Глава 8. Немецкая классическая филососфия

Кант. «Критическая» философия. Чувственность, рассулок, разум. Метафизика нравов. Способность сужления. Фихте. Я и не-Я. Теоретическое и практическое наукоучение. Прогресс общества и наука. Шеллинг. Натурфилософия. Трансценлентальный илеализм. Философия тожлества. Гегель. Абсолютная илея. Логика. Категории бытия, сущности, понятия. Философия приролы. Философия духа. Субъективный, объективный и абсолютный дух. Фейербах. Атеизм. Необхолимость реформы философии. Антропологическая направленность философии.

Германия второй половины XVIII — начала XIX в. в своем развитии отставала от Англии и Франции. Немецкая буржуазия в силу ряда причин была слаба и не думала об открытой борьбе с феодализмом. Она боялась активности народных масс. Однако, с другой стороны, буржуазия желала избавиться от пут феодализма. Эта двойственность в поведении буржуазии нашла свое отражение в немецкой философии, обусловив ее двойственность — сочетание консервативных и прогрессивных моментов. Философия этого периода в Германии во многом была сходна с французской философией XVIII в. В ее основе — критика абсолютизма, сословных привилегий, обоснование гражданских прав членов общества и т. п. Но если во Франции философы сознательно выступали от имени третьего сословия, то в Германии философы «дедуцируют» буржуазно-демократические требования из абстрактных принципов «чистого», т. е. безличного, общечеловеческого разума.

Начало немецкой классической философии положил Иммануил Кант (1724-1804). Кант родился в Кенигсберге, большом торговом городе, крупном культурном центре (с населением более 50 тыс. жителей). Отец Канта— ремесленник-шорник. В 1732 г. Кант начал учиться в латинской гимназии. Увлекался древними языками, философией, логикой. Родители прочили Иммануила в пасторы, но он испытывал интерес к науке и философии. После окончания гимназии в 1740 г. Кант поступил в Кёнигсбергский университет. Но из-за нужды он не смог его окончить и в течение нескольких лет работал учителем и воспитателем в богатых помещичьих усадьбах. Работая учителем, Кант много читал. Характерно, что он не участвовал в богослужениях, говоря, что в церкви не нуждается. Кант не вступал в брак, боясь утратить независимость, но обществом женщин не пренебрегал. Накопив некоторые средства, Кант вернулся в университет и в 1755 г., защитив две диссертации, стал приват-доцентом.

Защитив затем диссертацию «Философская монадология», Кант претендовал на должность ординарного профессора, но безуспешно: профессором он стал лишь спустя 15 лет. В одной из первых значительных работ, «Всеобщая естественная история и теория неба», Кант выдвинул гипотезу об историческом происхождении Вселенной.

В университете Кант читал ежегодно от 4 до 6 курсов: логика, метафизика, моральная философия, антропология, математика, физика, физическая география, механика, минералогия, военное искусство. На некоторых его лекциях собиралось до 100 слушателей— огромная цифра по тем временам. Однажды он сказал: «Я читаю не для гениев, но и не для посредственности, а для тех, кто стоит посередине и хочет овладеть своей будущей профессией». Кант преподавал около 40 лет.

В 1781 г. была издана знаменитая «Критика чистого разума», затем «Пролегомены ко всякой будущей метафизике» (1783), «Основы метафизики нравственности» (1785), «Критика практического разума» (1788), «Критика способности суждения» (1790), «Религия в пределах только разума» (1793), «К вечному миру» (1795).

Известность Канта становится все шире. В 1786 г. он избирается членом прусской королевской Академии наук, в 1794 г. — почетным академиком Санкт-Петербургской академии наук, в 1798 г. — членом Академии в Сиене (Италия), был представлен в члены Парижской академии наук, но до избрания не дожил.

Когда Кант стал ректором университета (1786 г.), он сократил количество читаемых лекционных курсов и углубился в исследовательскую работу. После смерти Фридриха II новый король Фридрих-Вильгельм II резко ограничил свободу печати в Пруссии. Взгляды Канта на религию привели к тому, что сам король назвал труды Канта вреднейшими. Ему угрожали; он был отстранен от работы ректора. Кант умер от сердечного удара.

На формирование взглядов Канта большое влияние оказали Локк и Лейбниц, французское и немецкое Просвещение. Кант поддерживает девиз Просвещения — «Имей мужество пользоваться собственным умом!» Он подчеркивал значение самостоятельного мышления как важнейшей характеристики личности. В условиях немецкой действительности, абсолютистской и бюрократической опеки над наукой, литературой, философией деятели культуры, и в их числе Кант, не способные что-либо изменить в своей стране, сочувствовали французской революции (но избегали открытой критики порядков в своей стране).

В творческой деятельности Канта различают два периода. В работах первого, докритического, Кант выступает как продолжатель естественнонаучных традиций XVIII в. Он выдвигает ряд новых, передовых для своего времени научных идей: гипотезу о возникновении Солнечной системы из диффузных твердых частиц, гипотезу о приливном трении, догадку о существовании системы внешних галактик; развивает идею относительности движения и покоя. В его философских взглядах — материалистические мотивы: «Дайте мне материю, и я построю из нее мир. То есть дайте мне материю, и я покажу вам, как из нее должен возникнуть мир». В докритический период интерес Канта направлен главным образом на изучение природы.

Во второй период своего творчества, критический, примерно после 1770 г., Кант создает так называемую критическую философию, которая должна преодолеть недостатки старой философии. В основе всех работ, написанных Кантом в этот период, лежит убеждение, что разработке проблем философии должно предшествовать критическое исследование познавательных способностей. На первый план выдвигается теория познания.

Основная проблема критической философии распадается на вопросы: 1) что такое познание; 2) является ли познание фактом; 3) как этот факт возможен?

Отвечая на первый вопрос, Кант говорит, что всякое познание есть суждение, — такое соединение двух представлений, в котором одно из них высказывается утвердительно или отрицательно. Но не всякое суждение есть познание.

Когда два представления соединены в форме суждения, возможны два варианта: одно заключается в содержании другого (предикат заключается в субъекте) или, напротив, одно не содержится в другом. Например, в понятии тела заключается признак протяженности. Поэтому суждение: «Тело протяженно» возникает посредством простого расчленения понятия тела. Это суждение аналитическое. Другое суждение: «Тело обладает тяжестью» иного типа, поскольку можно иметь представление о теле без представления о тяжести (например, математическое понятие тела). Такое суждение — синтетическое.

Все суждения делятся на аналитические и синтетические. Аналитические суждения не расширяют наши знания, они их только уточняют. Синтетические же суждения расширяют наши знания, соединяя различные представления, т. е. прибавляя к субъекту в виде предиката нечто, чего в нем не содержалось. Познание заключается именно в расширении знаний. Поэтому познание состоит из синтетических суждений.

