Конец 10 книги серии Братство Черного Кинжала 18 страница

Пришло время перевести игру на следующий уровень.

***

Вот почему у женщин становился такой взгляд, когда они думали о своих половинках.

Но'Уан, наконец, поняла, почему стоило в комнату войти хеллрену, как его шеллан слегка приосанивалась и на ее губах начинала играть загадочная улыбка. По той самой причине обмена взглядами между ними двумя. И крайней потребностью закончить церемонию соединения, и пока гости насыщаются и танцуют — уединиться на день дома.

Вот почему счастливо соединенные пары иногда не спускались на Первую Трапезу. Или Последнюю. Или на любую в промежутках.

Этот праздник чувств являлся основой принципа жизнеобеспечения видов.

И Но'Уан знала, что это было чем-то, во что она никогда не верила.

А причина, по которой она могла наслаждаться этим? Несмотря на сумасшедшую потребность их тел, Тор был с ней до крайности осторожен. Даже, несмотря на то, что сам был возбужден, как и она, он не спешил. Его самообладание состояло сплошь из стальных решеток над их общим инстинктом спаривания. Дегустация ее тела и темп были такими же неспешными и безопасными, как изящное падение перышка в неподвижном воздухе.

На самом деле, скорее это сводило ее с ума.

Но Но'Уан знала, что это к лучшему. Какой бы разочарованной она ни была, Но'Уан понимала, что это верный путь, ибо не было возможности в заблуждении того, с кем она была или чего жаждала…

Ощущение прижавшегося к ее груди его влажного рта, заставило Но'Уан вскрикнуть и впиться ему в голову. И это было до того, как он начал ее в себя втягивать.

Посасывая ее сосок, Тор произнес:

— Не могла бы ты развести ноги в стороны?

Ее бедра повиновались прежде, чем губы сформировали согласие, а полученный в ответ смешок, был глубоким рокотом удовлетворения, исходящего из его груди. Тор также не тратил времени даром. Снова припав ртом к ее груди, он скользнул ладонью по поверхности ее бедер, а затем двинулся к их внутренней части.

— Приподними свои бедра, — попросил он, прежде чем еще раз лизнуть ее сосок.

Она тут же подчинилась, терялась в догадках, неспособная понять почему он попросил, пока не почувствовала мягкое скольжение по ногам.

Одеяние. Он поднимал ее одеяние…

Его прикосновение вернулось, пройдясь по верху бедра, затем ниже… прежде чем снова вернуться к внутренней поверхности…

Ах, отсутствие преграды. Как будто уже не было достаточно хорошо.

Ее таз дернулся в приглашении, напрягаясь, призывая Тора к источнику жара, которое, он, в конечном итоге, получит. Воистину, под его неспешными ласками, пульсация ее средоточия сменилась острой потребностью, схожей с болью от укуса, когда он брал ее вену.

Первое прикосновение к ее женской сути было едва ощутимо, но оно заставило ее вскрикнуть, желая большего. Второе — словно медленное поглаживание. Третье было сродни…

Она протянула руку и прижала его к своей теплой груди.

Вдруг он застонал, словно ее отклик поспособствовал его собственному оргазму — да, судя по тому, как сжалось его тело, она могла предположить, что он приближался к освобождению еще раз; ритмичные движения его бедер под простынями заставляли ее думать о проникновении.

Повторном, энергичном проникновении.

— Тормент… — Ее голос прерывался, мозг отключился, ее тело — единственное, что она ощущала ясно, как никогда.

Прошло некоторое время, прежде чем он, судорожно глотая воздух, отозвался:

— Ты в порядке?

— Помоги мне. Мне нужно…

Он провел губами по ее груди и медленно отвел руку.

— Я позабочусь об этом. Обещаю. Только чуть позже.

Она не знала, сколько сможет ждать это «чуть позже», прежде чем ее тело расколется.

Кроме того, он научил ее тому, что были еще большие разочарования.

В конце концов, поглаживание началось так же, как и все остальное — медленно, легко, дразняще, а не полноценным прикосновением. Но слава великой Деве-Летописеце, так не могло продолжаться. Когда он увеличил давление на верхнюю часть ее лона, она вспомнила, как он доставлял себе удовольствие в клинике: его руки, спустившиеся к бедрам, его тело, извивающееся до тех пор, пока не наступило освобождение в пик наслаждения…

Обрушившийся на нее оргазм был сильнее любого пережитого ею ранее чувства за всю ее жизнь. Даже боль, которую она испытывала в руках симпата, не шла ни в какое сравнение по силе с тем наслаждением, что разливалось по нижней части ее тела, сотрясая его, распространяясь до самых кончиков пальцев на руках и ногах.

