Конец 10 книги серии Братство Черного Кинжала 16 страница

Возможно, ему повезло по чистой случайности.

К сожалению, это всего лишь небольшая заминка в игре.

Посмотрев на нее, Тор скользил взглядом по ее прекрасным чертам лица, глубоким серым глазам, розовым губам… к изящным линиям ее горла и бьющейся под прекрасной кожей жилки.

Внезапно ее взгляд метнулся к его рту.

— Да, — сказала она. — Я покормлю тебя.

Жар и испепеляющая мощь взорвались в его теле. Тор дернулся бедрами вверх, перевыполняя проблему с нормализацией кровяного давления, о котором говорил хирург. Но все эти сброшенные оковы конечной остановкой еще не были. Часть него хотела от нее определенных вещей, того, что она никому не собиралась предоставлять… того, что реализовало бы все то, что он проделывал в душе, и в свой одинокой постели в течение дня… не получая этого в реальности.

Кроме того, его разум и сердце не были заинтересованы в этом дерьме, что послужило еще одной причиной тому, что она идеальна подходила ему. Лэйла отлично могла справиться с пробуждением его тела. Но'Уан никогда бы не сделала этого. И это было бы худшим предательством по отношению к его шеллан, чем желание недостижимого. По крайней мере, с Но'Уан и благодаря его самообладанию, эти порывы останутся лишь вечной фантазией, у которой не больше материального воплощения в реальной жизни, чем у порно в интернете…

«Боже помоги тебе, — раздался тихий внутренний голосок, — если она когда-нибудь возжелает тебя в ответ».

Это уж точно. Но благодаря ее очевидной нерешительности, Тор был уверен, что этому никогда не бывать.

Гортанным голосом, он сказал ей:

— Я не спешу. И знай, все это время будет гореть свет… и я возьму из твоего запястья лишь столько, сколько ты мне позволишь.

 

ГЛАВА 28

 

Переводчики: Stinky, Lover_mine, lorielle, Айлайлесс

Вычитка: lorielle, Светуська

 

Когда Но'Уан села рядом с Торментом, она услышала свой голос, произносящий еще раз:

— Да…

Дражайшая Дева-Летописеца, между ними что-то переменилось. В сгустившемся, насыщенном, разделяющем их тела пространстве, образовалось своего рода тепло, электрический ток, согревающий изнутри ее кожу.

Это полностью отличалось от того, когда она была с ним в темноте кладовой, сопротивляясь удушающей многолетней хватке прошлого.

Тормент тихо выругался.

— Дерьмо, мне следовало попросить их сначала привести меня в порядок.

Словно он был грязным рабочим столом, или куском материи, нуждающейся в стирке.

Она нахмурилась.

— Меня не волнует твой внешний вид. Твое дыхание и биение сердца — это все, что для меня имеет значение.

— У тебя очень низкие стандарты в отношении мужчин.

— У меня вообще нет никаких стандартов в отношении мужчин. Однако, мне спокойно, если ты в здравии и в безопасности.

— Проклятье, — тихо выругался он. — Хоть мне и не следует…, но я верю тебе.

— Это правда.

Глядя на их переплетенные руки, Но'Уан подумала о том, что он говорил… о прошлом, о вынужденной семье, которую они втроем образовали в Старом Свете.

О том, как для всех них, включая и свою дочь, она все это разрушила.

На самом деле, Но'Уан всегда рассматривала свое дарованное ей воскрешение, как возможность покаяния за отнятую собственную жизнь, но да — она по новой осознала: теперь появилась еще одна цель, которой она могла служить.

Она причинила боль этому мужчине, но теперь ей также предоставлена возможность ему и помочь.

Так работал фундаментальный принцип Девы-Летописецы: все вставало на свои места, замыкая круг, сохраняя баланс.

Если предположить, что она в силах ему помочь.

И с этим пониманием цели она окинула взглядом его тело… вернее, ту часть, что можно было увидеть без хирургической простыни. Мускулистая, отмеченная с одной стороны звездообразным шрамом грудь. Сильно накачанный пресс. Наряду с этим на нем было несколько синяков, о происхождении которых Но'Уан хотела бы знать, и беспокоящие ее маленькие круглые отверстия.

Но то, что происходило ниже пояса, приковывало ее взгляд. Тор удерживал голубую простынь на бедрах, словно что-то скрывая. Его рука и предплечье напряглись, когда она посмотрела туда.

