Глава 6. Философия нового времени. XVII век 2 страница

Исследуя животный организм, Декарт указывает на механизм ответных реакций животного на раздражения его органов чувств предметами и явлениями окружающего мира, т. е. на схему безусловно-рефлекторных реакций.

В человеке две субстанции - материальная и духовная. В объяснении человека Декарт стоит на дуалистической позиции. С одной стороны, у человека, как и у животного, есть непроизвольно-рефлекторные действия, человек в этом смысле некий механизм, автомат. Но, с другой стороны, у него есть способность к произвольным действиям, которой нет у животных. У него есть свободная воля, связанная с разумом. Следовательно, в человеке соединяются две субстанции - материальная и духовная.

Эти две субстанции характеризуются различными признаками. «Как протяженность, делимость, наличие фигуры и т. д. - это формы, или атрибуты, по которым я узнаю субстанцию, именуемую телом, так разумение, хотение, сомнение и т. д. являются формами, по которым я узнаю субстанцию, именуемую умом». Телу нельзя приписывать то, что присуще уму, и наоборот.

Декарт говорит, что материальная и духовная субстанции независимы друг от друга. Тело не может воздействовать на душу и наоборот; между протяженной и мыслящей субстанциями нет взаимодействия. Но здесь возникают многочисленные неясности. Сам Декарт приводил случаи, когда болезнь и сон мешают свободе воли, телесный голод вызывает печаль духа и т. п. Эти факты опровергают дуалистическую схему. И Декарт фактически отступает от нее.

Результат двоякой природы человека - страсти. Они возникают, по Декарту, от взаимодействия желаний и волений духовной субстанции и движений телесной субстанции. «Страсти души» (аффекты) - удивление, любовь, ненависть, желание, радость и печаль. Говоря о страстях, Декарт призывал к возвышению нашей духовной природы над чувственной, чтобы дух подчинял влечения тела, что является высшим благом. Приведем фрагмент из письма Декарта принцессе Элизабет: «Меланхолическое состояние духа само привлечет к себе несчастья, проис­ходящие в мире, казалось бы, независимо от состояния духа. И наоборот, ровное расположение духа обладает тем странным и необъяснимым качеством, что оно как бы навлекает на человека удачу».

Дуализм Декарта непоследователен, поскольку, с одной стороны, он говорит о существовании двух независимых субстанций, а с другой стороны - об их связи. (Декарт даже говорит о пункте соприкосновения этих субстанций в так называемой шишковидной железе, эпифизе.)

Своеобразная двойственность философии Декарта открывала возможность интерпретации и развития его идей как в направлении материализма, так и идеализма. Деруа (или Леруа, 1598-1679) отвергает существование духовной субстанции и рассматривает человека как полностью материальное существо. Материя - единственная субстанция, единственное основание бытия и познания. Деруа отрицает врожденные идеи, в том числе Бога.

А. Гейлинкс (1624-1669) и Н. Мальбранш (1636-1715) перерабатывают учение Декарта в религиозно-философскую концепцию окказионализма. Гейлинкс говорил, что абсолютно непостижимо, каким образом воля и движение тела, духовная и материальная субстанции могут соответствовать друг другу. Тело и душа сами по себе не связаны. Они могут быть связаны особой деятельностью, восходящей к Богу. Мальбранш считает, что соответствие физических и психических актов основывается на Божественной воле. «Это Он пожелал и постоянно этого желает, чтобы модальности души и тела взаимно соответствовали друг другу». Человеческая воля и мышление непосредственно на тело не воздействуют, представляя собой повод (occasio) для того, чтобы Бог принял участие в осуществлении соответствующих действий.

