Конец 10 книги серии Братство Черного Кинжала 17 страница

Остальные мгновенно насторожились, не задавая лишних вопросов: один лишь его вид, готового к драке, заставил их повскакивать с кроватей и удвоить бдительность.

— У тебя течет кровь, — прошептал Сайфон.

— Не у меня. У того, кто наверху.

Зайфер сделал глубокий вдох в попытке уловить запах, но все, что он мог почувствовать — это затхлость, смешанная с запахом влажной земли.

— Не Братство ли иэто пожаловало к нам вслед за Кором? — выдохнул кто-то.

Буквально через несколько секунд все оружие было проверено, а боеприпасы пристегнуты к груди.

— Я пойду первым, — объявил Зайфер.

Никаких возражений — с другой стороны, он уже был в начале крепкой лестницы и начал подниматься наверх. Остальные последовали за ним, и даже при том, что их вес в общей сложности немногим превышал семьдесят два стоуна[43], они поднимаясь, не издавая ни звука, старая растрескавшаяся древесина ни разу не скрипнула и не застонала под их ногами.

По крайней мере, пока они не добрались до верхушки лестницы. Последние три доски были плохо прибиты, лишая любой возможности бесшумного прохождения. Зайфер пропустил их, дематериализуясь прямо к усиленной сталью двери в стальной раме, установленной в четырех стенах из стальной сетки, пристреленной к штукатурке.

Никто не мог легко проникнуть внутрь или выбраться наружу.

Со всей осторожностью Зайфер отодвинул стальной засов и повернул ручку, приоткрывая дверь на четверть дюйма.

В нос ударил такой густой запах свежей крови, что он мог почувствовать сладковатый металлический привкус у задней стенки неба. И Зайфер узнал источник.

Это был Кор, и с ним больше никого не было: ни лессеровской вони, ни запаха темных специй вампира-мужчины, ни душка низкосортного человеческого одеколона.

Зайфер показал жестом остальным держаться позади. Если его подвело чутье, они потребуются для спасения его задницы.

Распахнув быстрым, бесшумным толчком дверь, он вышел в искусственно созданную досками и шторами, закрывавшими все окна темноту…

Через кухню со сколотой напольной плиткой, и пыльный деревянный пол коридора, в дальнем углу гостиной, в окружении медового света свечи… в луже крови сидел Кор.

Солдат по-прежнему был в боевой одежде. Коса и пистолеты лежали рядом на полу. Ноги Кора были вытянуты, обнаженные и окровавленные руки покоились на бедрах.

В его руке был стальной кинжал.

Он наносил себе порезы. Снова и снова своим смертельным клинком Кор резал свои сильные, мускулистые руки так, что на них кровоточило бесчисленное количество порезов. Но не это вводило в шоковое состояние. По щекам парня текли слезы, капающие со скул и подбородка, смешиваясь с тем, что сочилось из его плоти.

Из пространства доносились слова, хрипы и тихие стоны.

— …проклятый слюнтяй… жалкая, никчемная девка… прекрати это… прекрати… ты сделал с ним то, что должен был… трусливая пизда…

Не уж толь кто-то еще образовал связь с Тро.

Неужели, их лидер был жалок в своем страдании и сожалении.

Зайфер медленно зашел обратно и снова закрыл дверь.

— Что там? — потребовал Сайфон в темноте.

— Мы должны оставить его.

— Кор жив?

— Айе. И он страдает от своей руки и по правильной причине — он проливает свою кровь из-за того, кому нанес столь смертельное оскорбление.

Послышался ропот одобрения, и потом все развернулись и спустились обратно вниз.

Это было начало. Но впереди еще предстоял длинный путь прежде, чем он сможет вернуть их расположение. И им нужно было выяснить, что произошло с Тро.

***

Сидя на жестком полу в луже собственной крови, Кор проводил тонкую параллель между своим обучением у Бладлеттера и своим… сердцем.

Странновато в таком-то возрасте узнать, что у него и правда оно было, и как-то трудно считать это открытие благословением.