— Не беспокойся об этом, — произнес он гортанным голосом.

«Он возбудился», подумала она.

— Но'Уан, ну же… подними взгляд. Не смотри вниз.

Температура в комнате подскочила еще выше, да так, что Но'Уан рассматривала возможность избавиться от своего одеяния. И тут, словно прочитав ее мысли, Тор выгнулся в бедрах, что оказалось… чувственно.

— О, черт… Но'Уан, тебе не следовало приходить.

Странное ожидание побежало по ее венам, в голове зашумело, а живот свело от смутной боли. И все же ей очень хотелось кормить его; и более того — она жаждала почувствовать его рот на своей коже

С этой мыслью она поднесла запястье к его губам.

Коротко зашипев, он молниеносно всадил в нее свои зубы, и пронзившая ее от укуса боль, разнесшаяся покалыванием сотни мельчайших иголочек, была сладкой. А затем… он начал сосать, его теплый, влажный рот присосался к ее плоти и начал ритмично вытягивать…

Он застонал. Глубоко в его горле зародился стон наслаждения, и когда он так сделал, ее сердце подскочило в груди, а затем забилось еще быстрее. Коварное и неопределенное тепло поползло по ее коже, в голове заклубился туман, тело обессилело от непонятного томления.

И словно почувствовав в ней изменение, Тор снова застонал, выгнув шею. Его грудь вздымалась, глаза закатились. А затем, совсем не соответствующие его громадному размеру, он начал издавать мурлычущие звуки, они вырывались из его горла, чередуясь с глотанием.

Яркой вспышкой ею овладела паника, и Но'Уан начала было отводить свою руку, но через мгновение все прошло. Здесь было слишком много Тормента, чтобы принять его за кого-то другого, а хорошо освещенная комната не имела ничего общего с тем подвалом. Здесь было ярко и чисто, а этот мужчина у ее вены… был стопроцентным вампиром, и даже отдаленно не напоминал симпата.

И чем яснее она это осознавала, тем более непринужденной становилась.

Его бедра непрерывно двигались.

Под простынею, которую ей в скором времени предстоит стирать, под его ладонями, Тор вращал тазом. И каждый раз, когда он это делал, мышцы на его животе напрягались, тело выгибалось…, а те звуки становились все громче.

Он был распален.

Даже серьезно раненное, его тело было готово к совокуплению, отчаянно в этом нуждалось, если то, как он двигался, являлось неким признаком…

Сначала Но'Уан не опознала накрывшее ее покалывание: одновременно онемение и гиперчувствительность. Возможно это из-за того, что менее чем за день она уже дважды кормила его… и все же, нет. Когда руки Тормента снова сжались на бедрах, когда он еще крепче обхватил себя через простынь, стало очевидно, что его член требовал внимания, и он был вынужден оказать ему это…

Будоражащие, подобно пузырькам шампанского, ощущения вернулись еще более остро, когда она поняла, что он ласкает себя.

Губы Но'Уан раскрылись, дышать стало еще труднее, а под ее одеянием все сильнее стало распространяться тепло, сосредотачиваясь в нижней части ее живота.

Дражайшая Дева-Летописеца, она… возбудилась. Впервые в своей жизни.

Словно прочитав ее мысли, Тор встретился с ней взглядом. В них было замешательство и жуткий мрак, который, казалось, был близок к страху. Но также там был и жар, на ряду с многим другим…

Она встретила пылающий взгляд Тора, и тотчас одна его рука подтянулась к груди. Он дотронулся до ее локтя, но не для того, чтобы схватить и удержать, а чтобы нежно и медленно погладить ее плоть.

Дыхание становилось все рванее.

Но это нисколько ее не беспокоило.

Его пальцы легко поглаживали ее кожу в каком-то опьяняющем ритме, незаметно распаляя в ней пламя. Закрыв глаза, она позволила себе улететь далеко от всех тревог и забот, пока не перестала воспринимать ничего, кроме рождающихся в ее теле ощущений.

На самом деле, кормя его, она кормилась сама. Самая сокровенная часть ее души впервые насыщалась…

Затем, она услышала облизывающий звук и поняла, что он закончил.

Она хотела сказать ему, чтобы он продолжал.

Или, вернее, умолять его.

Подняв отяжелевшие веки, она не смогла сфокусировать свой взгляд ни на чем окружающем. Мир вокруг расплывался и таял, так же, как и она сама — слабая и неустойчивая, со сладким ядом, бегущим по ее жилам, и туманной дымкой заволокшей ее голову.