Возможно такое сочетание различных представлений, которое имеет случайное и частное значение. Истинное познавательное суждение должно быть не только синтетическим, но еще таковым, чтобы оно имело значение во всех случаях и для всякого человека. Такое суждение не может быть получено опытным путем, так как опыт всегда дает единичное. Такое суждение должно быть «данным a priori», помимо всякого опыта, и предшествовать ему. Итак, ответ на первый вопрос: истинное познание состоит из «синтетических суждений a priori».

Второй вопрос теперь следует сформулировать так: существуют ли «синтетические суждения a priori»? Для ответа на этот вопрос следует обратиться к существующим наукам — математике, физике и метафизике.

Рассмотрим одно из основных положений геометрии: «Прямая есть кратчайшее расстояние между двумя точками». Это положение сохраняет свое значение независимо от всякого опыта, оно есть суждение a priori. Но является ли оно синтетическим? Да, отвечает Кант. «Положение: прямая линия есть кратчайшее расстояние между двумя точками — синтетическое положение. В самом деле, мое понятие прямой содержит только качество, но ничего не говорит о количестве». В понятии прямой линии, как его ни расчленять, не содержится понятия кратчайшего пути.

Возьмем арифметическое положение: 7 + 5 = 12. Немыслимо, чтобы сумма 7 + 5 давала что-то иное, нежели 12. Это суждение a priori. И это суждение — не аналитическое. Из понятия «7 + 5» аналитическим путем нельзя получить понятие «12». Субъект суждения («7 + 5») говорит: сложи два числа, а предикат говорит, что сложение произведено. Субъект есть задача, предикат — решение. В задаче самой по себе нет ее решения, иначе не было бы потребности в счете. Поэтому данное суждение синтетическое. Таким образом, мы констатируем, что математика содержит априорные синтетические суждения.

Перейдем к физике. Рассмотрим одно из основных положений физики: всякое изменение в природе имеет свою причину. Физику, говорит Кант, не придет в голову ставить это положение в зависимость от опыта. Это суждение a priori. Вместе с тем в нем говорится, что два различных факта необходимо соприкасаются, что второй необходимо следует за первым; поэтому данное суждение синтетично. Аналогичная ситуация со следующими суждениями: «При всех изменениях телесного мира количество материи остается неизменным или при всякой передаче движения действие и противодействие всегда должны быть равны друг другу. В обоих этих суждениях очевидны не только необходимость, стало быть, априорное происхождение их, но и их синтетический характер». Так, в самом понятии материи не мыслится постоянство, а имеется в виду «только ее присутствие в пространстве через наполнение его».

Метафизика умозрительно судит о субстанции мира, существовании Бога, души и т. п. Ясно, что ее суждения не почерпнуты из опыта. Но если я о какой-либо мыслимой вещи говорю, что она существует, то я расширяю содержание субъекта через предикат, т. е. сужу синтетически.

Таким образом, установлено, что математика, физика и метафизика содержат синтетические суждения a priori. Далее возникает вопрос: как возможны такие суждения? Отвечая на этот вопрос, Кант говорит о необходимости выявить условия, при которых возможны эти суждения, или, иначе говоря, при каких условиях возможно познание.

Обратимся снова к математике. Математика, по Канту, заключает в себе геометрию, арифметику и механику. Предмет геометрии — величины и их отношения в пространстве, поэтому пространство есть основное условие геометрии. Предмет арифметики — числа. Числа возникают через счет, т. е. последовательное прибавление единицы к единице. Последовательность есть следование во времени, поэтому время — основное условие арифметики. Предмет механики — движение, которое есть не что иное, как последовательность времени в пространстве. Таким образом, пространство и время — основные условия математики.

То, что у нас есть представления пространства и времени, — это несомненно. Вопрос в том, откуда они у нас. Обычно считается, что они абстрагируются от наших восприятий, что они — эмпирические представления. Кант с этим не согласен. Представления пространства и времени не выведены из опыта, а предшествуют опыту и лежат в его основе. Так, «время не есть эмпирическое понятие, выводимое из какого-нибудь опыта. В самом деле, одновременность или последовательность даже не воспринимались бы, если бы в основе не лежало априорное представление о времени. Только при этом условии можно представить себе, что события происходят в одно и то же время (вместе) или в различное время (последовательно)».

Пространство и время — условия ощущений, чистые формы чувственности. Мы имеем чувственность, способность восприятия. Чувственность — условие всяких ощущений и впечатлений. Способность восприятия, чувственность еще не есть ощущение, она — предпосылка ощущения. Пространство и время, по Канту, — формы нашей чувственности, формальные условия всякого ощущения. Извне производятся впечатления, мы созерцаем их, приводим в порядок в пространстве и времени.

Кроме чувственности как способности впечатления существует рассудок как мыслящая способность. «Посредством чувственности предметы нам даются, рассудком же они мыслятся». Чувственность создает созерцания, рассудок — понятия. Рассудок мыслит посредством понятий содержание, доставляемое ему чувственностью. Теперь необходимо выяснить условия существования рассудка.

Существуют априорные категории рассудка. Эти категории — формы, посредством которых чувственно данное связывается в определенные структуры. Так, например, мы воспринимаем такие факты, как нагревание камня и освещение камня солнцем. Рассудок связывает воспринятые факты в суждение. Но чтобы из этих восприятий возникло суждение, необходима категория причины. В рассудке чувственные впечатления как бы подстраиваются под априорные формы мысли, категории. «Сами по себе категории вовсе не знания, а только формы мышления для того, чтобы из данных созерцаний порождать знания». Категории — формы синтеза, сочетающие данные чувственности с деятельностью рассудка.

На уровне рассудка содержание чувственных восприятий упорядочивается категориальным каркасом. Кант называет 12 категорий рассудка, сгруппированных по три: категории количества (единство (мера), множественность (величина), целокупность (целое)), качества (реальность, отрицание, ограничение), отношения (субстанция, причина, взаимодействие) и модальности (возможность, существование, необходимость).

Чтобы рассудок мог быть применен к данным чувственности, необходима связь между рассудком и чувственностью. Такая связь существует — это сила воображения. Благодаря силе воображения возможно применение категорий рассудка к явлениям; она представляет категории образно, делает их вследствие этого однородными с явлениями.

Кант говорит, что достоверное знание может быть только синтезом чувственности и рассудка. Ощущения сами по себе, без понятий рассудка, слепы, а понятия рассудка сами по себе, без ощущений — пусты.