Казалось, это было больше признаком поражения. Бладлеттер на славу обучил Кора требовательности к хорошему солдату, и эмоции — за исключением гнева, мести и жадности — в их число не входили. Преданность — это то, что ты требовал от своих подчиненных, и если они не проявляли ее и ты оставался один, ты избавлялся от них, как от неисправного оружия. Уважение достигалось лишь в следствии настоящей победы над сильным противником, а не просто потому, что ты теоретически мог его превзойти. Любовь ассоциировалась только с завоеванием и успешным укреплением своей власти…

Снова и снова нанося себе порезы окровавленным лезвием, он шипел от боли, его руки и ноги тряслись, голова гудела, а сердце билось в неровном ритме.

Когда хлынула свежая кровь, Кор взмолился, чтобы она унесла из его тела запутанный клубок сожаления, охватившего его вскоре после того, как он оставил Тро на асфальте.

«Как же все так скверно обернулось».

 

Не успел он еще покинуть тот переулок, как начался полный хаос.

Заставив своих парней оставить Тро, он намеревался сделать то же самое…, но закончил тем, что залез на крышу одного из зданий, и, оставаясь незамеченным, следил за своим солдатом. Он пытался заверить себя, что это делалось лишь с той целью, чтобы убедиться, что именно Братья найдут его заместителя, а не Общество Лессенинг — так как ему была нужна информация о первом враге, а не о последнем.

Издали он наблюдал за корчащимся на асфальте Тро, за неловкими движениями его рук и ног, когда он пытался переместиться; вид гордого воина, оказавшегося в столь беззащитном положении, поразил его.

Какой смысл был причинять ему такое страдание?

Когда подувший ветер, помог прочистить мозги Кора и остудить его гнев, он понял, что то, что он сделал, засело в нем подобно занозе, терзая его. Невыносимо.

Когда появились убийцы, он достал пистолет и приготовился прикрывать парня, от которого только избавился. Но Тро сам нанес грозный первый удар… а затем появились Братья, действуя, как и предполагалось: с легкостью избавившись от лессеров, они подняли Тро и закинули его на заднее сиденье черного автомобиля.

В этот момент Кор решил не следовать за внедорожником, оправдав свое решение тем, что оно не согласуется с первоначальными планами действий.

Тро получит квалифицированное лечение в логове Братства.

Имея в виду, что уебки обладали доступом к первоклассному медицинскому обслуживанию, состоя в личной гвардии короля, и Роф вряд ли обеспечивал им что-то меньшее. А последуй он за ними, чтобы попытаться проникнуть в их логово? Они вполне могли обнаружить его и начать бой еще по дороге, вместо того чтобы оказать Тро необходимую помощь.

В действительности же, Кор не стал этого делать по неправильной, дерьмовой, недопустимой причине — несмотря на все свое обучение, он обнаружил, что выбирает жизнь Тро, взамен своим амбициям. На одной чаше весов был его гнев, сожаление — на другой. И последнее оказалось весомее.

Бладлеттер, несомненно, перевернулся в своем гробу.

Решение было принято, и он томился в окружении истлевающей ночи и своих рушащихся первоначальных намерений, и вдруг переулок осветили вспышки выстрелов прежде, чем успел отъехать автомобиль с Тро.

Наступило короткое затишье, и пока он пытался сориентироваться в обстановке, Тормент, сын Харма, вышел на середину переулка, оставив свое укрытие, став мишенью для, внезапно нагрянувших лессеров, прежде разрядив в них свое оружие.

Невозможно было это не уважать.

Кор находился прямо над убийцей, ведущим перестрелку с Братом — несмотря на то, что пули врага, раз за разом поражали мужчину, Тормент по-прежнему продолжал палить с обоих стволов, не желая сдаваться, продолжая стоять.

Один выстрел в голову — и с ним навечно покончено.

Руководствуясь чем-то, чему он отказывался дать название, Кор упал на живот, подполз к краю крыши, навел свой пистолет и разрядил обойму в прячущегося за прикрытием лессера, лишая его любой возможности убрать Брата. Это казалось соответствующим вознаграждением за такое проявление доблести.

Затем Кор дематериализовался и несколько часов бродил по улицам Колдвелла, пока Бладлеттер молотил в его внутреннюю дверь с требованием впустить его внутрь, чтобы они могли уничтожить ощущение того, что сотворенное Кором с Тро — неправильно.

Однако сожаление только усиливалось, вызывая внутренне отторжение, заставляя переоценить отношение Кора к его солдату…, как и к мужчине, которого он когда-то считал Отцом.

Мысль, что он сделан не из того же теста, что и Бладлеттер, раздражала его. Особенно если учесть, что он сам и его ублюдки встали на путь конфликта со Слепым Королем — где выполнение этого плана потребовало такого вида силы, которая приходила лишь с беспощадностью.