Но Торменту, похоже, было нужно что-то другое.

Он казался натянутым, как тетива лука, не только его бедра казались затвердевшими от напряжения, но и все его мышцы — от бицепсов до брюшного пресса, даже ноги под простыней были прямо вытянуты.

Его рука, та, которой он гладил ее, вернулась к местечку ниже пояса.

— Думаю, тебе лучше уйти.

Его голос был настолько глубоким и хриплым, что Но'Уан нахмурилась, пытаясь расшифровать эти слова.

— Я что-то не так сделала?

— Нет, но мне нужно кое-что сделать. — Тор стиснул зубы и дернулся вверх бедрами под простынею. — Я должен… блядь.

И тут все стало ясно.

— Но'Уан, пожалуйста… я должен… я не могу больше сдерживаться…

Его огромное тело было настолько прекрасным в этой особой агонии. Хотя он и был весь в крови, ранах и синяках, было что-то бесспорно сексуальное в том, как он скрежетал зубами и выгибался на каталке.

В какой-то момент ночной кошмар Но'Уан с симпатом грозил вернуться обратно, ужас пытался набрать обороты, цепляясь за край ее сознания. А затем Тормент застонал, прикусил нижнюю губу, и его длинные белые клыки вонзились в мягкую розовую плоть.

— Я не хочу уходить, — хрипло прошептала она.

Лицо Тора стало напряженным, еще одно проклятие сорвалось с его губ.

— Если ты останешься, то увидишь чертовски горячее шоу.

— Так… покажи мне.

Это привлекло его внимание. Взгляд Тора метнулся к ней, его тело замерло. Он лишь моргал.

Он выпалил хриплым тоном:

— Я хочу заставить себя кончить. Ты знаешь, что это означает? Оргазм?

«Благодарю, Дева-Летописеца, за стул», подумала Но'Уан. Потому что из-за этого хриплого голоса, опьяняющего аромата Тора и той эротической хватки, которой он себя сжимал, даже та здоровая нога Но'Уан не в силах была вынести небольшой вес женщины.

— Но'Уан, ты понимаешь?

Часть нее, та, что только-только пробудилась, дала ответ:

— Да. Понимаю. И хочу посмотреть.

Тор покачал головой, словно собирался возразить, но ничего не сказал.

— Позаботься о себе, воин, — сказала она ему.

— О, Господи…

— Ну же.

Он повиновался ее приказу, словно был ее рабом. Под тканью, скрывающей его нагое тело ниже талии, одно из его колен поднялось, бедра раздвинулись шире, обеспечивая ему полный доступ к однозначно определяющему его как мужчину жизненно важному органу.

То, что произошло дальше, не поддавалось описанию. Он начал двигаться, и от его действий простыня сбилась, бедра ритмично дергались, отталкиваясь, движения ускорялись…

О, эти звуки: от учащенного дыхания до стонов и скрипов стола.

Это был самец в муках страсти.

И не было пути назад.

Ни для кого из них.

Он задвигался еще яростнее, сильнее сжав себя рукой, пока не выгнулась его грудная клетка, резко очерчивая напряженную мускулатуру. А затем на выдохе выругался и резко дернулся вверх. Его спазмы заставили сжиматься ее собственную грудь, вынуждая часто дышать, словно то, что происходило с ним, происходило и с ней. На самом деле, какое же это было чудесное ощущение? Торменту должно было быть больно, и все же он не выказал этого, желая дойти до конца… во всяком случае, он выгнулся, задвигав бедрами еще резче.

Пока все не закончилось.

И после всего этого единственным звуком в комнате было лишь их дыхания: сначала довольно громкие, а затем становящиеся все тише и тише, пока они не успокоились.

Когда обуревавшие Но'Уан эмоции отступили, а разум вернулся на место, то же самое, казалось, произошло и с Торментом. Убрав руку с того места ниже пояса, он открыл ее взору мокрое пятно на простыне, которого там раньше не было.

— Ты в порядке? — хрипло спросил он.

Она открыла рот, но ее голос пропал. И все, что могла сделать Но'Уан — это кивнуть.

— Уверена?

Ей было так трудно вложить в слова, что она чувствовала. Но'Уан не была напугана, но и не чувствовала себя… в порядке.

Она испытывала беспокойство от странного чувства, что все кружится. В ее голове. И вокруг нее.