Истина или заблуждение присущи суждениям рассудка. «Чувства не ошибаются, однако не потому, что они всегда правильно судят, а потому, что они вообще не судят». «В знании, полностью согласующемся с законами рассудка, не бывает никакого заблуждения». «В согласии с законами рассудка и заключается формальная сторона всякой истины». Но откуда же берутся заблуждения? Они возникают вследствие «незаметного влияния чувственности на рассудок».

Кант говорит, что признание истинности суждения проходит три ступени: мнение, вера и знание. «Мнение есть сознательное признание чего-то истинным, недостаточное как с субъективной, так и с объективной стороны. Если признание истинности суждения имеет достаточное основание с субъективной стороны и в то же время считается объективно недостаточным, то оно называется верой. Наконец, и субъективно и объективно достаточное признание истинности суждения есть знание. Субъективная достаточность называется убеждением (для меня самого), а объективная достаточность — достоверностью (для каждого)».

По Канту, чувства дают нам многообразие созерцаний (наглядных представлений), а рассудок вносит в это многообразие единство, подводя его под свои категории. Но чтобы рассудок мог составлять синтетические знания из понятий, необходимо условие возможности синтезов рассудка. Таким условием является разум.

Разум возвышается над рассудком. Если рассудок относится к наглядным представлениям, то разум относится только к понятиям рассудка. Разум «не создает никаких понятий (об объектах), а только упорядочивает их и дает им... единство». Разум стремится систематизировать познание, давая принципы для рассудка.

Разум направлен на создание правил для деятельности рассудка. Разум создает идеи и идеалы. Это идея «о форме знания как целого, которое предшествует определенному знанию частей» и «содержит в себе условия для априорного определения места всякой части и отношения ее к другим частям». Это идеалы, такие как чистая вода, чистый воздух и т. п., которые необходимы в науке. «Хотя и нельзя допустить объективной реальности (существования) этих идеалов, тем не менее нельзя на этом основании считать их химерами: они дают необходимое мерило разуму, который нуждается в понятии того, что в своем роде совершенно, чтобы по нему оценивать и измерять степень и недостатки несовершенного». Разум, создавая идеи и идеалы, «доводит синтез до степени, превышающей всякий возможный опыт». Понятия разума — трансцендентальные идеи, они — «вещь в себе» («сами по себе»).

Здесь нужно пояснить, что понятие «вещь в себе» у Канта имеет несколько значений. Во-первых, это то, чем являются предметы сами по себе, независимо от познания, вне познания. Предмет как «вещь в себе» — внешний возбудитель ощущений. В этом плане нужно отличать предмет как явление и как предмет сам по себе. «Предикаты явления» нельзя приписывать объекту самому по себе. «Явление есть то, что вовсе не находится в объекте самом по себе, а всегда встречается в его отношении к субъекту и неотделимо от представления о нем».

Во-вторых, «вещь в себе» — это некоторые «умопостигаемые вещи», находящиеся вне опыта (мир как целое, Бог, душа). В-третьих, это идеи и идеалы разума, к которым следует стремиться, но которые остаются навсегда недостижимыми.

Обращаясь к «вещам в себе» во втором аспекте этого понятия, Кант говорит, что существуют три «трансцендентные идеи» разума: космологическая (мир как целое), психологическая (душа как безусловное единство всех душевных явлений и процессов) и теологическая (идея о Боге как о безусловной причине всего сущего и мыслимого вообще).

Когда разум ставит вопрос о мире в целом, возникают антиномии (антиномия состоит в том, что одновременно доказываются два противоречащих суждения: А и не- А). Приведем краткую формулировку этих антиномий: «Вечен ли мир, или он имеет начало; наполнено ли мировое пространство существами на бесконечном протяжении или оно заключено в определенные границы; есть ли где-нибудь в мире нечто простое или же все должно делиться до бесконечности; возникает ли и создается ли что-то свободно или же все связано цепью естественного порядка; наконец, существует ли совершенно безусловная и сама по себе необходимая сущность или существование всего обусловлено и, стало быть, все зависимо от чего-то внешнего и носит случайный характер». Кант приводит доказательства антиномичных суждений. Естественно, что эти доказательства не опираются на опыт. И Кант говорит, что единственное средство устранения антиномических утверждений — признание их ложными.

Что касается психологической идеи, то Кант показывает, что при попытках доказательства субстанциальности и бессмертия души были допущены логические ошибки. Попытка опытным путем доказать бессмертие души невыполнима. Опыт возможен только в пределах жизни человека. «Следовательно, можно заключить о постоянстве души лишь в жизни, так как смерть человека есть конец всякого опыта, а потому и конец души как предмета опыта, если только не будет доказано противное, в чем как раз и заключается вопрос».

Теологическая идея — идея разумного творца мира. Теология берет на себя задачу доказать бытие Бога. Кант рассматривает имеющиеся доказательства бытия Бога (онтологическое, космологическое и телеологическое) и отвергает их как несостоятельные. Недоказуемо как утверждение, так и отрицание существования Бога. «Действительно, откуда же так называемый вольнодумец может заимствовать, например, свое знание, что высшей сущности нет? Это положение лежит вне сферы возможного опыта и потому также за пределами всякого человеческого познания».

Итак, идеи старой метафизики о мировой целостности, душе, Боге оказываются идеями «вещей в себе». Непознаваемость «вещей в себе» — принципиальная, непреодолимая никаким прогрессом научного и философского познания. Познание должно быть связано с чувственностью; оно впадает в противоречия, если лишается опоры на чувственные созерцания. Появление антиномий свидетельствует о том, что разум впадает в заблуждение, когда пытается перейти от явлений к познанию «вещей в себе».

Кант говорит, что разум ставит три основных вопроса.

1. Что я могу знать? На этот вопрос отвечает критика чистого разума (метафизика).

2. Что мне надлежит делать? Ответ дает учение о нравственности.

3.На что я смею надеяться? Ответ дает учение о вере.

Метафизика природы и метафизика нравов. Критика чистого разума опровергала познаваемость «вещей в себе», обосновывая в то же время возможность познания явлений. Мир явлений включает материальные изменения и человеческие поступки. Таким образом, перед философией ставится задача построения метафизики природы и метафизики нравов (этики). Кант образно говорит: «Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, — это звездное небо надо мной и моральный закон во мне». «Философия природы имеет дело со всем, что есть, а нравственная — только с тем, что должно быть».

Многие предшественники и современники Канта считали, что основа морали - в религии; нравственный закон дан или сообщен людям Богом. Кант же утверждает «автономность», или независимость морали от религии; нравственный закон не выводим из религиозных заповедей. Мораль свободна и в том смысле, что если у животных связь между чувственным стимулом и поведением имеет необходимый характер, то у человека это совсем не так. У последнего чувственный стимул вызывает лишь некоторое желание.