Вообще-то, теперь уже слишком поздно отступать от этого курса, даже если бы и захотел… то не сделал бы этого. Он по-прежнему намеревался сместить Рофа — по простой причине — захват трона, и не важно, что диктовали Древние Законы или слепая традиция.

Но когда дело дошло до его солдат, и до второго в его команде…

 

Снова сосредоточившись на своих предплечьях, следуя привычке и слепому поиску, Кор высматривал место для очередного применения своего лезвия, чтобы вонзить его в плоть и провести порез так, чтобы рана была рваной, нечистой и очень болезненной.

Становилось все трудней отыскать нетронутый участок кожи.

Шипя сквозь стиснутые зубы, он молился, чтобы боль достигла самого основания. Кор нуждался в том, чтобы она прошла сквозь его эмоции так, чтобы голос Бладлеттера заткнулся в его голове, даровав ему ясный разум и хладнокровие.

Как бы там ни было — это не работало. Боль в его сердце только удвоилась, усиливая сожаление о совершенном им предательстве по отношению к хорошему мужчине с доброй душой, который так славно ему служил.

Купаясь в собственной, пролитой во время самоистязаний крови, он использовал лезвие снова и снова, ожидая появления старой, привычной ясности…

И когда ему это не удалось, он обнаружил, что к нему пришло осознание необходимости: при первой же возможности, наконец-то освободить Тро, навсегда.

 

ГЛАВА 30

 

Переводчики: Stinky, Lover_mine, helenamaxi

Вычитка: lorielle, Светуська

 

Лежа в одиночестве в своей постели, Тор, ничего не чувствовал, кроме пульсации в своем члене. Ну, этого и запаха цветов, срезанных Фритцем, который сейчас в холле занимался своей повседневной рутиной.

— Ты этого от меня добивался, ангел? — вслух спросил он. — Да ладно, я знаю, что ты здесь. Это то, чего ты хотел?

И чтобы подчеркнуть свой вопрос, он сунул руку под простыню и позволил ей медленно спустится от груди к животу и до передней части бедер. Обхватив себя, он не смог подавить выгнувший его спину мучительный импульс, и стон, зародившийся в горле.

— Где ты, черт тебя подери? — прорычал он, неуверенный кому адресует этот вопрос. Лэсситеру. Но'Уан. Милосердным судьбам… если таковые имелись.

На каком-то уровне он поверить не мог, что ожидает другую женщину — и факт этого подводил его к границе равновесия между крайней необходимостью и виной, быстро возвращая к первому…

— Если ты собираешься выстанывать мое имя, делая ЭТО, меня вывернет наизнанку.

Голос Лэсситера, раздавшийся из дальнего угла комнаты, где находилась кушетка, был грубым и лишенным эмоций.

— Ты это имел в виду? — «Боже, неужели это действительно он? — задался вопросом Тор. — Голодный, нетерпеливый. Раздраженный, из-за того, что возбужденный».

— Это лучше, чем стоять под дождем из пуль… — Послышался шаркающий звук. — Эй, без обид чувак, но не возражаешь, если я попрошу тебя положить свои руки туда, где я смогу их видеть?

— Можешь заставить ее прийти ко мне.

— А как же свобода воли. И — ручонки, ублюдок? Если не возражаешь.

Тор вытащил руки и заявил:

— Я хочу накормить ее, а не трахнуть. Я бы не стал этого предлагать Но'Уан.

— Предлагаю позволить ей самой решать насчет секса. — Парень кашлянул… но, опять же, секс был неловким предметом разговора между парнями, если речь заходила о достойных женщинах. — У нее может быть свое мнение на этот счет.

Тор вспомнил, как она смотрела на него в клинике, когда он проделывал это с собой. Но'Уан не испугалась. Она казалась очарованной…

Он точно не знал, как это расценивать…

Его тело выгнулось, словно говоря: «Да хера лысого ты не знаешь это, приятель».

Когда послышался еще одно покашливание, Тор рассмеялся.

— Страдаешь аллергией на те цветочки?

— Ага. Именно. И я пошел, идет? — Наступила пауза. — Я горжусь тобой.

Тор нахмурился.

— За что это?

