, и любые поползновения со стороны воспитателя в отношении начала обучения ребенка – это прессинг окружающей жизни со всей ее конкуренцией. Ибо наша жизнь полна конкуренции, которая становится все хуже и хуже с каждым днем; и этот дух бессознательно оказывает давление на жизнь ребенка, побуждая его становиться одним из многих конкурентов в мире, чтобы защищать свои интересы, когда он станет взрослым. А как же эти благословенные годы, которые судьба даровала ребенку, годы, когда нет ни забот, ни беспокойства, ни злобы, ни, наконец, амбиций? Это настоящее царствование. Если вы сравните ребенка с царем, то поймете, что ребенок – это царь, а настоящий царь – всего лишь подделка.

Несомненно, для ребенка лучше учиться в детском саду, где с ним разучивают только алфавит, чем в школе, потому что там его ум отвлекается и ему есть с чем поиграть.

Однако в то же время даже тем, что мы привлекаем внимание ребенка к ограниченному горизонту, мы ограничиваем рост его души. Лучше всего было бы поступать так, как это было принято у крестьян и народов, далеких от цивилизации: они позволяли своим детям такого возраста свободно бегать по окрестностям, лазать по деревьям, играть в земле, прыгать, бегать и играть со своими сверстниками. Со стороны воспитателей большой ошибкой будет лишить ребенка того ощущения свободы и счастья, которое даровано ему небесами в этот период.

История изгнания Адама из райского сада показывает, что в жизни человека бывает определенное время, когда он обретается в раю, а после бывает изгнан оттуда и никогда более не испытывает той радости и чувства счастья и свободы, которыми когда-то обладала его душа. Нет ни единой души в этом мире, которая не вкусила бы пребывания в райском саду, и этот райский сад – детство.

А теперь вопрос контроля интенсивной активности детей. Прежде всего, такая активность утомительна для многих людей в семье, поскольку их интересы иные. Но если у них другой интерес, то в этом нет вины со стороны ребенка. Например, воспитатель может заниматься работой или писать что-то, отдыхать, размышлять о мирском, а в это время ребенок играет и шумит поблизости. Воспитатель думает: "Нет, это неправильно". Но неправильно согласно каким законам? Здесь налицо нехватка деликатности, когда воспитатель нетерпим к активности ребенка. Несомненно, такая активность не всегда принимается земными людьми. Но ведь дети – не земные существа, это существа небесные. Им надлежит предоставить свободу наслаждаться своей небесной жизнью точно так же, как мы призваны проживать свою жизнь на этой земле.

Несомненно, этому существует определенный предел. Скажут: "Мы не позволим им ломать вещи в доме; мы не позволим им все портить; мы не позволим им мешать нам в работе"; но все это – земное. На самом деле, воспитателю не дано права мешать ребенку наслаждаться свободной деятельностью, напротив, каждое устремление воспитателя должно быть направлено на ее поощрение. В играх детей, в их возне, криках, прыжках, беге и лазании происходит самовыражение души. Мы называем их непослушными, но себя они таковыми не считают. Даже если это и назвать непослушанием, они все равно полагают это законным для себя – так оно и есть. Поскольку мы контролируем их и заставляем их примеряться к нашим жизням, их энергия, их энтузиазм, их дух становятся ограниченными; тем самым стопорится их реальное движение по пути прогресса.

В этом возрасте дитя осознает высшие сферы. Много раз дети были в курсе событий, происходивших на фронтах войны, причем были осведомлены об этом намного более подробно, чем власти. Они знали это интуитивно, знание приходило порой во сне, порой в своего рода глубоком воображении, а когда они предсказывали что-то – это сбывалось. И это показывает, что в возрасте четырех, пяти, шести и семи лет ребенок бывает необычайно интуитивным, так как в это время он находится под влиянием джиннов.

В возрасте трех, четырех и пяти лет ребенок очень склонен к подражанию; ему нравится имитировать все, что он видит. Наилучшим способом обучить ребенка будет дать ему все, что достойно подражания. Например, звуки, ноты, ритмы и все то, что относится к тону и ритму, украшает и строит характер, закладывает основы характера в эту пору раннего детства. Лучше не учить ребенка до пяти лет всему, что связано с цифрами, буквами, алфавитом. Регулярность – вот единственный предмет, который надлежит преподавать детям в этом возрасте, даже если он этого не осознает: регулярность в режиме сна, подъема, питания, игр и практики тишины.

Меня очень заинтересовало то, что рассказала мне мадам Монтессори, когда я был в Италии, я узнал, что кроме всех видов деятельности, преподаваемых детям, она практикует с ними умение соблюдать тишину. По прошествии некоторого времени им это так нравится, что они предпочитают тишину своей активности. Мне было еще более интересно наблюдать, как маленькая девочка, лет шести от роду, когда пришло время тишины, пошла и закрыла окна и дверь и убрала все вещи, с которыми она играла; а потом она пришла, и села на свой стульчик, и закрыла глаза, и не открывала их три-четыре минуты. Ее невинное личико приобрело ангельское выражение. Казалось, она предпочла бы эти пять минут тишины всем своим играм в течение дня. Детям нравится тишина, когда они к ней привыкают. Тишина не несет в себе напряжения для ребенка. Лишь в самом начале может показаться неприятным ребенку, стремящемуся играть и бегать, что ему приходится сесть и закрыть глаза. Для детей сесть и закрыть глаза кажется поначалу трудным. Но после того как они практикуют тишину каждый день в течение недели, они начинают наслаждаться счастьем тишины.

