Представители Франкфуртской школы о познании

 

Адорно

Теодор Адорно (Визегрунд-Адорно) (1903 — 1969 гг.) — немецкий фи­лософ, социолог, музыковед, композитор. Один из ведущих представи­телей Франкфуртской школы. В 17 лет опубликовал первую кри­тическую статью " Экспрессионизм и художественная правдивость ". Он автор работ: “ Диалектика просвещения ” (совместно с Хоркхаймером, см. ниже), “ Авторитарная личность ” (также совместно с Хоркхаймером), " К метакритике эпистемологии ", " Негатив­ная диалектика ", " Эстетическая теория ", " Философия новой музыки ", " Призмы. Критика культуры и общества ", " Введение в социологию му­зыки ", др.

Адорно и Хоркхаймер интерпретировали историю общества как универсальную историю просвещения. Постоянная ориентация на господство над миром изменяет сущность человеческого мышления, делая его несостоятельным в осуществлении собственной саморе­флексии; низводит разум до значения неизменного во всех ситуациях инструмента. Процесс просвещения оборачивается последовательной рационализацией мира в субъективно-инструментальном смысле. Человеческий разум опускается до слепой процедуры формального автоматизма, осуществляемой им исключительно в поле действия самого себя. Логическая и техническая " аппаратура подавления " внешней природы, созданная людьми с помощью науки и техники, через господство и разделение труда подавляет и природу самого человека.

Люди, пишут Адорно и Хоркхаймер, сплющиваются в процессе рационализации в некие "узловые пункты установившихся реакций и укрепив­шихся представлений". Обнаруживаются завуалированные склонности к авторитаризму.

Адорно развивает свою концепцию рациональности. Дополняет ее учением о негативной диалектике как диалектическом способе противоречиво мыслить о противоречиях. Он исходит из того, что между вещами и их понятиями имеет место конфронтация, в условиях которой как бы угнетается все "нетождественное", "то, что не уступает себя понятию, дезавуирует в-себе-бытие этого понятия". Основным принципом " негативной диалектики " Адорно выступает прин­цип отрицания "тождества". Он отказывается от категории диалектичес­кого снятия, по-своему трактует категорию отрицания: отрицание — это "твердое", "непоколебимое" отрицание, которое более не должно приступать к снятию.

Адорно разворачивает критику "массового" коммерческого искусства, искажающего сознание людей, низводя его до уровня, на котором критическое мышление оказывается под угрозой уничтожения. Критическому сознанию и счастью отдельной личности, по Адорно, может способствовать только "аутентичное" искусство, под которым подразумевается искусство стиля "модерн", как такое искусство, которое сознательно разоблачает собственные притязания на целостность и самодостаточность.

Адорно предлагает более широкое понятие логики, имея в виду не только правила мышления и логику как дедуктивную дисциплину, но и конкретные процедуры социологии. Он утверждает, что социологию по типу конструк­ции нельзя сравнивать с естественными науками, бесполезно отрицать разницу между естественными и социальными науками, опираясь на мето­дологию. Познавательный идеалкогерентного объясненияобщества обнаруживает свою неадекватность, ибо он нейтрален относительно категориальных структур. Общество, считает Адорно, противоречиво, но все же поддается определениям. Оно рационально и иррационально, систематично и нерегулярно одновременно. Общество — слепая, но все же опосредованная сознанием природа, что должна учитывать социология. Адорно убежден в том, что методнебезразличен к предмету. Методы зависят не от методологического идеала, а от вещей.

Спекулятивный метод нельзя рассматривать как болезнь социального познания, считает Адорно: без предвосхищения момента целого нет адекватных частных наблюдений, не определено точное место и цен­ность каждого из них. Адорно, как и Поппер (см. ниже), выступает в пользу критических процедур, но опасается доверять их одним лишь фактам. Он пишет: “Социальные факты не есть последняя реальность, поэтому основанием познания быть не могут... Не все теории суть гипотезы: теория — это цель, а не средство социологии... Критика не только формальна, но и материальна: крити­ческая социология, если истинны ее понятия, всегда и по необходи­мости есть критика общества...”.

