Воины Христовы должны хранить между собой совершенную любовь, а Бога «любить всею душею своею, всем разумением своим, всем сердцем своим и всею крепостию своею»

Преподобный Макарий, как и святитель Василий Великий, начинает свой устав с заповеди о любви. Лю­бовь к Богу означает забвение себя, оставление всего. Если в послушнике нет любви к Богу, то он будет по­стоянно спотыкаться о самого себя, вся его жизнь бу­дет полна падений. Как морские волны не могут пре­одолеть прибрежных скал и откатываются назад, так и любовь Божия будет наталкиваться на такого челове­ка и возвращаться к Богу.

Человек — самая большая и самая твердая скала, которую порой не могут потрясти ни удары, посылае­мые Богом, ни любовь Божия. Сказать Богу: «Я не со­гласен быть ниже Тебя» — дерзает только человек.

Они должны усердно упражняться в совер­шенном послушании друг другу быть мирны­ми, кроткими, благоразумными, не гордиться, не оскорблять друг друга, не злословить, не на­смехаться, не многословитъ, не кичиться. (2)

Совершенное послушание означает, что ничто не дает тебе права отказаться исполнить желание ближ­него. Думаешь ли, поступаешь ли, живешь ли ты так, как хочет другой человек? Уступаешь ли, склоняешься ли перед суждением, мнением, опытом ближнего или добиваешься того, чтобы он сам тебя понимал и слу­шался? Если ты ищешь последнего, то у тебя нет ни любви к Богу, ни совершенного послушания. Ты сам стал для себя богом, отстаивающим свои права. Ты не стяжал мертвости о Христе и потому при общении с ближними теряешь мир, что-то мешает тебе жить в согласии с людьми. Брат сказал тебе свое мнение? Если ты с ним не согласишься, то мир между вами сра­зу нарушится. Допустим, ты мыслишь иначе: «Пусть он смотрит на вещи так, как смотрю на них я». Но мы не можем распоряжаться ближними. Я распоряжаюсь только собой. Значит, если я хочу сохранить мирные отношения со всем братством, то буду повторять себе: «Это я должен соглашаться с братом».

«Должны быть кроткими и благоразумными». При­лагательное «кроткий» указывает на спокойного, мяг­кого, тихого человека, имеющего душевный мир, от­чего нередко такой человек бывает мирным и внешне. Кроток тот, кто стяжал праведность Божию, кто глубо­ко смиренен.

Почему пророк говорит о Христе, что Он грядет кроткий на молодом осле? Он сел даже не на осла, а на осленка, потому что, как смиреннейший, не дума­ет о Себе много. Став как бы зрелищем для народа, Он входит в Иерусалим, и Его прославляют малые дети во исполнение ветхозаветных пророчеств и славословят ангельские силы.

Кроткий человек внутренне спокоен, его не воз­мущают душевные бури, он не похож на того, кто се­годня радуется, а завтра унывает, сегодня хочет что-то сделать, а завтра уже охладевает; если к нему отнесут­ся по-доброму — радуется, а если плохо — приходит в смятение и бросается искать у кого-нибудь поддерж­ки или же спешит к игумену, чтобы тот его выслушал и восстановил справедливость. Монах, который ведет себя так, чувствует постоянное смущение, страдание, томление, горечь, подобно людям в миру. Поэтому святой Макарий проводит черту между монахом и ми­рянином и говорит, что монах — это воин Христов, то есть тот, кто всегда спокоен, невозмутим, непритяза­телен. Его не нужно ежеминутно поддерживать, чтобы он был мирным и радостным. Напротив, он сам стано­вится отрадой для других. Помыслы не тревожат его, он погружен в мысли, навеянные прочитанной книгой, духовными наставлениями, всем тем, что он видит и слышит за богослужением. Говоря на монашеском языке, у него нет помыслов, иначе он никогда не был бы кротким, но всегда пребывал бы в беспокойстве и смятении.

Святой Макарий с самого начала говорит о том, каким должен быть монах, чтобы мы испытали себя и проверили, действительно ли мы стремимся к Богу или, не отдавая себе отчета, ищем чего-то другого и потому сами для себя оказываемся камнем преткно­вения.

«Должны быть благоразумными». Почему пре­подобный Макарий в начале устава говорит о благо­разумии? Если ты ведешь себя неблагоразумно, то подвергаешься разным опасностям. В миру человека, даже если он безрассуден, предохраняют от духовной опасности жизненные трудности, распри, невзгоды, семейные неурядицы, необходимость заботиться о де­тях, положение в обществе, — из-за всего этого он не может поступать так, как ему вздумается. Он не столь­ко сам идет по жизненному пути, сколько его ведут по нему обстоятельства и трудности жизни.

В монастыре, в отличие от мира, царит свобода, тишина и мир, и если у монаха нет благоразумия, то он совершает нелепые поступки и впадает в крайно­сти: хочет подвизаться крайне сурово, достичь вер­шин молитвы, стяжать славу и почести. Он не удов­летворяется тем, что ему действительно под силу, но ищет верха совершенства, не задумываясь о том, что предназначил Бог именно ему. Он хочет увидеть в себе и в своей жизни плоды своих трудов и успехи, но не видит их, потому что его желание не христоподобно — не соответствует примеру и образу Христа.

По сути, такой человек живет для самого себя. Он создает из себя идола. Он кормит, поит и пестует свой эгоизм, хочет достичь своих собственных целей, преуспеть в чем-то, что ему кажется важным. Так он превращается в чудовище. Поэтому святой добавляет: «Вы не должны гордиться». Если в человеке нет сми­рения, благоразумия и постоянства, то он непременно собьется с пути.

Воины Христовы не должны также «оскорблять друг друга», как говорит правило. Святой Макарий — человек благовоспитанный. К дарам Святого Духа: любви, миру, кротости, смирению, долготерпению, до­броте, снисходительности — он причисляет и то, что­бы брат не оскорблял брата. Он хочет показать, что мо­нах может жить в монастыре только в том случае, если он умеет находиться в обществе. Невозможно жить в монастыре, если у тебя нет такой добродетели, как умение общаться с людьми. В первую очередь нужно научиться не оскорблять другого человека. При любых обстоятельствах, прежде чем действовать, я должен оглянуться: не заденет ли мое поведение ближнего?

«Не должны злословить». Святой особо упоминает о злословии, потому что язык может искалечить че­ловеческую душу. «Не должны кичиться». Мы никог­да не должны выставлять себя, говоря: «Я считаю, что правильно так-то; я уверен; мне открыл Бог». Вместо того чтобы все время говорить «я», будем передавать дословно или своими словами то, что изрекли святые, что провещал Бог во Святом Духе через пророков, апо­столов, праведников, преподобных, мучеников, испо­ведников.

Речь святого Макария проста. До сих пор он не ска­зал ни слова ни о молитве, ни о созерцании.