Когда ответа не последовало, стало очевидно, что ангел уже исчез…

От тихого стука в дверь Тор принял вертикальное положение. Он едва ли чувствовал боль от ран и точно знал, кто это был.

— Входи.

«Иди ко мне».

Дверь со скрипом открылась и Но'Уан проскользнула внутрь, закрыв их наедине.

Когда он услышал щелчок запирающего механизма, его тело полностью сосредоточилось на одной единственной цели: накормить ее… и — боже, помоги им — трахнуть, если она позволит.

В один короткий момент просветления он подумал о том, что должен сказать ей уйти, чтобы избавить от ненужных последствий, когда секс проходит и в головах проясняется… и два человека понимают, что этот коктейль Молотова, казавшийся такой забавной, возбуждающей идеей, чтобы изготовить эти бутылки с зажигательной смесью и бросить, может в перспективе их самих же и уничтожить.

Вместо этого, Тор просто протянул ей руку.

Спустя мгновение, она потянулась к капюшону и опустила его. Рассматривая ее лицо и фигуру, Тор понял, что она совсем не похожа на его Велси. Но'Уан была миниатюрнее и более изящного строения. Светловолосая, а не рыженькая. Правильная, а не взбалмошная.

Однако, она ему нравилась. И странным образом становилось легче от того, что они были разными. Меньше шансов заменить возлюбленную в своем сердце этой женщиной. Даже если его тело и было возбуждено, это была наименее важная связь. У мужчины с такой родословной, как у него, в добром здравии да при хорошем кормлении, может встать и на мешок картошки.

А Но'Уан, несмотря на ее мнение о себе, была чертовски привлекательнее корнеплодов…

Господи, какая романтика. Этому не бывать.

Она медленно подошла, едва заметно хромая, и достигнув края матраса, окинула взглядом его обнаженную грудь, руки, живот… а затем двинулся ниже.

— Я снова возбужден, — произнес он гортанным голосом. Да чтоб его, но можно было подумать, он это сказал, чтобы предупредить ее. А на самом деле? Он надеялся снова увидеть то появившееся у нее выражение лица, когда он заставил себя кончить…

И, знаете что… оно и появилось: горячее и любопытное. Никакого страха.

— Я должна взять твое запястье отсюда? — спросила она.

— Иди на кровать, — почти прорычал он.

Она оперлась коленом о высокий матрас, а затем неуклюже попыталась перенести второе. Однако, ее поврежденная нога выбила ее из равновесия, и Но'Уан повалилась вперед…

Тор легко поймал ее, подхватив за плечи и удержав от падения лицом вниз.

— Я держу тебя.

И в этом не было никакого двойного смысла.

Он сознательно потянул ее на себя, и она расположилась на его мускулистой груди. Боже, она ничего не весила. Опять же — она никогда как следует не кормилась.

Он не единственный, кто нуждался в приличном питании.

Вместо этого, он замер, дав ей время приспособиться. Он был мужчиной, и был чертовски возбужден, и более чем достаточно пугал ее. Как бы сильно он не был обеспокоен, она могла использовать все время мира, дабы убедиться, что понимает, с кем находится…

Внезапно ее аромат изменился, превращаясь в пьянящий спектр женского возбуждения. В ответ на это, он двинул бедрами под простынями, и она оглянулась через плечо, наблюдая за реакцией его тела.

Будь он джентльменом, то скрыл бы свой отклик, убедив, что производит лишь ответную услугу за ту, что она ему оказала. Но он чувствовал себя более мужественным, чем нежным.

На этой ноте он прижал ее к своей груди, приблизив ее рот к своей яремной вене.

***

Кожа.

Теплая мужская кожа под ее губами.

Теплая, чистая, вампирская — золотистая а не белая кожа. От аромата специй, силы и… чего-то эротического, ее тело вернулось в вулканическое состояние.

И вдохнув его запах — этот мужской аромат — он запустил в ней невообразимую реакцию. Внезапно все померкло, оставив лишь первобытный инстинкт: ее клыки удлинились, губы раскрылись, язык выскользнул наружу, словно намереваясь попробовать на вкус.

— Возьми это, Но'Уан… ты знаешь, что хочешь этого. Возьми меня…

С трудом сглотнув, она приподнялась и встретилась с его пылающим взглядом. Было слишком много эмоций, в которых требовалось разобраться, то же самое касалось и его голоса и выражения лица. Для него это было непросто: все-таки это была его семейная комната, в которой, без сомнения, он тысячи раз проводил со своей парой.