Мораль не создается наукой о морали, иначе моральными были бы только теоретики морали. У человека есть моральное чувство, возникающее помимо этической философии. Мы называем поступок хорошим, если он отвечает нашему нравственному чувству, если мы нравственно одобряем его.

Кант считает, что нравственные регуляторы должны быть независимы от внешних оснований, сам разум в своем практическом применении устанавливает нравственный закон. Человек как разумное существо имеет волю, способность поступать определенным образом. Воля определяет некоторые правила действия. Нравственная воля содержит максимы и императивы.

«Максима есть субъективный принцип воления». Максима — это желание, намерение субъекта поступать определенным образом. Максима — субъективное правило, которое рассматривается субъектом как значимое только для его воли. В отличие от них императивы имеют общезначимый смысл, они имеют значение для воли каждого разумного существа. Императивы выражены как «долженствование», они говорят, что поступать таким-то образом — хорошо.

Категорический императив. Императивы бывают двух видов: гипотетический и категорический. Гипотетический императив предписывает поступок, который является хорошим средством для чего-то другого. Главный закон нравственности, «практического разума» — категорический императив. Кант дает следующие формулировки категорического императива: «Я всегда должен поступать только так, чтобы я также мог желать превращения моей максимы во всеобщий закон». «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства». Эта формула дополняется требованием поступать так, «чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству».

Категорический императив — универсальное правило для оценки человеческих действий. Как проверить, морален ли поступок? Если его максима такова, что она не может стать всеобщим законом, что сам человек не может желать превращения своей максимы в закон, то поступок не морален. Например, эгоизм аморален, ибо ни один эгоист не желает, чтобы эгоизм стал всеобщим законом. Если бы все стали эгоистами, то не было бы эгоизма вообще. Обратимся к проблеме самоубийства. Человек испытал всевозможные несчастья, и ему надоела жизнь. Оправдано ли самоубийство? Если бы любой человек поступал таким образом, общество не могло бы существовать. Намерение самоубийства противоречит высшему нравственному закону.

Подчиненность поступков человека категорическому императиву — долг человека. Кант различает легальность и моральность. Бывает, что человек совершает поступки, совпадающие с категорическим императивом, не из сознательного следования ему, а из простого чувства склонности к таким поступкам. Это действия легальные, но не моральные. Поступок морален только в том случае, если он совершается из долга, сознательного следования категорическому императиву. «Человек живет лишь из чувства долга, а не потому, что находит какое-то удовольствие в жизни. Таков истинный мотив чистого практического разума». Этика здесь приобретает какой-то аскетический, ригористический характер.

Но понимание долга еще не ведет к нравственным поступкам. Поступки также должны быть нравственными. Мы здоровы морально только тогда, когда господствуем над собой, и мы нездоровы, когда нас ведут аффекты и страсти. К нравственным добродетелям Кант относил правдивость, честность, искренность, чувство собственного достоинства. Пороки — это высокомерие, злословие, издевательство.

Нужно заботиться о своем здоровье и своей жизни. Плохо, когда человек подрывает здоровье пьянством и обжорством.

Взгляд Канта на человека в общем окрашен в пессимистические тона. Он не разделяет мнения Руссо о доброте человека, говорит об эгоизме человека, выделяя три вида эгоизма:

♦ логический эгоист — всегда уверен в правильности своего суждения;

♦ эстетический — удовлетворен собственным вкусом;

♦ моральный — пользу видит только в том, что полезно ему.

Неразвитый нравственно человек невосприимчив к морально доброму. Такой человек «... нуждается в господине. Дело в том, что он обязательно злоупотребляет свободой в отношении своих ближних, и хотя он как разумное существо желает иметь закон, который определил бы границы свободы для всех, но его корыстолюбивая животная склонность побуждает его, где это ему нужно, делать для самого себя исключение. Следовательно, он нуждается в господине, который сломил бы его собственную волю и заставил его подчиняться общепризнанной воле, при которой каждый может пользоваться свободой». Собственное моральное совершенствование индивида начинается с того времени, когда для него становится естественной оценка на основе нравственного закона, когда он осознает свободу поступка, совершенного из чувства долга.

Кант указывает на возможность перехода от морали к религии. Дело в том, что есть стремление к соответствию воли с моральным законом. «Полное же соответствие воли с моральным законом есть святость — совершенство, недоступное ни одному разумному существу в чувственно воспринимаемом мире ни в какой момент его существования. А так как оно тем не менее требуется как практически необходимое, то оно может иметь место только в прогрессе, идущем в бесконечность к этому полному соответствию... Но этот бесконечный прогресс возможен, только если допустить продолжающееся до бесконечности существование и личности разумного существа (такое существование и называют бессмертием души). Следовательно, высшее благо практически возможно только при допущении бессмертия души». Человек может сказать: «Я хочу, чтобы был Бог, чтобы мое существование в этом мире имело свое продолжение... чтобы мое существование было бесконечным; я настаиваю на этом и не позволю отнять у себя этой веры».

Кант в принципе негативно относился к суевериям, предрассудкам, иллюзиям. В «Критике чистого разума» он показал недоказуемость существования Бога, бессмертия души. Но, недоказуемые теоретически, они принимаются «практическим разумом». Религиозная вера допустима; слабым людям она помогает не отступать от требований морального закона, «они укрепляются в морали только благодаря религиозной вере». В работе «Критика практического разума» Кант пишет о том, что если при помощи разума нельзя познать мир, душу и Бога, то в практической жизни следует верить в них.

В 1790 г. вышла в свет «Критика способности суждения». Кант говорит, что есть три способности души:

♦ познавательная способность, рассудок;

♦ чувство удовольствия и неудовольствия, способность суждения;

♦ способность желания, разум.

Способность суждения. Познавательная способность (рассудок) применима к природе, способность суждения (чувство удовольствия и неудовольствия) применима к искусству, способность желания (разум) применима к нравственности (свободе). Способность суждения — среднее звено между рассудком и разумом, она должна соединять теоретический и практический разум. Способность суждения включает в себя два аспекта: эстетическую способность суждения на основании чувства удовольствия и неудовольствия и телеологическую способность суждения — о реальной целесообразности природы на основании рассудка и разума.

Кант приводит интересное сопоставление рассудка, способности суждения и разума. «Для слуги или для чиновника, выполняющего определенные распоряжения, достаточно иметь только рассудок. Офицер, которому для порученного ему дела приписано лишь общее правило и который должен сам решить, как ему поступать в том или ином случае, должен обладать способностью суждения; генерал, которому следует рассмотреть все возможные случаи и придумать для них правила, должен иметь разум». Способность суждения связана с подведением особенного под общее. Кант замечает, что обычно способность суждения понимается как здравый смысл.