— Я просто… запуталась.

— Насчет чего?

Качая головой, она снова посмотрела на следы от пуль в его плоти. Сейчас не время для разговоров.

— Позволь мне позвать целителей. Они должны позаботиться о тебе.

— Ты важнее этого. С тобой все в порядке?

Учитывая упрямую линию его челюсти, было очевидно, что отступать он не намерен. И никаких сомнений, что если бы она пошла за хирургом, он последовал бы за ней, оставляя за собой кровавый след, чего не мог себе позволить.

Она пожала плечами.

— Просто я никогда не ожидала…

Когда она позволила себе в этих рассуждениях пойти дальше, то реалии их ситуации возвратились, встав перед ней во весь рост. И его возбуждение, и полученное им удовлетворение… — все это было связано с его шеллан, и больше ни с кем. Она говорила ему, что Веллесандра приветствуется между ними, и вот он весьма наглядно ей показал, что не хочет никакую другую. Пока он, как казалось, был сосредоточен на ней, по всей вероятности, он просто представлял на ее месте кого-то другого.

Все это не имело к ней ничего общего.

Что не должно было на самом деле ее беспокоить, ведь, в конце концов, она сама сказала, что хочет, чтобы он так и делал.

Тогда почему она чувствовала себя такой странно опустошенной?

— Я в порядке. — Она встретилась с его взглядом. — Клянусь. А теперь можно я позову целителей? Я не смогу нормально дышать, пока они не позаботятся о тебе.

Его глаза сузились, но затем он кивнул.

— Ладно.

Она сухо улыбнулась и повернулась к выходу.

Как только она дошла до двери, он окликнул:

— Но'Уан.

— Да?

— Я хочу вернуть тебе услугу.

***

Это не остановило женщину.

Зато заставило замереть сердце Тора.

Когда Но'Уан остановилась у двери спиной к нему, Тор поверить не мог, что это вырвалось у него из рта, но это была проклятая правда, и он решительно был настроен идти до конца.

— Я знаю, что ты отправляешься в Святилище, чтобы позаботиться о своей потребности в крови, — сказал он, — но этого ведь недостаточно. Не сегодня. Я слишком много взял у тебя за последние двадцать четыре часа.

Когда она не ответила, Тор уловил ее аромат и вынужден был подавить рвущееся из его горла рычание. Он не был уверен, понимала ли она это головой, но тело ясно говорило за нее: оно хотело то, что предлагал ей Тор.

Слишком хотело.

Но… «боже, во что он ввязывается? Он собирался кормить кого-то другого, вместо своей Велси?»

«Боже помоги тебе, если она когда-нибудь захочет, чтобы ты…»

Нет, нет, не-е-е-ет, речь не о сексе. Это была простая потребность позаботиться о ней после того, как она позволила ему взять ее вену. Просто кровь, ничего больше, но чтоб его, она достаточно сильно переменила его.

«Ты в этом уверен?» вставил тоненький внутренний голосок.

Но как только он собрался послать себя еще разок, в его памяти всплыла кармическая лекция Лэсситера: Ты живой. В отличии от нее. А все продолжаешь цепляться за прошлое, держа вас обоих в месте, под названием «Где-то Между».

Тор прочистил горло.

— Серьезно. Я хочу сейчас вернуть тебе услугу. Это просто биология…

«О, правда?» протянул голосок.

Отъебись…

— Извини? — произнесла она, бросив взгляд через плечо. Ее брови взметнулись к потолку.

Отлично, значит, он сказал это вслух.

— Послушай, — начал он, — приходи ко мне после того, как они залатают меня. Я буду в своей комнате.

— У тебя может оказаться больше повреждений, чем ты думаешь.

— Неа, я и раньше бывал здесь. Множество раз.

Она подняла капюшон.

— Тебе требуется сила для восстановления.

— Ты дала мне достаточно для двоих. Пойдем со мной… в смысле… — Блядь. Дерьмо. — Приходи ко мне.

Наступило долгое молчание.

— Я позову целителя.

Когда Но'Уан вышла за дверь, Тормент уронил назад голову… и ударившись ею о жесткую подушку каталки, в его черепе эхом раздался гул. Эта боль показалась ему приятной. Поэтому он повторил.

Манелло вошел в смотровую.

— Вы тут закончили?

Тон парня был саркастическим. Тор оценил бы его больше, если бы только что не обкончал простынь.