Она познала землю. Познала Святилище.

Но это… это было настоящим раем.

 

 

ГЛАВА 32

 

Переводчики: Lover_mine, AlexandraRhage, helenamaxi, lorielle

Правка: lorielle

Вычитка: guff, Светуська

 

Когда Но'Уан достигла оргазма, член Тора вновь взорвался; ощущение ее влажной женственности, вздрагивающих бедер и стонов, увели его да-а-а-але-е-еко за грань: она была мокрой, открытой, готовой для него.

Она была потрясающей.

А когда она потерлась о его ладонь, Тормента обуяло желание, опустить свой рот на ее лоно и войти в нее языком, чтобы он смог проглотить то, что она давала ему.

На самом деле, если бы она не была сейчас так близко прижата к нему, он бы прямо сейчас занял позицию, спускаясь вниз по ее телу, пока не отыщет ее своими губами. Но в этот момент не планировалось никаких движений. Не тогда, когда оба их захода были окончены и их мускулы отстали от костей.

Вот только… она не выпустила его.

Даже после испытанного освобождения, она по-прежнему поразительно крепко удерживала его за шею.

Когда она задрожала, Тормент почувствовал каждое сотрясение.

Сначала он подумал, не возвращение ли это страсти, но быстро стало очевидно, что это не так.

Но'Уан тихо плакала.

Когда он попытался отстраниться, она еще крепче прижала его, повернув голову к его груди и прячась на ней. Очевидно, она не боялась его, или того, что он нанесет ей вред. Но, Боже, она все еще…

— Ш-ш…, — прошептал он, положив свою большую ладонь на ее спину и начав нежно поглаживать ее круговыми движениями. — Все хорошо…

Фактически это была ложь. Он не был уверен, что все хорошо. Особенно тогда, когда она зарыдала всерьез.

Учитывая, что он ничего не мог сделать, кроме как оставаться рядом, он устроил свою голову возле ее и подтянул ногами пуховое одеяло, укрывая ее и удерживая в тепле.

Она плакала вечность.

И он держал бы ее дольше.

Очень странно… обеспечивая ее уютом, ему самому становилось уютно, давая ему цель и направление, которое было так же сильно, как и сексуальное желание, несколько мгновений назад. И, оглядываясь назад, он должен был знать, что произойдет нечто подобное. Случившееся сейчас, возможно, было первым и единственным сексуальным опытом, произошедшим по ее согласию. Женщина из высокородной семьи? Ей было запрещено даже за ручку держаться с мужчиной.

Жестокость симпата — это все, что она знала.

Проклятье, он хотел убить того ублюдка еще раз.

— Я не… н-незнаю п-почему… я плачу, — наконец выдавила она, проглатывая слова за всхлипываниями.

— Я здесь, — произнес он. — И останусь на столько, на сколько потребуется.

Но эмоции пошли на убыль, ее дыхание выравнивалось, всхлипывания стали все реже.

Все закончилось одним последним судорожным вздохом. Затем она замерла, как и он.

— Поговори со мной. — Он продолжал поглаживать ее по спине. — Скажи мне, о чем ты думаешь.

Она открыла рот, словно собиралась ответить, но лишь покачала головой.

— Я думаю, ты очень храбрая.

— Храбрая? — Она рассмеялась. — Как плохо ты меня знаешь.

— Очень храбрая. Я знаю для тебя это было нелегко… и я горжусь, что ты позволила мне… сделать то, что я сделал с тобой.

На ее лице отразилось замешательство:

— Почему же?

— Это требует большого доверия, Но'Уан, особенно учитывая, что с тобой приключилось.

Нахмурившись, она, казалось, ушла в себя.

— Эй, — позвал он, приподнимая указательным пальцем ее подбородок. — Посмотри на меня. — Когда она так и сделала, Тор едва ощутимо погладил ее по лицу. — Хотелось бы мне иметь на этот случай что-нибудь философское или подходящее, или... хоть что-то…, что в дальнейшем помогло бы тебе справиться с этим дерьмом. Но у меня этого нет, и прошу за это прощения. Однако, я знаю следующее: требуется настоящее мужество, чтобы справиться с прошлым, и сегодня ночью ты это сделала.