Томас Гоббс (1588-1679) родился в семье приходского священника. Первоначальное образование получил в приходской, затем в частной школе. В возрасте 15 лет он стал студентом Оксфордского университета, который закончил через пять лет, получив ученую степень бакалавра искусств. Затем Гоббс работал гувернером-воспитателем сына барона У. Кавендиша. Со своим воспитанником совершил ряд путешествий; во Франции и Италии провел три года. Вернувшись в Англию, Гоббс познакомился с Ф. Бэконом. В 1629 г. началась полуторагодовая поездка во Францию, во время которой он изучил «Начала» Евклида, труды Галилея (и познакомился с ним самим), сочинения Декарта. Накануне революции Гоббс выступал в защиту монархии. С 1640 г. находился в эмиграции во Франции. После упрочения диктатуры Кромвеля в 1651 г. вернулся на родину. Главные работы Гоббса: «Основы философии», состоящая из трех частей - «О теле», «О человеке», «О гражданине», и «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского» (опубликована в 1651 г.).

Гоббс продолжает развивать ряд идей Бэкона, утверждая вслед за ним, что знание есть сила и достигается оно науками во главе с философией. Философия должна служить практическим интересам и нуждам людей. Поскольку теория дает знание причин и способов возникновения вещей, она может быть с успехом применена на практике. С другой стороны, определенное влияние на Гоббса оказал Декарт. Гоббс ставит перед собой задачу выяснить соотношение эмпирического и рационалистического методов познания. Вслед за своими предшественниками Гоббс считает важнейшей задачей философии создание нового метода, ибо человек легко сбивается с пути, если не руководствуется правильным методом.

Философию Гоббс подразделяет на «философию естественную», занимающуюся природными телами, и «философию гражданскую», касающуюся искусственных тел, т. е. человеческого общества. Философия должна опираться только на твердый фундамент разума, она не признает сверхъестественного откровения. Всякое познание - познание материального мира, и утверждать существование чего-либо другого, отличного от материального мира - превосходящего его, созидающего его или влияющего на него, - значит предаваться бесплодным вымыслам. Гоббс резко противопоставляет философию и теологию.

В своей философии Гоббс придерживается основной формулы сенсуализма. Процесс познания начинается с чувственного опыта. Причина наших ощущений - вне нас. Внешние тела оказывают давление на органы чувств и посредством механических процессов вызывают ощущения в мозгу, рождают образы. При этом, считает Гоббс, нужно различать тело и те ощущения, которые оно вызывает в нас. Так, видимое Солнце (образ Солнца) не есть то Солн­це, которое существует независимо от нас. В самих объектах нет цвета, звуков и т. п., а имеется лишь движение, которое вызывает в нас эти качества.

Для обыденной жизни достаточно знания фактов, даваемых ощущениями. Но для научного знания этого мало, так как в науке образуются теоретические утверждения, имеющие всеобщий, необходимый характер, а всеобщность, необходимость непосредственно «невозможно извлечь ни из какого опыта». Путь к научному знанию - в мышлении и языке.

Мышление - это построение цепочек образов. Телам и свойствам тел, отраженных в образах, присваиваются имена (знаки), и мышление заключается в установлении связей между именами (в форме утверждений) и в поиске соотношений между этими утверждениями.

Сначала имена являются «метками». «Метки» - это имена для обозначения образов, повторяющихся в восприятии одного или сходных объектов. Затем слова-метки становятся знаками. «Разница между метками и знаками состоит в том, что первые имеют значение для нас самих, последние же - для других». В основе формирования знаков и языка лежат разнообразные соглашения между людьми.

Когда слова (имена) соединяются в суждения, появляется истина или ложь. Истина - «свойство не вещей, а суждений о них». Вещи сами по себе не могут быть ложными или истинными; ложными или истинными могут быть лишь наши идеи, понятия, суждения, причем суждение об истинном и ложном связано с употреблением имен, речи. Без слов не возникло бы никаких идей, без языка не было бы ни истины, ни лжи. Истина, по Гоббсу, заключается в том, что имена в суждениях соединены так, как в действительности соединены сами вещи; в противном случае можно говорить о лжи.

Понимание в процессе общения связано с тем, что знаки речи вызывают соответствующие образы. «Когда человек, слыша какую-нибудь речь, имеет те мысли, для обозначения которых слова речи и их связь предназначены и установлены, тогда мы говорим, что человек данную речь понимает, ибо понимание есть не что иное, как представление, вызванное речью. Вот почему, если речь специфически свойственна человеку (что, как известно, есть на самом деле), то и понимание также специфически свойственно ему».