— О'кей, давай-ка с этим покончим, здоровяк. — Хирург натянул латексные перчатки. — Я сделал рентген, пока ты был отключке, и рад сообщить, что в тебе засело всего две пули. В груди и в плече. Поэтому я удалю из тебя свинец, а затем залатаю оставшиеся входные и выходные отверстия. Проще простого.

— Сначала мне не помешало бы привести себя в порядок.

— Позволь мне это взять на себя, и поверь, у меня в шланге достаточно дистиллированной воды, чтобы смыть с тебя всю эту засохшую кровь, и после этого еще и машину помыть.

— Да… э-э… я говорю о другом беспорядке.

Тормоз, твою мать. Когда выражение лица Манелло из расслабленного переменилось в решительно профессиональное, стало очевидно, что «сообщение» доставлено.

— Отлично. Как насчет того, чтобы я достал тебе новую простынь?

— Ага. Спасибо. — Гремучий ад. Он покраснел. Или так, или его еще и в лицо ранили, а он только сейчас это заметил.

Когда чистая простынь неловко перешла из одних рук в другие, Тор и Манелло не смотрели друг на друга, а затем хирург старательно занялся катающимся столиком из нержавеющей стали, проверяя разложенные на нем нитки, иголки, ножницы и стерильные упаковки с бинтами.

Удивительно, как секс мог превратить двух здоровых мужиков в подростков.

Тор раскрыл себя и приказал своему стояку угомониться. К несчастью, его член, казалось, трепался совсем на другом языке, потому что все так же оставался по стойке «смирно», как лом. Может, он, малость, глухой?

Тор пригрозил ему кулаком.

Сбросив грязную простынь на пол, он накрылся чистой.

— Я, м-м, готов.

Слава яйцам, что он не схлопотал пулю в бедро, и Манелло займется работой выше пояса.

— Ну что ж, — произнес доктор, возвращаясь к нему. — Думаю, с ранениями мы справимся под местным наркозом, тем более, чем меньше лекарств, тем лучше. Поэтому свою работу я проделаю не вводя тебя в отключку, договорились?

— Мне все равно, док. Делай, что должен.

— Мне нравится твой подход к делу. Ну-с, начнем с верхней части грудной клетки. Может возникнуть жжение, когда я введу иглу…

— Бля-я-я-ядь.

— Прости.

— Ты ничего не можешь с этим поделать. — Ну, разве что привязать его к столу.

Когда Манелло погрузился в свою работу, Тор закрыл глаза и подумал о Но'Уан.

— Мне же не придется после этого оставаться здесь?

— Если бы был человеком? Без разговоров. Но это дерьмо уже почти зажило. Проклятье, вы, ребята, просто чудо ходячее.

— Поэтому я могу вернуться в особняк.

— Ну да, как только так сразу. — Рядом раздалось металлическое звяканье, когда парень бросил в лоток извлеченную пулю. — Кажется, Мэри хотела зайти и узнать, как твои дела.

— Зачем?

— Просто хочет, ну, знаешь, проверить.

Тор сфокусировался на парне.

— Чего.

— Ты хоть осознаешь, каким счастливчиком оказался, что не откинулся…

— Мне не о чем с ней «говорить», если речь об этом.

— Послушай, я не собираюсь лезть в это.

— Я в порядке…

— Да тебя изрешетили сегодня ночью.

— Уж такая работа…

— Чушь. Ты не «в порядке» и тебе нужно с кем-то «поговорить». Засранец. — Весь этот разговор человек сопровождал жестами, выписывая в воздухе кавычки, несмотря на то, что пальцы были заняты удерживанием инструментов.

Тор разочарованно закрыл глаза.

— Слушай, я навещу Мэри, когда смогу… но после того, как ты со мной закончишь, я буду, малость, занят.

В ответ хирург весьма неприличными словами упомянул все виды возможных отклонений от психического здоровья.

Однако, проблема Тора заключалась не в этом.

 

ГЛАВА 29

 

Переводчики: Stinky, lorielle, Lover_mine

Вычитка: lorielle, Светуська

 

На востоке, в самой гуще фермерской глубинки Колдвелла, Зайфер, безмолвно, сидел на своей верхней койке. Он был далеко не один в подвале логова Банды Ублюдков. С ним были трое кузенов, таких же разговорчивых, как и он сам, но также не склонных в данный момент дать себе волю.