— Полагаю, что мы оба проявили мужество.

Он отвел свой взгляд.

— Да.

Наступил момент тишины, словно прошлое высосало всю энергию из обоих.

Внезапно она спросила:

— Почему после так неловко? Я чувствую себя как-то… отдаленно от тебя.

Раздумывая над этим, он кивнул. Да, секс мог быть таким странным, даже и без тех осложнений, через которые прошли Тор с Но'Уан. Даже если вы не дошли до конца, сокрушительная близость, которую вы только что разделили, казалось, заставляла вернуться к обычному ощущению, такому, как расстояние, несмотря на то, что вы лежали бок обок.

— Я должна вернуться в свою комнату, — проговорила она.

Он представил, как она идет обратно через холл и подумал, что это кажется слишком далеко.

— Нет. Останься здесь.

В тусклом свете он увидел, как она снова нахмурилась.

— Ты уверен?

Он протянул руку и убрал, выбившуюся из ее косы белокурую прядь.

— Да. Абсолютно.

Долгое время они смотрели друг на друга, и каким-то образом — возможно, из-за читающейся в ее глазах уязвимости, или, из-за линии ее рта, возможно, просто прочитав ее мысли — Тор точно знал, о чем она думала.

— Я осознавал, что это была ты, — мягко произнес он. — Все это время… я знал, что это была ты.

— Это… это было… нормально, судя по твоему выражению?

Он мысленно вернулся к своей паре.

— Ты ни в чем не походила на Велси.

Услышав, как она откашлялась, он осознал, что говорил вслух.

— Нет, я имел в виду…

— Не стоит объяснений. — Ее грустная улыбка была полна сострадания. — Правда, не нужно.

— НоУан…

Она подняла руку.

— Нет необходимости объяснять… кстати, стоящие здесь цветы — восхитительны. Мне никогда не доводилось ощущать такой букет ароматов.

— Вообще-то они снаружи, в холле. Фритц меняет их раз в два дня. Послушай, могу я что-нибудь для тебя сделать?

— Разве ты не достаточно сделал? — удивилась она.

— Мне хотелось бы принести тебе немного еды.

Она подняла свои изящные брови.

— Я бы попросила тебя не беспокоиться…

— Но ты ведь голодна, не так ли?

— Хорошо… да…

— Тогда я вернусь через минутку.

Он быстро вскочил с матраца, подсознательно приготовившись к тому, что вокруг него начнет дико вращаться мир. Но головокружения не было, как и необходимости восстанавливать равновесие, и никакой сдвинутой хрени. Его тело было готово к движению, как только он спустил ноги с кровати…

Взгляд Но'Уан был направлен прямо на него, и выражение ее лица заставило Тора остановиться.

В глубинах ее глаз таилось размышление, а также голод.

Он никогда не рассчитывал на повторение произошедшего. Но учитывая то, как она на него смотрела… ответ казался большим «ДА», по крайней мере, с ее стороны.

— Тебе нравится то, что ты видишь, — проговорил он чересчур хриплым голосом.

— Да…

Та-а-ак, это заставило его затвердеть. Ниже пояса, его член дернулся, потребовав внимания — и будь Тор проклят, если взгляд Но'Уан не сосредоточился на этом месте, наблюдая за шоу.

— Есть и другие вещи, которые я хотел бы для тебя сделать, — прорычал Тор. — Это могло быть только началом. Если ты хочешь.

Она раскрыла губы, прикрыла веки.

— А ты этого хочешь?

— Да, хочу.

— Тогда я скажу… да, пожалуйста.

Он кивнул ей, словно они заключили своего рода соглашение, а затем заставил себя отойти от кровати.

Подойдя к комоду, он натянул джинсы и направился к двери.

— Что-нибудь особенное? — спросил он, прежде чем выйти.

Но'Уан медленно покачала головой. Ее веки все еще были опущены, рот по-прежнему приоткрыт, а щеки так и горели румянцем. Черт… она и понятия не имела, насколько заманчиво выглядела в этой большой, смятой постели, когда ее одеяние было на одной стороне матраса, из аккуратной прически выбились светлые прядки, а ее аромат был сильным и соблазнительным, как никогда.

Возможно, еда может и подождать. Особенно, когда он заметил, как в спутанном одеяле показались ее обнаженные ноги.