Совершенствование познания невозможно без существования точного научного и фило-софского языка. Для этого необходимо давать определения (дефиниции). «Свет человеческого ума - это вразумительные слова, однако предварительно очищенные от всякой двусмысленности точными определениями».

Продолжая линию номинализма, Гоббс признавал объективность существова­ния только единичных вещей. Общие понятия имеются только в уме. Общие понятия - знаки не вещей самих по себе, а наших мыслей о них. Гоббс говорит, что язык - великое средство познания, но он является также источником ошибок. Так, ошибочно универсальные имена трактовать как универсальное в самих вещах. Ведь смешно думать, что кроме отдельных людей существует нечто другое, что называют «человеком вообще». Развивая эту мысль, Гоббс отрицает существование врожденных идей, в том числе идеи Бога.

Благодаря органам чувств мы знакомимся с целостными вещами, а разумом мы выделяем части, из которых состоят вещи. Гоббс подчеркивает важность анализа в исследовании. Так, чтобы познать, например, квадрат, его следует разложить на линии, плоскости, углы. Чтобы иметь научное представление о золоте, необходимо разложить его на такие свойства, как твердость, тяжесть и т. д. Идя по этому пути, считает Гоббс, мы приходим к тем элементам материи, познание которых дает нам исчерпывающее знание конкретных вещей, их причинную обуслов-ленность этими элементами. Аналитический подход впоследствии должен дополниться синтетическим, объединяющим методом, который дает возможность постичь сложность, целост-ность вещей. В целом, однако, у Гоббса преобладает установка на аналитический метод.

В своей онтологии Гоббс рассматривает материю как совокупность отдельных материаль-ных тел. «Телом является все то, что не зависит от нашего мышления». Гоббс утверждает вечность материи. «Материю нельзя ни производить, ни уничтожать, ни увеличивать, ни уменьшать, ни двигать с места по нашему желанию. Временны, преходящи, отдельные виды материи, материя же как совокупность всех тел вечна».

Тела состоят из делимых до бесконечности корпускул. Тела имеют свойства. Некоторые свойства, такие как цвет, теплота, твердость и другие, могут возникать и уничтожаться. Но есть такие свойства, акциденции, которые необходимо присущи телам. Такими акциденциями являются протяженность, движение и покой.

Гоббс считал, что все науки имеют своим предметом движение, движение же он понимал как механическое перемещение. «Причина движения какого-либо тела может заключаться только в соприкасающемся с ним, движущемся теле». Гоббс выделяет элементы движения: линии, величины и траектории перемещения. Познать вещи - значит познать элементы их движения.

Гоббс отрицал представление об абсолютной пустоте. Пространство - это не пустота, а протяженность тел. Аналогичным образом, поскольку время связано с движением конкретных тел, бессмысленно говорить о времени самом по себе. Отметим еще, что Гоббс отрицает объективную случайность, считая ее лишь результатом незнания подлинных причин происходящего.

Жизнь Гоббс понимает как особое движение. Он уподобляет органы животных различным механическим устройствам. «Что такое сердце, как не пружина? Что такое нервы, как не такие же нити, а суставы, как не такие же колеса, сообщающие движение всему телу?» Телу человека, как и любому другому природному телу, присущи прежде всего способность двигаться, занимать место в пространстве, иметь форму и т. п. Но кроме этого, человеку свойственно и то, что есть у живот­ных: способность питаться, размножаться и некоторые аффекты, обусловленные естественными потребностями. Наконец, у человека есть разум, «душа». Характерно, что Гоббс не признает в человеке самостоятельную духовную субстанцию, он склонен понимать «душу» как некое тонкое телесное движение. Разум не является врожденным, а развит трудолюбием. Итак, человек не только природное существо, но и существо разумное, наделенное сознанием и речью. Человек - действующее существо, субъект морали и политики.

Моральная деятельность человека невозможна без свободы. Любопытно, что понятие свободы, по Гоббсу, можно применить и к процессам природы. Освобождается, например, вода, если разбит сосуд, в котором она содержалась. «Свобода означает отсутствие сопротивления (под сопротивлением я разумею внешнее препятствие для движения). Свободный человек - тот, кому ничто не препятствует делать желаемое, поскольку он по своим физическим и умственным способностям в состоянии это сделать».