Основная категория эстетической способности суждения — категория прекрасного. Прекрасное — это соотнесение представлений субъекта с симпатией и благожелательной оценкой. При этом нужно различать прекрасное и приятное. Чувство приятного возбуждает желание обладать предметами, вызывающими это чувство. Это желание является предпосылкой для формирования эстетического отношения. Эстетическое отношение человека к предмету становится возможным, когда удовлетворены основные потребности человека. Если «приятное» нацеливает на обладание предметами, то в эстетическом суждении этого нет. Вкус есть способность судить о предмете или о способе представления на основании удовольствия или неудовольствия, свободного от всякого интереса. «Искусство» — «свободная игра представлений».

Категория прекрасного относится к форме предмета, его соразмерности. Другая эстетическая категория — возвышенное — вызвана количественной несоизмеримостью, безграничностью. Огромный водопад, бескрайние водные просторы, высокие снежные вершины не только привлекают нас, но и могут вызывать негативное отношение. Эстетические категории имеют общезначимый характер. «Прекрасное есть то, что... представляется как объект всеобщего удовольствия». Эстетическая способность суждения связана с общей культурой человека. Только культурный человек способен эстетически наслаждаться прекрасным в природе и искусстве.

У Канта есть интересная мысль о связи переживаний субъекта с материалом произведений искусства. Он говорит, что белый цвет вызывает идею невинности, красный — возвышенности, оранжевый — смелости, желтый — прямодушия, зеленый — приветливости, голубой — скромности, синий — непоколебимости, фиолетовый — нежности.

Кант говорит, что способность суждения вносит телеологические мотивы в рассмотрение природы. Но нужно различать каузальность естественных законов природы и каузальность целей. «Конечная цель есть лишь понятие нашего практического разума и не может вытекать из каких-либо данных опыта для теоретического суждения о природе и иметь отношение к ее познанию». О целесообразности мира можно судить, только представляя ее как «продукт разумной причины (Бога)». Мы приходим к выводу о том, что целесообразность мира — как следствие бытия Бога — предмет веры.

Последние два десятилетия своей жизни Кант много размышлял над социально-политическими проблемами. Он развивает идею приоритета рода над видом. Человеческий род устойчив, а индивиды меняются и преобразуются в интересах рода.

Движущие силы истории — антагонизм людей и государств. Но через этот антагонизм общество идет к оптимальному состоянию. Апофеоз истории — формирование гармоничного, всесторонне развитого человека, формирование свободы. Канту присущ исторический оптимизм. Его идеал — общество, построенное на принципах высокой морали. «После некоторых преобразовательных революций осуществляется наконец то, что природа наметила своей высшей целью, а именно всеобщее всемирно-гражданское состояние, как лоно, в котором разовьются все первоначальные задатки человеческого рода». Развитие истории приведет к установлению вечного мира.

Иоганн Готлиб Фихте (1762-1814) был сыном ремесленника. Учился в Йене и Лейпциге, затем давал уроки в богатых домах. В возрасте 28 лет он познакомился с работами Канта. Его анонимную работу «Опыт критики любого откровения» одно время приписывали Канту. В 1794-1799 гг. Фихте был профессором Йенского университета, из которого был вынужден уйти вследствие обвинений в проповеди атеизма. С 1800 г. он работал в Берлине, был первым выборным (1810 г.) ректором Берлинского университета.

Свое философское учение Фихте назвал «учением о науке» (или, как у нас обычно переводили, «наукоучением»). Еще в 1794 г., когда Фихте был приглашен на кафедру в Йенский университет, он выпустил пособие для студентов «Основы всего учения о науке», где была поставлена задача создать «науку всех наук». Наукоучение должно обосновать то, что предполагается отдельными науками, оно должно определить те условия, на которые опираются другие науки.

Первое положение — «Я есть». Прежде всего нужно найти первое положение (или основоположение), из которого заимствуют достоверность все остальные.

Таким изначальным положением должно быть положение: «Я есть». Я не полагается чем-то другим, оно полагает самое себя, оно первоначально. Я полагает себя как тождественное себе: Я = Я. Итак, абсолютно первое положение наукоучения выражается формулой: «Я полагает первоначально свое собственное бытие».

Между Я как индивидуумом и Я как самосознанием есть различие. Я как индивид сложилось под влиянием определенных внешних причин. Другое дело — Я как самосознание, духовность. Самосознание — дело, которое никто другой не может исполнить за меня, это мое собственное дело, это изменение в самой глубине моего существа. Нужно решиться на это действие, на самосознание. Поэтому Фихте призывает: «Воздвигни свое Я, сознай самого себя, пожелай стать самостоятельным».

«Я полагает не-Я». Всякая деятельность предполагает не только ее носителя, но и предмет, ему противоположный. Так как Я полагается первоначально, то противополагать можно только этому Я. Второе действие Я (после самополагания, самосознания) — положение противоположного себя. Отсюда вытекает вторая формула наукоучения: «Я полагает не-Я».

Не-Я не существует без Я. «При каком же условии только и возможны объекты? Только при условии субъекта, для которого что-либо может стать объектом. Объект есть то, что сознание противополагает себе и, следовательно, отличает от себя. Таким образом, объект представляется как не-Я при условии Я. Без Я нет и не-Я».

Фихте иллюстрирует сказанное следующим образом. Без чувственности (чувственного Я) нет чувственного мира. Отнимите слух, и мир умолкает; молния еще светит, но гром не гремит, слышимого мира более не существует. Отнимите глаза — нет видимого мира. И наконец, отнимите самосознание, или Я, и мира как не-Я более не существует.

«Я полагает себя и свою противоположность». Следующий шаг — синтез первой и второй формул наукоучения, который находит выражение в положении: «Я полагает себя и свою противоположность». Но это положение противоречиво. Противоречие разрешается в категории взаимоопределения. Взаимоопределение означает: Я определяет не-Я, и не-Я определяет Я. Поскольку Я определяет не-Я, оно деятельно, оно практическое. Поскольку Я определяется через не-Я, оно представляющее, или теоретическое. Поэтому наукоучение распадается на два аспекта — практический и теоретический. Начнем с рассмотрения второго.

Теоретическое и практическое наукоучение. Теоретическое наукоучение у Фихте — это учение о развитии Я, истории духа. На первой стадии Я ощущает, на второй — созерцает и воображает, на третьей начинается мыслительная деятельность, включающая в себя рассудок, способность суждения, разум. В теоретическом наукоучении Фихте излагает свое понимание познания.