О да, у него были планы насчет них. Планы типа они-поверх-его-плеч…

Неожиданно она накинула на больную ногу одеяло, скрывая ее от него.

Тор направился обратно к ней, и решительным движением откинул одеяло туда, где оно было. Проследив скверно залеченные раны кончиками пальцев, он посмотрел ей прямо в глаза.

— Ты — прекрасна. Каждый дюйм твоего тела. И на мгновение не смей думать, что с тобою что-то не так. Ты меня поняла?

— Но…

— Нет. И слышать ничего не желаю. — Наклонившись, он прижался губами к ее голени, лодыжке, прослеживая шрамы, лаская их. — В тебе. Все. Прекрасно.

— Как ты можешь так говорить, — прошептала она, смаргивая слезы.

— Потому что это правда. — Выпрямившись, он напоследок сжал ее в объятиях. — Не прячься от меня, слышишь. А после того, как я тебя покормлю, думаю, что должен показать, насколько я серьезен.

Это заставило ее улыбнуться… а потом на мгновение рассмеяться.

— Вот это моя девочка, — одобрительно пробормотал он.

Вот только… дерьмо, она не была его. Что, черт возьми, только что вылетело из его рта?

Заставив себя вернуться к двери, он шагнул в коридор, запер ее внутри и…

— Какого хрена…? — Подняв ногу, он осмотрел босую ступню. На ней была серебристая краска.

Глянув на ковровую дорожку, он обнаружил след из… серебряной краски, ведущий по коридору в сторону балюстрады второго этажа.

Чертыхаясь, он задавался вопросом, какой доджен работал в этой части дома. Хорошая новость была в том, что пятна краски заставят бедных ублюдков попрыгать, иначе Фритц просто кипятком на них будет ссать.

Следуя за каплями к парадной лестнице, Тор спустился в фойе.

Беспорядок вел прямо в вестибюль.

— Добрый день, господин. Вам что-то угодно?

Тор повернулся к Фритцу, который выходил из столовой с каким-то полиролем для пола.

— Привет, да. Мне нужна еда. Но что тут стряслось с краской? Вы, ребята, делаете что-то неприличное с фонтаном?

Дворецкий поерзал и нахмурился.

— Нигде в особняке нет краски.

— Да ладно, кто-то возомнил себя Микеланджело. — Тор опустился на корточки и ткнул пальцем в маленькую кляксу…

Постойте-ка — это не краска.

И пахло цветами.

«Свежие цветы?»

Вообще-то, это был тот же запах, что и в его комнате.

Когда его взгляд метнулся к двери вестибюля, Тор подумал о ливне пуль, под который он попал. И обеспокоился тем, что на самом-то деле в том, что он еще жив, виновато вовсе не чудо.

— Позови дока Джейн, и немедленно, — рявкнул он доджену.

***

«О да-а-а», подумал Лэсситер, переворачиваясь на горячем камне, подставляя свой голый зад солнцу. Видите ли в чем дело…

Так уж сложилось, что сегодня выдался отличный денек для перестрелки.

Ну, вообще-то, это случилось ночью.

Обычной такой ночью, для этого времени года.

Слава Создателю, было лето. Возлегая на крылечке особняка, на него обрушивались сверкающие мегаватты июльского солнца, исцеляя своими лучами его изрешеченное пулями тело. Без этого? Возможно, он опять помер бы — а он совсем не так хотел бы встретиться со своим боссом снова. Действительно, солнечный свет был для него как кровь для вампиров: потребность, которой он по-настоящему наслаждался. И когда он полностью погружался в него, боль исчезала, его сила возвращалась… и он подумал о Торе.

Какой тупой задницей надо быть, чтобы выпереться, как он, в том переулке. Во имя всего святого, чем этот долбаеб только думал?

Ай, какая разница. Он в любом случае не позволил бы этому ублюдку выйти под открытый огонь без защиты. Они слишком далеко зашли, чтобы так дерьмово закончить, когда был достигнут определенный прогресс.

А теперь, благодаря тому, что он превратил себя в подушечку для иголок, Тор и Но'Уан занимались сексом.

Так что, ничего еще не потеряно. Однако, он всерьез подумывал пнуть по шарам этого Брата, после того, как оклемается. Во-первых, за то дерьмо, что ужалило ублюдка. Во-вторых: а что если бы сейчас был декабрь? Тогда, он не имел бы возможности сделать…

Звук распахивающейся тяжелой парадной двери, заставил его поднять и повернуть свою голову. Док Джейн, их фантастический целитель, выскочила так, будто планировала совершить забег на короткую дистанцию.