Гоббс выступает против абсолютизации свободы человека. Свобода не противоречит необходимости. «Так как добровольные действия проистекают из воли людей, то они проистекают из свободы, но так как всякий акт человеческой воли, всякое желание и склонность проистекают из какой-нибудь причины, а эта - из другой в непрерывной цепи... то они проистекают из необходимости». Человек «может быть свободен в одном отношении... и не свободен в другом».

Социально-политическая концепция. Гоббс говорит о трудностях, которые препятствуют созданию наук об обществе. Учения в этой области «постоянно оспариваются как пером, так и мечом, между тем как учения о линиях и фигурах не подлежат спору, ибо истина об этих последних не задевает интересов людей... Я не сомневаюсь, что если бы истина, что три угла треугольника равны двум углам квадрата, противоречила бы чьему-то праву на власть или интересам тех, кто уже обладает властью..., учение геометрии было бы если не оспариваемо, то вытеснено сожжением всех книг по геометрии».

Природа людей - совокупность потребностей, страстей, способностей и сил. Гоббс считает, что на первом плане - эгоистическая природа человека. «Люди от природы могут испытывать страсть, страх, гнев и прочие животные аффекты», «всякое общество создается либо ради пользы, либо ради славы, то есть из любви к себе, а не к ближнему». При этом Гоббс подчеркивает равенство людей как природных существ. «Природа создала людей равными в отношении физических и умственных способностей». Гоббс придерживается концепции утилитаризма; для людей «добро» означает все то, что им полезно и нравится, к чему они стремятся, а «зло» - все противоположные состояния.

Гоббс развивает социально-политическую концепцию, положив в основу ее идею о двух состояниях человеческого общества: естественном и государственном, гражданском. В первом, естественном состоянии человек живет своими чувствами, желаниями, страстями. В этом состоянии, до того как появляется какая-либо власть, каждый человек хочет не только сохранить свою собственную свободу, но и приобрести господство над другими. Оба эти желания диктуются инстинктом самосохранения. Отсюда возникает война всех против всех, что делает жизнь «беспросветной, звериной и временной». Вследствие взаимных столкновений люди озлобляются, и в этом состоянии человек «является более хищным и жестоким зверем, чем волки, медведи и змеи» (повторяя слова римского драматурга Плавта, Гоббс говорит, что в этом состоянии «человек человеку волк»). Дело доходит до того, что людям делается неприятен вид чужого счастья и, наоборот, приятен вид несчастья своих собратьев. Страсти и расчеты на выгоду толкают людей на всевозможные измены, в том числе измену истине.

В естественном состоянии существует опасность для жизни каждого человека, такое состо-яние грозит самоистреблением человечества. Страх за свою жизнь приводит людей к осознанию необходимости перехода от естественного состояния к гражданскому, государственному. Главный его признак - наличие суверенной и обязательной власти для всех граждан. Эта власть, считает Гоббс, учреждается путем общественного договора. Заключая общественный договор, люди выбирают верховный орган, чтобы положить конец всеобщей войне всех против всех. Заключение договора не было каким-то одномоментным актом. Важную роль в заключении общественного договора сыграла речь; «без способности речи у людей не было бы ни государства, ни общества, ни договора, ни мира, так же как этого нет у львов, медведей и волков».

Хотя в естественном состоянии идет война всех против всех, однако в этом состоянии есть изначально находящиеся в человеческом духе естественные законы человеческой природы. Гоббс выделяет 19 «естественных законов»:

1. «Общее правило разума гласит, что всякий человек должен добиваться мира, если у него есть надежда достигнуть его; если же он не может его достигнуть, то он может использовать любые средства, дающие преимущество на войне».

2. Закон Евангелия: «Поступай по отношению к другим так, как ты желал бы, чтобы другие поступали по отношению к тебе».

3. Закон справедливости: «Люди должны выполнять заключенные ими согл ния». Следствие - «Соглашения не следует заключать с порочными людьми, не выполняющими свои обязательства».