Практическое наукоучение должно ответить на вопрос о том, как Я может являться причиной не-Я, что собой представляет не-Я. Фихте пишет: «Если бы наукоучению был задан вопрос: каковы вещи сами по себе, то оно могло бы на это ответить только следующим образом: таковы, каковыми мы их должны сделать». Как же это происходит? Фихте говорит о воображении, которое бессознательно творит объекты. Продуктивное воображение дает материал, который сознание обрабатывает через чувственное созерцание, рассудок и суждение. Творческое Я полагает не-Я — мир природы и человеческой культуры.

В практическое наукоучение Фихте включает учение о свободе, государстве и праве, нравственности. Первый принцип практического наукоучения гласит: «Конечное разумное существо не может полагать себя, не приписывая себе свободной деятельности». Но свободная деятельность предполагает нечто вне Я. Не-Я необходимо для Я, чтобы оно могло реализоваться как свобода. Отсюда вытекает второй принцип: «Конечное разумное существо не может приписывать себе свободной действенности в чувственном мире, не приписывая ее также и другим, не признавая кроме себя и других разумных существ». На этом основано правовое отношение, правовой закон.

Правовой закон требует, чтобы люди признавали себя взаимно свободными и соответствующим образом относились друг к другу. Я отношусь к другому как к свободному существу и имею право на то, чтобы он так же относился ко мне. Если он этого не делает, то теряет право на то, чтобы Я относился к нему как к свободному существу. В этом случае возникает необходимость принуждения.

Господство закона возможно только в государстве. Для выполнения правовых законов необходимы: 1) власть для предотвращения нарушения права (полицейская); 2) власть для суждения о том, произошло ли нарушение права (судейская) и 3) власть для наказания произвола (карательная). Государственная власть в целом управляет, судит и наказывает.

Фихте рассматривает государство как средство для создания совершенного общества. Современное же общество он считает этапом получеловечества, рабства, неравенства. Оправдания неравенства нет и быть не может. Достижение полного равенства — последняя цель общества.

В этике Фихте исходит из того, что Я от природы обладает влечениями, желаниями, вожделениями определенного объекта. Деятельность Я должна быть направлена на уменьшение зависимости от природных влечений, на достижение свободы.

У человека есть тело, способность рефлексии и свободная воля. Нравственный закон по отношению к телу требует: никогда не делать его целью, не делать его объектом наслаждения ради наслаждения; развивать его как орудие, пригодное для возможных целей свободы; лишь настолько заботиться о нашем теле, насколько это необходимо для достижения этой цели.

Нравственный закон в отношении рефлексии говорит: ты ничем не должен ее связывать, содержание ее ты не должен подчинять никакому постороннему соображению; исследуй вполне свободно! Учись, размышляй, исследуй возможно больше! Исследуй ради своей свободы! Убеждение отдельного человека нравственно тогда, когда оно свободно. Вынужденное убеждение равно отсутствию убеждения.

Нравственный закон в отношении свободной воли говорит о том, что для своей деятельности Я нуждается во втором Я. Никому не безразлично, как поступает другой. Каждый должен желать, чтобы все поступали по общему основному убеждению. Эта задача может быть решена в рамках свободного общения отдельных людей. Если все разумные существа имеют одну и ту же цель, то их поступки не уничтожают свободу; здесь нет противоречия между свободой и необходимостью. Нравственный закон требует от каждого участия в жизни общества, деятельности в обществе и для общества.

Прогресс человечества и наука. «Цель земной жизни человеческого рода — свободное и сообразное с разумом устроение всех своих отношений». Прогресс человеческого рода, считает Фихте, зависит от развития науки. Размышления Фихте о назначении ученых, их обязанностях заслуживают внимания. Всякая эпоха наследует от прошлого известное количество научных знаний, которое она должна сохранять, умножать и распространять при помощи специального, призванного к этому сословия. Ученые суть хранители ценности. Они представляют собой своеобразный архив культуры эпохи, но они архив не мертвый, который лишь хранит приобретенные сокровища; вся предшествующая культура человечества должна расти, утверждаться и развиваться в них. Для этого они должны знать ход развития культуры и понимать условия (принципы), ее создавшие. Отсюда вытекает первая обязанность ученого — историческое и философское понимание предшествующей культуры.

Великая обязанность воспринимать науку, двигать ее дальше и для этой цели воспитывать новые поколения может быть в действительности выполнена только при помощи нравственного настроения, когда человек всецело отдается делу, оставляя в стороне всякое личное самолюбие и тщеславие. Служить науке с самой строгой любовью в ней — это настроение делает ученого «жрецом истины». Ученый должен быть учителем человечества и прежде всего воспитателем будущих ученых, и как таковой он должен быть нравственно лучшим человеком своей эпохи.

Нет гения без усердия, стремления, отдачи себя, но, однако, может существовать серьезная работа без гения. Не всякий ученый гениален, но прилежность в научной работе — обязанность каждого, тем более что никто не может доверять своей гениальности, никто не может быть уверен в ней, пока она не принесет свои плоды в какой-нибудь работе, которая явится результатом прилежания.

Учащийся должен избегать всего неблагородного и низкого; низка и неблагодарна праздность, леность духа. «Удел юноши в жизни есть серьезность и возвышенность: в более зрелом возрасте после такой юности открывается прекрасное, а вместе с тем и насмешливое отношение к низкому». Глубоким противоречием является жизнь таких «студентов», которые видят свою задачу не в том, чтобы учиться, а в том, чтобы быть студентами и делать из своего студенчества своеобразный способ наслаждения жизнью.

В последний (берлинский) период во взглядах Фихте происходят изменения. Если в йенский период он в основу своего учения ставил творчество, деятельность, то теперь он говорит о некоем абсолюте.

В 1806 г. Фихте пишет: «Между абсолютом, или Богом, и знанием в его глубочайшем жизненном корне нет никакого разделения, они оба растворяются друг в друге». В поздних изложениях своего учения (1810) Фихте говорит, что всякое объективное бытие основано на знании, а последнее — на абсолютном бытии (Боге); все явления сознания суть объективированное знание, а последнее есть непосредственное выражение, образ Бога. Таким образом, субъективный идеализм Фихте переходит в объективный.

Фридрих Вильгельм Йозеф Шеллинг (1775-1854) родился в городке Леонберге недалеко от Штутгарта в семье дьякона. Окончив семинарию, пятнадцатилетний Шеллинг поступил на богословское отделение университета в Тюбингене. Во время учебы Шеллинг особое внимание уделял изучению политики, философии, мифологии. В 17 лет защитил магистерскую диссертацию. Шеллинг знакомится с трудами Фихте; несколько работ написаны под влиянием его идей. В 1794 г. в работе «О возможной форме какой-либо философии вообще» Шеллинг говорит о «науке всех наук» и строит известную нам триаду: безусловное, обусловленное и их единство (Я, не-Я, то и другое вместе).