Она резко остановилась, чтобы не споткнуться о него.

— А, вот ты где!

О, вы только поглядите, она прихватила с собой свой забавный чемоданчик с небольшим красным крестом, обозначающим предметы первой медицинской помощи.

— Чертовски удачное время для загара, — пробормотала она.

Он опустил свою голову, ложась щекой на все еще теплый камень.

— Просто принимаю свое лечение, как хороший маленький пациент.

— Не возражаешь, если я тебя осмотрю?

— А разве твоя пара не убьет меня, если ты увидишь меня голым?

— Ты и так голый.

— Ты еще не видела мою рабочую сторону. — Когда она без дальнейших комментариев нависла над ним, Лэсситер пробормотал: — Отлично. Все, что угодно… только не загораживай солнце. Оно мне нужно больше, чем ты.

Она поставила чемоданчик на пол рядом с его ухом и опустилась на колени.

— Да, Ви немного рассказывал о том, как ты устроен.

— Охотно верю. Знаешь, у нас с ним были свои танцы на лужайке. — Сукин сын даже спас его однажды — что было чудом, учитывая, как сильно они друг друга терпеть не могли. — У нас своя история.

— Он упоминал об этом. — Ее речь звучала слегка отстраненно, пока она зондировала дыры от пуль на его теле. — В тебе осталось немного свинца, не возражаешь, если я переверну тебя?

— Свинец не имеет значения. Мое тело будет поглощать его — если на мои плечи будет попадать достаточно солнечного света.

— У тебя до сих пор сильное кровотечение.

— Все будет в порядке.

И подумал, что это не было ложью. После всего приключившегося, он оставался невидимым и притаился на заднем сиденье «мерса», на котором Тора доставили в клинику. В ту же минуту, как Лэсситер прибыл в медицинский центр, он стащил несколько бинтов и обмотал свою задницу, чтобы всюду не наляпать кровью. Тогда не было причин торопиться на свежий воздух — на тот момент не было солнечного света — или, по крайней мере, не достаточно для изменения ситуации. Кроме того, он думал, что и так со всем разберется.

Но нет. Только после того, как он побывал в спальне Тора, Лэсситер признался себе, что у него проблемы. Дыхание становилось труднее, боль — жгучее, зрение начало заволакивать. К счастью, к этому времени уже полностью рассвело.

В любом случае, он должен был свалить до того, как появится Но'Уан…

— Лэсситер, я хочу осмотреть тебя спереди.

— Именно это и говорят все девчонки.

— Хочешь, чтобы я тебя перевернула? Потому что я это сделаю.

— Твоему супругу это не понравится.

— Будто это тебя волнует?

— Верно. На самом деле это того стоит.

Со стоном, он оттолкнулся ладонями от мерцающей серебром лужи крови под собой и плюхнулся на бок, как шмат говядины, каковым он сейчас и являлся.

— Вау, — выдохнула она.

— Да, да, знаю. Болтается, как у коня.

— Если будешь себя хорошо вести — и пройдешь через это, — обещаю не рассказывать Ви.

— О моем размере.

Она коротко хохотнула.

— Нет, о том, что тебе взбрело в голову, будто я смотрю на тебя не только с профессиональной точки зрения. Могу я это перевязать? — Она легонько коснулась его груди. — Если я оставлю пули внутри, это замедлит кровотечение?

— Не пойдет. Солнечный свет на открытой коже — вот, что мне нужно. И со мной все будет в порядке, пока не появятся облака.

— Может нам следует заказать для тебя солярий?

Теперь Лэсситер рассмеялся — и это заставило его закашлять.

— Нет, нет… источник света должен быть природным.

— Мне не нравится этот хрипящий звук.

— Который час?

— Час двадцать шесть.

— Зайди внутрь еще на тридцать минут и увидишь, к чему мы придем.

Наступило молчание.

— Ладно. Я так и сделаю. Тор захочет… — Зазвонил ее мобильник и Джейн ответила: — Я как раз говорила о тебе. Да, я с ним, и он… плох, но говорит, что позаботится о себе. Конечно же, я останусь с ним… нет, я хорошо оснащена, и позвоню через тридцать минут. Ладно, десять. — Наступила долгая пауза, а затем она сделала глубокий вдох. — Это… э-э… множественные огнестрельные ранения. — Еще одна пауза. — Алло? Алло, Тор… а, а то я подумала, что связь прервалась. Да… нет, послушай, можешь мне довериться. Если бы я думала, что он в опасности, то подтащила бы его к двери и крикнула в фойе. Но если честно, я наблюдаю за тем, как он исцеляется, пока мы разговариваем… его внутренние повреждения рассасываются прямо на моих глазах. Ага. Ладно. Пока.