Адорно считает, что социология знания, игнорирующая различие истинного и ложного сознания и представляющая прогресс в виде движения к истинной объективности, на самом деле проигрывает марксистской концепции науки. Концепция идеологии не болтовня, в ней нет вуль­гарного релятивизма.

Истинное познание связано с аспектом всеобщего. Адорно пишет: "Опыт противоречивости социальной реальности есть не точка отсчета, а мотив, который только и конституирует возможность социологии вообще. Только тогда, когда мы думаем об ином обществе, оно становится проблемой... Через то, чем оно не является, мы узнаем, что такое общество".

Социологию, замечает Адорно, нельзя свести к " административному исследованию ". Взгляд на общество как целое предполагает подъем над рассеянными фактами. Поэтому и появляется понимание тотальности как диалектики: тотальности как научного сознания, тотальности как осоз­нания бесконечных аспектов общества, тотальности как регулятивной идеи, тотальности как критической категории, тотальности как призыва к фантазии.

Хоркхаймер

Макс Хоркхаймер (1895 — 1973 гг.) — немецкий философ и социолог. Один из авторов программной работы Франкфуртской школы: " Диалектика просвещения " (совместно с Адорно). Автор работ: " Штудии о семье и авторитете ", " Традиционная и критическая теория ", " Затмение разума. Критика индустриального разума ", " Исследования предрассудка " (в 5т.) " Ностальгия по совершенно Иному ", " Социологика " (в соавт. с Адорно, в 2 т.), др.

Хоркхаймер анализирует понятие рациональности, лежащее в основе индустриального общества. Приходит к выводу о том, что сон эмансипированного человечества может обернуться новой эпохой варварства. Он пишет: "Если мы хотим говорить о болезни разума, то не в смысле болезни, поразившей разум на определенном эта­пе, а как о чем-то неотделимом от природы цивилизованного разума, так, как мы его до сих пор знаем. Болезнь разума породила жажда че­ловека господствовать над природой". Воля покорителя потребо­вала знаний " законов ", установления бюрократической анонимной орга­низации. Во имя триумфа над природой она потребовала и самого человека сделать инструментом. Наступают страх и разочарование, вызванные тем, что техника, расширяя горизонты мысли и действия, отнимает у человека автономию, силу воображения и независимость собственного суждения. Прогресс технических возможностей сопровождает процесс дегуманизации. Прогресс угрожает разрушить саму идею человека.

Хоркхаймер утверждает, что философия индустриального общества не является философией объективного разума, для которой разум — имманентный принцип реальности. Философия индустриаль­ного общества — это философия субъективного разума, в которой разум есть исключительно — "способность рассчитывать вероятность и коорди­нировать выбранные средства с данной целью". Хоркхаймер пишет: "мышление теперь может служить какой угодно цели — порочной или благой. Оно — инструмент всех социальных действий, устанавливать нормы социальной или частной жизни ему не дано, ибо нормы установ­лены другими. Разум уже не ищет объективных и универсальных истин, чтобы ориентироваться на них, он имеет дело с инструментами для уже данных целей... все решает "система", иначе говоря, — власть... Разум совершенно порабощен социальным процессом. Единственным критерием стала инструментальная ценность, функция которой — господство над людьми и природой".

В современном общественаука победно торжествует на руинах философии, храня при этом молчание по поводу жизненно важ­ных проблем. Наука даже готова служить дьявольским силам. Сегодня "сциентизм не обуздывается воинственной религией". Нужны кри­тика и разоблачениеразумом того, что называется разумом. Философия в такой ситуации должна сделать все, "чтобы люди смогли услышать голо­са, превращенные тиранией в молчание".