После окончания университета в 1795 г. Шеллинг отказался от карьеры служителя церкви, работал домашним учителем. Две работы, «Идеи к философии природы» (1797 г.) и «О мировой душе» (1798), принесли ему известность среди ученых. В это время у Шеллинга возрос интерес к объективному началу, проблемам природы. Йенский университет пригласил его на должность экстраординарного профессора. О взглядах Шеллинга этого периода можно судить по неопубликованной при его жизни поэме «Эпикурейский символ веры Гейнца Видерпоста», в которой он пишет:

Одно я усвоил раз навсегда:

Кроме материи — все ерунда.

Она — наш верный друг и хранитель,

Всего, что на свете есть, прародитель.

Она всех мыслей мать и отец,

Познанья начало, незнанья конец.

И тут совсем ни при чем откровенье,

Чего-то незримого благоволенье.

Если я верю в какого-то бога,

То только в такого, что можно потрогать.

Моя религия предельно проста:

Жаркие надо любить уста,

Стройные бедра, высокую грудь,

Ну и живые цветы не забудь!

В 1800 г. Шеллинг издал «Систему трансцендентального идеализма». Работа начинается с вопроса, что первично — дух или природа. «Всякая философия должна исходить из того, что либо природа создается интеллигенцией, либо интеллигенция — природой». Если естествознание переходит от природы к духу, то трансцендентальная философия исходит из первичности субъективного духовного начала. Это — «знание о знании».

В течение некоторого времени Шеллинг совместно с Гегелем издавал «Критический философский журнал». В 1803 г. Шеллинг переехал в Вюрцбург, где получил место ординарного профессора. В этот период он работает над курсами «Философия искусства», «Система всей философии», издает (под псевдонимом) роман «Ночные бдения». В 1806 г. Шеллинг на долгие годы обосновывается в Мюнхене. Его назначают членом Баварской академии наук, он становится генеральным секретарем Академии художеств, в 1827 г. — президентом Академии наук. В 1808 г. умирает его любимая жена. Через три года Шеллинг снова женится, но в его жизни происходит перелом. Он больше не публикует каких-либо значительных произведений, настраивается на религиозный лад, не разделяет радикальных настроений в обществе.

В 1841 г. прусский король приглашает стареющего Шеллинга занять в Берлине кафедру философии. Шеллинг читает курс «Философия откровения». Интересно, что среди слушателей лекций были Ф. Энгельс, А. Гумбольдт, С. Кьеркегор, М. Бакунин. Курс оказался неудачным, и вскоре Шеллинг прекратил чтение лекций. Через два года после смерти Шеллинга его сын начал выпускать собрание его сочинений. Больше половины собрания сочинений в 14 томах заняли ранее неопубликованные сочинения.

Натурфилософия. Шеллинг большое внимание уделяет натурфилософии. Натурфилософия не должна отрываться от эмпирического естествознания, она может и должна быть полезной естествознанию. Многие естествоиспытатели уже используют идеи натурфилософии. «Разум и опыт могут противоречить друг другу только по видимости».

Натурфилософия дает принципы изучения природы. Прежде всего это принцип единства природы. «Вся материя внутренне едина». Природа — живая целостность. Затем Шеллинг говорит о «законе полярности» как «всеобщем мировом законе». «Любая действительность предполагает уже раздвоение. В явлениях действуют противоположные силы. Учение о природе, следовательно, предполагает в качестве исходного принципа всеобщую двойственность». Так, например, тайна жизни — единство распада и восстановления веществ.

Природа изменяется и развивается. «Всякий покой, всякое устойчивое состояние тела относительно. Тело покоится лишь относительно данного определенного состояния материи». Природа развивается, происходит «восхождение» природы по ступеням: магнетизм — электричество — химизм. Природа создает из себя сознание, в этом заключается ее бессознательное саморазвитие.

Натурфилософия Шеллинга представляла наиболее ценную часть его учения. Выдвинутые им идеи единства природы, борьбы в ней противоположных сил, идеи изменения и развития сыграли важную роль в развитии естествознания и философии. Но в натурфилософии Шеллинга звучат идеалистические мотивы. Так, он говорит о целесообразности в природе. «Своеобразие природы на том и держится, что в своем механизме она все же целесообразна». Шеллинг говорит, что в постоянном и неуклонном движении природы в сторону повышения организации есть некое «стремление», творческая сила, «жизнь». «Существенное во всех вещах... есть жизнь; акцидентальное — лишь характер их жизни, и даже мертвое в природе не мертво само по себе, а есть лишь угасшая жизнь. Следовательно, причина жизни должна была бы существовать раньше материи, которая (не живет, а) оживлена, и искать эту причину также следует не в оживленной материи, а вне ее». Эта причина, творческая сила может быть только силой духа. В финале Шеллинг говорит об Абсолютном как о принципе, обусловливающем, охватывающем и порождающем вселенную.

Шеллинг полагает, что существуют два фактора: природа и интеллект, объект и субъект. Соответственно ставятся два вопроса: 1) как природа приходит к интеллекту? 2) как интеллект приходит к природе? Ответ на первый вопрос дается в философии природы, ответ на второй вопрос — в системе трансцендентального идеализма.

Трансцендентальная философия. Трансцендентальная философия должна показать, каким образом интеллект (субъективное) приходит к объективному и как они согласуются. Шеллинг говорит, что это согласование бывает двояким: представления интеллекта относятся к вещам как их копии или как их образцы, «На первых основывается возможность всякого знания, а на вторых — возможность свободной деятельности». Согласование между субъективным и объективным, существующее благодаря копирующему интеллекту, имеет теоретический характер, а согласование, существующее благодаря полагающему цели интеллекту, имеет практический характер. Поэтому философия разделяется на теоретическую и практическую.

Теоретическая философия воспроизводит «историю самосознания». Простейший акт сознания — ощущения. Субъект становится ощущающим в силу своей деятельной природы (заметим, что то же говорилось и в философии Фихте). Затем историческое развитие познания проходит три этапа: а) от простого ощущения до продуктивного, или интеллектуального, созерцания; это созерцание — знание о предмете; б) от продуктивного созерцания до рефлексии (размышление о самом себе); в) от рефлексии до акта воли.

Мы мыслим категориями, предельно общими понятиями. Шеллинг говорит о необходимости установления связи категорий в общей системе категорий. Система категорий как «всякая подлинная конструкция должна быть генетической». Вся система категорий имеет тройственную структуру: тезису противопоставляется антитезис, а затем следует синтез. В систему категорий включены: отношение, субстанция и акциденция, пространство и время, причина и действие, взаимодействие, возможность, действительность, необходимость. Эти идеи Шеллинга получат свое продолжение в философии Гегеля.