4. Закон благодарности: «Человек, получивший благодеяние от другого лишь из милости, должен стремиться к тому, чтобы тот, кто оказывает это благодеяние, не имел разумного основания раскаиваться в своей доброте».

5. Закон любезности: «Каждый человек должен приноравливаться ко всем остальным».

6. Закон прощения обид: «При наличии гарантии в отношении будущего человек должен прощать прошлые обиды тем, кто, проявляя раскаяние, желает этого».

7. Закон отмщения: «При отмщении люди должны сообразовываться не с размерами совершенного зла, а с размерами того блага, которое должно последовать за отмщением».

8. Закон против оскорбления: «Ни один человек не должен делом, словом, выражением лица или жестов выказывать ненависть или презрение другому».

9. Закон против гордости: «Каждый человек должен признать других равными себе от природы».

10. Закон против надменности: «При вступлении в мирный договор ни один человек не должен требовать предоставления себе какого-нибудь права, предоставить которое любому другому человеку он не согласился бы».

11. Закон беспристрастия: «Если человек уполномочен быть судьей в споре между двумя людьми..., чтобы он беспристрастно их рассудил».

12. Закон равного использования общих вещей: «Неделимые вещи должны быть, если это возможно, использованы сообща».

13. О порядке пользования: «Если устанавливается поочередное пользование, первоочеред-ное владение предоставляется по жребию».

14. О жребии: «Жребий бывает двоякого рода: установленный и естественный». Первый - по соглашению, второй по первородству (или первовладению).

15. О посредниках: «Всем людям, которые являются посредниками мира, должна быть гарантия неприкосновенности».

16. О подчинении арбитражу: «В случае спора стороны должны подчинить свое право решению арбитра».

17. «Никто не может быть судьей самого себя».

18. «Никто не должен быть судьей в деле, в котором он в силу естественных причин имеет пристрастие».

19. О свидетелях: «В спорах о фактах не доверять сторонам, а доверять третьим лицам».

Естественные законы, выражающие разумную природу человека, в принципе могут действовать в условиях естественного состояния, но их проявление подавляется страстями. Когда же заключается общественный договор, устанавливающий государственную власть, действие этих законов проявляется в полной мере. Дело в том, что здесь государственная власть гарантирует силой выполнение общественного договора, основывающегося на законах естественного права. «Соглашение без меча лишь слова, которые не в силах гарантировать человеку безопасность».

Только в условиях гражданского состояния человек становится подлинно моральным существом, каковым он не может быть в естественном состоянии. «Вне государства - господство страстей, война, страх, бедность, мерзость, одиночество, варварство, невежество, дикость; в государстве - господство разума, мир, безопасность, богатство, благообразие, взаимопомощь, утонченность, науки, доброжелательность». Государство должно обеспечить безопасность народа. «Но под обеспечением безопасности подразумевается не одно лишь обеспечение безопасности голого существования, но также обеспечение за всяким человеком всех благ жизни, приобретен-ных законным трудом, безопасным и безвредным для государства».

Гоббс говорит, что вместе с государством возникает частная собственность и деньги («кровь государства»).

Гоббс - сторонник сильной нейтрализованной власти, противник ее разделения. Разделение власти только ослабило бы ее. Какой будет форма государства - демократия, аристократия или монархия, - это не столь уже важно, если в госу­дарстве все подчинены законам в равной мере. Гоббс требует безусловного подчинения правительству. Даже если власть деспотична, это все же лучше, чем анархия.

Гоббс называет государство «великим Левиафаном» (используя библейский образ некоего чудовища, созданного людьми). Государство-Левиафан, созданное людьми, выходит из-под их контроля. В этом проявляется негативная сторона государственного, гражданского состояния. Гоббс говорит о том, что есть исключение из правила подчинения правителям: человек не имеет обязанностей перед правителем, у которого нет силы защищать его. Подчеркивая необходимость сильной государственной власти, Гоббс выступает против чрезмерного регулирования жизни людей, которое угнетает личную инициативу граждан и убивает их волю к жизни.