Порой со стороны воспитателя или людей, окружающих ребенка, проглядывает тенденция забавляться его раздражительностью. Это представляет своего рода развлечение для них. Любя ребенка, они умиляются легким раздраженным движением, которое у него появляется. Оценивая это, признавая и наблюдая, они тем самым развивают эту черту. Лучше всего было бы и вовсе не замечать, не обращать внимания, не признавать, даже на минуту не допускать, что ребенок может раздражаться, потому что, как только воспитатель перестанет обращать внимание, эта тенденция начнет угасать.

Есть еще одна тенденция у воспитателей – досада на раздражительность ребенка. Это также неверно, потому что, выказывая досаду, вы как бы подливаете масла в огонь, энергетически подпитывая раздражение ребенка. Воспитание требует огромного терпения; чем более терпеливы вы будете, чем более мудры в обращении с ребенком, тем лучше вы сможете помочь прогрессу его души.

Очень часто за раздражительностью как ребенка, так и взрослого, есть скрытая причина, и это может быть физическая причина. Физически может быть что-то неладно, о чем окружающие не знают, – они полагают, что дитя по натуре раздражительно. Они приписывают раздражительность ребенку, вместо того чтобы понять, что с ним что-то физически не так. Пытаясь выяснить, что это, вы сможете терпимее относиться к такому состоянию.

Есть еще одна тенденция в поведении ребенка – это его меняющиеся настроения. Сегодня оно нежное, а завтра уже не такое нежное; в какие-то дни оно более ангельское, в другие менее ангельское – так меняются его настроения. В этой фазе следует проявить максимум заботы, чтобы все изменчивые настроения ребенка были под контролем, в то же время не слишком сильно навязывая ему свою волю. Например, если ребенок сильно настроен плакать, смеяться, разрушать вещи или играть, лучше всего переключить его внимание на что-то другое. Если он очень много смеется, направьте его внимание на что-то, что займет его ум, – это сделает его более уравновешенным и отвлечет его внимание от той мысли, которая заставляла его смеяться. Если он плачет, можно сделать то же самое: отвлеките внимание ребенка от предмета, мысли или состояния, которое заставляет его плакать, тем самым вы внесете равновесие в его жизнь.

Есть ли место в жизни ребенка для религии? Ответ таков: самое лучшее время заронить зерно религии в душу ребенка – это детство, ибо это время, когда ангельские качества все еще свежи, а качества джиннов еще только начинают развиваться. Каким же образом научить ребенка религии? Древнейший урок о Боге-идеале, который давали все пророки и учителя и который всегда останется наилучшим из всех, – дать ребенку идею Бога: Бога доброты, Бога красоты, Бога сострадания, Бога любви, Бога гармонии. Если в ребенке заложена духовная наклонность, она проявится уже в возрасте пяти лет. Любовь к молитве, например, любовь к Богу-идеалу, чувство святыни, почтение к религии – может показаться, что это было у ребенка всегда, что он родился с этим.

Порой религиозные, благочестивые и духовные свойства отчетливо видны в ребенке, который перерастает из младенчества в детство. Духовная тенденция является врожденной, и, когда она проявляется в ребенке, следует знать, что ребенок принес ее свыше. Очень часто ребенок более отзывчив на понятие Бога-идеала, чем взрослый, потому что взрослый человек, поглощенный мирскими делами, потерял идею Бога. Он имеет мир перед собой. Перед ребенком мир еще не открыт, и поэтому ребенок скорее способен воспринять идею Бога, чем взрослый. А когда такая возможность потеряна, то, повзрослев, человек ощущает, что чего-то недостает в его жизни, он думает: "Если бы я знал о Боге, было бы намного лучше". Однако теперь уже поздно; теперь ему трудно постичь Бога, ибо семя не было брошено в нужное время.

Бесчисленно количество душ, которые из-за того, что их родители вовремя не дали им идею Бога, сталкиваются с огромными трудностями, пытаясь постичь его в себе; и в то же время душа постоянно ищет его. Однако воспитателю следует быть особенно осторожным, чтобы не заронить в душу ребенка семя нетерпимости вместе с религиозным идеалом. Если он это сделает, ребенку будет нанесен огромный вред. Под словом "нетерпимость" имеется в виду вот что: поначалу человек верит в Бога – это благословенное время; по мере того как он развивается в мирской жизни, он вступает в битву за Церковь, которая тогда становится его основной идеей; а когда он еще больше развивается, он начинает презирать другие верования. Таким образом, человек заходит все дальше и дальше; именно такое развитие называется нетерпимостью. Если на ребенка с детства оказывать воздействие в таком духе, то основная задача будет провалена. Главная цель религии – поднять ребенка до высшего идеала; этого можно достичь, дав ему ключ к религии, и этот ключ – Бог-идеал.