И все же он хотел ее. Это было очевидно по напряжению его тела, по возбуждению, которое можно было заметить даже через простыню

Она знала, что он стоял на перепутье, разрываемый противоречиями, как и она. Она хотела этого, но если она сейчас станет от него кормиться, эти отношения начнут развиваться, а Но'Уан не была уверена, готова ли к тому, куда это их заведет.

Тем не менее, она не собиралась сдавать назад. Как и он.

— Не желаешь, чтобы я взяла твое запястье, — произнесла она ничего не выражающим голосом.

— Нет.

— Тогда где ты хочешь, чтобы я это сделала. — Это был не вопрос. И, дражайшая Дева-Летописеца, она не знала, кто это так разговаривает с ним — низко, соблазнительно, требовательно.

— Из горла. — Его слова прозвучали еще ниже, и Тор застонал, когда Но'Уан вернула взгляд туда, куда он, казалось, намеренно ее подводил.

Этот могучий воин хотел, чтобы она использовала его. Когда он лег на подушки, его огромное тело, казалось, попало в тот странный плен, что видела ранее, где он, удерживаемый невидимыми путами, не мог освободиться.

Не отрывая от нее взгляда, Тор наклонил голову в сторону, открывая вену… на противоположной стороне от того места, где находилась Но'Уан. Так чтобы ей еще раз пришлось растянуться на его груди. «Да», подумала она. Но'Уан тоже этого хотела… вот только, прежде чем сделать хоть одно движение, она дала своей внутренней сущности шанс на панику. Последнее, что она хотела — это занервничать в самом разгаре и пойти на попятную.

Ничто не всплыло из глубин ее сущности. В этот раз, настоящее оказалось настолько живым и увлекательным, что от прошлого не осталось ни эха, ни тени. В этот момент она ощущала абсолютную ясность.

И абсолютное понимание того, чего хотела.

Но'Уан протянула руку и слегка переместилась, распределяя себя на его невообразимо огромном теле. Габариты тела Тормента едва ли был шуткой, а сопоставление их тел было до абсурдности различимо. И все же она не боялась. Жесткие кубики его пресса и широкие плечи ничем ей не угрожали.

Они просто служили ее обострению голода по его вене.

Его тело выгнулось, когда Но'Уан легла на него, и, ох — каким же оно было горячим. Прожигая сквозь кожу и усиливая потребность ее тела подобно тому, как медленное закипание воды перерастает в необузданное бурление.

Прошло слишком много времени с тех пор, как она кусала какого-либо мужчину. Тогда, в ее раннем прошлом, это проходило под строгим присмотром не только ее отца, но и прочих мужчин ее кровной линии. И в действительности, этот процесс был церемонией, биологический характер которой сдерживался обществом и социальными устоями.

Но'Уан никогда не испытывала возбуждения. И джентльмен, которого она использовала для кормления, мудро не проявлял подобной реакции.

Сейчас было все, что она не испытывала в предыдущих опытах.

Это было чувственно, дико… и возбуждающе.

— Кормись из меня, — приказал Тормент, сжав челюсть и подняв подбородок еще больше открывая горло.

Дрожа с головы до ног, она наклонилась и неловко укусила…

В этот раз стон исходил от нее.

Этот вкус — ничего никогда подобного она в жизни не пробовала. Он пронзительным потоком наполнял ее рот, попадал на язык и стекал низ по горлу. Его кровь была намного чище и сильнее, чем та, что она пила прежде — она несла с собой его мощь. Словно потенциал его тела вливался в Но'Уан, превращая ее во что-то гораздо большее, чем она была ранее.

— Бери больше, — призывал он ее грубым голосом. — Бери сполна…

Она сделала, как он велел, изменяя угол наклона головы так, чтобы еще идеальнее присосаться к его горлу. И, начав пить с новым удовольствием, Но'Уан обнаружила, что остро ощущает вес своей груди, покоящейся на его. А боль внутри нее, независимо от того, как много она брала крови, казалось, становилась только острее. И слабость в ногах… словно все, чего они хотели — раздвинуться в стороны.

Для него.

Перемена в ее напряженном теле была такой полноценной, что ощущалась необратимой, но разве это имело значение? Но'Уан настолько увлеклась, что волновалась лишь о том, чтобы получить больше того, что брала.