В практической философии Шеллинг исходит из того, что интеллект возвышается над всеми объектами, а сознание свободно. Первоначальный акт свободы — деятельность, преобразующая объекты, в первую очередь — социальный мир. Практическая философия у Шеллинга включает мораль, право, религию и искусство.

В этике Шеллинг принимает идею о том, что в человеке изначально есть задатки добра и зла; в результате морального воспитания должны возобладать задатки добра. Шеллинг принимает кантовский категорический императив.

Шеллинг говорит о связи воли, деятельности и веры. «Там, где нет одновременно воления и деяния, нет веры; верить и не двигаться с места — противоречие, подобно тому как противоречие существует в тех случаях, когда утверждают, что верят в поставленную цель, и ничего не предпринимают для ее осуществления... Если вера — необходимая составная часть каждой целенаправленной деятельности, то она и существенный элемент истинной философии».

Интеллект в целом действует свободно, но в то же время в свободе есть и некоторая закономерность. Шеллинг ставит вопрос: может ли интеллект быть одновременно и копирующим, и дающим образцы? Да, существует творческая деятельность, копирующая объекты, и деятельность, дающая образцы для них, - это художественная деятельность. Шеллинг говорит, что духовное начало, пронизывающее природу, действует в ней слепо. Искусство же освещено светом сознания. Искусство рассматривает природу сквозь призму человека, сквозь призму нравственности. Красота в искусстве пронизана нравственной благодатью. Художник может и должен превзойти природу.

Шеллинг представляет искусство как магическую силу, возвышающуюся над всеми формами человеческого сознания. Он является одним из идейных вдохновителей романтизма в искусстве. Он призывает к замене рационального иррациональным, логического алогическим.

Философия тождества. Завершением философских взглядов Шеллинга была так называемая философия тождества. Шеллинг приходит к идее о том, что ни мышление, ни бытие не следует рассматривать в качестве первоосновы сущего. «Ни мышление из бытия, ни бытие из мышления». Есть «полная нерасчлененность объекта и субъекта». Материя не существует без духа, как и дух без материи. «Подлинная сущность вещей (и в реальном универсуме) — не душа и не тело, а тождество того и другого». Шеллинг говорит о том, что искусство возвращает человека к пониманию изначального тождества объекта и субъекта. Только исходя из тождества объективного и субъективного можно понять, почему в свободу вносится нечто такое, что свободе не характерно — закономерность.

Шеллинг говорит об Абсолюте как тождестве субъекта и объекта. Абсолют - ни дух, ни природа, а безразличие их обоих, нечто, содержащее в себе возможность всех определений субъекта и объекта. В мире эти возможности разворачиваются.

Представление об Абсолюте коренится в воле с ее свободой, в иррациональном хотении. Происхождение мира из Абсолюта, как и сам Абсолют, не может быть рационально объяснено; это — иррациональный факт, не могущий быть предметом философии (ведь философия — это рациональное выведение всего сущего из исходного принципа). В конечном счете философия тождества интерпретирует развитие свободы как Откровение Бога; таким образом, философия тождества переходит в философию религии.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770-1831) завершает развитие идеализма в немецкой классической философии. Гегель учился в Тюбингенском университете (1788-1793 гг.), где получил богословское образование, защитил магистерскую диссертацию по церковной истории Вюртемберга. Однако Гегель отказался от открывшейся перед ним церковной карьеры. В 1793 г. он уехал в Берн, где работал домашним учителем. В 1797 г. переехал во Франкфурт. В эти годы Гегель пишет несколько работ, относящихся к религии («Народная религия и христианство», «Жизнь Иисуса» и др.).

В 1801 г. с помощью Шеллинга Гегель получил место преподавателя в Йенском университете (до 1806 г.). В 1808-1816 гг. Гегель был директором гимназии в Нюрнберге, в 1816-1818 гг. — профессором философии в Гейдельберском университете, а с 1818 г. до конца жизни — профессором Берлинского университета.

Первое крупное произведение Гегеля, в котором выражены его основные идеи, разработанные впоследствии детально, — «Феноменология духа» (опубликовано в 1807 г.). Продолжая работу над своей философской системой, Гегель в 1812— 1816 гг. издает «Науку логики», а в 1817 г. — «Энциклопедию философских наук».

Абсолютная идея — основание всего природного и духовного. Гегель назвал свою философию «абсолютным идеализмом», а исходное понятие своей философии — «Абсолютной идеей». Абсолютная идея есть разум, мышление, разумное мышление. «Разум есть субстанция, а именно — то, благодаря чему и в чем вся действительность имеет свое бытие». Абсолютная идея наделяется атрибутом всеобщности, по отношению к которому все прочее есть либо конечная единичность, либо в лучшем случае особенное. Абсолютная идея — «подлинно всеобщее всего природного и также всего духовного», «выходит за пределы всех их и составляет основание всего».

Идея деятельна, она вообще есть деятельность; она целестремительна, она есть энтелехия, устремление к цели и к совершенствованию. Целью идеи служит истина. Истина же не есть «отчеканенная монета», которую можно в готовом виде положить в карман. Истина есть процесс постепенного постижения, поэтому, говорит Гегель, «идея существенно есть процесс». Как же, с помощью каких сил осуществляется эта деятельность? Деятельность идеи возможна потому, что идея диалектична, ей присуще диалектическое противоречие. «Тождественная с собой идея содержит в себе отрицание самой себя, противоречие».

Диалектическое противоречие, присущее абсолютной идее, есть деятельность ее самопознания, которое совершается путем самообъективирования. Идея познает себя, ставя себя перед собой в виде объекта. Идея творит мир и человека в целях самопознания. Высшим актом этого самопознания служит абсолютное знание — философия.

Система Гегеля включает 3 части: логику, философию природы и философию духа. Логика, по Гегелю, — наука о чистом мышлении, абстрактной идее, природа — внешняя реальность идеи, дух — возвращение идеи к самой себе.

Логика — наука о чистом мышлении. Логика, являясь наукой о чистом мышлении, в то же время остается наукой о сущности духа и, следовательно, о сущности вещей. Сущность мышления, духа и вещей выражается в категориях. Поэтому логика — наука о категориях. Гегель разворачивает систему категорий, в основе которой лежат следующие принципы. А. Движение от абстрактного к конкретному. При этом для Гегеля движение мысли от абстрактного к конкретному и разворачивание самой действительности тождественны. Б. В системе утверждается триадичность: первоначальное целое расчленяется на противоположные стороны (которые сначала «выступают как настоятельно необходимые друг для друга, но... остаются тем не менее еще внешними по отношению друг к другу»). В. Установление диалектической связи, синтеза противоположных сторон, формирование нового целого.