Воспитателю следует приложить все усилия, чтобы не давать ребенку чересчур тяжелой пищи в форме религии, которую он не в состоянии переварить. Очень часто встречаются воспитатели, полные философской идеей, обладающие особым воззрением на религию, имеющие этическую концепцию религии, которые желают вдохновить ребенка в этом возрасте. Однако таким образом они лишь нанесут вред, потому что вместо того, чтобы дать начальный урок, они дают урок, слишком сложный для ребенка, и все это потеряно. Это все равно что дать слишком много воды растению – оно умрет от этого потока, который оно не может усвоить. Есть очень много воспитателей, что говорят философским языком с ребенком, потому что их философская концепция настолько переполняет их, что они хотят вылить часть ее на ребенка; однако, если ребенку станет ее слишком много, он просто забудет ее. Мы должны стать детьми с ребенком, чтобы его воспитать. Мы должны говорить на его языке и мы должны дать ему только то, что он сможет понять.

Однажды кормилица пришла ко мне и сказала: "Этот ребенок задает удивительные вопросы, на которые я не могу ответить". Я спросил: "Какие же это вопросы?" и она ответила: "Когда ребенок собирался произнести вечернюю молитву перед тем, как лечь спать, он спросил меня: "Если Бог на небесах, там наверху, то почему я должен низко кланяться к земле?" Кормилица была очень растеряна; она не нашла, что ответить; но если бы ребенку не ответили, то с этого момента вся его вера ушла бы, ведь это то самое время, когда душа начинает вопрошать жизнь и ее тайну. Я спросил ребенка: "Что ты сказал?" Дитя объяснило мне, и я сказал: "Да, Бог на небесах, но где же Его ноги? На земле. Склоняясь к земле, ты прикасаешься к Его ногам". Это дало ему объяснение, что, хотя голова Бога в небесах, ноги Бога стоят на земле; и поэтому, касаясь земли, он прикасается к ногам Бога. Ребенок был полностью удовлетворен.

Очень часто дети бывают на грани потери веры, ведь их вера подобна молодому растению, маленькому саженцу, показавшемуся из земли; и если ее не оберегать как следует, она может быть моментально уничтожена. Поэтому здесь следует быть весьма осмотрительным. Не имеет значения, когда взрослый верит сегодня, а завтра отказывается от веры. Это ничего не значит, потому что его вера была ничто. Но вера ребенка – это нечто совершенно другое. Это нечто серьезное. У него нет сомнений; если он верит, он верит серьезно, и потому его вера – истинная вера. Если такую веру разрушить – это ужасно жалко и это огромная потеря.

Однажды ребенок пришел к своему воспитателю совершенно ошеломленный, потому что один мальчик сказал ему: "Ты что, веришь в Санта Клауса? Если так, то это неправильно, потому что такого Санта Клауса никогда не было". Ребенок был очень растерян, а ведь он только что написал письмо Санта Клаусу перед Рождеством. И вот в таком великом отчаянии он пришел к воспитателю и спросил: "Правда, что Санта Клаус существует, или это неправда?" Теперь представьте, что воспитатель сказал бы ему: "Это правда". Тогда через четыре-пять лет ребенок пришел бы к нему и сказал: "Нет, это неправда". А если бы он сказал: "Нет, это не так". Тогда вся вера ребенка была бы полностью разрушена. Он полностью изменился бы, если бы воспитатель ответил: "Нет, это неправда". Одно слово "нет" способно искоренить всю невинную религиозную веру в сердце ребенка. Но воспитатель сказал ему: "Помни: все, что разум может постичь, существует. Если этого не существует на физическом плане, то оно существует в сфере разума. Поэтому никогда не говори, что это не существует. Тому, кто скажет тебе, что это не существует, скажи, что это существует в сфере разума", – и ребенок был потрясен таким ответом.

Ребенок может помнить такой ответ всю свою жизнь. Если ребенок так разовьется, что будет касаться небес, он и тогда будет верить в это. Никогда в жизни ему не придется говорить: "Я в это не верю", – и в то же время это вера осязаемая. Он может никогда не говорить: "Это не существует, это нереально". Он может сказать: "Это реально", – будучи ребенком и когда станет взрослым.

Лучше всего держать ребенка в неведении относительно всех рассказов о привидениях, и делать это как можно дольше. Рассказы о привидениях оказывают огромное впечатление на ребенка и страшно интересуют его, и тем самым ум его идет в ином направлении, неподходящем для него. Лучше всего избегать разговоров о привидениях и духах, а также о дьяволе. А самый удобный прием избежать этого – превратить это в шутку. Остроумный ответ, который обратит мысль ребенка о привидениях в шутку, будет самым подходящим. В то же время утверждать, что привидений или дьявола не существует вовсе, – значит взять на себя огромную ответственность, это значит отрицать то, что записано в Библии и других священных книгах, и это может сделать ребенка неверующим так, что, когда он вырастет, он не будет верить ни во что.