 

ГЛАВА 31

 

Переводчики: Stinky, Lover_mine, lorielle, helenamaxi

Вычитка: guff, Светуська

 

Тор кончил вскоре после первого укуса Но'Уан. Остановить сокращение его яичек или пульсирующие толчки вверх по его члену, или взрыв, вырвавшийся из головки, когда Тормент дернулся под простыней, не представлялось абсолютно никакой невозможности.

— Что б меня-я-я-я… Но'Уан…

Словно зная, что только что произошло, и на что он просил разрешение, она кивнула у его горла. А затем пошла дальше, взяв его за запястье и толкнув руку под простыню.

Не нужно было просить дважды.

Разведя ноги, он ласкал свою твердую длину в ритме, соответствующем потягиваниям из его вены. Снова испытав оргазм и обезумев от возбуждения, он потянулся вниз, обхватил мошонку и с силой сжал ее. Удовольствие и боль превратились в причуду дома кривых зеркал, искажающих отражение друг друга, усиливая все: от ощущения клыков на его шее до извержений ниже талии.

Нахлынувшее чувство освобождения, отстранившее боль, с которой Тор и днем и ночью боролся, было чертовски потрясающим облегчением. Он был временно оттаявшим озером, сбросившим оковы ледяного покрова, и Тор упивался своей открытостью Но'Уан, тем, как он позволял себе лежать под ее крохотным тельцем, захваченный и удерживаемый в плену ее легким весом и мощным укусом.

Как давно он не ощущал ничего хорошего в бездне вечной мерзлоты своей души. И зная наперед, что с наступлением заката на него снова обрушаться трудности, он еще глубже погрузился в этот опыт, сознательно впитывая в себя все ощущения.

Когда Но'Уан, наконец, вытащила клыки из его горла и принялась запечатывать ранки — скольжения ее языка заставляли его кончать снова и снова: влажное, теплое прикосновение к его коже распространялось по всему телу к его пульсирующей и подрагивающей эрекции, выпуская больше того, чем уже была покрыта вся нижняя часть живота, пропитав простыни.

Кончая, он смотрел ей прямо в глаза, закусив нижнюю губу, и откинув голову — поэтому она точно знала, что он делал.

И тогда он понял…, чего она хотела для себя.

Об этом ему поведал ее соблазнительный аромат.

— Ты позволишь мне доставить тебе наслаждение? — хрипло спросил он.

— Я… я не знаю, что делать.

— Это означает «да»?

— Да…, — выдохнула она.

Перекатившись на бок, Тормент нежно толкнул Но'Уан на матрас.

— Все, что от тебя требуется — это лежать здесь. Об остальном я позабочусь.

Легкость, с которой она подчинилась, стала удивительной неожиданностью — что говорило, насколько было заинтересовано его либидо, чтобы заполучить ее обнаженной, забраться на нее и обкончать.

Этому не бывать. По многим причинам.

— Я буду действовать медленно, — простонал он, задаваясь вопросом — к кому конкретно он обращается. А затем подумал… «да, блядь, он не будет спешить». Тормент не был уверен, что мог вспомнить, как вести себя с женщиной…

Всплывшая из ниоткуда тень, затмила его мышление, расположившись между ними, омрачая момент.

С болью утраты Тор осознал, что не мог вспомнить, когда был вместе с Велси последний раз; если бы он только знал, что их ждет в будущем, то гораздо больше уделял бы этому внимание.

Без сомнения, это была одна из тех спокойных, легко забывающихся, но в конечном счете, основательных сессий в их супружеской ложе, в полудреме, но счастливо желающих продолжать…

— Тормент?

Голос Но'Уан вырвал его из размышлений, угрожая полностью уничтожить происходящее в настоящем. Но затем Тор подумал о Лэсситере… и о своей шеллан в том сером подземном мире, состоящем из пустынного поля пыли.

Остановись он сейчас, и уже никогда не вернется к этому моменту, этой возможности, этой ситуации с Но'Уан… или с кем-то еще. Он навечно застрянет на распутье своего горя… и Велси никогда уже не освободится.

Проклятье, как и во многих жизненных делах, ты должен был пройти через препятствия, и вот это было большое. Конечно, это не будет длиться вечно. Он больше года провел в трауре и скорби, а впереди были еще десятки и сотни лет. В следующие минут десять, пятьдесят, час — сколько бы это ни длилось — он должен оставаться только здесь и сейчас.