Джон Локк (1632-1704) родился в пуританской семье, находившейся в оппозиции к гос-подствующей в стране англиканской церкви, монарху Карлу I. Учился в Оксфордском универ-ситете. В 1656 г. получил степень бакалавра, в 1658 г. - магистра. Оставшись в университете в качестве преподавателя, занимался химией, минералогией, медициной. В Оксфорде сближается с учеными Уилкинсоном, Лоувэ, Бойлем, интересуется философией Декарта. С 1672 г. по предло-жению лорда Эшли (впоследствии лорда-канцлера) занимает место домашнего врача, воспитателя его сына, секретаря. Затем находится на службе в высших правительственных учреждениях. Вместе с Эшби несколько лет провел в эмиграции, после провозглашения Вильгельма Оранского королем Англии вернулся на родину, был на правительственной службе. В течение 19 лет, с 1671 г., работал над книгой «Опыт о человеческом разумении».

В центре философских интересов Локка - проблема источника знаний, структуры опыта, построения абстракций. Здесь нужно отметить, что вопрос об источнике знаний был одним из главных в философии XVII в. В Англии многие философы и писатели (например, Р. Кэдворт, Г. Мор, Дж. Гленвиль, Р. Карпентер, Р. Саут, Д. Саржент и др.) придерживались концепции врожденных идей («нативизм»).

В этой концепции врожденному знанию приписывалась всеобщность и первичность по отношению к знанию неврожденному. В конечном счете считалось, что идеи и принципы каким-то образом запечатлены в человеческом разуме духовным началом, Богом. Особо подчеркивалась врожденность моральных принципов.

Существуют ли врожденные идеи? Локк считает концепцию врожденных идей несосто-ятельной. Сторонники врожденных идей к таковым относят некоторые I теоретические и практи-ческие (нравственные) основоположения. К теоретическим относят, например, принципы логики: «То, что есть - то есть» (принцип тождества) или: «Невозможно, чтобы одна и та же вещь была и не была» (принцип противоречия). Но, говорит Локк, эти положения неизвестны детям и тем, кто не имеет научного образования. Что горькое не сладко, что роза - не вишня, это ребенок понимает гораздо раньше, чем он сможет понять положение: «Невозможно, чтобы одна и та же вещь могла быть и в то же время не быть».

Нравственные положения также не врождены. У разных лиц и в разных государствах нравственные убеждения могут быть различными и даже противоположными. «Где же эти врож-денные принципы справедливости, благочестия, благодарности, правды, целомудрия? Где то всеобщее признание, которое уверяет нас в существовании таких врожденных правил?... И если мы бросим взгляд на людей, каковы они есть, то увидим, что в одном месте одни чувствуют угры-зения совести из-за того, в чем другие в другом месте выставляют свою заслугу».

Представление о Боге тоже не врождено: у некоторых народов его нет; различны представ-ления о Боге у политеистов и монотеистов; даже у людей, принадлежащих к одной и той же религии, представления о Боге отличаются друг от друга. Опровергая концепцию врожденных идей, Локк исходит из трех основных положений:

1) нет врожденных идей, все знание рождается в опыте и из опыта;

2) «душа» (или разум) человека при рождении есть «tabula rasa» («чистая дощечка»);

3) нет ничего в разуме, чего не было бы раньше в ощущениях, в чувствах.

«Предположим, что душа есть, так сказать, белая бумага, без всяких черт и идей. Но каким образом она наполняется ими? Откуда она получает весь материал рассуждения и знания? На это я отвечаю одним словом: из опыта. В опыте заключается все наше знание, от него в конце концов оно происходит». Опыт Локк понимает как индивидуальный процесс. Опыт - все то, с чем непосредственно имеет дело человек на протяжении всей его жизни. Разумная способность формируется в процессе жизненного опыта и благодаря собственным усилиям каждого индивида.

Отрицая врожденные знания, Локк вместе с тем не отрицал врожденности потребностей, стремлений и аффектов; не врождены законы логики, принципы морали и догмы религии.

Все знания мы получаем из ощущений, вызванных воздействиями внешнего мира. А что представляет собой внешний мир?