Существенно необходимо, чтобы еще в детстве ребенку было преподано религиозное учение. Если воспитатель не в состоянии обсуждать религиозные аспекты с ребенком, лучше не пытаться, но воспитать у ребенка привычку сидеть в тишине некоторое время, направляя мысли свои к высшему идеалу – Богу.

Предназначением Христа было дать человечеству идеал Бога, Бога как Небесного Отца. А в чем была причина? Причина состояла в том, что это постижимо. Даже ребенок может понять эту идею: Отец, Небесный Отец, настоящий Отец. Кроме того, все разные имена, которые пророки и учителя дали Богу, на самом деле не присущи ему; это было сделано лишь для того, чтобы заставить людей понять. Их умы могли постичь только такие имена: Судия, или Творец, или Высшее Существо, или Властитель Судного Дня. Это – не имена Бога; все имена, данные Ему, не являются именами Бога. Бог не может быть ограничен этими именами; они слишком малы для Бога. Все же в то же самое время – это лучшее, что можно предпринять, дабы сделать идеал Бога настолько конкретным для ума, насколько это возможно. Какая это сила, какая помощь ребенку – думать с раннего детства, что есть Друг, неведомый, невидимый; быть в состоянии сказать: "Есть Он, кто слышит мои молитвы. Он, который в моих бедах и трудностях может пребывать со мной, Он, чьего благословения я прошу, Он, который меня защищает, Он, подобный моим матери и отцу и все же неведомый, невидимый". Даже если ребенок не сможет это объяснить самому себе, все же он будет бессознательно чувствовать это как поддержку изнутри. Он будет чувствовать, что он может выстоять с этой поддержкой – поддержкой столь великой, что независимо от того, есть у ребенка родители или нет, при всех обстоятельствах, он может чувствовать: "Есть Он, кто всегда здесь, со мной". И если этот идеал будет построен с детства мудрыми воспитателями, то он будет помогать ребенку всю его жизнь.

Воспитателю не следует теряться, обнаружив упрямство, и злость, и эгоизм у маленького ребенка. Он должен знать, что малыш либо унаследовал такие черты, либо они являются следствием изъяна в его физическом здоровье, и с ним следует обращаться в величайшей степени мудро. Огонь умножается огнем, растение гнева поливается гневом. Чем больше будет реагировать воспитатель, тем более он будет поощрять данную тенденцию в ребенке. Досадовать на ребенка, который злится, – это раздувать в нем искру гнева. Лучший способ – это сперва добиться того, чтобы ребенок отозвался ему, а затем, получив такой отклик, заставить его поступить в соответствии с волей воспитателя.

Если упрямство ребенка можно будет направить ему во благо, то тогда он может извлечь пользу из своего упрямства. Упрямство может быть очень полезным; ибо большинство великих мира сего стали великими с помощью определенного упрямства характера, потому что упрямство – это сила и мощь по своей природе. Упрямый бизнесмен может быть успешен, упрямый воин может победить, упрямый политик может достичь своей цели, упрямый промышленник может свершить великие дела. Поэтому упрямство, будучи верно направленным, может принести огромную пользу. Нужно только сформировать ум ребенка в таком направлении, чтобы его упрямство смогло стать плодотворным. Только упрямый ребенок сядет и закончит задание, данное ему; если бы у него не было этого упрямства, он бы этого не сделал. Порой из упрямства происходит дух соревнования, и очень часто дух соревнования становится средством для достижения успеха.

Манеры весьма важны, и главным образом в возрасте четырех-пяти лет надлежит давать уроки хороших манер. Первый урок, который следует дать, – это знание того, когда можно подойти и проявить свою любовь, а когда сидеть тихо и послушно в присутствии воспитателя. Если воспитатель показывает свою привязанность ребенку все время, то ребенок станет избалованным. Должна быть перемена. Должно быть время, когда ребенка любят; ребенку требуется любовь, любовь – это его поддержка; но есть другое время, когда ребенок должен слушаться: он должен сидеть, или стоять, или делать что-то, что ему сказано делать; и в это время – никаких проявлений нежности.

Есть одна вещь, которой следует обучить с детства, и это – не спорить. Если такую тенденцию не подавить в самом раннем детстве, она вырастет, возможно, бессознательно, и впоследствии воспитатель сочтет ее весьма неприятной. Человек, у которого эта тенденция не пресечена в детстве, проявит дерзость в той или иной форме, невзирая на то, какие хорошие манеры он потом усвоит. Также, если ребенок противоречит, это всегда следует пресекать, вплоть до того даже, что воспитатель может сказать ребенку: "Поскольку ты мал, ты знаешь еще недостаточно. Даже если тебе это кажется неправильным, в этом есть что-то правильное. Ты не знаешь, и поэтому тебе нельзя противоречить; и тебе нельзя противоречить своему воспитателю в присутствии других. Если ты думаешь, что твои воспитатели неправы, то, когда другие уйдут, ты можешь подойти к воспитателям и сказать: "То, что вы сказали – неправильно", – но тебе нельзя говорить это перед другими людьми, потому что ты знаешь недостаточно о том, о чем говорил твой воспитатель. Для этого может быть некая причина". Когда вы скажете это ребенку один раз, или дважды, или трижды, он поймет. С ребенком легче работать, чем со взрослыми людьми.