Никто не шевелился. Не издавал никаких звуков, за исключением шуршания его стругающего ножа, когда он снова и снова врезался в мягкую древесину.

Никто не спал.

Когда землю озарил рассвет, светом заявляя на нее свои права, мысли солдат переключились в рабочий режим. После того, что сделал их лидер, они чувствовали себя подавленными

В том, что Кор так жестоко ударил Тро ножом за неподчинение, не было чего-то непостижимого. Труднее было поверить в то, что остальных он отослал прочь, когда их воин-сотоварищ был оставлен подыхать во вражеском стану.

Зайфер до сих пор не мог этого понять. Очевидно, как и остальные.

Тро всегда был связующим звеном, достойным мужчиной, у которого было больше чести, чем у них у всех вместе взятых… а также логики, что поставило его в роли посредника Кора. Тро, имел обыкновение всегда находиться на передовой с их холодным, расчетливым лидером и был единственным голосом, который, как правило, мог воздействовать на мужчину. Он также был своего рода переводчиком между солдатами и остальным миром, единственным с доступом в интернет, тем, кто откапал этот дом и пытался достать им для кормления женщин их расы, тем, кто занимался слугами и финансами.

И в том, что касалось новых технологий, он тоже был прав.

Вот только Кор на этот раз перегнул палку, и теперь… если убийцы первыми не достали Тро в том переулке, то Братья чисто из принципа могли с ним расправиться.

С другой стороны, не далек тот день, когда за все их головы и так будут назначены цены. Просто вопрос времени…

Осмотрев строгаемую им деревяшку, Зайфер подумал, что этот кусок дерьма смахивает на птицу, так же, как и на толстую кленовую палку. Вообще-то, в его руках, глазах или сердце не таилось никакого искусства. Это был способ лишь убить время, пока он не спал.

Что ему на самом деле хотелось, так это быть сейчас с женщиной. Трахаться — вот его лучший талант, и он с большим успехом провел бы несколько часов между ног у прислуги.

Безусловно, это был лучший способ отвлечься.

Бросив деревяшку в изножье кровати, он исследовал свой клинок. Такой чистый и острый, способный на гораздо большее, нежели жалкая попытка вырезать подобие ласточки.

Он невзлюбил Тро с первого взгляда. Парень пришел в Банду Ублюдков дождливым вечером и выглядел как персона того положения, которое он занимал в обществе: милый парнишка среди торговцев смертью, стоящий в лачуге, в которую, без сомнения, он и лошадь бы свою не поставил.

Они все презирали каждый его дюйм: от шляпы до идеально начищенной обуви.

А затем Кор заставил их вытянуть соломинки, чтобы выяснить, кто будет бить его первым. Выигравший Зайфер улыбнулся, прохрустев костяшками пальцев, готовясь доставить удовольствие своему королевскому величеству, получив приз в виде мужественности парня на серебряном блюде.

Тро пропустил первые пару ударов, не обеспечив себе надлежащей защиты, словив удар в голову и под дых. Но раньше, чем все могли от него ожидать, в нем что-то щелкнуло — он изменил позицию, поднял кулаки, и его тело уже по-иному заполнило весь его модный прикид.

Такой поворот событий был несколько… странным.

Зайфер продолжил драку с парнишкой, произведя комбинацию ударов, которые резко парировали… а спустя мгновение, вернули, да так что ему самому пришлось прилагать усилия в обороне.

Этот богатенький мальчик учился прямо на глазах — в то время, как его элегантная одежда превращалась в изодранное тряпье, пока сам он становился мокрым от дождя и от собственной крови.

Во время той самой первой потасовке — и в каждой последующей — он демонстрировал удивительную способность ассимилироваться[41]. Между первым нанесенным ему ударом, и к моменту, когда он, наконец, приземлился на задницу, он развился как боец больше, чем все солдаты, что провели годы в военном лагере Бладлеттера.

Они все столпились вокруг Тро, когда он сидел в грязи: его грудь тяжело вздымалась, красивое лицо покрывали синяки, шляпа давно уже потерялась.

Стоя над парнем, Зайфер сплюнул кровь… а затем наклонился и протянул руку Тро. Этому денди еще многое предстояло доказать… но в этой драке он проявил себя.

На самом деле, доказал, что не слабак.

Было странно ощущать какую-то преданность к кому-то из аристократии. Но Тро снова и снова заслуживал уважения, и уже давно стал одним из них… хотя, на некоторых уровнях, этой ночью все могло и закончиться.