Во время этого Лэсситер не делал комментариев; он просто оставался там, где и лежал — глаза закрыты, тело освещено возвращающими здоровье солнечными лучами.

— Так это ты та причина того, что Тор вышел живым из того переулка, — спустя некоторое время пробормотала добрый доктор.

— Понятия не имею о чем ты.

 

ГЛАВА 33

 

Переводчики: Lover_mine, lorielle

Правка: lorielle

Вычитка: guff, Светуська

 

— Извини, приятель, но только одно кормление. Я говорил об этом.

Лежа, привязанным к кровати, Тро не удивился реакции человеческого доктора на свою просьбу. Сила заключенного — заноза в заднице Братства. Вот только проблема в том, что его восстановление шло не совсем хорошо, и исправить эту ситуацию помогло бы большее количество крови.

Конечно же… если бы он еще раз покормился, это не было бы простым удачным совпадением снова увидеть Избранную, прежде чем покинет это место.

Она была поблизости. Тро мог чувствовать ее…

— На самом деле, думаю, что дело близится к твоему незамедлительному отъезду. Скоро стемнеет.

Что если он просто откажется уезжать?

Нет, такое с Братством не прокатит. Они разделаются с ним, как с каким-нибудь отбросом.

После чего человеческий хирург ушел, — кстати, как они вообще могли пользоваться услугами человека? — и Тро снова остался один.

Когда в очередной раз открылась дверь, он даже не потрудился поднять веки. Это не Избранная…

Щелчок металла о металл заставил его напрячь слух. Распахнув глаза, Тро уставился прямо в дуло Магнума 357.

Палец Вишеса в перчатке завис над спусковым крючком.

— Подъем, подъем.

— Если ты сейчас меня вышвырнешь, — слабо произнес Тро, — я все равно не смогу уйти.

На этот раз он сказал правду. На протяжении всей своей долгой жизни питаясь от человеческих женщин, он не в состоянии был быстро пойти на поправку от серьезных ранений.

Вишес пожал плечами.

— Тогда мы доставим тебя Кору в сосновом гробу.

— Удачи тебе в этом, приятель. Потому что я не расскажу, где его искать. — Не ради самого Кора. Тро не хотел, чтобы его бывшие солдаты — если, более точно, бывшие товарищи — подверглись неожиданному нападению. — Можешь пытать меня, если хочешь, но с моих губ ничего не сорвется.

— Поверь, если я решу тебя пытать, ты многое выложишь.

— Так начинай…

Хирург встал между ними.

— Ну, ну, остыньте, прежде чем мне снова потребуются иголки и нитки. Ты, — он кивнул Тро, — заткни свою гребаную пасть… это не тот парень, которому требуется поощрение, когда дело касается кровопролития. А что касается тебя? — Он сосредоточил взгляд на Брате. — Мой пациент на грани. Посмотри на его жизненные показатели — он висит на волоске. Я думал, весь смысл в том, чтобы он выжил? В итоге, ему потребуется еще кормление из вены. В противном случае — неделя-две на восстановление.

Ледяной взгляд Брата переместился к пикающему и мигающему позади койки Тро аппарату.

Когда боец выругался под нос, Тро улыбнулся.

Брат вышел, не говоря ни слова.

— Спасибо, — сказал Тро целителю.

Мужчина нахмурился.

— Это просто клиническое заключение, и поверь, я просто дождаться не могу, когда ты к чертям собачьим уберешься с моей территории.

— Что ж, справедливо.

Снова оставшись в одиночестве, он с нетерпением ждал. И то, что некоторое время к нему никто не заходил, говорило ему о том, что Братья выставили на голосование его задницу.

Вероятно, там сейчас оживленная дискуссия.

Когда, наконец, настежь распахнулась дверь, ноздри Тро затрепетали, а голова повернулась в сторону… где стояла она.

Прекрасная, как сама мечта. Неземная, как луна. Реальная, насколько это вообще возможно. Сопровождаемая Братьями Фьюри и Вишесом, Избранная ласково улыбнулась ему — словно и не подозревая, что эти мужчины готовы были растерзать его на куски, если он даже чихнет в ее сторону.