В то же время в ребенка следует вселить дух самоуважения. На столе может быть что-то вкусное, в комнате может быть что-то привлекательное, красивое в пределах досягаемости, в его присутствии без присмотра могут лежать золотые и серебряные монеты, но его естественную тенденцию: взять их, потерять их, сломать их, испортить их – следует пресекать. Каким образом следует ее пресекать? Ребенок не должен думать, что его заставляют держаться подальше от того, что его привлекает, но он должен чувствовать, что его самоуважение состоит в том, чтобы не смотреть на это; что он рад, что может отвести взгляд от конфеты, лежащей на столе, что он чувствует огромную гордость и честь, думая, что он на нее даже не взглянет. Это учит ребенка терпению, а его чувство самоуважения принесет ему даже больше радости, чем доставят ее сладости или игрушка, потому что оно затрагивает само его существо, оно пробуждает душу, когда ребенок чувствует гордость, отказываясь от того, что в глубине сердца его привлекает. Это не означает, что ребенку следует отказывать во всем, что есть хорошего и красивого. Нет, его нужно научить, что если ему что-то дают, то это можно принять; но если ему не дают этого, тогда ребенок должен быть достаточно горд, чтобы себя сдержать.

Ребенка следует научить не относиться с преувеличенным энтузиазмом к чему бы то ни было, что ему нравится, сладости ли это, игрушка ли или что-то красивое – его следует научить не показывать слишком большого одобрения. Потому что это унижение, это значит умалять себя перед вещью, по поводу которой он проявляет энтузиазм. Ребенок должен быть слишком гордым, чтобы выказывать свой энтузиазм. И помните, что ребенок начнет ценить это, если не с самого начала, то немного позже. Самоконтроль дает ребенку такое ощущение силы и удовлетворения, что он начинает наслаждаться им.

У ребенка следует пресекать такое чувство: "Ты взял больше, чем я". Или: "Моему младшему братику, моей младшей сестричке дали больше, чем мне". Это следует прекращать. Он не должен судить; он должен ценить, что его младший братик или сестричка получили больше; он должен быть рад. Он, естественно, не будет рад, но если его научить, то он будет рад; ему будет доставлять удовольствие радоваться. Добродетели есть добродетели именно потому, что они приносят радость, когда их практикуют. Если добродетель не приносит радости – это не добродетель.

Чаще всего воспитатели не придают значения тому, какие игрушки они дают детям, чтобы играть. Есть некоторые игрушки, воздействие которых сделает ребенка ленивым; есть некоторые игрушки, которые приведут ребенка в замешательство, или вызовут тупость, или сделают ребенка раздражительным или застенчивым. Они имеют такое влияние на ребенка бессознательно. Кроме того, игра с некоторыми игрушками не приносит никакой пользы. Если задуматься о том, что каждый момент раннего детства столь ценен в жизни души, и представить, что этой душе придется отказать в чем-то, что могло бы добавить ее прогрессу, то становится просто жаль.

Даже при отборе игрушек следует производить строгое разграничение в отношении того, какая игрушка будет вдохновлять детей, и помогать им, и возвышать их души. Есть очень много бессмысленных игрушек с ужасными лицами, ужасающих игрушек, в которых нет ничего красивого. Ребенку они нравятся, потому что ему все нравится. Порой ребенок любит куклу безрукую, безногую. Но мы должны следить за тем, чтобы у ребенка были целые игрушки, не безрукие или безногие.

Случается, что ребенок предпочитает страшные игрушки. Например, что такое для ребенка плюшевый мишка? Вдохновляет ли он ребенка, возвышает ли он его душу? Ничего подобного. Напротив, восприимчивому уму ребенка он представляет впечатление о животном, что не хорошо. Очень часто бывают игрушки, не дающие вдохновения, не требующие никаких действий, и поэтому они оказывают на ребенка смущающее воздействие. Ребенку дают плюшевого мишку, потому что считается, будто он ему нравится. Однако почему мы должны давать ребенку что-то из-за того, что это ребенку нравится? Дружба с медведем!

Есть множество других занятий для ума. Кроме того, есть некоторые игрушки, которые не дают упражнения уму и вдохновения ребенку, и это делает его ленивым. Все конструктивное – хорошо. Например, поезд, который ездит, или музыкальный инструмент, который звучит, что хорошо для ребенка, или что-нибудь, из чего он может конструировать, как например части головоломки, из которых ребенок может собрать картинку, или кубики и столбики и прочий материал, из которого он может построить дом или еще что-то, – все такие игрушки хороши. Короче говоря, каждая игрушка должна быть конструктивной, должна вести к какой-либо цели – это должно быть руководящим принципом.

Играть с животными нехорошо для ребенка. Если ребенок может иметь доброе отношение к животному – этого вполне достаточно, потому что любое общение имеет свое особое воздействие на ребенка. И очень часто тенденция воспитателя – думать, что ребенку очень нравится какое-то животное. Это может быть и так, но это нехорошо для ребенка; с психологической точки зрения, иногда это для него плохо.