Человек, считает Хоркхаймер, не имеет права относиться к историчес­кому (политике, теории, государству) как к чему-то абсолютному. Актуализируется нужда в теологии, но не в качестве науки о Божественном или о Боге, а как "признание, что мир есть феномен. Нет абсолютной истины, а есть лишь последняя реальность...".

Философия отличается от науки (особенно от социальной науки) тем, что не имеет социального заказа. Роль философии — в оригинальном, нонконформистском прочтении и интерпре­тации схем наличного, традиционного бытия, а также в оппозиции к нему.

Маркузе

Герберт Маркузе (1898 — 1979 гг.) — немецко-американский социолог и философ, представитель Франкфуртской школы. Основные труды: " Онтология Гегеля и основание теории историчности ", " Разум и революция. Гегель и становление социальной теории ", " Эрос и цивилизация. Философское исследование учения Фрейда ", " Советский марксизм. Критичес­кое исследование ", " Одномерный человек: Исследование по идеологии развитого индустриального общества ", мн. др. Маркузе сотрудничал с американской стратегической разведкой.

По мнению Маркузе, достигнутый уровень науки и техники создает принципиально новую систему удовлетворения зачастую "ложных" материальных потребностей людей в высокоразвитых обществах. Становится возможным освободить инстинкты от ненужного подавления, тело может стать самодостаточной целью, труд в состоянии превратиться в свобод­ную игру человеческих способностей. С другой стороны, усилившийся общественный контроль, считает Маркузе, породил "одномерного человека" — объект духовного манипулирования с пониженным критическим отношением к социуму и включенный в потребительскую гонку.

Маркузе пытался разрабатывать новые модели рациональности, призванные освободить чувственность из-под гнета культуры. В основе индустриальной цивилизации, согласно Маркузе, лежит некий исторически определенный проект, который он именует “технологическим проектом” или технологической рациональностью, суть которой в том, чтобы поработить природу и приспособить ее к человеку. Но это, в конце концов, оборачивается против самого человека.

Фромм

Эрих Фромм (1900 — 1980 гг.) — немецко-американский философ, психолог, социолог, один из основателей неофрейдизма, был близок к Франкфурт­ской школе. Основные сочинения: " Бегство от свободы ", " Человек для себя ", " Искусство любить ", " Здоровое общество ", " Дзен-буддизм и психоанализ ", " Концепция человека у Маркса ", " Из плена иллюзий ", " Сердце человека ", " Революция надежды ", " Анатомия человеческой деструктивности ", " Иметь или быть? ", др.

Фромм сосредотачивает свое внимание на проблеме человека, стре­мится к комплексному рассмотрению его биологических, социальных и экзистенциальных аспектов. Он исходит из наличия специфических свойств человека, отличающих его от животного: разум, самосознание и воображение. Их возникновение порождает ситуацию неопре­деленности, осознание человеком своей отдельности, одиночества. Такое сознание становится источником тревоги, вины и стыда. Разрушение гармонии дочеловеческого существования определяет человеческую природу.

Фромм предлагает новую категорию — " социальный характер ", кото­рая отражает наличие некоего основного элемента в функционировании общества, как результата фундаментального опыта и образа жизни, общего для соответствующей группы людей. “Социальный характер” является "приводным ремнем" между экономическим базисом и идеями, господствующими в обществе. Благодаря "социальному характеру", говорит Фромм, человек хочет делать то, что он должен делать. "Социаль­ный характер" может вступать в противоречие с изменившимися социально-экономическими реалиями.

Фромм также вводит категорию " социального бессознательного ", обусловленного действием своеобразного "социального фильтра", в который входят язык, присущая данному обще­ству логика мышления и социальные запреты ("табу"). Всякое побужде­ние или мысль допускается в сознание только по прохождении "социального фильтра". Возникающие при этом болезненные состояния могут преодолеваться психоаналитической терапией, цель которой — " дерепрессия " — осознание позитивных человеческих потенций и достижение их баланса с социальной дееспособностью.