Только с Но'Уан.

— Тормент, мы можем ост…

— Могу я снять твое одеяние? — Даже для собственных ушей его голос звучал мертвым. — Пожалуйста…, позволь мне увидеть тебя.

Когда она кивнула, он тяжело сглотнул и протянул руку к поясу ее одеяния. Вещица ослабла с небольшой или вообще без его помощи, а затем разошлись складки ее одеяния.

Его член дернулся от вида ее тела почти неприкрытого от его глаз, его рук… рта.

И эта реакция говорила о том, что — к сожалению… или к счастью… — он мог сделать это. Он собирался сделать это.

Подхватив ее рукой за талию, он остановился. У Велси было пышное тело, сплошь женские изгибы и женская сила, что он так сильно любил. Но'Уан не была такой.

— Тебе нужно больше питаться, — хрипло произнес он.

Когда она свела брови и, казалось, собиралась оттолкнуть его, Тору захотелось, как следует наподдать себе. Ни одна женщина не должна в подобных ситуациях слышать о своих недостатках.

— Ты очень красива, — произнес он, исследуя прикрывающую ее грудь и бедра тонкую ткань. — Просто я беспокоюсь о тебе. Вот и все.

Когда она снова расслабилась, он не торопился, поглаживая ее через простую льняную сорочку на ней, медленно продвигаясь к ее животу. Ее образ на поверхности голубой воды бассейна, с разведенными в сторону руками, откинутой назад головой и с напряженными вершинками ее грудей, заставил его застонать.

И изменить направление.

Скользя кончиками пальцев вверх, он задел нижнюю часть ее груди…

Издавшееся от нее шипение, и то, как она резко выгнулась, поведали Тору о том, что это прикосновение более чем приветствовалось. Но не было ни какой спешки. Он не повторит случившееся внизу, в кладовой.

С неспешной непринужденностью, он двинулся выше, пока его указательный палец не коснулся ее соска. Она зашипела еще громче. Сильнее выгнувшись в спине.

Желая большего.

Его тело гудело, член напряженно упирался в простыни, против самообладания, против темпа, но Тор держал это скрытым…, потому что это так и останется. Дело было не в нем, а в ней, и самый действенный способ исправить эту ситуацию — устроить свое обнаженное тело как можно ближе к ней.

Должно быть, это все ее кровь в нем. Да, именно так. Что еще могло послужить причиной его безудержного желания слиться…

Но'Уан заерзала ногами по простыням, вцепившись ногтями в предплечье Тора, когда он обхватил ладонью ее грудь, лаская между большим и указательным пальцами.

— Тебе нравится, — протянул он, когда она ахнула.

Ответом ему было лишь сочетание звуков, но настоящим ответом ему послужила общая картина сексуального напряжения.

Ей действительно нравилось это ощущение.

Поглаживая ее круговыми движениями по спине, он бережно притянул Но'Уан к своему рту. У него возникли некоторые колебания но лишь потому, что Тор поверить не мог, что на самом деле делает это с кем-то еще, прежде чем он приложился к ее груди. Ему никогда и в голову не приходило, что у него будет какая-то сексуальная жизнь помимо воспоминаний, но вот она здесь так близко и лично, своего рода, вспыхнувшая электрическая связь, его обнаженное и возбужденное тело, его рот, желающий попробовать на вкус кого-то другого.

— Тормент… — простонала она. — Не знаю, как…

— Все в порядке. Я понял тебя… я понял.

Опустив голову, он раскрыл губы и прошелся по ее соску через ткань, потираясь вверх-вниз, вверх-вниз. В ответ она запустила руки в его волосы, сжимая, царапая его голову.

Дерьмо, она фантастически пахла, ее аромат был более легкий и цитрусовый, чем у Велси… но все же — как ракетное топливо в его жилах.

Облизывание привело к шуршанию ткани и намек на рай — поэтому он лизнул ее еще раз. И еще раз. И еще.

Втянув сосок в рот, Тор потянул его, ритмично пощипывая. А когда она еще крепче прижалась к нему, он обнял ее тело, проводя руками по бедрам с внешней и внутренней стороны, по животу, по крошечной грудной клетке.

Кровать издала тихий протестующий звук, матрас прогнулся под ними, когда Тор еще ближе придвинулся к ней…, соединяя их нижние части тела.