— Господин, я же говорила, что вам требуется больше крови?

«Мне требуешься вся ты», кивнув ей, подумал Тро.

Подойдя к кровати, она собиралась сесть рядом с ним, но Фьюри обнажил клыки над ее головой, а Вишес отработанным движением направил дуло на его промежность.

— Сюда, — произнес Фьюри, с изяществом направляя Избранную к креслу. — Здесь тебе будет намного удобнее.

Не совсем правда, потому что теперь ей придется тянутся к нему. Но голос Брата был таким очаровательным и легким, что заставил это заявление казаться вполне достоверным.

Пока она протягивала ему руку, Тро хотел сказать, что она прекрасна, и как он по ней скучал, и что боготворит ее, если она даст ему шанс. Но ему нравился его язык там, где он сейчас находился… а не отрезанный и валяющийся на полу.

— Почему ты так смотришь на меня? — спросила она.

— Ты так красива…

Над ее плечом Фьюри снова обнажил клыки. Его лицо превратилось в ничто иное, как маску абсолютного насилия.

Тро это не волновало. Он хотел еще раз вкусить амброзии, и эти двое не сделают ничего поистине ужасного перед этой светловолосой Избранной.

Которая, сейчас краснела со скоростью шторма — что не могло не сделать ее еще более великолепной.

Когда Избранная протянула вперед свою руку и поместила запястье у его рта, непроизвольное движение рук Тро натянуло сковывающие его цепи, и раздавшийся скрежет на мгновение привел женщину в замешательство. Поверх одеяла, которым он был укрыт, заметно ничего не было, однако укрыт он был не только для того, чтобы ему было тепло.

— Всего лишь матрасные пружины, — пробормотал он.

Она снова улыбнулась и повторно приблизила запястье к его рту.

Обнимая ее глазами, он укусил так бережно, как только мог, не желая причинить ей даже самую малую боль; и начал пить, вглядываясь в ее лицо, запечатлевая его в памяти, навечно сохраняя в своем сердце.

Поскольку, вероятней всего, это был последний раз, когда он ее видит.

В действительности, сейчас он разрывался между благодарностью Деве-Летописеце за то, что эта женщина хоть на мгновенье вошла в его жизнь, и тем, чтобы считать эти две случайные встречи своеобразным проклятием.

Он боялся, что она останется с ним. Преследуя его, словно еще один призрак…

Слишком быстро все кончилось, и он был вынужден вытащить свои клыки из ее благоухающей плоти. Он лизнул раз, другой, скользя по ней своим языком…

— Хорошо, этого достаточно. — Фьюри поднял ее со стула, улыбаясь с искренней теплотой. — Теперь пойди найди Куина — тебе нужно восстановить силы.

«Верно, — подумал Тро, испытывая чувство вины. — Она и правда выглядела бледной и немного одурманенной». С другой стороны она дважды кормила его всего за пару часов.

Как он желал, чтобы его имя было Куин.

Фьюри проводил ее до двери и отпустил с добрыми напутствиями на Древнем Языке. А затем снова повернулся… предварительно убедившись, что замок был на месте.

Со стороны прилетел чей-то кулак, и, судя по мелькнувшей черной кожаной перчатке — это Брат Вишес.

А треск от удара был настолько громким, словно надвое раскололи бревно.

Опять же, у него всегда были крепкие челюсти.

В голове Тро разом зазвенели все колокола кафедрального собора, и когда он выплюнул кровь, Вишес мрачно произнес:

— Ты пялился на нее так, словно мысленно трахал ее.

В другом конце комнаты Брат Фьюри также сжал руку в кулак, постукивая им раскрытую ладонь другой руки. Приблизившись к кровати, он прорычал злобным тоном:

— А это заставит тебя убедиться, что ты не хочешь последовать своему блестящему плану.

Тро улыбнулся им обоим. Если они его изобьют, ему тем более потребуется еще разок подкрепиться.

К тому же, они были правы. Он действительно хотел быть с ней — хотя «заниматься любовью» было гораздо лучшим определением.

И те моменты с ней стоили расплаты за них…

***

Наверху в Особняке, Тор сидел на нижней ступеньке массивной лестницы, упираясь локтями в колени, положив подбородок на сжатые кулаки; его сотовый телефон лежал экраном вверх рядом с ним.