Основными модальностями бытия человека являются: "независимость, свобода и присутствие критического разума". Однако, этими модальностями будет обладать только новый человек, который Фроммом характеризуется следующим образом: "Готовность отказаться от всех форм присвоения, чтобы "быть" до конца. Надежность, чувство подлинности и доверие основаны на принятии всего — потребностей, интересов, любви, солидар­ности с окружающим миром, вместо суетного желания иметь, контролировать мир, быть рабом собственных интересов... Развитие способности любить и критически мыслить, принять собственную фантазию, которая не есть бегство от невыносимых обстоятельств, а скорее предвосхищение конкретных возможностей преодоления обстоятельств... Осознание того, что зло деструктивно и проистекает из поражения, невозможности даль­нейшего роста".

Хабермас

Юрген Хабермас (р. 1929 г.) — немецкий социальный философ и социолог. Ассистент Адорно, представитель "второго" ("среднего") поколения Франкфуртской школы. Основные сочинения: " Структурное изме­нение общественности ", " Теория и практика ", " Познание и интерес ", " Техника и наука как идеология ", " К логике социальных наук ", " Теория общества как социальная технология " (в соавт.), " Культура и критика ", " К реконструкции исторического материализма ", " Что такое универсальная прагматика ", " Теория коммуникативного действования " (в 2 т.), " Философский дискурс модерна ", " Постметафизическое мышление ", " Фактичность и значимость ", " Разъяснение к этике дискурса ", мн. др.

Хабермас исходит из того, что именно на коммуникативном, а не на инструментальном разуме должна основываться парадигма социально­го анализа. Он разрабатывает модель коммуникативной реальности, позволяющую, как он считает, придать "проекту модерна" второе дыхание, сохранив свойственный ему пафос рациональной критики и эмансипации.

Хабермас является решительным критиком теоретиков постмодерниз­ма (см. ниже), считая, что их концепции основаны на критике уходя­щего в прошлое типа рациональности, заданного моделью автономного долингвистического сознания. Он пытается обосновывать универсальность критериев разума.

Характеризуя исторические судьбы европейского "метафизического мышления", Хабермас подчеркивает, что его проблематизация в современной философии была инициирована новыми социальными, познавательными и аксиологическими реалиями. Тотализирующее мышление традиционной метафизики, ориентированное на поиск Единого, по мысли Хабермаса, было подвергнуто сомнению новым типом рациональности — процедурной рациональнос­тью, явившейся результатом утверждения эксперименталь­ного метода в естественных науках, формализации теоретической мора­ли и права, а также становлением институтов правового государства. Согласно Хабермасу, XIX век демонстрирует постепенный отход философствования от субъект-объектной схемы. В ХХ веке активной критике подвергается объективистский образ техники и науки. Философия становится философией языка.

По мнению Хабермаса, философия, не претендуя более на роль полномочного представителя мирового разума, на роль верховного судьи науки и культуры, находит себя в систематической реконструк­ции интуитивного, дотеоретического знания участников коммуникации и тем самым способствует актуализации потенциала рациональности, заложенного в коммуникативном действовании. При этом философия восстанавливает единство разума, утраченное с выделением в Новое время трех автономных сфер культурных ценностей — науки и технологии, морали и права, искусства и художественной критики.

Хабермас разрабатывает универсально-прагматический подход к анализу языка и речи. Он выделяет основные модусы использования языка. При этом истина оказывается у него лишь наиболее бросающимся в глаза, но не единственным притязанием на значимость, отраженным в формальной структуре речи. Он отмечает, что познавательному (когнитивному) использованию языка соответствуют констативные речевые акты, а интерактивному — регулятивные акты, которые характеризуют определенное отношение коммуникантов. Хабермас пишет: "то, что в области коммуникативного действования может выделяться таким же образом, как истинность пропозиции и правильность (уместность) интерперсонального отношения, это правдивость, с которой говорящий выражает свои намерения. Правдивость... особенно выделяется в экспрессивном испо­льзовании языка".