Игрушки для мальчиков не следует давать девочкам, а игрушки для девочек не следует давать мальчикам. Если мальчики привыкнут играть в игрушки для девочек, тогда их ум пойдет в другом направлении; то же самое и с девочками. Лучше, чтобы у девочки были свои игрушки, а у мальчика – свои. Оба должны иметь соответствующие игрушки, а воспитатели очень часто не различают их.

Вы можете спросить, не вредно ли детям играть в солдатики. Да, это плохо, потому что развивает драчливость. Вместе с тем это деликатный и очень тонкий вопрос, и не следует безапелляционно устанавливать правила в этом отношении. Насколько это было бы ужасно, если бы в детстве человек не играл с луком, и стрелами, и мечом, и прочим, что присуще солдату, а потом, когда ему исполнился двадцать один год, страна призвала бы его на защиту родины, а он не знал бы ничего о ведении войны, поскольку не получил никакой подготовки для этого! И возникает другой вопрос: когда вся нация готова к войне, и находится, может быть, один юноша, чувствующий так: "Я не пойду, потому что я не согласен с этим принципом". Это его право – не разделять принцип, но в то же самое время он с готовностью принимает порядок и мир, которые поддерживаются нацией, он разделяет все привилегии, являясь гражданином страны. Он разделяет их, но отказывается сделать то, что большинство хочет от него. Это, конечно же, против его принципа, но то, что хочет от него большинство, он делать отказывается, хотя не отказывается принять привилегии. Если он откажется также и от привилегий – это меняет дело. Если он поступит подобно мудрецам, если он уйдет из страны и будет пребывать в одиночестве под сенью дерева – это другое дело. Если ему не нужны деньги, если он заявит: "Я не соревнуюсь с вами, я не хочу иметь выгоду от вашего прогресса в жизни. Я не храню денег, которые вор мог бы у меня украсть, из-за чего мне мог бы понадобиться ваш суд", – тогда это другое дело. Но если этот человек с готовностью пользуется всеми привилегиями, что принадлежат стране, а потом, когда появилась нужда в защите, он говорит: "Это против моего принципа", – то это совсем другой разговор. Не думайте, что это значит ратовать за войну. Но в то же время пусть ваши мальчики умеют все.

Каждое небольшое проявление манер, такое приятное у ребенка, каждую маленькую добрую тенденцию, проявившуюся в нем, надлежит усиливать и одобрять. Не должно принимать это молча. Не думайте, что, показывая ребенку одобрение, вы его испортите. Нет, ребенок будет поощрен. Ваше одобрение всего хорошего, что есть в поведении ребенка, будет подобно поливке растения. И никогда в жизни человек так не ценит похвалу, как в бытность ребенком. Ребенок поистине ценит ее и поощряется поступать подобным же образом в дальнейшем.

Затем, есть вопрос порицания. Когда ребенок сделал что-то не так, первым делом приведите ему ваши доводы, убедите его. А если он сразу не убеждается, тогда попробуйте другой раз, а затем третий, четвертый. Не огорчайтесь, даже если придется десять раз повторить попытку убедить ребенка вашими доводами.

Очень часто воспитатель считает, что спорить с ребенком, который не понимает, – лишняя трата времени; гораздо проще отругать его и покончить с этим. Но так с этим не покончить. Частые нагоняи притупляют дух ребенка. Дух ребенка должен поддерживаться в таком чутком и обостренном состоянии, чтобы малейший взгляд заставлял его чувствовать себя задетым. Но если ребенка все время ругать, то это притупит его дух и ребенок будет становиться все хуже и хуже.

Ни на мгновение не воображайте, что ребенок не примет ваши доводы. Если не сразу, то он примет их во второй раз или в третий раз. Необходимо рассуждать с ребенком; и, поступая так, воспитатель приближает ребенка к своему духу, потому что ребенок чувствует дружбу между собой и воспитателем. Рассуждая, вы притягиваете ребенка к своему собственному духу. А если ребенок не слушает доводов и воспитатель уже много дней уговаривал его, следующим шагом должен стать соблазн; посулите ему сладости, цветочек или еще что-то, что ему нравится, любовь, одобрение: "Ты сделал правильно", – или: "Теперь ты сделал это прекрасно, и я дам тебе игрушку". "Я дам тебе конфетку, если ты это сделаешь". Покажите, что вы его одобряете, побуждайте его к тому, чтобы он поступал правильно. Это следующий шаг. Предпочтительно, чтобы ребенок учился с помощью убеждения; но если не так, тогда награда должна заставить его слушаться.

Если даже и награда не помогает, тогда третий способ – это порицание, наказание. Отругать следует коротко. Порицание должно быть в самом голосе, в том, как это сказано. Оно не должно быть резким и ни в коем случае грубым. Должен быть определенный тон, по которому ребенок сразу осознает, что его ругают. Следует избегать ругать ребенка, насколько можно, но если ничего поделать нельзя, то это – третий способ. Есть неверный метод, который очень часто выбирают воспитатели, пожалуй, на Востоке больше, чем на Западе, и это – запугать ребенка, сказав, что некий страшила придет или что-то подобное. Если он будет продолжать плохо себя вести, то кто-то придет пугать его – привидение или дух. Это самое плохое, что можно сделать с ребенком, потому что каждый такой шок отнимает большую долю энтузиазма прогресса его духа. Испуг затрудняет прогресс души больше, чем что-либо другое.