Зайфер повертел нож в руке. Свет свечи, падающий на лезвие этой прекрасной вещицы, был таким же красивым, как свет свечи, падающий на кожу внутренней поверхности бедер женщины.

Кор использовал один из таких ножей по назначению — резать, кромсать, убивать — но его цель? Учитывая все то, что Тро сделал для всех них, их лидер в ярости принес больше вреда, чем пользы. На самом деле, жажда крови делала Кора эмоционально неустойчивым. А с таким мышлением и планами, как у него — это не лучшая комбинация…

Заднюю поверхность шеи Зайфера защекотало — видать один из пауков, живущих с ними, топтался по нему всеми восьмью ножками. Выругавшись, Зайфер протянул руку и хлопнул по затылку, размазав его.

Вероятно, ему следует попытаться немного вздремнуть. По правде говоря, он ждал возвращения Кора, но рассвет уже давно наступил, а парень так и не объявился. Быть может, он мертв — Братство могло поймать Кора, пока тот один. Или, возможно, одна из тех тайных встреч с членом глимеры прошла неудачно.

Зайфер был удивлен, обнаружив, что его это нисколько не взволновало. Фактически, он скорее даже надеялся, что Кор никогда не вернется назад.

Это оказалось большим поворотом в его мышлении. Когда Банда Ублюдков впервые собралась вместе в Старом Свете, они больше были наемниками, каждый за себя. Бладлеттер был единственным, способным объединить их: эту машину убийства, не имеющую человечности, чтобы умерить все его порывы. Он был первым из мужчин, когда-либо расхаживающих в солдатских сапогах, и они ходили за ним, как символ свободы и военной мощи.

Чтобы в конечном итоге, Братство Черного Кинжала никогда не добралось ни до них.

Однако, со временем связи окрепли. Независимо от того, о чем думал Кор, сражающиеся под его началом солдаты развили в себе чувство преданности… что распространялось и на бывшего аристократа — Тро.

— Ты собираешься побеседовать с ним? — тихо спросил снизу Сайфон.

Он с Сайфоном делил нары в течение очень многих лет, и Зайфер всегда занимал верхнюю койку. То же самое касалось и женского пола — они отлично работали в паре. Сайфон не отставал ни в постели, ни на полу, ни у стены… и так же хорош был на поле боя.

— Айе, если он вернется.

— Нэ следует убийство спускать с рук. — Низкий голос произнес это с глубоким ирландским акцентом, делая неправильные ударения на слогах. И точно так же разговаривали все его кузены. — Он нэ должен был так поступать.

— Согласен.

— А нэ коротковат ли у тебя для этого черенок? С Кором пиздеть не яйцами звенеть.

— Нэй, об этом можешь не беспокоиться.

Пришедшее в ответ одобрительное ворчание, подтвердило, что у него в любой момент имелось подкрепление, и оно вполне может ему пригодиться. Кор славился уродом не только у любовниц, но и в бою…

— Проклятые пауки, — прошипел Зайфер, снова хлопая себя по шее.

— С этим надо что-то делать, — сказал кто-то в полумраке.

Это был Бальтазар.

От одобрительного гула заколебалось пламя свечи.

— Мы больше не будем сидеть сложа руки, — заявил Зайфер. — Начиная с этого момента.

Если ублюдок вернется. А если и нет, то не потому, что пересмотрел свои действия и испытывает угрызения совести. Кор был не из таких. Он был неумолим, как и его кинжалы.

По крайней мере, точно был ясно одно. Если Тро — мертв, то Кору придется столкнуться с мятежом. Черт, это могло случиться независимо от того, жив ли еще тот солдат. Никто не собирался складывать свои головы на колоду для рубки мяса в попытке занять трон кому-то, кто не чтил узы…

Зайфер в очередной раз так сильно саданул себя по затылку, что кто-то бросил реплику:

— Может сразу флоггером[42], а то они у нас йе.

Влажность ладони заставила его взглянуть на руку…

Кровь. Красная кровь. Много.

Черт, должно быть эта тварь укусила его. Кончиками пальцев второй руки он обследовал поверхность ладони…

На его запястье капнула капля.

Зайфер поднял взгляд на балки над головой. На его щеку капнула еще одна капля, просочившаяся через небольшую трещину в древесине.

Прежде чем просочилась еще одна, Зайфер с клинками в руках уже слетел со своей койки.