Нас окружает многообразный мир материальных объектов. Объекты состоят из корпускул, или атомов. «Все явления, происходящие в телах, можно объяснить формой, массой, строением этих мельчайших и неощутимых частиц». Сначала при объяснении движения тел Локк исходил из «толчков», но затем под влиянием Ньютона пришел к убеждению, что силы гравитации и инерции составляют основу динамической картины мира. При этом Локк допускает, что в принципе могут быть открыты и другие силы.

Обращаясь к понятию материи как субстанции, всеобщей основы вещей, Локк считает понятие таковой неотчетливым, а способ его образования - сомнительным. Идея субстанции - продукт воображения: люди представляют себе «под» вещами с их многообразными качествами некую общую им «опору» (support).

Откуда появилось сознание? В ответе на этот вопрос Локку не удается избежать некоторой двойственности суждений. Он говорит, что «материя -...вместе с движением - никогда не могла бы произвести мысли, какие бы ни производила она изменения в форме и объеме». Но, с другой стороны, Локк допускает способность материи мыслить по аналогии с удивительной способ-ностью притягивать. Вообще вопрос остается открытым, метафизика здесь бессильна, решить этот вопрос может только наука.

Локк убежден в том, что источником знаний является внешний мир. Чувства под воздействием внешних объектов вводят в души то, что вызывает в них представления о тепле, холоде, мягкости, жесткости, цвете и других так называемых чувственных качествах. Локк иногда называет эти качества идеями; вообще у него термин «идея» употребляется в двояком смысле. Идеи - это и обозначения качеств предметов, и обозначения чувственных представлений, понятий. При этом Локк делает важную оговорку: «Если я говорю иногда об идеях, как бы находящихся в самих вещах, это следует понимать таким образом, что под ними имеются в виду те качества в предметах, которые вызывают в нас идеи».

«Первичные» и «вторичные» качества. Локк продолжает и завершает концепцию «первичных» и «вторичных» качеств (заметим, что сами термины «первичные» и «вторичные» качества до Локка ввел в употребление Бойль, а их разграничение опирается на традицию, идущую от атомистов античности).

Качества, «которые совершенно неотделимы от тела», Локк называет «первоначальными, или первичными... они порождают в нас простые идеи, т. е. плотность, протяженность, форму, движение или покой и число». Первичные качества «реально существуют» в самих телах, они присущи им всем и всегда. Первичные качества воспринимаются различными органами чувств согласованно и изобразительно точно. Простые идеи твердости, протяженности, формы, движения, числа являются точным отражением свойств, присущих самим телам.

Иначе обстоит дело с идеями вторичных качеств - цветом, звуком, запахом, вкусом, теплом, холодом, болью и т. п. Об этих идеях нельзя с полной уверенностью сказать, что они отражают сами по себе свойства внешних тел такими, какими они существуют вне нас.

Локк видит различные подходы к решению вопроса об отношении идей вторичных качеств к свойствам внешних тел. Во-первых, приводится утверждение том, что вторичные качества «мнимы», они состояния самого субъекта. Так, на пример, можно сказать, что никакой объективной горечи в хинине нет, это просто переживание субъекта. Во-вторых, существует противоположный подход, в рамках которого утверждается, что идеи вторичных качеств - точное подобие качеств в телах вне нас. В-третьих, можно считать, что «в самих телах нет ничего подобней го этим нашим идеям. В телах... есть только способность производить в нас эти ощущения». Локк считает наиболее близким к истине последний вариант. Он говорит о том, что особая структура сочетаний первичных качеств вызывает в уме человека идеи вторичных качеств. Эти идеи возникают в сознании субъекта только при соответствующих условиях восприятия. В итоге Локк утверждает, что идеи первичных качеств адекватны самим свойствам вещей, а вторичных - нет. «Идеи, вызываемые в нас вторичными качествами, вовсе не имеют сходства с ними». Но идеи вторичных качеств имеют основание в вещах, объективную основу. «То, что является сладким, голубым или теплым в идее, то в самих телах... есть только известный объем, форма и движение незаметных частиц. Фиалка от толчка таких незаметных частиц материи... вызывает в нашем уме идеи голубого цвета и приятного запаха этого цветка».