Очень часто бывает, что упрямое дитя не слушается и не меняется, но попросите его повернуться кругом три раза, и оно тут же поменяет точку зрения. Если хотите, чтобы ребенок сильнее прочувствовал, если велеть гордому ребенку пойти и стоять в углу, повернувшись спиной ко всем присутствующим, он почувствует себя сильно задетым. Можно попросить его выйти из комнаты и постоять за дверью. Это еще больше заденет ребенка.

Правильно ли наказывать ребенка? Наказание естественно. Каждая душа наказывается тем или иным образом. За все, что мы делаем, есть наказание – это закон природы. Закон жизни точно так же содержит наказание. Но наказание ребенка должно быть мягким. Лучше избегать сурового наказания, но скорее давать небольшое моральное наказание, которое заставит ребенка осознать, что его наказывают. Представьте, что ребенку сказано пройти из одного места в другое пять или десять раз; фактически пройтись туда-сюда может быть удовольствием для ребенка, но из-за самого факта, что вы дали ему это в наказание, ребенку это не понравится. Чувство: "Я наказан", – само по себе исправит его. Для того чтобы наказать, вам не нужно мучить ребенка – вам следует только заставить его осознать, что его наказывают. Этого вполне достаточно.

Иногда воспитатели считают, что необходимо шлепать ребенка, давать ему пощечины. Шлепать порой опасно: сосуды и нежные органы расположены в области лба и висков, битье может вызвать состояние, которое, пусть и не проявится в то время, может проявиться через двадцать или сорок лет. Поэтому вместо того, чтобы шлепать его, намного лучше оттаскать за уши. Наказание влияет очень плохо, когда притупляет остроту духа ребенка. Очень часто наказание может пронять ребенка, но тем или иным образом оно притупляет его утонченность, поэтому следует постараться обойтись без него, по мере возможности. Итак, после доброго совета, и обсуждения, и поощрения, и после высказанного одобрения, и сделав все возможное, последним будет надрать уши.

Мальчики иногда более упрямы, чем девочки; если вы дадите им небольшое наказание в форме гимнастики, это их исправит. Если мальчику сказано сесть и встать пятьдесят раз, это ему поможет в гимнастических упражнениях, и в то же время он ощутит наказание. Мальчиков трудно контролировать, и они легко могут стать дерзкими, если их не обучать с раннего детства. Девочка по природе благоразумна, мальчик по природе противоположен ей. Когда мальчик благоразумен – это значит, что жизнь его научила.

Очень часто как мальчиков, так и девочек можно научить посредством повторения. Например, если вы велели мальчику повторить сто раз: "Я не буду черкать карандашом по стене", – это окажет на него сильное впечатление. Существует огромная разница между последствиями того, что вы заставите ребенка повторить фразу, и того, что заставите его написать эту фразу сто раз. Если вы заставите ребенка написать эту фразу сто раз, эффект будет в четыре раза меньше сравнительно с эффектом от того, что вы заставите его проговорить ее сто раз, – это самое лучшее наказание, какое вы могли бы ему дать. Пока он повторяет сто раз, он становится нетерпеливым, он устает, он недоволен этим; в то же время он находится под впечатлением того, что его наказывают. Если ребенка просят стоять длительное время и повторять: "Я не буду озорничать", – через пятнадцать минут это уничтожит в нем изрядную долю этого духа озорства.

Могут спросить: а что делать, если ребенок не примет наказания, не будет, например, повторять фразу? Но ребенок, конечно же, сделает это! Если с самого раннего детства его не будут контролировать, то он станет дерзким и позже будет отказываться, но если в раннем детстве его научить подчиняться, то нормальный ребенок не откажется.

Как обращаться с ребенком, когда он сердится? Не разделяя его гнев. Это – первый принцип. Если воспитатель потеряет присутствие духа из-за злости ребенка – все пойдет не так, потому что огонь будет с обеих сторон. Ребенку не помочь таким образом. Лучше всего оставаться спокойным и направить внимание ребенка на что-то другое. Если ребенок рассердился, а воспитатель накажет его – это не принесет ему никакой пользы. Это будет напрасным.

Есть, однако, другое время, когда наказание может быть применено с пользой. Наказание можно применить, когда ребенок пребывает в своем уравновешенном, нормальном состоянии. Например, если вы будете вершить суд в доме, где детей можно будет рассудить, когда они совсем забыли о том, что они натворили, тогда они это запомнят. Это то время, когда какое бы наказание ни было дано, окажет воздействие. Но когда дитя сердится, а его немедленно наказывают – это напрасно. В этот момент должно приложить все усилия, чтобы снять его гнев добротой, симпатией. Но очень часто именно здесь воспитатель совершает ошибку.

Должен ли ребенок подчиняться без понимания? Есть огромная разница между умственным развитием и опытом ребенка и воспитателя. Очень часто ребенок не будет знать, почему ему сказано: "Ты не должен этого делать". И если ребенок будет всегда спрашивать: "Почему я не должен этого делать?" – то это будет трудно, ведь очень часто этого даже нельзя объяснить. А очень часто лучше и не объяснять; очень часто лучше, чтобы ребенок послушал воспитателя и не спорил. Так же, как музыканты оркестра привыкли смотреть на палочку дирижера, так и ребенок должен быть приучен следить за взглядом воспитателя. И если воспитатель будет достаточно мудрым, чтобы дирижировать деятельностью ребенка с утра до вечера одним лишь взглядом, то он наверняка выучит ребенка так, чтобы он стал весьма многообещающей душой в будущем.

А теперь возникает другой вопрос: насколько следует держать ребенка под контролем и сколько разрешать ему играть со своими товарищами по играм? Должно быть отведено определенное время, когда ребенку разрешено играть с товарищами по играм. Однако воспитатель должен подбирать их, поскольку круг общения в детстве более ответствен за будущность ребенка, чем его круг общения, когда он взрослый. Очень мало людей думают об этом. В большинстве случаев родители склонны думать, что первый попавшийся ребенок может играть с их ребенком. Но что касается домашнего обучения – это не то же самое, такая система не подойдет, ведь домашнее обучение – это индивидуальное обучение, в то время как школьное обучение другое. Они где-то вместе, но домашнее обучение – это нечто иное, другой идеал. Запомните, что школьного обучения без домашнего обучения недостаточно.

Самым большим недостатком сегодня является то, что дается только школьное обучение, домашнего воспитания недостает. И поэтому многим личностям чего-то не хватает, что должно было прийти от дома. Даже если были бы тысячи школ, весьма прекрасно и мудро организованных, они все же не смогли бы занять место домашнего обучения. Домашнее обучение – это база для школьного обучения; и в этой возможности – получить обучение дома – не должно отказывать своему ребенку, потому что это великое благословение.

Следует относиться по-разному к сверстникам, которых вы выбираете для своего малыша. И время игр должно быть ограничено так, чтобы ребенок играл со своими друзьями только в течение данного отрезка времени. Но если ребенку позволяется бегать как попало и играть и нет никакого этому ограничения, тогда нет и обучения, и это не воспитание. Есть потребность играть, но только определенное время, и не более.

Регулярность в жизни – это ритм жизни, и чем строже поддерживается ритм в жизни, тем лучше. Нет необходимости в том, чтобы многие взрослые занимались ребенком, лучше, чтобы им занимался один только человек. Это подобно оркестру и его дирижеру. Если бы сразу четыре дирижера дирижировали оркестром, они бы его испортили. Если бы играли и четыреста музыкантов, должен быть только один дирижер. То же самое и с воспитателем. Если более одного человека руководят жизнью ребенка, то они его испортят. В случае с двумя родителями один должен стать помощником второго. Но если оба они желают управлять своим ребенком, то он будет испорчен.

Если ребенок сирота, что можно сделать? Это его судьба; можно об этом только сожалеть. Тем, кто благословенны Провидением, – тем, кому приходится заботиться о сироте, следует рассматривать свою ответственность как родительскую, как воспитательскую по отношению к сироте, отданной их попечению. Но любая женщина и любой мужчина в этом мире должны считать своим долгом, когда бы они ни вошли в контакт с новой душой, быть этой душе как родители. Ибо в общей схеме жизни всем старшим следует играть роль родителей по отношению к младшим, а тем, в свою очередь, – роль детей по отношению к старшим. Так, чтобы у каждого из нас всегда были старые и малые – те, на кого смотреть с почтением, и те, за кем присматривать.

Величайший идеал, какой только можно дать ребенку, – это относиться с почтением к родителям. Это – первый идеал; и если в эту пору ребенок не получит идеала, то на протяжении всей жизни у него идеала не будет, потому что не будет для него основы. Пришел некто к Пророку Магомету и сказал: "Пророк, у меня есть духовная наклонность, я так хотел бы последовать твоему Посланию, прийти и медитировать в твоем присутствии. Но я еще молод, и родители мои нуждаются во мне дома. Что мне делать?" Пророк ответил: "Оставайся дома, потому что прежде ты обязан предоставить определенную заботу своим родителям". Можно подумать, что Пророк представлял собой все же более высокий идеал, почему же Пророк отказал ему в этом идеале, почему отослал его домой? Потому что Пророк подумал, что это – первый идеал. Если юноша не достиг первого идеала, как сможет он достичь второго? Если он не будет относиться с почтением к своим родителям, не будет ценить их, не будет благодарным, то как сможет он почитать Пророка?

Долг родителей – дать этот идеал самих себя своему собственному ребенку. Не ради себя, но на благо ребенка. Такой идеал следует дать с самого раннего детства, чтобы ребенок смотрел на отца и мать с таким же почтением, как на короля с королевой, или на Бога, или на пророка. Когда этот идеал насажден таким образом в ребенке с самого начала, тогда он расцветет, а потом идеал станет путеводным светочем в жизни души.